Глава 20 ОТЩЕПЕНЦЫ ПОЛУЧАЮТ ПО ЗАСЛУГАМ

Если о кровавой борьбе украинских и прибалтийских националистов с советской властью написаны тысячи книг и сняты сотни кинофильмов, то о деятельности их белорусских коллег большинство людей ничего не знает. Просто нечем гордиться белорусским националистам. Попытка записать в герои командира многотысячного отряда антисоветских повстанцев, якобы действовавшего на территории Белоруссии в первые послевоенные годы, Михаила Витушки («Муха») закончилась скандалом. Попытались подыскать другую кандидатуру, но кроме нескольких агентов американской разведки, к тому же активных участников проводимых чекистами операций, никого не нашли. А их как-то неудобно объявлять героями борьбы с советской властью.

На территории Белоруссии активно действовали многочисленные группы «Армии Крайовой» (о ней подробно рассказано выше), но записывать их в категорию «защитников интересов белорусского народа и борцов с советской властью» странно. Да и никто не пытался сделать этого. Просто о многочисленных кровавых деяниях АК белорусские националисты предпочитают не вспоминать, а вместо этого рассказывать мифы о своих «боевых» делах.

Обо всем по порядку. В книге Олега Романько «Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС», можно прочесть вот такие строки.

«…Однако наибольшую известность приобрела группа М. Витушки (о нем ниже. — Прим. авт.), которая 17 ноября 1944 г. высадилась на парашютах в районе Вильнюса (Литва). Со временем, в 1945–1946 гг., Витушке, на основе своей группы, удалось создать мощную партизанскую организацию, которая в исторической литературе получила название «Черный кот», или Белорусская освободительная армия (Беларуская вызвольная армiя; БВА).

Организационно БВА состояла из регулярных партизанских отрядов и членов вооруженного подполья («ударников»), которые вполне легально работали в колхозах, своих хозяйствах, на предприятиях и в учреждениях, однако время от времени принимали участие в боевых операциях. Во главе БВА стоял Главный штаб, которым командовал генерал-майор М. Витушка и его заместители — Ахрем и М. Шукайлович. В составе БВА были не только белорусские отряды, но и литовские, латышские, немецкие (главным образом, «Вер-вольф» (Vehrwolf)) и украинские, которые в основном действовали в Западной, Северной и Центральной Белоруссии, а также в Прибалтике.

Отряды БВА проводили операции на железной дороге, взрывая или захватывая поезда, нападали на склады или гарнизоны Красной Армии, на деревни, местечки и города, освобождали заключенных из тюрем и концлагерей. Делали нападения на банки с целью добывания средств, необходимых для обеспечения подпольной и партизанской борьбы. Боевики БВА организовывали террористические акты против представителей советской власти, членов коммунистической партии, сотрудников милиции и НКВД. По некоторым данным, в октябре 1948 г. была предпринята попытка организации покушения на И. Сталина. Руководство БВА проводило и большую пропагандистскую работу. Центральным печатным органом ее штаба была газета «Души большевистскую гадину!» («Душы бальшавiцкую гадзiну!»), главным редактором которой был М. Шукайлович. Кроме того, штабом и отдельными отрядами БВА издавались десятки газет, журналов, плакатов и извещений, которые распространялись не только среди партизан, но и среди местного населения.

В эмигрантских источниках есть известия, что БВА продолжало активно действовать до 1950 г. Но и в последующие годы от имени этой организации проводились операции, направленные против советских властей. Однако это была уже, скорее, деятельность вооруженного подполья, а не партизанского движения.

В целом же деятельность БВА до сих пор покрыта тайной, так как основная информация о ней содержится в закрытых архивах КГБ. Из сказанного выше видно, что известны только общая характеристика этой организации и общие направления ее деятельности. Однако до сих пор не ясно, сколько и какие отряды входили в БВА. Исключение составляет только один из самых активных (из известных на сегодняшний день) — Борисовский партизанский отряд (Барысаускi партызанскi аддзел) БВА. Это формирование действовало в районе Борисова (Белоруссия) и в соседних районах во второй половине 1940-х гг. В 1948 г., во время карательной операции против отряда войска НКВД (в 1948 году НКВД уже не существовало. — Прим. авт.) использовали отравляющие газы. Об этом стало известно на Западе в 1949 г. благодаря одному из партизан, который смог пробраться в Германию через Западный Берлин. В целом же дальнейшая судьба этого отряда неизвестна…»[806].

Бальзам на сердце белорусским националистам. И у них в республике были антисоветские повстанческие формирования «круче», чем в соседней Западной Украине и Прибалтике. Чего только стоит применения химического оружия в 1948 году. В истории борьбы с партизанами на территории Советского Союза газы применялись дважды: гипотетически когда Михаил Тухачевский боролся с крестьянскими восстаниями на Тамбовщине в 1921 году и вполне реально когда немцы воевали с советскими партизанами. Все остальные эпизоды — плод фантазии эмигрантов. По поводу объединения украинских, прибалтийских и польских повстанческих формирований под руководством белорусов — снова выдумки эмигрантов. Сейчас опубликовано множество монографий и сборников документов, посвященных истории повстанческого движения во второй половине сороковых годов прошлого века. Там вы не найдете даже упоминание альянса между украинцами, поляками, литовцами и белорусами. А по поводу повстанческого движения — да оно было, но инициаторами и активными участниками были действовавшие разрозненно, а порой и конфликтовавшие между собой «бандеровцы», «лесные братья» и «аковцы».

Хотя Олег Романько не единственный, кто уверен, что после окончания Великой Отечественной войны на территории Белоруссии местные националисты вели полномасштабную войну с советской властью.

В декабре 2005 года одна из белорусских газет опубликовала статью Елены Анкудо «Прыжок диверсанта». Прочитавшие ее с удивлением узнали, что в 1946 году в Пинской области было совершено нападение на отряд сотрудников М ГБ, в результате которого последние понесли серьезные потери. Поводом стала очередная зачистка чекистов, арестовавших членов «Союза белорусской молодежи» (СБМ) и бойцов крупнейшей в то время подпольной военизированной антисоветской организации «Черный кот». Задержанных (различные источники оценивают их численность от 250 до 300) перевозили на колонне автомашин, однако доставить их до места назначения не удалось: в 38 км от Пинска на колонну напали бойцы «Черного кота».

Около 70 сотрудников МГБ сержантского и офицерского состава погибли, почти всех арестованных освободили[807].

Кратко расскажем об этих организациях. «Союз белорусской молодежи» был создан 22 июня 1943 года по типу «Гитлерюгенда». Высший руководящий орган — Центральный штаб — состоял отделов: пропаганды, прессы, культуры; социальной работы, охраны здоровья и физического воспитания, а также школьного отдела. ВСЕМ входила молодежь в возрасте от 10 до 20 лет. Целью СБМ было объединение белорусской молодежи, воспитание в ней национального самосознания, готовности сражаться за Беларусь, которая будет «восстановлена» с помощью Германии. На 1 апреля 1944 года в СБМ состояло 12 633 человека. Понятно, что небольшая часть членов СБМ ушла вместе с отступающими немецкими частями на Запад, а большинство осталось в родных местах. Поэтому репрессии властей в отношении членов СБМ возможны.

А вот с «Черным котом» все гораздо сложнее. Об этой организации знали только журналисты издаваемых на Западе в первые послевоенные годы нескольких белорусских газет. Именно из них отдельные белорусские «историки» черпают сюжеты для своих «сенсационных» публикаций о деятельности белорусских повстанцев.

Снова обратимся к публикации «Прыжок диверсанта». По утверждению автора этой статьи, в марте 1948 года около пятисот бойцов под руководством лидера организации Михаила Витушка заняли Новогрудок, блокировав здания МГБ, местного гарнизона, партийных органов и милиции. Причиной активных действий также стало помещение под стражу нескольких бойцов «Черного кота»; их освободили, уничтожив, поданным книги «Память. Новогрудский район», несколько сотен чекистов, бойцов внутренних войск, советских и партийных активистов[808].

В этой истории сразу вызывает сомнение количество погибших. Непонятно, как несколько сотен вооруженных фронтовиков-чекистов смогли позволить убить себя, не оказав при этом никого сопротивления бандитам.

Непонятно, что делали они в таком огромном количестве в районном центре. Их надо было собрать со всей области, если не с республики. В райотделе трудилось не больше двух десятков чекистов. Это при условии, что в момент нападения все они находились на своих рабочих местах. Хотя специфика службы в тот период была такова, что офицеры МГБ неделями дома не ночевали — участвовали в боевых операциях. Их и на совещания лишний раз старались не вызывать, чтобы дать возможность поспать пару лишних часов.

А вот украинские и российские коллеги белорусских «историков» и журналистов, которых сложно заподозрить в симпатиях к советской власти, почему-то крайне лаконично говорят о борьбе белорусских повстанцев за свободу своей страны в послевоенный период. Зато они подробно рассказывают о деятельности представителей других антисоветских повстанческих движений.

Другой любопытный момент. В Советском Союзе было популярным писать приключенческие романы и снимать фильмы про борьбу правоохранительных органов с бандформированиями. Среди множества советских кинолент, где в роли отрицательных героев фигурируют басмачи, бандеровцы, «аковцы», «лесные братья», уголовники и агенты немецкой разведки, вы не встретите ни одного, где есть белорусские националисты. Мы не рассматриваем ситуацию, когда на территории Западной Беларуси действует банда уголовников и дезертиров, как это продемонстрировано в фильме «Приступить к ликвидации».

Мало кто знает, что для борьбы с «буржуазными националистами» в составе 2-го управления (контрразведка) МГБ СССР было образовано Управление 2-Н. Ему подчинялись республиканские Управления 2-Н (Украины и Литвы) и республиканские отделы (Эстонии, Латвии и Белоруссии)[809]. Из трех прибалтийских республик самым массовым бандитское движение было в Литве, да на Украине, особенно в первые послевоенные годы, порой происходили бои с использованием минометов и артиллерии. Поэтому там создали управления. А вот в более «мирных» республиках — Латвии и Эстонии решили обойтись отделами. По всей видимости, по мнению руководства МГБ, обстановка в Западной Белоруссии была не столь критичной, а именно этот регион был охвачен бандитизмом, что позволяло обойтись отделом.

А теперь обратимся к фактам. Белорусские чекисты утверждают, что Михаил Витушка погиб 7 января 1945 года на западе Белоруссии, сражаясь против Красной Армии в составе польского отряда АК («Армия Крайова») под командованием Чеслава Станкевича («Комар»). А реанимировали они его в 1948 году, когда проводили очередную операцию против американской разведки[810]. В те годы на территории Прибалтики возникло несколько десятков подпольных повстанческих структур, которыми руководили офицеры МГБ. В очередной раз руководство Лубянки использовало технологии операции «Трест» и «Синдикат». Только теперь против американской, шведской и британской разведки. Так что могли и белорусские чекисты пойти тем же путем.

Факт гибели Михаила Витушки на допросе следователя МГБ в 1949 году подтвердил его однополчанин Глеб Богданович. Они вместе 17 декабря 1944 года десантировались в районе Вильнюса в тылу Красной Армии. Из-за плохих метеоусловий их сбросили в 120 километрах от района предполагаемого приземления, к тому же группа не смогла полностью собраться на земле. Михаил Витушка возглавил отряд из двух боевиков Григарьцевича и Шунько, врача Глеба Богдановича и радистки Черамшагиной. Понятно, что в таком составе разведывательно-диверсионный отряд сложно назвать боеспособным. В течение двух недель они перемещались по тылам Красной Армии, пока 3 декабря 1944 года не встретили отряд «Армии Крайова». Михаил Витушка связался с Центром и получил приказ выполнять указания командования «Армии Крайовой». С советской властью они боролись специфичными методами. Например, в декабре 1944 года убили председателя сельсовета, его жену и их четырнадцатилетнюю дочь. В том же месяце от рук бандитов погиб еще один мирный житель[811]. Вот такие вот борцы за независимость Белоруссии.

В сводках органов госбезопасности фигурируют и белорусские националисты. Их тоже иногда арестовывали. Так, в Барановичской и Молодечненской областях была ликвидирована группа «Белорусской народной обороны». Арестовано 60 человек. В том же регионе «арестовано и ликвидировано» (так в документе) организация «Союза белорусской молодежи». Арестовано 90 человек. Было также ликвидировано отделение БНП. Арестовано 20 человек[812]. Непонятно, правда, пытались ли все эти люди с оружием в руках сражаться с советской властью или их арестовали за прошлые грехи — активное сотрудничество с оккупантами.

Было бы несправедливо утверждать, что в послевоенной Белоруссии не возникало новых подпольных антисоветских организаций. Так, весной 1946 года возникла организация «Чайка», в начале 1946 года «Союз белорусских патриотов» и другие. Большинство их членов студенты и учащиеся местных институтов и техникумов. Они выступали за независимость республики. Численность этих организаций была небольшой. Например, по делу «Союза белорусских патриотов» к различным срокам заключения (от 5 до 25 лет) было приговорено 33 человека[813].

Белорусские чекисты не отрицают, что им приходилось сражаться с более опасными врагами, чем коллаборационисты и студенты. Так, на территории республики в первые послевоенные годы иногда появлялись члены национальных антисоветских белорусских организаций — эмиссары зарубежных спецслужб. Среди них самый известный и результативный Янка (Иван) Филистович. На территорию Белоруссии он был выброшен с парашютом 9 сентября 1951 года недалеко от родной деревни.

Первым делом после приземления он направился к своему соседу, рассказал ему, как и откуда прибыл. Затем зашел его дядя, которому диверсант также подробно рассказал о себе и о своем задании. Вообще, поведение Ивана Филистовича не вписывалось ни в какие представления о конспирации^О его возвращении знали почти все родственники и их друзья, и никто из них не бросился в ближайшее отделение милиции. А ведь среди них были весьма достойные люди, как, например. Яков Кисель, фронтовик, кавалер ордена Красной Звезды. Позже органами госбезопасности за пособничество шпиону были арестованы 17 человек. Одна из задержанных скажет: «Он все расспрашивал нас: мы за Беларусь или за Советы. Спрашивал, не выдадим ли мы его. А как мы родственника можем выдать? Да ни за что?»[814]

Вновь обратимся к публикации «Прыжок диверсанта». На протяжении года нелегал собирал сведения, свободно передвигаясь по республике, руководил партизанским отрядом, который предполагалось включить в освободительное движение Беларуси, даже пытался издать собственную газету.

На суде он рассказал, что «изучал топографию, учился пользоваться компасом, определять координаты, разжигать костер. Учился прыгать с парашютом, тренировался в стрельбе. Много читал — советские газеты и журналы, литературу… Мы все мечтали тогда, что вот-вот начнется война, и необходимо, чтобы у Беларуси были подготовленные кадры, чтобы заменить большевистскую власть»[815].

Янка Филистович совершил несколько поездок в Вильнюс и Гродно. Он работал один — до тех пор, пока не узнал о существовании банды Сергея Микулича, действовавшей в том же районе… где сам проживал. Вот такая поддержка местных жителей. В лесах действует антисоветская группа уголовников, называющих себя повстанцами и борцами с советской властью, а он о них ничего не знает. А может, просто не было других кадров для повстанческого движения.

Михаил Витушка

Шестеро бандитов, бывших полицейских, скрывавшихся от справедливого наказания за свои деяния, признали лидерство «американского шпиона». Новый командир попытался изменить действия банды, известного в округе своей жестокостью. В книге «Антисоветское подполье на территории Беларуси в 1944–1953 годах», написанной старшим научным сотрудником архива КГБ Игорем Валахановичем, приводится крайне невысокая оценка, данная Янкой Филистовичем банде: они «не имели никакого плана ни на будущее, ни на текущее время, жили просто по-волчьи, сегодняшним днем. Присмотревшись ближе, я увидел, что никто из них не имеет даже самой малой идейной подкладки». Новый лидер решил изменить деятельность бойцов, о чем позже сообщил суду: «Не организовал ни одного теракта, не позволял делать этого и участникам лесного подполья».

Командир составил текст присяги вступающих «в ряды белорусских национально-освободительных сил», пытаясь заставить жить по принципам дисциплины и конспирации. Упор в деятельности отряда планировалось перенести на агитацию. С этой целью летом 1952 года бандиты разгромили типографию газеты «Шлях да камунiзма» в деревне Вязынь (тогда — Молодечненская область) и попытались организовать свой печатный цех. И только «отсутствие необходимых навыков и некоторых деталей к типографскому оборудованию не позволило осуществить намеченные планы». Так он утверждал на суде.

Американского шпиона обнаружили не местные чекисты, а московские. Согласно официальной версии, они перехватили одно из его писем и начали розыск[816]. Интересно, что адресованные за рубеж послания, где указывал месторасположения аэродромов, численность воинских частей и другую секретную информацию, он писал… собственной кровью. Прокалывал палец, несколько капель крови разбавлял водой и этим составом вписывал текст между строк обычного письма, после чего сушил бумагу на солнце либо над огнем[817].

Операция по ликвидации «вооруженной бандитской группы под руководством американского шпиона Филистовича Ивана Андреевича» или, как он ее сам гордо именовал, «Национально-освободительные вооруженные силы» была проведена в ночь с 4 на 5 сентября 1952 года в лесу к западу от деревни Сомали. Один из бандитов попытался оказать сопротивление, но был обезврежен и остался жив. Другому повезло меньше — погиб во время задержания. Спрятавшись в засаде, сотрудники МГБ ждали появления Янка Филистовича, который с двумя бойцами отправился в деревню за едой.

Операция по их задержанию прошла крайне неудачно. Двое бандитов погибли, а сам Иван Филистович сумел вырваться. Пять суток он скрывался, пытаясь добраться до Гродно и перейти границу с Польшей по заранее оговоренному с американской разведкой «коридору». Это было нелегко: количество военных, сотрудников МГБ и МВД, стянутых к месту нахождения шпиона, позже позволило Янки Филистовичу отметить на суде, что «местные жители не могли выбраться в соседнюю деревню». Да и чекистам 9 сентября 1952 года его выдал один из его школьных приятелей. Пустил в дом, накормил ужином и напоил чаем со снотворным[818] .

«Армия Крайова» на территории Белоруссии

После присоединения к СССР Западной Белоруссии на ее территории действовали польские подпольные организации, которые НКВД вычищал вплоть до самого начала советско-германской войны. И во время войны также то и дело происходили вооруженные столкновения между советскими войсками и отрядами «Армии Крайова», (которую в разное время возглавляли генералы Стефан Ровецкий, затем, после его ареста немцами, Тадеуш Коморовский и Леопольд Окулицкий).

Так, в конце ноября или декабре 1943 года уланский эскадрон А К под командованием Здислава Нуркевича схлестнулся с советским партизанским отрядом им. Пархоменко, которым командовал Семен Зорин. Поляки называли этот отряд «жидовским», так как там было много евреев, и, по всей видимости, такое сочетание «жидов» и «москалей» в одном отряде оказалось для бойцов эскадрона непосильным. В ответ в декабре 1943 года партизанское соединение Барановичской области, которым командовал Василий Чернышев, по приказу начальника ЦШПД (центральный штаб партизанского движения) Пантелеймона Пономаренко разоружило бойцов Столбповского соединения АК. Шесть польских офицеров были отправлены самолетом в Москву — двое из них принадлежали к диверсионной группе «Тихотемные». (Кстати, после войны вся шестерка благополучно вернулась в Польшу.) Но виновнику всего инцидента Нуркевичу удалось скрыться. Он объявил собственную войну, начав вооруженную борьбу с советскими войсками, затем продолжил ее против польских коммунистов и сражался аж до 1960 года, когда был арестован органами ГБ ПНР.

Впрочем, части «Армии Крайова» не отличались особым постоянством в своих пристрастиях. Иногда они действовали и совместно с РККА против немцев. 30-я пехотная дивизия АК под командованием подполковника Генрика Краевского (к июню 1944 года она насчитывала 1500 человек) вместе с 65-й армией генерала Павла Батова сражалась под Брестом. Аковцы уничтожили штаб немецкой дивизии, захватили секретные военные планы и передали их советской разведгруппе Макарова.

Впрочем, альянс оказался недолгим. В то же самое время в Гра-бовцах был разоружен советскими частями штаб 34-го пехотного полка 9-й дивизии АК, действовавшей в Белостокском округе. Узнав об этом, Краевский решил прорываться к Варшаве, где началось восстание против немцев. Около Седлеца батальон Мадэйского был разоружен советскими войсками, а 19 июня под Минском-Мазовецким был разоружен отряд Полесского округа АК (250 человек), офицеры вывезены на пересыльный пункт в Брест, а солдаты под конвоем доставлены в лагеря для интернированных под Люблином. (Кстати, среди солдат и офицеров АК в Белоруссии около 30–40 % составляли белорусы).

В Новогрудском округе АК действовало пять соединений, общим числом более 6000 человек. Несколько позже было сформировано еще два батальона, насчитывавших более тысячи бойцов. Комендант округа подполковник Януш Шульц (Правдица-Шляский), сидевший перед войной в тюрьме НКВД в Белостоке, после войны издал в Лондоне мемуары, где поведал о своей деятельности. Он не скрывал, что выдал гестапо 40 человек из местного коммунистического подполья, а также рассказал, что начиная с 1942 года идо прихода Красной Армии в 1944 году провел 185 боев, из которых 102 были с немцами, а остальные — против советских партизан. А отряд аковца Адольфа Пильха с октября 1943 года по июнь 1944 года ни разу не воевал с немцами, потратив весь свой пыл на борьбу с нашими партизанами — отряд дрался с ними 32 раза.

В Виленском округе, которым командовал подполковник Александр Кжижановский, действовало три соединения и особая бригада АК, всего более 9000 человек. Они действительно воевали с немцами и с немецкими пособниками — вспомогательным литовским корпусом генерала Павиласа Плехавичуса[819]. Однако там же, на Виленщине, осенью 1943 года отрядом Федора Маркова был разоружен отряд АК Антони Бужинского («Кмицица») — после того как партизаны прочли нелегальную газету Виленского округа «Независимость», которая была откровенно антисоветской. Командование отряда арестовали, несколько человек было расстреляно. Конфликт вылился в вооруженную борьбу между отрядом Маркова и сформированной на базе отряда «Кмицица» 5-й Виленской бригадой поручика Зигмунта Шендзеляжа. В феврале 1944 года, после боя с советскими партизанами, польский отряд ушел в сторону Вильнюса. (К этому времени советские партизаны в четыре раза превосходили по численности отряды АК.)

Этими конфликтами пытались воспользоваться немцы, предложившие аковцам свою помощь. Состоялись даже переговоры между командованием Виленского округа и немецким командованием — впрочем, неудачные. Однако арестованный немцами в Вильнюсе Шендзеляж после недолгого пребывания в гестапо был отпущен и даже получил на дорогу 100 рейхсмарок — видимо, его собирались в дальнейшем как-то использовать.

В целом немцев и «Армию Крайова» связывали сложные взаимоотношения. Некоторые командиры АК договаривались с ними о нейтралитете. Есть даже данные, что немцы обеспечивали некоторые отряды аковцев оружием. Командир отряда АК ротмистр Юзеф Сьвида заключил с немцами соглашение о формировании дивизии против партизан. Он же приказал расстрелять часть освобожденных его бойцами из тюрьмы города Лида поляков, после чего сам был приговорен судом АК к расстрелу, с отсрочкой приговора до конца войны. Впрочем, после войны Сьвида благополучно эмигрировал в США, где дожил до 80-х годов.

Белорусские аковцы поддерживали контакты и с белорусскими националистами. Горячим поборником такого союза был уже упоминавшийся Вацлав Ивановский, который вел переговоры с начальником разведки АК в Белоруссии Гомашом Заном и устроил на службу в минскую городскую управу польских разведчиков Буткевича и Липинскую. В его планы входило создание антисоветски направленного федеративного союза Польши и Белоруссии. И в то же время некоторые отряды АК вели бои с белорусскими полицейскими формированиями.

Впрочем, все это были не более чем мелкие стычки, в то время как руководители вынашивали куда более грандиозные планы. В октябре-ноябре 1943 года польское эмигрантское правительство в Лондоне и командование АК в своих официальных документах (инструкция правительства и приказ командующего) поставили задачу: воспользовавшись немецким отступлением, взять под контроль освобожденные территории Западной Украины, Западной Белоруссии и Виленского края, законность перехода которых к СССР они не признавали. Операция получила название «Буря».

В марте 1944 года 27-я дивизия АК под командованием бывшего командира диверсионных отрядов главного командования, подполковника Яна Киверского («Олива»), встретилась в районе Ковеля с войсками 2-го Белорусского фронта. Командование фронта потребовало от поляков подчинения себе, между советскими войсками и аковцами возник конфликт. В это время началось немецкое контрнаступление, и в результате 27-я дивизия оказалась в тылу вермахта, а ее командир погиб в бою. Новый командир, майор Тадеуш Штумберк-Рыхтер, почел за лучшее подчиниться советскому командованию, и в дальнейшем дивизия вошла в состав Войска Польского — сформированных в СССР польских вооруженных сил.

Об антисоветских планах аковиев были прекрасно осведомлены советские чекисты, внедрившие в АКсвою агентуру (офицеры штаба, сотрудник контрразведки Виленского округа и др., а возможно, и сам подполковник Любослав Кшешовский, отдавший 16 июля приказ о роспуске АК на Виленщине под предлогом создания регулярной польской армии). 17 июля в штабе 3-го Белорусского фронта, куда для встречи с командующим, генералом Черняховским, прибыли комендант Виленского округа АК «Вильк» (Кжижановский) и его начальник штаба майор Цетыс, они были арестованы опергруппой во главе с замнаркома НКВД СССР, комиссаром госбезопасности 2-го ранга И.А. Серовым. В тот же день были арестованы вызванные в Вильнюс командиры 6-й бригады АК и командующие Виленским и Новогрудским округами подполковник Любослав Кшешовский и полковник Адам Шидловский[820]. В местечке Багуши под Вильно сотрудники «Смерш», совместно с пограничниками (к этому времени в районе Вильнюса были дислоцированы около 12 тыс человек), без единого выстрела взяли 26 офицеров — большинство комсостава Виленского округа АК. Практически все арестованные после войны вернулись в Польшу.

Уцелевшая часть командиров Виленского и Новогрудского округов АК под командованием подполковника Зигмунта Блюмского[821] решила вступить в вооруженную борьбу с Советами. Аковцам противостояли 136-й полк внутренних войск НКВД, 97-й погранот-ряд и отдельные опергруппы. Сначала была разоружена, также бескровно, 3-я бригада, интернированная в Медниках под Ошмянами, куда отправляли пленных поляков. К концу июля 1944 года там уже набралось около 7000 человек. 4000 солдат-аковцев отправили в лагерь в Калуге, после чего те из них, которые отказались принять советскую присягу, были направлены на лесозаготовки. Офицеров же вывезли в лагерь под Рязанью, и в 1946 году более 800 из них были отправлены на родину. Весной 1947 года группу остававшихся в заключении офицеров за нарушения режима перевели в лагерь Грязовец под Вологдой. В их числе находился бывший комендант Виленского округа АК «Вильк» (Кжижановский), который еще с двумя офицерами вскоре из лагеря бежал. «Вильк» был арестован в Вильнюсе и отправлен в Москву, оттуда — снова в Рязань. В конце концов в ноябре 1947 года, в числе других офицеров АК, его передали польским властям.

Продолжали сопротивление и некоторые части АК в Белоруссии. В Бресте и Новогрудке работали подпольные радиостанции «Ванда-19» и «Ванда-20», сотрудники которых были также арестованы чекистами. А всего в тылу наступавшей Красной Армии действовало 20 радиостанций, шесть из них — на советской территории (кроме упоминавшихся — в Вильнюсе, Браславе и Львове).

19 августа 1944 года были разгромлены отряды «Яремы» (командир арестован) и «Бустрамяка». 21 августа в Сурконтах погибли в бою с опергруппой НКВД сотрудники диверсионной группы АК «Тихотемные» капитан Францишек Цеплик, майор Мацей Калянкевич, ротмистры Ян Скраховский, Валенты Василевский, 32 солдата. С советской стороны погибло 132 человека (впрочем, это данные АК). Тогда же органами «Смерш «наступавшей Красной Армии были арестованы комендант Полесского округа АК Юзефа Сварцевич, ее муж и сын (в 1956 году, отбыв срок заключения, они вернулись в Польшу).

В декабре 1944 года в Лидском районе, в результате кровопролитного боя, был ликвидирован отряд «Рагнара» (Чеслава Зайончковс-кого), а сам он убит.

21 января 1945 года под Кавальками разгромлен отряд «Крыся» (Яна Барысевича), командир также погиб. Бойцы этого отряда неоднократно нападали на населенные пункты, уничтожали советских и партийных работников, мирных жителей, грабили их имущество и являлись, по сути, бандой. 9 февраля 1945 года под Кареличами были разгромлены 8-я бригада Витольда Туронка и кавалерийский отряд Китовского.

С июля 1944-го по июнь 1945 года против отрядов АК в Белоруссии (80 вооруженных групп) и Литве (84 польские и литовские группы) действовало 18 полков НКВД (25 000 человек), а кроме них, истребительные отряды из числа бывших партизан и партийного актива. В этих боях погибло 594 солдата и офицера Красной Армии, ранено 219 человек. Руководили операциями заместители наркома внутренних дел СССР Иван Серов, затем Сергей Круглов (в Литве), и первый замнаркома госбезопасности СССР Богдан Кобулов (в БССР).

А всего, по данным доклада Лаврентия Берии Иосифу Сталину, в декабре 1944 года органы НКВД БССР (нарком Сергей Бельченко) и НКГБ БССР (нарком Лаврентий Цанава) под общим руководством Кобулова разгромили 288 польских и белорусских организаций и взяли 5069 их участников, ликвидировали 13 немецких резидентур, арестовали 700 немецких агентов, уничтожили 800 повстанцев, выловили более 1600 дезертиров и 48 000 уклонявшихся от призыва в РККА. На границе с УССР, в Пинской, Брестской и Полесской областях были ликвидированы 11 бандгрупп из Волынской и Ровенской областей (убито 385 и арестовано 160 оуновцев).

В сентябре 1945 года в докладе руководству СССР нарком внутренних дел Лаврентий Берия дает общие цифры с июля 1944 по сентябрь 1945 года. За этот период в БССР было убито 3232 бандита и дезертира; арестовано около 15 000 бандитов и антисоветчиков, около 82 000 дезертиров; добровольно сдались 698 бандитов и более 48 000 дезертиров.

В январе 1945 года польское эмигрантское правительство в Лондоне приказало распустить АК, что и было формально выполнено ее последним командующим, генералом Леопольдом Окулицким.

Однако, несмотря на роспуск АК, борьба продолжалась. Лишь в мае 1949 года был ликвидирован один из последних крупных (около 800 человек) отрядов под командованием «Олеха» (Анатоль Радзивоник). Отряд совершил многочисленные убийства советских работников, сотрудников милиции, колхозников в Гродненской области. После операции, проведенной полком внутренних войск, отряд был разгромлен, а сам «Олех» убит.

К 1951 году, после обещанных амнистий в Гродненской области сложили оружие более 2000 аковцев — при этом некоторые из них были убиты бывшими соратниками. Но и после 1951 года продолжалась ликвидация оставшихся банд — «Гражуолиса» (из Литвы), «Бяр-жиса», «Сенка».

С 1944 по 1952 год все в той же Гродненской области от рук аковцев погибло 774 человека — партийных, советских, комсомольских и хозяйственных работников, тружеников совхозов и колхозов, мирных жителей, которых часто убивали вместе с семьями. Банда «Палоя» (Альфонс Тыркин) убила 38 переселенцев из УССР. Банда была уничтожена, однако атаману удалось уйги за кордон. В 1970-е годы его обнаружили мирно проживающим в братской ПНР, но требование советской стороны о его выдаче поляки отклонили.

Цифры жертв АК не учитывают офицеров и солдат МГБ и МВД. Известны имена офицеров МГБ, погибших в Гродненской области в 1947–1953 годах: Анатолий Федосимов, Иван Носков, Николай Стрельников, Александр Иванов, Андрей Стрелкове кий, Иван Арефьев, Георгий Князев.

Последний по времени из погибших, капитан Андрей Стрелков-ский, был убит в Лиде вместе с сержантом и рядовым, и еще один рядовой был тяжело ранен. Их убил бывший аковец Ян Гринцевич, который бежал из заключения и вернулся на родину, где занялся террором. Он застрелил милиционера, уполномоченного министерства заготовок, председателя колхоза. После почти полуторагодового розыска Гринцевич, выданный крестьянином села, где он укрывался, в декабре 1954 года был арестован и приговорен к расстрелу.

В апреле того же года при задержании был застрелен Вацлав Озим, бывший солдат дивизии им. Костюшко, кавалер польских и советских орденов. После участия в убийстве начальника почты он перешел на нелегальное положение, а его напарник, бывший колхозный бригадир Мурын, сдался.