Глава 1 Полчаса с маэстро Микисом Теодоракисом

Глава 1

Полчаса с маэстро Микисом Теодоракисом

В конце курса наших занятий, где-то в конце декабря 1966 года, Марина Львовна позвонила нам по телефону и попросила всех выйти к подъезду общежития и ожидать её, чтобы затем направиться в мединститут, где, как она сказала, состоится встреча Микиса Теодоракиса со студентами. То что она приедет не одна, Марина Львовна не уточнила. После некоторого времени ожидания мы заметили, что по пустынному узкому переулку со стороны ажурной красавицы — Шуховской телевизионной башни — в нашем направлении движется большой чёрный лимузин, каких в нашем районе Москвы никто никогда не видывал. Эта громадина, мягко покачиваясь на рессорах, медленно подъехала к нам и остановилась.

Дверца автомобиля распахнулась, и из авто выпрыгнула стройненькая Марина Львовна и бойко скомандовала нам забираться внутрь салона. Будучи младше других, я в порядке вежливости залез в лимузин последним и сел в оставшееся незанятым кресло спиной к водителю и лицом ко всем остальным. И кого я увидел к крайнему моему удивлению?!! Передо мной чуть справа на расстоянии вытянутой руки около оконца сидел Микис Теодоракис, такой же крупный и могучий, каким виделся мне его автомобиль, и с любопытством смотрел на меня. Тот самый Микис Теодоракис с шевелюрой, как у Людвига ван Бетховена, великий и всемирно известный Микис Теодоракис! Слева расположилась неугомонная Марина Львовна. За их спинами — мои товарищи, оглушённые так же, как и я, неожиданной встречей со знаменитостью. Встретившись с Теодоракисом взглядом, я только и смог выговорить по-гречески: "Калимэра Сас!" (“Здравствуйте!"). Он в ответ поприветствовал меня.

Марина Львовна объяснила Теодоракису, что мы — одни из многочисленныых её студентов, и учит она нас греческому языку почти год. Она предложила нам задавать композитору вопросы и тем самым показать свои знания в языке. Я немного растерялся и стандартно высказался о состоянии погоды за окном автомобиля (было пасмурно и прохладно). Теодоракис согласился с моей оценкой по этому вопросу. Мои товарищи в тот момент совсем не могли сформулировать каких-то вопросов и реплик. Главным образом, разговор с композитором, пока ехали, вела Марина Львовна. Я только вставлял небольшие фразы и никак не мог войти в полноценную беседу. Так всё было внезапно, без подготовки. Мне даже подумалось, не сон ли это? Ведь никогда раньше не доводилось беседовать с иностранцем такого высокого ранга. Да притом в мчащемся по Москве автомобиле. И в каком автомобиле! Хотелось внимательно осмотреться вокруг. Всё тут было необычное, не виданное ранее. Всё отвлекало от разговора с высоким гостем из Греции. Но это было только начало общения с ним.

Когда мы приехали в медицинский институт, выяснилось, что сотрудники вуза, ответственные за организацию встречи композитора со студентами, не обеспечили их сбор. Марина Львовна, расстроенная, пошла в ректорат исправлять ситуацию, оставив нас наедине с Микисом Теодоракисом. Уходя, она попросила всех нас, выделив меня персонально, занять его вопросами, чтобы он не скучал до её возвращения. Мы стали в плотный кружок в тесном фойе института. Теодоракис возвышался над нами, а многочисленные студенты, озабоченные своими делами, сновали туда-сюда, не замечая нашей компании, включая и великого композитора. Товарищи, ссылаясь на мою продвинутость в языке, все как один страстно обратились ко мне с просьбой взять на себя основную роль в разговоре с Теодоракисом, предлагали на русском языке варианты вопросов, иногда сами их задавали по-гречески, но кратко. Марина Львовна отсутствовала около получаса. Мне и моим товарищам пришлось изрядно попотеть. Но постепенно мы освоились со сложившейся ситуацией.

Вообще, беседовать нам с Теодоракисом было легко. Этому способствовало то, что он держался просто, был расположен к разговору. Сам задавал нам вопросы в развитие наших. Его воззрения на жизнь, оценки недавней истории и международной обстановки во многом совпадали с нашими. Это также облегчало взаимопонимание. Из рассказов Марины Львовны мы немало знали о Теодоракисе, о его музыкальной и общественной деятельности, поэтому могли задать ему адекватные вопросы. Беседа с композитором явилась для нас очень серьёзным и ответственным экзаменом. И можно честно сказать: экзамен по греческому языку мы сдали великому греку Микису Теодоракису на оценку хорошо.

Помню, сначала я сказал Теодоракису о том, что мне очень нравится его музыкальная композиция “Сиртаки”. Она проста, мелодична и чрезвычайно выразительна. Музыка поразила меня своей оригинальностью и накрепко запомнилась. Мои товарищи поддержали меня. Теодоракис слушал нас внимательно, терпеливо, понимая, что нам пока нелегко говорить по-гречески. Он выразил благодарность за тёплые слова и наш интерес к его творчеству. На моё сообщение, что “Сиртаки” многими гражданами нашей страны воспринимается не как авторская музыка, а как народная, Теодоракис пояснил, что пишет музыку для народа, опираясь на народные мотивы, напевы, традиции. В этом он видит смысл своей творческой работы и рад, что у него это получается. К сожалению, подробно побеседовать с Теодоракисом о его музыке мы не могли, так как не обладали достаточными знаниями о ней и нужным запасом греческих слов по этой тематике. Мы ведь не готовились к встрече с композитором. Всё произошло вдруг, внезапно.

Нам было легче говорить о его общественно-политической деятельности. Я обратил внимание Теодоракиса на то, что в Советском Союзе люди интересуются Грецией, осведомлены о недавнем прошлом и современных событиях в его стране. Наши граждане знают о Движении Сопротивления, связанном с оккупацией страны итальянскими и немецкими фашистами, о бомбёжке Греции британской авиацией, о размещении американских военных баз на территории страны, о левом движении. Многие советские граждане слышали о Манолисе Глезосе, Григорисе Ламбракисе и о нём самом. На это Микис Теодоракис ответил таким образом: греческий народ с давних времён дружит с русским народом и видит, что и сейчас Советский Союз на его стороне. Греки благодарны ему за это. Теодоракис сказал, что в юности ему пришлось испытать ужасы итальянской и немецкой оккупации. Он не мог спокойно смотреть на это и счёл своим долгом принять участие в сопротивлении иноземным оккупантам, а также и реакционным властям Греции, за что подвергся арестам и вынужденной эмиграции во Францию. Теодоракис добавил, что в Греции много неравнодушных людей. Упомянутого мной Манолиса Глезоса он назвал патриотом Греции, очень смелым человеком, который, будучи восемнадцатилетним юношей, вместе с товарищем в самом начале немецкого вторжения сорвал установленный врагом на священном символе греков Акрополе нацистский флаг. Этот подвиг Глезоса воодушевил народ на борьбу с оккупантами, которые в конце концов были изгнаны греками из страны.

В ходе беседы Микис Теодоракис отметил, что и сейчас борьба за свободу продолжается, антивоенное движение ширится. Подробнее, чем мы знали, он рассказал о своём друге по борьбе Григорисе Ламбракисе, который активно выступал за ликвидацию размещённых в Греции американских военных баз. К сожалению, после одного из своих выступлений на митинге он был убит фашиствующими экстремистами. Это вызвало возмущение народа. На демонстрацию вышло полмиллиона человек. Теодоракис добавил, что уличная борьба получила большое распространение в Греции, и он с товарищами активно в ней участвует. Это приносит положительные результаты, растёт число оппозиционных депутатов в парламенте. Сам Теодоракис стал депутатом от левых сил, заняв место погибшего друга Григориса Ламбракиса и возглавив общественное движение “Молодёжь Ламбракиса”.

Беседуя с Микисом Теодоракисом о греческих маршах, демонстрациях, уличной борьбе, мы в шутку и всерьёз отметили, что его высокий рост в этих делах вряд ли ему помогает. Он добродушно ухмыльнулся и сказал: “Конечно, при таком росте неудобно находиться где-то в конце демонстрации или в середине. Разумеется, я должен быть только в первых рядах, что я и делаю. При моём росте от глаз полиции в толпе не затеряешься. Да лидер и не должен прятаться за спинами демонстрантов. Поэтому я всегда впереди!” Мы хорошо знали, что к концу 1966 года обстановка в Греции обострилась, протестное движение нарастало. Теодоракис подтвердил это. Поэтому, когда уже подошла к нам Марина Львовна, и наша поначалу сдержанная беседа переросла в дружеский разговор, мы все очень просили Теодоракиса беречь себя и не подставляться полиции. Затем все пошли в актовый зал мединститута, где Микис Теодоракис с помощью Марины Львовны провёл очень эмоциональную и впечатляющую встречу со студентами-медиками. Зал был заполнен до отказа.

Спустя четыре месяца после нашего разговора с композитором власть в Греции захватила хунта так называемых чёрных полковников. Теодоракис вынужден был перейти на нелегальное положение. Он сразу же включился в борьбу с диктаторским режимом, но вскоре, как мы и опасались, подвергся аресту и длительной ссылке. Только через три года под давлением требований международной общественности, в том числе таких авторитетных лиц, как Дмитрий Шостакович, Ив Монтан и Артур Миллер, он был освобождён и эмигрировал во второй раз во Францию. Но Микис Теодоракис там не успокоился. Он организовал концертные поездки в ряд стран, где встречался с влиятельными людьми, делал политические заявления с осуждением хунты. С падением режима чёрных полковников Теодоракис вернулся на Родину, активно занялся музыкальной деятельностью, не прекращая общественно-политической работы: депутат парламента, министр, различные инициативы.

Велика была его роль как посредника между правительством Израиля и палестинским лидером Арафатом. Микис Теодоракис побывал и в других странах Ближнего Востока. Посетил он и Африку. В 1983 году Микис Теодоракис стал лауреатом Международной Ленинской премии “За укрепление мира между народами”. В 2000 году он выдвигался на Нобелевскую премию.

За свою долгую жизнь он написал очень много музыкальных произведений, среди них знаменитые оперы “Электра”, “Лисистрата”, “Антигона”. И сейчас, будучи в преклонном возрасте, он активно участвует в политической жизни, озабочен экономическими проблемами страны, создал Движение Независимых Граждан “Искра”, выступающее за независимое развитие Греции, свободное от иноземного порабощения. Вот такой он, Микис Теодоракис, с которым мне и моим товарищам благодаря Марине Львовне посчастливилось так неожиданно встретиться и побеседовать.

Наша увлекательная учёба завершилась успешной сдачей экзаменов в конце января 1967 года. На прощальном вечере Марина Львовна была печальна, ведь она расставалась с очередной группой учеников, которым отдала частичку своего сердца. На вечеринке присутствовала моя жена Людмила, с которой Марина Львовна на некоторое время уединилась, чтобы дать советы семейного характера. Расставаясь, мы благодарили Марину Львовну за всё, что она сделала для нас. Во время дальнейшей службы я не только сполна использовал знания, полученные от Марины Львовны, но и углубил их за счёт самостоятельной подготовки и контактов с иностранцами, из числа которых приобрёл немало хороших друзей. Марина Львовна Рытова ещё долгое время работала в институте международных отношений и добилась выдающихся результатов как педагог, учёный, просветитель и общественный деятель. Умерла Марина Львовна 12 мая 2009 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.