«Специалист по Востоку»

«Специалист по Востоку»

Кто же был этот офицер, которому поручалось выполнить важное шпионское задание в Норвегии?

Эрих Прук был давно связан с Канарисом. Еще в 1936 году он уже значился в списках абвера как специалист по Востоку. В первую мировую войну он служил при штабе германских войск, оккупировавших район Бобруйска. После окончания войны он принялся за изучение славянских языков в Берлинском университете. Больше всего Прука интересовал вопрос об освободительной борьбе украинского народа. И, как он сам рассказывал, первые два года, уже будучи сотрудником абвера, он продолжал интересоваться этими проблемами, несмотря на то что они совершенно не относились к его сфере деятельности. Знания, которые он получил по национальному вопросу в России, сыграли немалую роль при оценке положения в других странах.

Вначале Прук работал в так называемом юго-восточном секторе абвера. Как раз в тот период на повестке дня стояли проблемы Судетских земель и аншлюса Австрии. Именно в это время и выполнил Прук два своих первых разведывательных задания.

В 1938 году Прук уже возглавлял группу «Ост» в центральном управлении абвера в Берлине. В сферу его деятельности теперь вошли Финляндия, Советский Союз, а также Турция, Иран, Афганистан, Китай и Япония. Остальная часть мира, где преобладали англосаксы, входила в группу абвера «Вест», которой руководил майор Маурер. В последнюю группу входила Дания и страны Скандинавского полуострова. Финляндия с точки зрения разведки не принадлежала к странам Скандинавии, а входила в одну группу с Советским Союзом.

Прук весьма скептически воспринял новость о том, что Германия через бывшего министра обороны Норвегии Квислинга намерена вмешаться во внутренние норвежские дела. Он впервые услышал об этом сразу же после визита Квислинга в Берлин в декабре 1939 года. Однако в тот период Прук вообще не предполагал, что ему очень скоро придется непосредственно заниматься этим вопросом. Да и вряд ли можно было подумать, что он, специалист-восточник, будет переброшен в Норвегию. Правда, разведывательная организация в Норвегии во главе с Бенеке, созданная по предложению Прука, подчинялась группе «Ост» в центральном управлении абвера, и это свидетельствовало о том, что деятельность организации Бенеке была направлена не против Запада, а против Востока.

Поэтому для Прука было большой неожиданностью, когда 27 января 1940 года его вызвали к начальнику, полковнику Пикенброку, и приказали срочно готовиться к поездке в Норвегию. Он не вполне понимал, почему руководство абвера посылало в Норвегию его, руководителя группы «Ост». Ведь тем самым оно вырывало его, как говорится, с корнем из этой группы. Однако этот выбор диктовался определенными причинами.

Во-первых, Прук как старший офицер разведки был на очень хорошем счету. Во-вторых, не нужно думать, что, выбирая его, абвер рисковал ослаблением разведывательной службы на Востоке. Адмирал Канарис, по словам Прука, придерживался довольно распространенного в то время мнения о том, что после заключения 23 августа 1939 года договора о ненападении с Советским Союзом и последовавшего затем раздела Польши опасность новой войны с русскими не только значительно уменьшилась, но, возможно, и совсем исчезла. Об этом говорило и то, что Гитлер обещал прекратить шпионаж против Советского Союза. Немалую роль играли и установившиеся между Канарисом и японским военным атташе генералом Осима (позднее он стал послом Японии в Берлине) дружественные отношения, благодаря которым адмирал глубоко верил в солидарность японцев. Канарис полагал, что скрытое давление Японии на Советский Союз будет мешать русским принять должные меры обороны в Западной Европе. Что же касается симпатий адмирала Канариса, то они были направлены исключительно на Запад. По словам Прука, шеф абвера не только мало интересовался восточными проблемами, но и почти не понимал их.

30 января майор Прук с документами на имя правительственного советника министерства торговли Поля вылетел из берлинского аэропорта Темпельхоф в Норвегию.

Много лет спустя в беседе с Пикенброком, состоявшейся 23 октября 1957 года, автор этих строк задал бывшему генералу следующий вопрос: «Почему запрос на визу для г-на Поля был направлен норвежским властям 5 января 1940 года, т. е. еще тогда, когда сам Поль ничего не знал о предстоящей ему поездке?» Пикенброк ответил, что еще в конце 1939 года он узнал, что Гитлер серьезно обдумывает планы подготовки вторжения в Норвегию. До тех пор Норвегия была, пожалуй, одной из немногих стран, которой уделялось меньше всего внимания. И следовало ожидать, что вскоре будет отдан приказ о развертывании разведывательной деятельности в Норвегии. Нужно было подыскать подходящее лицо, заготовить ему новые документы, позаботиться о визе, выяснить возможности его легализации при посольстве или найти другие формы маскировки. И действительно, решение Гитлера стало известно за много дней до 27 января 1940 года, когда Кейтелем была подписана соответствующая директива.

Одновременно с Пруком в Норвегии появился еще один специальный немецкий агент, старший лейтенант К., морской летчик и навигатор, который должен был помогать Пруку, занимавшемуся в первую очередь сухопутными военными вопросами. Старший лейтенант прибыл в Норвегию под своим собственным именем, Герман К., но в абвере он носил кличку «доктор Дитрих». С этого момента все трое — Бенеке, Прук и старший лейтенант К. — занялись исключительно выполнением задания, возложенного на них верховным главнокомандованием. Разумеется, это резко изменило разведывательные функции майора Бенеке. Его работа в качестве руководителя разведгруппы сама по себе не была направлена против Норвегии. Эта страна служила для него только промежуточной базой для установления шпионских связей с Востоком и Западом. Отныне активный шпионаж против Норвегии становился его главной и единственной задачей. Совершенно ясно, что накопленные Бенеке данные и установленные им связи приобретали огромное значение. Не меньшую ценность представлял и собранный Бенеке архив вырезок из норвежских газет, особенно по военным вопросам. Здесь были также интересные сведения об отдельных политических и иных деятелях Норвегии. Еще в 1938 году было начато создание широкой агентурной сети абвера в Осло. В последние месяцы перед вторжением эта работа стала особенно активной. Пришлось немало потрудиться, так как генеральный штаб в Берлине располагал очень скудными данными о Норвегии. Когда Прук незадолго до отъезда в Норвегию посетил 12-й отдел (по изучению иностранных армий Запада) генерального штаба, чтобы выяснить, какими материалами здесь располагают о Норвегии, начальник отдела после минутного колебания вытащил из ящика тощую, покрытую толстым слоем пыли папку под названием «Ориентировочные данные о Норвегии». Папка содержала в основном маловажные, довольно старые сведения. Не оставалось ничего иного, как импровизировать, хотя, по сути дела, доступ к любой информации был свободен.

Согласно плану германские войска должны были высадиться в нескольких портах Норвегии. В задачу Прука входило добыть схемы, описания и фотографии этих портов, подходов к ним, расположенных поблизости фортов и крепостей, подъездных путей к портам, железных дорог, электростанций, а также данные о внутренних водоемах, которые могли быть использованы для посадки гидросамолетов.

По прибытии в Осло Прук сразу же занялся исследованием окрестностей города. После этого он отправил донесение, в котором сообщал, что ему не представляется возможным выполнить последнюю часть задания, и просил освободить его от этого.

Живя в гостинице «Мишунсхотеллет», он однажды воспользовался случаем и перелистал справочник телефонных абонентов. В разделе «Телефоны военных лиц и организаций» он нашел довольно интересные сведения и адреса и сделал вывод, что аналогичное положение с телефонными справочниками должно существовать не только в Осло, но и по всей Норвегии. Естественно, он попросил Опитца раздобыть ему телефонные справочники важнейших норвежских городов и областей. Из них по приказанию майора были сделаны необходимые выписки и данные о штабах дивизий, полков, подразделений снабжения, военных складах и т. д. Это давало возможность Пруку беречь время и внести определенную систему в свои наблюдения за объектами.

Затем «правительственный советник» Поль, он же майор Прук, пустился в многочисленные поездки по стране. Он исколесил всю Норвегию вдоль и поперек, руководствуясь при этом «Бэдекером» — известным карманным справочником туристов.

Способы получения сведений так же многообразны, как сама жизнь, но любой способный офицер-разведчик придает особое значение тем сведениям, которые публикуются в открытых печатных изданиях. Не всякий, однако, умеет правильно подобрать данные. Ведь нужно подать их так, чтобы убедить тех, кто будет осуществлять решающие оперативные мероприятия на основании этой информации.

Не сразу и не вдруг приходит к разведчику этот навык. Большую помощь ему могут оказать в этом деле энциклопедические и другие справочники. Здесь иногда случаются удивительные курьезы, и то, на что разведчик тратит массу сил и времени, оказывается давно напечатанным в этих книгах и брошюрах. Так, например, расположение форта Муссен, охраняющего вход в порт Тромсё, было совершенно неверным в «Ориентировочных данных» генерального штаба и абсолютно правильным в брошюре для туристов, валявшейся в читальне одной из гостиниц города Тромсё.

В одну из своих поездок в Тронхейм майор Прук решил погулять на свежем воздухе, чтобы разогнать усталость. Вдруг он услышал звуки горна и четкие шаги людей. Это очередной наряд караула покидал казарму. Майора вдруг охватило непреодолимое желание следовать за строем солдат: так он делал не раз в далекие дни своего детства, но на сей раз им руководили несколько иные мотивы. Идя за строем, он наблюдал, как в четырех местах был сменен караул. Так Прук без труда запомнил места расположения важнейших военных сооружений в Тронхейме.

Однажды вечером Прук сидел в маленьком кафе в городе Стейнхьере. За соседним столиком оживленно беседовали. Молодая дама с грустью рассказывала о том, что ее любимый уехал далеко, далеко. «Куда же?» — спросил собеседник. «Охранять Финмарк[29]. С ним уехали и многие его товарищи». Пруку ничего не стоило сделать вывод, что большая часть гарнизона Стейнхьера передислоцирована на север. Это говорило о том, что норвежцы готовятся к войне против Советского Союза и, вероятно, не думают, что Южная Норвегия подвергается какой-либо опасности[30].

Находясь в Нарвике, Прук вместе с одним из сотрудников местного германского консульства совершил пешую прогулку по окрестностям города. Они поднялись на вершину горы Фагернесфъеллет, откуда открывался прекрасный вид на город и фиорд. Осматривая местность, Прук как бы невзначай спросил своего попутчика:

— Если бы вам приказали установить зенитную батарею, чтобы защищать город и порт, куда бы вы ее поставили?

Попутчик не знал ни профессии, ни задания Прука; он был весьма удивлен и смущен этим вопросом. Но когда Прук превратил все это в шутку, его собеседник внимательно посмотрел вокруг и махнул рукой в ту сторону, где кончалась пристань. В том месте высились большие кучи железной руды.

— Давайте сходим туда, — предложил Прук.

Они спустились вниз и быстро прошли через весь город. Ровно через полчаса они вышли к указанному попутчиком Прука месту и, к большому удивлению попутчика, оказались прямо перед норвежской зенитной батареей. Ему было совершенно непонятно, каким образом Прук, шедший впереди, так уверенно нашел эту батарею. Попутчик просто не заметил, что Прук обнаружил среди других телефонных проводов на столбах один, отличающийся от других защитной окраской. Для Прука этот полевой кабель был лучше всякого дорожного указателя.

Как правило, деятельность иностранных разведок всегда окружена ореолом таинственности. И действительно, простому смертному трудно пробраться сквозь стену, окружающую этот заманчивый и в то же время опасный мир. Разумеется, там часто происходят фантастические вещи. Безусловно, там сидят хитрые головы, которые тщательно обдумывают, каким образом лучше всего добыть те или иные сведения, обмануть своего противника или застать его врасплох. Но и там люди часто обращаются к самым простым и обыденным средствам. День за днем они кропотливо подбирают камешки разрозненной мозаики, стремясь составить целую картину. Опыт показывает, что простейшие методы быстрее приближают разведчика к цели. Порой самые секретные сведения лежат, как говорится, прямо под носом. Их можно найти повсюду. Нужно только обладать способностью внимательно наблюдать за ходом событий и сопоставлять факты.

Особенно важно для немцев было составить хорошие схемы и карты портовых сооружений. В этом отношении Пруку невероятно повезло: значительную часть сведений, в которых он нуждался, он нашел отпечатанными типографским способом в виде недорогих книг и справочников. Однажды, покупая, как обычно, немецкие и норвежские газеты в киоске Нарвесена напротив здания стортинга, он увидел на прилавках справочник «Вем-ва-вур».[31] Немного полистав его, Прук купил эту книгу. Она оказалась очень ценной. В ней подробно описывался каждый более или менее крупный норвежский город, приводились прекрасные схемы портовых сооружений и т. д.

Справочник «Вем-ва-вур» ушел прямо в Берлин. Вслед за справочником были приобретены отличные фотооткрытки. Они продавались в писчебумажных магазинах и киосках буквально на каждом шагу. На этих открытках были изображены и города, и их окрестности, а самое главное — порты и портовые сооружения. И, пожалуй, немцы даже зря направляли в Норвегию своих специалистов по фотографированию с воздуха.

Примерно в середине февраля полковник Беппо Шмид, начальник разведотдела главного штаба германских ВВС, получил сообщение о том, что Гитлер планирует оккупацию Норвегии. К этому времени необходимо было собрать многочисленные данные о норвежских военно-воздушных силах, их организации и дислокации. Чтобы обеспечить себя сведениями и основными материалами для подготовки к действиям против Норвегии, Шмид осуществил ряд мероприятий.

Надо сказать, что немцы к тому времени уже имели значительный опыт в проведении аэрофотосъемки и, кроме того, располагали отборной группой летчиков и аэрофотографов, а также специальным научным отделом, занимавшимся анализом и каталогизированием тысяч фотоснимков, которые поступали сюда непрерывным потоком.

В связи с планами оккупации Норвегии в Кенигсберге при штабе командующего ВВС был срочно создан отдел рекогносцировок. Четырехмоторные самолеты FW-200, которые и так имели достаточно большой радиус действия, были оборудованы дополнительными топливными баками. Отдел получил задание фотографировать особо важные районы и объекты Норвегии, в том числе аэродромы, береговые укрепления Осло и окрестностей, все побережье от столицы до Бергена, подходы к порту Тронхейм, крепость и береговые укрепления у входа в порт Нарвик в Уфут-фиорде.

Плохая погода в феврале и в первой половине марта не только затруднила, но и сделала невозможным выполнение поставленной задачи. Но с середины марта метеорологические условия улучшились, и в течение нескольких дней задание было выполнено. Полеты над Балтийским морем, Ботническим заливом, над Швецией и Норвегией проходили теперь точно по расписанию без каких-либо происшествий или потерь.

Затем последовали научные анализы, подготовка топографических карт и схем. После вторжения выяснилось, что значительная часть важных материалов, собранных абвером, не была известна военно-воздушным силам. Это случилось из-за того, что в своей пресловутой директиве под № 1 Гитлер еще раньше запретил всем знать больше, чем это было необходимо для выполнения непосредственной задачи. Следствием этого было то, что офицеры германской военной разведки в Норвегии посылали свои донесения полковнику Пикенброку, а тот, имея строгий приказ направлять сообщения из Норвегии только в особый отдел, который впоследствии возглавил фон Фалькенхорст, больше никого не ставил о них в известность. Инструкции были настолько строги, что, например, помощник Пикенброка Менцель не имел права читать те донесения, которые поступали от непосредственно подчиненного ему старшего лейтенанта К. («доктора Дитриха»). Запрещалось сообщать информацию даже тем исполнителям, которые по оперативным причинам особо нуждались в ней. Поэтому ни главный штаб ВВС, ни генеральный штаб сухопутных сил, ни главный штаб ВМС никогда не посвящались в те материалы, которые Пикенброк передавал особому отделу. Такой порядок обеспечивал абсолютное сохранение тайны. А строжайшая тайна должна была явиться решающей предпосылкой для того, чтобы достичь внезапности при вторжении в Данию и Норвегию.

Помимо уточнения географических карт отдельных районов страны и научного анализа аэрофотоснимков нужно было ликвидировать все «белые пятна» на карте. Для этого нужно было провести разведывательные операции непосредственно в стране. Это удалось сделать довольно быстро и без особых затруднений через капитана Эберхарда Шпиллера, который еще в октябре 1939 года был аккредитован в германской миссии в Осло в качестве военно-воздушного атташе. До этого, в 1938–1939 годах, Шпиллер являлся помощником военно-воздушного атташе Германии в Лондоне и имел определенный опыт в деле сбора военной и иной информации «дипломатическим путем».

Находясь в Англии, он часто брал напрокат спортивный самолет, прикреплял к нему снизу специальный фотоаппарат и подолгу летал над страной. Во время своих «прогулок» на небольшой высоте он пользовался случаем, чтобы добыть для германского генерального штаба подробные снимки участков побережья Ла-Манша и многих районов Уэлса. Так действовал не только Шпиллер. Примерно в то же время помощник французского военно-воздушного атташе в Берлине также брал напрокат небольшой спортивный самолет и систематически, каждое воскресенье, фотографировал город и его окрестности (конечно, если позволяла погода). Фотопленка заботливо упаковывалась и отправлялась с дипкурьером в Париж. Но однажды атташе получил приказ немедленно вернуться во Францию. По случаю отъезда руководство главного штаба германских ВВС устроило небольшой прием. Когда гости уже сидели за кофе и подходило время прощаться, начальник германской разведки отвел француза в сторону. Ему не хотелось, чтобы его французский коллега вернулся в Париж, не будучи в курсе событий. Неписаные правила солидарности в разведке требовали, чтобы помощник военно-воздушного атташе Франции знал, что германской разведке очень хорошо известно о его необычной страсти к аэрофотосъемке. Каждый его шаг находился под тщательным наблюдением. Когда перед взлетом проверялся самолет, то одновременно с поворотом пропеллера для запуска двигателя представитель Люфтваффе заклеивал объектив фотоаппарата темным лоскутом. А приветствуя атташе с благополучным возвращением и отвлекая его внимание, немцы удаляли этот лоскут. Господину атташе следовало бы приготовиться к тому, что его деятельность в Германии будет довольно «темной главой» и что при возвращении во Францию ему придется отвечать на очень многие вопросы.

Капитан Шпиллер получил директиву во время беседы в Берлине. В его задачу входило добывание подробных сведений об аэродромах, личном составе вооруженных сил, вооружении и снаряжении, заводах, местах, пригодных для высадки десантов с моря и с воздуха. Результаты своих наблюдений он должен был сравнивать с фотоснимками германского генерального штаба. В дополнение к этому Шпиллеру поручалось выяснить, насколько серьезным будет сопротивление норвежцев германскому вторжению.

Шпиллеру повезло больше, чем его французскому коллеге. Да и пользоваться самолетом в Норвегии ему не пришлось. Несмотря на крайнюю нехватку времени, ему удалось, используя только автомашину и поезд, а также приятное общество разговорчивых норвежцев, выполнить свое задание в районах Осло, Кристиансанна, Ставангера и Бергена. Сведения, которые он представил Берлину в письменной и в устной форме, оказались крайне полезными для подготовки вторжения. В противоположность Ричарду Шрейберу, германскому военно-морскому атташе в Норвегии, Шпиллер обращал особое внимание на то, что норвежцы вполне способны организовать серьезное сопротивление немцам при их вторжении в страну.

Штаб военно-воздушных сил пытался добывать информацию и через аппарат Канариса. При этом преследовались почти те же цели, которые были положены в основу директивы, данной Шпиллеру, хотя деятельность абвера была более широкой и охватывала всю Норвегию. Но для помощи своим коллегам у людей абвера, вероятно, не хватало времени. Во всяком случае, военно-воздушные силы получили от агентов абвера в Норвегии всего лишь несколько разрозненных сведений.

Важным источником информации для главного штаба германских ВВС были географические общества и научные учреждения, располагавшие различными специальными материалами о Норвегии. Немалую роль в этом деле сыграл военно-воздушный атташе Германии в Стокгольме адмирал Стеффан. Он сумел получить ряд точных сведений о структуре норвежских военно-воздушных сил и их размещении. Результаты были, правда, весьма незначительны.

Штаб германских ВВС детально изучил всю имеющуюся в его распоряжении свою и иностранную специальную литературу о норвежских военно-воздушных силах, аэродромах и аэродромных сооружениях. Результаты оказались неплохими. Далее было приобретено большое количество фотографий и других материалов по авиации у Люфтганзы и у других гражданских авиационных компаний.

Когда после оккупации Норвегии штаб германских ВВС суммировал результаты разведывательной и информационной службы, то был сделан следующий вывод.

Сведения о вооруженных силах и их технической оснащенности были в основном правильными. Аэрофотосъемка дала блестящие результаты. Все сведения, обобщенные в брошюре «Военно-воздушные силы Норвегии и ее зенитная артиллерия», были доведены до офицеров-летчиков и зенитчиков заблаговременно, до нападения на Норвегию.