Танковые войска СССР и Финляндии

Танковые войска СССР и Финляндии

ОРГАНИЗАЦИЯ ТАНКОВЫХ ВОЙСК КРАСНОЙ АРМИИ. К началу советско-финляндской войны танковые войска Красной Армии имели хорошо развитую организационную структуру По состоянию на сентябрь 1939 года они состояли из танковых корпусов, отдельных танковых бригад, мотоброневых бригад, танковых полков кавалерийских дивизий, отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий, отдельных разведывательных батальонов, дивизионов бронепоездов, учебных танковых полков, ремонтных баз и учебных заведений.

Танковый корпус состоял из двух танковых и одной стрелково-пулеметной бригады, а также частей обеспечения. Всего в Красной Армии имелось четыре таких корпуса, в каждом по штату было 570 танков.

Танковые бригады имелись двух типов – легкотанковые, вооруженные Т-26 или БТ, и тяжелые танковые, на Т-28 и Т-35. Легкотанковые комплектовались либо машинами БТ (всего их было 16, в каждой по штату 278 танков) либо Т-26 (всего 17, по 267 танков в каждой). В состав танковых корпусов входили легкотанковые бригады на машинах БТ.

21-А Трофейные 37-мм противотанковые пушки «Бофорс». Карельский перешеек, февраль 1940 года. Обратите внимание на камуфляж на щите левого орудия. У правой пушки щит отсутствует (АСКМ).

Тяжелые танковые бригады (три на Т-28, одна на Т-35) имели по штату 183 и 148 танков соответственно.

Мотоброневые бригады (их было всего три) имели на вооружении бронеавтомобили и пред назначались для действии в условиях пустынно-степной местности. Они дислоцировались в Монголии.

Танкетка Т-27 из состава 123-й стрелковой дивизии, подорвавшаяся на мине. Терийоки, 5 декабря 1939 года (АСКМ).

В двадцати танковых полках кавалерийских дивизий было по 64 танка БТ.

Танковые батальоны стрелковых дивизий состояли из роты Т-26 (15 машин) и роты Т-37/38 (22 машины). К сентябрю 1939 года их насчитывалось не менее 80.

Отдельный разведывательный батальон состоял из танковой роты, бронероты и стрелковой роты, всего 15 танков и 18 бронеавтомобилей. По штату, эти батальоны входили в состав каждой стрелковой дивизии и танковой бригады, но бронетехника имелась далеко не в каждом из них.

Дивизион бронепоездов состоял из одного тяжелого, двух легких бронепоездов и взвода бронедрезин. Всего имелось 8 таких дивизионов.

11 учебных танковых полков занимались подготовкой экипажей для боевых машин. Офицерские кадры готовились в семи автобронетанкових училищах и одной академии.

В сентябре 1939 года в Красной Армии проводились так называемые «большие учебные сборы», в рамках которых шла мобилизация техники из народного хозяйства, призывались резервисты и формировались новые части. Так, в рамках этих сборов на базе учебных танковых полков были развернуты две танковые бригады – 34 и 40-я, на машинах БТ и Т-26 соответственно.

Всего в начале к войне с Финляндией привлекались следующие части: 10-й танковый корпус, 20-я тяжелая, 34, 35, 39, 40 легкотанковые бригады, 20 отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий. В ходе войны на фронт прибыли 29-я легкотанковая бригада и значительное количество отдельных танковых батальонов. Боевые действия внесли свои коррективы в структуру танковых частей. Так, танковые батальоны стрелковых дивизий оказались нежизнеспособными – в условиях финского театра роты Т-37/38 были бесполезны. Поэтому директивой Главного Военного Совета РККА от 1 января 1940 года предусматривалось в каждую стрелковую дивизию ввести танковый батальон – 54 Т-26, из них 15 химических, а в каждом стрелковом полку – по танковой роте из 17 Т-26. Всего было сформировано 24 таких роты. В это же время формируются семь танковых полков (по штату в каждом 164 Т-26). Они предназначались для мотострелковых (17, 37, 84, 86, 91, 119, 128, 144, 172 и 173-я) и легких моторизованных дивизий (в документах они часто называются мотокавалерийскими, так как создавались они на базе кавалерийских). Однако на фронте эти танковые полки при необходимости могли включаться в состав и обычных стрелковых дивизий. Мотокавалерийских дивизий было сформировано всего две – 24 и 25-я. Они имели по четыре моторизованных полка (на автомобилях), артиллерийский и танковый полки. Количество автомобилей и тракторов в них по сравнению с обычной стрелковой дивизией значительно возросло, а количество людей было сокращено. Однако в условиях Финляндии мотокавалерийские дивизии оказались неэффективными – из-за плохих дорог передвижение большого количества автотранспорта создавало серьезную проблему.

Саперный танк СТ-26. Такие машины использовались в составе 35-й легкотанковой бригады (АСКМ).

Саперный танк СБТ на базе БТ-2. Эта машина действовала в составе 13-й легкотанковой бригады на Карельском перешейке (АСКМ).

Примерно в это же время сформировали пять автоброневых батальонов (по 49 бронемашин в каждом. Предполагалось использовать их для преследования отходящего противника после прорыва главной полосы обороны «линии Маннергейма». Однако условия местности не позволили реализовать этот план и поэтому авто бронедивизионы в боях не участвовали.

ТАНКОВЫЙ ПАРК КРАСНОЙ АРМИИ. Парк боевых машин, использовавшихся во время войны, был очень пестрым. Например 1, 13 и 34-я танковые бригады были укомплектованы бетешками всех типов – от пулеметных БТ-2 до БТ-7 выпуска 1939 года с коническими башнями. Аналогичная картина наблюдалась и в бригадах на Т-26, имевших на вооружении и двухбашенные машины, и машины с коническими башнями (для удобства восприятия в дальнейшем мы будем называть двухбашенные Т-26 – Т-26 образца 1931 года, однобашенные (с цилиндрической башней) – Т-26 образца 1933 года, а машины с конической башней и наклонными броне-листами подбашенной коробки – Т-26 образца 1939 года).

В танковых батальонах стрелковых дивизий матчасть Т-26, как правило, была старой выпуска 1931–1936 годов. Но некоторые части комплектовались новенькими Т-26 выпуска 1939 года, полученными прямо с завода. Танки Т-37 и Т-38 имелись на вооружении только в танковых батальонах стрелковых дивизий, в танковые бригады они не поступали. По большей части эти машины (особенно Т-37) были сильно изношены.

Трофейный советский танк ХГ-26 на ремонтном заводе в Варкаусе, весна 1940 года. В передней части башни видна пробоина от противотанкового снаряда. В финской армии захваченные ХГ-26 использовались только как учебные машины, при этом огнеметы с них демонтировали (фото из коллекции Э. Муикку).

ТанкХТ-130 во дворе завода № 174 имени Ворошилова, вид справа (АСКМ).

Что касается бронеавтомобилей, то на финском фронте использовались все типы, начиная от новых БА-10 и заканчивая такими «раритетами» как БА-27М и Д-8. Броневики имелись и в танковых бригадах, и в отдельных разведывательных батальонах, и в новосформированных автобронебатальонах.

Широко применялись в «зимнюю войну» и бронированные тягачи «Комсомолец». Они входили в состав противотанковых дивизионов стрелковых дивизий и танковых бригад, где использовались для буксировки 45 мм противотанковых орудий.

Нашлось дело и танкеткам Т-27. К моменту начала войны большинство из них было передано в стрелковые части для использования их в качестве тягачей или транспортеров подвоза боеприпасов. Однако техническое состояние большинства Т-27 было плачевным, а проходимость в условиях северного театра практически нулевой. Тем не менее, в некоторых частях они справлялись со своими задачами, а в полосе 14-й армии использовались даже и для патрулирования дорог.

Всего же к началу военных действий в танковых частях Ленинградского военного округа насчитывалось 108 Т-28, 956 БТ, 848 Т-26, 435 Т-37/38 и 344 броневых автомобиля. В ходе войны количество боевых машин неуклонно возрастало.

«Зимняя война» интересна тем, что во время боевых действий активно использовались боевые машины (в том числе и малосерийные), которые в дальнейшем широко не применялись. Поэтому есть смысл рассказать о них несколько подробнее.

САПЕРНЫЕ ТАНКИ. С самого начала создания танковых войск в СССР командование Красной Армии предусматривало их оснащение всей гаммой боевой инженерной техники. Так, согласно принятой в начале 1932 года «Системе саперно-танкового вооружения», в течение трех лет на вооружение Красной Армии должны были поступить танки-мостоукладчики (по терминологии того времени саперные танки), танки-тральщики, танки-минные заградители, а также целый комплекс другого инженерного оборудования (бульдозеры, подъемные краны и т. д.).

В феврале 1932 года к проектированию саперного танка приступила группа конструкторов Военно-инженерной академии под руководством инженера Гутмана. Первый образец такой машины, получивший обозначение СТ-26 (саперный Т-26) испытывался летом 1932 года. Базой служил обычный танк Т-26, на котором оставили одну пулеметную башню, установленную по центру машины. Металлический колейный мост длиной 7 метров укладывался на специальное опорное приспособление. Он предназначался для преодоления рвов и водных преград шириной 6–6,5 м и вертикальных стенок и эскарпов высотой до 2 м танками Т-27, Т-26 и БТ. Укладка моста на препятствия осуществлялась тросом при помощи лебедки (с приводом от двигателя танка) за 25–40 секунд. Экипаж (два человека) при этом оставался в танке.

Осенью испытывался вариант СТ-26 с выдвижной системой моста (он укладывался на препятствие при помощи направляющей рамы специальной конструкции), а в марте 1933 года – СТ-26 с опрокидывающимся вариантом моста (он являлся модернизацией первого образца СТ-26). Летом 1933 года все три СТ-26 участвовали в маневрах, проходивших в Тоцких лагерях ЛВО. По их результатам решено было запустить в производство танк с опрокидывающимся вариантом моста, который оказался более надежным и менее сложным по сравнению с другими образцами.

Танк ХТ-130 210-го отдельного химического танкового батальона производит огнеметание. Карельский перешеек, февраль 1940 года (РГАКФД).

По решению Комиссии обороны СССР до конца 1933 года промышленность должна была дать армии 10 °CТ-26. Однако дело шло очень медленно: в 1934 году армия получила 14 СТ-26, а в следующем году – еще 20. Но к этому времени эксплуатация саперных танков в войсках показала их невысокую надежность: при наводке мостов часто рвались тросы, гнулись стойки креплений. Учитывая все это, Научно-исследовательский институт инженерной техники (НИИТ) РККА совместно с конструкторами завода «Гипстальмост» Вайсоном, Немцем и Марковым разработал и изготовил УСТ-26 (усовершенствованный саперный танк Т-26) с так называемой «рычажной системой». На нем мост наводился при помощи двух рычагов, приводимых в действие гидроцилиндром. Испытания, проведенные в марте 1936 года, показали ряд преимуществ УСТ-26 перед серийным СТ-26 – например, укладка моста обратно на танк осуществлялась без выхода экипажа из УСТ-26. Правда, новая машина имела и много недостатков.

Танки 210-го отдельного химического танкового батальона (ХГ-133 и одинХГ-134) после окончания боев. ТанкХГ-134 (с дополнительной экранировкой), единственный из всех имеет зимний камуфляж. Карельский перешеек, март 1940 года (ЦМВС).

В конце 1936 года созданное к этому времени саперно-танковое отделение НИИИТ РККА совместно с «Гипстальстом» разработало проект более совершенного саперного танка рычажной системы. Эта машина была изготовлена Подольским машиностроительным заводом им. Орджоникидзе в июле 1937 года и до сентября испытывалась на полигоне НИИИТ (произведено 85 операций с мостом – наводка и подъем, – по нему прошло 70 танков БТ и Т-26). В следующем году этот СТ-26 испытывался на НИИ БТ полигоне в Кубинке и участвовал в учениях ЛВО по преодолению танками инженерных препятствий. По их результатам было принято решение изготовить в 1939 году партию таких машин. Однако до конца года Подольский завод выпустил только один СТ-26 рычажной системы.

Следует отметить, что проектирование саперных танков велось не только на базе Т-26. Так, в 1934 году Инженерное управление РККА начало разработку 9-метрового металлического моста на танке БТ – СБТ (саперный БТ). В следующем году СБТ (на базе БТ-2 со снятой башней) прошел испытания, по результатам которых в 1936 году саперно-танковое отделение НИИИТ РККА разработало новый вариант СБТ (на базе БТ-2) с рычажным приводом, разработанным инженерами «Гипстальмоста». В мае 1937 года эта машина была изготовлена на подольском заводе им. Орджоникидзе.

На этом варианте СБТ вместо штатной установили башню от танка Т-37. Из-за наличия на танке оборудования для моста сектора обстрела башенного пулемета. Наводка моста и подъем его обратно на СБТ осуществлялись без выхода экипажа из танка.

На заводских и полигонных испытаниях СБТ, проводившихся с мая по октябрь 1937 года, была произведена 81 операция с мостом (наводка-подъем), по нему прошло 58 боевых машин. Испытания показали, что СБТ может служить средством, позволяющим танкам БТ и Т-26 преодолевать различные естественные и искусственные препятствия шириной до 9 м. В 1938 году предполагалось изготовить 5 танков СБТ для проведения войсковых испытаний. Но до конца 1939 года была сдана только одна машина (на базе БТ-5).

В 1936 году для оснащения тяжелых танковых бригад HATH начало проектирование инженерного танка на базе Т-28 (ИТ-28). Работы сильно затянулись, и ИТ-28 был готов только к лету 1940 года.

Танк XT-134 на испытаниях в Кубинке летом 1940 года. Хорошо виден огнемет в верхнем переднем листе корпуса. Машина прибыла с Карельского перешейка, где участвовала в боях (АСКМ).

В это же время шли работы по созданию для танков противоминных тралов, испытывались различные деревянные мосты, деревянные и хворостяные фашины для преодоления рвов, специальные болотоходные гусеницы и коврики, растаскиватели проволочных заграждений, навесные бульдозеры для расчистки дорог и многое другое. Было изготовлено большое количество образцов, ни один из которых не был принят на вооружение.

Таким образом, к началу советско-финляндской войны танковые войска Красной Армии не имели на вооружении специальной инженерной техники. Исключение составляли лишь саперные танки: к 30 ноября 1939 года в войсках имелось всего 7 °CТ-26 (включая и опытные образцы) и три СБТ. А в ходе боевых действий на фронте находилось всего десять саперных танков.

Танк ХТ-134 на испытаниях в Кубинке. Летом 1940 года. На заднем листе подбашенной коробки виден бак для огнесмеси. Для снижения массы танка перед испытаниями, с нее демонтировали экранировку корпуса (АСКМ).

В ходе войны в каждой танковой бригаде была создана группа инженерного разграждения, состоящая главным образом из саперов. В некоторых группах использовались саперные танки – один СБТ (в 13-й легкотанковой бригаде) и СТ-26 с мостами рычажной и тросовой системы (в 35-й легкотанковой бригаде). Например, при штурме высоты 65,5 18 февраля 1940 года, СТ-26 35-й танковой бригады навели два танковых моста траншею и ров. В ходе боя через эти мосты успешно прошли машины одного из танковых батальонов бригады.

В ходе боевых действий лучшие результаты показали саперные танки с мостами рычажной системы (один СБТ и один СТ-26 завода им. Орджоникидзе), которые использовались довольно активно. СТ-26 с мостами тросовой системы показали низкую надежность в работе и имели ограниченное применение.

ХИМИЧЕСКИЕ ТАНКИ. 11 марта 1932 года Реввоенсовет СССР принял постановление «О придании мехбригаде химических и других средств для борьбы с закрепившейся пехотой противника». В соответствии с этим, Военнохимическому управлению (ВОХИМУ) РККА предписывалось «разработать опытный образец химического танка Т-26, оборудовав его прибором дымопуска, огнеметом и приспособив для заражения местности отравляющими веществами». Работы по разработке химического вооружения для танков поручили конструкторскому бюро завода «Компрессор».

Подбитый в районе высоты 65,5 телетанк ТТ-26 из состава 217-го отдельного огнеметного танкового батальона, февраль 1940 года. Хорошо видна деталь, характерная для телетанков – два антенных ввода на крыше башни (АСКМ).

Первый образец БХМ-3 (боевая химическая машина) на базе танка Т-26 проходил испытания на Научно-испытательном химическом полигоне РККА с 1 июня по 15 июля 1932 года. Он представлял собой обычный двухбашенный Т-26 со снятой левой башней. Вместо нее в корпусе поместили бак емкостью 400 л – для огнесмеси, дымопуска, заражения местности отравляющими веществами или дегазации – в зависимости от варианта использования машины, а также три баллона со сжатым воздухом и система шлангов и вентилей. В правой башне в раздельных установках смонтировали брандспойт огнемета пневматического действия и пулемет ДТ, а на корме танка установили распылитель для отравляющего вещества, дегазационной смеси или дымопуска. Дальность огнеметання смесью мазут – керосин составляла 30–40 метров. Результаты испытаний были хорошие и в следующем году под индексом ХТ-26 (химический танк) машину приняли на вооружение (в документах того времени встречаются оба обозначения – БХМ-3 и ХТ-26. Для удобства восприятия мы будем пользоваться последним). Всего в 1933–1934 годах промышленность изготовила 615 ХТ-26.

В 1934 году на производство был поставлен более совершенный образец химического танка XT-130. Он был спроектирован на базе одноба шейного Т-26 выпуска 1933 года. Башню танка сдвинули вправо, а с левой стороны, как и у XT-26, установили специальное оборудование. Конструкция огнемета усовершенствовали – дальность выброса струи теперь достигала 50 метров. До 1939 года промышленность выпустила 324 ХТ-130, после чего его сменил ХТ-133, созданный на базе Т-26 с конической башней и подбашенной коробкой с наклонными стенками.

Танкист Красной Армии у подбитого телетанка ТТ-26 217-го отдельного огнеметного танкового батальона. Эта же машина изображена на предыдущем фото (АСКМ).

Химические танки поступали на вооружение рот боевого обеспечения механизированных (а затем танковых) бригад, а с 1935 года – и на вооружение отдельных химических танковых батальонов. Эти батальоны, в свою очередь, шли на укомплектование химических танковых бригад. Всего к 1939 году в РККА имелось три таких бригады (на Дальнем Востоке, в Поволжье и Московском военном округе). Причем в двух из них имелось по одному батальону телетанков, так как они тоже имели на вооружении огнеметы.

В войне с Финляндией, помимо рот боевого обеспечения танковых бригад, участвовали и пять отдельных химических танковых батальонов – 201, 204, 210 217 и 218-й – из состава 30 и 36-й танковых бригад. Во время боевых действий химические танки оказались очень эффективными при борьбе с финскими укреплениями. Однако при этом они оказались более уязвимыми, чем обычные танки и поэтому несли большие потери. Например, в «Отчете о работе бригады Автобронетанкового управления на финском фронте» сказано следующее:

«По сравнению с линейными Т-26 процент выхода из строя химических танков значительно выше. Согласно отчетов, в части с линейными танками процент боевых потерь составляет 14,9 %, а в химическом танковом батальоне – 34,3 %. Объяснение этого в неизбежном возникновении пожара при попадании осколков в цистерны с огнесмесью. При наличии большого количества огнесмеси пожары химических танков продолжаются в течение 15–20 часов, а температура доходит до такой степени, что плавятся картеры двигателя и коробки передач, и даже стекла триплексов».

Танк управления телемеханической группы «Подрывник» во время испытаний на Карельском перешейке. Март 1940 года. Хорошо видна конструкция модернизированной ходовой части (фото из коллекции Н. Гаврилкина).

Поэтому некоторые XT-133, поступавшие на пополнение потерь прямо с завода, имели дополнительную экранировку броней 30–40 мм. Кроме того, небольшая дальность огнеметання не позволяла химическим танкам поражать цели на дистанции более 100 метров. В начале 1940 года завод № 174 изготовил два образца XT-134. Это были обычные Т-26 с конической башней и подбашенной коробкой с наклонными стенками, на которых в верхнем переднем листе корпуса устанавливался огнемет. Бак для огнесмеси монтировался на заднем листе подбашенной коробки. Обе машины поступили в 210-й химический танковый батальон и участвовали в боях, причем одна из них была подбита.

Испытания телемеханической группы «Подрывник» на Карельском перешейке – на фото изображен телетанк. Март 1940 года (фото из коллекции Н. Гаврилкина).

Количество химических танков на фронте неуклонно возрастало. Так, если к 30 ноября 1939 года во всех пяти батальонах и ротах боевого обеспечения танковых бригад имелось 208 ХТ-26 и XT-130, то в ходе войны с завода им. Ворошилова поступило в войска 168 новых танков (165 ХТ-133, два ХТ-134 и один ХТ-130) а также прибыло из других военных округов 70 ХТ-26 и ХТ-130. На Карельском перешейке действовало 290 машин, а остальные были сосредоточены в полосе 8 и 15-й армий. Из 446 химических танков, участвовавших в боях, потеряно 124 машины, из которых 24 безвозвратно. Для обслуживания химических танков 18 января на Карельский перешеек прибыл 302-й ремонтно-восстановительный батальон. До конца войны он отремонтировал 59 и эвакуировал 69 машин.

В целом, химические танки в ходе «зимней войны» показали себя с наилучшей стороны, несмотря на все их недостатки.

ТЕЛЕУПРАВЛЯЕМЫЕ ТАНКИ. Создание танков, действующих без экипажа и управляемых по радио на расстоянии (по терминологии того времени «телеуправляемые танки» или «телетанки») началось в СССР еще в конце 20-х годов в конструкторском бюро центральной лаборатории проводной связи (ЦЛПС). 2 февраля 1930 года в окрестностях Ленинграда прошло первое испытание танка «Рено FT», оборудованного специальной телемеханической аппаратурой для управления на расстоянии «Река-1».

Принцип работы этого телетанка (как и всех последующих) был следующим. Передаваемые по радио команды принимались установленной в танке специальной аппаратурой. Она трансформировала радиокоманды в механические, которые с помощью сжатого воздуха приводили в действие рычаги и педали, управляющие танком.

Самоходная установка Курчевского – 76-мм динамореактивная пушка на автомобиле ГАЗ-ТК. Такие машины имелись в составе разведывательного батальона 44-й стрелковой дивизии (АСКМ).

В последующие два года шли интенсивные работы по созданию работоспособных образцов телетанков, пригодных для вооружения Красной Армии. Помимо ЦЛПС к созданию телетанков привлекались Научно-испытательный институт связи и электромеханики (НИИСЭМ) и Особое техническое бюро (Остехбюро). Телемеханической аппаратурой оснащались танкетки Т-27, танки МС-1 и Т-26. Для изучения возможностей боевого использования телетанков в Ленинградском военном округе летом 1932 года формируется специальное подразделение – «отряд № 4», который в январе и октябре 1933 года провел широкомасштабные учения различных типов телетанков с аппаратурой конструкции цлпс, Остехбюро и НИИСЭМ. Учения показали, что надежность телемеханической аппаратуры значительно возросла, танки могли выполнять уже до 24 различных команд. К этому времени для действий с телетанками разработали специальные танки управления. Они представляли собой обычные танки со штатным вооружением и оборудованием, позволявшим экипажу передавать команды телетанку (до этого управление велось со стационарных неподвижных пультов). Телетанк с танком управления составляли так называемую телемеханическую группу. В боевой обстановке экипаж, находясь в танке управления, вел телетанк по выбранному маршруту, что оказалось значительно удобнее неподвижного пульта. Следует отметить, что при отключении телемеханической аппаратуры (что не занимало много времени) телетанки могли действовать как обычные танки, для чего их комплектовали экипажами.

36-А 76-мм пушка Курчевского, демонтированная финнами с СПК на базе ГАЗ-ТК. Две таких машины были захвачены финнами при разгроме 44-й стрелковой дивизии (фото из коллекции Я. Магнуского).

В 1934 году, в целях более успешного проектирования новых образцов, в Москве на базе НИИСЭМ создается Научно-исследовательский институт № 20. Ему передаются все работы по телетанкам из ЦЛПС и Остехбюро. В 1935 году НИИ № 20 разрабатывает аппаратуру ТОЗ – IV для танков Т-26, которая успешно прошла испытания и была принята на вооружение. К осени 1936 года промышленность изготовила 33 телемеханических группы (33 телетанка и 33 танка управления). Согласно директивы Генерального Штаба РККА телетанки поступают в тяжелые танковые бригады Резерва Главного Командования. Их предполагается использовать для разведки минных полей, противотанковых препятствий и устройства проходов в них, уничтожения ДОТ, огнеметання и постановки дымовых завес, снятия экипажей с подбитых танков.

В 1937 году в НИИ № 20 под руководством инженера Свирщевского был создан усовершенствованный образец телемеханической аппаратуры ТОЗ – VI для Т-26. В течение следующего года завод № 192 изготовил 28 телемеханических групп (56 танков) с этой аппаратурой. Эти машины поступали на вооружение двух специально сформированных танковых батальонов – 217 и 152-го, входивших в состав 30 и 36-й химических танковых бригад соответственно.

Вооружение телетанков состояло из огнемета и пулемета ДТ. Внешним отличием их от XT-130 было наличие на башне двух антенных вводов.

В сентябре 1939 года 152-й батальон участвовал в «освободительном» походе в Западную Украину. Правда, тут телеуправление не применялось и телетанки действовали как обычные линейные машины.

В ходе войны с Финляндией использовался 217-й отдельный танковый батальон (Т-26 с ТОЗ – VI) и 7-я специальная рота из состава 20-й тяжелой танковой бригады (Т-26 с ТОЗ – IV). Но из-за сильнопересеченной местности и мощных противотанковых заграждений телеуправление практически не применялось. Попытки использовать эти машины для подрыва финских ДОТ не увенчались успехом – из-за слабой броневой защиты противотанковые орудия противника расстреливали их еще до подхода к цели. Поэтому срочно были развернуты работы по созданию образцов, способных выполнять задачи по подрыву препятствий и ДОТ.

Так, в декабре 1939 года Военно-электротехническая академия разработала радиоуправляемую «сухопутную гусеничную торпеду» – небольшую гусеничную тележку (длина 175 см, ширина 95 см, высота 74 см, масса 450 кг, из них 150 кг взрывчатки). Несмотря на то, что испытания показали слабую проходимость торпеды среди пней, кустарника и воронок, в январе – начале февраля 1940 года ленинградские заводы «Красный Октябрь» и «Красная Заря» отправили в Действующую Армию 100 таких торпед. Однако в боевых действиях они не использовались.

Советские солдаты осматривают трофейный финский танк «Рено». Район станции Перо, февраль 1940 года. Танк имеет трехцветный камуфляж, поверх которого нанесена белая зимняя окраска (АСКМ).

В конце января 1940 года аналогичную торпеду изготовил завод № 174 им. Ворошилова, но ее испытания дали отрицательный результат и работы были прекращены.

Финский танк «Виккерс», вооруженный 37-мм пушкой «Бофорс», на заводских испытаниях. Январь – февраль 1939 года (фото из коллекции Э. Муикку).

В феврале 1940 года из ворот завода № 185 имени Кирова вышла телемеханическая группа «Подрывник», разработанная по проекту военинженера 2-го ранга А. Кравцова. В качестве базы использовались Т-26 с ТОЗ – VI, с которых демонтировали башни и вооружение. Машины получили дополнительные броневые экраны в 50 мм и ходовую часть усиленного типа. На танках смонтировали приспособления для перевозки, сбрасывания и подрыва специальных броневых ящиков с зарядом взрывчатки в 300–700 кг. При этом масса машин составила 13–14 т. 28 февраля 1940 года группа «Подрывник» убыла на Карельский перешеек, однако в боевых действиях участия не принимала. Ее испытания, проведенные 217-м батальоном в районе Сумма, показали хороший результат. Например, заряд в 300 кг, сброшенный на линию из пяти рядов надолб, полностью уничтожил их, проделав проход шириной восемь метров. Заряд в 700 кг, сброшенный у передней стенки ДОТ, при подрыве разрушал ее полностью. Вместе с тем стало ясно, что точное наведение телетанка на цель в условиях Карельского перешейка (лес, сильно Пересеченная местность) невозможно, и для этого требуется ручное управление.

САМОХОДНЫЕ ПУШКИ КУРЧЕВСКОГО. В 1931 году изобретатель-самоучка Курчевский предложил проект безоткатного орудия. Идея нашла поддержку у М. Тухачевского, и работы по этим системам развернулись очень широко. Перспективы казались весьма заманчивыми – безоткатную пушку крупного калибра можно было поставить и на мотоцикл, и на автомобиль, и на катер. Под руководством Курчевского были созданы и испытаны различные образцы калибром от 37 до 305 мм! Некоторые из них выпускались серийно в весьма значительных количествах. Однако эти пушки имели огромное количество недостатков – ведь их создатель даже не имел инженерного образования. После того, как в 1937 году Курчевский был репрессирован, все работы над его системами прекратили.

Среди довольно большой гаммы безоткатных орудий были и так называемые «самоходные пушки Курчевского» (СПК): 76 мм орудия, установленные на автомобилях ЕАЗ-ТК. Последние представляли собой довольно неудачную попытку с помощью минимальных затрат повысить проходимость легковой машины ЕАЗ-А путем установки дополнительной третьей оси. Как видно из обозначения, автором этой переделки являлся все тот же Курчевский (ТК – трехосный Курчевского). До 1937 года Красная Армия получила на вооружение 23 СПК. Предназначались они, прежде всего, для разведывательных батальонов стрелковых дивизий.

В ходе советско-финляндской войны использовались только две таких установки, входивших в состав 4-го отдельного разведывательного батальона 44-й стрелковой дивизии. После того, как дивизия попала в окружение и была разгромлена, две СПК вместе с боеприпасами, попали в качестве трофеев к финнам. После испытаний необычных орудий стрельбой, 6 апреля 1940 года СПК, вместе с другими трофеями, были продемонстрированы иностранным журналистам. Весной 1941 года одно орудие финны передали для ознакомления немцам. Второе до настоящего времени находится на экспозиции Военного музея в Хельсинки.

Судя по всему, советско-финляндская война была единственным военным конфликтом, во время которого использовались пушки Курчевского.

ТАНКОВЫЕ ЧАСТИ ФИНЛЯНДИИ. Первые образцы бронетехники – бронепоезда и бронеавтомобили – появились в Финляндии в ходе Гражданской войны в 1918 году. В 1919 году министерство обороны Финляндии решило закупить во Франции танки «Рено» FT 17. Уже летом того же года 34 боевые машины (14 с пушками, остальные с пулеметами) прибыли в Хельсинки.

В начале 1930-х годов военные решили провести испытания более современных танков для замены устаревших «Рено». Для этого в Великобритании закупаются: один танк «Виккерс 6-тонный» типа В, легкий танк «Виккерс-Карден-Ллойд» модели 1931 года и танкетка «Виккерс-Карден-Ллойд» Мк VI*. В 1936 году в Швеции закупили бронеавтомобиль «Ландсверк 182». Машина поступила на вооружение в броневой эскадрон кавалерийской бригады.

Летом 1937 года Финляндия заказала в Великобритании 32 танка «Виккерс 6-тонный» без вооружения и оптики. Однако по ряду причин выполнение заказа затянулось, и танки прибыли в Финляндию только в 1938–1939 годах. Для их вооружения со старых «Рено» сняли 37 мм пушки «Пюто» и пулеметы. Однако вооружение это оказалось очень слабым, и на Государственном Артиллерийском заводе VTT заказали 37-мм пушки 37 psvk 36 (лицензионный вариант шведской пушки «Бофорс»), Таким орудием вооружили всего десять танков уже в ходе Зимней войны. Помимо пушки, «виккерсы» вооружались 7,62 мм пулеметом «Виккерс», установленным в башне справа от орудия, и 9 мм пистолетом-пулеметом «Суоми». Для установки последнего в лобовом листе корпуса, слева от механика-водителя, была сделана специальная амбразура.

Бронеавтомобиль «Ландсверк» 182 в Лаппенранта осенью 1939 года. На переднем броневом листе видна эмблема кавалерийской бригады – две скрещенных сабли (фото из коллекции Э. Муикку).

Трофейный финский танк «Виккерс», проходивший испытания на полигоне в Кубинке весной 1940 года, вид спереди и справа. В лобовом листе подбашенной коробки видна установка для крепления 9-мм пистолета-пулемета «Суоми», на башне нанесена бело-голубая полоса цветов флага Финляндии для отличия «виккерсов» от советских Т-26 (РГВА).

Один трофейный «Виккерс» после войны прошел испытания на НИБТ полигоне в подмосковной Кубинке. Никаких особых восторгов машина у советских испытателей не вызвала. Отмечалось, что «корпус по сравнению с Т-26: подбашенная коробка увеличена по длине на 280 мм за счет переноса заднего листа ближе к корме, что повлекло уменьшение по длине моторного отделения на 340 мм. Борта в моторном отделении подняты на 280 мм, отчего угол наклона кормового листа (над мотором) уменьшен до 72 градусов».

В качестве положительных моментов назывались лишь уменьшение массы по сравнению с Т-26 на 1640 кг, и уширение траков с 260 мм до 290 мм. В заключении говорилось:

«Для нашей промышленности представляет учебно-производственный интерес. Основные недостатки: отсутствие связи (внешней и внутренней), малый боекомплект (50 снарядов, 4500 патронов к пулемету и 1444 к «Суоми». – Прим, автора) и радиус действия (запас хода по шоссе – 150 км, по проселку – 115 км)».

К 30 ноября 1939 года танковые силы Финляндии насчитывали 34 устаревших «Рено», 33 «Виккерса», один бронеавтомобиль «Ландсверк», танкетку, легкий танк и два бронепоезда.

Организационно танки входили в состав отдельного танкового батальона, состоящего из пяти рот – 1 и 2-я на «Рено», 3 и 4-я на «Виккерсах», 5-я учебная (с танкеткой и легким танком) – и ремонтных мастерских. Всего в батальоне насчитывалось около 700 человек, командиром был майор С. Бьеркман (S. Bjorkman).

Трофейный финский танк «Виккерс», вид сзади. Кубинка, весна 1940 года. Слева видна табличка с бортовым финским номером танка – 668 (РГВА).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.