Лейб-гвардии Финляндский полк

Лейб-гвардии Финляндский полк

Старшинство – с 12 декабря 1806 г.

Права Старой гвардии – с 1808 г.

Прикладной цвет – черный.

Полковой праздник – 12 декабря, день памяти святого Спиридона.

Внешность – как в лейб-гвардии Егерском полку.

А. И. Гебенс. Унтер-офицеры и музыканты лейб-гвардии Финляндского полка на привале у Красного Села. 1856 г.

«Полковая церковь существовала с 1814 г. в здании казарм на В. О., а после перестройки А. Е. Штаубергом полкового госпиталя она разместилась в его центре, на 2-м этаже, где 20 декабря 1820 г. и была освящена. Ее интерьер украшен коринфскими пилястрами и росписью под лепку. Коринфскими пилястрами был оформлен высокий одноярусный иконостас с образами работы акад. А. И. Иванова».

Ежегодно 12 октября в храме служилась панихида о павших в бою под Горным Дубняком в Болгарии. Здесь же хранились полковые знамена и мундиры Августейших шефов.

У главного фасада по проекту архитектора С. П. Кондратьева в 1903–1904 гг. в честь 100-летия полка выстроена ампирная часовня Св. Спиридона. Здесь после закрытия храма в августе 1919 г. некоторое время происходили богослужения.

В начале 1923 г. ампирный иконостас вывезли в Музей отживаюшего культа, а остальное убранство – в Смоленскую кладбищенскую церковь.

В настоящее время в помещении церкви – концертный зал бывшего Гаванского дворца культуры (ныне – Дом молодежи Василеостровского р-на). Часовня Св. Спиридона с 1995 г. принадлежит церкви Св. Екатерины при Академии художеств.

Полк сформирован в декабре 1806 г. в Стрельне из крестьян окрестных императорских вотчин[61] как батальон милиции. Создавался под покровительством Великого князя Константина Павловича. Батальон состоял из одной гренадерской, четырех мушкетерских рот и артиллерийской полуроты.[62]

10 февраля 1807 г. – в Стрельне прошел смотр и проверка боевой готовности батальона, и через несколько дней Императорский батальон милиции был выдвинут в Ригу.

22 января 1808 г. – за отличия в войну 1807 г. против французов батальон причислен к гвардии и назван лейб-гвардии батальоном Императорской милиции. Артиллерийская полурота отделена в лейб-гвардии Артиллерийский батальон.

19 октября 1811 г. – переформирован в полк в составе 3 егерских батальонов и назван лейб-гвардии Финляндским полком.

Полк принял участие почти во всех войнах России XIX в. и в Первой мировой войне.

5 февраля 1880 г. – в Зимнем дворце прогремел взрыв, устроенный террористом С. Халтуриным. Царская семья не пострадала, жертвы были среди финляндцев, несших в тот день караул во дворце. Несколько человек были убиты. Оставшиеся в живых гвардейцы, несмотря на собственные раны и увечья, оставались все на своих местах. Даже по прибытии вызванной смены от лейб-гвардии Преображенского полка не уступали прибывшим своих мест, пока не были сменены, согласно Уставу, своим разводящим ефрейтором, который тоже был ранен при взрыве.

18 июля 1914 г. – в связи с мобилизацией полка сформирован запасной батальон.

9 мая 1917 г. – запасной батальон переформирован в гвардии Финляндский резервный полк (приказ по Петроградскому военному округу № 262).

1 мая 1918 г. – резервный полк расформирован.

Май 1918 г. – действующий полк расформирован (приказ Комиссариата по военным делам Петроградской трудовой коммуны № 82 от 21 мая 1918 г.).

Дислокация

Полк квартировал на Косой линии Васильевского острова, а на Большом проспекте Васильевского острова была полковая церковь и полковой госпиталь. Казармы построены в 1-й четверти XVIII в.; в 1814–1816 гг. частично перестроены (арх. Л. Руска; наб. Лейтенанта Шмидта, 43; В. О., 18-я линия, 3; В. О., 2; В. О., 20-я линия, 1). Казармы дали название Финляндскому переулку: он идет от 17-й к 18-й линии параллельно набережной Лейтенанта Шмидта. В 1950-х гг. переулок перекрыт промышленным зданием со стороны 18-й линии и превратился в тупик.

Леонтий Коренной (? – после 1814)

Начал службу в Кронштадтском гарнизонном батальоне, затем его перевели в Императорский батальон милиции, ставший впоследствии основой создававшегося Финляндского пехотного полка. Коренной среди сослуживцев пользовался большим уважением за силу, которой щедро наградила его природа, смелость и неустрашимость в бою, редкий рост и добродушный характер. В гвардейском полку гренадера-правофлангового почтительно называли «дядя Коренной». Лейб-гвардии Финляндский полк прославился при Бородино тем, что выстоял под бешеным натиском атакующей тяжелой французской кавалерии. Его колонна, ощетинившаяся сотнями штыков в такие минуты битвы, стояла как стена. И когда финляндцы шли в штыки, то одним из самых заметных оказывался Леонтий Коренной из 3-й гренадерской роты. В ходе сражения полк потерял много офицеров, и тогда командование на себя брали младшие командиры.

Каска пехотная образца 1844 г.

В Бородинском сражении случился такой эпизод, когда финляндцам потребовалось во что бы то ни стало удержать за собой опушку леса. В такой ситуации и проявил инициативу ефрейтор Коренной. Он собрал вокруг себя гренадера и четырех мушкетеров и засел на опушке в опасном месте. Шестеро героев отбились от врагов. Все шестеро получили за подвиг самую желанную солдатскую награду – Знак отличия Военного ордена – Георгиевский крест. Ефрейтор Леонтий Коренной получил Георгия за № 16970. Свой подвиг, совершенный на Бородинском поле, гренадер Коренной повторил на поле «Битвы народов» под Лейпцигом в октябрьские дни 1813 года.

П. И. Бабаев. Подвиг гренадера лейб-гвардии Финляндского полка Леонтия Коренного. 1846 г.

…Лейб-гвардии пехотный Финляндский полк получил приказ атаковать селение Госсу. В ожесточенной схватке французов выбили из южной его части, но те закрепились в северной и упорно отбивались от русских. Тогда 3-й батальон полка под командой полковника Жерве обошел деревню. Там батальонный командир со своими офицерами первыми перелезли через высокую каменную ограду, за ними бросились подчиненные. В рукопашной схватке французов было погнали, но тут к обороняющимся подоспела многочисленная помощь.

Батальон был окружен во много раз превосходящим противником. Место схватки у каменной ограды оказалось тесным. Русские пехотинцы бились насмерть. Надо было отходить, и полковник Жерве приказал барабанщикам бить отбой. Большинство солдат батальона быстро перебрались через стенку. Но почти все офицеры были ранены в бою и не смогли преодолеть каменную преграду, к которой французы прижали остатки батальона. И вдруг уже торжествующие победу французы увидели, как рослый плечистый гвардеец, украшенный белым крестом, брал на руки одного за другим раненых офицеров и поднимал их на гребень стены. Оттуда они валились вниз в безопасное для себя место, в сад. Когда Коренной таким образом спас всех раненых начальников, противник опомнился от минутного замешательства.

Но было поздно. Георгиевский кавалер уже собрал вокруг себя последних финляндцев. Их оставалось совсем немного. Рукопашный бой возобновился, и спустя какое-то время у стенки бился один Леонтий Коренной: все его товарищи пали под ударами вражеских штыков. Бесстрашный гвардеец, раненый уже много раз, прижался к стене. Он не только парировал удары, но и наносил их сам. Когда сломался штык, ефрейтор взялся за ствол и отбивался прикладом.

Французы, удивляясь храбрости русского, кричали ему, чтобы он сдавался. Но тот и не думал бросать оружия. Схватка продолжилась. Когда несколько вражеских штыков положили Коренного на землю, вокруг богатыря было немало поверженных им вражеских солдат. И такое уважение он внушил противнику своим мужеством, что в толпе французов, стоявших над павшим героем, не нашлось такого человека, кто добил бы его.

Напротив, насчитав на теле русского солдата 18 штыковых ран, недавние враги уложили его на носилки и доставили на перевязочный пункт. Там французские лекари, удивляясь крепости мышц храбреца, пришли к выводу, что из всех полученных им ран нет ни одной опасной для его жизни. И действительно, после перевязки Леонтий Коренной смог встать на ноги.

Перевязочный пункт посетил со своей свитой император Наполеон, посещение раненых своих солдат он ввел себе за правило, заботясь о своей популярности в армии. Здесь он увидел Коренного, а выслушав доклад о том, при каких обстоятельствах тот попал в плен, изумился.

Вглядываясь в лицо гвардейца, Наполеон спросил через переводчика:

– За какое сражение ты получил крест?

Коренной ответил коротко:

– За Бородино.

Это слово императору переводить было не надо. Страшное сражение под Москвой, как впоследствии писал Наполеон, находясь в ссылке на острове Святой Елены, было самым ужасным из всех 50, данных им. Именно на поле Бородинском начался закат звезды Бонапарта. И как бы живым напоминанием о дне Бородина стоял перед «маленьким капралом» сплошь израненный, но не поверженный русский гвардеец, спасший всех своих офицеров. Наполеон похлопал по плечу Коренного и, повернувшись, сказал своим адъютантам:

– В завтрашнем приказе по армии объявить о подвиге этого русского героя… Я ставлю его в пример всем моим солдатам… Из плена освободить, как только он в состоянии будет добраться до своих…

О подвиге георгиевского кавалера узнала и вся русская армия. За свой подвиг Леонтий Коренной был сразу произведен в подпрапорщики – редкий случай не только в русской армии – и стал знаменосцем родного гвардейского полка.

Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский (1809–1881)

Внук губернатора Архангельска Назария Степановича Муравьева, сын статс-секретаря и управляющего Собственной Его Величества канцелярией Николая Назарьевича Муравьева и Екатерины Николаевны Мордвиновой, дочери порховского помещика Н. М. Мордвинова.

Немалую часть детства он провел в имении отца под Петербургом, впоследствии – Муравьевский переулок[63] поселка Михаила Архангела.

Вместе с братом Валерианом[64] учился в Санкт-Петербурге в частном пансионе Годениуса в доме Резваго (Шпалерная ул., 25), что давало возможность в будущем поступить в Университет.

Н. Н. Муравьев-Амурский

По распоряжению императора Александра I оба сына Николая Назарьевича Муравьева были зачислены в Пажеский корпус.

В 1824 г., в старших классах Пажеского корпуса, Николай Муравьев произведен в камер-пажи и назначен к великой княгине Елене Павловне, жене Михаила Павловича, младшего брата Александра I. Много позже она способствовала назначению Муравьева генерал-губернатором Восточной Сибири.

В 1827 г. он окончил Пажеский корпус с золотой медалью и поступил прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк. Вместе с полком принимал участие в Русско-турецкой войне 1828–1829 гг. (19-летний Николай участвовал в осаде крепости Варны) и в подавлении Польского восстания 1831 г.

В 1833 г. Муравьев в чине штабс-капитана оставил военную службу. Следующие пять лет он провел в Виленской губернии в имении Стоклишки, пожалованном его отцу в пожизненное владение, где занимался хозяйством.

Когда генерала Евгения Головина, при котором Муравьев во время военных действий ранее состоял адъютантом, назначили командующим отдельным кавказским корпусом, Муравьев был определен к нему для особых поручений (в 1838 г.) и несколько раз принимал участие в походах против горцев.

С 1840 по 1844 г. Муравьев – начальник одного из отделений Черноморской береговой линии и в этой должности участвовал в усмирении племени убыхов.

В 1841 г. Муравьев произведен в генерал-майоры. Но из армии ему пришлось уйти в 1844 г. – на этот раз окончательно. Обострившаяся болезнь потребовала серьезного лечения, и Николай Николаевич уехал во Францию.

В 1846 г. Муравьев назначен исправляющим должность военного губернатора Тулы и тульского гражданского губернатора. Он обратил серьезное внимание на нужды губернии и в отчете о первой своей ревизии указал на неудовлетворительное состояние тюремных помещений, на упадок сельского хозяйства, для помощи которому он планировал учреждение в Туле губернского общества сельского хозяйства. Он первый из губернаторов поднял вопрос об освобождении крестьян: девять помещиков подписали подготовленный с подачи Муравьева адрес (обращение) государю. Дело осталось без движения, но Николай I обратил внимание на Муравьева как на «либерала и демократа». Посетив Тулу, император 5 сентября 1847 г. на почтовой станции Сергиевской объявил Муравьеву о назначении его на должность исполняющего обязанности генерал-губернатора Восточной Сибири.

Еще до отъезда в Сибирь Муравьев заручился помощью Г. И. Невельского,[65] исследовавшего устье Амура и остров Сахалин, в течение 1851–1853 гг. производились исследования лимана Амура, острова Сахалина; везде были основаны русские поселения.

Приближавшийся разрыв с западными державами заставил правительство обратить внимание на защиту Камчатки; единственный удобный путь, которым можно было туда отправить войска, был водный путь по Амуру.

11 января 1854 г. императором Николаем I Муравьеву предоставлено право вести все сношения с китайским правительством по разграничению восточной окраины и разрешено произвести по Амуру сплав войска.

В мае 1854 г. произошел первый сплав, год спустя – второй, с которым прибыли на устье Амура первые русские поселенцы.

Муравьев три раза подавал проекты о строительстве Сибирской железной дороги. В 1856 г. император Александр II на докладную записку адмирала Геннадия Невельского «О деятельности Амурской экспедиции», где он писал о необходимости строительства железной дороги, ответил: «С данной просьбой граф Н. Н. Муравьев-Амурский обращался к покойному батюшке Николаю Павловичу. Но Сенат отклонил данное предложение. И мы отклоняем этот дорогостоящий проект».

Долго длились переговоры Муравьева с китайским правительством, и только 16 мая 1858 г. Муравьев заключил с Китаем Айгунский трактат, по которому Амур до самого устья стал границей России с Китаем. Муравьев получил за заключение этого договора титул графа Амурского.

Будучи генерал-губернатором Восточной Сибири, Муравьев-Амурский делал попытки населить пустынные места по Амуру, но попытки эти не были удачны; дальнейшие поселения происходили по наряду из забайкальских казаков, а добровольные поселения на Амур приостановились. Столь же неудачны были поселения по р. Мае в 1851 г. Не удались и попытки Муравьева-Амурского устроить правильное пароходное сообщение по Амуру и почтовый тракт.

Имея в виду главное возражение противников занятия Амура – отсутствие постоянного войска для защиты области от вторжения китайцев, – Муравьев-Амурский в 1849 г. подал Николаю I проект создания Амурского казачьего войска. Проект был одобрен, и в 1858 г. из переселенных казаков разных войск, в том числе забайкальцев, создано Амурское казачье войско.

Еще в 1848 г. Николай Николаевич Муравьев, только что назначенный губернатором Восточной Сибири и Дальнего Востока, обратил внимание на растущую угрозу нападения иностранцев на Камчатку. Поэтому уже тогда он решил заняться строительством военных укреплений в Петропавловском порту.

25 июля 1849 г. Н. Н. Муравьев прибыл на транспорте «Иртыш» в Петропавловский порт. Осмотрев местность, он определил места строительства новых батарей. Среди них были батареи на Сигнальном мысе, на Петропавловской косе и у озера Култушного.

В письме министру внутренних дел Л. А. Перовскому Н. Н. Муравьев заявлял: «Авачинскую губу укрепить, а без того она будет игралищем самой незначительной враждебной эскадры; там ныне уже были два английских военных судна в одно время; на них было более 200 человек экипажа (шлюп и шхуна, путешествующие под видом отыскания Франклина). Я много видел портов в России и Европе, но ничего подобного Авачинской губе не встречал; Англии стоит сделать умышленно двухнедельный разрыв с Россиею, чтобы завладеть ею и потом заключить мир, но Авачинской губы она нам не отдаст».

Будущее показало, что Н. Н. Муравьев не напрасно тревожился за судьбу Камчатки. Когда началась Крымская война, враги России нашли возможным выделить значительные военно-морские силы для нанесения удара по русским тихоокеанским владениям.

31 августа – 7 сентября 1854 г. англо-французская эскадра из 6 кораблей с экипажем 2600 чел. и более чем 200 орудиями безуспешно пыталась взять штурмом Петропавловские укрепления, потеряв при осаде города свыше 300 человек только убитыми, в том числе командующего Объединенной Тихоокеанской эскадрой контр-адмирала Дэвида Прайса.

Однако, несмотря на успешную оборону города, стали очевидными трудности со снабжением и удержанием столь удаленных территорий. Поэтому было принято решение об эвакуации порта и гарнизона с Камчатки. Согласно приказу, портовые сооружения и дома были разобраны, наиболее ценные части в виде окон, дверей и т. д. были спрятаны, местному коренному населению было сказано уйти на север. Казаки перешли в поселок, расположенный в устье р. Авача, старшим среди оставшихся был назначен есаул Мартынов. Солдаты и матросы пропилили во льду проход и освободили корабли из ледового плена.

Корабли успели покинуть порт раньше повторного прибытия объединенной англо-французской эскадры и перешли в Де-Кастри, а затем – в Николаевск-на-Амуре. Англофранцузская экспедиция из пяти французских и девяти английских кораблей зашла в Авачинскую губу 8 (20) мая 1855 г., но нашла порт Петропавловск покинутым и непригодным для того, чтобы в нем можно было остаться и использовать по назначению.

В 1861 г. Муравьев-Амурский оставил должность генерал-губернатора вследствие непринятия его проекта о разделении Восточной Сибири на два генерал-губернаторства и был назначен членом Государственного совета.

Муравьев-Амурский умер 18 ноября 1881 г. в Париже, похоронен на Монмартрском кладбище. В 1990 г. останки Муравьева-Амурского перевезли во Владивосток и перезахоронили в районе исторического центра города.

На территории столицы Амурской области в городе Благовещенске находятся памятники основателю приграничного города. Один стоит на территории храма, другой – на набережной реки Амур (установлен в 1993 г.).

В 1891 г. в городе Хабаровске, на берегу Амура, Муравьеву-Амурскому воздвигнут памятник работы скульптора А. М. Опекушина. В 1992 г. памятник восстановлен, а в 2006 г. его изображение появилось на новой банкноте в 5000 руб.

2 июля 2012 г. во Владивостоке торжественно открыт памятник Муравьеву-Амурскому.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.