«ЗА РЕЧКУ»

На аэродроме Балхаша десантники находились до 25 декабря. Утром весь личный состав был построен у самолетов. Командиры в который уже раз проверили и уточнили всевозможные списки, пересчитали людей, оружие, проверили боеприпасы и технику. И наконец-то после обеда прозвучала команда: «По самолетам!», которые взяли курс на Кабул и Баграм.

25 декабря утром на аэродроме Кабула из самолетов «Ан-12» посадочным способом высадился парашютно-десантный батальон капитана Алиева А.М. Личный состав на боевых машинах взял под контроль аэродром и выполнил все мероприятия по обеспечению безопасности предстоящей высадки Витебской дивизии. В это время там уже находился заместитель командующего Военно-транспортной авиацией генерал-лейтенант М.П. Заика с офицерами комендатуры десантного обеспечения.

Десантирование 103-й гв. вдд посадочным способом началось 25 декабря в 18 часов 05 минут на аэродром Баграм и в 18 часов 37 минут на аэродром Кабул для всей дивизии, кроме того борта, на котором находилась оперативная группа во главе с генерал-лейтенантом Костылевым В.Н. В этой же группе был и я. По какой-то странной причуде афганского авиадиспетчера на аэродроме он разрешил посадку всем, кроме нашего борта. Нам пришлось снова возвращаться в Балхаш, к своим прилетели только утром следующего дня.

Ко времени начала десантирования дивизии аэродромы Кабула и Баграма уже полностью контролировались десантниками 345-го полка. Посадка самолетов проходила ночью в сложных условиях. Аэродром Кабула расположен в горной котловине на высоте 1 830 метров над уровнем моря. Его оперативная емкость позволяла разместить на рулежной дорожке не более восьми-десяти самолетов. Они заходили на посадку кругами, группами по 6–8 бортов, по спирали ввинчиваясь между обступающих аэродром гор.

Как потом стало известно, для переброски десантников на аэродромы Кабула и Баграма было совершено 343 самолето-вылета. Вся переброска была обеспечена за 47 часов. Последний самолет с материальными запасами тыла приземлился в 14.30 27 декабря.

Оперативная группа и основная часть дивизии приземлилась на аэродром Кабула. Выгрузка происходила при свете прожекторов, под рев двигателей приземлявшихся самолетов. Все старались разгрузиться как можно быстрее, чтобы дать возможность приземлиться следующей группе «Ил-76». Материальные средства выгружали на обочину стоянок, туда же отгоняли технику.

К сожалению, не обошлось без потерь. 25 декабря в 19.30 в полной темноте при заходе на посадку на Кабульский аэродром зацепился за вершину горы и взорвался «Ил-76». На его борту кроме экипажа (7 человек) находилось 37 десантников из роты материального обеспечения 350-го парашютно-десантного полка (один офицер, трое прапорщиков, пять сержантов и двадцать восемь рядовых). Погибли все. Это были первые потери советских войск в необъявленной афганской войне на территории этой страны. Мы все должны помнить их имена. Это: сержант Абросимов Н.П., прапорщик Булат Г.М., рядовые Беласиков В.Ю., Берняков А.В., Бузуртанов Х.М., Веснин В.М. и Винни А.Л., прапорщик Голубев М.А., сержант Гаврилов С.М., рядовые Галиев Ф.Г., Горбунов В.Г., Гиберт С.Ф., Гребенюков С.А., Джимиев Т.Т., Денисов М.В., Зернин А.И., сержант Иванько А.В., рядовые Лушников В.Е., Лыков К.С., Максимов Н.М., Михайлов А.А., сержант Микенас А.С., рядовые Надеин А.В., Носиков А.Л., Пискунов С.Н., старший лейтенант Пугачев М.Н., сержант Романов И.В., рядовые Смирнов Ю.Н., Смирнов В.А., Толстиков В.А., прапорщик Терских А.М., ефрейтор Тарасов И. М., рядовые Фраймут И.О., Хижняк В.П., Хашнев А.Б., Цаболов В.Я., Яхин Р.З.

К утру 26 декабря главные силы дивизии[3] были сосредоточены на аэродроме Кабула, а один парашютно-десантный полк — на аэродроме Ваграма, откуда его перебросили в Кабул самолетами «Ан-12». На рассвете многие удивились огромному количеству грузов, привезенных с собой десантниками. Посадочным способом было десантировано более 8 тысяч военнослужащих, более 600 единиц бронетанковой и автомобильной техники, сотни тонн запасов различных материальных средств.

Командирам подразделений были указаны места расположения техники и личного состава на поле возле аэродрома. Постепенно, к исходу 26 декабря стал формироваться огромный палаточный городок дивизии, проявились некоторые признаки воинского порядка. Ночью среди гор было очень холодно, а палаток на всех не хватало. Под пункты обогрева начали срочно использовать танковые брезенты, не хватало и печек. Но опять, уже в который раз, хочу склонить голову перед смекалкой и неприхотливостью русского солдата, который, как в сказке, может кашу сварить из топора. В ход пошли железные бочки, канистры и баки, из которых делались, как окрестили их солдаты, «камины». А разведчики на второй или на третий день соорудили даже баню, выкопав яму и натянув над ней брезент. Так что перед Новым годом удалось даже помыться, правда, не совсем как в Сандунах. Эту нашу баню с удовольствием посетил даже начальник штаба дивизии.

Подразделения, назначенные в боевое охранение, подготовили позиции на случай отражения нападения. К счастью, этого не произошло. Подготовка к боевой работе продолжалась в спокойной обстановке. В штабных палатках работали офицеры оперативной группы: принимали доклады от командиров полков и спецподразделений, уточняли количество личного состава, техники, вооружения и грузов — все как обычно и почти как на учениях.

Подъезжали военные советники, мушаверы, советские офицеры, которые давно работали с командирами афганских частей и подразделений, хорошо знали их боевые возможности и в целом обстановку в афганской армии и в столице. Они оказали неоценимую помощь в подготовке и проведении операции. На завершающей стадии им отводилась роль проводников на маршрутах при командирах десантников для их быстрого вывода кратчайшим путем к объектам захвата.

Все эти объекты уже были доразведаны и спланированы оперативной группой командующего ВДВ, прибывшей из Москвы за несколько дней до высадки 103-й дивизии. Группу возглавлял заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Гуськов Н.Н. Начальником штаба этой группы был начальник разведки ВДВ полковник Кукушкин А.В. Они совместно с главным военным советником в Афганистане определили задачи по захвату и локализации объектов каждому полку, батальону и роте. Уточнялся порядок занятия рубежей обороны на случай выдвижения резервов противника. Разведподразделениям дивизии также были спланированы конкретные задачи.

Вся работа оперативной группы штаба ВДВ направлялась на поиск оптимального варианта выполнения боевой задачи 103-й воздушно-десантной дивизией и 345-м отдельным парашютно-десантным полком[4] без серьезных боевых столкновений и с минимальными потерями.

Спланированные задачи были строго засекречены и до времени «Ч» не доводились до исполнителей. Полковник Кукушкин вспоминает, что действия наших войск планировались в глубокой тайне. Некоторые важнейшие детали плана (захват резиденции Амина и нейтрализация начальника Генерального штаба подполковника Якуба, время начала операции и общий сигнал), я полагаю, знали лишь 4–5 человек, в число которых входили главный военный советник генерал-полковник Магометов С.К., генерал-лейтенант Гуськов Н.Н., генерал-лейтенант КГБ Иванов Б.С. и представитель Главного оперативного управления ГШ ВС СССР генерал-майор Кузьмин Е.С.

Скрыть посадку армады самолетов на аэродромы и выгрузку боевой техники от руководства Афганистана было невозможно. Поэтому правительство страны проинформировали, что на аэродром высаживается мотострелковая дивизия, которая по их просьбе прибыла для усиления Вооруженных сил ДРА. Ее части и подразделения должны были совершить марш и сосредоточиться в районах Джабаль-Уссураджа, Бамиана, Катлая Ашру и с этих направлений обеспечить безопасность Кабула от нападений вооруженных формирований оппозиции. Дело в том, что к этому времени почти на всей территории Афганистана уже шли кровопролитные бои между правительственными войсками и оппозиционными бандитскими группами.

Особенно ожесточенные бои, фактически широкомасштабная гражданская война, велись после восстания Гератской и Джелалабадской дивизий. Эти дивизии подняли вооруженный мятеж против правительства Амина. Советских военных советников, пытавшихся воспрепятствовать развязыванию боевых действий, убили. Дивизии были блокированы, и мятеж жестоко подавлен. И этот случай не единственный. Наши военные советники, которых в афганской армии было более двух тысяч, погибали и в боевых действиях.

После подавления восстаний этих двух дивизий от Тараки и Амина в адрес правительства и Политбюро ЦК КПСС поступило 18 обращений с просьбой о вводе советских войск в ДРА. В каждом из них указывался конкретный состав сил и средств: экипажи на афганские танки и «БМП» для охраны правительства и аэродромов; группы специального назначения до батальона включительно; 15–20 боевых вертолетов с экипажами и спецподразделения с транспортно-десантными вертолетами; до двух мотострелковых дивизий и воздушно-десантная бригада.

К моменту высадки советских десантников в Афганистане обстановка в Кабуле резко обострилась. Оппозиция, принявшая решение оказать вооруженное сопротивление шурави, значительно активизировалась. Теперь достоверно известно, что 26 декабря 1979 года Брежнев встретился на даче с членами Политбюро Андроповым, Устиновым, Громыко и Черненко и ими было принято решение к выполнению сигнала «Шторм 333» — началу операции по ликвидации режима Амина — приступить раньше установленного срока.

В это время в Кабуле все напряженно ожидали команды на начало действий. Наконец-то командиры получили крупномасштабные карты и планы города. В штабной палатке, практически безвылазно, находились старший в дивизии от командования ВДВ, заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-лейтенант Костылев В.Н., командир дивизии генерал Рябченко И.Ф. и несколько офицеров оперативных групп штаба ВДВ и дивизии. Иногда генерал Костылев кому-то звонил, сам отвечал на звонки, но эти разговоры были очень короткими и совершенно не понятными для присутствующих. Сложилась такая ситуация, что офицеры штаба дивизии не имели конкретной задачи и какое-то время были как бы не у дел. Поэтому в основном занимались текучкой: обустройством, возведением палаточного городка управления дивизии. Моя связь с разведывательной ротой дивизии была постоянной, и командир роты регулярно докладывал о положении дел. С командирами частей, кроме генерала Костылева, никто не имел права общаться. Одним словом, соблюдался режим маскировки, скрытности управления и радиомолчания. Впрочем, соблюдением режима радиомолчания мы осложнили работу нашим коллегам из американского посольства: их радиоразведчики, оснащенные самыми новейшими техническими средствами, ломали головы над тем, как бы получить хоть какую-то информацию для доклада своему руководству.

Вскоре командир дивизии генерал Рябченко получил боевую задачу, довел ее до ограниченного круга офицеров штаба дивизии, и они приступили к выработке решения на проведение операции. К исходу 26 декабря боевые действия частей и подразделений дивизии были спланированы, полностью организовано взаимодействие, управление и всестороннее обеспечение. Командиров частей и подразделений познакомили с проводниками, совместно с которыми они изучили маршруты подхода к объектам в городе. Вся работа проводилась скрытно, во время выезда в город использовались гражданские автомобили, выходить из которых было запрещено. Каждый полк, батальон, рота и взвод имели конкретные задачи и хорошо знали, как их выполнять. Для действий на направлении сосредоточения основных усилий дивизии был определен как наиболее подготовленный и боеспособный полк с самым опытным командиром подполковником Г.И. Шпаком, 350-я гв. пдп[5].

На всех объектах дивизии, особенно в штабах и на узлах связи, была усилена охрана и оборона с привлечением парашютно-десантных подразделений на боевых машинах, ужесточен пропускной режим. Отрабатывались всяческие варианты развития событий, в том числе самые вроде бы непредсказуемые.

Только командиры частей и отдельных подразделений были ознакомлены генералом Гуськовым с боевыми задачами, сигналами боевого управления и взаимодействия. И только после этого началась конкретная подготовка личного состава и боевой техники. Особое внимание обращалось на подготовку средств связи — увы, самого слабого звена в наших вооруженных силах — и проведение радиотренировки связистов в различных радиосетях и направлениях. Готовность к началу операции была определена на 17 часов.

Ближе к вечеру до офицеров, участвующих в захвате объектов и выполнении других боевых задач, были доведены все сигналы управления и взаимодействия. Личный состав в полной боевой экипировке был сгруппирован возле боевых машин, двигатели которых были заранее прогреты, а оружие и боеприпасы приведены в боевую готовность.

Командир дивизии генерал-майор Рябченко И.Ф. с небольшой группой офицеров, в числе которых были братья капитан С.М. Лаговский и лейтенант П.М. Лаговский, в сопровождении разведчиков 80-й орр убыл для выполнения особой задачи — нейтрализации начальника Генерального штаба ДРА подполковника Якуба Хана, второго после Амина лица в руководстве страны. Планом этой операции предусматривалась быстрая нейтрализация всего высшего армейского руководства и Генерального штаба для воспрещения ими управления подчиненными войсками по оказанию сопротивления при захвате десантниками объектов.

Задача была не из простых: Якуб Хан держал в повышенной боевой готовности две преданные ему танковые бригады, готовые по его приказу стрелять в кого угодно. У подчиненных офицеров в кабинетах хранилось большое количество стрелкового оружия и боеприпасов.

В дальнейшем при начале операции события развивались следующим образом. Рябченко с офицерами, приехавший якобы для решения вопроса дальнейшего перемещения воздушно-десантной дивизии в глубь страны для усиления группировки правительственных войск на пакистанском направлении, был принят Якубом. Именовать десантную дивизию мотострелковой уже не было смысла, как это было при высадке на аэродромах и при выполнении мероприятий маскировки.

После взрыва около главного телеграфа в штабе Якуба началась паника. В его коридорах и кабинетах началась стрельба. Командир дивизии и все бывшие с ним оказались в западне. И не сносить бы коварным шурави головы, если бы не спас их от неминуемой гибели штурм здания подразделениями 350-го гв. пдп.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.