Офицер советской разведки

Офицер советской разведки

По своему собственному опыту у меня сложилось впечатление, что офицер разведслужбы Кремля являет собою специфический тип советского человека. Это гомо советикус, так сказать, в самом совершенном виде. Преданность коммунистическим идеям — самая важная часть его характеристики, более важная, чем даже уровень его разведывательной подготовки. Мне кажется, что он — самое выдающееся творение советской системы, наделенное коммунистическим мышлением высочайшей степени.

Кадровый сотрудник советской разведки слепо, не задавая себе никаких вопросов, посвящает себя «делу партии и правительства» — по крайней мере, в начале карьеры. Он целиком и полностью предан коммунистической доктрине и свято выполняет один из главных ее постулатов: важен лишь конечный результат — все средства для его достижения оправданы. Второй натурой советского человека стала привычка относиться с подозрением ко всем и всему, утаивать свое истинное отношение к политическим вопросам и каждодневным жизненным проблемам. Эти черты особенно развиты у сотрудников разведки. И когда такой человек попадает в условия свободы, его разочарование советским образом жизни принимает особенно глубокий характер. Такое уже не раз встречалось.

Офицер советской разведки в течение всей своей карьеры находится в тисках строжайшей дисциплины. Один из них как-то образно выразился, что закончил «школу железной выучки». С одной стороны, он относится к элите советского общества, у него привилегии и власть, которых нет у рядовых людей. Он, скажем, числится водителем посольского автомобиля, но у него более высокий чин и больше власти, чем у самого посла. С другой стороны, ни звание, ни положение, ни прошлые заслуги не спасут его, если он допустит какой-либо промах. Если офицера разведки задержит местная контрразведка или арестует агентов из-за его неосторожности или ошибки, он может ждать снижения в должности, увольнения и даже заключения в тюрьму. В сталинские времена за это даже расстреливали.

В качестве яркого примера, в кого советская система превращает офицера разведки, я могу привести случай с одним из шефов секретной службы при Сталине, генералом Абакумовым. Во время войны его сестра была задержана где-то в глубине России за незначительный проступок: на черном рынке она продавала носильные вещи, то есть занималась «спекуляцией», как это квалифицирует советский уголовный кодекс. Зная, что ее брат занимает видное положение в советской иерархии, руководители местной полиции послали Абакумову запрос, как, по его мнению, должно быть рассмотрено это дело. Они были в полной уверенности, что он предложит снять с нее обвинение. Абакумов же начертал на присланном ему официальном письме такую резолюцию: «Почему вы меня спрашиваете? Разве не знаете своих служебных обязанностей? Спекуляция в военное время — измена Родине. Расстрелять». Ничего человеческого не осталось в Абакумове. О его нравственном падении свидетельствует, например, такой факт: по примеру своего шефа Берия он тоже завел гарем, больше похожий на персональный публичный дом.

Абакумов разделил судьбу многих офицеров советской разведки после смерти Сталина и ликвидации Берия. В то время он возглавлял Управление службы госбезопасности, занимавшееся внутренними вопросами. Там хранилось досье на членов правительства и руководителей партии. Абакумова и многих его сотрудников тайно расстреляли, а управление уничтожили при режиме Маленкова[76]. Они знали слишком много.

Несмотря на то, что во времена Хрущева напряжение в советском обществе уменьшилось и жить стало спокойнее, в секретной службе по-прежнему царила атмосфера террора, ибо эта опора Советов ни на мгновение не могла ослабить контроль за народом.

В Советской России, где внешняя разведка и внутренняя секретная полиция входят в КГБ, большинство офицеров проходят службу попеременно то в одном, то в другом подразделении. В начале карьеры они обычно направляются в одно из провинциальных учреждений секретной полиции, как правило, не в те районы, где родились и выросли. Их главная задача — подбор и вербовка информаторов среди местного населения. Это, как считают советские руководители, основа основ внутренней безопасности. Но наряду с этим молодые офицеры получают и практическую подготовку в фундаментальных вопросах шпионажа и контршпионажа. Если они на этом уровне и делают ошибки, то их спокойно поправляют и не считают, что такие случаи должны серьезно повлиять на дальнейшую карьеру сотрудников.

Менее способные офицеры остаются на незначительных постах в провинции в течение чуть ли не всей своей службы. Самые толковые откомандировываются со временем «наверх» — в разведывательный центр. Когда они приобретут достаточный опыт и пройдут проверку на высшую степень надежности — с коммунистической точки зрения, конечно, — их могут послать на работу за рубеж.

Петр Дерябин[77], перешедший на нашу сторону в Вене в 1954 году, рассказывает в своей книге, что начал карьеру в КГБ в Управлении охраны, которое не только отвечало за безопасность советских «шишек» — высокопоставленных персон, но и присматривало за их поведением и образом жизни[78]. Там он прослужил пять лет, после чего, завоевав доверие начальства, был переведен в Управление внешней разведки, в отдел, отвечавший за операции в Австрии. Это, впрочем, как и в большинстве разведок других государств, постепенно открыло ему путь к переходу на зарубежную работу. Так он попал — что совершенно логично — в Вену. Заметьте, Дерябин прослужил в КГБ более шести лет, прежде чем ему доверили работу за кордоном.

Советы предпочитают посылать за границу сотрудников органов безопасности, имеющих опыт контрразведывательной работы на территории Советской России. Такая практика заслуживает внимания. Проведя несколько лет на должностях, где в их основную обязанность входили выявление и арест противников режима, организация проникновения в диссидентские кружки и слежка за злодеями, подозреваемыми в сотрудничестве с «империалистами», они получали хорошее представление о методах работы секретной полиции и характере мышления ее сотрудников. Когда же советские контрразведчики попадали в зарубежные страны и становились разведчиками, руководившими своей шпионской сетью, роли менялись, но они могли мыслить и как контрразведчики, что давало им возможность предвосхищать действия местных полицейских органов и расстраивать планы тамошних охотников за шпионами.

После возвращения из зарубежной командировки, во время которой сотрудники себя ничем особенно не проявили, они вновь могут быть назначены на работу в провинциальные полицейские учреждения.

Таким образом, Советы имеют отработанную систему, которая позволяет избавиться от офицеров разведки, достигших предельного возраста или оказавшихся малоспособными. Если же офицеры хорошо зарекомендовали себя за рубежом, то их оставляют в Управлении внешней разведки. Они могут сделать карьеру в этом наиболее престижном и привилегированном подразделении советской секретной службы.

Советский гражданин обычно не обращается в разведку с просьбой принять его на работу. Разведслужба сама подбирает кадры для себя. Чаще всего до рекомендации высших партийных органов. Отобранные молодые люди должны быть членами или кандидатами в члены КПСС или же состоять в комсомоле — своего рода молодежной компартии. Их прошлое — безупречно в политическом отношении — по коммунистическим стандартам. Это означает: у них не может быть никаких «буржуазных пятен» в биографии или разногласий с режимом, даже малейших отклонений. И не только у них, но и у членов их семей, ближних и дальних родственников, и чтобы предки были в порядке.

Тщеславный молодой человек, мечтающий о карьере в одной из служб советской разведки, — такой тип пользуется предпочтением. Работа в органах госбезопасности открывает перед ним двери в «новый советский класс» — элиту, знать советского государства. Офицеры разведки имеют те же звания, что и в армии. Правда, пользоваться ими они могут лишь во время службы в Советском Союзе. Рудольф Абель[79], великолепно сыгравший роль второстепенного фотографа в Бруклине[80], был полковником советской разведки. Руководители крупных управлений имеют обычно звания генерал-майор или генерал-лейтенант. Служба в органах госбезопасности и в разведке при Хрущеве была намного престижнее, чем в армии. Офицеры разведки получают денежное содержание значительно большее, чем такие же чины в бюрократии других союзных ведомств. Они свободно выезжают за границу, что разрешено лишь немногим советским гражданам. Карьера в разведке может открыть дорогу в высшие политические круги и служить трамплином для занятия высших постов в Коммунистической партии.

Офицеры разведки — особая порода людей. Это они руководили такими агентами, как Чэмберс и Клаус Фукс, Розенберги, Берджесс и Маклин, Джордж Блейк, Хаутон и Вассал. Они добились выдающихся успехов. Какие же у них слабости и недостатки?

У советской службы безопасности те же слабости, которые присущи советской бюрократии и коммунистическому обществу вообще. Но главный недостаток — это безразличие к личности, ее чувствам и стремлениям. Отсюда несправедливые назначения по службе, непризнание природных способностей или заслуженных успехов, пристрастные наказания, что вызывает у советского человека — да так реагировал бы и любой другой гомо сапиенс — боязнь проявить инициативу, пассивность, раздражение и недовольство. Служба в условиях советской бюрократии не способствует независимому мышлению и выработке качеств руководителя. Должностное лицо в советской разведывательной службе, как и в любом другом учреждении старается не брать на себя ответственность, чтобы не рисковать своей карьерой. Там прочно укоренилась тенденция выполнять задания от сих и до сих — по инструкции, приспосабливаться, уклоняться от трудного задания и сваливать вину на другого, если дело принимает нежелательный оборот.

Теперь понятно, что руководители советской разведки, командируя своих офицеров за границу, каждый раз рискуют: сумеют ли они противостоять воздействию той самой системы, которую они призваны разрушить. Если по какой-то причине советский разведчик испытывает разочарование коммунистическим образом жизни или же недоволен службой и своим начальством, его соприкосновение с западным миром может стать своего рода катализатором бурного всплеска этого недовольства и как следствие — разрыв с Советами. Непрерывно растущее число офицеров разведки Кремля, перешедших на нашу сторону, убедительно свидетельствует: советская разведка ни в коем случае не является столь монолитной и неуязвимой, как тщится доказать всему миру московское правительство.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.