Крючков В. А. не только ставил задачи ’’Каскаду”, но и делал все возможное для того, чтобы облегчить их решение, если это зависело от Центра. Постоянное внимание к отряду, забота о его нуждах, поддержка начинаний, моральное и материальное стимулирование, награды отличившимся, контрольные приезды в команды ’’Каскада” — все это и многое другое были в числе ’’повседневных дел” начальника внешней разведки. На имя Крючкова В. А. направлялась развединформация ’’Каскада”, его отчеты о боевых действиях, оценки и прогнозы обстановки. Такое же внимание к ’’Каскаду” проявляли заместители Крючкова генералы Кирпиченко В. А. и Дроздов Ю. И.
“Каскад” имел двойное подчинение: Центру, а на месте, в самом Афганистане, — представительству КГБ. Возглавлявшие его генералы Спольников В. Н., а затем Воскобойников Б. Н. понимали нужды “каскадеров”, ценили их за результативность действий и точность добытых сведений, принимали самое деятельное участие в повседневной жизни спецподразделения.
С первых шагов любую посильную помощь “Каскаду” оказывали Генштаб и 40-я армия. Армейские командиры видели в ’’каскадерах” своих братьев по оружию, а те отвечали военным товарищам взаимной признательностью и благодарностью. “Каскад” числился отдельной воинской частью, и по приказу командарма весь личный состав отряда был поставлен на довольствие в 40-й армии. А это означало многое: переброска по воздуху военной, транспортной и специальной техники и вооружения отряда; его снаряжения и оборудования; мощных радиостанций, смонтированных на машинах; экипировки, снабжение продуктами и ГСМ, медобслуживание и так далее и тому продобное. Особую признательность до сих пор испытывают “каскадеры” к Маршалам Советского Союза С. Л. Соколову и С. Ф. Ахромееву за их постоянную поддержку “Каскада” и веру в объективность добытой им развединформации о противнике, за мудрые советы и рекомендации, за участие в разработке и руководстве уникальными оперативно-боевыми операциями.
Со временем, когда “Каскад” стал поставлять армейцам точные и проверенные сведения по бандформированиям, неоднократно проводились совместные операции. В конце концов то, что называется координацией и взаимодействием, стало нормой жизни в деятельности двух боевых единиц. При этом негласно действовал принцип: "Каждый делает свое дело, а сообща делается наше дело”.
Ежедневно данные о дислокации бандформирований выносились в штаб 40-й армии на реализацию через авиа- и артудары. И здесь добавлялся еще один принцип деятельно-

сти “Каскада”: мирное население страдать не должно. Конечно добиться полной реализации этого принципа в условиях современных военных действий вряд ли возможно, и надо быть очень наивным человеком, чтобы упрекать за это летчиков или десантников. Но стремиться свести жертвы до минимума было делом чести и совести “каскадеров”. И часто по требованию уполномоченных ’’Каскада” отменялись бомбоштурмовые удары из-за близости проживания населения к местам дислокации банд; выбирались оптимальные варианты или принимались соответствующие оперативные меры к вытеснению противника на удобные для нас позиции.
Что собой представлял противник? Его отряды назывались по-разному в зависимости от меняющейся конъюнктуры, политических веяний и тактических замыслов: вооруженная оппозиция, вооруженная контрреволюция, бандформирования.
Мощная, хорошо оснащенная и вооруженная 40-я армия, численность которой в различное время колебалась от 100 до 120 тысяч военнослужащих, искусством ведения войны в горно-пустынной местности к сожалению не владела, или точнее, овладевала этим искусством в процессе борьбы.
Сильной стороной армии были точечные бомбоштурмовые удары (БШУ) или авиаудары, артиллерийские обстрелы и прямые боестолкновения, которых противник боялся и избегал.
Армии противостояли мятежные силы, по различным оценкам они насчитывали от 150 тысяч до 200 тысяч. Активная часть бандформирований составляла около 70 тысяч, объединенных приблизительно в 1500 бандгрупп.
Советские и афганские вооруженные силы (с учетом войсковых подразделений всех силовых структур) не превышали 300 тысяч человек, численность вооруженных формирований противника составляла до 100 тысяч человек. Соотношение было три к одному.
А вот американские специалисты из научно-исследовательских институтов, проанализировав прошлые войны, которые велись в горно-пустынной местности, пришли к выводу, что для их успешного ведения и ликвидации партизан способом, например, окружения необходимо соотношение десять к одному. Или один летчик на 15 — 20 партизан. Так сказать, информация к размышлению!
Цифры вообще красноречивы! Например, 60 процентов грузов, предназначенных в основном для военных целей, переправлялось в Афганистан из Советского Союза по воздуху (даже портянки для солдат везли из Ташкента). Стратегически 40-я армия была оторвана от своих основных тылов.

Противнику же помощь (500 — 600 караванов в год) шла по караванным тропам из соседних Пакистана и Ирана. Эта помощь наращивалась за счет США, арабских и западных стран.
Увеличивалась из года в год и помощь душманам в обучении их кадров. Если СССР готовил на своей территории в различных училищах и школах до 50 тысяч афганских специалистов ежегодно, то у противника эта цифра была в 3 — 4 раза выше.
Душманы проходили обучение в 124-х центрах подготовки в Пакистане и в 18-ти — на территории Ирана. В Пакистане этой подготовкой занимались 10 бывших генералов, 40 полковников и 100 офицеров рангом пониже.
Чтобы получить представление о тактических приемах и способах ведения боевых действий душманами приведем небольшую выдержку из учебного пособия “150 вопросов и ответов для партизанских отрядов” (или отрядов моджахедов в более точном переводе, хотя по сути эти понятия идентичны):
“Основными целями вооруженных акций моджахедов являются нападения на экономические объекты, административные центры, госучреждения, гарнизоны, посты армии и Царандоя и так далее. При проведении масштабных операций партизанские группы и отряды объединяются в более крупные формирования.
При ведении боевых действий:
• следует использовать просчеты противника (отсутствие боковых дозоров при движении, неумелый выбор позиций в горах и так далее), создавать видимость окружения, вызывать панику;
• умело выбирать время действий; предпочтительнее начинать операцию в 16 — 17 часов и выходить с поля боя под покровом ночи, используя минирование и завалы при отходах, методы действий менять в зависимости от весенне-летнего или осенне-зимнего периода;
• создавать ложное представление о своих истинных силах и затруднять их обнаружение, используя тактику неожиданных перемещений, маневрирование и рейдирование;
• обстреливать вертолеты из окопов в виде вертикальных шахт, пещер, карнизов горных скал, бить по последнему идущему в звене вертолету;
• устраивать на господствующих высотах позиции для ДШК (спаренный пулемет Депгярева-Шпагина-Калашникова) и ЗГУ (зенитно-горная установка), пристреливать заранее открытые участки местности, важные в тактическом отношении; практиковать обстрел самолетов и вертолетов при взлете и посадке, а при их снижении атаковать с расстояния 300 — 500 м;
• брать под контроль автомагистрали и другие коммуникации с целью вызвать перебои в снабжении оружием, про-
довольствием, ГСМ и прочим, затруднить доставку предметов первой необходимости в населенные пункты и отвлечь войска на охрану транспортных магистралей; наиболее уязвимыми местами на них являются мосты и туннели — их надлежит выводить из строя на длительное время”.
Все это напрямую входит в специфическое понятие “тактика вооруженных формирований противника партизанского типа”. Здесь конечно много значат определяющие факторы этой тактики: регион действий, характер вооружения, географические и климатические особенности, уклад жизни, место религии в обществе, степень политической изолированности народных масс. Однако, как свидетельствует указанная выдержка из пособия, у афганских бандформирований была и своя специфика, своя тактическая особенность, очень напоминающая другой регион в последнюю пятилетку 20-го века.
Основная трудность при подавлении бандцвижения заключалась в поиске, обнаружении и уничтожении с помощью военных, а иногда и самостоятельно, ловко маскирующегося противника. В связи с этим тактике противника противостояла тактика ’’Каскада” с четко обозначенными тремя составляющими: разведывательные операции, оперативно-боевые мероприятия, специальные акции. Их суть раскрыта во многих работах по Афгану как в закрытых, так и в открытых изданиях. Хотелось бы привести лишь один пример, раскрывающий трудность работы с источниками информации “Каскада”, которые не только надо было найти, но и организовать работу таким образом, чтобы получать достоверные сведения. Большой проблемой была проверка этих источников.
Проверить честность и искреннюю готовность источника информации выполнять задания “Каскада” или приносить “в клювике” достоверные сведения было чрезвычайно сложно. В основу мероприятий по проверке и закреплению этих лиц была положена оценка объективных сторон военных действий в Афганистане.
Война — это кровь, и если ты участник военных действий, то прямо или косвенно на тебе будут пятна крови противника. А если этот противник исповедует принцип кровной мести, то пролив однажды его кровь, ты прочно становишься в ряды воинов противостоящей стороны.
Так и стал основным способом проверки и закрепления источника информации “метод соучастия”:
• он приносил данные, позволяющие нанести по банде удар; его брали на вертолет, по его наводке осуществляли БШУ, и он своими глазами видел результаты собственной работы;
• он сообщал сведения о маршруте движения каравана с оружием; на караванной тропе устраивалась засада, участником которой становился и сам источник информации; оружие и сопровождающие его лица захватывались или уничтожались, и он опять-таки видел результаты своего труда.
Обратной дороги после таких проверок у источников информации как правило не было.
Всего в Афганистане с июля 1980 года по апрель 1984 года действовало пять спецподразделений “Каскад”: “Каскад-1” (6 месяцев),
“Каскад-2” (6 месяцев),
“Каскад-3” (9 месяцев),
“Каскад-4” (1 год),
“Омега” (1 год).
Командиром первых трех “Каскадов” был Лазаренко А. И., “Каскад-4” возглавил Савинцев Е. А., “Омегой” руководил Кикоть В. И. Все трое — бывшие сотрудники Спецотдела внешней разведки КГБ.
В 1981 году была воплощена в жизнь идея генерала Дроздова Ю. И., и создано профессиональное кадровое оперативно-боевое подразделение — Группа специального назначения ’’Вымпел”. Его задачи были достаточно масштабными, и они хорошо известны. Однако шла война в Афганистане, и ’’Вымпел”, ядро которого составили “каскадеры”, выполнял задачи и на “афганском” направлении. Уже в апреле 1982 года ’’Вымпел” направил в Афганистан свое кадровое спецподразделение “Каскад-4” (первый усиленный оперативно-боевой отдел) в составе 128 человек.
Как уже было сказано, к тому времени его командиром был назначен заместитель начальника ’’Вымпела” Савинцев Е. А. Этот человек был одним из тех, кто стоял у истоков создания “Вымпела”, проделав огромную организационную работу. Он являлся участником борьбы с бандформированиями украинских националистов после окончания Великой Отечественной войны, служил под руководством знаменитого генерала Судо-платова П. А., имел большой опыт работы в разведке за рубежом, являлся профессионалом самого высокого класса.
Первые три “Каскада” выполнили одну из сложных задач по созданию как национальных органов безопасности (ХАД), так и главным образом одной из его структур — знаменитого 5-го Управления, осуществлявшего непосредственную антитерро-ристическую деятельность против бандформирований, Поэтому главной задачей ”Каскада-4” было ’’оказание помощи руководству афганских партнеров и ХАД в выявлении и пресечении
подрывной деятельности контрреволюционного подполья, бандформирований и террористических групп в становлении и укреплении национальных органов безопасности”.
Все это означало проведение в полном объеме разведде-ятельности, оперативно-боевых и специальных операций, подготовку сведений для авиаударов, ликвидации бандгрупп и так далее.
Выполнив задачи, “Каскад-4” в апреле 1983 года возвратился на Родину, а эстафету у него приняла “Омега”.
При подготовке “каскадеров” “Омеги” был учтен положительный и отрицательный опыт оперативно-боевых действий в Афганистане. Во главе команд “Омеги" были поставлены опытные офицеры, уже побывавшие ранее в “Зените” или “Каскаде”. В отличие от предыдущих отрядов “Омеге” предписывалось сделать акцент на советническо-инструкторскую деятельность в подразделениях ХАД, ведущих борьбу с банддвижением, на ведении агентурно-оперативной работы в интересах Центра и на проведении оперативно-боевых и специальных мероприятий.
Итоги деятельности “каскадеров” “Омеги” таковы:
• участие в подготовке и проведении 12-ти крупномасштабных войсковых и в более 300 локальных оперативновойсковых операциях;
• по разведданным отряда нанесено 1500 авиаударов по местам дислокации бандформирований;
• был проведен ряд спецмероприятий по ликвидации наиболее непримиримых бандглаварей;
• офицеры со знанием местных языков использовались для проведения активных мероприятий по разложению бандцвижений в Афганистане;
• оказана существенная помощь в становлении оперативного полка 5-го Управления ХАД путем организации и проведения учебного процесса с его личным составом.
Выполнив задачи, “Омега” возвратилась на Родину в апреле 1984 года.
“Каскад-4” и “Омега” в своей деятельности были подотчетны заместителю начальника внешней разведки генералу Дроздову Ю. И., начальнику Спецотдела генералу Ефимову Н. В. (а позже — генералу Толстикову В. К.), а также командиру “Вымпела” капитану 1-го ранга Э. Г. Козлову.
Герой Советского Союза Э. Г. Козлов квалифицированно осуществлял руководство подразделениями “Вымпела”, воевавшими в Афганистане. Человек особого личного мужества, вдумчивый командир, высококвалифицированный

профессионал спецназа, он с большим вниманием относился к “каскадерам”, неоднократно выезжал в команды спецподразделений, оказывая неоценимую помощь деловыми советами сотрудникам и командирам всех звеньев.
Это при его поддержке, уже после завершения “каскадной” кампании, еще 94 сотрудника “Вымпела” вплоть до 1987 года осуществляли советническо-инструкторскую помощь ХАД Афганистана (из них 23 советника), а 61 “вым-пеловец” прошел там боевую обкатку в качестве стажеров.
Трудно перечислить имена всех “каскадеров”, награжденных высокими правительственными наградами. Это заняло бы достаточно много места, хотя идея издания книги с полным списком сотрудников этих уникальных подразделений уже прорабатывается. Видимо для ее воплощения в жизнь еще не пришло время. Поэтому завершим это слово памяти о “Каскаде” небольшим перечислением наиболее типичных операций, в которых как правило отличались его сотрудники:
• участие в крупномасштабных войсковых и локальных операциях (рейды подготовленных разведгрупп, добыча сведений до и по ходу операций, организация лжебанд в районах вероятных действий противника и так далее);
• организация засад на путях возможного отхода банд, минирование дорог и троп на путях их движения, пресечение каналов снабжения на караванных тропах;
• организация и проведение акций по обезвреживанию наиболее опасных и злобных главарей и их ближайших помощников;
• сбор сведений для нанесения авиаударов по противнику и проверка их результативности;
• инспирирование боестолкновений между бандами различной религиозной окраски;
• освобождение военнопленных и заложников (советских и афганских).
Таким было детище советской внешней разведки спец-подразделение “Каскад”. Такими были его сотрудники — настоящие рыцари спецназа. Такими были действия “каскадеров”, в которых сочетались оперативно-боевое мастерство, разведывательно-диверсионное искусство и высокий морально-патриотический дух.
В ходе боевых действий в Афганистане погибли офицеры спецподразделения "Каскад”: ГРИБОЛЕВ Александр, ЗОТОВ Анатолий, КУЗЬМИН Владимир, ПЕТРУ НИН Александр, ПУНТУС Александр, ЧИЧКОВ Юрий.
КОМАНДИР “КАСКАДА” ГЕНЕРАЛ ЛАЗАРЕНКО А. И.
ПУТЕВКА В АФГАНИСТАН
В начале 1980 года заместитель начальника Спецотдела полковник Лазаренко А. И. и его начальник генерал-майор Кирсанов В. Г. были вызваны к начальнику Первого главного управления, будущему председателю КГБ Крючкову В. А. Решался вопрос о командире Отдельной бригады особого назначения, которой предстояло выполнить специфические оперативно-боевые задачи в Афганистане. Собственно говоря, вопрос уже был доложен Ю. В. Андропову, и речь шла о формальном объявлении его решения: маститый разведчик Кирсанов едет в Афганистан, а Лазаренко остается в Москве за начальника подразделения.
И тут Кирсанов заявил Крючкову, что он не видит смысла в своем направлении в Афганистан, так как ничего не понимает ни в войсковых операциях, ни в руководстве оперативно-боевыми группами, ни в проведении специальных мероприятий.
Крючков побагровел, но сдержался от разноса. Он повернулся к Александру Ивановичу и спросил:
- А Вы?
— У меня есть опыт руководства подобным подразделением.
Крючков посмотрел на Кирсанова и попросил его выйти из кабинета. Та холодная форма, в какой он обращался к Кирсанову, не оставляла сомнений, что начальник ПГУ выгоняет его из кабинета как труса.
Тут же Крючков передоложил вопрос Председателю КГБ по телефону.
Лазаренко был поставлен во главе бригады, которая стала более известна как “Каскад”, и ’’получил путевку” на свою очередную войну — в Афганистан.

Кандидатура А. И. Лазаренко очень подходила для решения сложных оперативных и разведывательных задач в условиях "малой” войны. Он прошел большую школу жизни и, прежде всего, Великую Отечественную войну, разрабатывал теорию и готовил на практике элитный спецназ КГБ СССР.
В 1973 году под его редакцией вышла монография "Обеспечение безопасности и жизнедеятельности разведывательных групп”. В этих и других работах был аккумулирован наш и зарубежный опыт по вопросам партизанской и контрпартизанской войны, разведывательных и контрразведывательных мероприятий в ходе длительного вооруженного противостояния.
Готовясь к поездке в Афганистан, он изучил наиболее важные элементы политической и оперативной обстановки, расстановку сил, национальные и религиозные особенности населения этой страны.
В своей деятельности в Афганистане он использовал в том числе и рекомендации маршала Тухачевского: “Операции против бандитов должны вестись с непогрешимой методичностью, так как бандитизм лишь тогда будет сломлен морально, когда самый характер подавления будет внушать к себе уважение своей последовательностью и жесткой настойчивостью. Против каждой выдающейся банды следует выделить особый надежный и сильный отряд, который должен иметь своей целью непрерывное преследование и наседание на банду, должен не дать ей нигде останавливаться и отдыхать, а тем более комплектоваться. Чтобы лишить бандитов преимущества в скорости передвижения, необходимо создать мобильные ударные группы... Имея преимущества в скорости, они лишат бандитов свободы маневра, отрежут им пути отхода, разгромят с флангов и тыла”.
Командуя сменявшими друг друга "Каскадами”, А. И. Лазаренко в общей сложности провел в Афганистане более двух лет. За умелое руководство боевыми действиями спецподразделения, проявленные при этом личное мужество и героизм был удостоен ряда высоких правительственных наград.

Родился Александр Иванович Лазаренко 4 апреля 1922 года в селе Александрова Спасского района Приморского края (именно об этих местах поют: “боевые ночи Спасска волочаевские дни”).
Дед Абакум переселился с Полтавщины в Приморье в середине прошлого века и основал там деревню Александровка.У них было восемь дочерей и один сын, Александр. Семья жила бедно. После семилетки Александр мечтал поехать во Владивосток в училище морского торгового флота, но денег не было. Стал мечтать приземленнее — выучиться на машиниста поездов.
Училище было в Хабаровске, а билет стоил пять рублей, но даже таких денег у семьи не нашлось.
В 10 км от деревни находился город Спасск, и туда можно было ходить пешком. Поэтому Александр поступил в Спасское педагогическое училище, по окончании которого в 1937 году пошел работать в школу учителем 4-го класса. Одновременно вел географию в старших классах этой же школы.
В 1940 году Александр был призван в армию. При дивизии учился на курсах младших лейтенантов.
После событий в районе озера Хасан, куда курсанты были направлены по тревоге в конце 1940 года, и где в составе советских войск, заняв оборону, простояли месяц, Александра направили в Омское военно-пехотное училище им. Фрунзе.
Учиться надо было три года. Александра назначили старшиной минометно-пулеметной роты.
22 июня 1941 года после объявления о начале войны все курсанты подали рапорта на фронт. Так как в училище Александр проучился девять месяцев, ему присвоили звание лейтенанта и удовлетворили рапорт. Это было 30 сентября 1941 года.
ПЕРВАЯ РАЗВЕДКА
Александр попал на Калининский фронт командиром взвода в 186-ю стрелковую дивизию. Первым приказом было занять вместе со своим взводом оборону на берегу притока Западной Двины. Взвод разместился в двух дотах с пулеметами, еще один дот с пушкой прикрывал их. В смотровую трубу Александр увидел колонну немцев из семи легких танков и 60 — 70 мотоциклов, которые двигались к реке для купания. Немцы подъехали, разделись, аккуратно сложили одежду и вошли в воду.
Александр доложил об этом командиру роты и получил приказ открыть огонь. Сам он стрелял из пулемета. В ленте было 250 патронов. По живым мишеням были выпущены все до одного. Пулеметы были поддержаны пушкой. Пять танков и около 40 мотоциклов в спешке скрылись. Ранним утром следующего дня Александр с семью солдатами на лодке переплыл речку, чтобы проверить результаты боя, тут впервые увидел убитых вражеских солдат. Собрали документы и ордена. Большую сумку этого “добра” сдали в штаб.
На этом рубеже стояли еще дней десять. Затем командир полка собрал офицеров и объявил, что дивизия окружена и надо выбираться из окружения по батальонно. Бросили технику и все, что мешало идти. Через две недели солдат трудно было узнать — оборванные, голодные, изможденные. Появились дезертиры. Александру трудно было поддерживать дисциплину.
Когда на пути остатков батальона оказалась деревня, комбат приказал Александру разведать обстановку.
Александр был одет в солдатскую фуфайку, скрывшую его лейтенантские петлицы. Мучил голод. В карманах брюк были немецкий парабеллум и граната. Таким он появился на своем первом разведывательном объекте. Деревня была небольшая — 14,15 дворов. Александр подошел к первому дому. Услышав шум, остановился. Немного кружилась голова, которую не покидали мысли о еде. Рывком распахнул дверь и замер. Перед ним открылась неожиданная картина. За столом сидели семь гитлеровцев и ели картошку. Возле каждой тарелки с картошкой стояли красные банки со сливочным маслом. Александр застыл от неожиданности и от близкого к голодному обмороку состояния, а более всего — от мучительного чувства несправедливости. Мелькнула мысль о гранате, но мышцы не повиновались.
Немцы не тронули Александра, видя в нем лишь еще одного из неоднократно попадавшихся им ранее оборванцев. Они, посмеиваясь и показывая на него пальцами, о чем-то мирно говорили между собой. Затем ему приказали выйти из комнаты и сесть на крыльце. “Неужели это конец?..”
Вдруг на пороге появилась хозяйка дома с двумя полными ведрами на коромысле. Она сразу же оценила ситуацию. Вылив воду в бочку, молча протянула пустое ведро Александру. Он с благодарностью и пониманием взял его и вышел со двора. Затем побежал так быстро, как никогда потом не бегал в жизни.
Прибыв на место стоянки, он доложил комбату результаты разведки.
Выслушав Александра, комбат взъярился:
— Сколько немцев в других домах? Сколько немцев в деревне? Куда нам идти дальше? Ты струсил, ты не ликвидировал их, ты не бросил гранату!..
Александр онемел. После пережитого, после недавнего спасения он не ожидал такого исхода.
Комбат приказал:
— Бери остатки своего взвода и иди в деревню.
Если вернешься, не сделав то, что ты обязан был сделать сразу, я тебя расстреляю.
В глазах потемнело. Все остальное Александр делал почти автоматически. Собрал солдат, и врассыпную они двинулись назад к злополучному дому. Немцы успели обстрелять их на подходе.
Александр сумел подкрасться к окну дома и швырнуть внутрь связку гранат РДГ, которую он подготовил заранее. Взрыв был оглушительный. Семеро немцев, находившихся внутри дома, были убиты и провалились вместе с полом в погреб дома.
Но эта маленькая победа досталась слишком дорогой ценой. Александр увидел тяжелораненую хозяйку, из ее спины торчала ручка гранаты. Он хотел помочь ей, взял на руки. Так у него на руках она, его спасительница, и скончалась. Александр похоронил в одной могиле хозяйку и двух своих солдат, погибших при штурме дома.
Прошли годы. Много раз пытался Александр найти деревеньку, где была эта могила. Но то ли немцы ее сожгли, то ли другое пламя войны слизало ее бесследно.

После выхода из окружения и воссоединения своих частей 186-я стрелковая дивизия получила задачу укрепиться на линии фронта, проходившей по территории Калининской области. Старший лейтенант Лазаренко был назначен командиром 3-го стрелкового батальона, который удерживал пятикилометровую полосу у населенного пункта Молодой Труд. Солдаты батальона ’’вгрызались в землю”, укрепляли позиции, строили дзоты (деревянно-земляные огневые точки).
Однажды гитлеровцы силами целого полка решили осуществить разведку боем. По каким-то соображениям они попытались проникнуть в расположение наших войск по противотанковому рву, напротив которого находился один из дзотов.
Наводчиком станкового пулемета этого дзота был старшина Беспалов, могучий русый сибиряк с шикарными, почти буденновскими усами. Он-то и сыграл главную скрипку в том почти трехдневном бою у противотанкового рва. Заслонил русский богатырь свою землю на этом участке. Каждый день старшина Беспалов докладывал комбату результаты боя и обстановку на месте главного прорыва немцев, и каждый день Александр держал командование полка в курсе о ходе операции. Поэтому после окончания боев представление старшины Беспалова к ордену Красной Звезды не стало неожиданностью. Беспалов был приглашен к комбату для заключительной беседы. Кроме него и комиссара батальона на беседу пришел старший лейтенант из СМЕРШа, курировавший это подразделение. Казалось, ничего не предвещало беды, но под конец беседы все время молчавший старший лейтенант вдруг приказал старшине Беспалову вывернуть карманы и положить на стол их содержимое. Среди всяких мелких вещей на стол легла какая-то бумажка, оказавшаяся немецкой листовкой с призывом добровольно сдаться в плен. Беспалов попытался оправдаться, объяснив, что листовку подобрал для самокруток. В доказательство он показал на аккуратно оторванный уголок листовки. Но побагровевший старший лейтенант из СМЕРШа закричал, что Беспалов — предатель и изменник. Беспалова арестовали и под конвоем увели в штаб полка.
Через несколько часов комбату приказали построить около его землянки по пять солдат от каждой роты. Появился старший лейтенант из СМЕРШа и арестованный

Беспалов, позади них следовал автоматчик. Старший лейтенант зачитал приказ: “...За измену Родине...Беспалова расстрелять”. Как только в звенящей тишине прозвучали последние слова приказа, автоматчик выпустил длинную очередь в Беспалова. Старший лейтенант на этом не успокоился. Отобрав пять солдат, он приказал им добить расстрелянного, сделать, так сказать, контрольный выстрел. По очереди подходили предупрежденные (“так будет с каждым, кто посмеет”) солдаты к уже мертвому Беспалову, но никто не смог или не захотел попасть из трехлинейки в голову старшины. Тогда старший лейтенант, захлебываясь от мата, выхватил свой ТТ, разрядил его в тело и спешно покинул место казни. Беспалова закопали.
Чувство, близкое к презрению самого себя, испытывал комбат Лазаренко во время этой трагедии, разыгравшейся на его глазах. Всю жизнь потом его мучила эта сцена, отравившая радость жизни и переполнившая сердце ядом отчаяния. Где же правда? Человек был готов умереть за Родину, а его убили за измену ей. У остановившего варваров солдата конечно была своя правда; наверное она была и у сотрудника СМЕРШа. Победила жестоко выраженная правда, за которой стояла сила.
А какая твоя правда, комбат? Или она еще не созрела на ветвях опаленного войной характера, или еще не отточено оружие, с которым можно было бы встать на ее защиту?! Это был первый, замешанный на крови, урок правды жизни, который получил Александр. Конечно в дальнейшем ему неоднократно приходилось получать подобные уроки. Но он уже не отступал от своей правды, он смотрел ей в глаза и защищал ее.
ПЕРВЫЙ ОРДЕН
Был конец 1942 года. Немцы завязли под Сталинградом, и битва там была в самом разгаре.
На одном из участков сталинградской обороны был пленен гитлеровец с документами военнослужащего 206-й немецкой мотострелковой дивизии, которая, как были убеждены в Генштабе, стояла против нашей 186-й стрелковой дивизии на Калининском фронте. Этот факт вызвал ряд вопросов: плохо работает разведка, которая вовремя не выявила передислокацию немцев; фашисты осуществили ка-

кой-то скрытый и хитрый маневр; может это звено в цепи дезинформационных мероприятий противника и так далее.
Надо было разобраться. Командующий Калининским фронтом поставил перед разведкой армии задачу: внести ясность, чтобы направить в Генштаб точные сведения.
Внести ясность мог только нормальный пленный с комплектом подтверждающих документов.
К сожалению операции, проводившиеся каждую ночьдивизионной и полковой разведкой, не приводили к положительным результатам.
Из штаба армии в батальон, которым командовал Лазаренко, приехал представитель армейской разведки майор Волошин. Он попросил комбата:
— Слушай, капитан! Возьми пленного...
— Плевое дело.
Волошин не смог скрыть своего удивления. Лазаренко рассказал, что санинструктором одной из рот его батальона служит сержант, у которого своеобразное ’’хобби”: разминировать по ночам проходы на заградительных линиях, подкарауливать и “глушить” немцев в их же окопах, чтобы брать у них главный трофей — ранец, в котором как правило есть и шнапс, и закуска. Рука у санинструктора набита. Официально он говорит, что шнапс нужен для промывки ран и в целях гигиены, а неофициально — кто его знает. Волошин увидел в этом шанс и попросил Александра продумать операцию. Вызвали санинструктора и напрямую спросили, может ли он этой ночью привести немца. Санинструктор без колебаний ответил, что приведет, но ему нужен помощник, с которым они уже ходили на дело, хотя тогда вопрос о “живом фрице” не стоял. Продумали детали, обсудили вопросы безопасности и обеспечения основных исполнителей группой поддержки, разработали соответствующие сигналы, проверили ’’горячее” и холодное оружие.
Всю ночь командиры просидели на переднем крае. Напряженные нервы гнали сон. Мысленно они были с теми, кто ушел в ночь, чтобы посмотреть в глаза смерти. Конечно надеялись на успех и верили, что все будет в порядке. И все-таки радостно изумились, когда увидели своих солдат, конвоировавших немецкого ефрейтора. Лазаренко навсегда запомнил фамилию пленного — ефрейтор Фишер. Доложили по команде о выполнении задания. Прибыл переводчик.
За выполнение приказа командующего фронтом и получение подтверждающих сведений санинструктор получил

орден Ленина, его помощник — орден Красного Знамени. Комбат Лазаренко был награжден орденом Красной Звезды, а вскоре, в начале 1943 года, по ходатайству Волошина его назначили начальником разведки дивизии.
У командования сложилось мнение, что бывший комбат слов на ветер не бросает, что он подмечает специфические особенности обстановки, что мужик он основательный и ответственный. Вот молод только! Начальнику дивизионной разведки был всего 21 год. Но это недостатком на фронте не считалось!
СТАНОВЛЕНИЕ РАЗВЕДЧИКА
Летом 1943 года после передислокации дивизии под город Плавск (Тульская область) и вхождения ее в состав 25-го стрелкового корпуса (готовилась битва на Курской дуге) Лазаренко приказали убыть на трехмесячные курсы в Москву. Во время учебы пришло известие о взятии Белгорода, и по этому случаю в Москве состоялся первый салют. Стреляли тогда в основном из пулеметов и трассирующими пулями.
В этот же день на курсы прибыл подполковник Корбут, командир партизанской бригады, и привез с собой канистру спирта. Взятие Белгорода, первый салют, встреча фронтовиков, а также наличие канистры со спиртом — все вместе стало поводом для веселой пирушки. Когда начался салют, кто-то из офицеров предложил пострелять из собственного оружия, внеся таким образом свою лепту в празднование победного события. Курсы находились на Красной Пресне напротив зоопарка, и как раз в его сторону и была направлена офицерская стрельба из автоматов и пистолетов. Жертвой стала какая-то утка, и представитель зоопарка пожаловался начальнику курсов генерал-майору Спирину.
На следующий день Спирин построил офицеров курсов и спросил, кто стрелял по зоопарку. Офицеры молчали. Тогда Спирин начал задавать этот вопрос каждому из 25 участников “салюта” индивидуально, начав с правого фланга. Все говорили “не стрелял”. Пятым стоял Лазаренко. На вопрос “стрелял?”, он ответил: “Стрелял”.
— Десять суток ареста!
— Есть десять суток ареста.
Все остальные на вопрос генерала ответили отрицательно. Когда получили команду разойтись, офицеры не-

злобно упрекнули Александра: “Ну и дурак ты, капитан, чего выпендриваешься?”
Спирин вызвал его к себе в кабинет:
— Кто еще стрелял? Гильзы пока не убраны, и они от разных марок оружия. Значит, стрелял не ты один.
— Я стрелял, а кто еще, не знаю.
— Снимаю с тебя десять суток, капитан. Иди.
— Есть.
Спирин запомнил капитана, у которого была “своя правда”, и по окончании курсов снова вызвал его к себе.
— Пойдешь учиться в Высшую разведывательную школу Генштаба Красной Армии.
— Не пойду. Мое место на фронте, там, где идет война.
— На твой век, капитан, войн хватит с излишком (хватило войн всяких — и объявленных, и необъявленных!). А вот в профессионалах, понюхавших пороху, и армия наша, и страна очень нуждаются. Да и приказ уже подписан.
Так Александр Лазаренко стал слушателем этого элитного учебного заведения, которое располагалось в здании будущего Суворовского училища в Филях. Здесь он провел три года, получив закалку и знания как войсковой развед-чик-агентурист и как страновед с дипломом офицера с высшим военным образованием. В 1945 году отличник боевой и политической подготовки Лазаренко участвовал в Параде Победы на Красной площади.
“КАСКАД”
В мае 1980 года Александра Ивановича вызвал начальник управления и сказал, что на уровне Председателя прорабатывается вопрос об отмобилизовании Отдельной бригады особого назначения для направления ее в полном составе в Афганистан.
По мобилизационным планам на особый период Лазаренко должен был стать во главе бригады, поэтому руководство желало знать и его мнение с учетом постоянно проводившейся в мирное время подготовки этого соединения.
Лазаренко хорошо представлял конечную цель и соответствующую ей направленность подготовки каждого из подразделений бригады и понимал их полную зависимость от поставленных задач.
Эта зависимость носила не только политический, ной оперативный характер. Чуть ли не решающую роль здесь
играли географические и страноведческие факторы, с учетом которых проводились тренировки, учения, сборы.
Так, например, как быть с использованием в условиях Афганистана роты чукчей, входивших в Хабаровский полк и до этого готовившихся для проведения спецопераций в Арктике при температуре до —40 градусов? А теперь — вместо —40 градусов до +40 градусов, вместо пологого снежно-ледяного покрова — сплошные горные массивы. А язык, экипировка, снаряжение, способы действий, условия выживания и так далее, то есть масса совершенно противоположных друг другу вопросов, — ведь правильно говорится, что назначение шила и мыла разное.
Но были и более сложные проблемы. Места отмобилизования, в которых должны были разместиться штабы, а потом и весь личный состав — это как правило техникумы, школы, пионерлагеря и так далее. Понятно, что в военное время их можно потеснить, а сейчас хоть и особый период, но время-то для нашей страны мирное.
И наконец пятую часть бригады, более тысячи человек, ее командный состав, представляли сотрудники органов безопасности, чекисты различных направлений деятельности, практически самое боевое звено КГБ. Их-то и предстояло снять со своих участков и бросить в пламя войны Афганистана.
Разумно ли все это делать, не пострадает ли от этого собственная безопасность, не внесут ли подобные меры сумятицу в жизнь страны? Подход к решению любой проблемы всегда должен быть государственным.
Отмобилизование всей бригады в данный момент вряд ли было целесообразным.
Своими сомнениями Лазаренко поделился с начальником управления и, когда тот согласился с его доводами, попросил передоложить вопрос руководству с учетом указанных вопросов и с просьбой конкретизировать задачи.
Лазаренко добавил, что если все-таки будет принято решение отмобилизовать всю бригаду, то его аппарат это сделает за трое суток.
Его мнение было принято к сведению, и ему дали несколько дней для выработки согласованных и скоординированных предложений. На их основе вскоре был подписан приказ об отмобилизовании Краснодарского и Алма-Атинского полков и части Ташкентского батальона. Из других подразделений бригады были взяты только те, кто знал персидский язык. Всего в состав сводного отряда, которому Лазаренко придумал название “Каскад”, вошло около тысячи человек.
Больше книг — больше знаний!
Заберите 30% скидку новым пользователям на все книги Литрес с нашим промокодом
ПОЛУЧИТЬ СКИДКУ