Фифти-фифти

Я тут решил заглянуть в аэропорт «Северный». В военную прокуратуру. Был у меня там один знакомый полковник, Петрович. Дядька неплохой, из Питера. Давал мне некоторые комментарии по обстановке. Ужинали вместе пару раз. Даже как-то и формальный повод нашелся – Петровичу стукнуло сорок пять. Комендант Грозного, генерал Баскаев, произнося тост, тогда пожелал:

– Здоровья тебе, Петрович! Каждый мужчина должен успеть сделать три вещи. Построить дом.

Петрович кивнул.

– Вырастить сына.

Петрович кивнул еще раз.

– И посадить… Да. Посадил ты, наверное, немало?

– Пятьдесят семь человек!

Гости смеялись.

А вообще, прокурорских в группировке не любят. Некоторые командиры даже в хозяйства свои их не пускают. «Чтоб не совали нос, куда не следует». Считается, что одни воюют, а другие им всячески мешают это делать.

И вот я как-то зашел проведать Петровича. Хозяин кабинета сидел за столом. А у окна на стуле – лысый круглоголовый генерал. Петрович угрюмо кивнул на меня:

– Вот он.

Генерал сжал кулаки:

– Да ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?!

– В смысле?

– Да тебя расстрелять надо!

Я понял, что вляпался. Вот только во что и почему?

– Что же ты снимаешь скрытой камерой?! Человека вон подставил!!!

Петрович сидел молча, свесив голову, касаясь подбородком груди. До меня стало доходить… Видать, мой дружок ляпнул что-то не то во время последнего интервью. Его выпороли, а он сказал, что я снимал его тайно, исподтишка. Чудесно.

– Значит, скрытой камерой я снимал?

– Точно!

– А у меня запись-то сохранилась. Там прямо перед товарищем полковником юстиции микрофон стоит. Его видно в кадре. Вооооот с такой большой синей бобышкой! А на ней написано «Вести»! А еще товарищ полковник говорит: «Раз! Раз!» Ну, это чтобы мы звук наладили перед записью. Это что, «жучок»? «Прослушка»?

Я хлопнул дверью. Вот же кретины. Все настроение испортили. Вадик и Кук ждали меня у подъезда зеленого щитового здания прокуратуры.

– Поехали на Центральный рынок. Шашлыку поедим.

– Ты уверен?

– В чем?

– Да в том, что там из нас шашлык не зажарят?

Центральный рынок считался самым опасным местом в Чечне. Нет, конечно, в засаде сидеть – тоже риск, и в колонне ехать по Аргунскому ущелью, того и гляди на фугас налетишь. Но это, как говорится, «фифти-фифти»: может, повезет – а может, убьют. А вот если вы пойдете на Центральный рынок в милицейской или военной форме, без крутой охраны – там точно либо ножом пырнут, либо пристрелят.

Мы не полезли в толпу, а устроились с краешку, в одной из огороженных рубероидом тенистых кабинок. Мангал дымил прям перед нами. Шампур шашлыка из баранины в Грозном стоил десять рублей, из осетрины – двенадцать. Привезенные из Дагестана огромные рыбины валялись прямо на дороге, в пыли. Отгоняя мух, мы уселись за неопрятный стол. Шашлык был вкусным. С дымком. Я уж было настроился на чревоугодие. Вдруг сидящий передо мной Кукушкин застыл с куском мяса во рту и с выпученными глазами. Они и так у него были навыкате, а тут вообще выскочили из орбит, прилипли к стеклам очков с внутренней стороны. Я осмотрелся. Мы были не одни. В нашей кабине, в углу, находился еще один человек. Он лежал на земле. На боку. На нем были поношенные синие «треники» и несвежая красная майка. В свисающем набок животе торчал нож. На виду оставалась лишь только яркая наборная рукоятка. Чуть пролившаяся из раны кровь запеклась. Вот это сосед. Ясный перец, мы не стали обедать. Снялись потихонечку и ушли. Дома, на Ханкале, я и ужинать не захотел. Бррр!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.