Духовная безопасность и гражданское общество
Духовная безопасность и гражданское общество
Концепция духовной безопасности не ограничивается только религиозной сферой. Новая концепция безопасности широкомасштабна и охватывает многие области.
В 2003 году коммунист Виктор Зоркальцев, бывший тогда депутатом парламента, выступил с несколькими речами по вопросу духовной безопасности, предложив распространить эту концепцию на другие гражданские права и свободы[949].
Так, печальное положение международных неправительственных организаций в России ярко характеризует заявление, сделанное Путиным вскоре после назначения его премьер-министром в июле 1999 года. В заявлении этом указывалось, что экологи и члены неправительственных организаций, действующие на территории России, являются иностранными шпионами[950]. Однако, несмотря на это, путинский режим часто прибегает к громкой риторике, подчеркивая свою поддержку «сильного гражданского общества». К примеру, в сентябре 2003 года Путин, выступая в Колумбийском университете, заявил, что «спецслужбы не должны совать нос в гражданское общество»[951]. Но на практике становится все очевиднее, что представление российского правительства о гражданском обществе кардинально отличается от общепринятого. Создается впечатление, что правительство стремится заменить старое независимое движение за права человека суррогатами, одобренными государством и зависимыми от него. Представителей именно таких суррогатов приветствовал один из главных путинских чиновников как активистов движения за права человека «новой волны»[952]. Некоторые из этих активистов всерьез озаботились духовной безопасностью, включив права человека в категорию духовных ценностей и в стратегию, призванную противостоять западному дискурсу прав человека[953]. В 2004 году Путин выразил обеспокоенность тем, что гражданское общество слишком зависит от иностранных грантов, заявив в своем стиле, что российские организации, финансируемые из-за рубежа, не могут «укусить руку, с которой кормятся»[954]. Видимо, это предостережение сверху о нежелательности связи между российским гражданским обществом и зарубежными правительствами побудило политика-ультранационалиста Виктора Алксниса обрушиться с нападками на Комитет солдатских матерей — вскоре после заявления Путина он потребовал проверить источник финансирования этой организации[955]. В январе 2006 года произошел громкий шпионский скандал — ФСБ объявила, что российские НПО получают деньги от британских разведывательных служб[956].
Это смысловое объединение шпионов и неправительственных организаций способствовало демонизации гражданских активистов в России. Особенно ярко это проявилось в статьях красноречивого теоретика духовной безопасности, генерал-лейтенанта КГБ в отставке Николая Леонова. Хотя официально Леонов больше не представлял госбезопасность, в его публикациях в журнале «Спецназ России» духовная безопасность предстает как квинтэссенция современного чекиста, как «лицо» чекистской системы, выражающее «его дух, его принципы»[957]. Кроме того, Леонова можно считать олицетворением союза духовности и безопасности, который характерен для общественной жизни современной России. Поэтому прежде чем приступить к рассмотрению идей Леонова, следует остановиться на его рабочей биографии.
Леонов, как повествует он сам, более трех десятилетий работал в зарубежной разведке, стал заместителем руководителя, а в конце 1991 года ушел в отставку, погрузившись в состояние некоего шока после распада СССР[958]. Оправившись от потрясения, он вступил на несколько новых стезей одновременно. Начал читать лекции в престижнейшем Московском институте международных отношений, написал и опубликовал в 1995 году мемуары[959], а также принял крещение в православной церкви. Примерно в то же время он появился на телевидении в качестве комментатора еженедельной программы «Русский Дом», в которой проработал с 1992 года вплоть до ее закрытия в 2004 году[960]. Сама программа «Русский Дом», рупор крайних националистов на московском региональном телевидении, была примером нового союза, возникавшего между органами госбезопасности и наиболее консервативной и бескомпромиссной частью Русской православной церкви. Помимо Леонова в программе также выступал православный священник отец Тихон (Шевкунов), ставший известным в конце 1999-2000 годов, когда в прессу просочились слухи о том, что он духовник Владимира Путина[961]. Благодаря «Русскому Дому» Леонов начал свою карьеру в политике, решив баллотироваться в парламент в 1999 году[962]. Его последующие политические успехи отчасти можно приписать его известности как экс-чекиста; почитатели Леонова считают его воплощением духа российских органов госбезопасности.
В своих статьях Леонов пишет не столько о сектах, сколько об угрозе, которую представляют борцы за права человека, или правозащитники. Его тирады против них часто основываются на размышлениях о «духовной безопасности». Эти размышления — пример того, что борцы за права человека воспринимаются им сквозь чекистскую призму с ее новым «духовным» фильтром. Типичный образец — статья «На кого работают российские "правозащитники"», появившаяся в сентябре 2003 года на сайте Московского патриархата «Радонеж». В ней Леонов утверждает, что правозащитники не только живут за счет денег Запада и предателей-олигархов, но и явно поддерживают НАТО и американский внешнеполитический курс, защищают чеченских боевиков и совершенно безразличны к правам россиян[963].
Другие ярые православные борцы с сектантством регулярно обвиняют правозащитные организации в шпионаже, выражая беспокойство по поводу нарушений религиозной свободы в России. Московскую Хельсинкскую группу, например, на сайте «Радонеж» назвали «полностью легальной сетью агентов». Автор этого определения утверждала: «По сути, это легализованный шпионаж. Трудно подобрать другое слово для характеристики этой международной деятельности»[964].
Шпиономания такого рода, направленная одновременно как на российские правозащитные организации, так и на различные зарубежные гуманитарные и прочие сообщества, становилась все популярней и опасней. В последние годы она просочилась и в официальную идеологию. Примером этого стало соглашение, заключенное в 2002 году между Управлением ФСБ по Москве, Московской области и Департаментом образования города Москвы. В соответствии с соглашением офицеры ФСБ стали посещать школы и рассказывать ученикам об опасностях, которые несут экстремистские, религиозные и прочие группировки. На связь между такими группировками и шпионажем недвусмысленно указывается в статье, опубликованной в ноябре 2002 года в одной московской областной газете. Журналист, рассказывая о сотрудничестве ФСБ и Департамента образования, разражается гневной тирадой в адрес американского Корпуса мира: «Кстати, в систему образования проникают не только экстремисты и прочие нелегалы из числа россиян. Как это ни парадоксально, но заглядывают туда и давно нами забытые "американские шпионы" А именно: представители заокеанского американского Корпуса мира. Причем если нетрадиционные организации проникают в учебные заведения в основном нелегальным путем, то волонтеры-янки на самых что ни есть законных основаниях. В качестве, скажем, преподавателей английского языка или основ бизнеса. Запустили их к нам еще в ельцинские времена с благой целью — научить ребятишек английскому языку, как говорится, из первых уст — носителей языка. Однако мало того, что образовательный уровень американских волонтеров на поверку оказывается весьма низким (они толком не знают ни русского, ни английского) — многие из них под видом преподавания заняты поиском информации о том, где и кем работают родители их подопечных, внедряются в семьи или еще хуже — на промышленные предприятия, где черпают необходимые данные и передают их чуть ли не в ЦРУ»[965].
Автор с удовлетворением отмечает, что из ряда российских регионов Корпус мира был в текущем году выдворен, и размышляет, что в Московской области следует поступить так же. «Гуд бай, Америка, — мы сами с усами», — заключает она[966].
В этой статье отражена официальная позиция ФСБ. Спустя месяц, в декабре 2002 года, Патрушев в своем ежегодном выступлении перед прессой сообщил, что тридцати членам американского Корпуса мира было в том году отказано в визах на въезд. Патрушев повторил обвинение в том, что в задачи Корпуса мира входит получение «информации о социально-политической и экономической обстановке в российских регионах, сотрудниках органов власти и управления, ходе выборов» и т. д.[967]
Самыми коварными инсинуациями стали намеки на связь правозащитников с терроризмом. Так, по сообщению главы Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, Пушков на 3-м канале утверждал, что правозащитников финансируют террористические организации[968]. Подобные обвинения звучат с середины 1990-х, самым известным примером тому служит кампания против Уполномоченного по правам человека в РФ Сергея Ковалева, развернутая во время Первой чеченской войны[969].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.