Адмирал Павел Васильевич Чичагов

Адмирал Павел Васильевич Чичагов

Павел Васильевич Чичагов родился в семье морского офицера, в 1767-м году в Санкт-Петербурге, был отдан в Немецкую школу, считавшуюся тогда одним из лучших учебных заведений России. В 1779-м году Чичагов вышел из школы и был зачислен на военную службу гвардии сержантом. В 1782-году армейский поручик Чичагов был назначен адъютантом к отцу, тогда вице-адмиралу, и с эскадрой ходил в Ливорно.

В 1790-м году Чичагов, командуя кораблём, участвовал в Ревельском и Выборгском морских сражениях, за которые был награждён орденом Святого Георгия IV-й степени золотой шпагой с надписью «За храбрость». Учился в морской школе в Англии, затем в России – кораблестроению. В 1802-м году он произведён в вице-адмиралы и назначен товарищем (заместителем) министра морских сил в 1807-м году получил чин адмирала и был назначен министром морских сил. В 1809-м году взял заграничный отпуск. Через два года он был по прошению уволен от звания министра морских сил и по возвращении из-за границы назначен состоять при особе Государя императора, то есть ежедневно в 11 часов утра являться во дворец и высказывать собственное мнение по текущим вопросам.

В 1812-м году Александр I, недовольный медлительностью М. И. Кутузова, выработал свой собственный план действий и, назначив Чичагова главнокомандующим Дунайской армией, черноморским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии, поручил ему привести свой замысел в жизнь.

Но доверенное лицо императора опоздал – М. И. Кутузов успел закончить войну, а в операции на Березине на Чичагова возлагалось руководство очередной, предложенной Александром I, операцией по окружению и окончательному уничтожению Великой Армии.

Л. Н. Толстой обстоятельно доказал невозможность реализации такого плана.

П. В. Чичагов

Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был бессмысленным, это невозможно было сделать:

Во-первых, потому, что, так как из опыта видно, что движение колонн верстах на пяти в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, ещё при получении плана сказавший, что диверсия на большие расстояния не приносит желаемых результатов.

Во-вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализовать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.

В-третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чём могли бы убедиться военные учёные хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился…

В-четвёртых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812-м году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами (по материалам В. А. Юлина).

Забыл при этом император, что писала ему любимая сестра Екатерина ещё в начале войны: «Ради Бога, не поддавайтесь желанию командовать самому!.. Не теряя времени, надо назначить командующего, в которого бы верило всё войско, а в этом отношении Вы не внушаете никакого доверия!..»

Но, если Кутузов в течение войны принимал самостоятельные решения, даже такое героическое решение, как сдача без боя Москвы, имея за спиной богатейший военный и дипломатический опыт, мудрость и смелость, то бывший морской министр не имел понятия о планировании и проведении общевойсковых операций, и не имел в то же время, смелости отказаться от выполнения вздорной операции, не учитывающей измотанное состояние русской армии.

Бывший морской министр был в своё время предметом всякого рода насмешек, шуток, эпиграмм и даже басни Крылова, выставлявшей Чичагова в очень невыгодном свете. Здесь речь идёт о басне «Щука и Кот», где были такие слова:

Беда, коль пироги начнёт печи сапожник,

А сапоги тачать пирожник:

И дело не пойдет на лад,

Да и примечено стократ,

Что кто за ремесло чужое браться любит,

Тот завсегда других упрямей и вздорней;

Он лучше дело всё погубит

И рад скорей

Посмешищем стать света,

Чем у честных и знающих людей

Спросить иль выслушать разумного совета…

«Под Березиной неумелость Чичагова и растерянность Витгенштейна на несколько считанных дней отсрочили гибель немногих людей, с которыми прорвался Наполеон, оставив на Березине тысячи погибших. Враг Кутузова, назначенный именно поэтому главнокомандующим Дунайской армией (когда «в награду» за Бухарестский мир Кутузов получил внезапную отставку), Чичагов действовал, абсолютно не считаясь с Кутузовым. Остаток дней своих Чичагов посвятил злобной клевете (на русском, французском и английском языках), имевшей целью свалить вину за свою неудачу на фельдмаршала. Выполнение этой цели облегчалось тем, что Чичагов надолго пережил Кутузова. Витгенштейн всё же более откровенно признавал свою вину» (Е. В. Тарле).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.