Глава девятая Ночные призраки

Глава девятая

Ночные призраки

Андреев и Соболев, следившие за происходящим возле пещеры, так и не поняли, в чем состояла суть конфликта. Было ясно одно: руководитель операции контролирует ситуацию и способен держать боевиков в узде, а роль его телохранителей выполняют хорошо подготовленные афганцы, держащиеся в стороне от банды и не вступающие даже в разговоры с боевиками. Их было всего четверо, но талибов насчитывалось не менее трех десятков. Учитывая их военный опыт, они представляли собой грозную силу.

– Н-да, – пробормотал Андреев, почесывая подбородок, на котором успела проступить жесткая щетина, – приличная стая собралась.

– Видали и побольше, – сквозь зубы обронил Соболев.

– Не боишься смерти?

– А что это такое? Я пока не знаю. Одни говорят так, другие этак. Нет ясности в этом вопросе. А как же можно бояться того, чего никогда не испытывал?

Майор с интересом взглянул на сержанта, лежащего рядом на камнях, успевших отдать дневное тепло и помаленьку наливающихся ночным холодом, и спросил:

– Разве неизвестность не страшна?

– Неизвестность – это неопределенность, – ответил Соболев, не задумываясь. – А какое может быть отношение к неопределенности? Неопределенное.

– Да ты, брат, философ похлеще покойного лейтенанта Максима Рыбакова, – усмехнулся Андреев.

– Нет, товарищ майор, я не философ, я – практик. Воображения маловато, поэтому приходится принимать мир таким, каков он есть. Без выдумок. У меня, товарищ майор…

– Тсс!

Андреев пригнул голову сержанта к земле, не дав ему закончить предложение. Метрах в пятидесяти слева раздался еле слышный шорох. Услышал его и Соболев, бесшумно развернувшись лицом в ту сторону и одновременно готовя автомат к бою.

– Рехнулся? – прошипел майор ему на ухо. – Никакой пальбы.

Кивнув, сержант извлек из чехла клинок, имевший собственное имя. «Друг» – так нарек его Соболев, и нож полностью оправдывал это название. Незаменимый, надежный, безотказный, годящийся на все случаи жизни.

Андреев вооружился точно таким же, только с выкидным лезвием, то есть не просто ножом разведчика – НР, а ножом разведчика специальным, НРС.

В этот момент завибрировал мобильник майора. Он сунул руку в карман, чтобы отключить его, но шестое чувство подсказало ему, что следует проверить, кто звонит. Прикрыв руками и телом телефон, он увидел на экране надпись «Захар». Заместитель прислал сообщение: «Шумните. Мы на подходе».

Сложив ладони возле губ, Андреев издал протяжный высокий звук, имитирующий вой шакала, выждал четыре секунды и повторил условный сигнал. С той стороны, где был услышан шум, донесся ответный вой, тоже прозвучавший дважды. Андреев два раза ударил камнем о камень и вновь получил соответствующий ответ.

– Наши, – сказал он Соболеву, после чего оба уставились в ту сторону, откуда должны были появиться Захаров и Прохоров.

Некоторое время глаза никого не различали в темноте, лишь уши ловили звуки, свидетельствующие о приближении людей.

– Как пьяные идут, честное слово, – прокомментировал Соболев, и возразить на это было нечего.

Андрееву и самому не нравилось, как шумно и неуклюже передвигаются его заместитель и отправленный вместе с ним сержант Прохоров. Шарканье и сопение выдавали их местонахождение издалека. Командир группы решил задать выволочку подчиненным, когда они доберутся до наблюдательного пункта, но мысли об этом вылетели из его головы, когда он увидел, в чем дело.

Пошатываясь на горной тропе, пролегающей прямо по гребню длинного пологого отрога, шли не двое бойцов, а только один, потому что второй висел у первого на плечах и не подавал признаков жизни. Его ботинки волочились по земле.

– Помоги, Соболь, – приказал шепотом майор, а сам приложил прибор ночного видения к глазам и осмотрелся, проверяя, нет ли погони.

Когда Соболев помог приволочь бесчувственное тело капитана Захарова, сержант Прохоров без сил упал на землю.

– Километров… пять… отмахал, – прохрипел он, задыхаясь. – А капитан – это вам не котенок. Плюс снаряжение, мое и его…

– Что с ним? – перебил его Андреев, склонившись над заместителем, лицо которого в темноте было таким же бледным, как луна.

– Змея, – пояснил Прохоров, жадно глотая воду из фляжки. – Он оступился, по склону вниз поехал. Схватился за корень, только это не корень вовсе был, а гюрза.

– Давно укусила?

– Да где-то с час назад.

– Место укуса обезвредил?

– Прижег и три таблетки ретрозина заставил разжевать. Только не помогло. «Вертушку» вызывать надо.

– Засветить нас хочешь? – обозлился Андреев. – Что ж ты за боец, если грамотно первую помощь товарищу оказать не можешь? Вернемся – ты у меня над инструкциями месяц корпеть будешь! Год! – Он склонился над распухшей ладонью Захарова, поцокал языком и раскрыл нож. – Плохо дело. Придется резать.

– Вы что? – испугался Прохоров. – Своего резать? Он же, может, отойдет еще.

– Дурак ты, – проворчал Соболев, наблюдая за тем, как нож ловко вспарывает рукав капитана, шепчущего что-то бессвязное в бреду. – Ты что, думаешь, майор его убить собрался?

– А что тогда? – спросил Прохоров. – Руку ему отчекрыжить?

– Ты не просто дурак, а дурак в квадрате, – обронил Андреев, не оборачиваясь. – Да еще полный профан в придачу. Смотри и учись.

Блестящее лезвие прошлось по обнажившейся руке капитана Захарова, от запястья до локтевого сгиба, а потом, задержавшись, скользнуло выше, к самому плечу. Из длинной узкой раны хлынула кровь.

– Спирт! – потребовал Андреев и тут же получил от Соболева требуемое. – Антисептик!

От жгучей боли Захаров очнулся, слабо застонал и приподнял голову, чтобы понять, где находится и что с ним происходит.

– Порядок, Захар, – успокоил его командир группы. – Скоро будешь как огурчик. Отравленная кровь стечет – и порядок.

Соболев уже деловито рвал оболочку на индивидуальном медицинском пакете, чтобы перебинтовать капитана, когда настанет время. Пристыженный Прохоров наблюдал за операцией издали, мысленно обещая себе восполнить пробелы в образовании. Вид у него был несчастный, но никто его не утешал. Не принято это было в подразделении «Оса».

Спустя полтора часа подтянулись Лазарев, Архипов, Козлов, Бодрый, Чернов, Мухин, Дроздов и Фомин. Их встретил и проводил к месту сбора Соболев, потому что Андреев снова вышел на связь с генералом Комаровским.

Начальник Управления Антитеррористического центра ждал этого вызова. Напрасно жена, сверяясь с кулинарной книгой, наварила ему любимых вареников с творогом, Комаровский не приехал к ужину и не намеревался покидать управление до завершения операции.

– Доложи обстановку, майор, – потребовал он.

Андреев сделал это четко и немногословно, упомянув об укусе Захарова гюрзой.

– Ясно, – сказал Комаровский, внимательно выслушав подчиненного. – Ну, и какое решение ты бы принял?

– Предлагаю атаковать, товарищ генерал.

– Вот так прямо и атаковать? – переспросил Комаровский.

– Так точно, – настаивал Андреев. – По-моему, у нас есть неплохой шанс отбить у боевиков заложников, а самолет уничтожить.

– Шанс-то он, конечно, есть, да только, как ты правильно заметил, неплохой, а должен быть стопроцентный.

– Вы, товарищ генерал, считаете, что группа не выполнит задание?

– Силенок маловато, – изрек Комаровский.

– Ну и что, – продолжал спорить Андреев, – мы с трех сторон ударим. Плюс фактор неожиданности.

– Не горячись, майор.

– Да я не горячусь. Я трезво оцениваю ситуацию. Талибы не ожидают нападения, ведут себя уверенно. Слишком уверенно, я бы сказал. Вот эта уверенность их и погубит.

– А по-моему, это авантюра, – заявил Комаровский. – Меня тут спутниковыми снимками снабдили, сделанными в ультрафиолетовых лучах. А сверху виднее, майор.

– И что же там видно? – заинтересовался командир группы.

– Объект охраняют два подразделения боевиков общей численностью более сорока человек. Да и возле самолета человек десять осталось. Местность голая, лишенная растительности, а открытое пространство наверняка просматривается. Вас просто перещелкают по одному, как только вы спуститесь в ущелье.

– Так, значит, их около полусотни? – помрачнел Андреев.

– Вот именно, – подтвердил Комаровский. – Захлебнется ваша атака, как отходить будете? А заложники? Их ведь вывести оттуда надо. И не под огнем противника. Из этого что следует? Из этого следует, что все боевики должны быть уничтожены, иначе смысла в штурме никакого.

– Как же быть, товарищ генерал? Что нам делать? Спокойно наблюдать, как они перебьют заложников, когда узнают, что Москва их за нос водит?

– А вот этого я не говорил, – произнес Комаровский. – Возникла у меня одна идея. Думаю, смогу организовать вам подкрепление. Вот все вместе и ударите.

– Подкрепление? – удивился Андреев. – Откуда?

– Скоро узнаешь, майор. Жди связи.

Закончив разговор, Комаровский тут же позвонил своему старинному приятелю, генерал-лейтенанту ФСБ Павлову.

– Разбудил, Евгений Михайлович? – спросил он, услышав знакомый голос.

– Да какой тут сон, – откликнулся Павлов. – Вся Служба переведена на особый режим в связи с последними событиями. Поделишься новостями, Валентин Сергеевич?

Комаровский поделился, а потом сказал:

– Мои ребята рвутся в бой, но их всего тринадцать, к тому же один ослаблен после укуса ядовитой змеи.

– Так! – деловито произнес Павлов. – Ты ведь не просто так мне звонишь, как я понимаю?

– Правильно понимаешь, Евгений Михайлович. У тебя ведь несколько разведгрупп на территории Афганистана действуют?

– Совершенно верно. Отслеживают обстановку. На днях из Афганистана международные силы по поддержанию мира собираются начать выводить, вот разведчики и смотрят, как на это реагируют талибы, а они не спеша, но неуклонно усиливают свои группировки за счет подвода отрядов из Пакистана.

– Мне они нужны, – твердо сказал Комаровский. – Позарез.

– Разведчики? – изумился Павлов.

– Да, Евгений Михайлович, твои разведчики. Не все, конечно. Кто там сейчас ближе к ущелью Викар? Это севернее Кандагара.

– Не учи ученого, Валентин Сергеевич. Я карту Афгана наизусть знаю. Снится она мне по ночам, веришь?

– Верю, – усмехнулся Комаровский. – Подозреваю, что сны у нас с тобой во многом схожи. Так что, выделишь группу?

– Минутку, дай подумать. – Павлов помолчал, что-то соображая. Потом сказал: – Есть там неподалеку разведчики. Подразделение «Набат» во главе с майором Никитиным.

– Сколько стволов?

– Пятнадцать вместе с майором и надежный проводник из местных.

– Сейчас продиктую координаты моей «Осы», – обрадовался Комаровский. – Пиши…

– Погоди, не гони лошадей, – остановил его Павлов. – Ну, допустим, отобьют они заложников. Что дальше? Оттуда еще выбраться надо.

– Это моя головная боль. После окончания боя мы направим в ущелье вертолеты.

– Почему после окончания боя, почему не до? Сжечь бы всю тамошнюю нечисть ракетами, чтобы жизнями наших ребят не рисковать.

– Нельзя, Евгений Михайлович, – произнес Комаровский. – Сам понимаешь, официально Россия военных действий в Афганистане не ведет. Представляешь, как развоняется Запад, если узнает, что наша авиация долбила так называемых «мирных граждан».

– Н-да, – крякнул Павлов, – даже представлять не хочу, Валентин Сергеевич.

– То-то и оно, – вздохнул начальник Управления Антитеррористического центра. – Если твои разведчики и мои спецы в ближнем бою раскрошат талибов, то стрельбу всегда можно на бандитские разборки списать. Заложников пусть пакистанские ВВС забирают – это их прямая обязанность, раз «Боинг» прохлопали. Ну а вертолеты, которые отправим за парнями, потом как борты с гуманитарной помощью проведем. Никто особенно докапываться не будет. Мы ведь иностранных граждан из плена вызволим.

– И тогда честь нам и хвала.

– Вот именно.

– Что ж, – решил Павлов, – уговорил. Диктуй координаты, позывные и все остальное. Но учти, я из-за тебя не только погонами, но и головой рискую.

– Аналогично, – усмехнулся Комаровский. – Да разве нам с тобой привыкать? В общем, спасибо огромное, Евгений Михайлович, выручил.

– Пока еще не выручил, – был ответ, – а только собираюсь. Ну, а дальше поживем – увидим.

– И поживем, и увидим, не сомневайся.

На этом два человека, от воли которых во многом зависела безопасность России, тепло попрощались, довольные друг другом.

Разведгруппа ФСБ «Набат» совершала скрытое передвижение по предгорьям Кандагара. Шли ночью, поскольку днем приходилось отсыпаться в расщелинах скал, чтобы не быть замеченными. В дозоре двигался старший лейтенант Юрий Будин, следуя метрах в десяти от провод-ника, афганца по имени Саид, лицо которого было наполовину обгоревшим и представляло собой сплошной розовый шрам. Наличие одного лишь глаза не мешало Саиду быть зорким и внимательным. Однако Будин был внимателен вдвойне, ведь от него зависело, успеет ли он приметить опасность, чтобы подать сигнал остальным.

Это был пружинистый офицер среднего роста, носивший автомат несколько необычно для военного – подвешенным на шее, а не на плече. Такая манера позволяла ему класть руки на оружие, создавая видимость человека расслабленного и беспечного. Что, естественно, было только видимостью, причем весьма обманчивой.

За ним шел стрелок капитан Андрей Волков с «АК-74», опущенным стволом вниз. В противоположность Будину он был высок, чуточку грузен и имел пресловутую косую сажень в плечах. Гранатометчик, прапорщик Анатолий Водяной со своей трубой «РПГ-7» выглядел рядом с ним хрупким подростком, сгибающимся под тяжестью ноши, но и это была лишь видимость, потому что Водяной обладал выносливостью хищника, готового сутками идти по следу добычи без еды и питья.

В спину этим двоим смотрела следующая пара: весельчак-ликвидатор прапорщик Георгий Жернов в мятой пограничной панаме и мрачноватый снайпер прапорщик Виктор Антонов, предпочитавший повязывать голову косынкой, делавшей его похожим на пирата. Потом тащил пулемет старший лейтенант Семен Савельев, бережно нес свою снайперскую винтовку «СВДС» прапорщик Александр Васильев, шагал, позевывая, военврач с гордой фамилией Матросов, далее, с радиостанцией на горбу, шел рябой связист старший лейтенант Дмитрий Воронцов. Командир отряда, уже упоминавшийся майор Вячеслав Никитин, и его заместитель капитан Марат Калимуллин держались во второй половине колонны. Шествие замыкали сержант Владимир Белый, лейтенант Михаил Чебак и сержант-контрактник Игорь Селезнев, уже твердо решивший, что посвятит остаток жизни военной службе.

Командир собирался объявить привал не раньше чем через десять километров пути, когда радист окликнул его:

– Вызывают.

Никитин приказал отряду остановиться и опустился на одно колено возле рации.

– Я – Мир, я – Мир, – донеслось оттуда. – Набат, как слышишь? Как слышишь, Набат?

– Слышу хорошо, Мир! – ответил командир разведгруппы.

– Задание отменяется. Как понял?

– Понял, Мир. Задание отменяется.

Бойцы, прислушивающиеся к разговору, многозначительно переглянулись. Скорее всего, приказ, поступивший из штаба, означал, что сейчас будет озвучено новое задание, куда опаснее предыдущего. И они не ошиблись.

– Пойдешь на соединение с группой «Оса» Антитеррористического центра под командованием майора Андреева, – провозгласил металлический голос того, кто пользовался «мирным» позывным. – Координаты… – Были продиктованы координаты, пароли и частоты для связи. – Ваша задача – совместными усилиями ликвидировать и рассеять бандформирование, скрывающееся в районе ущелья Викар, и освободить заложников. Детали узнаешь у командира «Осы» – позывной «Первый».

– Принял! – коротко сказал Никитин.

– Тогда удачи, Набат!

– Вам того же, Мир.

Закончив сеанс связи, Никитин выпрямился во весь рост и посмотрел на своих бойцов:

– Все ясно?

– Ясно, майор… Слышали, товарищ майор… Нормальный расклад…

Дождавшись, пока отзвучат голоса, Никитин улыбнулся, внезапно помолодев сразу на несколько лет.

– Тогда начинаем работу, – сказал он просто, после чего приказал радисту: – Вызывай «Осу». Проверим, что у нее за жало.

После недолгих манипуляций со своим аппаратом Воронцов доложил:

– На связи.

– Давай его сюда. – Завладев переговорным устройством, Никитин бросил в эфир: – Я – Набат, я – Набат. Первый «Осы», как слышите?

– Я – Первый, слышу вас нормально, – ответил Андреев.

– Где конкретно встретимся, чтобы скоординировать совместные действия?

– На плато, квадрат… по улитке – 2.

– Принял! До встречи!

– До встречи.

Уже светало, когда «набатовцы» вышли на группу Андреева. Произошло знакомство командиров, а потом начали обмениваться рукопожатиями и остальные.

Андреев показал Никитину расположение боевиков в ущелье, затем развернул карту, чтобы обозначить на ней местонахождение захваченного «Боинга».

– Самолет начинен взрывчаткой и горючим, – пояснил он. – Поэтому пост нужно валить быстро и без лишней стрельбы.

– Снайперов туда пошлем, – понимающе кивнул Никитин. – Это как раз для них работенка. По специальности, что называется. Что у вас по оружию?

– Основное оружие автоматы «АКСМ-74», – стал перечислять Андреев. – Плюс к тому у снайперов «СВДС» и «винторезы», а у ликвидаторов бесшумные пистолеты «ПСС».

– Гранатометы? – уточнил Никитин.

– Два «РПГ-7», с пятью выстрелами к каждому.

– Ну, а у нас магазинный «ГМ-94», две «Мухи» и два огнемета «Шмель».

– Солидно, – оценил Андреев.

– Так мы не погулять сюда приехали, – усмехнулся польщенный Никитин. – По вооружению больше вопросов нет, Первый. А как у вас со спецсредствами?

– Заряды с усыпляющим и нервно-паралитическим газом.

– Калибр?

– Под гранаты для «ГМ-94», – ответил Андреев. – Про дымовые шашки, ракетницы и фонари распространяться не стану.

– И не надо, – кивнул Никитин. Что со связью?

– Одна спутниковая и одна импульсная станция ограниченного радиуса действия. Зато к ней прилагаются генераторы увеличения мощности.

– У нас то же самое. Лишнего брать не стали, чтобы не затруднять себе маневрирование.

– Что касается нас, – заметил Андреев, – мы даже от бронезащиты отказались.

– Мы тоже, – поддакнул Никитин. – Метеорологи пообещали дневную температуру не ниже тридцати девяти градусов. Это в тени. В «брониках» можно запросто свариться по типу картошки в мундире. Да и вес лишний на себе переть не захотелось. Вымотаешься так, что, когда до боя дело дойдет, язык высунешь.

– Ничего, справимся без брони. Она полезна только при обороне или когда штурмуешь с ближнего рубежа. Нам ни то ни другое не предстоит.

– Согласен, майор.

– Значит, работаем вместе?

– Работаем.

– Тогда давай решать, как главную группировку брать будем.

– Я, – заговорил Андреев, – отправляю к аэродрому трех снайперов, на южном хребте оставляю пока еще не полностью восстановившегося заместителя, с ним пулеметчика, гранатометчика, снайпера, а также врача и связиста, которые тоже вступят в бой. На штурм базы «духов» по ущелью с запада пойдут пять человек со мной. На мне – «Боинг», главари банды и пещера с заложниками. Ты работаешь по той же схеме, при огневой поддержке с противоположного хребта, штурмуя базу «духов» с востока. На тебе работа по боевикам.

– Понял, но возможно ли пересечь ущелье незамеченными? – Никитин ткнул пальцем в карту. – Ведь тут кишлак обозначен, а местные жители найдут способ своих предупредить.

– С этим все нормально, майор. Талибы вчера в кишлаке побывали, лучших баранов забрали, зажиточную семью ограбили, старейшину застрелили. Короче, поддержки от обитателей селения им не будет.

– Сколько времени нужно, чтобы перебраться на ту сторону? – задумчиво прищурился Никитин.

– До кишлака минут сорок быстрой ходьбы по долине, – ответил Андреев, – и еще час, чтобы подняться наверх и поближе к пещере подобраться.

– Тогда предлагаю пулеметчика и гранатометчиков на дальний хребет сразу отправить: пусть обустраиваются, ориентиры выбирают, цели изучают.

– Я то же самое хотел предложить.

– Думаю, главари банды с американцем и немногочисленной охраной попытаются вырваться с базы. И направление прорыва просчитать невозможно.

– Согласен. В этом случае главарей и Лонгмана отрабатываем по обстановке.

– Решено.

– И еще, на этом склоне тоже двоих оставить не помешает.

– И здесь наши мысли сходятся.

Сдержанно улыбнувшись друг другу, командиры групп поставили задачи подчиненным, чьи позиции были определены на вершинах хребтов. После чего провели инструктаж с тремя снайперами, которым было поручено ликвидировать боевиков, охраняющих «Боинг» на военном аэродроме. Впятером тщательно изучали карту, делились сомнениями, вносили предложения. Наконец места для засад были выбраны. Внимательно выслушав последние напутствия, сержанты Прохоров, Фомин и прапорщик Орлов подхватили свои винтовки и растворились в предрассветных сумерках.

– Остались мы с тобой, – сказал Андреев Никитину. – Давай оговаривать наше взаимодействие. Я со своими орлами проберусь в ущелье с противоположного конца, с запада. Оттуда до пещеры и лагеря талибов ближе, но у меня и отряд меньше.

– Резонно, – согласился командир «Набата». – Сколько вам понадобится времени, чтобы подойти к базе?

Андреев бросил взгляд на часы:

– К восьми ноль-ноль буду на позиции гарантированно.

– В таком случае мы тоже начнем в восемь, – сказал Никитин, – но при одном условии.

– При каком еще условии? – насторожился Андреев.

– Твою группу необходимо усилить моими ребятами.

– Мы справимся.

– Не сомневаюсь. И все же не отказывайся. С тобой остаются только трое, остальных ты распределил по другим точкам. В таком количестве вас подавят. У меня же в ущелье будут шесть бойцов.

Андреев уже и сам подумывал об этом, но попросить помощи в виде живой силы ему не позволяла гордость. Теперь можно было не стесняться.

– Спасибо, – с чувством произнес он.

– Благодарить потом будешь, когда все закончится. А пока… – Никитин оглянулся. – Дам тебе Жернова и Белого с «винторезом». Снайпер тебе не помешает. Ведь нужно будет гасить «духов», которые попытаются добраться под шумок до заложников, чтобы забросать их гранатами или перестрелять из автоматов.

– Согласен. Что ж, тогда самое время ставить задачи бойцам.

Разойдясь, командиры групп собрали вокруг себя группы и стали отдавать приказы. Говорили оба вполголоса, и в ночной тишине доносились лишь обрывки фраз:

– Ты, Саша, подойдешь первым и забросаешь гадов гранатами… Вы оба вступите в бой, когда «духи» откроют огонь, не раньше… Не высовываться, потому что наши огневые точки будут вести обстрел сверху… Связь держим через… Для отвлекающего маневра… Распределение целей… Прижать плотным огнем к земле…

Бойцы «Осы» и «Набата» слушали своих командиров с предельным вниманием, не позволяя себе ненужных реплик. Если вопросы и задавались, то по существу. И ни один человек не высказал сомнений по поводу успеха рискованной атаки превосходящих сил противника.

Когда инструктаж закончился, солнечные лучи успели осветить вершины и хребты, повторяя их очертания золотисто-розовыми обводками. Небо поголубело, запели птахи. В такое утро никому не хотелось умирать, хотя если разобраться, то ненастье и холод к смерти тоже не располагают. Однако страха в глазах российских воинов не было, только сосредоточенность и решимость выполнить приказ во что бы то ни стало.

Прежде чем расстаться, Андреев и Никитин сошлись, чтобы обменяться последними фразами, возможно, последними в этом жестоком и вместе с тем прекрасном мире.

– До встречи, «Набат», – подмигнул Андреев, улыбаясь. – Не подставляйся там по-глупому.

– И ты тоже береги себя, Первый, – ответил Никитин.

– Проводника отпустил бы, а то схлопочет пулю ни за что ни про что.

– Саид уже далеко отсюда. Присоединится позже, если живы будем.

– Что ж, держи пять.

– Пока, майор.

На этом расстались. Без громких слов и патетики. Впереди предстояла мужская работа – опасная, кровавая и почетная. Иной судьбы эти мужчины себе не желали.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.