Спасибо… Кто вы!

Прошел месяц. Сентябрьская позолота на деревьях сменилась багрянцем. Особенно ярко горели кустарники, окружавшие аэродром. Однако наблюдать за переменами в природе у летчиков не было времени. Каждый день они вылетали на боевые задания для поддержки болгарских войск. Болгары теперь усвоили основы взаимодействия. При появлении штурмовиков тут же давали сигнальные ракеты. Установилась надежная радиосвязь между штабом болгарской армии и аэродромами советской авиации. Наступление продолжалось. Были освобождены югославские города Пирот, Ниш, Лесковац.

Из дивизии на КП 707-го авиаполка передали, что в районе Прокопле эсэсовская дивизия «Принц Евгений» оказывает упорное сопротивление болгарским частям. По радио из штаба болгарских войск было принято сообщение, что по горной дороге движется большая моторизованная колонна противника. Поступил приказ нанести штурмовой удар по этой колонне.

Несколько групп штурмовиков с небольшими интервалами ушли на боевое задание. Самолеты точно вышли на цель и с пикирования бомбами, реактивными снарядами, пулеметно-пушечным огнем нанесли удар по гитлеровским танкам и автомашинам.

Одну группу «ильюшиных» вел командир первой эскадрильи капитан Вандалковский. Его шестерка делала уже четвертый заход, когда зенитный снаряд пробил броню его машины и разорвался в задней части мотора. Оказались перебитыми все рычаги управления и бензопровод. Винт еще какое-то время вращался по инерции. Самолет клюнул носом и пошел к земле.

Комэск посмотрел вниз. Кругом горы. Далеко в стороне виднелась ленточка дороги, речка и вдоль нее железнодорожная ветка. Дорога занята фашистами. До наших (так летчики называли болгарские войска) далеко, не дотянуть.

Подбитый самолет не слушался рулей, а склон горы, покрытый густым лесом, стремительно приближался. Вандалковский вдруг услышал, как под крыльями зашуршали макушки деревьев. Летчик весь сжался, ожидая удара. Чтоб не разбить голову о прицел, Вандалковский откинул его в сторону.

— Держись! — успел крикнуть он стрелку старшему сержанту Сальникову.

Семитонный самолет начал рубить деревья. Треск ломаемых стволов, скрежет металла наполнили лес. Машина ударилась о землю, проползла сколько-то по склону и вывалилась на поляну. Над исковерканным самолетом поднялся столб пыли, и сразу наступила тишина.

Вандалковский был без сознания. Опустив голову, он беспомощно висел на ремнях кабины. По виску и из ушей текли тонкие струйки крови.

Первым пришел в себя воздушный стрелок Сальников. Он с трудом открыл глаза. Голова кружилась, в первый момент ему показалось, что наступила ночь, — так потемнело в глазах. Стрелок был атлетического телосложения. Бывало, на аэродроме, помогая оружейникам, поднатужившись, поднимал стокилограммовую бомбу.

Когда штурмовик врезался в лес, он успел лечь на дно кабины и упереться в ее бока. В результате сильных ушибов он почти не получил.

Павел Сальников встал во весь рост. Пошатнулся. Потом ухватился за борт кабины, с трудом соображая, что же с ними случилось.

«Как там командир?» — с тревогой подумал он.

Павел кое-как перевалился через борт на плоскость, заглянул через остекление в кабину командира.

Летчик по-прежнему без движения висел на ремнях, лицо было в крови.

— Товарищ капитан, товарищ капитан! — дрожащим голосом произнес Сальников. Вандалковский не отзывался.

Вдруг в моторе что-то зашипело. Из перебитых бензопроводов горючее полилось на раскаленный мотор. Бензин моментально вспыхнул. Черный дым и пламя стали заполнять кабину летчика.

— Что делать? Что делать? — спрашивал себя Павел. Дорога была каждая секунда. Огонь уже подобрался к ногам летчика. Начал тлеть комбинезон.

Павел вцепился обеими руками в рукоятку фонаря кабины и что есть силы рванул ее. Рванул второй раз, третий. Даже у этого силача не хватало сил, чтобы сдвинуть фонарь. Очевидно, его заклинило. Сальников в бессильной ярости ударил огромным кулачищем по бронестеклу и даже не почувствовал боли.

Павел метался, не зная, что предпринять. За толстым остеклением кабины, прямо на глазах, заживо горел его командир, хороший русский парень, у которого вся жизнь впереди. Как помочь? Взглянул в кабину и ужаснулся: языки пламени уже доставали до лица капитана. Опалились рыжие брови и ресницы.

«А что если попробовать», — вдруг подумал Сальников. Как кошка, он бросился к своей кабине, достал ракетницу, а затем изо всей силы стал колотить рукояткой по металлическому ободку фонаря. И тот чуть-чуть сдвинулся. Павел снова ухватился за ручку и, собрав все силы, рванул фонарь. Из кабины сразу дохнуло жаром, едким дымом. Отцепив ремни, Павел вытащил летчика, отнес его в сторону. Уложив командира под кустом, быстро снял с него тлеющий комбинезон. Вынув индивидуальные пакеты, он перевязал голову капитана, обожженные участки тела.

— Товарищ капитан, ну очнитесь, теперь все в порядке, — умоляюще просил Павел. Глаза его были влажны.

Капитан Вандалковский лежал в тени. Сознание к нему возвращалось медленно. Вот дрогнула правая рука, открылись глаза.

— Товарищ капитан, живы… очнитесь, — не помня себя от радости, твердил Сальников.

Вдруг сильный взрыв потряс воздух.

— Что там? — встрепенулся Вандалковский, еще не представляя, что происходит вокруг.

— Бензобаки взорвались, товарищ командир!.. Нет больше нашего самолета, — выкрикнул Сальников.

Лицо Вандалковского скривилось от боли. Он заговорил быстро, точно в бреду.

— Самолет сгорел… Ты меня спас. Мы живы, но кругом противник… Пить, пить! Где фляга?..

* * *

Пять самолетов один за другим произвели посадку на своем аэродроме. Это вернулась первая группа с боевого задания.

Следующую шестерку штурмовиков должен был вести Озеров. Летчики уже сидели в самолетах, готовые в любую минуту по сигналу запустить моторы.

Но тут к самолету Евгения подбежал его механик старшина Чекулаев, доложил:

— Товарищ командир, вас срочно вызывают на КП!

Озеров быстро вылез из кабины и бегом направился к командиру полка:

— Товарищ старший лейтенант, — сказал подполковник Шевригин. — Не вернулся с задания капитан Вандалковский. Он сбит. Мне только что доложил об этом старший лейтенант Балашов. Гляньте на карту. Поняли? Он упал на территории, занятой противником. Задачу вам не меняю, но вы постарайтесь найти самолет Вандалковского. Ясно?

Через несколько минут шестерка Озерова была в воздухе. Над участком дороги, по которой двигалась колонна гитлеровцев, стояли облака дыма. То тут, то там возникали вспышки рвущихся снарядов.

Сделав круг, штурмовики сбросили бомбы на колонну, а реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем обстреляли обочины шоссейной и железной дорог, уничтожая фашистов.

Атаку построили так, чтобы на выходе пройти в том направлении, где упал самолет Вандалковского. На краю кукурузного поля летчики заметили только большую яму и разбросанную по сторонам землю. Людей поблизости не было видно.

И снова заход на цель.

Озеров сразу увидел в стороне от дороги у небольшого куста зенитный пулемет, из которого фашисты яростно вели огонь. Довернув самолет, пошел в пикирование. Взял пулемет в перекрестие прицела, нажал на гашетку. Светящаяся трасса хлестнула по огневой точке. Но, видимо, он прицелился не точно, трасса прошла мимо. Фашисты развернули пулемет и тут же открыли огонь по штурмовику. Завязалась огневая дуэль.

Вдруг дробно ударило в левое боковое бронестекло. Это пулеметная очередь прошлась по кабине. Стекло потрескалось, зарябило, но не вылетело.

— Не сверну! — сквозь зубы процедил Евгений, продолжая прицеливаться. И тут же нажал на гашетки пушек и пулеметов. Снаряды и пули накрыли зенитную точку.

На пятом заходе неожиданно появились два «Фокке-Вульфа-190». Штурмовики встали в оборонительный круг, защищая друг друга от атак фашистских истребителей. Начался воздушный бой.

Врагам удалось подбить самолет лейтенанта Антипова, и он пошел на вынужденную посадку. Видно было, что самолет плохо слушается рулей: он валился то на правое, то на левое крыло, зарывался носом.

Фашисты решили добить штурмовик. Вот один из «фоккеров» снова зашел в атаку на Антипова.

Озеров направляет свой самолет наперерез фашисту. Только он взял его в перекрестие прицела и хотел стрелять, как его кто-то опередил. «Фоккер» качнулся с крыла на крыло, клюнул носом и тут же врезался в землю.

Второй «фоккер», резко взмыв вверх, ушел на запад.

Летчики продолжали кружиться над самолетом Антипова. Вот он перетянул линию фронта, пошел на снижение и посадил свой израненный самолет на фюзеляж в огороды около деревни. Убедившись, что Антипов в безопасности, «илы» взяли курс на аэродром.

Озеров доложил командиру полка: в пяти заходах группа сожгла несколько вражеских автомашин, средний танк, подавила два зенитных пулемета.

— А как Вандалковский? — нетерпеливо спросил Шевригин. — Удалось что-нибудь?

— Вероятно, самолет сгорел. Экипаж не обнаружили.

Помолчав, командир полка сказал:

— Будем искать…

* * *

Тем временем группа болгарских солдат пробиралась через чащу леса к месту падения штурмовика. Они не знали, что с противоположной стороны спешат в этот район и гитлеровцы. Одни стремятся спасти, другие — захватить советского летчика.

Разумеется, Вандалковский и Сальников ничего об этом не знали. Тревога их охватила лишь к вечеру, когда они услышали где-то внизу за поляной шум танковых моторов.

Павел решил перебраться с командиром подальше в глубь леса. Осторожно взвалив капитана на спину, он медленно пополз на восток. Оружие держал наготове. Время от времени он ложился на землю, затихал, ловя каждый звук. Шум моторов постепенно удалялся.

На очередном таком привале Павел вдруг услышал шорох и треск сучьев. Вместе с капитаном он укрылся в кустах. Мимо них пробежали три гитлеровца. Слева и справа послышалась немецкая речь. Павел осторожно положил командира на землю, вынул из кобуры капитана пистолет и положил рядом с собой. Теперь он был готов драться с врагом. Два пистолета и четыре обоймы.

Неожиданно впереди и сзади раздались автоматные очереди. Пули свистели над головами. Это болгарские солдаты встретились с фашистами и вступили с ними в бой. Треск автоматов наполнил горный лес.

Группа солдат быстро ползла к кусту. Они изредка стреляли. Павел взял оба пистолета в руки.

«Кто они?» — тревожно подумал старший сержант.

Павел уже отчетливо различал их смуглые лица, пилотки, тужурки, перехваченные ремнями. Он вскинул пистолет, но прежде чем стрелять, крикнул:

— Кто вы?

— Братушки, летчики! — радостно крикнул один из солдат.

«Болгары, — догадался Сальников, — ищут, нас ищут!» — Братцы, сюда! — крикнул Павел.

Болгарские солдаты кинулись на зов. Подбежав, они принялись обнимать Павла, потом склонились над раненым.

— Пить, — простонал летчик.

Рыжие волосы, опаленные огнем, прилипли к его потному лбу. Он дышал прерывисто, тяжело.

Один из болгарских солдат снял с ремня флягу, поднес ее к губам капитана. Вандалковский сделал глоток, другой. Вот он открыл глаза и тихо произнес:

— Спасибо… Кто вы?

Сальников пояснил ему. Вандалковский снова впал в забытье.

Совсем рядом послышался топот. Болгары быстро переползли меж кустов и залегли. Из-за деревьев показались два фашиста. Ничего не разбирая, они бежали вниз по склону горы, к дороге.

Рядом с болгарскими солдатами лежал и Павел. Подпустив гитлеровцев метров на двадцать, они выстрелили. Как бы споткнувшись, оба фашиста упали замертво.

Солдаты быстро смастерили из палок, ремней и тужурок носилки, положили на них Вандалковского и понесли к своим.

Внизу у шоссейной дороги все еще шел бой. Наши танки, спустившись в долину, окружали остатки колонны и добивали врага.

Болгары принесли летчика на медпункт своей роты. Вандалковскому быстро перевязали раны, обработали обожженные места, сделали уколы, и он сразу уснул.

Командир роты рассказал Сальникову, что после того как они были сбиты, над полем боя появилась шестерка советских штурмовиков. Их атаковали два «фоккера». И когда один из них пристроился к подбитому штурмовику, то балгарский солдат Георгий Пенчев выстрелил из противотанкового ружья и сбил фашиста.

На следующий день Борис Вандалковский был доставлен во фронтовой госпиталь, а Сальников вернулся в полк.

Добрался до части и Антипов с воздушным стрелком Андросенко, которым также помогли болгарские солдаты.

После ударов наших штурмовиков на гитлеровцев обрушились танкисты и пехотинцы. В результате успешных совместных с болгарами действий в этом районе была разгромлена крупная группировка противника.

Через день над городом Прокупле взвился красный флаг освобождения. Наступление продолжалось.

Летчики 707-го Краснознаменного штурмового авиаполка уже летали в такие места, где воздух был пропитан пряными запахами Адриатики.