Боевое применение

О боевом применении танка Т-34 написано немало. Однако же в основном эти описания представляют собой перечисление боевых эпизодов или же информацию об общем ходе боевых действий с участием танковых частей, укомплектованных, впрочем, не только танками Т-34. Но тут уж ничего не поделать — вплоть до поздней осени 1943 года танковые бригады Красной Армии имели смешанный состав. Ниже речь пойдет не столько о боевом применении Т-34 как таковом, сколько об его анализе. Попробуем разобраться, насколько тактические приемы использования танков этого типа соответствовали их боевым возможностям и, с другой стороны, насколько достоинства и недостатки «тридцатьчетверок» влияли на характер их боевого применения.

В качестве первого примера можно рассмотреть использование танков Т-34 летом 1941 года. Что нам известно? Нам известно, что на 22 июня 1941 года в приграничных военных округах имелось 967 танков Т-34.

Колонна танков Т-34 выдвигается к линии фронта, 1941 год.

При этом распределены по округам и механизированным корпусам они были крайне неравномерно. Достаточно сказать, что 57 % общего количества танков Т-34 было сосредоточено в двух мехкорпусах — 4-м и 6-м. Первый входил в состав Киевского Особого, а второй — Западного Особого военных округов. Казалось бы, огромная сила, особенно если посчитать, сколько средних танков было у немцев. Однако же известно, что никакого существенного влияния на ход боевых действий летом 1941-го эта без малого тысяча «тридцатьчетверок» не оказала. По какой же причине? Причин, как водится, было немало. Танки Т-34, имевшиеся в войсках накануне войны, практически не эксплуатировались, подготовка экипажей для них почти не проводилась. Достаточно сказать, что во всех приграничных округах имелось не более 50 подготовленных экипажей. В боекомплектах Т-34 в большинстве случаев не было выстрелов с бронебойными снарядами, а в ряде случаев никаких выстрелов вообще. Не хватало дизтоплива, запчастей и эвакуационных средств.

Завязший на заливном лугу и брошенный экипажем Т-34 довоенного выпуска. Западный фронт, июль 1941 года. Пойма р. Друть под Толочином.

Немецкий офицер позирует на фоне подбитого советского танка Т-34 производства завода № 112 «Красное Сормово». Восточный фронт, 1942 год.

Эти причины усугублялись организационными неурядицами, плохой сколоченностью подразделений, низким уровнем командного состава. Что говорить о младших командирах, если большинство командиров мехкорпусов даже не были танкистами. Осложняла ситуацию и неудачная организационная структура механизированных корпусов, слишком громоздких, а потому и трудно управляемых.

Однако все это в основном объективные причины. Но были и субъективные, являвшиеся следствием просчетов в конструкции «тридцатьчетверки». Наиболее вопиющими из них для 1941 года были теснота и слепота танка. Как уже упоминалось, в башне, изначально спроектированной под 45-мм пушку, установили 76-мм орудие. Со всеми вытекающими последствиями — места в башне стало заметно меньше. Но вот пропорционально уменьшить танкистов почему-то не получилось. Все это негативно сказалось на удобстве обслуживания пушки, в результате снизилась боевая скорострельность.

Танки 1-й гвардейской танковой бригады на подступах к Москве. 1941 год.

Танки 1-й гвардейской танковой бригады на подступах к Москве. 1941 год.

То есть на бумаге все было хорошо, а в реальности Т-34 редко когда делал больше 1–2 выстрелов в минуту. Кстати, последнее обстоятельство уже в первые недели войны подметили немцы. По их мнению, русские медлили с открытием огня, а порой и вовсе его не открывали. Похоже, что экипажи Т-34 просто никак не могли определить, откуда по ним стреляют. Это было немудрено при таком-то количестве, качестве и расположении приборов наблюдения.

Т-34-85 против Panzer V «Пантера»

По немецкой классификации Panzer V «Пантера» относился к средним, по сути же, являлся тяжелым. Создавался для замены Pz.III и Pz.IV, оказавшихся недостаточно эффективными при встрече с советскими «тридцатьчетверками» и де-факто являлся ответом вермахта на Т-34. Строился с января 1943 по апрель 1945 г.

«Пантера» Ausf.D позднего выпуска. Эта машина имеет многие черты характерные для Ausf.A, — одну фару на лобовом листе, новую командирскую башенку, отсутствие лючка для выброса стреляных гильз в левом борту башни и т. д.

«Пантера» Ausf.G, с установленным на командирской башенке прибором ночного видения.

С появлением этого танка преимущество в противостоянии советских и немецких танкистов окончательно перешло на сторону последних — «Пантера» превосходила Т-34 по всем параметрам: бронированию, вооружению, броневой защите и, отчасти, маневренности. Особенно это преимущество было заметно при сравнении с «тридцатьчетверкой» вооруженной 76-мм пушкой — последняя могла уверенно пробить лобовую броню «Пантеры» с дистанции всего 200 м, а бортовую — с 400 м.

В то же время желание получить «супертанк» сыграло с руководством Вермахта злую шутку — машина оказалась слишком сложной в производстве и дорогой, из-за чего так и не удалось добиться необходимого для основного танка темпа серийного производства.

Средний танк Т-34. 1-я гвардейская танковая бригада, Западный фронт, январь 1942 года.

Танк Т-34 из части Героя Советского Союза капитана Филатова загружается боеприпасами. Западный фронт, 1942 год.

Танк Т-34 с установленными на надгусеничных полках фугасными огнеметами ФОГ-1. 1942 год.

Танки Т-34 в любопытном зимнем камуфляже. Западный фронт, январь 1941 года.

Нормальной организации боя никак не способствовало отсутствие на большинстве «тридцатьчетверок» радиостанций. Оперативно влиять на ход событий в таких условиях командиры частей и подразделений просто не могли.

Усугублялась ситуация и тогдашними советскими тактическими воззрениями на применение танковых войск. Достаточно сказать, что боевой устав автобронетанковых войск Красной Армии предусматривал для них только один вид боя — атаку. Учебник «Тактика танковых войск», изданный в 1940 году, был полностью посвящен действиям танковых частей в наступательном бою. В этой довольно толстой книге обороне посвящен один абзац! Что же тут удивляться, что советские танкисты вести бой в обороне просто не умели. Тут можно возразить, что в 1941 году было немало эпизодов успешного боя в обороне. Да, но только на уровне отдельных экипажей и мелких подразделений. Командиры же танковых соединений были в этом плане совершенно беспомощны. Впрочем, и директивы Ставки требовали от них только наступать.

Танк Т-34 производства завода «Красное Сормово» в экспозиции Центрального музея Великой Отечественной войны в Москве. 2005 год.

На исходной позиции — Т-34 «Пархоменко» и «Котовский» из состава 116-й танковой бригады. Западный фронт, 1942 год.

Никаких других действий, кроме нанесения контрударов, порой абсолютно бессмысленных, не предпринималось.

Характерным примером в этом отношении являются действия 6-го механизированного корпуса 23–25 июня 1941 года.

В ночь на 23 июня командующий Западным фронтом генерал армии Д.Г. Павлов в соответствии с директивой наркомата обороны № 3, принял решение создать конно-механизированную группу и нанести мощный контрудар по наступающим немецким войскам в общем направлении Белосток — Гродно с целью уничтожить противника на левом берегу Немана и не допустить выхода его частей в район Волковыска. В группу должны были войти 6-й и 11-й механизированные корпуса и 36-я кавалерийская дивизия из 6-го кавкорпуса. Возглавить эту группу войск командующий фронтом поручил своему заместителю генерал-лейтенанту И.В. Болдину.

Готовые к отправке на фронт танки перед погрузкой на железнодорожные платформы. Сталинградский тракторный завод, весна 1942 года.

Танк Т-34 одной из частей Донского фронта на улице Сталинграда. Февраль 1943 года.

Принятие подобного решения говорило о полном незнании командующим фронтом сложившейся обстановки. 11-й механизированный корпус был уже втянут в ожесточенные оборонительные бои северо-западнее Гродно. 6-й мехкорпус (114 КВ, 238 Т-34, 460 БТ, 82 Т-26, 127 химических танков и 229 бронеавтомобилей) находился юго-западнее Белостока примерно в 60–70 км от района предстоящих боевых действий, а 36-я кавдивизия — в районе Волковыска, в 80 км юго-восточнее Гродно. К тому же отсутствие связи не просто затрудняло, а в ряде случаев совершенно исключало возможность согласовывать усилия соединений ударной группы и даже управлять ею. Так, не было связи между механизированными корпусами, между генералом Болдиным и штабом 3-й армии. Тем не менее, приказ надо было выполнять.

Огнеметный танк ТО-34. 38-й отдельный танковый полк, 53-я армия, март 1944 года.

ТО-34 в засаде. 47-й отдельный огнеметный танковый полк. Прибалтика, октябрь 1944 года.

В течение всей ночи и первой половины дня 23 июня соединения 6-го мехкорпуса под командованием генерал-майора М.Г. Хацкилевича, выполняя поставленную задачу, выдвигались из района сосредоточения в район Гродно. Движение большой массы танков было немедленно обнаружено авиацией противника, которая начала наносить бомбовые удары по боевым порядкам частей. Несколько раз они подверглись воздушным атакам и несли при этом тяжелые потери в личном составе и боевой технике. Только одна 7-я танковая дивизия за день на марше потеряла 63 танка, были уничтожены полковые тылы.

Тяжелые потери понесла и 36-я кавалерийская дивизия, которая должна была поддерживать правый фланг корпуса. Сосредоточение 6-го механизированного корпуса в лесном районе Супрасль, Валилы было в основном закончено к 14 ч. 23 июня 1941 года. Однако противника в этом районе обнаружено не было. Почти одновременно с завершением сосредоточения в районе Валилы корпус получил новую задачу двигаться на Гродно. 4-я танковая дивизия направлялась в направлении Индура — Гродно, а 7-я танковая дивизия — Сокулка — Кузница — Гродно.

Беспрерывные марши (до 90 километров), совершенные 23 июня, в значительной степени подорвали боеспособность частей и соединений корпуса. Начали сказываться усталость личного состава, особенно механиков-водите-лей, но самое главное — корпус начал испытывать затруднения в снабжении горюче-смазочными материалами и другими видами снабжения, необходимыми для боя, а кроме того, по различным причинам понес ощутимые потери в материальной части.

Наземные силы немцев находились в 20–30 км от исходного рубежа атаки корпуса и, конечно, получили некоторое время для перехода к обороне и подтягивания на направления движения советских танков своей противотанковой артиллерии.

Отработка взаимодействия пехоты и танков. Ленинградский фронт, осень 1942 года. Танки Т-34 с дополнительной бронезащитой изготовлены на заводе № 112 «Красное Сормово».

Загрузка боеприпасов в танк. Воронежский фронт, 1943 год.

Населенные пункты по линии Кузница — Подлипки — Старое Дубовое были спешно превращены в опорные узлы обороны. 24 июня 1941 года на пути лавины советских танков, устремившихся на Гродно, оказалась одна 256-я пехотная дивизия 20-го армейского корпуса 9-й немецкой армии.

В ночь на 24 июня командующий фронтом уточнил задачи войскам: «С утра 24 июня 1941 года вам подлежит:

Ударной группой в составе 6 и 11-го мехкорпусов, 36-й кавдивизии под командованием тов. Болдина продолжать решительное наступление в общем направлении на Гродно, овладеть этим городом и продолжать наступление по обоим берегам реки Неман на Друскининкай и Меркине».

Утром 24 июня части 6-го мехкорпуса развернулись в боевой порядок и перешли в наступление, но практически сразу же натолкнулись на сильное противодействие немецкой противотанковой артиллерии.

Средний танк Т-34. 2-й батальон 63-й гвардейской танковой бригады 4-й гвардейской танковой армии, Львов, 23 июля 1944 года.

Танки 22-й танковой бригады перед атакой. Воронежский фронт, лето 1943 года.

Кроме того, для отражения наступления 6-го мехкорпуса противник привлек 8-й авиакорпус пикирующих бомбардировщиков. Немецкие самолеты ожесточенно атаковали советские танки, причем кроме бомб применялась специальная фосфорная смесь. Командир корпуса генерал-майор Хацкилевич вынужден был выводить части из-под ударов авиации. О накале боев и силе авиационных ударов по советским войскам, не имевшим никакого прикрытия с воздуха, можно судить по докладу командира действовавшего рядом 11-го мехкорпуса Д.К. Мостовенко: «24 июня части корпуса продолжали вести бои с наступающим противником. К исходу дня 24 июня противник, заняв Гродно, стал продвигаться на юг и выходить в тыл 29 тд. Мной было приказано отвести 29 тд на рубеж Гурница, Полотково (в дивизии оставалось около 60 танков и из них Т-34 10 штук, остальные Т-26). 204 мд с тремя ротами мотоциклетного полка отойти и удерживать рубеж Комионка, Бакуны.

33 тд отходить на Кузница. Мой командный пункт — лес в 6 км севернее Индура.

Наступление 6 мк успеха не имело. 4 тд продвинулась до Кужница и стала отходить. 29 тд и 204 мд с утра 26 июня сдерживали наступление противника из района Гродно, Коробчице и Струпка. Попытки противника форсировать р. Неман в районе Мисово, Комятово были отбиты. Особенно усиленную бомбардировку производила в этот день авиация и артиллерия противника, и уцелевшие от предыдущих дней тылы были уничтожены. Ни одна машина не могла показаться на открытом месте, не будучи уничтоженной. Расположение частей также подвергалось беспрерывной бомбежке и обстрелу авиацией. Индура, Кужница, Соколка, Радзевичи, Зарубичи, Новоселки, Новик и другие населенные пункты были подожжены и горели. КП в лесу в течение 24 и 25 июня бомбился и обстреливался в течение 6–8 часов ежедневно. Была попытка зажечь лес термитными снарядами, но возникшие пожары были потушены».

Средний танк Т-34. 30-я гвардейская танковая бригада, Ленинградский фронт, январь 1944 года.

Боекомплект 76-мм выстрелов в танке Т-34 часто детонировал. У этой машины, сгоревшей на Курской дуге, взрывом боекомплекта не только сорвало башню, но и оторвало по сварке ее крышу, а также сорвало крышку люка механика-водителя.

В лесной засаде «тридцатьчетверки» подразделения гвардии майора И.Т. Шевандина. 1942 год.

Средний танк Т-34. 24-й танковый полк, 46-я Духовицкая механизированная бригада, 1-й Прибалтийский фронт, июль 1944 года.

Танки 46-й Духовицкой механизированной бригады атакуют противника. Июнь 1944 года.

25 июня бои продолжились. Из-за отставания артиллерии артиллерийская подготовка перед атакой и сопровождение огнем наступающих танков не производились. Противотанковая оборона противника уничтожалась танками, которые несли при этом большие потери. Практически не применялись обходные маневры немецких опорных пунктов, а атаки в лоб успеха не приносили. Небольшие тактические вклинения в оборону противника заканчивались налетом вражеской авиации и отводом танков из-под удара с воздуха. 29-я моторизованная дивизия своим правофланговым 128-м полком в районе Кузницы вступила в бой с подошедшей 162-й пехотной дивизией противника.

Танки Т-34-85 25-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского танкового корпуса. Юго-восточнее Витебска, 1944 год.

Средний танк Т-34. Берлин, апрель 1945 года. Белые полосы на башне наносились для предотвращения случайных атак авиации союзников.

Танк Т-34-85 с самодельной деревянной фашиной. Обращает на себя внимание приоткрытый люк механика-водителя. С приоткрытым люком ходили даже в атаку, так как рассмотреть что-либо через приборы наблюдения было практически невозможно.

Т-34-85 18-го танкового корпуса в Бухаресте, 31 августа 1944 года. На этой машине установлены литые опорные катки раннего типа. На третьем катке отсутствует резиновый бандаж.

Не выдержав немецкой пехотной атаки с артиллерией, полк попятился. За левым флангом 29-й дивизии в лесу сосредотачивалась 6-я кавалерийская дивизия 6-го кавкорпуса. Дивизия эта с утра 25 июня в исходном районе для наступления подверглась сильной бомбардировке с воздуха, продолжавшейся до 12 ч. дня. Кавалеристы были рассеяны и в беспорядке начали отходить. Правее моторизованной дивизии вел бой 13-й танковый полк 7-й танковой дивизии генерал-майора С.В. Борзилова. В районе с. Старое Дубовое пытался атаковать 14-й танковый полк этой же дивизии.

Башня танка Т-34-85. 41-я гвардейская танковая бригада, 7-й механизированный корпус. Венгрия, февраль 1945 года (вверху).

Башня танка Т-34-85. 51-й танковый полк. Зима 1945 года (внизу).

Танки Т-34-85 на пути к Кенигсбергу. Восточная Пруссия, зима 1945 года.

Имея всего четверть заправки, соединение к исходу дня перешло к обороне. Командир дивизии впоследствии писал: «В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел)».

Командир 6-го мехкорпуса генерал-майор М.Г. Хацкилевич в тот же день погиб в боевых порядках своих войск. После его гибели управление частями и соединениями корпуса нарушилось. С этого момента дивизии вели бои не связанные единым замыслом, без связи с вышестоящими штабами и соседями по фронту. Штаб конно-механизированной группы, не имея собственных средств связи, не смог взять управление в свои руки.

Под ударами подошедших резервов противника, а также почти при полном отсутствии боеприпасов и горючего контрудар конно-механизированной группы Болдина захлебнулся и фронт наступающих советских войск под Гродно был разорван. Понеся большие потери, советские войска были вынуждены прекратить наступление и вскоре начали отходить.

Танки Т-34-85 из состава 63-й гвардейской Челябинской танковой бригады 10-го гвардейского Уральского добровольческого танкового корпуса. 1944 год.

Средний танк Т-34-85. 63-я гвардейская Челябинская танковая бригада, 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус, 4-я гвардейская танковая армия. Прага, май 1945 года.

Командование 6-го мехкорпуса получило приказ на отход в 17 ч. 25 мин. 25 июня, но выполнить его уже было не в состоянии: противник перешел к активным действиям, пытаясь охватить части корпуса с флангов. Танкисты, израсходовав боеприпасы и горючее, принялись уничтожать уцелевшие танки и бронеавтомобили. К концу дня корпус прекратил свое существование как механизированное соединение.

Осенью 1941 года наиболее распространенным видом боевых действий, которые пришлось вести танковым войскам Красной Армии, был бой в обороне. При этом, в отличие от летних приграничных сражений, переход танковых частей и соединений к обороне осуществлялся в основном для прикрытия рубежей и объектов, находившихся в ближайшем тылу наших войск, вне соприкосновения с противником. При этом оборона создавалась преднамеренно, в самостоятельной полосе и при отсутствии соседей. Наиболее характерными в этом отношении являются действия 4-й танковой бригады на орловско-мценском направлении в октябре 1941 года.

Особенность организации обороны бригады заключалась в том, что она создавалась в очень сжатые сроки, на самостоятельном направлении, в большом отрыве от стрелковых частей и соединений и на удалении 12–15 км от передовых частей противника. Получив боевую задачу, командир бригады полковник М.Е. Катуков выслал вперед два разведывательных отряда, каждый в составе танковой роты и роты мотострелков (десантом на танках). Под их прикрытием и осуществлялся переход к обороне.

Учитывая поставленную боевую задачу — не допустить прорыва танковых соединений противника по шоссе Орел — Мценск — Тула, М.Е.Катуков решил построить боевой порядок в два эшелона. В первый эшелон он выделил мотострелковый батальон бригады и приданный ей сводный батальон полка НКВД, усилив их несколькими танками.

Т-34-85 прошедший модернизацию в 1960-е годы во время парада в день 70-летия 38 НИИИ МО РФ. Кубинка, 2001 год.

Танки Т-34-85 в окрестностях Вены. Апрель 1945 года.

Непосредственно за первым эшелоном вдоль шоссе было создано несколько танковых засад и поставлен на огневые позиции штатный зенитно-артиллерийский дивизион.

Т-34-85 против Pz.VI «Тигр»

Лучший тяжелый танк периода Второй мировой войны. Конкуренцию ему мог составить только советский тяжелый танк ИС-2, не уступавший «Тигру» ни в чем, кроме вооружения. Серийно выпускался с августа 1942 по август 1944 г.

В противостоянии с «Тигром» Т-34 могла расчитывать только на несколько лучшую маневренность, действия из засад и, как это не цинично звучит, многочисленность — в чистом поле «один на один» наш танк шансов не имел.

При этом не следует забывать, что сравнивание Т-34 и «Тигр» некорректно — это машины разных классов.

Текущий ремонт танка «Тигр». 502-й тяжелый танковый батальон. Восточный фронт, район Невеля, осень 1943 г.

«Тигр» из 2-й роты 505-го тяжелого танкового батальона. Операция «Цитадель», июль 1943 г.

Первый «Тигр», захваченный Красной Армией, на НИБТПолигоне в Кубинке.

Танковые засады создавались и на флангах обороны бригады, поскольку они были открытыми. Во втором эшелоне находился танковый полк бригады, которому были назначены два направления для контратак, на каждом из которых были определены по два-три рубежа развертывания. Так как времени для инженерного оборудования районов обороны не имелось, командиры умело использовали естественные условия местности.

Ограниченность времени на организацию обороны (4 часа) обусловила ряд характерных особенностей в постановке боевых задач и организации взаимодействия.

Колонна танков Т-34-85 движется по немецкому автобану. Германия, апрель 1945 года. В наступлении, когда тыловые службы отставали, второй боекомплект часто перевозили на броне. Белые простыни на корме машин, по-видимому, призваны облегчить движение в колонне ночью.

Средний танк Т-34-85. 55-я гвардейская танковая бригада, 7-й гвардейский танковый корпус. Берлин, 1945 год.

Так, задачу батальону, прикрывавшему шоссе, и танковому полку, находившемуся во втором эшелоне, командир бригады поставил лично на местности, а командиру сводного батальона 34-го полка НКВД, которому предстояло обороняться на второстепенном направлении, — по карте с последующим уточнением на местности. Организуя взаимодействие, командир бригады смог дать лишь только указания по основным вопросам непосредственно на местности. Для осуществления устойчивого и эффективного управления применялась единая кодировка населенных пунктов, высот, рощ и других местных объектов. Впрочем, имеет смысл дать слово самому М.Е. Катукову.

«В октябре 1941 г. под Орлом бригада была брошена в район Мценска. Прибыв на место, я узнал, что немцы (части Гудериана) захватили Орел. Моя бригада не только сдерживала противника в течение 8 дней, но и славно била немцев. А все это потому, что я с самого начала обманул матерого фашистского волка.

Как это удалось?

Сил у меня было в 5–6 раз меньше, чем у Гудериана, но мы так организовали дело, что у немцев создалось впечатление, будто я располагал огромными силами и средствами. Мы маневрировали на широком фронте, отлично зная, благодаря хорошей разведке, расположение частей противника. Гудериан бросится в одно место, а мы тут как тут. Он — в другое, а мы его там встречаем. Не зная нашего расположения и нашей численности, Гудериан действовал напролом, силой и неизменно натыкался на наш организованный отпор.

Еще одно важное обстоятельство обеспечило нам успех: мы никогда не обнаруживали всех своих силу никогда не открывая огня из всех своих огневых точек (выделено М.Е. Катуковым).

Под Орлом мы ввели в систему ложные окопы. Мы их отрывали ночью на расстоянии 1–1,5 километра от переднего края нашей обороны. Были случаи, когда противник яростно долбил с самолетов не только по нашим ложным окопам, но и по своим запутавшимся частям. Так, под деревнями Первый Воин и Второй Воин немцы били по своим частям в течение двух часов.

Под Орлом Гудериан действовал массой вдоль дорог. Он вылезал прямо против нашего переднего края, думая вызвать в наших рядах панику, но неизменно терпел поражение.

Попадая на наши стойкие войска, хорошо ведущие разведку, немцы вызывают авиацию, которая должна бомбардировать наши части с воздуха. При налете авиации важно соблюдать полное спокойствие, не метаться, не обнаруживать себя излишними движениями. Паши машины, автоматчики, стрелки должны оставаться на месте при появлении авиации противника. Это особенно должны помнить шоферы».

Берлин взят! Танк Т-34-85 и тяжелые САУ ИСУ. Вражеским огнем с бортов «тридцатьчетверки» сорвано все, включая наружные баки. За поручнем башни заначен трофейный пистолет-пулемет МР-40.

В приведенном рассказе М.Е. Катукова обращает на себя внимание наставительная форма повествования. Это неудивительно — он заимствован из его книги «Танковые бои», изданной в 1942 году, в которой он делится своим опытом танкового командира. Отсюда и стиль, доступный и понятный, в ключе суворовской «Науки побеждать».

«Опыт борьбы с немцами показывает, что наилучшим способом ведения оборонительного боя являются действия из засад.

Для засады мы выбирали подходящую местность, где располагались огневые средства пехоты (противотанковые орудия, пулеметы, стрелки), и в их (пехотные) боевые порядки окрашивали танковые засады. Засаду мы ставили по 2–3 танка, располагая их в пределах зрительной и огневой связи одной засады от другой.

Засады не должны себя обнаружить и поэтому не стреляют по разведке противника. По ней ведут огонь специально выделенные огневые средства. Исключение составляют засады, охраняющие фланги боевого порядка, которые ни в коем случае не должны пропускать противника в тыл своих войск.

Наилучшим способом ведения огня из засад является стрельба с места в упор на коротких дистанциях, с быстрым переносом огня по важным целям, с частой переменой своей огневой позиции и незаметным, быстрым переходом на новую, запасную позицию для открытия огня оттуда. Когда есть время, танки, как правило, должны быть окопаны с устройством удобного выезда назад. На выезды надо обращать самое серьезное внимание, чтобы танк не буксовал при выезде. Сам танк и выезд должны быть хорошо замаскированы.

Возможны различные варианты ведения огня в зависимости от появления целей. Пусть, например, появилась колонна противника на дороге перед засадой. В таких случаях, если в засаде два танка, надо бить бронебойными снарядами по головному и заднему танкам в первую очередь, а потом перенести огонь по остальным. Это делается с целью лишить танки противника маневра.

Другой пример: появилась колонна танков противника и среди них машины с пехотой. В этом случае мы открываем огонь по головному и заднему танкам бронебойными снарядами, а по пехоте — осколочными снарядами и из пулеметов, по машинам с горючим и боеприпасами, а также по артиллерии — осколочными снарядами.

Танкисты, находящиеся в засаде, должны знать все варианты в ведении огня и свою роль в этом. При перемене огневой позиции в засаде танки меняют их по очереди, поддерживая друг друга огнем.

За засадами в укрытом месте мы располагали основные силы танков как ударную группу. Когда немцы пытались наскочить на нас в лоб или на любой из наших флангов, они неизменно встречали огонь пехоты, засады танков и удары из глубины этой ударной группы.

Благодаря такой системе расположения засад и основным силам танков мы неизменно били немцев, несмотря на их явное превосходство в численности танков».

Средний танк Т-34-85. 4-я гвардейская танковая бригада, 2-й гвардейский танковый корпус, 3-й Белорусский фронт. Восточная Пруссия, 1944 год.

Две эти обширные цитаты представляют собой текст глав «Разведка» и «Бой танков в обороне» из вышеупомянутой книги М.Е. Катукова. Кроме них, в ней содержаться рекомендации по организации наступательного боя и боя в населенном пункте. В целом же книга содержит бесценный материал, осмысленный боевой опыт, которым делится самый грамотный и удачливый танковый командир конца 1941 года. И это не пустые слова — бригада Катукова в боях под Мценском на восемь суток остановила продвижение 4-й танковой дивизии 24-го немецкого моторизованного корпуса. Эти события нашли отражение и в мемуарах Г. Гудериана: «6 октября наш командный пункт (2-й танковой армии. — Прим. автора) был перемещен в Севск. Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить».

Т-34-85 в Порт-Артуре, август 1945 года. На заднем плане Перепелиная гора с японским памятником в честь взятия этой крепости в 1904 году.

Гудериан отметил и применение советскими танкистами под Мценском новой тактики, заключавшейся в отказе от лобовых атак и переходе к ударам с флангов.

«Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Серьезность этого сообщения заставляла задумываться. Поэтому я решил немедленно отправиться в 4-ю танковую дивизию и лично ознакомиться с положением дел. Па поле боя командир дивизии показал мне результаты боев 6 и 7 октября, в которых его боевая группа выполняла ответственные задачи. Подбитые с обеих сторон танки еще оставались на своих местах. Потери русских были значительно меньше наших потерь».

4-я танковая бригада, несмотря на значительное превосходство противника в силах и средствах, действуя по принципу подвижной обороны на широком фронте, нанесла ему большой урон и выполнила поставленные задачи, взаимодействуя при этом с подразделениями 11-й танковой бригады и пехотой 1-го гвардейского стрелкового корпуса. В приказе наркома обороны № 337 от 11 ноября 1941 года говорилось: «…в результате ожесточенных боев бригады с 3-й и 4-й танковыми дивизиями и мотодивизией противника фашисты потеряли: 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 минометов и другие средства вооружения. Потери 4-й танковой бригады исчисляются единицами». Этим же приказом 4-я танковая бригада была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Ее боевые действия были поставлены в пример танковым частям и соединениям Красной Армии.

Совершенно очевидно, что Катуковым максимально использовались характерные для 1941 года преимущества Т-34 над танками противника в маневренности и вооружении. В то время как осенью 1941 года немецкие танки были привязаны к дорогам, Т-34 мог, благодаря низкому удельному давлению, передвигаться по пересеченной местности, занимая выгодные фланговые позиции для стрельбы с места. Именно стрельба с места стала наиболее эффективной формой боевого применения «тридцатьчетверок» в конце 1941 года. Из-за проблем с приборами наблюдения вести маневренный бой на Т-34 было трудно, а отсутствие радиостанций не позволяло эффективно осуществлять руководство подразделениями. Иное дело — стрельба с места из поставленного в засаду замаскированного танка. На дистанции до 500 м марка танка противника не имела значения, главное было попасть, причем не важно, куда. В случае попадания 76-мм снаряда обеспечивалось гарантированное поражение любого немецкого танка.

Советские войска в Дайрене. 7-й механизированный корпус, 6-я гвардейская танковая армия. 24 августа 1945 года.

В целом ничего не изменилось и в 1942 году. Слепые и глухие Т-34 не очень годились для маневренных действий. Подобное их применение практически всегда приводило к большим потерям. Командирские танки быстро подбивались (их легко было опознать по штыревым антеннам) и управление подразделениями нарушалось. Достаточно эффективным было применение Т-34 в контрнаступлении под Сталинградом. Но связано это было, главным образом, с изменением тактики советских танковых войск. В ходе наступления под Сталинградом танковые части Красной Армии перестали вести боевые действия на удержание территории. От них требовалось стремительное продвижение вперед, в обход опорных пунктов противника. Тут на первый план вновь выдвинулись такие качества Т-34, как проходимость и большой запас хода.

Самым тяжелым в судьбе Т-34 стал 1943 год. С появлением в массовом количестве танков Pz.IV с длинноствольными пушками и, уж тем более «Тигров» и «Пантер», танк Т-34 утратил практически все свои преимущества на поле боя, превратившись в «мальчика для битья».

Ситуация полностью изменилась только с появлением Т-34-85. И что характерно, какого-то глобального изменения характеристик танка, за исключением изменения вооружения, не произошло. Характеристики подвижности и защищенности практически не изменились. Однако же были внесены принципиальные изменения в конструкцию танка в той ее части, которая обеспечивала эффективность как самостоятельных действий, так и в составе подразделения. Экипаж из 5 человек, новая башня с существенно большим кругом обслуживания пушки, качественные приборы наблюдения и их достаточное количество и, наконец, оснащение всех танков радиостанциями вкупе с никуда не девшимися маневренными характеристиками превратили «тридцатьчетверку» в танк почти идеально подходивший для любого вида боевых действий. А попросту говоря, в почти идеальную машину для убийства. Как раз к этому времени подоспели и мероприятия по повышению надежности. Все это напрямую сказалось на тактике использования танков Т-34-85. Характерным для наступательных операций Красной Армии в 1944–1945 годах стало массированное применение танковых частей и соединений, львиную долю в которых составляли Т-34-85.

Все это не значит, что Т-34-85 в отличие от Т-34 был лишен недостатков. Конечно же нет. Никуда не делись не слишком удачная компоновка с сильно смещенной вперед башней, архаичные подвеска и гребневое зацепление. Из-за отсутствия глушителей и грохота гусениц танк было слышно издалека, что не способствовало скрытности. Но, во-первых, приобретенные Т-34-85 достоинства уже перевешивали эти недостатки, а во-вторых, и у Т-34 и у Т-34-85 было еще одно важное достоинство, красной нитью проходящее через их судьбу — простота конструкции.

«Тридцатьчетверки» в бывшем немецком парке. Германия, август 1946 года.

Эта конструктивная особенность танка позволила, в условиях ставки на количество, сделанной руководством страны (а в тех условиях ничего иного, по-видимому, и нельзя было предложить), не только позволила организовать производство танков на тракторных, вагоностроительных и судостроительных заводах, но и произвести их в количествах, о которых в Германии могли только мечтать. Во всяком случае, спустя 20 лет после окончания войны, известный немецкий танковый историк и эксперт Зенгер унд Эттерлин не без зависти написал: «В годы Второй мировой войны было произведено, по-видимому около 40 тыс. танков Т-34. Эта лавина обрушилась на наш Восточный фронт, который противостоял ей в течение трех лет, но в конце концов был вынужден рухнуть под ее натиском».