Человеческий фактор в разведке

Человеческий фактор в разведке

Петр Иванович Ивашутин, безусловно, был масштабной личностью, выдающимся военным и государственным деятелем, избравшим своей жизненной стезей беззаветное служение Родине. Доставшейся нам от предков, защищенной от вражеской агрессии «в боях и походах»…

Человеческий фактор — обобщенное понятие, охватывающее совокупность всех возможных проявлений деятельностной сущности человека, его социальной, творческой активности и всех возможных последствий человеческой деятельности как на уровне личности, так и на уровне трудовых и любых других коллективов.

Важнейшими структурными компонентами «человеческого фактора» применительно к личности являются:

— социально-психологические качества (свойства личности): ее потребности, интересы, мотивы, установки, ценностные ориентации, уровень общей культуры;

— профессионализм и компетентность, нравственная надежность, уровень дисциплины и ответственности индивидов;

— результаты междолжностного и межгруппового взаимодействия и общения, коллективные «образования», состояния — синергетический эффект кооперации труда, морально-психологический климат, «дух команды»: чувство принадлежности, формальное и неформальное лидерство[123].

Особенно важное значение человеческий фактор имеет в деятельности спецслужб. Директор ЦРУ США (1973–1975 гг.) Уильям Колби по этому поводу подчеркивал:

— Технические средства дополняют, но не заменяют агентурную разведку. Они освобождают агентуру и позволяют ей сконцентрировать внимание на других, более высоких приоритетах. Агентуру следует использовать там, где бессильна техника, чтобы узнать, что замышляют лидеры, как принимают решения и какие политические силы формируются.

Надо сказать, что Петр Иванович не особенно жаловал журналистов, полагая, что согражданам о военной разведке достаточно знать только то, что она существует и обеспечивает безопасность Родины. Но из каждого правила, как известно, имеются исключения.

Первым из них стало подписанное Петром Ивановичем представление к званию Героя Советского Союза военного разведчика Рихарда Зорге.

История его «легализации» настолько уникальна, что о ней стоит рассказать подробнее. Первым в нашей стране интерес к личности Зорге в 1964 г. проявил Н. С. Хрущев, посмотрев на даче дублируемый переводчиком фильм французского режиссера Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?».

На соответствующий запрос П. И. Ивашутин отправил в Кремль справку по личному делу:

Зорге Рихард (1895–1944) — немец, уроженец Бакинской губернии Российской империи, доктор права (1919 г.) Гамбургского университета, член Коммунистической партии Германии (с 1919 г.), гражданин СССР с 1925 г., член ВКП(б) с 1925 г., сотрудник аппарата Коминтерна в Москве.

С 1929 г. — сотрудник Разведывательного управления НКО СССР (оперативные псевдонимы «Инсон» и «Рамзай»). В 1930–1933 гг. работал в Шанхае, в сентябре 1933 г. в качестве корреспондента германских газет отправлен в Японию, где проработал до своего ареста 18 ноября 1941 г.

В 1936–1941 гг. от созданной им нелегальной резидентуры «Рамзай» поступала исключительно ценная информация о планах и намерениях японских правящих кругов, в частности летом 1941 г. о том, что, вопреки давлению на нее Германии, Япония не планирует открытие военных действий против СССР в 1942 г. Казнен по приговору Верховного суда Японии 7 ноября 1944 г.

Помимо этой информации, которую могли получить зрители фильма Ива Чампи, П. И. Ивашутин добавлял, что в 1945 г. американские оккупационные власти в Японии получили уцелевшие материалы следствия по делу резидентуры Зорге (Верховным судом были осуждены к разным срокам заключения 14 человек, журналист Хоцуми Одзаки также был приговорен к смертной казни) и по ним был подготовлен обзор методики работы советской разведки. (В Европе сотрудники УСС, а потом и ЦРУ США также внимательнейшим образом изучали все доступные им материалы о деятельности «Красной капеллы», надеясь таким образом раскрыть «национальный стиль, «почерк» советской разведки.)

Следует также отметить, что во времена маккартизма для рассмотрения в Конгресс была направлена записка, сообщавшая о том, что это якобы Советский Союз через своего агента Зорге сформировал у японского правительства намерение напасть на США.

Хрущев потребовал представить Р. Зорге к присвоению звания Героя Советского Союза. Одновременно с представлением необходимых материалов, по указанию П. И. Ивашутина, со справкой по личному делу «Рамзая» был ознакомлен политический обозреватель В. В. Маевский, и 4 сентября 1964 г. в «Правде» была опубликована его статья о ставшем легендарным советском разведчике.

Одновременно корреспондент газеты «Известия» в Токио Б. И. Чехонин получил редакционное задание срочно подготовить статью о жизни и смерти разведчика Зорге, которая и была вскоре опубликована.

Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 ноября 1964 г. Рихарду Зорге было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Одной из улиц Москвы был присвоено имя Рихарда Зорге.

В следующем году военное издательство министерства обороны выпустило книгу Михаила Колесникова «Таким был Рихард Зорге».

В феврале 1985 г. в самом начале улицы Зорге, на пересечении ее с Хорошевским шоссе, был открыт памятник всемирно известному разведчику.

На митинге, посвященном его открытию, выступил заместитель начальника Генерального штаба. И, слушая его, проникнутые чувством уважения к подвигу прославленного соотечественника, вряд ли кто из собравшихся мог предполагать, что этот невысокий плотный Герой Советского Союза Петр Иванович Ивашутин — человек, который воскресил Зорге из исторического небытия…

Также по инициативе Петра Ивановича Указом Президиума Верховного Совета СССР 20 февраля 1965 г. «за доблесть и мужество, проявленные при выполнении специальных заданий Советского правительства перед Второй мировой войной и в годы борьбы с фашизмом» звание Героя Советского Союза было присвоено (посмертно) было присвоено полковнику Маневичу Льву Ефимовичу[124].

Таково было настоящее имя военного разведчика-нелегала «Этьена», 12 лет проработавшего в фашистской Италии под видом австрийского коммерсанта.

Следующим исключением из правила секретности стало представление к званию Героя Советского Союза радистки разведывательной группы «Джек» Разведуправления РККА Анны Афанасьевны Морозовой — высокое звание «за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками» ей было присвоено посмертно 8 мая 1965 года. Однако тогда она была представлена как создательница интернациональной русско-чехословацко-польской подпольной организации сопротивления в поселке Сеща Дубровского района Брянской области, действовавшей на немецком аэродроме.

И только в 1969 г. в Минске вышла книга бывшего бойца разведывательной группы «Джек» Н. Ф. Ридевского «Парашюты на деревьях», впервые рассказавшая об этой смелой радистке и разведчице. (В 1973 г. по этой книге был снят одноименный документальный фильм.)

Самому Петру Ивановичу Ивашутину звание Героя Советского Союза «за мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, и успешную деятельность по укреплению Вооруженных Сил СССР в послевоенный период» будет присвоено 21 февраля 1985 года.

Петр Иванович лично неоднократно встречался с ветеранами военной разведки, ставшими писателями и посвятившими свое творчество увековечиванию памяти героев страны — разведчиком Овидием Горчаковым и подполковником ГРУ Героем Советского Союза Владимиром Карповым[125].

По просьбе журналиста и писателя Юлиана Семеновича Семенова, просившего помочь ему с материалами о военных разведчиках, Петр Иванович дал указание познакомить его со специально подготовленными справками по личным делам разведчиков «Голоса» и «Джен», которые стали прообразами известных литературных и кинематографических героев — майора Вихря и полковника Максима Максимовича Исаева (Штирлица)[126].

В окружающей нас жизни «человеческий фактор» — это все то, что связано с личностью, ее мировоззрением, жизненными установками, стремлениями, чертами характера, образом действий, привычками. И безусловно, знаниями, умениями и навыками, приобретаемыми в процессе обучения и воспитания.

А еще это личностные установки (персонифицированные психологические доминанты поведения) и ценностные ориентации человека (социальная ориентированность).

В этом смысле слова «человеческий фактор» окружает нас повсеместно и постоянно. В отдельных видах профессиональной деятельности — военная служба, работа в спецслужбах и в правоохранительных органах, врачебная деятельность и т. п. — все вышеперечисленные характеристики личности имеют первостепенное значение.

Но, пожалуй, самое большое значение «человеческий фактор» имеет в деятельности разведки. Помня об этом, Петр Иванович всегда стремился обращать внимание на эти особенности при работе с подчиненными, учить их учитывать этот фактор, и целенаправленно формировать, воспитывать у них необходимые профессиональные качества.

И с непосредственными исполнителями — и для того, чтобы лично проверить, убедиться в правильности выбора конкретного кандидата для решения специфических задач, и для того, чтобы оценить степени его готовности к их выполнению, и для того, чтобы повысить его уверенность в собственных силах, способность справиться с доверенным ему поручением.

Нередко он сам давал инструктаж офицерам, которым предстояло выполнение ответственных заданий. Стремясь получше узнать человека, интересовался состоянием его здоровья, семьей, жилищными условиями.

Именно поэтому слова начальника разведки производили незабываемое впечатление на его собеседников. Петр Иванович напутствовал офицеров словами: «Вам многое дано, но многое и спросится! Желаю успехов!».

В беседах с подчиненными П. И. Ивашутин всегда проявлял сдержанность, не допускал грубости и бестактности. Офицеры ГРУ прекрасно знали, что при кажущейся внешней суровости, требовательности в конечном итоге к ним всегда будет проявлено внимание и человечность.

П. И. Ивашутин понимал, что добиться высокой эффективности работы Главка невозможно без овладения всем личным составом знаниями и навыками решения поставленных задач, учета значения и влияния человеческого фактора в любых, в том числе и экстремальных, условиях.

В стиле его руководства утвердилась практика прямого вызова к начальнику ГРУ офицеров различных подразделений, решавших важные и ответственные задачи. При этом собеседников поражал его неподдельный интерес к новым нестандартным решениям, эрудиция и глубина знания обсуждаемых проблем, внимание к новейшим технологическим разработкам, искренние усилия добиться их быстрейшей реализации и помощь в этих вопросах.

Колоссальный объем знаний, уверенность в себе, в правильности порученного дела, спокойствие, что является неотъемлемыми требованиями и характеризующими качества руководителей любого ранга, заражали его подчиненных, всех, кто имел честь получит аудиенцию у «Петра Великого» — как за глаза несколько фамильярно называли Ивашутина его ближайшие подчиненные.

Не склонный удовлетворяться достигнутым, Петр Иванович стремился сам и воспитывал у сослуживцев постоянное стремление к повышению профессиональной квалификации, в том числе к повышению уровня своей управленческой и психологической подготовки,

— освоению новаций в области управленческой деятельности, психологии и педагогики; развитию компетентности, повышению ее уровня;

— формированию собственного стиля руководства, укреплению личного авторитета через безупречное, образцовое выполнение служебных обязанностей, поручений.

Что только в совокупности и создает условия успешного и эффективного решения нетривиальных задач, постоянно диктуемых разведке самой жизнью.

Разумеется, все разведчики, и Петр Иванович не исключение, тяжело переживали неудачи и провалы в деятельности коллег. По целому ряду причин Петр Иванович, в том числе и о провалах у «коллег из леса» (ПГУ) или «с Лубянки» (КГБ), узнавал раньше своих подчиненных. И надо было стойко и достойно переносить эти удары судьбы, чтобы не деморализовать подчиненные коллективы.

Так, в феврале 1964 г. Петр Иванович узнал о «пропаже» в Женеве подполковника Ю. Носенко, заместителя начальника «американского» отдела ВГУ КГБ. И лишь позднее тяжелая правда о его предательстве стала известна в Москве…

Но «подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Ведь даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и в своих глазах благородным и страдающим человеком», — писал о них Л. В. Шебаршин[127].

Предательство не может и не должно иметь никакого оправдания. И поэтому вполне уместно недоумение по поводу того факта, что некоторые отечественные СМИ пытаются «ваять благородные» образы дезертира-перебежчика В. Резуна, укрывшегося под звучным псевдонимом «В. Суворов», и подобных ему предателей из числа советских граждан.

В этой связи приведем одно весьма компетентное мнение на этот счет.

В опубликованной в марте 1963 г. книге “The Craft Of Intelligence” (не вполне адекватный русский перевод: «Искусство разведки», а следовало бы переводить «Мощь разведки». — И. Х.) бывший директор ЦРУ США ставил своей целью объективно познакомить политическую элиту Запада с реалиями тайной войны спецслужб. В этой связи крайне интересны и не утратили своего значения и сегодня следующие его характеристики перебежчиков из социалистических государств: «Я не утверждаю, что все так называемые дезертиры (dezerters) бежали на Запад по идеологическим мотивам. Некоторые стали на этот путь, потому что их постигла неудача в работе, другие поступили так из опасения, что при очередной перетряске государственного аппарата они могут быть понижены или могут иметь еще худшие неприятности; были и такие, кого привлекли физические соблазны жизни на Западе — как моральные, так и материальные….

Жизнь в коммунистическом мире опротивела им, и они жаждут чего-то лучшего. Вот почему применительно к таким людям я употребляю термин «дезертир» очень осторожно и заранее извиняюсь. Я предпочитаю называть их «добровольцами».

«Дезертирство кадрового разведчика противной стороны, — подчеркивал Даллес, — является, естественно, большой удачей для контрразведки. Ведь с точки зрения количества и содержания полученной при этом информации такой источник равноценен прямому проникновению на какой-либо срок в разведывательные штабы противника. Один такой доброволец-разведчик может буквально парализовать на несколько месяцев работу покинутой им разведслужбы. США всегда будут приветствовать тех, кто не хочет больше работать на Кремль… В каждой коммунистической стране много людей, пострадавших от рук государственных органов или имеющих пострадавших среди близких им людей. Таких людей зачастую достаточно лишь слегка подтолкнуть, чтобы они согласились заниматься шпионажем против режима, который не уважают, который их обидел или в котором они разочаровались».

Обращаясь к своим коллегам, дипломатам и государственным деятелям стран Запада, Даллес был предельно откровенен: «За железным занавесом имеется много неизвестных нам недовольных людей, которые всерьез думают о побеге из своей страны… Таким людям можно помочь, убедив их в том, что они будут тепло встречены и обретут у нас безопасность и счастливую жизнь. Всякий раз, когда вновь прибывший политический перебежчик, выступая в передаче “Голоса Америки”, скажет, что он уже находится у нас и что к нему хорошо относятся, другие люди за железным занавесом, которые обдумывают такой же шаг, наберутся решимости и вновь начнут обдумывать, как бы получить назначение за границу…».

От государственных чиновников, которым, по сути дела, и была адресована его книга, Даллес не считал нужным скрывать, что «часть дезертиров со стороны коммунистов оказывается совсем не тем, за кого их можно принять. Некоторые, например, в течение долгого времени работали за железным занавесом в качестве наших агентов “на месте” и перебежали на Запад лишь после того, как они (или мы) пришли к выводу, что дальше оставаться им в стране стало слишком опасно…»

Но в то же время Даллес и не скрывал от западного политического истеблишмента, что «среди людей, берущихся за шпионаж, некоторые делают это потому, что испытывают финансовые затруднения, имеют долги, которые не могут выплатить, либо растратили государственные средства… Человек, рассчитывающий таким образом уйти от уголовной ответственности, сам запутывает себя в сети шпионажа и, вероятно, будет хорошо работать на разведку, поскольку не видит иного выхода. В конце концов разведка всегда может найти способ разоблачить его в любое время перед его властями».

Отметим, однако, что Даллес вовсе не говорил о возможной идейно-политической основе сотрудничества советского гражданина с разведкой США, видимо слишком хорошо зная цену подобным перебежчикам-дезертирам.

Но неудачи и провалы в деятельности разведки — это следствие того объективного обстоятельства, что ее сотрудники постоянно вынуждены действовать в условиях риска при непрекращающемся противоборстве с реальным, хорошо подготовленным и оснащенным противником. Стремящимся как скрывать, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании.

Переход на сторону противника в Лондоне в сентябре 1971 г. сотрудника резидентуры ПГУ О. Лялина, после которого из числа сотрудников посольства были выдворены 105 человек, ударил и по резидентуре ГРУ: в подобных случаях контрразведка страны пребывания получает благоприятную возможность как «свалить» на перебежчика все свои наработки по поиску советских разведчиков, так и без особого шума удалить наиболее раздражающих ее лиц.

И разумеется, на всю мощь тут же запускается пропагандистская машина, призванная формировать у обывателей чувства не только бдительности, но и страха перед советскими представителями за рубежом, а также «советской» — ныне «российской угрозой».

Пропагандистская кампания в связи с «делом Лялина» имела еще одно непосредственное следствие: в октябре того же года в Брюсселе попросил политического убежища в США майор ГРУ А. (мы сознательно не называем его имени, причины чего читателю станут понятны далее), чуть ранее завербованный в результате организованной против него провокации, бельгийской службой безопасности Сюрте. Однако уже через несколько месяцев он пришел в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему вернуться на Родину.

Доставленный в Москву, на первой же беседе с начальником ГРУ П. И. Ивашутиным в присутствии начальника управления «К» (внешней контрразведки) ПГУ КГБ О.Д. Калугина А. подробно рассказал об обстоятельствах своей вербовки и побега в США, изъявив желание активно помогать следствию.

В специальной докладной записке в ЦК КПСС по этому делу, подписанной Ю. В. Андроповым и П. И. Ивашутиным, предлагалось по завершению суда над А., в связи с его добровольной явкой с повинной и активной помощью следствию, ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о его помиловании, а также об оказании ему помощи в трудоустройстве по специальности после освобождения. (А. был освобожден из заключения через 6 месяцев после объявления приговора.)

Следует особо подчеркнуть, что эта позиция полностью соответствовала части 2 статьи 64 УК РСФСР, введенной в Уголовный кодекс РСФСР 25 июля 1965 г. (об условиях освобождения от уголовной ответственности лица, давшего согласие на сотрудничество с иностранными спецслужбами. Подчеркнем, что ныне это положение сохраняется и в российском уголовном законодательстве — примечание к статьям 275, 276 и 278 Уголовного кодекса Российской Федерации).

В той же записке Председателя КГБ СССР и начальника ГРУ в Политбюро ЦК КПСС также содержалось реализованное впоследствии предложение довести до сведения всех сотрудников разведки КГБ и ГРУ, что не будут подвергаться уголовному наказанию лица, совершившие ошибки и даже преступления при исполнении ими служебных обязанностей, если они честно признаются в содеянном и нанесенный их действиями ущерб будет иметь локальный характер.

Однако, несмотря на периодически организовывавшиеся за рубежом «в профилактических целях» кампании «охоты на ведьм», разведкой КГБ и ГРУ приобретались за рубежом ценнейшие источники информации, о некоторых из которых мир с удивлением узнал гораздо позже.

Петр Иванович и подчиненные ему генералы и офицеры прекрасно понимали, что успешное решение всего многообразия задач, стоящих перед ГРУ, невозможно без комплексного подхода к обеспечению боевой и повседневной жизнедеятельности подчиненных органов, частей и соединений военной разведки.

Именно поэтому в ходе своих многочисленных командировок в подчиненные органы и части Ивашутин непременно стремился как можно больше пообщаться с офицерами, узнать об условиях их жизни и несения столь ответственной, необходимой для обеспечения безопасности страны службы.

Под постоянным контролем начальника разведуправления находилась система подготовки кадров будущих разведчиков.

Создание под его контролем системы переподготовки и повышения квалификации кадров стало краеугольным камнем повышения эффективности деятельности подразделений военной разведки. По его настоянию в учебный процесс внедрялось изучение самых современных способов и методов ведения разведывательной деятельности, отвечавших не только потребностям текущего момента, но и с учетом прогнозов на будущее.

Петр Иванович решительно, не обращая внимания на служебное положение и воинское звание, очищал Главное управление Генерального штаба от некомпетентных, нечистоплотных, преследовавших корыстные цели и допускавших аморальные поступки сотрудников.

Колоссальная память — уже и в преклонном возрасте она позволяла ему цитировать стихи любимых поэтов — и непосредственное общение с исполнителями заданий позволяли ему лично контролировать развитие многих непростых ситуаций.

Стоит ли после этого удивляться тому факту, что благодаря профессиональной грамотности и работоспособности, принципиальности и человеческим качествам, когда сотрудники центрального аппарата видели Ивашутина и по 10, и по 12 часов не покидавшим служебного кабинета, уже при жизни он стал легендой и образцом ответственного отношения к служебному долгу?

Эти же качества он стремился воспитывать и у своих подчиненных.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.