119-й день войны
119-й день войны
Не прекращаются жесточайшие рукопашные схватки на волоколамском направлении, полях, прославленных русскими воинами в 1812 г. у с. Бородино, на берегах рек Колочи и Еленки.
По несколько раз переходят из рук в руки деревеньки, от которых, в конце концов, остаются одни пепелища да названия на военных картах.
Все, что осталось от населенного пункта
По ночам еще светятся догорающие рощи, окрашивая низкие тучи в кроваво-красный цвет. В пламени сражений сгорают расчеты, экипажи, взводы. Тяжело ранен и генерал Лелюшенко, которого эвакуируют в тыл. Командование армией принимает начальник артиллерии Западного фронта генерал Л. А. Говоров, проявивший себя в боях под Ельней (к. 36).
Леонид Александрович Говоров
Рассвет 18 октября. На волоколамских полях снег от беспрерывных разрывов снарядов и бомб перепорошен с землей.
Несмотря на неравенство сил, бойцы 5-й армии пятые сутки сдерживают противника западнее Можайска, уничтожив несколько тысяч его солдат и офицеров и десятки танков.
Расчет советского противотанкового 45-мм орудия на боевой позиции
Ставка Верховного Главнокомандования не обладает возможностями подчинить армии фронта непосредственно себе. События развиваются стремительно, но все попытки Ставки помочь фронту не приносят успеха, приказы командующих армий не реальные и не приносят успеха.
Из приказа командующего 33-й армией об организации обороны в районе Вереи и Боровска:
18 октября 1941 г.
Ново-Федоровка
1. Противник во второй половине дня 17.10.41 г. ворвался в г. Верея и стремится развить успех в северном и северо-восточном направлении.
151-я мсбр организует оборону по северному берегу р. Протва.
2. Приказом войскам Запфронта 33-я армия с 18.10.41 г. в составе: 222-й, 110-й, 113-й сд, 151-й мсбр, 9-й тбр и частей Наро-Фоминского гарнизона имеет задачу – отбросить противника из района Верея и Боровск и организовать упорную оборону на рубеже – Архангельское, Федорино, Ищеино.
3. Командирам соединений немедленно выслать в штарм-33 Ново-Федоровка (4258) представителей штадива с данными о состоянии соединения…
Командующий 33-й армией комбриг Онуприенко
Член Военного совета бригадный комиссар Шляхтин
За нач. штаба 33-й армии полковник Сафонов
В мехбригаде 17 бойцы устраняются от боя, отходят в беспорядке, убегают от врага. За неисполнение приказа командующего 33-й армии такие солдаты расстреливаются перед строем. О чем свидетельствует рапорт военкома мотострелкового батальона:
«Командиру мехбригады 17 1.50 19.10.41
Доношу, что 18.10.41 мотострелковый батальон во взаимодействии с танковым полком нашей бригады… боем заняли с. Уваровское и ходили 3 раза в атаку на зап. окраину Боровск. Имеется много раненых и убитых, но количество точно не подсчитано, т. к. не все явились. В процессе этих атак бойцы 223 и 475 полка… не выдерживают огня противника и отходят в беспорядке, но затем наши задерживались и направлялись в бой обратно. Дисциплина… слабая, бегут, а кроме того заявляют, что 4 дня не ели… Кроме истребительной роты осталось бойцов… ок. 70 чел.
Военком МСПБ Борисов».
(ЦАМО, фонд 3080, оп. № 6, О переводки, лист 42).
Чувствуя мнимую победу, фашисты не останавливаются ни перед какими потерями, они стремятся любой ценой добиться успеха.
Из приказания командованию германской группы армий «ЦЕНТР»:
№ 1571/41 секретно
Главное командование сухопутных сил приказало:
«Фюрер решил, что на капитуляцию Москвы не следует рассчитывать, если она даже и будет предложена противником. Моральное право на это мероприятие ясно всему миру. Так же, как в Киеве, взрывы со взрывателями замедленного действия повлекли тяжелые последствия для войск, в Москве и Ленинграде следует ожидать этого в еще большей степени.
Следует ожидать серьезную опасность чумы. Поэтому ни один немецкий солдат не должен заходить в эти города. Кто попытается уйти из города к нашим линиям – должен быть расстрелян. Участки, которые дают возможность проникновению населения в глубь советской страны, должны поощряться. Перед захватом города должны быть уничтожены артиллерийским огнем и бомбардировочной авиацией, а населению их следует предоставить возможность уйти.
Хаос в России будет тем больше, а использование занятых районов тем легче, чем больше русское население будет уходить в глубь страны».
Следует как можно скорее отрезать город от его соединительных путей с внешним миром».
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ, ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ
(ЦАМО, ф. 500, оп. 12462, д. 114, л. 74–75)
Для достижения своих коварных целей противник вводит против 316-й стрелковой дивизии сотни полторы танков и полк мотопехоты в направлении Игнатково, Жилино, Осташино. Навстречу этой стальной лавине выдвигается противотанковая артиллерия, пушечные батареи и «катюши». В самый тяжелый момент боя капитан М. А. Лысенко лично ведет одну из рот в контратаку. Воины наступают против вражеских танков, забрасывают их гранатами, бутылками с горючей смесью.
Вот как описывает этот момент медработник 3. С. Зуева: «Уже смеркалось, когда я оказалась свидетелем: Лысенко с автоматом в руках поднялся в контратаку. С ним бежала небольшая группа бойцов, они что-то кричали…. Из-за угла избы выехал танк, повернул на Лысенко. Комбат бросился с гранатой на надвигающийся танк и упал…»
Комбат геройски погибает. Пал смертью храбрых комиссар батальона М. В. Анашкин, заместитель командира батальона Н. К. Прохоров, командир пулеметной роты лейтенант А. Н. Фролов и многие бойцы, но оставшиеся в живых, не обращая внимания на раны, стоят насмерть (за четверо суток боев батальон уничтожил 11 танков, около 300-т солдат и офицеров противника. Но сам пал почти весь. Вот данные архивов: на начало боев в батальоне имелось 750 бойцов. Вернулись в свой полк – 90, ранено – 50, попали в плен (все раненными и контуженными) – 40).
В военном госпитале
Не добившись успеха в полосе 316-й дивизии генерала И. В. Панфилова, фашистские войска начинают ожесточенные атаки северо-западнее Волоколамска, где их встречают славные кремлевские курсанты.
Три танка и семь бронемашин пошли на роту старшего лейтенанта В. М. Пищенко. Курсанты не дрогнули. Пулеметный расчет Н. Малышева умело уничтожает фашистов, шедших под прикрытием танков. Когда одна из машин приблизилась к позиции пулеметчиков, Малышев швырнул под гусеницы связку гранат – танк завертелся на месте. Бойцы бросают в него несколько бутылок с горючей смесью. Танк вспыхивает. Такая же участь постигает и вторую машину. Фашистские танки на участке роты В. М. Пищенко не проходят. Артиллеристы, пехотинцы, саперы и связисты проявляют массовый героизм, отражая вражеский натиск. Нередко артиллеристы продолжают вести огонь из подбитых и поврежденных орудий. Пехота сражается против танков с гранатами и бутылками с горючей смесью. Стрелковые подразделения, прикрывавшие орудия, гибнут вместе с расчетами, но не покидают их. Связисты под сильнейшим огнем наводят связь и восстанавливают линию».
Память сердца: Памятник погибшим кремлевским курсантам
Кремлевские курсанты
Год сорок первый, начало октября.
Враг под Москвой, полыхает земля.
Фронтальный удар катастрофой грозит,
Брешь в обороне некем закрыть.
Ставка резервы планирует дать,
Но тридцать суток надо стоять.
Горн на рассвете, тревоги призыв,
Кремлевских курсантов бросают в прорыв.
Крещение первое – Лотошинский бой,
Танки противника идут свиньей.
Снаряды по счету, нет брони,
Соотношение сил – один к девяти!
Патроны в промах негоже бросать,
Задача стоит – рубеж удержать
И, чтобы до верного цель поразить,
Дистанцию боя, приказ – сократить.
Как подпустить противника близко?
Опыта нет – вчерашний мальчишка.
Как не нажать без команды курок?
Лед по спине, а внутри – кипяток.
Рвутся снаряды и рвутся сердца,
Видны уже глаза врага.
Крепко зажата гашетка в ладонь
Ротного окрик: «Кинжальный огонь!»
Атака отбита, но враг силен –
Во фланг соседу удар нанесен.
Надолго огонь батареи умолк,
Утратил позицию панфиловский полк.
Ночной атакой кремлевец дерзит,
Из Львовской рощи противник бежит
Накал рукопашного вышел на пик,
На стыке успех, перелесок отбит.
Отход, контратака, огня полоса,
Приказ командарма: «Взять «языка!»
Поиск, засада, стрельба в упор,
В разведку идет курсантский дозор.
Восходит заря, нет времени ждать
Задача поставлена, надо решать.
Пятеро смелых в налете сильны
Девять фашистов к утру пленены.
Бой в окружении, враг – упредил
«Это же русский Фермопил!», –
Вспомнил курсант боевой эпизод,
Истории войн, довоенный урок.
Держат экзамен на фронте, в строю,
Все как один в смертельном бою.
Отдельный полк кремлевских курсантов
Стоит в обороне как триста спартанцев!
Нет передышки, но радость пришла –
«Вы – лейтенанты!», – сказала Москва
Мигом окопы приказ облетел:
Ты и солдат, и ты – офицер.
Стали светлее хмурые лица.
Искры в глазах, кубарь – в петлицы
Силы иссякли, часок отдохнуть,
Но лейтенанту теперь не уснуть.
«Меня не убьют, и мы победим,
Счастливую жизнь для всех создадим».
В грезах своих, развивая мотив
Наверное, думал каждый из них.
Танки на флангах, «юнкерсы» бьют
Выпускники в атаку идут
Все лейтенанты и каждый второй
Шел в эту осень в последний бой.
Подвигу отдельного курсантского полка Александр Зубков
Доблестно сражаются на малоярославецком направлении московские спортсмены, ополченцы, курсантские батальоны подольского пехотного, краснознаменного артиллерийского училища, два батальона запасного полка и 17-я танковая бригада, усиленные четырьмя артиллерийскими полками и тремя дивизионами реактивных минометов.
Враг коварен, москвичам устоять перед лавиной вражеских танков трудно. Гитлеровцам удается прорвать оборону севернее Малоярославца. Они наносят удар на Боровск и после двухдневного боя захватывают его. Неся серьезные потери, московские ополченцы отходят к Наро-Фоминску и на рубеж реки Протвы, где развертываются главные силы 43-й армии. Танки противника врываются в Малоярославец.
Вырывается из фашистских клещей в районе Можайска группа старшего политрука В. М. Нехаева в составе 522 человека. Оперативная группа Ватутина громит немцев в районе Марьино, Медное (28 км северо-западнее Калинина) и прочно закрепляется за собой рубеж северо-западнее Калинина. Остатки войск 30-й армии генерала Хоменко попытаются выбить противника из города, но безуспешно. Враг прочно укрепился там.
Один из эпизодов боя 316-й стрелковой дивизии член Военного совета 16-й армии дивизионный комиссар А. А. Лобачев описывает так:
«Более 60 фашистских танков с десантом атаковали совхоз Болычево. Ружейно-пулеметным огнем рота лейтенанта Маслова смела автоматчиков с танков. Три машины подорвались на минах, шесть подожгли артиллеристы. Через три часа противник снова бросил на опорный пункт до 60 танков; автоматчики теперь уже следовали за машинами, но и на этот раз точный огонь нашей пехоты и артиллерии приостановил их продвижение. Тогда 30 танков обошли и окружили совхоз. Лейтенант Маслов продолжал бой и в этих условиях. До наступления темноты его бойцы уничтожили еще 8 танков, и снова гитлеровцы откатились. За ночь В. М. Маслов восстановил разрушенный противотанковый ров и минное поле. К утру опорный пункт снова встретил врага шквалом огня. И на следующий день гитлеровцы не овладели совхозом. Пришлось им обойти опорный пункт, потеряв два десятка машин».
Начальник штаба 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии коммунист капитан И. М. Монаенко с группой бойцов отражает атаку противника. Фашисты поджигают сарай, откуда горстка храбрецов ведет огонь. Гитлеровцы орали:
– Рус, сдавайся!
Но в ответ они услышали слова капитана И. М. Монаенко, раненного, но продолжавшего сражаться с врагом:
– Русские не сдаются!
Горел сарай, горела одежда, огонь жег тело, но отважный командир вместе с бойцами до последнего дыхания разил врага.
Поздний вечер 17 октября. Потеплело. Снег смешался с грязью, ночью подморозило. По левому берегу Москвы-реки от Коломны до Люблина создался оборонительный рубеж протяженностью 132 километра. Руками коломенцев вырылись сотни километров противотанковых рвов, построены эскарпы и контрэскарпы, установлены противотанковые надолбы, противопехотные препятствия, оборудованы пулеметные и артиллерийские огневые точки.
Противотанковые укрепления на подступах к Москве, 1941 г.
Установка противотанкового орудия командира Панышева на огневой позиции. Московская область. 1941 г.
Бывшие московские ополченцы вспоминают, что многие из них в эти дни были юные мальчишки, мало кто из них знал, как делают правильно окопы для пулеметов, для стрелков, учились на ходу.
Предметы первой необходимости в прифронтовом городе, проблемы решаются изобретательно: небольшие фабрики и артели осваивают массовое производство зажигалок, свечей, керосиновых ламп, обуви на деревянной подошве. Завод в Таганском районе столицы, где обнаружили в почве соляные растворы, ежедневно производят для жителей города соль.
Казалось бы, беспросветность будней, сливающихся в бесконечную, как осенние туманы, серость (работа на заводах, ночные дежурства в пожарных расчетах и дружинах, отоваривание карточек) еще более укрепляют волю москвичей. Не прекращает свою деятельность, например, Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Действуют передвижные выставки, где демонстрируются произведения политической сатиры, исторические полотна, художники выпускают выразительные агитационные плакаты, «Окна ТАСС».
Главный оборонительный рубеж проходит по линии Хлебниково, Сходня, Звенигород, Кубинка, Наро-Фоминск, Подольск, далее по реке Пахра до реки Москва. Городская оборона – по окраинам Москвы (к. 9).
Из архивных документов и материалов текущего периода
Старший мастер цеха завода «Серп и молот» И. И. Туртанов вспоминает:
«В затемненных цехах мы буквально задыхались. На некоторых участках нашего цеха жара достигала 60 градусов.
Помню, как несколько позже, когда мы уже приспособились к такой температуре, к нам приехали фронтовики. Они приехали за запасными частями для военной техники и инструментов, которые к тому времени стал выпускать ремонтно-механический цех нашего завода. И вот я разговорился с одним из военных. Ответив на мои расспросы о положении на фронте, он сказал:
– А у вас, пожалуй, жарче, чем в бою.
В эти дни партийный комитет завода стал похож на военный штаб. Сюда приходили не только коммунисты. Приходили все – за советом и с просьбами, а просьбы чаще всего были: направьте меня на фронт! Воевать против фашистов стремились многие. Если бы удовлетворить требования только половины желающих, на рабочих участках осталось бы очень мало людей. Пришлось регулировать запись добровольцев так, чтобы не останавливать агрегаты и в то же время пополнять ряды армии.
С нашего стана ушли на войну замечательные люди. Пошли воевать партгрупорг Николай Шемякин и секретарь партийного бюро цеха Илья Твиров. Оба были умелые операторы подъемного стола. Их уважали и любили».
Врач-педиатр, кандидат медицинских наук А. С. Сапунова вспоминает: «Мне было тогда 13 лет, но хорошо помню, как бомбили Москву, зарево на небе, вой самолетов, лучи прожекторов и голос Левитана, который объявлял воздушную тревогу. Рядом с нами прямым попаданием разбомбили дом».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.