27 августа

27 августа

Артиллерийская подготовка перед наступлением 8-й армии продолжалась с 6 до 8 ч утра. Наступление армии началось с в 8 ч 10 мин. 128-я стрелковая дивизия наступала на позиции 412-го полка. Ее наступление получилось настолько быстрым, что в Рабочем поселке № 8 противник не успел даже опомниться.

Только ко второй половине дня немцы поняли, что случилось, и стали известны некоторые подробности боя за Рабочий поселок № 8. На него был обрушен сильный огонь артиллерии, немецкие позиции были атакованы примерно 1000 человек. Часть гарнизона смогла вырваться из окружения. Небольшая часть пробилась к 366-му полку.

К 13 ч 30 мин, судя по Журналу боевых действий 8-й армии, 128-я стрелковая дивизия вела бой за передний край противника на фронте: Липка, отметка 11,5. Наиболее сильное сопротивление противника было встречено в опорном пункте Липка.

Только 26 августа сменившая 128-ю дивизию 3-я гвардейская стрелковая дивизия двумя полками атаковала опорный пункт 366-го полка в роще «Круглой». Здесь надо несколько вернуться назад. Дело в том, что смена 128-й дивизии гвардейцами Мартынчука произошла буквально накануне наступления. И никаких документов о передаче боевых участков штаб Мартынчука не получил. Командиры стрелковых полков и штаб дивизии не имели себе никакого представления об обороне противника.

Поэтому, совсем неудивительно что, несмотря на сильный артиллерийский обстрел, подавить оборону противника не удалось. Немцы смогли подбить три танка, один с помощью орудий ПТО, два других – подорвались на минах. С 3-й гвардейской дивизией также должны были действовать танки огнеметного батальона. Однако, выяснилось, что к началу наступления дивизия получила танки 1-го батальона 16-й танковой бригады. Они были приданы 5-му гвардейскому стрелковому полку. Видимо, все эти машины за день боя и были потеряны.

При попытке подразделений 13-го гвардейского полка атаковать опорный пункт в лоб, он встретил сильный огонь противника. Первая атака успехом не увенчалась. Около 12 часов бойцы пошли во вторую. И она была остановлена сильным огнем. Попытка преодолеть деревоземляной забор успехом не увенчалась. Под прикрытием дымовой завесы, его попытались поджечь выстрелами из ампулометов, но немцы потушили пожар.

По нашим данным, часть своих траншей враг все же потерял. Но видимо речь идет о окопах боевого охранения. Цена такого успеха была очень высокой… За время боя в 13-м гвардейском полку были убиты начальник артиллерии полка и ранены военком и два командира батальонов. В его ротах осталось по 15–20 человек боевого состава. 2-й батальон полка потерял 400 человек за день, а 1-й батальон потерял 30 % личного состава. Это была цена чужих ошибок.

19-я гвардейская дивизия Д.М. Баринова крупных успехов не добилась. Ее 61-й гвардейский стрелковый полк был остановлен сильным огнем из района отметки 33, 7 и нескольких дзотов севернее нее. 56-й гвардейский стрелковый полк вышел на западный берег. р. Черная вместе с танками.

Несколько дополняет картину сухих и лаконичных донесений то, как описывает 27 августа автор очерка об истории 19-й гвардейской дивизии:

«19-я гв. дивизия встретила упорное сопротивление немцев у речки Черная. Врагу удавалось некоторое время удерживать позиции. В первые минуты наступления противник не раскрывал свои огневые точки, но едва цепи гвардейцев приблизились к первой траншее на 60–80 метров, как из глубины его обороны открыла огонь артиллерия и минометы, ударили пулеметы. В результате сильного пулеметного огня в полосе наступления 56-го гв. полка на левом фланге залег 1-й батальон по берегу р. Черная. Командир дивизии приказал ввести в бой приданную танковую роту. После такой поддержки батальон под командованием старшего лейтенант Пушкина захватил первую траншею противника и начал бой за вторую»[92].

Наибольших успехов добилась 24-я гвардейская стрелковая дивизия П.К. Кошевого. Она прорвала немецкую оборону на левом фланге 223-й пехотной дивизии. Это случилось на том участке, который был признан офицером 12-й танковой дивизии непригодным для действий бронетехники. Однако каждая наша дивизия первого эшелона получила для усиления по батальону огнемётных танков и 3-й батальон 425-го пехотного полка начал отход под напором гвардейцев с танками. На дороге Келколово, Гайтолово прорыв получился глубиной до 1 км. На этом участке также занимал т. н. батальон Бадстюбера, его тоже потеснили на запад. В бою был убит командир батальона. Оборона 223-й пехотной дивизии была прорвана на стыке с правым флангом 227-й дивизии. Противник пока не осознал этого до конца. По немецким данным, 3-й батальон 425 полка смогли потеснить только после 19 часов. Прорвавшихся контратаковали резервы 425-го полка, а также рота 3-го батальона 322-гополка.

П.К. Кошевой вспоминал, что по показаниям пленных, у немцев был полковой праздник, и офицеры отсутствовали[93]. Однако немецкие документы этого не подтверждают. Более того, факт отхода батальона 425-го полка в дальнейшем рассматривался трибуналом.

Что касается роты танков 503-го танкового батальона, приданных дивизии П.К. Кошевого, то с выделенными силами сопровождения они быстро продвинулись на запад. Более того, в отчете батальона прямо сказано, что прорыв обороны противника произошел без серьезного сопротивления. К вечеру танки 503-го батальона вышли к отметке 40,4[94]. Приданные 24-й гвардейской танки 507-го батальона также быстро продвигались к отметке 40,4. Утренние донесения штаба 223-й дивизии в штаб корпуса подтверждают это. Действия танков серьезно осложнила местность, покрытая сплошным лесом.

Положение 26-го армейского корпуса и 8-й армии на 27 августа. Ход боевых действий 27–28 августа

Южнее 265-я стрелковая дивизия потеснила 2-й батальон 425-го полка, выбив его из Тортолово. Батальон оттеснили к насыпи узкоколейки между Апраксиным и Эстонским поселком. Там он отошел на выгодный для обороны рубеж – вдоль насыпи была подготовлена оборонительная позиция. Сюда же направили мотоциклистов из 12-й танковой дивизии. Немцы зацепились за этот рубеж и не дали развить успех.

По другим данным, Тортолово захватили танкисты. И это частично подтверждается, так как начштаба 26-го корпуса сообщал, что прорыв немецкой обороны здесь был достигнут именно танками. А крупные силы пехоты за ними сначала не пошли[95]. Поэтому противник считал случившееся утром 27 августа не имеющим особого значения.

11-я стрелковая дивизия силами 163 и 219-го полков в первом эшелоне перешла в наступление на сильно укрепленную позицию Тортолово, Мишкино, отметка 40,5. К исходу дня 163-й стрелковый полк, понеся значительные потери, занял траншеи противника в 400 м юго-восточнее Тортолово. 219-й стрелковый полк не смог продвинуться вследствие сильного огня противника[96].

Опомнившийся противник решил провести контратаку у Тортолово силами подразделений 5-го мотопехотного полка и частью танкового полка 12-й танковой дивизии. В дальнейшем, это соединение получило название группы Мюллера.

В 19 ч началась контратака этой группы, 5-й мотопехотный полк двигался по обе стороны дороги Мга-Марково с мотоциклетным батальоном на левом фланге. На самом крайнем левом фланге находились истребители танков дивизии. Танки в контратаке не участвовали, они не успели подойти.

Контратака началась для немцев достаточно удачно. Целью для 5-го мотопехотного полка было Тортолово, но под сильным огнем атака была остановлена у деревни. Мотоциклетный батальон остановил атаку из-за того, что западнее узкоколейки прорвали советские танки и фланг батальона оказался открыт.

Если работать с документами 26-го корпуса и 18-й армии, то складывается впечатление, что до вечера в немецких штабах считали, что на участке 26-го армейского корпуса все относительно благополучно. Штаб Водрига надеялся, что в ближайшие сутки ему быстро удастся восстановить ситуацию. Ожидалось прибытие резервов.

Штаб Линдеманна быстро определил три главных направления удара. Главный удар, по мнению немцев, наши части наносили вдоль железной дороги. Утром самым опасным участком немцы считали Тортолово. В штабе Кюхлера царила нервозная атмосфера – крупное советское наступление означало, что все прежние планы находятся под угрозой.

К вечеру Линдеманну разрешили перебросить 1-й батальон 401-го полка 170-й пехотной дивизии на участок 227-й дивизии. Также из состава 50-го корпуса должна была прибыть группа танков из 12-й танковой дивизии (группа Дитте). В ее составе было 6 танков.

В штабе Ф.И. Старикова по итогам 27 августа был сделан вывод о ходе боевых действий: противник застигнут врасплох, не имея вблизи тактических резервов, противник оказывает сильное огневое сопротивление. Наибольший успех части армии имели на участке 6-го гвардейского стрелкового корпуса. Частично эта оценка соответствовала действительности. Действительно, весь день интенсивно вела огонь немецкая артиллерия. Только артиллерийский полк 227-й дивизии сделал 6670 выстрелов. Вся судьба операция зависела от того, что произойдет в ближайшие дни.

Вороново

Южнее железной дороги наносили удар 286 и 327-я стрелковые дивизии. Итоги наступления были неутешительными. 994-й стрелковый полк 286-й дивизии наступал на Вороново с северо-востока, но будучи встречен сильным ружейно-пулеметным огнем и минометным огнем, понес большие потери и окопался у проволочного заграждения.

Приданные дивизии танки 500-го огнеметного батальона в составе 7 КВ, 7 ТО-34 действовали вместе с 994-м полком. Танкисты потом докладывали, что 1-ю укрепленную линию танки заняли без пехоты. При подходе к траншеям противника танки сделали по 18–20 выстрелов из огнемета. 4 танка КВ форсировали р. Назия, но дальше танки не пошли, т. к. пехота за ними не последовала.

Журнал боевых действий 223-й дивизии так комментирует эти события: «на участке 385 пп противнику… удалось во многих местах ворваться в наши траншеи. Многочисленные вклинения были ликвидированы контратаками, полк был усилен ротой саперов 223-го саперного батальона, а также двумя ротами батальона Лоренца».

327-я дивизия в ходе наступления вышла в лес южнее Вороново. Командир 286-й стрелковой дивизии принял решение сковать противника у Вороново с фронта своим резервом (учебный батальон и заградотряд). Основными силами 994-го и 996-го полков обходным маневром с юго-востока и юго-запада овладеть первоначально насыпью железной дороги в районе северного и южного домов отдыха, а затем изолировать центр сопротивления и ликвидировать противника в Вороново. С этой целью во второй половине дня был введен 2-й эшелон – 996-й стрелковый полк. Он начал наступление через боевые порядки 994-го полка, но перемешался с его подразделениями и был также остановлен огнем противника.

В описании штурма Вороновского укрепленного узла говорится, что противник начал подтягивать резервы с направления 57,1, подготавливая контратаку по нашим частям, сосредоточив до двух рот, противник был накрыт огнем артиллерии, РС, пулеметов и почти полностью уничтожен. Противник пытался подтянуть вторую группы по дороге Турышкино-Вороново, но она также была рассеяна.

В этот день началась трагическая эпопея для танкистов 500го танкового батальона. 4 тяжелых танка командира роты 500го танкового батальона лейтенанта С.Ф. Шмакова ворвались в Вороново. Они прошли по немецкому опорному пункту огнем и гусеницами. Далее они переправились через р. Назия, но так как пехота не пошла, они возвратились на северную окраину Вороново, уничтожили несколько огневых точек и дзотов, вторично перешли через р. Назия. Однако пехота за ними вновь не пошла. И по танкам на западном берегу был сосредоточен ураганный огонь, в результате чего все 4 танка были подбиты – отбиты ленивцы, опорные катки и перебиты гусеницы.

Экипажи с места продолжали уничтожать вражеские дзоты до 18 ч 27 августа, одновременно пытаясь восстановить танки, но ничего не вышло. В 18 ч артиллерией противника были подожжены танки лейтенанта Баранова и лейтенанта Карнауха. Из состава экипажей сгоревших танков один человек был убит и один ранен. В танке командира роты Шмакова, снарядом сорвало верхний люк башни, отлетел ленивец, и слетела гусеница.

С наступлением ночи экипажи двух сгоревших танков получили разрешение от командира роты пробраться в расположение батальона. Экипажи прошли немецкие траншеи, но, встретив группу людей, лейтенант Карнаух подорвал себя гранатой. К утру 28 августа вышли всего 4 человека, среди них был лейтенант Баранов. Остальные танкисты продолжали держать оборону.

8-я армия не смогла в первый день наступления прорвать оборону противника ни на одном из участков. Задача дня не была выполнена. Это был первый тревожный сигнал, что что-то пошло совсем не так. Собственно, при такой подготовке операции ожидать другого результата было бы сложно. Следующий день, 28 августа, становился решающим для хода всей операции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.