Расплавленное небо Въетнама Переменчивая осень 66-го года

Дмитрий Кондратков

при участии Александра Булаха

Продолжение, начало в

ИА № 4/2001 — 2/2002 и № 4/2002 — 1/2/2003.

5 августа 1966 г., спустя два года после инцидента Тонкинском заливе, разведывательный отдел штаба 7-х ВВС в Сайгоне в подготовленном по случаю очередной годовщины начала боевых действий докладе сообщил о гигантском росте потенциала вооружённых сил ДРВ. Особенно впечатлял рост боевых возможностей «вьетконговцев» и ПВО ДРВ. Например, по данным всех видов разведки, количество радаров увеличилось с 24 до 271; зенитно-артиллерийских батарей всех калибров с 500 до 4400; не менее внушительно выглядел рост числа зенитно-ракетных дивизионов, которых два года назад не было совсем, а теперь их было 25. Количество истребителей МиГ-17 и МиГ-21 возросло с 12–15 машин до 65–70. Для всех ознакомившихся с этим документом было очевидно, что достигнутые темпы роста вооружённых сил противника, находящихся севернее 17-й параллели, будут поддерживаться и в дальнейшем.

И это могли бы подтвердить многие американские пилоты, сражавшиеся в небе Юго-Восточной Азии. В своём интервью автору книги «…And kill MiGs» Лoy Дренделлу, вернувшийся в США коммандер Ричард Бэллинджер так охарактеризовал действия истребительной авиации ВВС ДРВ: «летом 1966 г. северовьетнамская ПВО быстро совершенствовалась, и "МиГи" с каждым месяцем наносили все более и более тяжелые потери нашим бомбардировщикам. Американская палубная авиация проводила ежедневно до трех групповых авиаударов по целям в Северном Вьетнаме. "МиГи" встречались с любыми нашими самолётами и никогда не избегали схваток, но особенно агрессивно они действовали, отражая наши налёты, проводившиеся после обеда, когда они могли атаковать со стороны солнца и уходить в его сторону. Каждый раз, теряя из виду самолёты противника, мы ощущали его тактическое преимущество, которое обеспечивалось ещё и постоянной информационной поддержкой с земли, что позволяло северовьетнамцам быстро захватывать инициативу в воздушном бою.

"МиГи" часто атаковали наши ударные самолёты прежде, чем американские истребители имели шанс среагировать на внезапное нападение. Когда же это удавалось и наши истребители появлялись вовремя, "МиГи", несмотря на противодействие эскорта истребителей, часто всё равно заставляли бомбардировщики сбрасывать груз бомб не долетев до цели…»

Хотя на календаре август сменился сентябрём, в небе над ДРВ, казалось, ничего не изменилось. Всё также с регулярностью часового механизма грохотали тропические ливни. Хотя температура воздуха несколько снизилась, до 23°-25°, было по-прежнему достаточно тепло. Частые туманы, затягивавшие не только низины, но и не очень высокие вершины гор, местами словно переходили в низкие дождливые тучи, серьёзно затрудняя полёты на малых высотах, что привело в течение лета к нескольким авариям и двум катастрофам в ВВС ДРВ, не прекращавших лётную и боевую подготовку своих лётчиков. И всё также почти ежедневно в северовьетнамском небе появлялись американские самолёты.

Сентябрьскую статистику открыли зенитчики, уничтожившие 3-го числа один F-4C (сер. № 63-7561) из состава 555-й эскадрильи тактических истребителей (555th TFS) и повредившие второй (сер. № 64-0771) из 557-й эскадрильи (557th TFS). Впрочем, и для него близкий взрыв боевой части зенитной ракеты оказался фатальным: сбросив боевую нагрузку «Фантом» повернул назад, надеясь приземлиться на авиабазе Кам Рань Бей (Камрань). Однако погода в тот день была очень плохой, и при заходе на посадку F-4 зацепился за верхушки деревьев, похоронив под своими обломками экипаж 1*.

Продолжали наращивать свой боевой счёт и вьетнамские перехватчики. 5 сентября в ходе обеспечения разведывательного рейда палубного «фотографа», «янки», по своему обыкновению, довольно эффективно подавили работу большинства станций орудийной наводки и наведения ракет, но расчёты РЛС разведки целей всё же обеспечили данными стартовавших по тревоге перехватчиков из состава 923-го авиаполка. Последние взлетели, когда американцы, уже посчитавшие, что дело сделано, поворачивали на обратный курс. Как отмечено в наших архивных документах, «ведущий вьетнамской пары (звание и фамилия не указаны, но, видимо, это была пара МиГ-17ПФ, возглавляемая капитаном Лам Ван Личем. — Прим. Авт.) проявил упорство при выполнении поставленной боевой задачи. Настойчиво преследуя противника, пара перехватчиков догнала замыкающую пару американских истребителей и над районом Фу-Ли (55 км южнее Ханоя) последовательными атаками сбила два F-8» из состава истребительной эскадрильи VF-111. Оба американских лётчика смогли успешно катапультироваться, но для одного из них — капитана В.К.Эбботта, война в тот день завершилась, поскольку он попал в плен. Второго смогла эвакуировать спасательная группа.

Столь же эффективно «серебряные ласточки» действовали 16 сентября, когда поднятое на перехват звено МиГ-17 из состава 923-го ИАП смогло заставить эскадрилью «Скайхоков» сбросить бомбы над районом Хай-Дуонг, не доходя до цели. Хотя ни один штурмовик сбит не был, успех вьетнамских истребителей очевиден, тем более, что вскоре он был ими закреплён. Шедшее впереди и ниже американской ударной группы звено F- 4С из состава 555-й эскадрильи тактических истребителей (555th TFS) естественным образом прозевало атаку «МиГов». Прошляпили появление противника и экипажи второго звена «Фантомов» из этой же эскадрильи, шедшего сзади и выше. Однако после того, как штурмовики в беспорядке повернули назад, оба звена «призраков» оказались в весьма выгодной позиции: «МиГи», по существу угодили между молотом и наковальней, так как «Фантомы» находились ниже и выше.

Как вспоминал Владимир Кириллович Бабич, «погодные условия на аэродроме базирования в тот день были чрезвычайно тяжёлыми: низкая плотная облачность и довольно сильный боковой ветер, гнавший туман, который временами полностью закрывал стоянки и взлётно-посадочную полосу. Мы вообще сомневались, стоит ли поднимать самолёты, ведь обратно они могли просто не вернуться. Когда же из радиообмена пилотов стало понятно, что американских истребителей вдвое больше, и они имеют очевидное позиционное преимущество, мы не на шутку разволновались. Конечно, мы уже знали тогда, что американские управляемые ракеты не слишком надёжны, но всё же вражеских истребителей было восемь, и у каждого имелось столько же ракет. В общем, при любом раскладе выходило, что если из этой заварухи вернуться хотя бы два МиГ-17 — это будет хорошо.

1* Климат во Вьетнаме летом определяет экваториальный муссон с Тихого океана. Лето жаркое и влажное. Летний сезон дождливый с апреля по октябрь. С июня по сентябрь выпадает 80 % годовой нормы осадков. Обилие туманов, серьёзно ограничивающих полёты на малых и предельно малых высотах. В Ханое выпадает ежемесячно по 300 мм осадков. Температура +27°+32 °C, но иногда доходит до +40 °C, что в условиях тропической влажности производит буквально удушающее впечатление. Зима сырая и сравнительно прохладная, с преобладающими северо-западными ветрами. В это время года температуры снижается до +17°+20 °C, в районе Ханоя днём +14°+16 °C, а ночью +2°+3 °C. В горах на высоте 1500 м нередко выпадает снег, но держится недолго.

16 сентября 1966 г. экипаж F-4C из 555-й эскадрильи тактических истребителей в составе 1-го лейтенанта Джерри ВДжемисона (пилот) и 1-го лейтенанта Дагласа Б.Роза (штурман-оператор) был близок к успеху: выпущенный ими «Сайдуиндер» разорвался в опасной близости от вьетнамского МиГ-17.

Подготовка вооружения МиГ-17 к боевому вылету. На переднем плане хорошо виден главный аргумент нашего истребителя — мощная 37-мм автоматическая пушка Н-37.

В 923-м истребительном авиаполку очередная тревога, сентябрь 66-го.

В эфире тем временем нарастало напряжение. Вскоре стало ясно, что перехватчики вступили в бой с численно превосходящим противником. Уже позже, после того как звено приземлилось в полном составе, нам удалось выяснить, что вьетнамские пилоты отметили в общей сложности не менее 12 пусков управляемых ракет (интересно, а сколько осталось незамеченными? — Прим. Авт.), ни одна из которых не достигла цели.». Хотя, надо признать, что экипаж «Фантома» в составе 1-го лейтенанта Джерри В.Джемисона (пилот) и 1-го лейтенанта Дагласа Б.Роза (штурман-оператор) был близок к успеху: выпущенный ими «Сайдуиндер» разорвался в опасной близости от вьетнамского «Фреско», но последний если и получил какие-либо повреждения, то они были явно незначительны, поскольку пилот МиГ-17, судя по всему, даже не помышлял о выходе из боя. Вместо того, чтобы после первых неудачных пусков разойтись в стороны, используя значительное превосходство в скоростных и разгонных характеристиках своих истребителей и попытаться выполнить ещё несколько ракетных атак, «янки» быстро ввязались в манёвренный бой, в котором почти не имели шансов на успех. Вскоре Лaa Хай Чао (на счету которого до этого был только RC-47, сбитый 29 июля 1966 г.) оказался на хвосте у F-4C (сер. № 63-7643). Сидевший в передней кабине американского истребителя майор Д.Л.Робертсон мог бы, наверное, если конечно смог, немало рассказать об эффективности ствольного артиллерийского вооружения вражеского истребителя, но он погиб, а потому послушаем попавшего в плен штурмана-оператора 1-го лейтенанта Бачанана.

«Мы запустили сначала радиолокационную AIM-7, но серебристый "МиГ" выполнил замедленную бочку, и ракета прошла мимо цели, словно её рядом и не было. Как только дистанция сократилась, мы произвели пуск "Сайдуидера", но от него этот мерзавец увернулся крутым разворотом. Он вышёл практически навстречу нам, когда мы запустили в него второй "Сайдуиндер", но этот "бандит" сделал ещё один разворот, и ракета снова проигнорировала цель, а противник оказался позади нас…

Дальше началась немыслимая карусель… Хотя наших истребителей было больше, я почему то постоянно видел мелькающие где-то позади нас сверкавшие в солнечных лучах серебристые "МиГи"…

Помню у меня ещё мелькнула мысль: что происходит, ведь мы в большинстве и дерёмся на лучших в мире истребителях?!..»

Судя по всему, вьетнамские лётчики так не думали, но, самое главное, они очень умело использовали преимущества своих самолётов. Внезапно трассы снарядов пронеслись над самой кабиной…

«"МиГ" позади нас, — крикнул я Робертсону, и в этот момент в нас попали. Серия ударов потрясла самолёт. Стрелки приборов словно сошли с ума, радиосвязь и СПУ (самолётное переговорное устройство. — Прим. Авт.) тут же отрубились. В наушниках был слышен только треск, а кабина молниеносно заполнилась серым дымом. Внезапно слева что-то коротнуло, и окружавшая меня мгла на несколько мгновений осветилась синеватыми вспышками, похожими на электросварку. "Это мой последний шанс", — понял я и рванул ручку катапульты…»

Следом отличился Нгуен Ба Дич, сбивший второй F-4. У него, также как и у Лаа Хай Чао, это была вторая победа (первый «Фантом» он записал на свой счёт 19 июля 1966 г.). Такое развитие боя явно не вписывалось в планы американских лётчиков. К тому же у экипажей подходили к концу топливо и боеприпасы, а потому обе стороны разошлись, удовольствовавшись достигнутым результатом.

Весьма неприятным для американских лётчиков оказалось начало третьей декады сентября, оказавшемся одним из самых результативных периодов деятельности вьетнамских перехватчиков.

19-го числа пара патрулировавших МиГ-17 была удачно наведена на охотившееся за «МиГами» звено F-4B из состава эскадрильи VF-154. Надо заметить, что экипаж кружившего над морем ЕС-121 на этот раз, видимо, не зафиксировал переговоров перехватчиков с расчётом командного пункта и РЛС наведения. В результате подобравшаяся снизу-сзади на дистанцию «вытянутой руки» пара МиГ-17, открыла точный огонь и, спустя мгновение детонировали топливные баки и, видимо, боеголовки части управляемых ракет, висевших на пилонах F-4B (сер. № 152085). В огненном взрыве уцелеть было невозможно и экипаж в составе двух младших лейтенантов 2* Д.Б.Парсонса-младшего (пилот) и Т.Х.Пилкингтона (штурман-оператор) погиб.

Один из трёх оставшихся американских экипажей, заметивших взрыв в зеркале заднего вида, решил, что ведомого сбили зенитной ракетой, и с тех пор эта причина признана официальной 3*. Переданное предупреждение, хотя и не имело ничего общего с реальной причиной гибели самолёта, всё же сорвало вьетнамской паре повторную атаку, так как «Фантомы» тут же устремились к земле по крутым спиралям, срывая работу гипотетических вьетнамских СНР. Продолжать охоту смысла не имело, и оба МиГ-17 повернули на базу.

При подобных же обстоятельствах был сбит на следующий день и F-4B (сер. № 152073) из состава эскадрильи VF-21. С той лишь разницей, что на этот раз роковой удар нанесла пара МиГ-21ПФ. Как вспоминал позднее ведущий пары старший лейтенант Нгуен Ван Минь, «"янки"" вели себя очень беспечно. Они двигались над нашей территорией на крейсерской скорости 900 км/ч на одной и той же высоте, убеждённые в эффективности своих систем РЭБ и много болтали по УКВ. Переводчики в штабе потом долго смеялись, рассказывая нам, как они сразу после взлёта обсуждали в боевом вылете достоинства гавайских публичных домов. В результате их запеленговали наши службы радиоперехвата, которые выдали нам сообщение о появлении противника, его курсе и скорости. Лишь на последнем этапе в работу включились операторы локаторов, которые нас завели сзади-снизу.

Когда дальность до противника сократилась до 10 км, мы сбросили подвесные баки и дали форсаж, быстро разогнавшись примерно до 1,6–1,8М. Пробив облака, я увидел инверсионные следы, оставляемые идущими впереди самолётами противника. Включив радиоприцелы, мы смогли на дистанции 17 км обнаружить противника. Дистанция сокращалась очень быстро.

Нажав на всякий случай кнопку запросчика, я с удовлетворением отметил, что находящаяся на индикаторе прицела горизонтальная отметка цели превратилась в характерную "гребёнку". Сомнений не было — впереди находился враг.

На дистанции 7 км цель была захвачена. Спустя примерно полминуты я понял, что это "Фантомы", которые ни в чём не бывало спокойно плыли в залитой солнцем синеве над серо-белым одеялом плотных облаков…

Мы находились уже примерно в километре от противника — идеальная дистанция для атаки управляемыми ракетами. Нажав боевую кнопку и запустив ракету, я одновременно передал ведомому по радио команду "Пуск!". Обе ракеты сошли с направляющих и устремились к цели. Противник, по-прежнему ни о чём не подозревая, начал плавно разворачиваться, ложась на новый курс. Вообще-то я надеялся, что выпущенные нами ракеты поразят два самолёта, но они попали в сопла одного "Фантома". Взрыв был потрясающий по своей мощи. Я думаю, что никто из экипажа самолёта не уцелел…

Это был чистый вылет на перехват. Никакого боя, в сущности, и не было, так как тогда мы ещё только отрабатывали тактику применения сверхзвуковых истребителей. В сравнении с более простым МиГ-17, МиГ-21, конечно, предъявлял к пилоту повышенные требования. Чего стоила только процедура подготовки к атаке. Если на "ласточке" было достаточно просто включить тумблер пушек, то на МиГ-21 приходилось проделывать в несколько раз больше действий на втрое большей скорости.».

К сказанному Нгуен Ван Минем можно добавить только то, что пуск был произведён с дистанции 800 м, а его ведомый стрелял с 1100 м. Обе ракеты действительно попали в один и тот же F-4, из экипажа которого никто не уцелел. Правда, на этот раз американцы всё же что-то подозревали и потому, хотя эта потеря также была занесена в графу «потерян над Северным Вьетнамом при невыясненных обстоятельствах», в графе «Примечание» была сделана приписка: «Возможно сбит истребителями».

Однако основные события развернулись 21-го числа, когда в ходе предпринятых американцами двух налётов все ударные группы встретились с вьетнамскими перехватчиками. Восьмёрка истребителей-бомбардировщиков F- 105D из состава 333-й эскадрильи тактических истребителей (333th TFS) 355-го авиакрыла (355th TFW), шедшая под прикрытием четвёрки F-4C из состава 433-й эскадрильи (433th TFS) 8-го авиакрыла (8th TFW) натолкнулась на звено МиГ-17Ф из состава 923-го авиаполка. Ободрённые предыдущими победами, вьетнамцы допустили серьёзный тактический промах и, вместо того, чтобы выполнить скрытый подход к цели, развернулись практически на виду у противника. Результат оказался, в общем, предсказуем: «Тандерчифы» тут же освободились от бомб и подвесных топливных баков, после чего образовали оборонительный круг, а спустя несколько секунд на сцене появилось шедшее позади ударной группы звено «Фантомов», экипажи которых, быстро разобравшись в обстановке, на этот раз смогли в первой же атаке реализовать возможности своего оружия. Одна из четырех выпущенных ими управляемых ракет «Спэрроу», попала в МиГ-17, и тот мгновенно превратился в облако пылающих обломков, рухнувших на склоны гор.

Видимо этот пуск был произведён на достаточно небольшой (если не сказать вообще критически малой для AIM-7) дистанции, после чего «Фантомы» вступили в ближний манёвренный бой. Данное умозаключение сделано на основе того факта, что ни один из экипажей F-4 (причём не только флотских) 21 сентября 1966 г. не претендовал на победу! Это означает лишь то, что пилотам и операторам было уже не до отслеживания результатов своих пусков. И действительно, несмотря на неудачное начало боя, его развитие всё же пошло по выгодному именно для вьетнамских лётчиков сценарию. Спустя буквально пару минут Нгуен Биен оказался в удобной для открытия огня позиции: он был чуть выше шедшего впереди в развороте на дистанции примерно полкилометра F-4C (сер. № 63- 7642). Вьетнамец открыл огонь, и первые же выстрелы его 23-мм пушек поразили правый двигатель американского истребителя. «Обороты обеих турбин сразу упали, — рассказывал позже пилот F-4 капитан Р.Г.Киллимс, — вместе с ними начала падать и без того не слишком высокая скорость. Я попытался выйти из-под обстрела, но самолёт едва шевелился. Видимо, были повреждены и тяги управления. Надо было катапультироваться, и чем быстрее, тем лучше, так как машина уже встала на крыло и нос опустился ниже линии горизонта. Всё это время я постоянно ощущал удары вражеских снарядов. Нас словно живьем заколачивали в гроб. В тот момент, когда я готовился рвануть ручку катапульты, у меня мелькнула мысль: Зачем он продолжает в нас стрелять, неужели этот бандит не видит, что нам и так конец… ", после чего потянул на себя рычаг…» Следом за ним покинул обречённый F-4 и штурман-оператор 1-й лейтенант Дж. У.Томас.

На самом деле Нгуен Биен прекрасно видел попадания своих снарядов, но он хотел одержать гарантированную победу, а поскольку «Фантом» не горел, а только всё больше заваливался на крыло, то вьетнамский лётчик продолжал обстреливать противника короткими очередями. Лишь когда дистанция сократилась до 200 метров, вьетнамец увидел через прицел вспышку пиропатронов, выбросивших из кабины обречённого самолёта двух пилотов. В то же мгновение потерявший управление и скорость F- 4 сорвался в штопор, вывести из которого его уже было некому…

Надо заметить, что пилоты ещё более тяжёлых и менее манёвренных, нежели «Фантомы», «Тандерчифов» также приняли самое деятельное участие в завязавшемся бою. Правда, судя по всему, они, как и экипажи «Фантомов», не видели, как один МиГ-17 был сбит, но за то численное преимущество явно поддерживало их боевой дух. Причем надо заметить, что по возвращении на базу в Такли один из пилотов «Тадов», а именно 1-й лейтенант Фрэд А.Уилсон-младший даже заявил о том, что сбил один МиГ-17 огнём из 20-мм пушки. Однако все вернувшиеся на авиабазу Гиа Лам вьетнамские лётчики в своих докладах указывали, что единственный сбитый МиГ-17 был уничтожен именно управляемой ракетой, выпущенной одним из F-4.

Впрочем, приключения для катапультировавшихся Р.Г.Киллимса и Дж. У.Томаса на этом не закончились. Приземлившись на побережье, они были подобраны спасательными вертолётами, которых прикрывали палубные F-4B из состава эскадрильи VF-21. Едва обоих подняли на борт одной из двух «стрекоз», как появилось ещё одно звено МиГ-17, сразу устремившееся к вертолётам. «Фантомы» прикрытия, занимавшие позиции юго-западнее и северо-восточнее зоны проводившейся спасательной операции, находились над морем и просмотрели мчавшихся на предельно малой высоте «бандитов». Ведущий вьетнамского звена, а им был Во Ван Ман, открыл огонь, но очень высокая скорость сближения помешала ему точно прицелиться, и смертоносная трасса снарядов пронеслась мимо «вертушки», набиравшей высоту по спирали.

В это момент в игру вступили F-4, с двух сторон контратаковавшие управляемыми ракетами вьетнамские истребители. Последние тут же отвернули от вертолётов и, разойдясь парами в стороны, выполнили противоракетный манёвр с размыканием, после чего устремились навстречу новым противникам. Как и в предыдущем случае, «янки» не смогли удержать своих оппонентов на достаточно почтительной дистанции, позволявшей эффективно применять управляемое оружие, и вскоре уже дрались за собственные жизни. Тем временем вертолёты уходили к авианосцам. Как вспоминал Дж. У.Томас, «глядя в находившееся снаружи зеркало заднего обзора, я вдруг далеко сзади увидел тонкую, но быстро удлинявшуюся тёмную черту…Кого-то подбили… Раздавшийся по громкоговорящей связи сигнал "Мэй дэй", ясно дал понять, что горел кто-то из наших…»

Тяжело повреждённым оказался F-4B из состава эскадрильи VF-21. Оставляя позади шлейф дыма, «Фантом» потянул к своему авианосцу «Корал Си», до которого было, что называется, рукой подать. К тому же в воздухе уже находились спасательные вертолёты. «Спустя пару минут, — продолжает Дж. У.Томас, — дымившийся истребитель обогнал нас и, как вскоре стало ясно из радиопереговоров, совершил успешную посадку на авианосец. Правда, восстанавливать его по считали нецелесообразным, и позже он стал жертвой технического каннибализма».

В отличие от этих двух схваток, воздушный бой звена МиГ-17, возглавляемого Нго Дак Маем, с дюжиной F-105D из состава 421- й эскадрильи тактических истребителей (421th TFS) 388-го авиакрыла (388th TFW), прикрываемых восьмёркой «Фантомов», закончился безрезультатно. Впрочем, уже тот факт, что ударные машины разгрузились, не долетев до цели, сам по себе говорит о том, что, как ни крути, но вьетнамские перехватчики свою задачу выполнили. Правда, по возвращении на авиабазу в Корате, 1-й лейтенант Карл В.Рихтер заявил, что сбил МиГ-17 огнём из пушки, но, как и в случае с Фрэдом А.Уилсоном-младшим, его заявка на победу не имела под собой никаких реальных оснований, так как все вьетнамские истребители вернулись на базу в Гиа Лам.

2* Из-за весьма неудобного употребления в русской речи, американский термин «джуниор грэйд лейтенант» в отличие от некоторых других (например, коммандер) мы решили заменить его аналогом из отечественного «табеля о рангах» — младший лейтенант.

3* В тот же день в очередном инциденте был потерян F-4B (сер. № 152315) из состава VF-151. Правда, на этот раз обоих членов экипажа удалось спасти.

F-4B из состава истребительной эскадрильи VF-21 наносит удар по наземным целям 500-фунтовыми фугасными бомбами Мк.82. Знатоки, посмотрев на эту фотографию, без сомнения скажут, что американский авианосец Мидуэй, действовал у побережья Вьетнама с 22 марта по 14 ноября 1965 г., а в следующий раз у берегов Юго-Восточной Азии он появился только в мае 1971 г. Однако истребительная эскадрилья VF-21 «Ландснехты» из состава его авиакрыла была возвращена на ТВД спустя семь месяцев и уже 29 июля 1966 г. в составе 2-го палубного авиакрыла (CVW-2) с борта авианосца «Корал Си» (CVA-43) приступила к участию в налётах на ДРВ.

Смогли отличиться в тот день и пилоты МиГ-21. Поднятая на перехват пара МиГ- 21ПФ из состава 921-го авиаполка атаковала шедшую без истребительного прикрытия восьмёрку «Тандерчифов» из состава 357-й эскадрильи тактических истребителей. В первой же атаке две ракеты, выпущенные с дистанции 1200 м ведущим вьетнамской пары Ва Нгок Динем, поразили F-105D (сер. №о2-4371). Видимо, пилотировавший истребитель-бомбардировщик капитан Глендо Л.Эммон был убит осколками боевой части прямо в кабине своего самолёта, так как он не смог катапультироваться. Любопытно, что остальные американские пилоты не заметили взрывов, но зато заметили полого снижавшийся «Тандерчиф» Эммона, оставлявший позади дымный шлейф. Вызов пилота на связь по УКВ ничего не дал, и вскоре F-105D врезался в джунгли. Посчитав, что ударная группа угодила в ракетную засаду, ведущий отдал приказ освободится от боевой нагрузки и возвращаться на базу, но, как отмечается в отчётах наших советников, «пара вьетнамских перехватчиков продолжила преследование группы американских самолётов и через некоторое время смогла сбить ещё один истребитель-бомбардировщик». Эта победа была отнесена на счёт ведомого — лейтенанта Дог Ван Сонга, который первую ракету выпустил с дистанции 1800 м, а вторую — с 1500 м.

В целом сентябрьская статистика выглядела следующим образом: зенитные-ракетные войска и зенитная артиллерия, согласно двухсторонним данным, достоверно сбили 14 самолётов (шесть F-4, три А-4, по два А-1 и F-105, а также один F-100), что составило 42,4 % от общего числа уничтоженных самолётов. Десять сбитых самолётов (30 %) составляли квоту успехов вьетнамских лётчиков-истребителей (шесть F-4, а также по два F-8 и F-105). Ещё девять машин (пять F-105, а также по одному А-4, F-4, OV-1 и RF-8), числятся как сбитые при невыясненных обстоятельствах. Справедливости ради, необходимо отметить, что, в отличие от лета, когда пилоты перехватчиков вполне обоснованно могли претендовать на изрядную долю не вернувшихся при невыясненных обстоятельствах американских самолётов, сентябрьская статистика воздушных боёв и понесённых в них обеими сторонами потерь к настоящему времени выверена с точностью до последнего аппарата, а это значит, что большая часть потерянных при невыясненных обстоятельствах самолётов приходится на ЗРВ ПВО ДРВ.

Исходя из всего вышесказанного, квоту «зенитных» потерь можно вполне обоснованно увеличить в полтора раза — до 21 сбитого самолёта (63,6 %), однако реального роста эффективности ЗРВ и ЗА ПВО ДРВ не наблюдалось. Противник наращивал удары с воздуха. Объявленная как ограниченная, операция «Роллинг Тандер», к этому времени вступившая в четвёртую фазу (которая так и называлась «Роллинг Тандер IV»), все больше принимала черты неограниченной воздушной войны. В течение 1966 г. американская авиация произвела на ДРВ более 55 тыс. самолето-вылетов, из которых 60 % были выполнены авиацией ВМС и 40 % — тактической авиацией. В среднем ежедневно на территорию ДРВ производилось до 23 групповых налетов (180–200 самолето-вылетов). В целом интенсивность боевых действий в воздухе в 1966 г. по сравнению с 1965 г. возросла более чем в три раза. Если в 1965 г. по ДРВ было нанесено 2142 групповых авиаудара, то в 1966 г. — уже 6810!

Понятно, что подобное наращивание интенсивности боевых действий с одновременным снижением относительного уровня потерь не могло не произойти без дальнейшей активизации радиоэлектронной борьбы. Первыми подвесные контейнеры с аппаратурой ЕСМ начали применять экипажи разведчиков RF-101C, однако эффективность их работы поначалу была невысокой, и экипажи отказались летать с этими «довесками». К сентябрю 1966 г. возможности системы ALQ-71, предназначенной для постановки активных помех РЛС разведки целей, были существенно улучшены, и контейнерами с этой аппаратурой начали оснащать F-105D из состава 355-го крыла истребителей-бомбардировщиков (авиабаза Такли), которым в это время командовал полковник Роберт Р.Скотт. Он лично проверил эффективность, как он выразился, «нового инструмента радиоэлектронной войны», возглавив очередной налёт группы «Тандерчифов».

Когда информационная система его F-105 сообщила о работе вражеских радаров, полковник отдал приказ «включить нашу музыку». В сравнении с прошлыми разработками, ALQ-71 была гигантским шагом вперёд, хотя, конечно, имела немало недостатков, но именно наличие её на борту позволило снизить потери от зенитных ракет.

1-й лейтенант Карл В.Рихтер из состава 421-й эскадрильи тактических истребителей с командиром технического экипажа осматривает свой F-105D перед очередным боевым вылетом. 21 сентября 1966 г. Карлу В.Рихтеру на основе данных его фотокинопулемёта был засчитан один сбитый МиГ-17, однако эта победа не подтверждается вьетнамскими и советскими данными.

Наиболее распространенными видами помех, которые применялись как в 1965 г., так и в 1966 г., были шумовые (прицельные и заградительные), амплитудно-модулированные, ответно-импульсные и немодулированные помехи. В большинстве случаев при постановке активных помех создавались большие трудности в обнаружении истинных целей и их сопровождении. При действиях в режиме автосопровождения влияние помех, как правило, приводило к срыву сопровождения и потере цели, а в режиме ручного сопровождения — к значительному увеличению ошибок в определении координат цели. Благодаря большой мощности излучения и специально подобранным режимам работы станций помех экраны индикаторов РЛС засвечивались до такой степени, что истинные цели часто вообще невозможно было выделить на фоне помех. Изменение режимов работы радиолокационных станций обычно не давало желаемых результатов и не приводило к улучшению условий стрельбы.

Нередки были случаи, когда операторы, принимая отметку от помехи на индикаторах РЛС за отметку от цели, производили обстрел. Так, например, 23 ноября 1966 г. шесть зенитных батарей 100-мм пушек КС-19 вели одновременную стрельбу по ложной цели, открыв огонь на дальности 15 км, и прекратили его, когда до «противника» оставалось уже всего 6 км и он теоретически мог наблюдаться визуально. Однако посты ВНОС ни о чём не докладывали, считая что зенитчики проводят очередные учения. Внезапно на указанной дальности «цель» исчезла, а сбитого самолета, естественно, не оказалось.

В другом случае две батареи 57-мм пушек С-60 открыли одновременный огонь по ложной цели на дальности 7 км и прекратили его, когда дистанция сократилась до 2,5 км, а самолёта видно не было. Расход боеприпасов в двух подразделениях составил в общей сложности 202 снаряда. При этом операторы наблюдали на экране индикатора дальности СОН две подобные по форме и характеру отметки цели.

При обнаружении цель уходила, а импульс помехи приближался. Ставилась такая помеха на дальности 30–40 км. При взятии на автосопровождение помеха сопровождалась устойчиво и ошибки не превышали штатных.

Понятно, что поскольку основой ПВО ДРВ являлись зенитно-ракетные войска, то проблеме преодоления противодействия ЗРК в американской авиации уделялось основное внимание. Вопросы преодоление зенитно-ракетных рубежей решались комплексно: постановкой помех, противоракетным маневром и выделением групп самолетов для их уничтожения. Наибольший эффект при этом достигался постановкой активных помех. Проведенные мероприятия по преодолению противодействия ЗУР позволили американской авиации успешно действовать со средних высот и получать все вытекающие из этого преимущества — лучшие условия для поиска и поражения цели, снижение эффективности зенитной артиллерии и крупнокалиберных зенитных пулеметов, а также увеличение радиуса действий самолета. Понятно, что вьетнамское командование и наших советников интересовало в первую очередь, каким образом американские лётчики определяют координаты РЛС разведки целей и станций наведения ракет.

Однако противник был также не лыком шит. На допросах все пленные пилоты в один голос сообщали, что «более успешно они стали преодолевать ПВО ДРВ только после установления на самолетах аппаратуры AN/APR-25, позволяющей приближенно определять направление и дальность до облучающей радиолокационной станции». При этом, естественно, они умалчивали о том, что эта станция устанавливалась исключительно на F-105F и, фактически, являлась системой целеуказания для противорадиолокационных ракет AGM-45 «Шрайк». Тот факт, что «диких ласок» можно было, буквально, по пальцам пересчитать, естественно остался тогда неизвестным, как для вьетнамского командования, так и для наших советников. Наиболее же распространённой была другая станция радиотехнической разведки AN/APS-54, которой оснащались F-100F, F-105D, RF-101C и RB-66C.

RB-66 представляли собой чрезвычайно малоуязвимую воздушную цель благодаря мощнейшему комплексу постановки активных и пассивных помех. На приведённом снимке запечатлён самолёт из состава 363-го тактического разведывательного авиакрыла, базировавшегося в Тан-Сон Нхат.

Именно последним машинам принадлежала главная роль в ведении разведки радиотехнических средств вооружённых сил ДРВ. В числе первоочередных целей были радиолокационные станции зенитно-ракетных войск. Для этой цели RB-66C были оснащены мощнейшим комплексом аппаратуры радиоэлектронной разведки. Внушает уважение даже простой перечень станций: AN/ALA-5, AN/ALA-6, AN/APR-9, AN /APR-14, AN/ALR-18, AN/ALR-20, AN /ARR-14, AN/ANH-2, AN/APS-54.

В ходе полета эта аппаратура принимала и анализировала поступающие сигналы от обзорных радиолокационных станций, станций зенитных ракет и истребителей, определяя их частоту, тип и координаты. При обнаружении работы радиолокационных станций экипажи самолетов RB-66C немедленно сообщали об этом всем другим экипажам, находящимся в воздухе, а затем начинали ставить активные помехи. Такая информация позволяла американским летчикам определять наиболее безопасные маршруты прорыва к объектам ударов и выгодные направления захода для атаки целей.

Разведку радиотехнических средств эти самолеты вели как над всей территорией ДРВ, так и барражируя над Тонкинским заливом. Полеты производились на высотах 8000–9000 м со скоростью 700–900 км/час.

Любопытно отметить, что как воздушная цель самолет RB-66C оказался малоуязвим, поскольку одновременно с ведением разведки его экипаж создавал сильные помехи, для чего был оснащён несколькими станциями постановки помех: AN/ALT-6B, AN/ALT-15, AN/ALT-16; QRC-218A, QRC-279A, практически полностью перекрывавших весь диапазон Радиолокационных и связных станций ВС [РВ. Кроме того, на борту самолёта имелись два типа автоматов (AN/ALE-1 и AN/ALE- 2) для сброса дипольных отражателей различных типоразмеров, которые использовались, обеспечивая постановку помех на нескольких частотах. Пассивные помехи для станций наведения ракет обычно ставились с одного направления одним-двумя самолетами-постановщиками помех, в большинстве случаев без захода в зону поражения ракетных дивизионов. Плотность помех была средней. Наличие зоны, прикрытой помехами, вынуждало расчеты КП сосредоточивать внимание на этих направлениях, что в условиях интенсивных действий авиации противника затрудняло работу дивизионов.

Пассивные помехи усложняли радиолокационную обстановку, и их воздействие в разной степени отмечалось на всех радиолокационных станциях системы ПВО, но влияние на работу РЛС было малоэффективным. Такие РЛС, как станции обнаружения целей типов П-8, П-10, П-15, имели блоки защиты от пассивных помех, и их работоспособность практически не зависела от применения таких помех, хотя некоторые трудности в слежении за целью всё же создавались, однако опытные операторы, как правило, цель не теряли. Пассивные помехи оказывали определенное влияние на работу СНР и СОН, снижая вероятность взятия целей на автосопровождение и выдачу целеуказания расчётам орудий и пусковых установок.

Всё это значительно затрудняло стрельбу по RB-66C зенитной артиллерии, пуск и наведение зенитных ракет, а также организацию перехвата истребителями. Кроме того, защиту от последних экипажу этого самолёта РЭБ обеспечивал мощный наряд прикрытия, состоявший из 8-12 истребителей F-4C. Любопытно, что вскрыть позицию, занимаемую истребителями сопровождения, можно было только визуальной!), поскольку мощнейший помеховый фон создаваемый RB-66C, словно непроницаемый занавес прикрывал истребители сопровождения. Последние, не слишком опасаясь прицельных пусков зенитных ракет и артиллерийского огня, могли спокойно просматривать окружающее пространство в поисках перехватчиков, осуществлявших самостоятельный поиск.

Свидетельством сложности борьбы с RB- 66С является тот факт, что с момента начала бомбардировок в апреле 1965 г. над ДРВ было сбито всего лишь три самолёта этого типа. Причём два из них были уничтожены огнём ствольной артиллерии, а один — зенитной ракетой. Проблема нейтрализации деятельности экипажей RB-66C стояла настолько остро, что руководитель Группы советских военных специалистов генерал-майор Г.Белов решился осенью 1966 г. на беспрецедентный шаг, отдав указание сформировать из числа советских лётчиков-инструкторов звено на самолётах МиГ-21ПФ для отработки тактики перехвата и уничтожения RB-66C. В течение месяца лётчики вместе с расчётом командного пункта Ханойского района ПВО и операторами РЛС наведения готовились к выполнению этой задачи, изучая график пролёта американских разведчиков и прикрывающих их нарядов истребителей, профиль и маршруты рейдов.

«Момент истины» настал 5 октября, когда в воздушном пространстве ДРВ появились незваные гости. Успеху предприятия во многом способствовала безоблачная погода, позволившая осуществить проводку целей с помощью данных, сообщаемых исключительно постами ВНОС. Лишь после взлёта стартовавших наперехват двух пар «МиГов», в работу включились локаторщики.

Зазвучавшая в эфире русская речь поначалу не слишком насторожила американцев, посчитавших, что это советские инструкторы прикрывают какой-нибудь транспортный «борт» с важными персонами из Москвы или Пекина, приземляющийся в международном аэропорту Ханоя. Однако спустя каких-то пять минут ошибка стала очевидной. Вспоминает командир одного звеньев истре- бителей сопровождения из состава 433-й эскадрильи (433th TFS) 8-го авиакрыла (8th TFW) капитан Джон Б.Стон: «Мы спокойно шли на высоте 7500 м, когда с RB-66 передали "Внимание, парни! В воздухе русские, будьте внимательны и не делайте глупостей. Они прикрывают гостей с севера. Конец связи". Я ответил: «"Рэмблер-01 понял». Прошло ещё несколько минут, в ходе которых решительно ничего не происходило, как вдруг мой оператор крикнул:

«Джон, два "бандита " сзади и ниже разведчика. Как ты думаешь, это вьетнамцы или русские?»

«Плевать кто они такие!», — Ответил я. — «Работаем по ним!»

«О" кей!» — Ответил Клифтон.

Я толкнул оба РУДа, и наши турбины завыли, увеличивая обороты. Небольшая перегрузка прижала меня к креслу. Стрелка указателя скорости переползла с 0,7М до 0,9М, а за тем и до 1,1М.

«Я их вижу», — крикнул оператор.

«Захват есть?» — спросил я.

«Нет. Они всё ещё на фоне земли».

«Проклятье», — подумал я.

Спустя, наверное, секунд двадцать или тридцать я снова спросил Клифтона, захвачена ли цель нашим радаром, но ответ, прозвучавший в моих наушниках, снова был удручающим. К сожалению, мои глаза видели только пушистый инверсионный след, шедшего чуть выше нас RB-66, но противник, находившийся ниже, оставался неразличим визуально.»

Видимо, в этот момент командный пункт ханойской зоны ПВО передал заходящей снизу на RB-66 ударной паре «МиГов», что позади них уже находятся «Фантомы» непосредственного сопровождения, и наши пилоты, получившие приказ не рисковать, осуществили пуск двух управляемых ракет Р-ЗС с дистанции 3500 и 3000 м. Если бы атака с такой дальности производилась по истребителю или истребителю-бомбардировщику, то последнему не составило бы труда увернуться от обеих ракет, однако тяжёлый RB-66 не имел ни единого шанса. Первый «Атолл» угодил в левый двигатель, мгновенно вызвав падение оборотов, и быстро разраставшийся пожар, а через секунду или две вторая ракета поразила правый ТРД.

«Мэй дэй!.. Мэй Дэй!.. Мы сбиты!.. Мы сбиты!!.. Оба двигателя горят!.. Самолёт падает!..», донеслось с гибнущего RB-66.

«Они его сбили!!.. Они его сбили!!..» — крикнул штурман-оператор 1-й лейтенант Клифтон П.Даннигэн. — «Джон, это война?!.. Это война, Джон?!..» Его пилот, как и подобает настоящему командиру, являя собой пример для подчинённого, сохранял присутствие духа и потому его ответ был по боевому прост и понятен:

«Заткни свою задницу, твою мать!!.. Где противник?!..»

«Они разворачиваются, чёрт, они разворачиваются и всё ещё ниже нас!!..»

Пара «МиГов», выполнившая свою задачу, действительно разворачивалась, уходя в сторону авиабазы Ной Бай под защиту её многочисленных зенитных батарей. Однако к этому времени дистанция между самолётами настолько сократилась, что даже на фоне зелёных вершин американцы заметили два серебристых силуэта, похожих на балалайки.

«Я "Рэмблер-01", Я "Рэмблер-01", два "бандита" на двух часах… Отставить на двух часах!.. Два "бандита" на трёх часах!..» — передали по радио с командирского F-4C.

«Я "Рэмблер-02", понял. Цель наблюдаю», — ответил ведомый, однако ни он, ни ведущий не могли применить оружие поскольку дистанция для пуска ракет «Спэрроу» была слишком мала, да и к тому же БРЛС обоих истребителей не взяли цели на сопровождение. Висевшие на подкрыльевых пилонах «Фантомов» «Сайдуиндеры» также были пока бесполезны, поскольку вражеские самолёты находились вне секторов обзора ИК ГСН. Что касается второй пары F-4C того же звена (позывные «Рэмблер-03» и «Рэмблер-04»), то хотя их экипажи и были в курсе происходящего, но целей они не видели.

Зато их прекрасно видели пилоты второй пары «МиГов», находившихся снизу-сзади в практически идеальной позиции для атаки, успешная реализация которой поставила бы ведущую пару «Фантомов» между двух огней и наземный командный пункт тут же отдал приказ ведомой паре «МиГов» атаковать. Ни предупредить, ни защитить «Рэмблера-03» и «Рэмблера-04» было некому. Ко всему прочему, по ним уже начала пристреливаться зенитная артиллерия, а в кабинах заверещали сигнализаторы системы предупреждения о PЛ-облучении. Действовать американским лётчикам надо было быстро, но если ведущая пара «Фантомов», пытаясь преследовать два головных «МиГа», естественным образом вышла из зоны поражения ЗРК, уйдя на малую высоту, а в находившиеся в крутом развороте и на высокой скорости самолёты попасть расчёты МЗА могли только случайно. Что касается экипажей ведомой пары F-4, то они явно не знали, что именно надо предпринять. Они не видели противника (т. е. находились вне информационного поля) и практически не предпринимали никаких действий, в то время как вторая пара «МиГов» уже выходила в так называемую скрытую атаку.

Чтобы не демаскировать себя, пилоты заходящих снизу-сзади на форсаже МиГ-21 не включали радиолокационные прицелы, а ориентировались по данным, которые сообщали операторы РЛС наведения, уже начавшие смертельный обратный отсчёт дальности до самолётов противника. На дистанции 800-м с пилонов обоих перехватчиков сошло по одной управляемой ракете Р-ЗС, которые одна за другой угодили в F-4C (сер. № 64- 0702) из состава 433-й эскадрильи тактических истребителей. «Два взрыва под хвостовым оперением, произошедшие почти одновременно, были похожи на пару крепких пинков под зад, — вспоминал 1-й лейтенант Лоуренс И.Кэри (пилот). — Самолёт, словно необъезженный мустанг, толкающий крупом седока, дёрнул хвостом. Почти сразу мне стало понятно, что машине хана, и я крикнул оператору, что пора выбираться отсюда. Впрочем, судя по всему, он это осознал и без меня, так как катапультировались мы практически одновременно и, уже опускаясь на парашютах, прекрасно видели друг друга и наш разбившийся самолёт.»

Необходимо отметить, что 1-му лейтенанту Лоуренсу И.Кэри, как, впрочем, и его тёзке — штурману-оператору Лоуренсу Дж. Глинну-младшему удалось избежать плена (их вывезли спасательные вертолёты), и, забегая вперед, стоит отметить, что 2 января 1967 г., в ходе операции «Боло» они смогли расквитаться за своё поражение, сбив МиГ-21.

Ну, а пока трём F-4C, оказавшимся лицом к лицу с четвёркой МиГ-21ПФ и под интенсивным зенитным обстрелом, ничего не оставалось делать, как покинуть воздушное пространство ДРВ. Именно этот приказ и отдал экипаж воздушного командного пункта ЕС- 121, находившегося над Тонкинским заливом.

Направленной на выручку сбитого экипажа спасательной группе также пришлось не сладко, и по возвращении вертолётов на авианосец выяснилось, что один из «Скайрейдеров», а именно А-1Н (сер. № 137610) из состава VA-176 был сбит при невыясненных обстоятельствах.

Едва на ЕС-121 разобрались с тем, что произошло, как эскорт ВКП, с которым взаимодействовал RB-66C, был усилен дежурной парой F-4B, стоявшей на стартовых позициях авианосца «Констеллейшн». Ценность четырёхмоторников, получивших название «летающих Пуэбло», и, помимо руководства налётами на ДРВ, выполнявших подобно RB- 66С, радиотехническую разведку территории ДРВ и прилегающей акватории Тонкинского залива, была в то время немыслима. Стоимость только установленной на них аппаратуры составляла свыше 50 млн. долларов. Что касается операторов, то им при утверждении на должность прямо говорили, что в плен попадать не рекомендуется. Именно поэтому маршруты полетов ЕС-121 всегда проходили над Тонкинским заливом.

Чрезвычайно тяжёлая обстановка весны-лета 1966 г., вкупе со сложными метеорологическими сезонами дождливого сезона, довольно сильно затянули освоение лётным составом 921-го ИАП ВВС ДРВ сверхзвуковых истребителей МиГ- 21, но к середине осени «процесс пошёл», и вьетнамские лётчики постепенно овладевали тонкостями боевого применения этих перехватчиков.

Второй сбитый 9 октября F-4B (сер. № 149411) из состава VF-154 американцам удалось эвакуировать. Его экипаж смог довольно долго тянуть на подбитой машине вдоль побережья на юго- запад и, в конце концов, приземлился на брюхо на рисовое поле, откуда экипаж и самолёт были эвакуированы вертолётами. Любопытно, что в официальную американскую статистику потерь, открытую для налогоплательщиков эта утрата не вошла.

При обнаружении работы радиолокационных станций их экипажи сообщали об этом всем экипажам, находящимся в воздухе, на КП в Тан-Сон-Нхат и на корабли 7- го Флота. Экипаж этого самолета состоял из 110 человек, в том числе три летчика. Разведывательная аппаратура, установленная на ЕС-121, позволяла вести разведку радиотехнических средств на дальности до 320 км, что давало возможность просматривать всю территорию ДРВ, за исключением приграничных (с Китаем и Лаосом) северных и северо-западных районов.

Полет в зонах, из которых велось наблюдение за радиотехническими средствами ДРВ (зоны барражирования), каждый экипаж ЕС-121 осуществлял в течение четырех часов, на высоте 3600 м со скоростью 320–335 км/час. Затем ему на смену приходил другой экипаж. Так длилось непрерывное наблюдение в течение всего времени действия авиации по объектам ДРВ. Длина зоны барражирования составляла 90-100 км, а её удаление от побережья — 40–80 км.

Каждый самолет ЕС-121 обычно прикрывался парой истребителей F-4B, которая следовала за ним на удалении 7–9 км и с превышением 300–500 м. Чтобы не обгонять прикрываемый самолет, истребители выполняли полет «змейкой». Истребители несли, как правило, облегчённый вариант вооружения, состоявших из пары ракет «Спэрроу» и двух «Сайдуиндеров». Подвесных топливных баков истребители прикрытия не имели, поскольку находились сравнительно недалеко от своего авианосца. Кроме того, рядом располагалась зона ожидания, где постоянно барражировали заправщики. Продолжительность патрулирования F-4B без дозаправки в данной конфигурации составляла 2 часа 45 мин.

На следующий день вьетнамские сверхзвуковые перехватчики одержали ещё одну победу, подловив звено «Фантомов», прикрывавших «Тандерчифы». Двух выпущенных управляемых ракет с ИК ГСН хватило для того, чтобы один F-4C навсегда остался лежать в виде обломков в джунглях Северного Вьетнама, а дюжина F-105D раскрыла замки бомбодержателей, не долетев до цели.

Тяжёлым испытанием для авиации обеих противоборствующих сторон стало 9 октября. В тот день, в 07:50 утра, пара МиГ-21ПФ была поднята на перехват группы, насчитывавшей (по вьетнамских данным) в общей сложности 28 «Тандерчифов» и «Фантомов», обнаруженных на высоте 3000 м над Хао-Бинем. Однако отправленное на перехват звено МиГ-21ПФ целей не обнаружило. Сказался тот факт, что в составе ударной группы шли два RB-66C, быстро создавших плотный «занавес» из активных и пассивных помех. Визуальному обнаружению самолётов противника препятствовали мощная облачность грозовых фронтов, над верхними кромками которых весьма грамотно маневрировали «янки», избежавшие не только встречи с перехватчиками, но и зенитного обстрела.

Другой ударной группе, собранной из палубных штурмовиков А-4С и А-4Е, входивших в эскадрилии VA-22 и VA-23, прикрываемой двумя звеньями F-4B из состава истребительной эскадрильи VF-154, повезло меньше. Это тем более было удивительно, что вылетевшее на перехват пара МиГ-21ПФ по непонятной для авторов причине было вооружены блоками УБ-16-57 с 57-мм НАРами С-5М 4*.

Как бы там ни было, но при организации первой атаки ведущий вьетнамской пары старший лейтенант Нгуен Ван Минь смог весьма умело использовать это оружие, грамотно построив заход на цель, что позволило ему и его ведомому в первой же атаке всего лишь 20 НАРами С-5М сбить сразу два F- 4 (экипажи которых, после катапультирования, попали в плен) из состава VF-154!

Позднее, командир экипажа одного из сбитых F-4B (сер. № 152093) лейтенант-коммандер Чарлз Тэннер вспоминал: «Мы взлетели с авианосца "Корал Си". Моим оператором в том вылете был лейтенант Росс Тэрри. Я возглавлял звено "Фантомов", прикрывавшее группу "Скайхоков", получивших задачу разбомбить железнодорожную станцию Фалай. Помимо прикрытия штурмовиков от атак "МиГов", истребители должны были 500- фунтовыми бомбами подавить огонь зенитной артиллерии. Каждый F-4 нёс по дюжине фугасок, что серьёзно ограничивало манёвренные возможности самолётов.

На подходе к цели мы выполнили "змейку". Это с одной стороны затруднило зенитчикам пристрелку, а с другой, позволило мне выявить позиции зенитных батарей. Однако, прежде чем я ввёл самолёт в пике, сзади раздался сильный удар. Практически сразу вышло из строя всё электрооборудование и часть гидросистем. Тяга двигателей осталась прежней, но так как в момент взрыва самолёт находился в развороте, а система управления по крену отказала, то мы начали быстро заваливаться на крыло. Вскоре крен достиг 135°, а угол снижения — 60°.

Иначе говоря, мы пикировали почти перевернувшись вниз головой. Скорость быстро увеличилась до 1,ЗМ, после чего стало ясно, что надо катапультироваться.»

Следом пиропатроны системы спасения вытолкнули кресло с Россом Тэрри. Как и Чарлз Таннер, он благополучно приземлился, но подобно своему командиру был взят в плен. По словам обоих американцев, их «подвергли физическому и психологическому воздействию с целью выяснения информации военно-технического характера. Кроме того, вьетнамцы якобы хотели, чтобы американские лётчики признали, будто их сбил МиГ-21.»

Надо отметить, что этот эпизод не оставил равнодушными наших советников, неоднократно описывавших его в различных методических указаниях по боевой подготовке, как пример творческого подхода к решению поставленной боевой задачи.

Между тем, ведущий вьетнамской пары явно испытал головокружение от достигнутых успехов: не удовлетворившись двумя сбитыми «Фантомами» и тем, что «Тандерчифы» сбросили свои бомбы неприцельно, старший лейтенант Нгуен Ван Минь решил выполнить ещё одну атаку. Однако, оставшаяся пара F- 4, освободившись от бомб и ПТБ, описала широкий разворот и подходила к месту боя уже налегке и на достаточной скорости, а самое главное, она обладала необходимым запасом дистанции для эффективного применения управляемого ракетного оружия.

Если имевшееся в распоряжении американских лётчиков средства поражения уже тогда считались ограниченно пригодными для ведения манёвренного боя, то, ретроспективно оценивая характеристики 57-мм осколочно-фугасных НАРов С-5М, их можно однозначно признать негодными ко второму раунду разыгравшегося воздушного поединка. С имевшимся оружием у пилотов «МиГов» практически не было шансов на успех, а вот экипажи «Фантомов» не упустили представившейся возможности и смогли взять частичный реванш, сбив ведомый МиГ-21, пилот которого погиб.

Тем временем, для эвакуации сбитых лётчиков с американского авианосца вылетела поисково-спасательная группа. Поскольку в районе приземления экипажей была отмечена активность вьетнамских истребителей, то в состав группы, помимо пары вертолётов и нескольких «Скайрейдеров», было включено и звено «Фантомов». В 09:00 эта группа была внезапно атакована парой МиГ-17, которые в ходе первой же атаки сбили один А-1Н из состава VA-176. Продолжать спасательную операцию стало опасно, и группа ПСС получила приказ возвращаться на авианосец. Тем временем «МиГи» атаковали снова, и вскоре над береговой чертой на предельно малых высотах начался ожесточённый бой, в который было вовлечено и звено «Фантомов». К сожалению, во второй фазе этого противоборства успех принадлежал американским авиаторам, точнее — пилоту штурмовика Уильяму ТЛаттону, который огнём 20-мм пушек своего «Скайрейдера» смог сбить МиГ-17. Любопытно, что результаты этой схватки, завершившейся вничью, совершенно одинаково оценили по окончании боя обе стороны. Однако, оставив за собой поле боя (оставшийся в одиночестве МиГ-17 вскоре ушёл), американцы, тем не менее, отказались от возобновления спасательной операции, так как экипаж ЕС-121 сообщил, что в воздухе снова появились вьетнамские перехватчики.

Необычно высокую активность истребительной авиации ВВС ДРВ операторы американских корабельных и авиационных PJIC фиксировали в течение всего дня 9 октября. Последний воздушный бой в тот день провело звено «Крусейдеров» с авианосца «Орискани», которое возглавил заместитель командира истребительной эскадрильи VF-162 коммандер Ричард Бэллинджер, который в тот раз решил опробовать одно тактическое нововедение. Позже Бэллинджер вспоминал:

9 октября с авианосца "Интрепид", на котором базировались лишь две эскадрильи А-4 и одна эскадрилья А-1, на авианосец "Орискани" передали просьбу обеспечить истребительное прикрытие ударной группе. Я повёл истребители, и, так как цель была относительно близко к побережью, попросил в поддержку один Е-1В. "Трэйсер" начал барражировать недалеко от побережья и расположил истребители на позиции, позволяющей отразить атаку "МиГов". Использование Е-1В позволяло получить заранее информацию о подходе "МиГов" и их позиции перед нападением, кроме того, экипаж Е-1В мог руководить боем, помогая лётчикам истребителей.

В то время, как ударные самолеты атаковали назначенные цели, истребители сопровождения маневрировали на малых высотах и укрывались в складках местности от северо-вьетнамских радаров. Вскоре, как мы и предполагали, вражеский командный пункт, не имея информация о силах и расположении американских истребителей, направил "МиГи" к цели. С E-lB сначала передали, что, судя по переговорам, "МиГи" уже взлетают. Затем через некоторое время прозвучала информация, что противник находится на 330° на дистанции 90 миль. Благодаря экипажу "Трэйсера", мы непрерывно получали данные о приближающихся "МиГах". Когда дистанция сократилась до 40 миль, я повел истребители на перехват.

4* С учетом событий, произошедших в течение лета-осени 1966 г., столь парадоксальное решение командования 921-го истребительного авиаполка можно объяснить только тем, что, возможно, управляемые ракеты попросту закончились на складе службы ракетно-артиллерийского вооружения.

Заместитель командира истребительной эскадрильи VF-162 коммандер Ричард Бэллинджер после завершения вылета 9 октября 1966 г., когда ему был засчитан сбитый МиГ-21, который на самом деле не подтверждается данными, отмеченными в отчётах наших советников.

"Крусейдеры" мчались со стороны холмов на высоте всего 300 футов (около 90 м. — Прим. Авт.), противник был приблизительно на 3000 футов (915 м. — Прим. Авт.) выше. Я дал форсаж, и, подняв нос, оказался в положении, позволяющей занять позицию для обстрела сзади ближайшего "МиГа".

Открыв огонь из положения строго сзади (с нулевым отклонением), я чувствовал себя, словно сжатая пружина, когда пилот МиГ- 21 был, видимо, предупрежден своим напарником или командным пунктом. Он быстро перевернулся через крыло, и начал выполнять S-образный манёвр. Это был его последний пируэт. Вместо ухода влево или вправо, который сделал бы яркое сопло его двигателя привлекательной целью для моих "Сайдуиндеров" на фоне "холодного неба", он устремился к "горячей" земле, на фоне которой головки ракет видели цель хуже. Однако S-образный манёвр на этой высоте, выполняемый к тому же на сверхзвуковом реактивном самолёте был очень рискованным, и шансы на возвращение в небо по нижней части траектории манёвра у пилота этого "МиГа" были малы.

На манёвре "МиГ" показал верхнюю поверхность своего крыла, а затем его нос опустился к горизонту. Я выстрелил пару " Сайдуин деров". Дистанция была короткой, курсовой угол незначительным, а ракеты — совершенны. Первая AIM-9 взорвалась у правого крыла, а вторая превратилась в результате в огненный шар. Но у меня тоже была серьёзная проблема. Я находился в перевёрнутом 80-градусном пикировании и быстро падал вниз. Совершив 180-градустный разворот вертикальной плоскости, я вскоре устремился вверх, туда, где наши истребители продолжали сражаться с "МиГами "…»

Однако победу «Дика» Баллинджера ни отечественные, ни вьетнамские источники не подтверждают. Кстати, и он сам в своих воспоминаниях не говорит, что наблюдал гибель МиГ-21, по которому выпустил две ракеты AIM-9. Он только видел взрыв двух своих ракет. Справедливости ради надо отметить, что само описание боя вызывает большие сомнения в достоверности победы 5*. Видимо, Беллинджер осуществил пуск в ходе манёвра с большими перегрузками и ракеты попросту взорвались, врезавшись в верхушки деревьев.

Как бы там ни было, но «Крестоносцы» Ричарда Бэллинджера, связав группу МиГ-21 воздушным боем и не допустив её к ударным машинам, свою задачу, безусловно, выполнили. Штурмовики не понесли потерь и успешно отработали по назначенным целям.

С учётом описанных коммандером обстоятельств, при завязке боя манёвр (форсированный боевой разворот с набором высоты и выходом в хвост идущему в атаку МиГ- 21), требует от пилота F-8E очень точных действий и мощнейшей информационной поддержки со стороны экипажа Е-1В, который её (во всяком случае в то время) обеспечить не мог. Кроме того, после такого пируэта F-8E потерял бы как минимум половину своей максимальной скорости. По этой причине даже оказавшись на хвосте у МиГ-21 в позиции удобной для захвата цели ИК ГСН ракет и последующего пуска (т. е. 900-1200 м), «Дик» Бэллинджер должен был бы стрелять практически сразу. Причём, как в случае ухода МиГ-21 по прямой, так и в случае выполнения им почти любого манёвра.

Причины, опять же, очевидны. Тяговооружённость МиГ-21Ф и МиГ-21 ПФ на 20 % выше, чему F-8E. Меньше у советских истребителей и нагрузка на крыло (у первого на 17 %, у второго на 12 %). Заметим, что возможности системы управления оружием даже сейчас обеспечивают пуск за 3–4 секунды. За это время МиГ-21 удалился бы на 550–800 м, т. е. оказался бы уже на расстоянии 1600–2500 м. С учётом того, что стартовые условия пуска ракет будут неудовлетворительными (скорость «Крусейдера» будет соответствовать 0.38М или около 500 км/ч), то после пуска «Сайдуиндеры» поначалу провалятся вниз (сделают «мешок») для набора скорости, при этом они могут вообще потерять цель, но даже если этого не случится догнать цель ракеты уже не смогут.

5* Причины заключаются в следующем. Максимальная скорость F-8E на высоте 300 м равняется всего 584 узла (0.76М). В десятичном исчислении это составляет 940 км/ч или 261 м/с. Напомним, что скорость американских и английских самолётов измеряется в узлах, т. е. милях в час. Однако мили используются не морские (равные 1852 м), а статутные (1610 м). Выходящие в атаку МиГ-21 в это время, как правило, разгонялись до скоростей, соответствовавших 0,9М-1,2М или 300–400 м/с. Этот факт имел место в большинстве случаев применения МиГ-21 в первые годы войны в ЮВА. Не имея в своём распоряжении ствольного артиллерийского вооружения, пилоты этих перехватчиков были вынуждены ориентироваться на выполнение внезапных прямолинейных атак на скоростях близких к максимально допустимым на данных высотах, что позволяло резко сократить возможность противодействия со стороны вражеских истребителей сопровождения и обеспечивало наилучшие стартовые условия для пуска управляемых ракет.

F-105D (сер. № 62-4371) капитана Глендо Л.Эммона из состава 357-й эскадрильи тактических истребителей, который был сбит 21 сентября в бою с МиГ-21ПФ из состава 921-го ИАП ВВС ДРВ. Пилот — погиб.

МиГ-21ПФ из состава 921-го ИАП, авиабаза Ной Бай, осень 1966 г.

А-1Н (сер. № 137456, код АК-409) из состава VA-176 пилот — младший лейтенант Уильям Т.Паттон, который 9 октября 1966 г. огнём 20-мм пушек сбил МиГ-17.

Необходимо отметить, что самолёт Уильяма Т.Паттона, показанный в специальном выпуске № 3/2003 журнала «Моделист-конструктор», на самом деле был получен американским лётчиком уже после того как он сбил МиГ- 17, а его, ставший знаменитым, «борт» АК-409 был сбит зенитным огнём в ходе очередного вылета. В память о нём следующая машина (сер. № 137543) получила тот же бортовой код.

F-8E (сер. № 150896, борт, код АН-106) капитана В.К.Эббота из состава эскадрильи VF-111 (авианосец «Орискани»), который был сбит 5 сентября 1966 г. истребителями МиГ-17 из состава 923-го ИАП ВВС ДРВ.

МиГ-17 Лаа Хай Чао из состава 923-го ИАП. 16 сентября 1966 г. Лаа Хай Чао одержал свою вторую победу, уничтожив F-4C (сер. № 63-7643) из состава 55-й эскадрильи тактических истребителей.

F-4C (сер. № 63-7643) из состава 555-й эскадрильи тактических истребителей, который был сбит 16 сентября 1966 г. Лаа Хай Чао, пилотировавшим МиГ-17. Пилот — майор ДЛ.Робертсон — погиб, штурман-оператор 1-й лейтенант Бачанан — попал в плен.

Продолжение следует.

Зная, что многие моделисты не слишком доверяют художникам, рисующим цветные «боковики» в авиационных журналах на основе ч/б снимков не слишком высокого качества, мы на этот раз решили дать некоторые из них дополнительно цвете. К сожалению, перуанский «крокодил» с пастью имеется только в ч/б исполнении.