22-го мая, 6 ч. утра

22-го мая, 6 ч. утра

Что делалось вчера у Горбатовского, я еще не знаю. Какое участие и помощь укажет ему Орановский, думаю, не очень большое.

Первые действия, первые шаги были робкие. Был 19-й корпус и бригада 56-й дивизии, да на Дубиссе кавалерия 2-я, 3-я, 5-я, 15-я дивизии с отдельной бригадой, бригады 56-й и погодя 6-й дивизии. Затем постепенно стали стягиваться к северу 4 кавалерийских, 4 отдельных бригады, Уссурийская конная бригада пограничной стражи и ополчения не считая, а на Дубиссе 3-й корпус и Кубанская дивизия. Вчера отправлялось из Гродно и, на мой взгляд, бестолково.

С 28-го на словах, а с 29-V в виде доклада я указывал на необходимость выделения Шавельской группы из ведения 10-й армии. М.В. на это не решался, и не мог. Управление 10-й армии делало все, чтобы тормозить. Его распоряжения – это ряд несоответствий. М.В. сам собирался ехать. Назначил день, кажется 8-10 мая, но события на юге не позволили ему это сделать и 12-го поехал я. Кое-что моя поездка дала, но трудно было 10-й армии отказаться от своих косных взглядов и способов управления. Несколько раз раньше, и вчера более решительно говорил с М.В.: нельзя предоставлять беспредельную свободу командующим армии. Если делают не так – остановить – направить. Но М.В. из деликатности стесняется. Вчера он мне сказал: «Вижу так нельзя».

Чтобы поддержать как будто Шавельский район, 10-я армия в Занеманском районе произвела наступательное движение. Совершенно ни к чему. Придвинулись, чтобы отходить. Пресловутая операция 3-го корпуса на правом фланге показала полную непригодность замысла, и столь же плохое исполнение 10-й армии, с ее управлением, принесет много горя Северо-Западному фронту. Я сужу по всему циклу их оперативной деятельности, в очень интересной, сложной, но в оперативном отношении очень привлекательной операции. За этакое дело они браться не должны. Радкевич очень доблестный начальник, он это доказал и раньше. И Попов, я думаю, мог бы работать, но при более твердом начальнике и под руководством, а самостоятельно он не может. Может быть, скрытая пружина в полковнике Шокорове{83} Возможно, но утверждать не берусь, ибо не знаю.

Вчера вечером, гуляя со мной, М.В. излил свою душу. Нет патронов на миллионную почти армию, в запасе млн. 2 патронов ружейных. Прибывает за месяц не более 5–6 пушечных парков. Впереди нет просвета. На отчаянные телеграммы или не отвечают, или стереотипно говорят: Вы сами знаете, что патронов нет.

Чем это кончится? Войска давно это чувствуют и знают. При таких условиях мы держимся, потому что нас не трогают. На центральном управлении{84} [неразб] тяжкие грехи. Исключительно ли это легкомыслие или здесь замешена и грязь, судить не берусь. Бесспорно, большую роль играет неумение и нежелание работать при температуре кипения.

Китченер{85} отказался, по словам М.В. иметь дело с нашими центральными управлениями, а готов работать со Ставкой{86}. Из Америки пишут, что заказы 200 тысяч ружей, которые были сделаны Галеевским{87}, каким-то главным управлением отклонены{88}. Сделалось известным косвенным извещением Бахметьев{89} – Сазонову{90}. А 200 тысяч ружей должны были быть готовы в январе{91}. Волосы становятся дыбом. То же и по интендантству. Благообразный Шуваев оказался куклой, а не человеком, каким он себя показывал в мирное время на заседаниях. О Беляеве{92}, Вернандере{93}, Сухомлинове не говорю.

Считаю, что и Ставка очень и очень грешна, и грех этот всею тяжестью ложится на умиротворяющего Янушкевича. Если послушать рассказы, вникнуть в отношения, то кроме абсолютной неподготовленности, как оперативный начальник штаба, он к великому сожалению и большой пошляк. Не знаю, как великому князю удастся выбраться и вывести армии из тех условий, в которые они поставлены. Янушкевич думает, что это условия внешние. Он глубоко ошибается. ? создание рук того учреждения, которое именуется штабом Верховного главнокомандующего, во главе которого несчастным случаем он поставлен. Есть некоторые смягчающие обстоятельства. Среди всех видов довольствий, понятно, артиллерийское, играет первую роль. Мы не предполагали такого расхода, мы не предполагали войны таких размеров. Но первый месяц указал ясно, что должно дать Военное министерство и страна. Сделали ли они что-нибудь толковое и существенное. Вот в этом вся суть. Если сделано, но не вышло не по его вине – прощение. Если не сделано – виселица. Прискорбно одно, никакие кары будущего не помогут настоящему!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.