Девять суток

Девять суток

Девять суток непрерывной смены в горах дают о себе знать. Я чудовищно устал. Тело сковано. Любое движение дается с огромным трудом. Все мышцы болят. Ловлю себя на мысли, что поглощаю пищу механически, не разбирая вкуса, только для того, чтобы поддержать себя. Восстановить силы полностью не удается. Кожу лица стянуло коркой. Губы полопались, кровоточат. Фаланги пальцев рук покрылись коростами из обветренной кожи и пыли. Моя тельняшка от грязи давно стоит колом. Возможность большую часть дня проводить с босыми ступнями спасает от грибка. Слава богу, я не одинок во время испытания. Короткие разговоры с Игорем помогают преодолевать лишения. Два раза в сутки он организует сеанс связи с батальоном. У меня есть возможность вблизи рассмотреть его работу. Полещук научил меня разворачивать антенну, включать прибор. Игорь открывает мне маленькие хитрости своей специальности, научил, как меньше расходовать заряд батарей. Объяснил настройки передатчика. Я лежу на верблюжьем одеяле и пытаюсь подстроить радиостанцию. Связь есть, командир докладывает на ЦБУ обстановку.

Воды пока хватает. Но экономия жесткая. Пролежав несколько дней в резервуарах при высокой дневной температуре, жидкость быстро приобрела вкус прорезиненных стенок бурдюков. После пятого дня стала затухать. Вода плохая, но выбора нет. Для обеззараживания приходится использовать таблетки «Пантоцид». Много такой смеси с ярко выраженным вкусом хлора не выпьешь.

Возможность приготовить горячую пищу скрашивает наши страдания. В сухпае есть абсолютно бестолковая летом стограммовая банка сало-шпик. Тонкий длинный ломтик несоленой свинины при температуре плюс сорок проглотить можно только на спор. Полещук, используя таблетки сухого горючего, разводит огонь, в поддоне солдатского котелка выжаривает полоски жира до шкварок. Затем заливает их водой, доводит ее до кипения. Далее засыпает в котелок концентрат супа с макаронными изделиями. Как факир, бормоча заклинания, загадочно улыбаясь, заведя руки за спину, прячет в ладонях драгоценный груз. Выставляя сжатые кулаки перед моим носом, дает мне право угадать. В каждом по зубчику чеснока. Где он, собираясь на выход, раздобыл пару головок, для меня загадка. Неблагодарный, не ведясь на его игру, девять суток я выбираю левый кулак. Поддон горячего, сытного супа с трогательным неказенным чесноком вприкуску — лучшее, что у нас сейчас есть.

Пустые консервные банки набиваем бумажными отходами и закапываем. Если этого не сделать, то в течение нескольких минут будешь облеплен мухами. От них нет спасения даже здесь. Место дня оправления естественной нужды мы организовали ниже по склону. Используем его только в сумерках, когда ложбина накрывается тенью. Человеческие отходы засыпаем мелким отсевом, сверху тщательно закладываем камнями.

Все разведчики измотаны длительным сидением, отсутствием физической активности. Высокогорье. Стресс. Резкий перепад температур между днем и ночью. Использование нами только природных укрытий.

Скудность еды. Вода плохого качества. Все это забирает наши силы. Начинается обезвоживание организма. Но никто не болен. Обошлись без вынужденной эвакуации. Хотя прямого результата мы не добились, «караван» в районе наблюдения не обнаружен. Полученная информация о движении по ночам в зеленой зоне Кандагара поможет начальнику разведки отряда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.