«Одни догадки и предположения»

«Одни догадки и предположения»

После окончания активных боевых действий ЦРУ направило множество своих офицеров в Багдад. «Когда Ирак находится в стадии перехода от тирании к самоопределению, Багдад становится местом расположения самого крупного отделения ЦРУ со времен вьетнамской войны, – объявил Джим Пейвитт, руководитель секретной службы. – Я чрезвычайно горд результатами нашей работы в Ираке и важной ролью в освобождении народа этой страны от многих лет репрессий». Офицеры Багдадского отделения работали в сотрудничестве с солдатами спецназа, стремясь создать новый политический климат в Ираке, выбирая местных лидеров, заручаясь доверием политических деятелей и пытаясь восстановить социальную структуру на уровне самых низов. Они пытались сотрудничать со своими британскими коллегами, чтобы создать новую иракскую разведывательную службу. Но из этого мало что вышло. Когда начались массовые выступления иракцев против американской оккупации, эти планы начали потихоньку разваливаться.

По мере того как оккупация вышла из-под контроля, сотрудники ЦРУ оказались фактически привязанными к территории американского посольства в столице; они не могли выйти за пределы стен ограждения и колючей проволоки. Они сделались узниками Зеленой зоны, не в силах постичь суть иракских выступлений, и слишком много часов проводили за выпивкой в местном баре. Многие не согласились бы остаться здесь дольше чем на пару месяцев, хотя этого времени, по сути, хватало лишь на то, чтобы как следует осмотреться в Багдаде и понять, что к чему.

В местном отделении ЦРУ, численность сотрудников которого составляла около пятисот человек, за год сменилось три руководителя. ЦРУ попросту не могло подыскать замену для первого шефа резидентуры в 2003 году. «Они испытывали серьезные трудности с поиском компетентной кандидатуры», – рассказал Ларри Крэндалл, ветеран дипломатической службы, который работал в тесном сотрудничестве с ЦРУ во время афганского джихада и служил одним из руководителей американской программы реконструкции Ирака с бюджетом 18 миллиардов долларов. У агентства не было на примете никого из состава секретной службы, желающего или способного здесь работать. ЦРУ наконец выбрало аналитика, почти не имеющего опыта в оперативном руководстве. Тот продержался считаные месяцы. Это был чрезвычайно странный и болезненный провал, тем более что он случился в обстановке военного времени.

Тогда ЦРУ направило в Ирак одного из лучших американских инспекторов, которые отследили арсенал Саддама в 1990-х годах. Дэвид Кей возглавлял тогда команду из 1400 специалистов, работая непосредственно на директора Центральной разведки. Тенет продолжал дублировать ничем не подкрепленные донесения ЦРУ, отвергая растущую волну критики как «дезинформированные, вводящие в заблуждение и откровенно лживые» заявления. Но вышеупомянутая группа прочесала весь Ирак и в итоге ничего не нашла. Когда Кей возвратился с этой безрадостной новостью, Тенет попытался уговорить его не сообщать всю правду. Тем не менее 28 января 2004 года Кей все-таки отправился на слушания Сенатской комиссии по делам вооружений и рассказал все как есть.

«Мы почти все ошибались», – сказал он.

Когда стало очевидным, что иракский арсенал Судного дня существовал лишь в воображении ЦРУ, моральный дух в ведомстве стал потихоньку падать. Тот пламенный и возвышенный порыв, который охватил ЦРУ после событий 11 сентября, уступил место злости и раздражению. Было очевидно, что для Белого дома, Пентагона и Государственного департамента заявления агентства больше не имеют значения.

Президент Буш с пренебрежением смотрел на донесения ЦРУ из Ирака, которые становились все более и более мрачными. Агентство «просто строит догадки», сказал он.

Это был, по сути, похоронный звон. Если нам не верят, у нас нет цели.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.