Спасители «Третьей империи»
Спасители «Третьей империи»
Вскоре после того, как немецкие фашисты захватили Львов, подал свой голос из какого-то гитлеровского дома отдыха утомленный многими «трудами» Андрей Мельник.
В телеграмме, посланной рейхслейтеру Альфреду Розенбергу 24 июля 1941 года Консул первый писал:
«…Украинские националисты, которые давно словом и дедом боролись за немецко-украинское сотрудничество, возмущены слухами о близком вхождении Западной Украины в генерал-губернаторство. Мы надеемся, что дальнозоркость Вашей экселенции не допустит, чтобы осуществился такой план раздела Украины. Сердца всех украинцев бьются не для Кракова, а для Киева».
Как известно, при всей его «дальнозоркости» экселенция Альфред Розенберг не прислушался к советам своего холопа Должно быть, криво ухмыльнувшись, рейхслейтер смял льстивую телеграмму и вышвырнул ее так же, как его подчиненные во Львове смяли и вышвырнули в помойную яму составленный заранее Степаном Бандерой-Серым торжественный акт о провозглашении «Украинской соборной державы».
Гитлеровцы придерживались строгой последовательности в своих отношениях с украинскими националистами, выбирали из них помощников сами и очень не любили, когда их подчиненные шпики, вроде Мельника и Бандеры, начинали вдруг заниматься не положенными им делами и мнить о себе как о государственных деятелях. Не только Альфреду Розенбергу, но и всем главарям немецкого фашизма было в высшей степени наплевать, для кого бьются сердца украинских националистов, которых они считали наемниками-янычарами, купленными для достижения одной цели — покорить Украину. Они милостиво разрешали украинским националистам играть в романтику и носиться с несбыточными планами сознания «самостийной Украины», но как только эти планы начинали вступать в противоречие с планами немецкого командования, фашисты игнорировали их со свойственными им грубостью и цинизмом.
В то время как мельники, кубийовичи, андриевские, величковокие и прочие националистические подонки посылали в адрес влиятельных чинов рейха меморандумы и слезливые просьбы, гитлеровские захватчики, истоптав своими сапогами живое тело Украины, разделили ее так: Волынь, Подолия, Киевщина, Житомирщина, Полтавщина, Днепропетровщина и Запорожье были разбиты на округа, в которых полноправными хозяевами стали гитлеровские генерал-комиссары. Под их власть были отданы также южные районы Белоруссии.
Западные области Украины, которые состояли из районов старой Галиции, были включены в польское генерал-губернаторство и отданы под власть Ганса Франка. Таким образом, сердца украинского населения этой территории должны были с этого времени «биться для Кракова», где восседал в Вавеле — резиденции польских королей — Ганс Франк.
Третья часть Украины была передана гитлеровским командованием боярской Румынии в награду за ее участие в войне на стороне фашистской Германии. Сюда входили земли меж Бугом и Днестром, названные румынами Транснистрией, их центром стала Одесса. Румыны получили также Буковину и Измаильскую область.
Территория Донбасса, Сумская, Харьковская и Черниговская области были подвластны непосредственно гитлеровскому командованию.
Так фашистские захватчики расчленили Украину, грубо надругавшись над историческим прошлым украинского народа, над его традициями, разделили искусственными границами единую, крепко связанную украинскую землю.
Что же делали в те страшные дни, в дни гитлеровского разгула и своеволия, украинские националисты?
На Западной Украине они ставили в честь прихода гитлеровцев и в память об этом времени деревянные кресты с надписью: «Хайль Гитлер и Бандера!», как это было в селе Озерцах Ровенской области.
Галиция вошла в состав генерал-губернаторства, на львовский престол сел не Стецько-Карбович и не Мельник, а генерал-майор полиции и бригаденфюрер СС Карл Ляш, который вскоре нажил себе миллионы на крови посланных им на смерть львовских жителей. Когда Ляш проворовался, его заменил на посту губернатора бригаденфюрер СС Отто Вехтер. К каждому из губернаторов усердно подлизывались все украинские националисты.
* * *
Вскоре после разгрома гитлеровцев под Сталинградом, когда Советская Армия добилась коренного перелома в ходе войны, немецкий шпион Андрей Мельник, который оказался временно вне руководства, выступил в роли спасителя фашистской Германии. Он пишет верноподданнические письма, адресуя их «господину генерал-фельдмаршалу Кейтелю». Самозванно выступая от имени украинского народа, Мельник заверяет в одном из писем:
«Украинский народ (?!) находится в таком положении, что, невзирая на великое разочарование последних двух лет, мог бы оказаться в борьбе против Москвы полноценным союзником Германии… Кажется, наступило время включить Украину в противобольшевистский фронт… Необходимо сформировать боеспособное украинское войско… К сожалению, на протяжении двух последних лет было упущено много возможностей. Чтобы их восполнить, надо перевести этот вопрос в область практического действия, без проволочек и потери времени. Надеемся, что проблема формирования украинской вооруженной силы в том виде, как мы здесь из пожили, и который, на наш взгляд, является единственно правильным, у вас, господин генерал-фельдмаршал, найдет надлежащее понимание и интерес.
Украинские ответственные и, самое главное, военные круги готовы к разрешению этого вопроса, которому мы для победного исхода борьбы с Москвой придаем наибольшее значение, готовы принять участие и отдать себя в распоряжение главного командования вооруженных сил.
Берлин, 6 февраля 1943 г., Андрей Мельник, вождь украинских националистов».
Вот каким образом нынешний наемник американской реакции Андрей Мельник, торгуя кровью украинского народа, выступал тогда в роли спасителя «третьей империи».
Он порой был простить гитлеровцам многое, даже и то, что по их указке и при их помощи его, Консула первого, столкнул с поста руководителя ОУН ловкий гестаповский выученик Степан Бандера. Мельник полагал, что можно собрать какую-то армию, которая могла бы помочь Гитлеру, верил все еще в победу немецкого фашизма. Гитлеровцы же были в то время готовы вести переговоры и заключить союз с кем угодно. Их резервы уже подходили к концу, наступала эпоха фольксштурма,[12] и последние музыканты берлинских оркестров вот-вот должны были отправиться на фронт задерживать наступление Советской Армии.
В № 93 за 1943 год газеты «Львівські вісті» обстоятельно описана следующая церемония, которая находилась в прямой святи с февральским посланием Андрея Мельника генерал-фельдмаршалу Кейтелю:
«28 апреля рано утром во Львове, на улице Дистрикта, в доме 14, собрались представители правительства, партии, войска, полиции и члены УЦК (Украинского центрального комитета), а также представители прессы. Точно в 9 часов 25 минут в зал входит губернатор д-р О. Вехтер. Фанфары отряда музыкантов трубят «смирно», а оркестр играет украинские маршевые песни. Выступает шеф управы губернатор д-р Бауэр. Он приветствует присутствующих. Слово берет губернатор области «Галиция» д-р Отто Вехтер: «…неоднократные обращения галицийско-украинского населения к управе Галиции, к пану генерал-губернатору, к руководству рейха, наконец, увенчались успехом. Фюрер дал соизволение «сформировать дивизию добровольцев из галицийских украинцев…»
История комплектования дивизии СС «Галичина» покажет нам, насколько соответствовало содержание этой речи Отто Вехтера подлинной действительности.
Но послушаем, как вели себя во время «торжественного объявления воли фюрера» представители украинских националистов.
Лысый, пучеглазый, низкорослый Владимир Кубийович, держа руки по швам и подобострастно глядя на губернатора Отто Вехтера, обратился к нему с ответной речью (цитируем из того же самого источника):
«Пане губернатор, мои паны!
Сегодня для украинцев Галиции действительно исторический лечь, потому что сегодняшним историческим актом осуществляется одно из самых сокровенных желаний… Милостивое разрешение на формирование стрелецкой дивизии СС — это награда и одновременно особая честь — бороться рука об руку с геройскими немецкими воинами и СС. Мы благодарим вас от чистого сердца…»
Выслушав с холодным выражением лица эти излияния, губернатор Вехтер милостиво кивнул всем присутствующим головой и надменно прошел в свои апартаменты под выкрики «Хайль!». Но на этом «торжественная церемония», по сообщению газеты, еще не закончилась.
Группа участников церемонии — сотрудники Украинского центрального комитета и «украинские» полицаи продефилировали к собору св. Юра, чтоб выслушать там торжественное богослужение в честь Адольфа Гитлера, который милостиво позволил украинцам умирать за интересы фашистской Германии.
Под сводами древнего храма священнослужители греко-католической церкви, как и 30 лет тому назад, когда они благословляли украинскую молодежь в поход с легионом сечевых стрелков, вновь совершили этот дикий обряд.
Немало хлопот было 28 апреля и у Отто Вехтера. Необходимо было прежде всего сделать так, чтобы решение о формировании дивизии СС не было превратно истолковано. Надо было уже с самого начала пресечь всякие предположения и возможные слухи о том, что гитлеровцы считают украинцев своими полноценными союзниками. И губернатор Вехтер дает такие указания вербовщикам «добровольцев» в дивизию СС «Галичина»:
«…B частности, обращаю ваше внимание вот на что: вы должны избегать выражений, которые могли бы установить какое бы то ни было панибратство между немцами и украинцами. Не следует также создавать впечатление, что мы призваны на помощь украинцам. Украинцев не нужно называть союзниками…»
Дивизии СС «Галичина» предназначалась роль пушечного мяса, такого же мяса, как французский легион Марселя Деа[13] или испанская голубая дивизия, отправленная на восточный фронт генералом Франко.
В то самое время, когда агитаторы, проинструктированные Вехтером, разъезжали для вербовки «добровольцев» по селам и городам Галиции, губернатор спешно создавал войсковую управу, назначив почетным председателем ее австрийского генерала Виктора Курмановича. В этом назначении можно было увидеть лишнее доказательство того, что фашисты рассматривали украинских националистов и особенно тех из них, кто воевал уже однажды под желто-черными австрийскими знаменами, как своих давних сообщников.
Несмотря на весь этот парадный шум, дело вербовки «добровольцев» оказалось не из простых. Украинское население совсем не хотело погибать за фюрера, как это пыталась изобразить жалкая кучка изменников.
Видя, что вербовка добровольцев проваливается, Украинский центральный комитет состряпал воззвание к населению, но и оно не помогло. Тогда Кубийович и его свора начали прибегать к запугиванию населения и угрозам. Стоявшие за его спиной губернатор Вехтер, начальник львовского гестапо Стависский, начальник гестапо и полиции всею «дистрикта Галиция» известный палач Кацман и весь разветвленный аппарат гестапо, криминальной полиции и других карательных органон гитлеровской Германии проявляли живейший интерес к тому, как идет формирование дивизии СС «Галичина». Время от времени этим интересовался и сам Гитлер. Немецким фашистам хотелось верить, что руководство националистов пользуется необычайной популярностью среди галицийского населения и уже одним своим призывом соберет огромную армию.
И Кацман, и Стависский, и Вехтер подгоняли своих гайдуков — украинских националистов, чтобы те торопились с вербовкой. Каждый гестаповец прекрасно понимал, что если бы вербовка закончилась провалом, ему пришлось бы сменить сытную, веселую жизнь во Львове на тяжелую фронтовую обстановку.
Насилие стало основным методом «добровольной» вербовки молодежи в дивизию СС «Галичина». Старосты и вербовщики хватали крестьянских парней, усаживали их на автомашины и отправляли в город. Директора училищ насильно принуждали учащихся вступать в националистическую дивизию, отравляли их сознание всякими бреднями. Директор коммерческого училища во Львове Ковалиско самовольно записал в дивизию СС «Галичина» всех учеников старших классов. Директор 1-й украинской гимназии во Львове, старый националистический зубр Радзикевич, когда не помогли угрозы, посулил «добровольцам» легкое получение аттестата зрелости. Отдельные буржуазные интеллигенты, связавшие свою жизнь и карьеру с украинскими националистами и гитлеровцами, вынуждены были «ради святого примера» отправить в дивизию СС «Галичина» своих сыновей.
Спасаясь от вербовщиков, молодежь из рабочих и крестьянских семей убегала в леса.
Знаменитый рейд дважды Героя Советского Союза генерал-майора Сидора Ковпака, уроженца древнего украинского города Путивля, вызвал новый прилив надежд в сердцах галичан. Руководители украинских националистов заверяли всех, что слухи о каких-то советских партизанах — выдумка. Они не могли представить себе, что в тылу немецкой армии действуют целые партизанские соединения. Неожиданное появление ковпаковцев вблизи Карпат вызвало растерянность в среде предателей и воодушевило массы трудящихся. И хотя во Львов приехал для руководства операциями против партизанского соединения сам Генрих Гиммлер, надежда народа на разгром фашизма оставалась все такой же крепкой.
Коротенькое письмецо девочки-украинки, которое мы здесь процитируем, посланное в Львов, достаточно ясно рисует обстановку в Западной Украине летом 1943 года:
«Татаров, 7/VIII 1943 г.
Уже три недели около нас бои с партизанами. Немецкой полиции и украинских полицейских множество, начиная от Надворной до Борохты. А партизаны находятся в горах под командой славного генерал-майора Ковпака. Партизаны буквально учиняют посмешище над гитлеровцами, издеваются над ними, как хотят. Партизаны подсылают к фашистам наших гуцулов с подробно начерченными планами расположения партизанских стоянок. Гитлеровские летчики бомбардируют, но только не партизан, а всего-навсего лишь пни в лесу и кусты, одетые в лохмотья, кожухи, шапки и т. д. Письмо прошу уничтожить».
Гестапо арестовывало родителей юношей, отказавшихся стать «добровольцами». Тех, которые не хотели идти на вербовочные пункты, угоняли на каторжные работы в Германию, ссылали в концлагеря.
Однако, несмотря на все эти способы «убеждения», дивизия «Галичина» не была полностью укомплектована. Тогда в ее ряды погнали полицейских, которые, привыкнув к легкой жизни, грабежам и расстрелам, вовсе и не собирались на фронт. В нее навербовали деклассированный элемент, людей без определенных занятий, которые не имели никакого отношения к украинскому народу. Понемногу начали затыкать дыры изменниками, вывезенными из Прибалтики. В частях дивизии появились литовские, латвийские и эстонские националисты, которые решили заблаговременно сменить климат и место жительства, спасаясь от справедливой капы своих собственных народов.
Учеба в дивизии, которой командовал «чистокровный украинец» оберфюрер СС Фрайтаг, проводилась только на немецком языке, под руководством гитлеровских офицеров. Очень быстро из пунктов размещения частей дивизии — из Оломоуца, Дембицы, Варшавы — посыпались отчаянные письма «добровольцев» к своим родным в Галицию с мольбами спасти их, прислать хлеба.
Гитлеровцы обращались с многими галичанами, навербованными в дивизию, как с рабами. За ничтожнейшие нарушения они сажали волонтеров в тюрьму, без суда и следствия расстреливали всех, кто пытался бежать.
Украинский центральный комитет собирал милостыню для дивизии: деньги, продукты, одежду, пытался организовать благотворительные сборы, базары, концерты; в окнах лавок и магазинов появились плакаты, изображающие трубача СС с желто-голубым знаменем, который трубил «На Москву!». Но никакие трубные голоса, никакая возня референтов отдела пропаганды войсковой управы, никакие старческие усилия Виктора Курмановича не помогали.
УЦК горланил: «Теперь или никогда!» Снова, как и в первую мировую войну, предатели, засевшие в его канцеляриях, пытались послать украинскую молодежь на убой. Но население Западной Украины презрительно относилось к этим призывам и своими действиями говорило: «Никогда!» Трудовые люди понимали, что оккупанты и их наемники хотят превратить свободолюбивый украинский народ в послушных рабов. «Никогда мы не пойдем под чужими знаменами со свастикой и черепами претив наших единокровных братьев, которые несут нам с Востока мир, свободу и полное воссоединение всех украинских земель в едином украинском государстве!» — отвечал народ на призывы оккупантов и их наймитов.
Дивизию СС «Галичина» постигла такая же участь, как и другие фашистские дивизии, окруженные вблизи Брод. Она была перемолота и уничтожена наступающими частями Советской Армии в июльских боях 1944 года, которые закончились полным разгромом гитлеровцев, освобождением Львова и открыли дорогу советским войскам к Варшаве и столице рейха — Берлину.
Лучшие сыны Украины дважды Герой Советского Союза Дмитрий Глинка, Герой Советского Союза командир эскадрильи бомбардировщиков Павло Гусенко, танкисты генерала Рыбалко, летчики, пехотинцы, артиллеристы нещадно громили гитлеровских наемников. Воины Советской Армии, узнав, что среди фашистских войск находятся части украинских националистов, удесятерили свой натиск. Павло Гусенко, воюя в рядах 1-го Украинского фронта, жестоко карал изменников народа. Его бомбы поражали гитлеровцев и эсесовцев с желто-голубыми нашивками на рукавах и тризубами на шапках. Он, украинец Гусенко, и сотни тысяч его соотечественников в те июльские дни 1944 года творили справедливый суд истории над теми, кто пытался, выполняя волю чужеземцев, повернуть колесо истории.
Советские воины не давали им ни секунды передышки, ни надежды, ни просвета. Мир воспринимался немецкими фашистами и их украинскими ландскнехтами, окруженными вблизи Брод, сквозь пелену дыма, огня и пыли, в которой мелькали вывороченные взрывами деревья и обломки походных кухонь. Немецкие «ангелы-хранители», которые, судя по зазывным обращениям Кубийовича, должны были прикрывать своими крыльями дивизию СС «Галичина», сами забились в норы: они прижимались к срезанным снарядами остаткам древесных стволов, они с удовольствием залезли бы и в преисподнюю, лишь бы уйти подальше от этого земного пекла.
Ободранный, дрожащий от страха «ангел-хранитель» украинских эсесовцев унтер-офицер 1-й гитлеровской танковой дивизии Ганс Кун, которому посчастливилось остаться живым, сказал во время допроса советским офицерам:
«Это был кошмар, который невозможно описать. Все танки и штабы в лесу и весь лес превратились в сплошное пожарище. Все взрывалось и пылало. От адского грома и огня мы начинали. сходить с ума. Выскочить из этого мешка было невозможно. Все пространство забрасывалось бомбами. В первый же момент воздушного налета от узла связи и штаба остались лишь одни воронки».
Таков был позорный конец дивизии СС «Галичина», которая, несмотря на все обещания Кубийовича, несмотря на рекламу плакатных трубачей, звавших на Москву, превратилась в беспорядочную шайку обезумевших от страха оборванцев. Она рассыпалась, исчезла бесследно, не оставив ничего, кроме воспоминания о бессмысленной, омерзительной авантюре.
Лишь незначительной части стрельцов и офицеров дивизии СС «Галичина» удалось вырваться из бродского «котла». Они служили фашистам до полного разгрома гитлеровской Германии. Украинских эсесовцев из этой дивизии видели на руинах Варшавы во время подавления варшавского восстания. Вместе с отборными громилами из частей Гиммлера шли эти предатели против восставших поляков. Они забрасывали гранатами подвалы варшавских домов, переполненных женщинами и детьми, расстреливали за городом тысячи мирных жителей.
Один из таких эсесовцев, некий Ващенко, убитый участниками варшавского восстания, в своем дневнике оставил примечательную запись:
«Наше положение — отвратительное. Жизнь обрывается в молодые годы. Придется нам погибнуть либо от руки поляков, либо от руки своих братьев и отцов, либо от руки немцев — наших союзников. Куда ни пойди — всюду ждет нас пуля или граната, здесь каждое окно дышит смертью!»
Уцелевшие украинские фашисты встречались после разгрома «Галичини» и у подножия Альп в качестве охранников в гитлеровском концлагере Маутхаузен. Они свозили туда последних заключенных из Майданека, Освенцима; они отвозили честных патриотов в каменоломни Сан-Георген и убивали там несчастных, обессилевших людей камнями; они были верными и старательными помощниками коменданта так называемого Руссенлягера Бяхмайера и расправлялись здесь с пленными советскими солдатами, умиравшими от голода и истязаний. Националисты охотно вталкивали полуживых людей в печи крематория, делая это с таким же садистским наслаждением, с каким их фюрер Бандера, воспитывая свой характер, давил в юности руками кошек и собак.
Они следовали в этих подлых делах одному из заветов националистического евангелия — так называемого «Декалога ОУН», составленного еще полковником Евгеном Коновальцем и отредактированного Донцовым: «Не поколеблешься при выполнении какого угодно злодеяния».
* * *
Деятельность Владимира Кубийовича, Кость Панькивского и прочих немецких агентов не ограничивалась только поставками пушечного мяса для дивизии СС «Галичина». Не менее усердно потрудились главари УЦК и состоявший для особых поручений при губернаторе Вехтере украинский националист Евгений Храпливый по части отправки украинского населения в Германию для работы в трудовых лагерях и на военных заводах.
13 мая 1942 года немецкое командование отдало приказ об обязательном государственном труде. Согласно этому приказу была составлена особая разверстка, по которой немецкие арбайтсамты на местах, в том числе и в Западной Украине, должны были послать в Германию определенное количество рабочей силы — преимущественно молодых и сильных мужчин. Одни арбайтсамты не смогли справиться с этой задачей: население Западной Украины всячески уклонялось от мобилизации. В дело вмешалась жандармерия.
6 августа 1942 года комендант жандармерии «дистрикта Галиция» Шертлер издает приказ, в котором предписывает чиновникам жандармерии бросить все силы на отправку рабочих в Германию. Шестой параграф приказа гласил:
«Последним днем вербовки рабочих назначаю день 11 августа 1942 года В случае, если по списку не окажется всех рабочих, для пополнения недостающего количества взять других, невзирая на пол».
Приказ Шертлера не нуждается в комментариях.
По всей Западной Украине, так же как и на других территориях Украины, оккупированных гитлеровцами, появились огражденные густыми рядами колючей проволоки огромные лагери — сборные пункты для рабочей силы, отправляемой в Германию. Началась в буквальном смысле слова охота на людей. В одном только маленьком городке Яворов, северо-западнее Львова, было захвачено и вывезено на работы в Германию 2500 человек, в районном центре Городок — 2569 человек.
Но и эти цифры показались гитлеровцам недостаточными. После разговора по телефону с Франком губернатор Вехтер вызывает к себе руководителей Украинского центрального комитета Кубийовича, Биляка, Навроцкого и предлагает им любыми способами помогать «официальным органам губернаторства в этой весьма важной для рейха работе».
Старые и молодые дельцы украинского национализма рады стараться. Их органы печати начинают в своих статьях изображать Германию «раем» для украинских крестьян. Там-де они не только заработают кучу денег, но и приобретут необходимую «культуру» для ведения своего собственного хозяйства.
При помощи националистов гестаповцы и «украинские» полицаи силой заталкивали юношей и девушек в товарные вагоны, пломбировали двери и мелом писали: «Нах Дейчланд!» («В Германию!»).
Когда Вехтер устроил «проводы» трехсоттысячного рабочего, «едущего» в Германию, украинские националисты во время этой циничной церемонии усердно хлопали в ладоши. А их орган «Львівські вісті» демагогически назвал вывоз украинцев на чужбину, на немецкую каторгу, под бомбы английской и американской авиации, «мобилизацией сердец».
Из Германии в родные села шли печальные вести о гибели сотен украинцев на подземных заводах и строительных работах. Домой сотнями возвращались калеки без ног, рук, слепые, оглохшие навсегда. Девушки, подвергшиеся насилию, приезжали беременные, опозоренные. Все в один голос проклинали провидныков ОУН за их обман, за торговлю «живым товаром». Те, кому предстояло не сегодня-завтра подвергнуться подобной участи, скрывались в леса. Украдкой, по ночам они навещали свои семьи, заглядывали на минутку-другую в родную хату.
Многие галичане прекрасно помнят, что в инструкциях, специально изданных для отправляемых на работы в Германию, украинские националисты рекомендовали и там разжигать ненависть к Москве, не забывать о великой идее «самостийной Украины». Украинский крестьянин, прикованный к тачке на постройке подземного авиационного завода, падал от изнеможения, но надсмотрщик — украинский фашист — и здесь не оставлял его без своего внимания. Стараясь напичкать сознание несчастного ненавистью к Москве, к советской власти, сказками о будущей «самостийной Украине», он тем самым выполнял прямое задание гестапо — отвлечь внимание невольника от главных и единственных виновников его тяжелой доли.
* * *
Чем дольше шла война, тем все больше хлеба, мяса и других продуктов требовала ненасытная фашистская Германия. Рейхскомиссар Украины Кох и губернатор Вехтер все чаще вызывали к себе своих верных холопов и давали им прямые и ясные задания по части грабежа.
Украинские националисты, ссылаясь не только на тени Мазепы, Петлюры и Коновальца, но и на волю божию, убеждали крестьян, что помощь фашистам и выполнение в срок и полностью так называемых контингентов (грабительской разверстки) приведет к процветанию Украины.
Население городов и сел Украины вследствие войны уменьшилось. Те из жителей, кто остался на украинской земле, вынуждены были работать в лигеншафтах, то-есть в гитлеровских имениях, и сдавать непосильные контингенты скотом, пшеницей, рожью, фруктами, овощами, медом.
Гитлеровец, забегая в украинское село с автоматом наготове, горланил единственные выученные им слова из украинско-русско-польского лексикона: «Давай масла, млеко, яйца, курка». Такую же самую песенку, но уже на украинском языке слышал крестьянин от украинских националистов. То же слышали верующие от митрополита Шептицкого в кафедральном храме св. Юра. Это же выкрикивали многочисленные гайдуки фашистов, так называемые десятники — «коменданты борьбы за продукцию», которые по указанию гитлеровского командования беспощадно грабили крестьянство.
Карательные экспедиции разбойничали в селах, забирали вместе с контингентами все, что понравится.
Летом 1943 года земля горела под ногами немецко-фашистских захватчиков. Все ближе и ближе подходила Советская Армия, и гитлеровцы, которым помогали украинские националисты, изо всех сил старались вывезти из Украины все, что можно было.
В гитлеровской упряжке.
В селах Западной Украины в то лето распространялось и переходило из рук в руки такое обращение истинных патриотов украинского народа:
«Украинские крестьяне!
Идет уборка урожая. С раннего утра и до позднего вечера работаете вы на родных землях, чтобы обеспечить свое существование и прокормить родные города. Но на плоды ваших мозолистых рук, добытые потом и кровью, покушается грабитель — гитлеровский оккупант. Ему все равно, что ваши семьи умрут с голоду, что станут безлюдными наши города. Он любой ценой добивается выкачать хлеб, чтобы до отвала накормить свою ненасытную полицию и жандармерию здесь, в этом краю, и оккупационную армию на фронте…
Непобедимая Красная Армия наступает с востока. Все сильнее и сильнее удары с воздуха на юге и на западе. Гитлеровская мощь пошатнулась. Силы грабителя ослаблены. Враг хорошо об этом знает. Потому он и спешит забрать у крестьянина все, что можно.
Вдвое увеличены контингенты в Западной Украине, но и этого, очевидно, мало! Села Добромильщины и Комарнянщины должны вынести тяжесть контингентов в 4- и 6-кратном размере. Враг опешит. До 20 августа он назначил 1-й срок сдачи контингентов. Для обеспечения грабежа наших сел фашисты усиливают отряды полиции и жандармерии, вооружают низовую администрацию вместе с войтом, объявляют чрезвычайное положение «а время уборки. Они мобилизуют весь свой продажный агитационный аппарат во главе с председателем УЦК Кубийовичем. Фашисты стремятся посеять вражду между украинским и польским населением при помощи своих провокаторов из националистических лагерей. Они пытаются натравить украинцев на поляков и с помощью такого приема отвести гнев украинского и польского народов против заклятого общего врага — гитлеризма.
Но все эти попытки и мероприятия тщетны. Украинский и польский народы пойдут дорогой совместной борьбы против своего общего врага. Сегодня уже всякий знает: общий враг — это гитлеризм. Одним из важнейших фронтов борьбы против гитлеризма является срыв снабжения за счет подвластных ему народов.
Крестьяне! Молотите зерно и прячьте его в закрытом и надежном месте. Лучше сжигать контингенты, нежели оставлять врагу. Объединяйтесь для самообороны, организуйте отряды противодействия сдаче контингентов! Беспощадно карайте тех, кто помогает врагу в его омерзительных грабительских действиях!..
Крестьянская молодежь! Особенно ты должна принять массовое и действенное участие в спасении продуктов труда родных сел. Твое место в первых рядах! Создавай партизанские отряды! Организуй вооруженное сопротивление против карательных отрядов по сбору контингентов!..
Время освобождения приближается. Долой контингенты! Долой гитлеризм! Ни одного зерна оккупантам! Весь хлеб народу западных областей Украины!
Военный Совет Народной гвардий западных областей Украины».
Такова была та правда, которую говорили украинскому крестьянству враги фашистов, сыны украинского народа, которые смело шли на борьбу с оккупантами и его слугами — буржуазными националистами. Эта правда доходила до миллионов крестьянских сердец, звала на борьбу за свободную Советскую Украину.
В то самое время, когда Кубийович — один из подлейших шутов среди гитлеровских наемников — дарил Г. Франку во Львове картины в позолоченных рамах с изображением украинских девушек в праздничных костюмах и попутно с этим отправлял тысячи таких же девушек, но уже в деревянной обуви немецкого образца на каторгу в Германию, в том же Львове действовали честные и смелые патриоты — борцы против фашизма.
Во Львове с осени 1941 года существовала Народная гвардия имени Ивана Франко. Не случайно подпольщики назвали свой отряд именем великого певца галицийской земли. Каждый из них прекрасно понимал, что «черная туча, ползущая с запада», о которой пророчески предупреждал Франко, эта «страшная чума» не что иное, как гитлеровцы, с ними нужно бороться не на жизнь, а на смерть.
Участники Народной гвардии выпускали в подполье газеты «Новости дня», «Партизан», «Борьба» на украинском, русском и польском языках. Они печатали листовки для населения о таких событиях, как разгром фашистских войск под Сталинградом, на Орловско-Курской дуге, сообщали народу правду о ходе боев за освобождение Правобережной Украины.
При помощи радиоприемников (а за хранение их угрожала смерть) комсомольцы Павло Якубович и Владимир Сергованцев поддерживали постоянную связь с Москвой, Варшавой и другими городами. Участники Народной гвардии подожгли во Львове фабрику «Ойкос», где изготовлялись части для гитлеровских самолетов. Боевая группа Петра Моравского сожгла фашистское имение неподалеку от Куликова и уничтожила в нем значительные запасы продовольствия, предназначенного для фашистской армии. Члены Народной гвардии были тесно связаны с партизанскими отрядами, действовавшими в Золочевском, Краснянском, Рава-Русском и в других районах Львовщины, снабжали партизан литературой и выводили их к отрядам советских солдат и офицеров, бежавших из плена и гитлеровских концлагерей.
Один из таких беглецов — уроженец Западной Украины, комсомолец Иван Дубае — стал вскоре активным участником львовского антифашистского подполья. Когда гестаповцы, наведенные украинскими националистами, пришли арестовать Ивана Дубаса, он застрелил трех гитлеровцев и благополучно скрылся. В отместку фашисты подожгли его дом. Но месть гитлеровцев не остановила партизана. Он убивал гитлеровских офицеров, пускал под откос фашистские поезда, задерживал движение на магистралях, портил блокировку на железнодорожном узле Львов-главный.
Иван Дубае, смелый борец с фашистами, погибший на своем боевом посту, останется в памяти галичан, а не презренные украинские националисты, всякие кубийовичи, шухевичи, бандуры и мельники, которые ползали в то лихолетье на брюхе перед оккупантами.
Герой Советского Союза полковник Дмитрий Медведев, который командовал во время Великой Отечественной войны разведывательным партизанским отрядом на Ровенщине, пишет в своих воспоминаниях:
«Хотя отряд насчитывал немногим более ста человек, но в действительности нас было не сто, не двести и даже не дивизия, а гораздо больше. Тем или иным путем, нападая или только сопротивляясь, саботируя немецкие мероприятия, помогая партизанам всюду, где только была к тому возможность, нанося оккупантам урон, все население от мала до велика боролось за свободу и независимость своей Родины, было с нами.
Если бы мы действовали только силами своего отряда, мы ничего не смогли бы сделать… Население являлось нашим верным помощником и защитником. На всех этапах борьбы оно было нашей прочной и надежной опорой в тылу врага».