Моро Жан Виктор

Моро Жан Виктор

Французский деятель Моро (Moreau) Жан Виктор (14.02.1763, Морле, область Бретань, — 2.09.1813, Лаун, ныне Лоуни, Чехия), дивизионный генерал (1794). Сын богатого адвоката.

Еще в молодости Моро проявил большую склонность к военному делу и в 1780 году, оставив учебу в городе Ренне, где он по семейной традиции изучал юриспруденцию и готовился стать адвокатом, поступил рядовым в королевскую армию. Однако недовольный этим отец добился расторжения заключенного сыном контракта и заставил его продолжить учебу. Одаренный от природы юноша уже в студенческие годы выделялся из общей массы сверстников, слыл вожаком и пользовался большим влиянием среди студентов, которые избрали его председателем своего клуба.

После окончания учебного заведения Моро занялся адвокатской деятельностью. Именно в те годы сформировались его республиканские убеждения, он стал пылким поклонником идей Вальтера, Ж. Руссо и других французских энциклопедистов второй половины XVIII века (Д. Дидро, Ш. Монтескье, К. Гельвеций, П. Гольбах, Ж. д’Аламбер), проповедовавших дух свободолюбия, демократии и ненависти к тирании.

С началом в 1789 году Великой французской революции молодой адвокат Моро сразу же встал в ряды ее наиболее горячих приверженцев, одним из первых вступил в Национальную гвардию и вскоре был произведен в офицеры. В апреле 1792 года начались Революционные войны Франции против 1-й коалиции европейских монархических держав, предпринявших попытку силой оружия задушить революцию во Франции и восстановить в ней дореволюционные порядки.

В обстановке всенародного подъема, охватившего тогда всю страну, поднявшуюся на защиту своей свободы и независимости, Моро поступает волонтером в армию и вскоре избирается командиром батальона волонтеров, вошедшего в состав Северной армии (май 1792 года). С этого времени он начинает серьезно изучать военное дело и постепенно приобретает в этом большие познания. В первых же боях с интервентами показал себя храбрым и умелым командиром, что способствовало быстрому продвижению его по службе. Отличился в целом ряде боев и сражений и уже в 1793 году был произведен в бригадные, а менее чем через год — в дивизионные генералы (высшее воинское звание во французской революционной армии).

Командуя дивизией, Моро овладел несколькими важными крепостями в Бельгии, в том числе Менен, Ньюпор (Ньивпорт), Остенде, и приобрел известность как один из лучших дивизионных генералов революционной армии.

Среди этих славных побед ему пришлось пережить тяжелый удар судьбы — гибель отца, казненного якобинцами. Упавшего духом и впавшего в депрессию молодого генерала спасли от неминуемой расправы как «сына врага народа» его боевые заслуги, репутация убежденного патриота, а также заступничество командующего Северной армией генерала Ш. Пишегрю, находившегося в близких отношениях со многими вождями якобинцев. Последнему удалось ободрить своего подчиненного, вдохновить его на дальнейшее служение Революции и вернуть к прежней активной боевой деятельности.

В Голландском походе 1794 года Моро командовал правым крылом Северной армии, а после завоевания Голландии сменил Пишегрю на посту командующего армией. Был ему в то время 31 год.

В 1796 году Моро возглавил Рейнско-Мозельскую армию, которая в то время считалась главной армией Французской республики. Перед ним была поставлена задача во взаимодействии с Самбро-Мааской армией (генерал Ж. Журдан) разгромить австрийцев в Южной Германии и нанести удар в направлении Вены.

Перейдя Рейн, Моро вторгся в Германию, где одержал ряд побед над австрийскими войсками, но медлительность и чрезмерная осторожность в действиях не позволили ему в полной мере воспользоваться результатами своих побед. Австрийский главнокомандующий эрцгерцог Карл умело воспользовался разобщенностью действий французских армий, не объединенных единым командованием. Сосредоточив свои основные силы против Самбро-Мааской армии, он нанес ей поражение сначала при Амберге (22 августа), а затем при Вюрцбурге (3 сентября) и отбросил Журдана за Рейн. Под угрозой с левого фланга и тыла Моро был вынужден оставить Германию и также начать отступление за Рейн. Отступление это было проведено им в образцовом порядке. В ходе его Моро одержал победу при Биберахе, но потерпел неудачу под Эммендингеном, а затем вновь добился успеха при Шлингене.

В целом же кампания 1796 года в Германии оказалась для Франции неудачной, что вызвало резкое недовольство Директории. Не считая себя виновным в неудаче, обиженный Моро подал в отставку и получил ее. В то время, когда основные силы французской армии, действовавшие в Германии под командованием Моро и Журдана, потерпели поражение и вынуждены были перейти к обороне на Рейне, Итальянская армия генерала Наполеона Бонапарта, которая не рассматривалась Директорией как серьезная боевая сила и которой в силу ее ограниченных возможностей в кампании 1796 года отводилась лишь вспомогательная роль — отвлечь на себя часть сил противника, совершила непостижимое. Она не только нанесла австрийцам и их союзникам целый ряд тяжелых поражений, но и заставила австрийское командование перебросить в Италию своих лучших генералов и крупные силы с основного театра военных действий, а также завоевала почти всю Северную Италию.

На дымно-кровавом европейском небосклоне конца XVIII века взошла и засверкала ослепительным светом новая, неведомая до того звезда — звезда Наполеона Бонапарта. Буквально за считанные месяцы, в течение всего одной кампании, никому неизвестный 27-летний генерал Бонапарт (или как его тогда называли — Буонапарте) стремительно ворвался на авансцену истории и превратился в национального героя Франции, стал самым знаменитым полководцем Республики. В ярких лучах наполеоновской славы как-то сразу померкла слава самых знаменитых полководцев республиканской армии — Гоша, Пишегрю, Журдана и Моро.

Победоносно завершив Итальянскую кампанию 1797 года и принудив Австрию к заключению мира, Наполеон Бонапарт окончательно утвердил за собой статус «первой шпаги» Французской республики.

А Моро в это время прозябал в отставке. В 1798 году его снова пригласили на службу. Сначала он получил должность генерал-инспектора пехоты, а затем был назначен членом совета, занимавшегося стратегическим планированием. В начале 1799 года Директория направила его в Северную Италию заместителем командующего Итальянской армией генерала Б. Шерера, которого Моро вскоре заменил на посту командующего (апрель 1799 года).

Едва вступив в должность и не успев еще собрать свои войска, разбросанные на широком фронте прежним командующим, он был разбит А. В. Суворовым в сражении на реке Адда [15—17 (26) апреля 1799 года] и отступил в Пьемонт, а затем в Ривьеру.

Возглавляемые Суворовым союзные русско-австрийские войска в течение двух месяцев после начала кампании в Северной Италии заняли Ломбардию и Пьемонт. Когда Суворов с главными силами своей армии обратился против выдвигавшейся из Южной Италии французской армии генерала Ж. Макдональда, то Моро, воспользовавшись этим, разбил австрийский корпус генерала Г. Бельгарда при Казин-Гроссе (20 июня 1799 года) и освободил от осады Тортонскую цитадель. Но поддержать Макдональда, разбитого Суворовым на реке Треббия [6—8 (17—19) июня 1799 года], он не сумел и вновь был вынужден отступить в Ривьеру.

После этого Моро был заменен на посту командующего Итальянской армией генералом Б. Жубером, а сам получил назначение на должность командующего Рейнской армией. Прибыв в армию, Жубер попросил Моро задержаться на несколько дней с отъездом из Италии, чтобы помочь ему разобраться в обстановке и подготовиться к переходу в наступление.

4 (15) августа 1799 года произошло сражение при Нови, в самом начале которого Жубер был убит, и Моро вновь вступил в командование Итальянской армией. Французы в этом сражении потерпели сокрушительное поражение от Суворова.

Моро при Нови проявил большое мужество и отвагу, под ним были убиты 3 лошади, а сам он ранен, но остался в строю и ценой неимоверных усилий спас основные силы Итальянской армии от полного уничтожения.

Когда он прибыл во Францию, его репутация как полководца, несмотря на поражение, понесенное в Италии от Суворова, в общественном мнении не была поколеблена. Однако нового назначения после выздоровления Моро не получил (должность командующего Рейнской армией была уже занята другим генералом).

В 1799 году внутриполитическая обстановка во Франции была очень сложной. Авторитет Директории, возглавлявшей страну, упал до самого низкого уровня. В воздухе носилась идея государственного переворота с целью отстранения от власти опостылевшей всем Директории и установления нового, более прочного режима. Главным идеологом заговора против Директории был ее же член Э. Сийес. Уже в течение нескольких месяцев он искал «шпагу» (популярного генерала) для осуществления своего замысла. Такой генерал летом 1799 года им был найден — это был Жубер. Но его неожиданное назначение в Италию, срочный отъезд туда и последующая гибель там привели к отсрочке реализации плана Сийеса.

Он снова приступил к поискам кандидата на роль руководителя военного переворота. Однако его попытка привлечь на свою сторону Моро окончилась неудачей. Известный своими твердыми республиканскими убеждениями и далекий от политических амбиций Моро уклонился от предложенной ему роли. В то же время и Директория пыталась найти в нем опору для удержания своей власти. Но и ее постигла неудача.

Тем временем из Египта во Францию вернулся Наполеон Бонапарт, вокруг которого быстро сплотились все антиправительственные силы. К нему был вынужден примкнуть и утративший свою руководящую роль в заговоре против Директории Сийес.

Бонапарт сразу же повел свою игру, и ему не нужны были какие-либо политические наставники. Одна из важнейших задач, стоявших перед Бонапартом в период подготовки военного переворота, заключалась в привлечении на свою сторону или хотя бы нейтрализации генерала Моро, большое влияние которого в армейских кругах ему было хорошо известно. С этой задачей кандидат на роль военного диктатора справился успешно. Ему удалось настолько очаровать Моро (Бонапарт даже подарил ему привезенную из Египта драгоценную дамасскую саблю), что тот, правда, после некоторых колебаний, все же согласился поддержать Бонапарта и принял активное участие в военном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 года).

В награду за эту поддержку Моро получил от Наполеона Бонапарта, ставшего первым консулом Французской республики, а фактически военным диктатором, пост командующего Рейнской армией.

С началом кампании 1800 года Моро вторгся в Германию и одержал ряд побед над австрийцами (при Энгене, Мезкирхе, Биберахе и др.). Но после отправки значительной части своих войск в Швейцарию он вынужден был приостановить наступление, что вызвало недовольство Первого консула. Успехи французских войск в Италии и Швейцарии заставили австрийцев начать отступление и в Германии. Это побудило Моро к активности — он возобновил наступление, но перемирие, заключенное в июле, остановило его. После окончания в конце 1800 года этого перемирия австрийцы перешли в наступление, но 3 декабря 1800 года были разбиты генералом Моро в сражении при Гогенлиндене (селение в Баварии, в 32 км восточнее Мюнхена).

В этом знаменитом сражении, которое произошло в лесистой, пересеченной местности, Моро умело использовал обходной маневр. В обход левого фланга противника он выделил 1/4 всех сил, находившихся в его распоряжении. Одновременным ударом с фронта во фланг и в тыл австрийская Дунайская армия (около 60 тыс. человек; эрцгерцог Иоанн) была наголову разгромлена. Австрийцы потеряли около 14 тыс. человек (в том числе 9 тыс. человек пленными) и почти всю артиллерию (87 орудий), французы же — около 2,5 тыс. человек.

Поражение при Гогенлиндене и последующее наступление Моро на Вену заставили Австрию просить французов о заключении перемирия.

Решающее значение в победе Моро при Гогенлиндене сыграли: правильный выбор направления главного удара, смелый и решительный маневр в ходе сражения и энергичное преследование разгромленного противника. Блистательная победа при Гогенлиндене была одержана Моро при отсутствии превосходства в силах над противником (французская Рейнская армия имела численность 56 тыс. человек).

Основная причина поражения австрийцев заключалась в том, что бездорожье и лес не позволили им одновременно ввести все свои силы в сражение, и они были разгромлены французами по частям. Немалую роль в их поражении сыграли также плохо организованное управление войсками, отсутствие взаимодействия между колоннами (австрийская армия наступала 4 колоннами) и неудовлетворительная разведка.

Громкая победа Моро при Гогенлиндене затмила успех Наполеона при Маренго (14 июня 1800 года), так как именно она поставила победную точку во второй войне против Австрии.

Прямым следствием ее явилось заключение 25 декабря перемирия, а 9 февраля 1801 года — невыгодного для Австрии Люневильского мира, завершившего распад 2-й антифранцузской коалиции.

Прибывший после заключения мира в Париж увенчанный славой Моро был окружен всеобщим вниманием и почетом. Это был звездный час в его жизни. Наполеон Бонапарт подарил ему пару пистолетов, богато украшенных бриллиантами и инкрустациями, заметив при этом, что из-за недостатка места на них нельзя было поместить названий всех его побед.

Но, оставаясь убежденным республиканцем, Моро вскоре оказался в эпицентре политической борьбы, развернувшейся против диктатуры Наполеона Бонапарта, которая из временной, как полагали многие осенью 1799 года, по многим признакам грозила превратиться в постоянную. Поэтому в борьбе против первого консула, явно стремившегося к пожизненной и единоличной власти, сплотились различные силы — от крайне левых (бывшие якобинцы) до крайне правых (роялисты).

Провозглашение Наполеона Бонапарта пожизненным первым консулом (2 августа 1802 года) еще более усилило оппозиционные настроения Моро. Он публично отказывается принять орден Почетного легиона, пожалованный ему Наполеоном. Моро прекрасно сознавал, что у него самое громкое после Наполеона Бонапарта имя в армии и стране, что за ним стоят влиятельные силы, и открыто фрондировал против установившегося в стране режима. Он знал, что Бонапарт не может не считаться с ним, и он не ошибся в своих расчетах. Первый консул не раз пытался протянуть ему руку примирения (приглашал к себе во дворец на обеды, на торжественные приемы, на богослужения в Собор Парижской Богоматери и т. п.), но каждый раз наталкивался на холодный отказ. Правда, Моро не шел на открытую конфронтацию с первым лицом в государстве, но и не желал входить в какой-либо контакт с ним. Чем наряднее и пышнее становились приемы в Тюильрийском дворце, тем проще и непритязательнее одевался Моро, ставший в глазах французов образцом республиканской скромности. До Бонапарта доходили презрительные отзывы генерала об ордене Почетного легиона, о Булонском лагере, о предполагаемой десантной операции в Англию и др. По столице, да и не только по Парижу, вовсю циркулировали распускаемые врагами Наполеона слухи, больно бившие по самолюбию первого консула: о том, что победа, одержанная Моро при Гогенлиндене, — это чистая победа, тогда как сражение при Маренго Наполеон проиграл, а истинным победителем в нем является генерал Л. Дезе, вырвавший победу у противника; что Египетская экспедиция — это авантюра, затеянная Бонапартом, который, как только понял, что она провалилась, дезертировал из Египта, бросив свою армию на произвол судьбы; что военный переворот 18 брюмера — это антиконституционная акция, которая не может быть признана легитимной, а Бонапарт просто узурпировал власть; что Бонапарт постоянно нарушает конституцию и стремится к авторитарной форме правления и т. п. Но Наполеону было хорошо известно, что Моро по складу своего характера не способен ввязаться ни в какие антиправительственные действия и ограничится лишь словесной фрондой. Тем не менее, как бы то ни было, но открыто фрондирующий генерал стал знаменем оппозиции, вокруг которого объединялись все недовольные.

Появилась оппозиция и в армии, которую составили офицеры и генералы, придерживающиеся республиканских взглядов. Это для власти было уже опасно. В апреле 1802 года по распоряжению Наполеона ряд генералов и офицеров были арестованы по обвинению в антиправительственной деятельности. Продержав некоторое время в заключении, их затем отправили в экспедицию на остров Сан-Доминго, откуда уже никто из них не вернулся.

Приняв жесткие и быстрые меры по пресечению оппозиционных настроений в армии, Наполеон оперативно устранил эту серьезную для себя угрозу и изолировал Моро от его сторонников в армии.

Открыто бравирующий своей оппозиционностью генерал Моро постепенно оказался в какой-то степени причастным к роялистскому заговору, возглавляемому известным шуаном Ж. Кадудалем и бывшим генералом революционной армии Ш. Пишегрю, его старым боевым соратником. Хотя Моро во многом и не разделял взгляды заговорщиков, целью которых было убийство первого консула, но тем не менее вступил с ними в контакт.

В январе 1804 года спецслужбами Наполеона были получены данные о том, что в Париже с августа 1803 года находится группа террористов, возглавляемая Кадудалем. Эти 50 готовых на все головорезов планируют похищение или убийство первого консула. 13 февраля об этом было доложено Наполеону. К этому времени стало известно, что в Париже нелегально находится и Пишегрю, который действует вместе с Кадудалем, и что он имел тайную встречу с Моро.

Наполеон был буквально поражен этим известием. Больше всего его потрясло то, что участником роялистского заговора оказался знаменитый генерал революционной армии Моро, долгие годы беззаветно сражавшийся под ее знаменами с врагами Франции и вот теперь перешедший на их сторону и изменивший своей родине.

16 февраля Моро был арестован у себя на квартире по обвинению в участии в антигосударственном заговоре. На следующий день было объявлено об аресте Моро как государственного изменника. Это произвело шок в Париже. Встревоженная таким известием оппозиционная общественность не поверила в виновность популярного генерала. Нападки на первого консула резко усилились, его обвиняли в стремлении устранить своего соперника, в зависти к военной славе Моро и т. п. Наполеон же был бессилен изменить общественные настроения.

Оказавшись в заключении, Моро долго отрицал все предъявленные ему обвинения. Наконец 8 марта он написал Наполеону письмо, в котором повинился, что до сих пор говорил неправду, все отрицая. Он признался, что виделся с Пишегрю по инициативе последнего, но отказался от участия в заговоре и не стал разговаривать с Кадудалем, которого Пишегрю пригласил на встречу без его, Моро, ведома. По всей вероятности, это покаянное письмо было написано Моро в момент душевного надлома. Оно мало чего добавляло к фактам, уже известным следствию от арестованных лиц из ближайшего окружения генерала. Важно было другое, а именно — действующий генерал Республики лично подтверждал, что вступил в недозволенные переговоры с ее врагами. Это подтверждало факт государственной измены Моро. Его признательное заявление было немедленно опубликовано в печати. Он был публично скомпрометирован как заговорщик и предатель. Ореол героизма, гражданского мужества и республиканской неподкупности, окружавший до сих пор его имя, был сорван. Со страниц покаянного письма Моро предстал перед всей Францией слабым, колеблющимся и двоедушным человеком. Этим письмом он нанес большой вред не только себе лично, но и многочисленным сторонникам оппозиции, которые вынуждены были спешно ретироваться. К этому времени большая часть шуанов, входивших в террористическую группу, была уже арестована. Сам Кадудаль попался в сети жандармерии 9 марта. Суд над заговорщиками состоялся в мае-июне 1804 года. Моро судил военный суд отдельно от остальных заговорщиков. Не было на суде и Пишегрю, который еще 6 апреля покончил жизнь самоубийством в тюремной камере. Военный суд уволил Моро из армии, но, вопреки ожиданиям Наполеона, приговорил его всего лишь к двум годам тюремного заключения. Только что ставший императором Наполеон под видом проявления великодушия поспешил избавиться от побежденного, но все еще остававшегося опасным для него противника. Он заменил Моро тюремное заключение изгнанием из Франции.

В июне 1804 года Моро покинул Францию, которую ему уже не суждено было увидеть, и из Барселоны (Испания) уехал в Америку. Когда Наполеону доложили об этом, он после недолгого раздумья произнес: «Теперь он пойдет по дороге вправо. Он кончит тем, что придет к нашим врагам». Эти слова оказались пророческими…

Что касается настоящих заговорщиков, то с ними поступили далеко не так гуманно, как с запутавшимся в своих связях Моро. Большинство из них во главе с Кадудалем были приговорены к смерти и казнены 25 июня 1804 года. Нескольких титулованных аристократов, причастных к заговору (например, князей Полиньяк), Наполеон помиловал. Впрочем, Кадудалю тоже обещали помилование, но на определенных условиях. Однако храбрый шуан (Кадудаль отличался безумной отвагой; так, при аресте он оказал отчаянное сопротивление, убив нескольких агентов спецслужб) с презрением отверг это предложение, сопроводив свой отказ площадной бранью. Он предпочел мученическую смерть (Кадудаль был казнен с особой жестокостью) отступничеству.

В США Моро прожил изгнанником 9 лет. Как и предрекал Наполеон, неприятие республиканским генералом авторитарной формы правления во Франции привело его в стан врагов своей родины. Весной 1813 года он принял приглашение русского императора Александра I и своего старого боевого товарища бывшего наполеоновского маршала Ж. Бернадота, ставшего принцем-регентом Швеции (кстати, с согласия Наполеона), принять участие в войне против Наполеона.

В июле 1813 года прибыл в Европу и стал военным советником при главной квартире союзных монархов (русского и австрийского императоров и прусского короля). Принимал участие в разработке военных планов союзников. Именно Моро дал союзным монархам совет избегать прямого столкновения с самим Наполеоном, а сосредоточить основные усилия союзных войск на разгроме отдельных группировок, возглавляемых его маршалами.

В первом же сражении, которое произошло после истечения срока Плесвицкого перемирия — под Дрезденом [15 (27) августа 1813 года], находясь в свите Александра I, Моро был смертельно ранен (прямым попаданием пушечного ядра ему оторвало обе ноги).

Французская армия с большим удовлетворением восприняла гибель «предателя». Существовала легенда, что Наполеон, якобы заметив Моро в расположении противника, сам навел орудие и лично поразил врага Франции. Моро был погребен со всеми воинскими почестями в католической церкви Св. Екатерины в Петербурге. После крушения империи Наполеона вдова Моро перевезла его прах на родину.

* * *

Убежденный республиканец, пылкий сторонник революционных преобразований в стране Моро с первых же дней Великой французской революции отдал все свои силы и незаурядные способности делу вооруженной защиты отечества, подвергшегося нашествию иностранных интервентов, пытавшихся силой оружия задушить революцию во Франции. Отважный и мужественный офицер, а затем один из лучших генералов революционной армии, Моро, командуя в годы войн Французской республики против коалиций европейских монархических держав армиями в Бельгии, на Рейне, в Германии и Италии, проявил себя как крупный военачальник, полководец большого дарования.

Одно время в нем видели первого полководца Республики, однако вскоре громкие победы Наполеона Бонапарта в Италии затмили славу Моро. Свою славу выдающегося полководца Моро восстановил несколько позднее, одержав блистательную победу при Гогенлиндене.

Обладавший многими необходимыми для полководца качествами Моро в то же время имел немало и недостатков, заметно снижающих его полководческий потенциал. Самыми существенными из них следует признать недостаточную твердость характера Моро и его не всегда приемлемый в боевой обстановке либерализм. Он имел слишком дружественные отношения с подчиненными генералами и своими адъютантами, чем не только лишил себя должного с их стороны почтения как начальник, но и позволял им нередко вмешиваться в вопросы, решение которых являлось только прерогативой командующего. И, как следствие такого положения дел, его оперативные планы и замыслы действий не всегда сохранялись в тайне. При разработке своих оперативных планов Моро, как правило, слепо придерживался данных ему правительством инструкций, хотя те довольно часто уже не отвечали реально сложившейся обстановке, а потому в ряде случаев достижение поставленных целей ставилось под сомнение. В сложной обстановке Моро обычно проявлял чрезмерную осторожность, граничившую иногда с нерешительностью. В отличие от Наполеона, всегда стремившегося сосредоточить основные усилия на направлении главного удара, Моро предпочитал действовать отдельными группировками войск. Такой способ действий, хотя и ставил противника зачастую в затруднительное положение, но в то же время приводил к распылению своих сил и редко приносил решительный результат, особенно на первых порах полководческой деятельности Моро.

Проявляя большую заботу о солдатах, он обычно старался дать им отдых после успешно проведенного сражения и не организовывал активного преследования крупными силами разбитого противника. Это также довольно часто не позволяло ему максимально воспользоваться результатами одержанной победы.

Наполеон Бонапарт считал Моро превосходным дивизионным генералом, но вместе с тем допускал, что тот способен был командовать и небольшой армией. Сразу оговоримся — это мнение великого полководца необъективно. Моро всегда командовал лучшими армиями Республики, которые по своей численности превосходили армии, возглавляемые Наполеоном в Италии и Египте. А кампания 1800 года вообще была завершена победоносно лишь благодаря победам армии, предводимой Моро.

Выигранное им сражение при Гогенлиндене имело стратегическое значение. Иного мнения о Моро придерживался его неоднократный победитель великий русский полководец А. В. Суворов, считавший для себя за честь сразиться «с таким знаменитым полководцем», как Моро.

По свидетельству современников, Моро были присущи такие черты характера, как честность, бескорыстие и демократичность. Он был совершенно равнодушен к наградам и почестям. Многие военные авторитеты ставили в свое время Моро как полководца в один ряд с Наполеоном, с чем вряд ли можно согласиться. Но то, что среди полководцев французской республиканской армии Моро был звездой первой величины — это факт безусловный. Не противоречат истине и сведения о том, что в начале своей полководческой карьеры Наполеон испытывал жгучую зависть к боевой славе и большой популярности Моро (она особенно усилилась после Гогенлиндена) и впоследствии не без оснований видел в нем своего главного соперника, от которого избавился при первом же удобном случае. Правда, неоценимую помощь ему в этом, как это ни парадоксально звучит, оказал сам Моро, запутавшийся в своих антиправительственных связях и проявивший удивительную политическую неосмотрительность, если не сказать, наивность, что дало повод властям полностью дискредитировать его не только как одного из наиболее видных вождей французской революционной армии, но и просто как гражданина Французской республики, чем Наполеон и не преминул воспользоваться.

Мужественный воин, бессчетное количество раз бесстрашно смотревший в лицо смерти на бесчисленных полях сражений, проявил поразительное малодушие, оказавшись в тюремном застенке. Такое унизительное поведение Моро вызвало единодушное осуждение даже со стороны его ближайших единомышленников, с презрением отвернувшихся от своего вчерашнего кумира.

И, наконец, последний, завершающий удар по своей репутации Моро нанес в конце своей жизни, открыто перейдя на сторону врага. Это предательство окончательно развенчало его в глазах французского народа и перечеркнуло все его заслуги перед своей родиной, во славу которой он так доблестно сражался долгие годы. Он пал на поле битвы, сраженный французским снарядом, выпущенным рукой своего соотечественника, и ушел из жизни с клеймом предателя в возрасте 50 лет. Последним пристанищем бывшего героя Революционных войн стала чужая земля. И последние воинские почести были отданы ему не французскими солдатами, спутниками его боевой славы, которых он некогда водил к победам и с которыми разделял горечь неудач, а чужеземцами, сражавшимися в то время против Франции.