Глава 6 «Тигры» идут

Глава 6

«Тигры» идут

Боевые действия бронетанковых и механизированных войск в оборонительной операции Центрального фронта развернулись на фронте шириною в 40 км и в глубину 12 км. Переход немцев в наступление не был неожиданным для советского командования. Сталин еще 2 июля специальной телеграммой предупредил командующего фронтом о возможном переходе немцев в наступление в период с 3 по 6 июля.

Накануне дня немецкого наступления перед фронтом 13-й армии было отмечено снятие на отдельных участках минных полей. Наконец, поздно вечером (в 22 ч 00 мин) 4 июля на участке 13-й армии был взят в плен сапер противника, по национальности поляк, который сообщил, что переход в наступление назначен на 2 ч 30 мин 5 июля. Предшествующие данные позволили признать это показание пленного решающим в определении момента начала контрподготовки. И в ту же ночь командующий Центральным фронтом принял решение начать артиллерийскую контрподготовку на участке 13-й армии в 2 ч 20 мин 5 июля, то есть за 10 минут до начала намеченного срока наступления немцев.

Точно в назначенное время началась контрподготовка на всем фронте 13-й армии. В огневом ударе участвовали 595 орудий и минометов и два полка полевой реактивной артиллерии. Огонь велся по артиллерийским батареям, наблюдательным пунктам и штабам, а также по районам вероятного накапливания живой силы противника – в центре и на левом фланге оборонительной полосы армии, на участке Глазуновка, Верхнее Тагино, где, по данным разведки, сосредоточивались для наступления значительные силы танков и пехоты противника. Как и намечалось планом, контрподготовка длилась 30 минут.

Ответный огонь во время контрподготовки открыли только восемь батарей противника. Наша артиллерия израсходовала четверть боекомплекта снарядов. В результате полученного мощного огневого удара противник не смог начать в установленное время (в 2 ч 30 мин) артиллерийскую подготовку. Только через два часа после этого срока, то есть в 4 ч 30 мин, его артиллерия открыла огонь, но вела его неорганизованно, не причиняя почти никакого вреда нашей артиллерии.

Тогда наше командование приняло решение провести повторную артиллерийскую контрподготовку по тому же плану, но на этот раз всей намеченной артиллерией (967 орудий и минометов) с расходом боеприпасов также в четверть боекомплекта.

По данным разведывательных органов, в итоге всей артиллерийской контрподготовки было подавлено 90 батарей, 60 наблюдательных пунктов и взорвано 6 складов боеприпасов. Потери были нанесены и живой силе противника.

После захвата нашими войсками районов огневых позиций противника офицерами штаба 4-го артиллерийского корпуса прорыва было организовано изучение результатов огня нашей артиллерии во время контрподготовки. На месте огневых позиций тринадцати батарей был произведен обмер отклонений разрывов снарядов от орудийных окопов, и результаты обмера занесены в специальные карточки.

Обмер показал достаточно высокую точность стрельбы наших артиллеристов. Так, свыше 46 % снарядов разорвалось на таком удалении от целей, на котором орудиям и обслуживающему их личному составу могли быть нанесены поражения осколками разорвавшихся снарядов (зона действительного поражения). Свыше 21 % снарядов разорвалось в радиусе до 20 м от цели (зона сплошного поражения). По пяти целям имелись прямые попадания.

Против 70-й армии противник начал артиллерийскую подготовку в 7 ч 30 мин; она была достаточно организованной и более эффективной, чем в полосе 13-й армии. Это вынудило командование 70-й армии в 7 ч 40 мин, то есть через 10 минут после начала артиллерийской подготовки противника, средствами артиллерии 28-го стрелкового корпуса и 1-й гвардейской артиллерийской дивизии провести контрподготовку по немецким батареям. Плотность артиллерии на участке проводимой контрподготовки составила 27 орудий и минометов на 1 км фронта. В результате из 48 артиллерийских батарей противника, подвергшихся огневому удару нашей артиллерии, было подавлено 15.

На Воронежском фронте, в частности в 6-й гвардейской армии, условия проведения артиллерийской контрподготовки сложились несколько иначе, чем в 13-й армии. Так же как и на Центральном фронте, приготовления противника к наступательным действиям начали отмечаться нашей разведкой еще в середине июня. 28 июня передвижения немецких войск, особенно по Белгородскому шоссе, усилились. 1 и 2 июля противник начал подтягивать к нашему переднему краю танки, мотопехоту и артиллерию. Захваченные пленные показывали, что в районе Белгорода разгружаются эшелоны с большим количеством танков, пехоты и артиллерии.

К середине дня 4 июля командование Воронежского фронта и 6-й гвардейской армии, имея все эти данные, сочло нужным назначить артиллерийскую контрподготовку на 22 ч 30 мин.

В 22 ч 30 мин 4 июля последовал сигнал и артиллерия 6-й гвардейской армии произвела 5-минутный огневой налет по запланированным целям. Огневому воздействию подверглись 17 основных пунктов сосредоточений танков и пехоты противника, 12 артиллерийских батарей, 17 наблюдательных пунктов и другие цели. На этом огневом налете контрподготовка была прервана.

На следующий день, 5 июля, в 3 часа артиллерийская контрподготовка была проведена в полном объеме по разработанному ранее плану. Началась она 5-минутным огневым налетом, затем 15 минут – методический огонь, и снова 10-минутный огневой налет. Все полки полевой реактивной артиллерии в первом огневом налете произвели по одному полковому залпу, а в последнем – каждый полк произвел по одному дивизионному залпу. Обстрелу подверглись в основном те же цели, что и накануне.

По данным разведывательных органов, в результате артиллерийской контрподготовки противник на фронте 6-й гвардейской армии понес большие потери в живой силе и технике: было подавлено 10 артиллерийских батарей, уничтожено 14 наблюдательных пунктов, подбито до 50 танков и уничтожено до 4 тысяч человек. Намеченный противником срок начала артиллерийской подготовки атаки был сорван. Пехота и танки, подтянутые на исходные позиции для наступления, вследствие потерь и частичной дезорганизации управления к наступательным действиям в назначенный срок оказались не готовы.

В 7-й гвардейской армии артиллерийская контрподготовка назначалась на 3 часа 5 июля. Продолжительность ее вместо запланированных 40 минут была определена в 30 минут, из которых 5 минут отводилось на первый огневой налет, 15 минут – на методический огонь и последние 10 минут – на второй огневой налет.

В обеих армиях Воронежского фронта на артиллерийскую контрподготовку было израсходовано по 0,5 боекомплекта снарядов и мин.

На Центральном фронте 5 июля в 7 ч 30 мин немецкие войска (4 пехотные и 3 танковые дивизии, насчитывающие до 500 танков) при поддержке артиллерии и большого количества авиации перешли в наступление с фронта Согласный, Архангельское, Новый Хутор в общем направлении на Ольховатку. Впереди шли группами в 10–15 машин тяжелые танки «Тигр», потом легкие и средние танки, а за ними двигалась на бронетранспортерах пехота.

Первыми в борьбу с противником вступили артиллерийские части, которые с закрытых огневых позиций вели сосредоточенный, подвижный и неподвижный заградительный огонь, а по мере приближения противника к переднему краю в бой вступали и орудия противотанковых опорных пунктов, ведя огонь прямой наводкой. Над полем боя появилась наша штурмовая авиация и начала бомбардировать боевые порядки противника. Значительные потери танки противника несли и на наших минных полях.

С трудом преодолевая плотные завесы артиллерийского огня, немцы только в девятом часу вплотную подошли к переднему краю обороны 81-й и 15-й стрелковых дивизий 13-й армии и атаковали его. В бой вступили все огневые средства пехоты, противотанковых опорных пунктов и всех артиллерийских групп, поддерживавших бой этих дивизий. Артиллерия в тесном взаимодействии с пехотой отбила первые четыре атаки противника, но он ввел в бой свежие силы, после чего ему удалось вклиниться в расположение 81-й и 15-й стрелковых дивизий.

«К 10 ч 30 мин немцы сумели захватить 1-е Никольское, Озерки, Ясную Поляну. После этого одна его группа танков из района 1-го Никольского развернула наступление на 1-е Поныри, а вторая (до 120 танков) – в направлении Сновы. Около 40 танков и до двух полков пехоты вышли в район Подоляни, угрожая правому флангу 70-й армии.

Для уничтожения прорвавшихся танков командующий 13-й армией использовал и свои резервы: два подвижных отряда заграждений, 27-й гвардейский танковый полк и несколько саперных подразделений, которые совместно с пехотой и артиллерией вели упорные бои на линии вторых эшелонов стрелковых дивизий и в районах огневых позиций основной массы артиллерии.

В бой с танками вступила не только дивизионная и противотанковая артиллерия РВГК, но и зенитная, полевая реактивная артиллерия и даже гаубичные полки. Например, 9-я гаубичная бригада, прикрывая отход частей 81-й стрелковой дивизии, выдвинула свои орудия для стрельбы прямой наводкой по танкам в район 1,5 км севернее Ржавца. В свою очередь, командир 81-й стрелковой дивизии выделил специальное пехотное прикрытие для бригады (армейскую штрафную роту и 8-ю роту 519-го сп), благодаря чему артиллеристы, не отвлекаясь на борьбу с автоматчиками противника, подбили и уничтожили до 25 танков врага.

При атаках танков противника в направлении Понырей из резерва армии на поддержку той же 81-й стрелковой дивизии был выдвинут 86-й гвардейский минометный полк. Часть его боевых установок заняла открытые огневые позиции для борьбы с танками и пехотой противника. В ходе развернувшихся боев подразделения полка реактивной артиллерии огнем с закрытых и открытых огневых позиций наносили потери противнику. По донесениям полк за вторую половину дня рассеял и частично уничтожил до четырех батальонов пехоты, поджег 12 танков и два штурмовых орудия, израсходовав на это четыре полковых залпа».[88]

В очередной раз приношу читателю извинения за весьма спорную информацию. Я располагаю только нашими и германскими источниками. Причем наши источники – это не рассказы бравого солдата Швейка, а секретные и совершенно секретные отчеты, но, увы, и они содержат много откровенного вранья. Если проанализировать «наисекретнейшие» отчеты командиров наших частей, то на Курской дуге было уничтожено больше танков, чем их имелось в Германии, Италии и Англии, вместе взятых.

Разумеется, преувеличивали потери противника и немцы. Вот один из редчайших примеров, когда удалось реально сравнить потери обеих сторон. Согласно донесению штаба моторизованной дивизии «Лейбштандарт», 10 июля дивизия подбила 53 русских танка. А по донесениям потери противостоящего «Лейбштандарту» 2-го танкового корпуса оказались равны 45 танкам.[89]

5 июля на Воронежском фронте во второй половине дня противник начал наступление крупными силами танков в обход села Черкасского одновременно с востока и запада. Его авиация последовательными бомбовыми ударами прокладывала дорогу атакующим танкам и следовавшей за ними пехоте. Враг бросил в бой свыше 250 танков. Впереди шли тяжелые танки T-VI и самоходные орудия «Фердинанд». Основной удар танков приняли на себя истребительно-противотанковые артиллерийские полки, которые в бою за Коровино и Черкасское подбили и уничтожили до 80 танков противника. Большой урон противнику нанесли орудия противотанковых опорных пунктов, а также артиллерия, стрелявшая с закрытых огневых позиций. Только пушечные полки группы артиллерии дальнего действия 67-й гвардейской стрелковой дивизии подбили 23 танка. До 25 танков подорвались на минных полях на подступах к Черкасскому.

Ценой больших потерь противнику все же удалось вклиниться в оборону 71-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий и к исходу дня занять Коровино и Черкасское. Под прикрытием огня артиллерии и арьергардов части дивизий отошли на последующий рубеж обороны Бубны, Ново-Ивановка, Красный Починок, Черкасское, Триречное.

В этот же день (5 июля) в 2 ч 30 мин после 30-минутной артиллерийской и авиационной подготовки противник предпринял наступление и против 52-й гвардейской стрелковой дивизии на участке Задельное, Березов в общем направлении на Козьмодемьяновку. Однако первая атака противника была отбита огнем артиллерии дивизии. Чтобы сбить боевое охранение дивизии, противнику потребовалось три с половиной часа. Затем в течение полутора часов он подтягивал свои войска к переднему краю нашей обороны. Артиллерия дивизии вела интенсивный огонь по районам сосредоточения противника и наносила ему потери в людях и танках.

В 9 часов немцы атаковали наш передний край, и на ряде участков им удалось ворваться в расположение обороны 52-й гвардейской стрелковой дивизии и захватить Березов. Для усиления огневых средств на атакованном направлении командир дивизии еще с началом боя отдал распоряжение своему противотанковому резерву (1008-й иптап) выдвинуться на заранее подготовленный рубеж в 5 км южнее Быковки. На этом рубеже 538-й и 1008-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки нанесли противнику значительные потери. Только один 1008-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (командир полка гвардии подполковник Котенко) в первые же часы боя подбил и уничтожил 18 танков, из них 10 танков «Тигр». В этом бою сами полки также понесли значительные потери (первый – 15 орудий, второй – 17) и были выведены из боя.

Большую роль в борьбе с танками на этом направлении сыграли различного рода минно-фугасные заграждения. Так, только под Березовом от взрывов фугасов было уничтожено 11 танков и 4 самоходных орудия.

В 11 часов, произведя перегруппировку своих сил и подтянув резервы, противник ввел в бой на 3-километровом фронте свыше 200 танков и при активной поддержке своей авиации вновь атаковал части 52-й гвардейской стрелковой дивизии. После ожесточенного боя части дивизии к 16 часам отошли на рубеж Вознесенский, Быковка, Журавлиный, Гонки.

Учитывая создавшееся положение на фронте 52-й гвардейской стрелковой дивизии, командующий армией усилил ее 28-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой из своего резерва. Немцы также произвели перегруппировку и нанесли удар крупной танковой группой на еще более узком участке обороны дивизии. Встав здесь на путях атаки танков, 28-я истребительно-противотанковая бригада вступила в бой и до конца дня подбила и уничтожила свыше 25 немецких танков. Тем не менее противнику удалось потеснить части 52-й гвардейской стрелковой дивизии и к исходу дня овладеть районом Быковка, Козьмодемьяновка.

Южнее Белгорода немцы, сосредоточив три танковые и две пехотные дивизии, начали форсировать реку Донец на широком фронте. Переправу через реку немецкие войска начали после 30-минутной артиллерийской подготовки и при непрерывной поддержке большого количества авиации.

Оборонявшиеся здесь части 78-й гвардейской стрелковой дивизии оказали противнику упорное сопротивление. Артиллерия групп поддержки пехоты и группы дальнего действия дивизии немедленно открыла огонь по районам сосредоточения танков и по переправе, нанося немецким войскам ощутимые потери. После того как первый эшелон его в количестве 30 танков и до двух батальонов пехоты под прикрытием огня артиллерии форсировал реку, в бой вступили артиллерия противотанковых опорных пунктов и все виды пехотного оружия. В результате короткого боя значительная часть переправившейся пехоты и танки врага были уничтожены.

Только к 13 часам около 40 немецких танков сумели переправиться через реку, захватить плацдарм и преодолеть передний край обороны дивизии. Артиллерия дивизии к этому времени израсходовала почти все боеприпасы, но огневые расчеты противотанковых орудий вместе с пехотой продолжали уничтожать танки связками гранат и бутылками с горючей смесью. Только после того, как противник прорвал оборону у соседа слева и отдельные группы его танков начали заходить в тыл противотанковых опорных пунктов, части дивизии отошли на вторую позицию. В этом бою только средствами противотанковых опорных пунктов № 1 и 2 дивизии было подбито и уничтожено до 40 вражеских танков.

Когда германские танки прорвались через противотанковый опорный пункт № 2 и вышли к селу Разумному, по ним открыли подвижный заградительный огонь два дивизиона 158-го и один дивизион 265-го гвардейских артиллерийских полков. Вместе три дивизиона подбили и сожгли около 25 танков.

Введя в бой до 100 танков и до двух батальонов пехоты, немцы в 18 часов овладели Разумным и юго-западной частью Крутого Лога, но здесь были остановлены огнем артиллерии и пехоты противотанкового опорного пункта № 5.

Отчеты о боевых действиях Воронежского фронта тоже пестрят данными об успешном применении реактивной артиллерии против танков. Вот, к примеру, эпизод 5 июля: «В 11 часов противнику удалось вклиниться в оборону 81-й стрелковой дивизии и обойти один ее полк с флангов. Его танки и бронетранспортеры рвались к станции Поныри. Командир приданного дивизии 65-го ГМП майор Н. В. Соклаков, быстро уяснив обстановку, направил в попавший в тяжелое положение полк разведчика с радиостанцией и приказал выдвинуть 313-й дивизион на открытые огневые позиции. Вскоре же разведчик сообщил координаты сосредоточения танков и мотопехоты на западной окраине Понырей. Дивизион тут же произвел залп. Огненные стрелы реактивных снарядов, прочертив почти прямую короткую траекторию, угодили в скопление сил врага. Загорелись три танка, расстроился боевой порядок мотопехоты. В это время в полосе этой же дивизии занял позицию 86-й ГМП подполковника П. А. Зазирного и тоже ударил одним дивизионом по западной окраине Понырей. Затем через головы стрелков дивизии прогремел второй дивизионный залп 65-го ГМП. Вспыхнули еще пять танков, а вражеская пехота еще раньше покинула поле боя. Теперь назад повернули и танки. Угроза окружения стрелкового полка была отведена. Командир 81-й стрелковой дивизии счел своим долгом специально доложить Военному совету 13-й армии о героических действиях личного состава 65-го и 86-го полков „катюш“, подчеркнув, что соединение смогло удержать свои позиции во многом благодаря эффективной помощи реактивной артиллерии. В тот день гвардейские минометы выпустили 2400 снарядов».[90]

На следующий день у станции Поныри, когда там создалась угроза прорыва позиции 307-й стрелковой дивизии, на ее участок из полосы 81-й стрелковой дивизии был выдвинут 65-й гвардейский минометный полк. «Огонь полка и ствольной артиллерии позволил стрелковым соединениям в течение дня отбить 13 ожесточенных атак врага. И на другой день натиск гитлеровцев не ослабевал. Сдерживая его, гвардейцы выпустили 1340 снарядов. От их ударов противник потерял большое количество живой силы и техники, в том числе 23 танка.

В те дни части реактивной артиллерии впервые так широко применили стрельбу прямой наводкой по атакующим танкам. Не было полка, дивизиона или батареи, которые бы не прибегали тогда к этому способу. 5 июля под Ольховкой, где враг отчаянно лез вперед, командир 86-го ГМП подполковник П. А. Зазирный в полосе 81-й стрелковой дивизии выдвинул один дивизион на стрельбу прямой наводкой. «Катюши» развертывались в боевой порядок под грохот разрывов снарядов и свист осколков. На разворот и наводку в цель боевых машин расчеты затратили не более трех минут. Цель была видна как на ладони – по рыжему, обгоревшему полю, изрыгая дымки выстрелов, ползли танки с десантом пехоты на борту. Но вот последовал залп дивизиона, и они остановились. Три из них запылали, а остальные повернули назад.

6 июля 86-й полк близ населенного пункта Кошары, стреляя прямой наводкой, отбил еще одну вражескую атаку…

В полосе 132-й стрелковой дивизии 70-й армии, действовавшей южнее населенного пункта Гнилец, непреодолимую огневую преграду создавал своими залпами 84-й ГМП подполковника М. М. Коломийца. Его дивизионы смело выходили на позиции для стрельбы прямой наводкой. В течение 5–7 июля они вывели из строя 61 танк и 72 автомашины противника, рассеяли до трех его полков пехоты».[91]

Самое интересное, что в составлении выше цитированной книги принимали участие маршал артиллерии П. Н. Кулешов и ряд генералов, да и списаны все примеры из секретного издания «Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной войне» (Москва, 1955).

Тут можно только развести руками: два дня, три эпизода и 95 подбитых вражеских танков! Если бы это было правдой, то следовало бы расформировать противотанковую артиллерию и заменить ее установками залпового огня.

А может, на огромные цифры подбитых танков влияло то, что за каждый подбитый танк расчет боевой машины получал 2000 руб., из них 500 руб. – командиру, 500 руб. – наводчику, остальное – остальным.

Раз уж зашла речь о реактивных снарядах, то следует отметить, что на Курской дуге впервые состоялось массовое применение новых реактивных снарядов М-20. Снаряд этот имел ту же ракетную часть, что и М-13, но более длинную и тяжелую боевую часть. Таким образом, вес ВВ возрос с 4,9 кг до 18,4 кг. Соответственно возросла и длина снаряда с 1415 до 2090 мм. Стрелять М-20 можно было также с верхних направляющих БМ-13, в результате залп сокращался с 16 до 8 выстрелов.

Расчетам БМ-13 на Курской дуге категорически запрещалось стрелять снарядами М-20, находясь в кабине боевой машины. Также была запрещена стрельба снарядами М-20 при температуре воздуха свыше 24 °C.

Ракеты М-20 периодически взрывались на направляющих пусковых установках, при этом боевую машину разносило вдребезги. Чтобы избежать взрыва, расчеты накрывали ракеты брезентом и по мере необходимости поливали их водой.

В ходе боевого применения снарядов М-20 на Курской дуге выяснилось, что из-за большой длины головной части они имели недостаточное фугасное действие, а из-за тонких стенок – незначительное осколочное действие.

После Курской битвы производство М-20 упало в три с лишним раза. По некоторым данным, в 1943 г. М-20 сняли с вооружения, однако их производство в небольшом объеме велось до 1945 г. включительно.

Примерно половина боевых машин БМ-8 и БМ-13 на Курской дуге имели шасси автомобиля «Шевроле», а остальные – шасси «Студебеккера». При стрельбе у «Шевроле» часто ломались рамы. «Студебеккер» показал себя куда лучше. Любопытный нюанс – янки поставили нам около 400 тысяч автомобилей высокой проходимости «Студебеккер», и в ЗИПе каждого была отличная меховая куртка «канадка». (Замечу, что отдельно от машин «канадки» в СССР не поставлялись). Но увы, водители на фронте не получили из них ни одной. Зато N-ное число офицеров и генералов, а также их дочек, сынков и зятьков щеголяли в «канадках» как во время, так и после войны.

Мифы о войне порождают новые мифы, зачастую диаметрально противоположные задачам «сказочников» первого поколения. Так, при Хрущеве и особенно при Брежневе был создан миф о «массовом героизме советского народа». Мол, все были героями, а трусы и воры встречались весьма редко, «кое-где… порой». Этот советский миф стал основой нового, уже антисоветского, мифа. Мол, раз были одни герои, то из кого формировали штрафные роты и батальоны? Естественно, злодеи Сталин и Берия загоняли туда исключительно героев войны. Увы, трусов и воров в РККА хватало, начиная с рядовых и кончая высшими генералами. Так, в ходе Курской битвы ГАУ обратило внимание на выход из строя значительного числа гаубиц и пушек. Причиной этого у 122-мм гаубиц М-20 была перевозка на лафетах ящиков с боеприпасами и расчетов, в результате чего появлялись трещины в хоботовой части лафета и осадка рессор, а у 152-мм гаубиц к тому же срезались заклепки в рессорах.

Бичом 45–76-мм противотанковой и дивизионной артиллерии стало ведение огня с не полностью раздвинутыми сошниками, что приводило к деформации станин и механизма подрессоривания.

Последнее еще можно объяснить необходимостью срочно переходить из походного положения в боевое и открывать огонь на ограниченном пространстве – улице населенного пункта, в складках местности, лесу и т. п. В принципе это нечасто случается. В остальных же случаях имели место либо халатность, либо, чаще, злой умысел. Орудие выходило из строя, производился его ремонт или замена на новое, а расчет несколько дней, а то и недель самых жарких боев «загорал» в тылу.

Я немного отвлекся, и пора возвращаться к действиям реактивной артиллерии. На Курской дуге весьма успешно применялись 300-мм реактивные снаряды М-30 и М-31. За характерную форму головной части М-30 фронтовики называли его «Лукой Мудищевым» (герой одноименной поэмы Баркова). Естественно, что это прозвище, в отличие от растиражированной «катюши», официальная пресса предпочитала не упоминать. «Лука», подобно германским 28-см и 30-см снарядам, запускался из деревянного укупорочного ящика, в котором он доставлялся с завода. Четыре, а позже восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате чего получалась простейшая пусковая установка.

Мощная головная часть М-30 имела неудачную аэродинамическую форму, и кучность была в 2,5 раза хуже, чем у М-13. По этому снаряды М-30 применялись только массированно. На 1 км фронта прорыва было положено сосредоточивать не менее трех дивизионов М-30. Таким образом, на 1000-метровой линии обороны противника обрушивалось не менее 576 снарядов. По рассказам фронтовиков, часть снарядов М-30 застревала в укупорках и летела вместе с ними. Интересно, что думали немцы, наблюдая летящие на них кувыркающиеся деревянные ящики?

Мощность снарядов «Лука» (М-30 и М-31) производила большое впечатление как на противника, так и на наших солдат. О «Луке» на фронте ходило много разных предположений и выдумок. Одна из легенд состояла в том, что будто бы боевая часть ракеты начинена каким-то специальным, особо мощным взрывчатым веществом, способным сжигать все в районе разрыва. На самом деле в боеголовках применялись обычные взрывчатые вещества. Исключительный эффект действия снарядов «Лука» достигался за счет залповой стрельбы. При одновременном или почти одновременном взрыве целой группы снарядов вступал в силу закон сложения импульсов от ударных волн.

Рассмотрим в виде примера действия 5-й гвардейской минометной дивизии подполковника Г. М. Фанталова: «Первые залпы 5-й гвардейской минометной дивизии прогремели над степью 6 июля, когда противнику кое-где удалось вклиниться в оборону 13-й армии. В полосе 307-й стрелковой дивизии в тот день отдельные его подразделения проникли к высоте 255,1. Как раз на этой высоте штабом 23-й бригады был намечен удар двух дивизионов. Залп прозвучал тотчас, как только командир стрелковой дивизии попросил „дать прикурить“ ворвавшимся туда танкам и мотопехоте. Смерчем от не менее чем 400 тяжелых 300-мм снарядов буквально срезало вершину высоты; казалось, вместе со взметнувшимся пламенем поднялась в воздух и она сама. Этим ударом было уничтожено семь танков, рассеяно до двух батальонов пехоты, а главное – гитлеровцы уже больше не пытались наступать на этом направлении.

6 июля противник оттеснил за Самодуровку 17-й гвардейский стрелковый корпус. К исходу дня было установлено, что в этом населенном пункте сосредоточиваются крупные силы танков и пехоты. Получив заявку штаба корпуса, командир 16-й бригады полковник Вальченко решил с заходом солнца вывести один дивизион перед населенным пунктом и произвести по нему огневой налет. Густая июльская темень надежно прикрыла переброску пусковых установок и снарядов на огневую позицию. Их подвозили на расстояние 2–3 км от нее, а затем стокилограммовые чушки снарядов и тяжелые пусковые станки переносили на плечах и тащили волоком.

Прозвучавший в 3 часа залп из 200 с лишним снарядов разметал войска противника в Самодуровке.

Штаб оперативной группы ГМЧ фронта подметил, что гитлеровцам сильно досаждали ночные огневые налеты тяжелых дивизионов. Ночью они предпочитали накапливать силы, отдыхать, а тут с неба сыпятся с громом и молнией реактивные снаряды. Решили чаще вести ночами залповый огонь из кочующих пусковых установок. Эффект от этого тоже был большой: противник не только нес заметные потери, но и находился в постоянном страхе».[92]

Убедившись в невозможности преодолеть сопротивление 1-й танковой армии на обоянском направлении, немецкое командование с 10 июля прекратило дальнейшие попытки прорваться на Курск через Обоянь. Выставив заслоны против 1-й танковой и 6-й гвардейской армий, немцы начали перегруппировывать основные свои силы с обоянского на прохоровское направление. Кроме того, немецкие войска, действовавшие на корочанском направлении, должны были направить свои основные усилия также на Прохоровку. Тем самым противник стремился слить усилия своих группировок, действовавших на главном и вспомогательном направлениях, с тем чтобы окружным путем прорваться к Курску.

В целях срыва немецкого наступления на прохоровском направлении, а также для того, чтобы иметь наготове ударные группировки при переходе в контрнаступление, Ставка Верховного Главнокомандования 9 июля приказала командующему Степным фронтом направить на белгородско-курское направление три армии: 27-ю армию с 4-м гвардейским танковым корпусом – в район Курска; 53-ю армию с 1-м мехкорпусом – на первый фронтовой рубеж Воронежского фронта, проходивший по реке Сейм; 5-ю гвардейскую общевойсковую армию – на рубеж (исключительно) Обоянь, Прохоровка. Кроме того, 5-й гвардейской танковой армии было приказано из района Салтыково, Меловое, Орлик совершить за день 100-километровый марш, с тем чтобы к исходу 9 июля сосредоточиться в районе Бобрышево, Александровский, Большие Сети. С выходом 5-й гвардейской танковой армии в указанный район ей были переданы в оперативное подчинение 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и 2-й танковый корпус. Оба эти корпуса имели в своем составе около 200 исправных танков. Таким образом, к началу боев в районе Прохоровки 5-я танковая армия имела в своем составе 793 танка, из них 501 танк Т-34, а остальные – Т-70.

С воздуха войска этих двух армий прикрывались тремя зенитными артиллерийскими дивизиями (6, 26-й и 29-й) и тремя отдельными полками МЗА, имевшими в общей сложности 48 орудий среднего и 192 орудия малого калибра. За счет этих средств на прохоровском направлении (на участке в 24 км) была создана плотность зенитной артиллерии в десять орудий на 1 км фронта.

К этому времени немецкое командование успело сосредоточить в районе западнее Прохоровки крупную группировку своих войск, насчитывавшую более 700 танков, в том числе свыше 100 танков «Тигр», и тяжелых самоходных орудий «Фердинанд». Таким образом, по количеству танков соотношение сил было примерно равным, но в тяжелых танках противник имел перевес.

В ночь на 11 июля командующий Воронежским фронтом принял решение мощным контрударом разгромить главную группировку врага и восстановить ранее занимаемое положение. С этой целью 5-й танковой армии была поставлена задача – нанести во взаимодействии с 5-й общевойсковой армией контрудар в направлении Грезное, Яковлево; 1-й танковой армии силами 10-го и 5-го танковых корпусов во взаимодействии с войсками 6-й гвардейской общевойсковой армии нанести контрудар через Покровку также на Яковлево. Готовность войск к нанесению контрудара устанавливалась к утру 12 июля.

Ширина полосы 5-й гвардейской танковой армии для нанесения контрудара составляла 10 км, а глубина ее задачи на 12 июля – около 25 км.

По решению командующего 5-й танковой армией контрудар предусматривалось нанести в двухэшелонном построении. В первом эшелоне находились 18-й и 29-й танковые корпуса и во втором эшелоне – 5-й гвардейский мехкорпус. Приданный армии 2-й танковый корпус, находясь в обороне в непосредственном соприкосновении с противником, должен был прикрыть выход в исходные районы 18-го и 29-го танковых корпусов, а с началом контрудара прикрывать их правый фланг наступлением на Сухо-Солотино. Левый фланг армии прикрывался 2-м гвардейским танковым корпусом, имевшим задачу нанести удар из района восточнее Ясной Поляны на Яковлево.

Боевые порядки корпусов были также глубоко эшелонированными, что видно из построения 18-го танкового корпуса. Корпус был построен в три эшелона. Ширина его полосы для нанесения контрудара равнялась 5 км. В первом эшелоне находились 181-я и 170-я танковые бригады, во втором – 32-я мотострелковая бригада и 36-й гвардейский танковый полк, в третьем – 110-я танковая бригада и мотоциклетный батальон.

Такое глубокое построение армии и корпусов обеспечивало наращивание силы из глубины и давало возможность сохранять общее превосходство над противником до успешного выполнения поставленной задачи.

До начала контрудара 2-я и 17-я воздушные армии силами штурмовых и бомбардировочных корпусов под прикрытием истребителей провели непосредственную авиационную подготовку по боевым порядкам танков, артиллерии и пехоты противника. Всего было произведено 1002 самолето-вылета. Одновременно 5-й истребительный корпус патрулированием в воздухе прикрывал главные силы 5-й гвардейской танковой армии от воздействия вражеской авиации.

Боевые действия 5-й танковой армии при нанесении контрудара приняли характер встречного сражения, поскольку одновременно с началом контрудара противник, в свою очередь, с двух сторон перешел в наступление на Прохоровку. Из района западнее Прохоровки наступали четыре танковые и одна пехотная дивизии, а из района Рокавец на Прохоровку с юга – три танковые дивизии.

Действия 5-й танковой армии во встречном сражении развивались на двух направлениях: западнее Прохоровки действовали главные силы армии, а южнее Прохоровки – два отряда, объединенные под общим командованием заместителя командующего 5-й танковой армией. В состав одного отряда вошли 11-я и 12-я механизированные и 26-я танковая бригады, а также части 92-й гвардейской и 375-й стрелковых дивизий. Второй отряд состоял из 53-го гвардейского танкового полка, 1-го гвардейского мотоциклетного полка, 689-го истребительно-противотанкового артполка и 678-го гаубично-артиллерийского полка.

Боевые действия главной группировки 5-й гвардейской танковой армии западнее Прохоровки начались в 8 ч 30 мин 12 июля наступлением 18-го и 29-го танковых корпусов. Поддержанные массированными ударами артиллерии и авиации, 18-й танковый корпус силами 181-й и 170-й танковых бригад нанес удар с северо-востока на совхоз «Октябрьский», а 29-й танковый корпус силами 32-й и 21-й бригад – с юго-востока. Сломив сопротивление контратакующих частей противника, бригады концентрическими ударами к 14 ч 00 мин этого дня овладели совхозом «Октябрьский».

В то время, когда шли бои за совхоз «Октябрьский», противник, в свою очередь, перешел в наступление на участке Красный Октябрь, Козловка. Прорвав оборону 52-й стрелковой дивизии, начал развивать наступление в северо-восточном направлении.

Для срыва этого наступления противника и охвата правого фланга его наступавших войск командующий 5-й танковой армией по приказу командующего фронтом направил 18-й танковый корпус в направлении Андреевка, Васильевка. Выделив вперед в качестве передового отряда 181-ю бригаду, 18-й корпус после овладения совхозом «Октябрьский» приступил к выполнению указанной задачи. Разгромив на своем пути отдельные танковые группы противника, главные силы корпуса к 17 ч 00 мин захватили Андреевку, а его передовой отряд (181-я бригада) с ходу атаковал двигавшуюся вражескую колонну танков из 40 машин и, разгромив ее, овладел Васильевкой. Успешным выполнением поставленной задачи 18-й танковый корпус вынудил наступавшие с рубежа Красный Октябрь, Козловка войска противника в районе высоты 226, Полежаев перейти к обороне. Важную роль в срыве этого наступления немцев сыграла также 95-я гвардейская стрелковая дивизия, упорно оборонявшая район Полежаев.

Дальнейшее продвижение 18-го танкового корпуса после овладения Андреевкой и Васильевкой было остановлено сильным огнем и контратаками танков противника. По приказу командующего армией корпус занял на достигнутом рубеже круговую оборону, расстреливая огнем с места контратакующие группы немецких танков. Общее продвижение 18-го танкового корпуса за 12 июля равнялось 3 км.

Действия 29-го танкового корпуса после овладения совхозом «Октябрьский» также свелись к отражению огнем с места неоднократных атак танков противника. Только его 53-я мехбригада нанесла удар на совхоз «Комсомолец», где и разгромила оборонявшиеся части противника. Однако после того, как противник дополнительно перебросил крупные силы к совхозу «Комсомолец», бригада отошла в исходное положение и совместно с главными силами корпуса вела в дальнейшем оборонительные действия.

Удар противника из района Рохавец на Прохоровку с юга был успешно отражен выделенными из состава 5-й танковой армии двумя отрядами.

Выдвинувшись в район Покровка, Авдеевка, правый отряд нанес контрудар с северо-запада и северо-востока на Рындинка, а левый отряд – на Ново-Хмелевое. Этим контрударом наступавшие войска противника не только были остановлены, но и отброшены с большими потерями в исходное положение за реку Северный Донец.

В ходе боев в районе Прохоровка в течение 12 июля противник потерял около 300 танков, 500 автомашин и свыше 4500 солдат и офицеров.

Встречное сражение, в котором с обеих сторон участвовало около 1500 танков и которое поддерживалось с воздуха таким же количеством самолетов, протекало с огромным напряжением и характеризовалось разнообразными действиями. На одних участках проводилось наступление с одновременным отражением контратак противника, на других – оборона с одновременным нанесением массированных контрударов по наступавшим вражеским войскам.

Встречное сражение, длившееся в течение одного дня – 12 июля, выиграла 5-я гвардейская танковая армия. Она нанесла врагу настолько серьезные потери, что он вынужден был отказаться от дальнейших попыток продолжать активные наступательные действия и перешел к обороне.

12 июля наступил кризис немецкого наступления. В этот день фашистское командование полностью отказалось от достижения своей основной цели – овладения Курском с юга. В этот же день перешли в наступление войска Западного и Брянского фронтов на орловском направлении.

Потерпев неудачу прорваться к Курску через станцию Прохоровка, немцы с 13 июля повсеместно перешли к обороне. Лишь на участке юго-западнее Прохоровки они попытались окружить часть войск 69-й армии, находившихся в полосе между реками Северный Донец и Липовый Донец. Однако и эта попытка немцев закончилась безуспешно. 16 июля они были вынуждены прекратить наступление и на этом участке фронта, а к 23 июля отброшены на тот рубеж, с которого начали наступление на Курск с юга.

А вот германская версия наступления 2-го танкового корпуса СС.[93] К началу наступления в корпусе состояло 35 танков «Тигр», а всего 541 танк и САУ.

В 23 ч 00 мин 4 июля атакующие соединения всех трех дивизий должны были скрытно выдвинуться вперед без огневой поддержки с целью захвата советского охранения перед главной линией обороны. 315-й гренадерский полк и дивизия «Мертвая голова» направили роты на соответствующие участки с целью захвата высот для артиллерийских наблюдателей и корректировщиков, но на самом деле это было сделано для того, чтобы скрыть направление главного удара корпуса. Дивизия «Рейх» направила две роты на исходные позиции для наступления в направлении Яхонтово с востока, так как 1-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» выделил роту для занятия оврага к северо-западу от этого города. 2-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» выделил роту, чтобы под покровом темноты занять высоту 228.6. Саперы, приданные данной группе, должны были «проложить и отметить проходы через минные поля и места пересечения танковых рвов по как можно более широкому фронту», с тем чтобы «Тигры» и штурмовые орудия смогли взобраться на высоту 228.6 в тот момент, когда начнется огневая подготовка.

Остальные подразделения атакующих полков должны были начать выдвижение на передовые позиции в 3 ч 00 мин, за пятнадцать минут до начала огневой подготовки. Артиллерийский огонь велся четкими последовательными сериями залпов для поддержки отдельных серий атак, одновременно не давая русским возможности определить, где осуществляется главный удар немецких войск. В 03 ч 15 мин, когда «Тигры» и штурмовые орудия начали выдвижение к высоте 228.6, артиллерия «Лейбштандарта» вместе с 861-м артиллерийским дивизионом открыла ураганный сосредоточенный огонь к северу от этой высоты. С 3 ч 17 мин до 3 ч 35 мин этот огонь постепенно перемещался на север к советским позициям на другой стороне дороги на Быковку. Одновременно в 3 ч 00 мин артиллерия дивизии «Рейх» и два полка реактивных минометов «Небельверфер» открыли 20-минутный сосредоточенный огонь по Яхонтову для обеспечения огневой поддержки атаки силами двух полков. По обоим флангам артиллерия, приданная 315-му гренадерскому полку и дивизии «Мертвая голова», открыла огонь для обеспечения поддержки их наступления.

В 3 ч 35 мин огонь основной артиллерии в полосе «Лейбштандарт» – «Рейх» был резко прекращен на 10 минут. Эта пауза преследовала три цели: она позволяла артиллеристам взять новые цели, давала атакующим подразделениям возможность преодолеть первые рубежи, вводила противника в заблуждение относительно начала атаки. Ровно в 3 ч 45 мин вновь был открыт огонь. На этот раз дивизионная артиллерия дивизий «Лейбштандарт» и «Рейх», усиленная 861-м артиллерийским дивизионом и одним дивизионом минометов «Небельверфер», имела основной целью советские укрепления вдоль дороги на Быковку, так как 2-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» двинулся в атаку. Наступление в направлении Быковки должно было отвлечь внимание советских войск к центру этого участка. Однако несколько мгновений спустя был открыт еще более мощный артиллерийский огонь (два артиллерийских дивизиона, минометный дивизион и пять дивизионов «Небельверфер») для поддержки наступления 315-го гренадерского полка вдоль реки Ворскла с юго-западного направления на Быковку, а затем без какого-либо предупреждения перемещен в район к северу от Яхонтово с целью обеспечения огневой поддержки наступающим на этом участке 1-му мотопехотному полку «Л.А.Г.» и полку «Дейчланд». Через двадцать минут, то есть в 4 ч 05 мин, запланированная огневая поддержка была закончена, а далее в задачу артиллерии входило оказание по мере необходимости огневой поддержки главного удара частей.

Целью этой сложной схемы (с ее незабываемым расписанием) было привлечь внимание русских к параллельным атакам, которые осуществлялись силами 315-го гренадерского полка и 2-го мотопехотного полка «Л.А.Г.» против стыка 153-го и 151-го гвардейских стрелковых полков, защищавших юго-западное направление на Быковку. Как предполагалось, эти два полка на протяжении всего 5 июля будут пробивать себе дорогу через Быковку, причем «Тигры» и штурмовые орудия играли роль магнитов, которые притягивали советские тактические резервы. Как только русские концентрировали силы против этой угрозы, 1-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» и «Дейчланд» должны были передвигаться от Яхонтово, через Березов, к Быковке и наносить удар с востока. Полк «Дейчланд» и бронегруппы дивизии «Рейх» должны были сменить направление резко на восток с целью расширения бреши в линии обороны противника. 1-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» в то же время двигается на Яковлево и вторую линию русской обороны. Как только передовые отряды пройдут Быковку, в бой вводилась бронегруппа дивизии «Лейбштандарт», с тем чтобы, обойдя атакующие соединения, выдвинуться вперед, захватить мосты и переправы через реку Псел. Если бы все произошло так, как предполагалось в плане, то к вечеру 5 июля 2-й танковый корпус СС совершил бы прорыв советской линии обороны на глубину 30 км и шириной приблизительно 15 км.

52-я гвардейская стрелковая дивизия оказалась более крепким орешком, чем кто-либо мог предположить. К 12 ч 30 мин оба мотопехотных полка дивизии «Лейбштандарт» продолжали бои на севере, захватив лишь высоту 215.4, в 2,5 км южнее Быковки. Их комбинированные атаки не смогли выбить противника из поселка до 16 ч 15 мин, а атакующее соединение «Дейчланд» из дивизии «Рейх» смогло добиться этого, даже при поддержке правого фланга «Лейбштандарта», только к 18 ч 00 мин. Приблизительно в это время бронегруппа «Лейбштандарт» (введенная в бой, как только передовые части дивизии прошли к северу от Быковки) «с наступлением ночи двинулась на противотанковые укрепления под Яковлево». Ценой потерь в 1000 человек и 35 танков 2-му танковому корпусу СС удалось прорвать первую советскую линию обороны и отбросить наши войска к краю второй линии. Если краткий приказ обер-группенфюрера Хауссера на 6 июля «атаковать позиции противника на юго-востоке от Яковлево с целью достижения уже обозначенных задач» и дает какое-то представление о том, в каком он был замешательстве, то важно еще понять и то, что будь успехи 48-го танкового корпуса столь же значительными, как те, которых добились «Лейбштандарт» и «Рейх», этого было бы достаточно, чтобы немецкие войска смогли развивать прорыв в направлении Обоянь и Курск.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.