Финальный бой французов

Финальный бой французов

5 июня в 5.00 после сильнейшей артподготовки немецкая группа армий «В» начала долгожданное наступление против остатков союзнических войск во Франции, главной целью которого был захват Парижа. Этот день стал по большому счету и последним днем французской авиации, когда с ней еще можно было считаться. Тяжелые бои продолжались до самого дня подписания перемирия между Францией, Германией и Италией, но это уже были судороги поверженного противника. Именно тогда и родилась поговорка: «Окончательным итогом господства в воздухе является танк посреди автострады!»

Как и ранее, люфтваффе главным образом занималось оказанием тактической поддержки быстро продвигавшейся армии. Французы все еще могли выставить против немцев около 250 истребителей. Очагами воздушных боев в тот день стали Амьен, Перонна, Компьен и их окрестности.

Все три оставшиеся во Франции эскадрильи AASF ждали пополнения техникой и летчиками. В общей сложности в строю по состоянию на 5 июня оставалось всего 18 «Харрикейнов». Союзники ожидали налета на Руан – ключевой военный центр союзнических войск, поэтому с самого утра в воздухе кружили истребители из 1-й Sqdn. RAF и «Блохи» из GC II/10.

Вскоре, примерно в 7.00, они заметили большую группу Не-111Р из I./KG27, которых сопровождали Bf-110 из I./ZG1 и Bf-109E из I./JG20. Союзническим истребителям не удалось воспрепятствовать бомбежке целей – аэродромов в окрестностях Руана: Боо и Рувре, хотя они и сбили 5 немецких бомбардировщиков ценой 4 самолетов.

Примерно в то же время подразделения I./JG1, JG3 и III./JG53 вели «свободную охоту» в районах Амьена и Абвиля, где завалили сразу 4 разведчика «Потэ-63», а также 13 истребителей противника. В этих столкновениях немцы потеряли 2 мессера из 8-й эскадрильи JG3, оба летчика попали в плен.

На 5 июня пришелся и пик всех вылетов французских бомбардировщиков, были задействованы все 77 боеспособных машин. Это были самолеты различных авиагрупп, которые наносили удары по танковым и моторизованным колоннам на северном отрезке фронта.

Около 11.00 восточнее Амьена группа «Брега» Br-691 из GBA 51 и GBA 54 были перехвачены 1-й эскадрильей JG1, летчики которой сбили 7 французских бомбардировщиков. Три победы в этом бою записал на свой счет командир эскадрильи гауптман Бальтазар.

Далее до наступления сумерек воздушные бои происходили в основном между истребителями, в которых немецкие летчики на Bf-109Е одержали 35 побед и потеряли 7 своих машин.

В одной из таких схваток, проходившей над Компьеном, был сбит мессер самого Мёльдерса! Он воспользовался парашютом и, приземлившись, был взят в плен солдатом-артиллеристом неподалеку от его же батареи. Немецкий ас сразу же захотел познакомиться с тем, кто сбил его. Но это было, к сожалению, уже невозможно. Пока Мёльдерс спускался на парашюте, победивший его французский летчик Промье-Лераг уже вел бой с четырьмя другими Bf-109. Ему удалось сбить еще одну машину до того, как он сам был сбит и погиб вместе со своим истребителем.

После подписания перемирия Мёльдерс вернулся в свою часть, и вскоре его рассказ об этом эпизоде был опубликован в журнале люфтваффе «Адлер»: «Вылет в 17.15, и опять с 8-й эскадрильей. Мы летим до Амьена, времени почти нет. Над нами самолеты, но мы не можем их достать. Поднимаемся до 7000 м. Есть! Теперь потихоньку снижаться – и домой. Но здесь неожиданно появляются 6 «Моранов». Для атаки я захожу снизу и немного со стороны. Где-то в середине маневра я заметил два неизвестных мне звена 109-х, которые атаковали наших противников сзади сверху. Они успели раньше, и поэтому мне пришлось немного посторониться и наблюдать за их боем. Самолеты делали обычные в таких случаях маневры, а некоторые машины противника уже были готовы к бою. Внезапно один из 109-х загорелся и стал падать вниз. Его пилот сумел выпрыгнуть с парашютом. Я еще немного посмотрел на эту картину и принял решение самому атаковать француза, который постоянно уходил от трех наших 109-х. Я очень быстро поймал противника в перекрестие прицела, но он тут же ушел в сторону, но это было еще не все. Внезапно он вынырнул из-под меня, а затем опять ушел вниз в сторону. Затем он начал стрелять, но сначала это было издалека. Я сделал резкий поворот, чтобы уйти вверх к солнцу. Мой противник меня потерял, так как повернул в другую сторону и исчез в южном направ лении.

Внизу подо мной два наших 109-х еще дрались с последним «Мораном». Я наблюдал за ними сверху, так как бой шел на низкой высоте, и «Моран» из-за затянувшегося маневра потерял возможность эффективной стрельбы. Позади меня внизу выполняли свои маневры «Мессершмитты». Я был примерно на 800-метровой высоте. Вдруг что-то затрещало и зашумело у меня в кабине, и мгновенно все погрузилось в темноту. Дроссельный рычаг оказался разбитым, рычаг поворота вывороченным вперед, а сама машина резко пошла вправо вниз. Теперь быстро из самолета, иначе крышка!

Я дернул за рычаг сбрасывания, он сработал, и моя боевая «птичка» дала мне последний шанс. Я расстегнул пояса, поднялся с места и прыгнул. Теперь я свободен! Затем дернул за фал вытяжного кольца и с ужасом обнаружил, что оторвал его. И, только взглянув наверх, пришел в себя: парашют раскрылся!..

После этого стало очень тихо. Я еще раз увидел, как падает мой неуправляемый самолет с сильно поврежденной левой плоскостью крыла, которая полностью оторвалась и сгорела уже за мгновение до удара о землю, словно сопротивлялась судьбе, помня, что за фюзеляжем этой машины 25 побед. В полной тишине я спускался вниз, никем не тревожимый. Подо мной была французская территория, примерно в 60 км за линией фронта западнее Компьена.

Еще в воздухе я достал свой пистолет, снял его с предохранителя и засунул в карман брюк. Сверху было видно, как два крестьянина что-то грузили на свои телеги. После короткой ориентации мне стало ясно, что вокруг меня, кроме небольшого лесного участка, сплошные поля. Земля стремительно приближалась, и я удачно приземлился на ее мягкую поверхность. Быстро освободившись от парашюта, я стремительно побежал в сторону лесочка. Но французы увидели меня и со всех сторон сбегались к месту моего приземления.

Почти у самого края леса до меня донесся звук выстрела. Я сбросил свою меховую куртку и что есть силы побежал через лес. Оставаться в этом лесочке не было никакого смысла, так как его наверняка начали бы тщательно прочесывать. На противоположной окраине леса я увидел солдат и крестьян, сбегающихся туда. Передо мной же расстилалось большое поле, заросшее травой, по которому я пополз на локтях и коленях, стараясь как можно дальше уйти от места своего приземления. Время от времени я осторожно выглядывал из травы, чтобы сориентироваться. Так продолжалось примерно с час, пока я не увидел, что люди, прочесывающие поле, идут прямо на меня. Я буквально распластался на поле – примерно в 10 м от меня прошел один крестьянин, и я уже думал, что все самое страшное позади, как меня кто-то окликнул сзади.

Абсолютно спокойный, я поднялся и увидел, что вокруг меня полно солдат и крестьян, обыскивающих поле. Еще поднимаясь, я почувствовал, что кто-то выстрелил в мою сторону, но не попал. Итак, руки вверх! Плен».

Следующие 10 дней прошли без каких-либо значительных сражений в небе. Между тем 14 июня пал Париж, а 17 июня французское правительство отклонило странное предложение Черчилля «о вхождении Франции в состав Британской империи на правах доминиона». 22 июня в Компьенском лесу, в том же вагоне, в котором было подписано перемирие 1918 г., на встрече Гитлера и генерала Шарля Хюнтцигера был подписан акт о капитуляции. Официально военные действия во Франции закончились 25 июня.