Руснак и его крысы

Руснак и его крысы

Вторым запомнившимся персонажем боцкоманды был старший матрос Руснак. Он был нештатным портным. Это был улыбчивый, очень доброжелательный малый. Его часто можно было видеть в маленькой каморке в районе левого шкафута, где находилась его швейная машина, и куча каких-то швейных принадлежностей. Он никогда не отказывал офицерам и матросам в починке одежды и даже ковырялся иногда и с обувью.

Это был 1960 год — хрущевская расправа с авиацией и флотом. Многие экипажи кораблей были обескровлены: офицеры списывались с кораблей и направлялись в ракетные войска. Иногда для выполнения какой-то задачи на корабль собирали специалистов с других кораблей. Дело дошло до того, что выход корабля в боевое ядро — было почти невыполнимой задачей. И вот в такой напряженный момент, вдруг оказалось, что крейсер (кажется, «Куйбышев») не смог выйти в море из-за того, что вышла из строя система размагничивания корабля, а именно обмотка «РУ». В те времена немецкие магнитные мины еще встречались, о чем я напишу позднее. У крейсера обмотка «РУ» злодейски была сожрана корабельными крысами. Это вызвало настоящий скандал на флоте с последующим карающим приказом командующего эскадрой. В нем командиры кораблей обязывались немедленно провести работу по борьбе с крысами.

Дорогой читатель, если вы не служили на флоте, то эта борьба кажется вам довольно простым делом — травить их и дело с концом. Вот тут-то и таится огромное заблуждение. Дело в том, что одна-единственная крыса, сдохшая за переборкой корабельного помещения, может отравить жизнь десяткам людей, ибо пока не превратиться в прах, будет издавать такой смрад, что люди просто не могут находиться в этом помещении. Зловоние не поддается коррекции. Все это знали. А это означало, что приказ о борьбе предусматривает лишь одно — отлавливать и топить. В тот же день на вечерней проверке командир зачитал приказ, где было сказано, что матрос, поймавший тридцать крыс, будет поощрен десятидневным отпуском с выездом на Родину, а учет жертв охоты должен осуществлять… да, да, конечно, доктор. Опять я. Черт бы побрал этих крыс!

События развивались гораздо быстрее, чем я думал. Утром сразу после подъема флага стук в дверь. На пороге появилась румяная и улыбающаяся рожа старшего матроса Руснака.

— Вот!

Он протянул руку и я с отвращением увидел здоровенную дохлую крысу, которую он держал за хвост.

— Как, ты уже поймал?

— Так точно! — и он помахал крысой.

— Ты чего! Немедленно брось ее в иллюминатор! Он это тут же исполнил.

— Зафиксируйте, товарищ капитан!

— Ладно, ладно, уходи.

Я достал тетрадь, куда вписал его фамилию, поставил дату и крестик. Через час, столкнувшись на шкафуте с командиром, доложил:

— Товарищ командир, Ваш приказ выполняется!

— Уже? — удивился он. — Вот это темпы! На следующий день картина повторилась в том же исполнении.

— Ну, Руснак, ты даешь! — только и мог сказать я и прибавил ему крестик в тетради.

— Выполняем приказ командира, товарищ капитан! — бодро доложил он.

На следующий день и последующие два дня все повторилось. И опять Руснак. Больше никто крыс не ловил. Я доложил командиру.

— Слушайте, доктор, он вас за нос водит. Вылавливает ту же крысу и показывает. Ну не может он в таком темпе ловить их!

— Может он какую-то хитрость знает? — робко засомневался я.

— Что он крысолов из известного балета что ли? Бросьте, доктор, наивный вы человек. Отрубайте крысе хвост — вот тогда и посмотрим, какой он мастер.

Пришлось выполнять приказание. С отвращением морщась и в душе проклиная этого добросовестного дератизатора, я на следующий день отхватил крысе ножницами хвост и выбросил в иллюминатор подальше от корабля. На следующий день бодрый и улыбающийся Руснак вновь помахивал крысой за хвост. Я был ошеломлен. Дни шли, число крестиков в журнале зашкалило за тридцать штук. Я доложил командиру.

— Слушайте, доктор, а кроме него кто-то отловил хоть одну?

— Никак нет, товарищ командир. — Чертовщина какая-то. Плут он, ваш Руснак, но обещание выполнять надо, — подытожил он.

На вечерней проверке перед всем экипажем зачитали приказ о поощрении старшего матроса Руснака за поимку тридцати крыс отпуском на десять суток с выездом на родину, то есть в солнечную Молдавию.

Руснак сиял, матросы завистливо переговаривались. Через день крысолов уехал.

После него никто никаких крыс не отлавливал и выполнение приказа по дератизации корабля пробуксовывало. Я уже стал забывать об этом, как через пару недель, находясь вместе с дежурным по кораблю на юте и обсуждая какой-то свой вопрос, вдруг увидел поднимающегося по трапу на корабль Руснака. Как всегда весело и бодро он доложил дежурному, что прибыл из отпуска без замечаний.

Меня поразило, что всего за две недели Руснак здорово поправился. Его мощная фигура буквально была втиснута в бушлат, а «сопливчик» неестественно выпирал. Он настороженно перехватил мой взгляд.

— Хорошо питался, товарищ капитан. Закормили!

Ничего не отвечая, я подошел и слегка ткнул кулаком ему в грудь. Рука отскочила, словно я попал в резиновый мяч.

— А ну, снимай бушлат, — скомандовал я.

Дежурный с интересом наблюдал за действом. Руснак, помявшись и уже не улыбаясь, стал стягивать бушлат. К нам подошел боцман Шмидов.

— А, Руснак прибыл, — удовлетворенно констатировал он.

Наконец, бушлат был снят, и все мы с большим удивлением глазели на Руснака. Такого я еще не видывал. На нем красовался жилет с массой карманов на груди, по бокам и даже спине. В каждом кармане была небольшая грелка, полностью заполненная жидкостью и плотно закрытая пробкой. Все стало ясным. Тут власть перехватил дежурный по кораблю.

— А ну, вынимай! — скомандовал он.

На палубу полетели штук десять грелок. Вокруг столпились матросы, бурно обсуждая происходящие события и восхищаясь сообразительностью Руснака. Я взял пару грелок и стал сливать содержимое за борт. Раздался единодушный вопль, где особенно выделялся голос боцмана:

— Господи, такое добро губят!

Дежурный последовал моему примеру, и под стоны и ропот толпы зевак грелки опорожнялись одна за другой. От них пахло очень даже привлекательно.

— Доктор! А грелки оприходуйте, еще пригодятся, — распорядился дежурный.

— Боцман! Берите своего подчиненного и разберитесь с ним. Он нам весь экипаж споил бы, хорошо доктор знает наш личный состав по габаритам. Заметил. Доложу по команде.

Руснак, взяв в руки свой чемодан и засунув под руку бушлат, медленно поплелся за Шмидовым в кубрик. Леня ругал его последними словами, не переставая сетовать:

— Такое добро загубил, небось, коньяк молдавский или вино? — сокрушенно осведомился он у Руснака. — Пополам? О! О! — вновь запричитал боцман. — Дурак ты, Руснак, дурак, нарушил дисциплину, да и пронести-то добро не смог. Накажу по полной программе.

Руснак помалкивал.

— А Вы, доктор, — обижался боцман, — сразу сливать на виду у всех. Ну нельзя же так. Надо было разобраться, продегустировать все содержимое грелок, чтобы иметь основание на уничтожение. Не ожидал я от вас такой прыти.

Удовлетворенный содеянным, я спустился в медпункт. Часа через два я встретил Руснака на трапе. Он недобро посмотрел на меня, и на его лице я заметил небольшие кровоподтеки.

— Что с тобой?

— Как что? Все, товарищ капитан, из-за вас.

— А я-то причем?

— Как причем? Вся боцкоманда в течение месяца на меня работала, крыс ловила, я же взамен им обещал вина привезти. Вот они меня и постучали за то, что я так глупо попался. Месяц труда для них пропал, — безнадежно махнул он рукой. — А все вы — потолстел я! Дежурный бы ничего не заметил.

За попытку пронести спиртное на корабль в большом количестве, но, учитывая его заслуги в дератизации, старпом скромно наказал его двухнедельным отрешением от берега. На этом крысиная эпопея и закончилась к моей тихой радости.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.