ОПЕРАЦИИ «ГЮНТЕР» И «ГЕРМАН»

ОПЕРАЦИИ «ГЮНТЕР» И «ГЕРМАН»

Буквально через десять дней после завершения операции «Коттбус» по приказу фон дем Баха части СС вновь были брошены на борьбу с «бандитами». На территории Минского, Логойского районов Минской, Воложинского района Барановичской области началась операция «Гюнтер» (Gunter). Оперативные мероприятия проводились со 2 по 7 июля 1943 г. под руководством группенфюрера СС Геррета Корземана. В его подчинении находились: 2-й полицейский полк СС, пехотный полк под командованием фон дер Гольца, особый батальон СС и 1-я усиленная полицейская танковая рота (по другим данным — 11-й моторизованный взвод полевой жандармерии). Войскам поставили задачу прочесать лесной массив в районе Манылы — Рудня, уничтожить бригаду «Народные мстители», провести мероприятия по угону скота, зерна и рабочей силы[655].

Судя по приказу Дирлевангера, который он отдал накануне боевых действий, основной упор в операции «Понтер» делался на захвате сельхозпродукции. «Скот угнать, — отмечалось в документе, — продукты сельского хозяйства (зерно, картофель и т. д.), находящиеся в деревнях, принадлежавших ранее партизанам, или в других деревнях, должны быть изъяты. Увозить все следует на подводах, захваченных в деревнях»[656].

Штрафной батальон приступил к прочесыванию местности. Недалеко от деревни Манылы разведывательный взвод вел бой с партизанской группой. 4 июля немецкая рота сообщила об изъятии 17 голов скота и захвате 78 человек для принудительного труда. На следующий день, 5 июля, рота захватила 758 человек, 130 голов скота и 54 лошади. 6 июля пришло донесение из 1-й русской роты: подразделение арестовало 465 человек, изъяло 87 голов скота и 54 лошади. В тот же день немецкая рота убила двух партизан и расстреляла 176 «подозреваемых». В целом за время операции «Гюнтер» особая часть СС убила в бою 25 партизан, трех взяла в плен и 266 человек расстреляла за сотрудничество с «бандами». Батальон потерял четырех человек — двух убитыми («иностранцы») и двух ранеными (один немец и один русский). Личный состав части сжег деревню Олешки. Во время операции «Гюнтер» подчиненные Дирлевангера не были «лидерами» по уничтожению гражданского населения. В этом отношении особенно «отметился» 2-й полицейский полк. В итоге части СС и вермахта убили 3993 человека[657].

Указанная операция предшествовала более крупной акции. В разгар битвы на Курской дуге фон Готтберг приказал очистить от «народных мстителей» Налибокскую и Липичанскую пущи. «Партизанские отряды должны быть уничтожены, — подчеркивал высший фюрер СС и полиции Белоруссии, — их лагеря разрушены, а продовольственные запасы конфискованы». Требования фон Готтберга имели под собой основание: советские патриоты держали в перманентном напряжении железнодорожные линии Барановичи — Столбцы — Минск и Мосты — Лида — Молодечно — Минск. Кроме того, местные партизаны основательно подорвали работу гражданской администрации в Ивьевском, Воложинском, Столбцовском, Кореличском и Новогрудском районах Барановичской области. Немцы решили прочесать эти районы, и в первую очередь Налибокскую пущу, откуда исходила основная угроза[658].

Операция получила кодовое наименование «Герман» (Hermann). Бах-Зелевски доверил ее проведение фон Готтбергу, чье оперативное соединение включало в себя части СС и вермахта:

— 1-ю моторизованную бригаду СС;

— 2-й полицейский полк СС;

— 31-й охранный полицейский полк;

— особый батальон СС Дирлевангера;

— 1-ю и 12-ю усиленные полицейские танковые роты;

— 11-й, 15-й, 46-й, 47-й, 57-й, 115-й, 271-й батальоны охранной полиции;

— батарею 56-го артиллерийского дивизиона охранной полиции;

— 7-й, 13-й, 19-й и 21-й моторизованные взводы полевой жандармерии;

— команду полевой жандармерии особого назначения «Крайкенбом»;

— четыре батальона вермахта и артиллерийскую батарею главной полевой комендатуры № 392 (г. Минск);

— группы полицейских от жандармских постов «Воложин», «Раков», «Койданов», «Радошковичи» и «Заславль»;

— взвод полиции из Новогрудка;

— оперативные команды полиции безопасности и СД;

— группу бомбардировщиков 6-го воздушного флота люфтваффе[659].

По партизанским документам, численность немецкой группировки сил и средств составляла около 52 тыс. человек[660]. Эта же цифра фигурирует во многих современных научных публикациях[661]. По мнению авторов настоящего исследования, указанная цифра не соответствует действительности. Во-первых, силы, привлеченные к операции «Герман» — а это были в основном полицейские части и подразделения, — применялись не в полном составе (к примеру, 2-й полицейский полк СС, потерявший значительную часть личного состава в боях с партизанами Борисовско-Бегомльской зоны).

Помимо этого, общее количество частей, привлеченных к операции, не оставляет сомнений в том, что их численность была в несколько раз ниже, чем зафиксировано в советских документах. Наконец, немецкие историки, исследовавшие проведение операции «Герман», называют иные цифры: А. Бракель и Б. Куинкерт — почти 9000,

B. Курила — 8820, С. Клемп — 8800.[662] То есть «народные мстители» преувеличивали численность противника.

Непростым является и вопрос о численности партизан. Согласно докладной записке уполномоченного ЦК КП(б)Б и БШПД по Ивенецкому межрайцентру Г.А. Сидорока от 3 июня 1943 г., на территории, где немцы проводили операцию, действовали следующие партизанские формирования:

— бригада им. Сталина (командир — П.И. Гулевич, комиссар — А.Г. Мурашов; отряды им. Суворова и «Большевик»);

— бригада им. Чкалова (командир — М.И. Грибанов, комиссар — И.Л. Казак);

— бригада им. Кирова (командир — Ф.М. Синичкин, комиссар — С.М. Кондаков);

— бригада им. Жукова (командир — С.С. Ключко, комиссар — B.C. Самусевич);

— Первомайская бригада (командир — Н.Г. Ковалев, комиссар — А.И. Деев);

— отдельный отряд им. Кутузова (командир — Г.П. Журенко);

— отдельный отряд им. Александра Невского (командир — А.Г. Бойков, комиссар — Н.М. Гаврилов);

— отряд «Большевик» (командир — Я.А. Приданников, комиссар — Т.Ф. Путилов);

— отдельный отряд им. Чкалова (командир — Ф.И. Зайцев, комиссар — И.М. Полищук);

— отдельный отряд им. Котовского (командир — М.М. Чайковский, комиссар — Н.И. Ченцов);

— отдельный кавалерийский отряд (командир — Д.А. Денисенко, комиссар — В.А. Гречаниченко)[663].

Разумеется, это были не все партизанские силы. Здесь также дислоцировалось несколько польских отрядов Армии Крайовой и еврейские подразделения (в частности, отряд братьев Бельских).

Как следует из оперативной сводки БШПД от 2 сентября 1943 г., общая численность партизан доходила до 4500 человек[664]. В сообщении ЦШПД в ЦК ВКП(б)Б от 30 августа 1943 г., в разделе, где анализировался ход боевых действий соединения Ивенецкой зоны, говорилось, что немцы окружили 12 000 человек[665]. Ту же цифру приводит в своих воспоминаниях бывший секретарь Барановичского подпольного обкома КП(б)Б, командир соединения и генерал-майор, Герой Советского Союза Василий Чернышев[666].

По-видимому, на момент вступления советских патриотов в бой их численность действительно была 4500 человек. Но затем, в результате оттеснения других отрядов в Налибокскую пущу, количество партизан увеличилось. Поэтому можно предположить, что соединение фон Готтберга имело двукратное преимущество в силах только в начале операции, а ближе к ее концу преимущества уже не было. Однако боевая группа СС на протяжении всей операции обладала превосходством в вооружении и технике, и вполне могла решать боевые задачи имевшимися силами и средствами.

Для проведения операции «Герман» соединение Готтберга было поделено на пять оперативных групп. Первая группа должна была наступать с направления Новогрудок — Лида, вторая — Новогрудок — Барановичи. Третья группа — в юго-западном направлении по линии Заславль — Воложин — Богданово, четвертая и пятая — из районов Минск — Дзержинск — Столбцы. Наступление намечалось вести из района Мир — Рубежевичи — Раков — Богданово — Ивье — Пузино — Кореличи — Мир[667].

Дирлевангеру поручили командовать четвертой айнзатцгруппой (в документах обозначалась литерой «D»). Помимо штрафного батальона в составе группы действовали I батальон 2-го полицейского полка СС и батальон 31-го охранного полицейского полка. Сбор информации о противнике, допрос пленных и перебежчиков был возложен на приданную команду СД во главе с унтерштурмфюрером СС Дадичеком.

Боевой группе 31-го охранного полицейского полка давались указания (в оперативном приказе от 7 июля 1943 г.), как необходимо действовать после блокирования партизан: «Начиная с 22 июля 1943 г. закрыть линию Делевичи — Петрашунцы — Першай — Кладки и предотвратить прорыв противника на север. Если наступление оперативной группы Дирлевангера проводится на левом фланге перед 31-м охранным полицейским полком, то 31-й полк прикрывает Першай в юго-западном направлении до излучины реки Изледь. Необходимо поддерживать связь с группой Дирлевангера. Находящиеся на севере от Воложина деревни Дайнова, Вильки, Дубина, а также два передовых оборонительных сооружения Дубина, жители которого, вероятно, дружественны бандам коммунистов, следует блокировать подразделениями 31-го охранного полицейского полка»[668].

Другие оперативные группы (1-й мотопехотной бригады СС, «Грип», «Кернер») получили аналогичные задачи. Им было приказано заблокировать Налибокскую пущу с северной, западной, южной и юго-восточной стороны, пресекать все попытки партизан вырваться из окружения. После того, как будет завершена боевая фаза операции, в районе планировалось провести большую «операцию по эвакуации» (Evakuierungsoperatiori). Говоря иначе, вывезти все трудоспособное население на специальные пункты, максимально изъять сельскохозяйственную продукцию[669].

Партизанская разведка отмечала прибытие немецких войск в Лиду, Новогрудок, Молодечно и Барановичи. Командование партизанского центра в Налибокской пуще под руководством В.Е. Чернышева (кличка «Платон») отдало приказ отрядам о подготовке к предстоящим боям. Приводилось в полную боевую готовность вооружение, пополнялись запасы боеприпасов. На подступах к базам «народные мстители» возвели оборонительные сооружения, заминировали пути возможного подхода противника. Также были сделаны завалы, разрушены мосты, вырыты противотанковые рвы[670].

По воспоминаниям В.Е. Чернышева, командование зоны, учитывая то, что много людей ушло в лес под защиту партизан (35 тыс. человек), посовещавшись, решило одной частью бригад и отрядов оборонять пущу, а второй — выйти в тыл к немцам и наносить им удары. Встречается, правда, и другая точка зрения. Израильский исследователь И. Арад утверждает, что партизаны избрали тактику прорыва или просачивания через немецкие боевые порядки, прочесывающие лес[671].

Операция «Герман» началась 13 июля 1943 г. Оперативные группы СС и полиции перешли в наступление и приступили к окружению партизанской зоны. Партизанские отряды встретили противника на подступах к зоне ударами маневренных групп и из засад и задержали продвижение эсэсовцев на два дня. Отдельные партизанские отряды сразу же попытались прорваться через боевые порядки немцев. В частности, 15 июля на участке, где вел наступление 57-й батальон капитана полиции Зиглинга, один из отрядов партизан намеревался форсировать Неман и выйти в безопасный район. Однако батальон пресек эту попытку и нанес «народным мстителям» тяжелые потери[672].

16 июля немцы вошли в Налибокскую пущу. Это вызвало определенную панику у населения, в том числе еврейского. Люди, по словам одного очевидца, в страхе бросились бежать к болотам, несколько евреев было убито, часть была поймана. На берегах Немана и на дорогах эсэсовцы выставили заслоны с пулеметами, чтобы никого не выпускать из блокированного района[673].

Следует подчеркнуть, что личный состав частей СС и полиции перед операцией был проинструктирован, как надо действовать в лесисто-болотистой местности. В приказе Готтберга от 7 июля 1943 г. подчеркивалось: «Надо обязательно принять во внимание, особенно с учетом предыдущих столкновений с партизанами, что как только партизаны понимают, что подверглись нападению, они пытаются скрыться в непроходимых болотах или замаскироваться под мирных жителей… На этой территории, изрезанной болотами и водными потоками, войска должны быть подготовлены к использованию водных путей и строительству вспомогательных мостов»[674].

Боевая группа Дирлевангера сочетала боевые действия с карательными акциями. Начиная с 18 июля, штрафной батальон «зачищал» населенные пункты. Из деревень Путники, Володьки, Олехновичи 1-я рота батальона угнала все население в возрасте от 15 до 50 лет. Причем эсэсовцы не принимали во внимание даже то, что часть захваченных ими людей являлись служащими волостных управ Декшаны и Дуброво и имели на руках пропуска. В Раковской волости батальон опустошил две деревни и отобрал у крестьян от 250 до 300 лошадей, что вызвало большое возмущение у районного уполномоченного по сельскому хозяйству Шмитца, подготовившего доклад о срыве уборки урожая[675].

Однако возмущение гражданских властей Дирлевангер пропускал мимо ушей. Его подчиненные продолжали уничтожать деревни. Так, «особому обращению» подверглись жители Воложинского района. Буквально за три-четыре дня было сожжено 11 населенных пунктов: Нелюбы, Макричевщина (15 жертв), Лапицы (50 убитых), Романовны, Довгулевщина (17), Полубовцы (21), Дубовцы, Слобода (10), Пилюжино, Юзефово, Среднее Село (58). Жуткая расправа произошла в деревне Доры, где эсэсовцы сожгли 106 человек[676].

По мнению некоторых специалистов, деревню Доры немцы уничтожили осенью 1943 г.[677]. Но большинство историков, в том числе немецких, считает, что трагедия произошла в июле 1943 г.[678]. Вот что рассказал на процессе в 1961 г. один из бывших членов штрафного батальона: «В деревню Доры мы приехали вечером. Переночевали, а утром раздался удар колокола в церкви. Это послужило началом сбора. Все население было согнано в церковь и еще в один дом. Я стоял возле крыльца церкви. Когда люди там были собраны, немцы бросили в церковь несколько гранат, застрочили из пулемета и автоматов, облили стены какой-то жидкостью и подожгли»[679].

Из донесения районного уполномоченного по сельскому хозяйству в Воложине (от 25 июля 1943 г.) также видно, что до 22 июля особый батальон СС успел опустошить несколько деревень. Штрафная часть намеревалась сжечь населенный пункт Першай, но благодаря вмешательству командира III батальона 31-го полка деревня осталась цела. Другим деревням повезло гораздо меньше. Личный состав батальона дошел даже до того, что расстреливал из автоматов скот. Конечно, кое-что солдаты СС забирали себе, но то, что они не могли увезти, уничтожали на месте. Метод проведения операции батальоном Дирлевангера, отмечал районный уполномоченный по сельскому хозяйству в Воложине, привел к тому, что в ряде деревень была поставлена под угрозу эксплуатация хозяйства из-за отсутствия рабочей силы[680].

К концу июля положение «народных мстителей» осложнилось. Во время зачисток многие партизанские отряды распались, дисциплина ослабла. Отбившиеся от бригад партизаны объединялись в бесчинствующие группы, которые нападали на евреев. Так, к примеру, погиб один из членов отряда Вельских, отказавшийся отдать свое оружие. Советские партизаны ограбили еще несколько мужчин из отряда Вельских, отобрав у них часы и несколько золотых вещей[681].

Также выяснилось, что в отдельных отрядах отсутствовали должное руководство и организованность, а в некоторых — совершенно ничего не знали о тактике партизанских действий, в результате среди «народных мстителей» отмечались большие потери. Например, 26 человек из отряда им. Пархоменко, войдя в один из сожженных хуторов, спрятались в яме, где их обнаружили поисковые группы СС. Немцы никого не пощадили. Всех партизан казнили, а их трупы изуродовали до неузнаваемости[682].

1 августа 1943 г. Готтберг отдал приказ о начале «операции по эвакуации». Боевые группы прочесывали район Еремичи — Старшина — Каращеты — Рудня — Першай — Жартовичи — Поташня — Делятичи — Куписк. Население, пригодное для использования на работах, надлежало полностью вывезти, неработоспособных лиц — передать в распоряжение соответствующих областных комиссаров. Сельскохозяйственное имущество подлежало учету. Населенные пункты следовало разрушить или сжечь[683].

Боевая группа Дирлевангера получила приказ выступить с линии: мост через Изледь — Еськово — Низкий Бор. Батальон 31-го полка должен был наступать с линии Белокорец — Яцково и зачистить северный край налибокских болот. Одновременно с этим эсэсовцам ставилась задача по депортации рабочей силы. Захваченных мужчин и женщин надо было доставить в Воложин, где располагался сборный пункт[684].

Особый батальон СС продолжал действовать по своему усмотрению. Тесного взаимодействия между штабом части и районным уполномоченным по сельскому хозяйству в Ивенце не было. Не обошлось и без эксцессов. Вечером 1 августа 1943 г. штаб Дирлевангера забрал из команды полевой жандармерии Крайкенбома несколько девушек, работавших на кухне. Эсэсовцы избили этих девушек, обвинив их в сожительстве с жандармами. Одну девушку расстреляли и двух повесили. Руководитель штаба по набору рабочей силы Зандер был просто шокирован таким поведением и сообщил об инциденте вышестоящему начальству[685].

Параллельно с «эвакуацией» населения боевая группа вела бои против партизан. 1 августа, как сообщается в личном деле Дирлевангера, на стыке его батальона и боевой группы Крайкенбома произошел прорыв. Из блокированного района вырвалась группа партизан. Дирлевангер лично руководил действиями подчиненных и закрыл эту брешь. В ходе боя он получил касательное огнестрельное ранение в грудь, а одна из пуль выбила у него из руки сигарету[686].

К этому периоду боевых действий относится миф, созданный В. Чернышевым после окончания блокады Налибокской пущи. Секретарь Барановичского обкома партии докладывал в ЦШПД: «В первые дни боев… партизанами был убит известный населению Белоруссии с начала войны палач, подполковник войск СС Дирлевангер, и захвачен весь план операции»[687].

Дирлевангер, как известно, остался жив, да и появился он на оккупированной территории СССР не в начале войны, а в феврале 1942 г. Никакой штаб партизаны не захватывали, так как в те дни он находился в Ивенце. После войны, когда стало известно, что командир штрафников не был убит в Белоруссии, миф зазвучал по-новому. Со слов бывшего помощника начальника ЦШПД П.А. Абрасимова все выглядело так: «Партизанам удалось захватить штаб полковника-карателя Дирлевангера [летом 1943 г. у неге было звание оберштурмбаннфюрера СС, соответствовавшее званию подполковника. — Примеч. авт.], а вместе с ним и план операции "Герман"»[688].

Разумеется, и это утверждение ложно. Ни в оперативных документах, ни в личном деле самого Дирлевангера о нападении на штаб не сказано ни слова. Зачем командованию партизанской зоны понадобилось выдумывать эту историю? Возможно, не самый удачный исход боев с немцами вынудил Чернышева показать действия своего соединения с наилучшей стороны, чтобы не выглядеть скверно в глазах руководства ЦШПД.

Справедливости ради надо сказать, что некоторые бригады и отдельные отряды действительно храбро сражались. Так, отряд им. Кузнецова (бригада им. Чкалова) держал оборону в районе деревень Углы, Дубки и Сивица Ивенецкого района — там, где наступал батальон Дирлевангера. Эсэсовцы, поддерживаемые авиацией, неоднократно переходили в атаки, однако «народные мстители» оборонялись стойко, несколько дней вели бои с превосходящими силами противника[689].

Во время боев на подступах к пуще и в самом лесу находившиеся вне окружения партизаны Ленинской бригады, отдельного отряда им. Щорса и других подразделений наносили удары по тылам боевых групп СС, облегчая положение оборонявшихся. Но обстановка складывалась совсем не в пользу «народных мстителей». Они израсходовали боеприпасы, у них кончилось продовольствие. На 25-й день боев немцы оттеснили партизан в северо-западную часть Налибокской пущи. Здесь, на территории, имевшей в длину 9 км, а в ширину 5 км, сконцентрировались около 12 000 «народных мстителей», отбивавших непрерывные атаки частей СС. После того, как удерживать рубежи стало невозможно, партизаны отступили в район труднопроходимых болот, чтобы, минуя их, выйти из окружения[690].

5 августа штрафники убили трех «бандитов» (двух мужчин и одну женщину), захватили пять винтовок, 50 патронов, 100 гранат 5 см, 20 гранат 8,5 см, ящик со взрывчаткой, радиостанцию, телефонный аппарат, динамоэлектрическую подрывную машинку, карту окрестностей Минска и список членов одного партизанского отряда, командир которого был пойман эсэсовцами. При прочесывании района также были найдены и уничтожены один военный госпиталь, пять жилых бункеров и два лагеря.

7 августа батальон вел бой. Один рядовой СС был убит, 19 получили ранения. Часть доложила о результатах учета. В течение суток штрафники захватили 80 мужчин, 168 женщин, 148 детей, 49 коров, 32 лошади, 84 головы мелкого скота, одну молотилку, два плуга, 12 центнеров зерна. В документе также перечислялись населенные пункты, уничтоженные батальоном: Адамки (31 жертва), Углы (37 убитых), Серкули (36), Скипоровцы, Рудня (19), Сивица (17), Добрая Сивица (30), Дубки (3), Сидивичи, Дайнова (26) и Погорелка[691].

Какими сценами сопровождалась ликвидация населенных пунктов, рассказал в своих воспоминаниях ветеран СС: «Во время акций мы передвигались в колонах, пешим порядком, и заходили в отдельные деревни. Тогда, думаю, уже не было разницы, проживали ли в этой деревне люди, заподозренные в связях с партизанами, или эта деревня была враждебна партизанам. Мы заходили в деревню, которая пустела в самые последние минуты перед нашим приходом, и забирали там весь скот и продукты питания. Если там оставались мирные жители, то командир роты отдавал приказ ликвидировать их или отправлять на работы. Почти все деревни сжигались дотла. Я не помню, когда было принято решение расстреливать людей. Я полагаю, что на совещании вышестоящего командования подобные вопросы обсуждались заранее, и определялось, какие деревни нужно эвакуировать, а какие полностью уничтожить»[692].

Операция «Герман» завершилась 11 августа. За время проведения оперативных мероприятий боевые группы достигли следующих результатов: убито партизан 4280 человек, в том числе шесть командиров и два комиссара, взято в плен — 654 человека (включая одного командира Армии Крайовой). Захвачено рабочей силы: мужчин — 9065, женщин — 7701, детей — 4178. Захвачено сельскохозяйственной продукции: 3145 лошадей, 6776 коров, 499 телят, 9571 овца, 1517 свиней, 50 поросят, 14 коз, 318 голов мелкого скота, 230 гусей, 155 кур. Также было вывезено: 1 тонна зерна, 75 центнеров муки, 0,35 тонны пеньки, 10 кг шерсти, 176 шкур, одна молотилка, свыше 100 сельхозмашин[693].

Каждая часть СС отчиталась перед фон Готтбергом. Поступило донесение и из батальона Дирлевангера. Личный состав части убил в бою 1617 человек, взял в плен 33 партизана, разрушил 64 лагеря, 48 боевых позиций, 11 бункеров и два военных госпиталя. Трофеи составили: пять минометов, пять артиллерийских орудий, 17 пулеметов, более 250 винтовок и пистолетов. Эсэсовцы уничтожили 39 пулеметов, три миномета, 169 винтовок и разнообразное снаряжение, включая полевую кухню и радиостанции. Часть отчиталась и по поставкам скота и рабочей силы. Батальон захватил 929 мужчин, 1631 женщину, 395 детей, 588 коров, 178 лошадей, 477 овец, 8 свиней и 115 транспортных средств[694].

В итоговом отчете Готтберга были ошибки, такие как утверждение о том, что эсэсовцам посчастливилось ликвидировать «командира партизанского соединения Чернышева». С другой стороны, неточные данные сообщили наверх и партизаны. В донесении в ЦШПД, к примеру, сообщалось, что ими было убито и ранено в бою более 3 тыс. немцев, взято в плен 29 человек, пущено под откос 37 эшелонов. Как «народные мстители» проводили подсчет, неизвестно. Однако сам Готтберг оценил потери своей боевой группы в 205 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести[695].

Операция «Герман» в военно-исторической литературе считается одной из самых жестоких. С момента ее начала и до самого конца оперативные группы СС и полиции применяли карательные меры. С 13 июля по И августа 1943 г. в районе, где шли бои и зачистки, немцы и коллаборационисты сожгли 150 населенных пунктов[696].

После прочесывания лесов в Воложинском и Ивьевском районах особый батальон СС возвратился в Логойск. Но долго без дела штрафникам сидеть не пришлось. С 20 августа они продолжили борьбу с местными партизанами. До конца лета 1943 г. часть расстреляла еще 38 партизан и сожгла две деревни — Пархово (16 жертв) и Свидно (2). 30 августа на имя фон дем Баха был отправлен доклад о достигнутых результатах[697].

В сентябре 1943 г. формирование Дирлевангера привлекалось к локальным акциям недалеко от своего места дислокации. 3 сентября батальон убил трех партизан и ранил еще двух. 5 сентября в бою с «народными мстителями» погиб рядовой СС Хаберланд. В тот же день часть сообщила, что личный состав уничтожил около 35–40 партизан и примерно 10–15 ранил. 7 сентября Дирлевангер доложил о захвате 213 человек, пригодных для отправки в Германию на принудительные работы[698].

Также в сентябре штрафники сожгли деревню Васильковка, убив минимум 14 местных жителей. Но очередной всплеск жестокости произошел в следующем месяце. 11 октября 1943 г. особый батальон СС (в составе 700 человек) при поддержке подразделений вспомогательной полиции проводил зачистки в Логойском районе. Действия эсэсовцев и полицейских поддерживали два самолета. В течение дня «особой обработке» подверглись жители Подонковского и Юрковского сельсоветов. Так, в деревне Свидно боевые группы сожгли два последних дома и все землянки, оборудованные для жилья. 45 человек согнали в один из оставшихся домов, после чего всех расстреляли и сожгли. Затем был уничтожен гражданский лагерь и убито еще 39 человек[699].

Основательно зачистив Свидно, подразделения СС и полиции устроили расправу в соседних деревнях: Пархово (расстреляны 43 человека), Загорье (все дома сожжены, убиты три и тяжело ранены два человека), Подонки (расстреляны 16 человек), Ляды (расстреляны 26 человек), Понизовье (расстреляны 3 человека), Молодзи (расстреляны 205 человек). В населенных пунктах изымались скот, хлеб, картофель, личные вещи. Эсэсовцы изъяли 101 корову и 75 лошадей. В партизанских документах отмечается, что в этом «произволе и грабеже активное участие принимали полиция и русская СС», то есть одна из бывших русских рот особого батальона (4-я или 5-я)[700].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.