Авианосцы отменены?

Авианосцы отменены?

Созданные американским флотом новые реактивные истребители и улучшенные поршневые штурмовики накладывали ряд ограничений на корабли, с которых они могли летать. Реактивные истребители весили столько же, сколько весили самые большие авианосные бомбардировщики в годы проектирования авианосцев типа «Эссекс», а штурмовики были вдвое тяжелее авианосных бомбардировщиков эпохи Второй Мировой войны. Высокая посадочная скорость еще больше усложняла полеты реактивных самолетов. Полетные палубы авианосцев типа «Эссекс» не могли выдержать увеличенного веса самолетов. Ангары, имеющие высоту потолков 17 ? футов, были слишком малы, а запасы топлива не соответствовали аппетитам реактивных самолетов. Далее, реактивные самолеты могли взлетать только с помощью катапульт, а гидравлические катапульты периода Второй Мировой войны не могли поднимать в воздух тяжелые реактивные самолеты. Авианосцы типа «Мидуэй» более соответствовали реактивной эпохе, но лишь потому, что были крупнее. Однако эти корабли имели те же самые ангары и катапульты, а кроме того, их было всего 3 штуки. Способность существующих авианосцев использовать реактивные самолеты становилась сомнительной.

Королевская авиационная испытательная станция в Фарнборо давно вела исследования, пытаясь найти более эффективные способы действий реактивных самолетов с авианосцев. Эти работы привели к тому, что еще во время войны начали рассматриваться реактивные самолеты, лишенные шасси. В отличие от поршневых самолетов с их большими вращающимися пропеллерами, реактивный самолет теоретически мог сесть на фюзеляж. Отсутствие шасси и связанных с ним механизмов давало выигрыш в весе, который можно было использовать для улучшения летных характеристик или усиления вооружения. Отсутствие шасси также позволяло проектировать самолет с более тонкими крыльями, что тоже позволяло улучшить характеристики.

В январе 1945 года на совещании в Фарнборо были обсуждены несколько вариантов взлета и посадки самолетов без шасси. Были рассмотрены варианты действий самолетов без шасси с мягкого грунта или песка, упругой палубы, гибкого материала, плавающего на воде, тросов, натянутых между башнями (вариант системы Броди), тележек, скользящих по направляющим. Майор Ф.М. Грин, бывший офицер Королевского Летного Корпуса, предложил сажать самолет на гибкий «ковер», наполненный поглотителем ударов. Такая посадочная полоса вместе с обычным финишером останавливала самолет при минимальном пробеге. Ковер длиной 150 футов и шириной 40 футов был предложен для посадки самолетов весом до 8000 фунтов. Износ резиновой поверхности должен был оказаться очень мал, особенно если поверхность будет увлажняться.

Работы над проектом самолета без шасси были замедлены тем, что испытательная станция в Фарнборо была перегружена работой по испытанию новых типов самолетов союзников, а потом занялась поиском и испытанием немецких самолетов. Испытания гибкой палубы, пригодной для посадки настоящих самолетов, начались только в 1947 году.

29 декабря 1947 года капитан-лейтенант Эрик М. Браун совершил заход на посадку на гибкую полетную полосу в Фарнборо, пилотируя «Си Вампир». Двухбалочный самолет при подходе к гибкому «ковру» снижался быстрее, чем ожидалось. Капитан-лейтенант Браун дал газ, чтобы компенсировать просадку самолета. Но из-за медленного возрастания тяги (характерная черта всех первых реактивных двигателей) самолет продолжал снижаться и ударился о скат в конце «ковра». Тормозной крюк выскочил самопроизвольно и за что-то зацепился. Хвостовые балки были повреждены, а плоскость руля помята. Самолет дважды подпрыгнул на ковре, а затем рухнул на землю, получив тяжелые повреждения. Капитан-лейтенант Браун был ранен.

После этой не предвещавшей ничего хорошего попытки в технике посадки были сделаны изменения. 17 марта 1948 года капитан-лейтенант Браун выполнил отличную посадку на гибкую палубу на «Си Вампире», колеса которого были убраны. Последовала еще серия испытаний в Фарнборо, а 3 декабря 1948 года Браун сел на гибкий «ковер» на борту авианосца «Уорриор».

«Уорриор», недавно возвращенный канадским флотом, был оборудован гибкой палубой из резинового материала. Этот «ковер» длиной 190 футов был уложен позади острова. От конца посадочной подушки и почти до кормового свеса полетной палубы шла металлическая наклонная плоскость длиной 150 футов. Единственный финишер был установлен около переднего края фальш-палубы. После того, как самолет зацеплял трос, его тянуло вниз, на гибкий «ковер», и он останавливался после нескольких футов пробега. Затем кран поднимал самолет на тележку, которую буксировали лебедкой вперед для спуска элеватором в ангар или для установки на катапульту.

Испытания на «Уорриоре» проходили с ноября 1948 по май 1949 года. Было совершено более 200 посадок пилотами КВВС и ВСФ и одним американским пилотом-испытателем. Серьезных аварий не было. Не было ни одного случая, чтобы самолет проскочил мимо финишера и не попал на «ковер». Отскочив от гибкой палубы, самолет буквально подпрыгивал в воздух и мог совершать второй заход.

Оценка испытаний показала, что снятие шасси экономит 4 – 5 % веса самолета. Дальнейшее изменение конструкции самолета, в том числе установка более тонких крыльев, могло привести к экономии еще 5 – 6 % веса. Переведя все это на язык чисел, можно было увидеть, что продолжительность полета авианосного самолета увеличивается на 45 минут, либо на 17 – 23 мили/час увеличивается скорость.

Но бесколесные самолеты требовали гибкой палубы всюду, где появлялись. Они не могли садиться на обычный аэродром или на борт авианосца, не оборудованного гибкой палубой. Стоимость оборудования береговых аэродромов гибкими палубами и создания нового поколения самолетов, использующего все выгоды этого проекта, оказалась неоправданно большой. Полученные преимущества не окупались. Концепция гибкой палубы умерла, однако она оказалась тесно связанной с проектом, который позднее совершит революцию в конструкции авианосцев.

В это время американский флот начал выполнение программы, нацеленной на то, чтобы ввести авианосец в реактивную эпоху. Работы шли по двум направлениям: первым было переоборудование существующих авианосцев, чтобы на них могли базироваться реактивные самолеты; вторым было создание авианосца, который сможет принимать существующие и будущие тяжелые штурмовики.

Первой программой был так называемый «Проект 27А», который предусматривал модернизацию авианосцев типа «Эссекс». Главными изменениями были: усиление полетной палубы для самолетов весом до 40000 фунтов, то есть вдвое больше, чем предусматривалось первоначальным проектом корабля; установка более мощных гидравлических катапульт; снятие башен спаренных 127-мм орудий, чтобы освободить пространство на полетной палубе; увеличение мощности элеваторов; удвоение емкости хранилищ авиационного топлива; покрытие палубы материалом, выдерживающим выхлопную струю реактивных двигателей; установка булей, увеличивающих ширину корпуса с 93 футов до 102 футов. Незаконченный авианосец «Орискани» стал первым из 9 авианосцев типа «Эссекс», переоборудованных по проекту 27А. Работы на нем возобновились 1 октября 1949 года.

Однако даже модернизированные авианосцы типа «Эссекс» не могли принимать тяжелые штурмовики, как это делали 3 авианосца типа «Мидуэй» и предложенный в «Меморандуме Гэллери» «атомный авианосец». Это был 1947 год, «Нептун» еще не взлетал с палубы авианосца, а AJ «Сэведж» только строился. Командование флота сделало несколько публичных заявлений, чтобы убедить общественность и правительство в необходимости постройки суперавианосца, способного действовать бомбардировщиками, несущими атомные бомбы. Кампания имела успех, и в 1948 году конгресс выделил средства на постройку авианосца водоизмещением 65000 тонн, впоследствии названного «Юнайтед Стейтс». Корабль имел бортовой номер CVA-58. Буква «А» обозначала «тяжелый».

«Юнайтед Стейтс» был самым крупным военным кораблем в истории. Он имел длину 1090 футов и ширину по ватерлинии 130 футов. В результате он не мог проходить Панамским каналом. Впрочем, авианосцы типа «Мидуэй» тоже были слишком широки, чтобы пройти через шлюзы канала. Турбины позволяли ему развить скорость 33 узла. Необычными чертами корабля были трубы, выступающие по обоим бортам, гладкая полетная палуба, телескопический мостик, смонтированный на элеваторе. Он мог опускаться, и тогда полетная палуба становилась совершенно гладкой. Полетная палуба корабля была спроектирована так, чтобы обеспечить одновременный взлет с катапульт 4 самолетов. 4 элеватора должны были поднимать самолеты из ангара на полетную палубу.

На авианосце должны были базироваться штурмовики AJ «Сэведж» и истребители. Флот даже начал проектировать четырехмоторный бомбардировщик, способный развивать скорость 450 – 520 миль/час. Он должен был доставить атомную бомбу на расстояние 1500 – 2000 миль от авианосца и вернуться, чтобы сесть на корабль. 24 таких самолета должны были базироваться на «Юнайтед Стейтс». Такой корабль обладал бы мощным ударным ядерным потенциалом.

Пока на верфи в Ньюпорт Ньюсе, Вирджиния, готовились к постройке «Юнайтед Стейтс», в Вашингтоне произошли события, которые оказали прямое влияние на судьбу авианосца и всего американского флота в целом. В феврале 1949 года генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр, тогда президент Колумбийского университета, был назначен «главным военным советником Главнокомандующего ‹президента› и министра обороны». Следующие 2 месяца он должен был в порядке очередности возглавлять Объединенный Комитет Начальников Штабов. Затем 28 марта Луис Джонсон стал министром обороны вместо заболевшего Джеймса Форрестола.

Генерал Эйзенхауэр и Джонсон немедленно включились в планирование следующего оборонного бюджета. Прошли слушания конгресса по текущему оборонному бюджету, и 8 апреля президент объявил о закупке 39 гигантских бомбардировщиков В-36 для ВВС. Строительство 95 уже заказанных бомбардировщиков В-36 обходилось более чем в 6 миллионов долларов за самолет. 15 апреля Джонсон запросил Эйзенхауэра и троих остальных членов Объединенного Комитета Начальников Штабов, что они думают о новом авианосце. 18 апреля «Ньюпорт Ньюс Шипбилдинг энд Драйдок компани» заложила киль «Юнайтед Стейтс».

Джонсон решил остановить постройку корабля, если авианосец не будет признан совершенно необходимым. Он провел встречи с каждым из членов Объединенного Комитета Начальников Штабов и с президентом Гарри С. Трумэном. 22 апреля Джонсон изложил мнение всех начальников штабов президенту.

Начальник штаба ВМФ адмирал Луис Денфелд «категорически рекомендовал его постройку, подробно описывая важность корабля для эволюции авианосной авиации и морской войны».

Начальник штаба ВВС генерал Хойт Ванденберг сказал, что, по его мнению, авианосец будет дублировать задачи стратегических бомбардировщиков ВВС и что корабль будет стоить скорее 500 миллионов долларов, а не 189 миллионов, как заявил флот.

Начальник штаба армии генерал Омар Брэдли поддержал позицию ВВС, заявив: 1). Задачи нового авианосца являются основной функцией ВВС; 2). Советский Союз не морская держава и не зависит от доставки сырья по морю; 3). Соединенные Штаты и Великобритания уже имеют подавляющее преимущество в силах на море; 4). Использование авианосной авиации против береговых целей будет ограничено 700-мильным боевым радиусом самолетов; 5). Использование авиации флота как подкреплений ВВС в будущей войне вполне оправдано, однако морская авиация не должна вести операции против вражеской территории; 6). Новый авианосец окажется слишком дорогим и потребует дорогих кораблей поддержки и прикрытия.

Генерал Эйзенхауэр, хотя и не считался членом Объединенного Комитета Начальников Штабов, тоже заявил Джонсону, что он против постройки нового авианосца.

На основании этих заявлений Джонсон решил, что «Юнайтед Стейтс» будет только дублировать действия стратегических бомбардировщиков ВВС. 23 апреля с разрешения президента Трумэна министр обороны Джонсон остановил постройку «Юнайтед Стейтс». Он предпринял этот шаг без консультаций с адмиралом Денфелдом и без обсуждения с военно-морским министром Джоном Л. Салливеном.

Флот требовал построить новый авианосец для того, чтобы использовать дальние штурмовики, способные доставлять ядерное оружие. Это было определено как «стратегическая» задача, которая связана с морскими операциями и войной на море, но по существу дублировала задачи ВВС. Способны или не способны ВВС выполнить эту задачу, пока оставалось неизвестно, но Джонсон не верил, что государство может позволить себе такое дублирование.

Отмену Джонсоном постройки «Юнайтед Стейтс» ведущие военные историки описывают как «безрассудную ликвидацию крайне деликатного предмета, создание которого принесло его предшественнику ‹Форрестолу› столько неприятностей. Министр Джонсон предполагал, что логика на его стороне. Однако рост и развитие вооруженных сил не всегда подчиняются законам логики».

Военно-морской министр Салливен сразу ушел в отставку, показав какое значение, он придает авианосцам. Он также хотел этим напомнить, что президент дважды утверждал постройку этого авианосца.

В отместку за потерю своего нового авианосца флот развернул кампанию против межконтинентального бомбардировщика В-36. Давление флота заставило конгресс пересмотреть всю программу В-36. ВМФ запросил образец бомбардировщика В-36 для совместных испытаний с перехватчиками F4U-5 «Корсар» и новым реактивным F2H «Бэнши». «Корсар» имел скороподъемность 4230 фт/мин и потолок 44100 футов. «Бэнши» имел скороподъемность 7380 фт/мин и потолок 48500 футов, то есть потолок истребителей был больше, чем у В-36. Просьба ВМФ была отклонена, Впрочем, подобные эксперименты все равно имели бы маленькое практическое значение.

Спор вокруг В-36 приобрел новую окраску, когда стало известно, что Советы создали новый реактивный перехватчик со скоростью 500 миль/час и потолком 50000 футов. Этот перехватчик мог сделать дневные высотные (до 40000 футов) налеты на Советский Союз слишком дорогими, а то и просто невозможными. Новый самолет красных имел обозначение МиГ-15.

Но наиболее жестокая критика обрушилась на В-36 со стороны бывшего главы Стратегического Воздушного Командования генерала Джорджа К. Кенни. Уйдя в отставку в феврале 1946 года вскоре после первого полета ХВ-36, генерал Кенни предложил прекратить производство бомбардировщиков В-36, а почти готовые самолеты использовать как воздушные танкеры и противолодочные самолеты. Он заявил, что В-36 имеет слишком маленькую скорость (346 миль/час у ХВ-36), слишком маленькую дальность (6500 миль, а не 10000 миль, как планировалось), что он слишком уязвим из-за отсутствия протектированных баков и вообще во всем уступает улучшенному В-29, который взлетел через 6 месяцев под обозначением В-50.

Против генерала Кенни выступил начальник штаба ВВС. Возражения против В-36 были отчасти сняты, когда в мае 1948 года первый серийный самолет пролетел 4000 миль, сбросил груз в 10000 фунтов и пролетел обратно 4000 миль без посадки. Но в ВВС имелся кое-кто, кто хотел, перепрыгнув через реактивно-поршневой В-36, идти прямо к реактивным бомбардировщикам. Однако В-36 все-таки был построен, и часть генералов считала, что это наилучший выход в условиях ограниченного военного бюджета конца 40-х годов.

Летом 1949 года В-36 снова попал под огонь на слушаниях конгресса. Генерал Кенни, выступая в качестве свидетеля, заявил: «В-36 ночной бомбардировщик. Я не стал бы использовать его днем». Преемник Кенни на посту главы Стратегического Воздушного Командование, генерал-лейтенант Кертис Ле Мэй, резко возразил, утверждая, что В-36 способен атаковать цели днем так же хорошо, как и ночью. Попыхивающий сигарой генерал, который в 1945 году послал В-29 на Токио на высоте всего 5000 футов в опровержение всей тактики стратегических бомбардировок, сказал: «Мы можем держать В-36 над целью, и враг не узнает об этом, пока не упадут бомбы».

Однако оба генерала согласились с решением отменить постройку суперавианосца ВМФ, который олицетворял вызов флота существующей монополии ВВС на ядерное оружие. Верховное командование ВВС требовало строить больше В-36 за счет авианосцев. Министр авиации Саймингтон заявил, что Соединенные Штаты должны продолжать «концентрировать усилия на величайших американских достижениях – качестве продукции, улучшенных системах оружия, способных развиваться, и массовом производстве в системе свободного предпринимательства такого оружия, как В-36 с его межконтинентальным бомбовым радиусом без дозаправки, и других современных самолетов, способных совершать межконтинентальные перелеты с дозаправкой».

Вслед за ним выступил начальник штаба ВВС генерал Хойт Ванденберг, который заявил, что высказывается «в пользу наибольшего возможного развития авианосной авиации в тех пределах, которые необходимы, чтобы авианосцы и их самолеты могли выполнять стратегический план борьбы против единственного вероятного противника, с которым мы можем столкнуться ‹Советского Союза›. Все, меньше этого, будет глупостью. Все больше этого будет неоправданным бременем для американского налогоплательщика».

Генерал Ванденберг также заявил, что он «не только желает, но и настаивает на развитии тех типов авианосцев, которые помогут нам отразить угрозу со стороны вражеского подводного флота. Их следует держать в постоянной готовности. Морские коммуникации следует держать открытыми, об этом не может быть никакого спора».

Однако он быстро добавил: «Я не верю, что оправданно содержать большое авианосное оперативное соединение в мирное время. Мое сопротивление его ‹«Юнайтед Стейтс»› постройке исходит из того, что я не вижу необходимости в корабле с такими характеристиками в любом мыслимом стратегическом плане войны против единственного вероятного противника».

Для ВВС «Юнайтед Стейтс» и ударные авианосные соединения вообще представлялись дублерами и возможными соперниками тяжелых бомбардировщиков Стратегического Воздушного Командования. Адмиралы встретили в штыки эти нападки на политику ВМФ. Адмирал Артур У. Рэдфорд, в то время командующий Тихоокеанским Флотом, сказал, что разногласия гораздо шире и важнее, чем просто спор о программе В-36. Отметив, что агрессор может выбирать место и время начала военных действий, адмирал высказался в пользу ударных авианосцев.

«Мы в Соединенных Штатах создали мобильные воздушные силы, которые способны действовать по всему миру, где только достаточно воды – а это большая часть земного шара – и ни одна другая страна таких сил не имеет. Как я уже говорил вам, воздушная мощь, все виды воздушной мощи – это ключ к победе в любых будущих военных операциях. Соединенные Штаты имеют уникальную способность передислоцировать воздушные силы чтобы захватить контроль в воздухе над ключевыми районами операций. Никто больше такой возможности не имеет. Сегодня следует строить флот не для того, чтобы встретить вражеский флот. Ключевой идеей должна быть доставка воздушных сил на те театры войны и в те части земного шара, куда иным образом наша авиация попасть не сможет».

Здесь были отражены ключевые характеристики авианосной авиации: гибкость и мобильность. Однако флот развивал эти характеристики не как самоцель, а чтобы сохранить и увеличить свой ядерный потенциал.

Отчет о слушаниях в конгрессе делал вывод:

«ВВС несут главную ответственность за проведение стратегических бомбардировок. Установлено, что бомбардировщик В-36 является его основным оружием для выполнения этой задачи, и что В-36 способен решить эту задачу. Комитет полагает, что государство может положиться на суждения своих профессиональных лидеров в их областях по сути обсуждаемого вопроса и что лидерами государства в области оружия ВВС является командование ВВС Соединенных Штатов.

Комитет сожалеет о способе отмены постройки авианосца «Юнайтед Стейтс», но в настоящее время требования остальных кораблестроительных программ и существование бюджетных ограничений ведут к тому, что придется воздержаться от постройки этого корабля. Однако государство и в этом вопросе должно следовать советам своих профессиональных лидеров, как раньше это было сделано в отношении бомбардировщика В-36. С точки зрения комитета, лидерами государства в области морских вооружений является командование ВМФ Соединенных Штатов».

Так В-36 пережил слушания конгресса, и программа была расширена. Деньги, выделенные на строительство «Юнайтед Стейтс», были использованы для модернизации существующих авианосцев – кораблей, которые должны были находиться в готовности сражаться в 1950 году и сражаться обычным оружием. Будь «Юнайтед Стейтс» построен, как намечалось, он все равно не успел бы принять участие в Корейской войне, а в будущем его 24 атомных бомбардировщика имели бы малое практическое значение.

В Европе и Азии коммунисты продолжали демонстрировать пренебрежение американской способностью нанести ядерный удар, когда вели «войны за национальное освобождение». Угроза ядерного удара не останавливала коммунистов, как могла бы сделать демонстрация силы или действительное применение ограниченных сил. В обоих этих случаях авианосец был крайне важен. Корейская война покажет, что авианосец возродился как опора военной мощи союзников.