Россия под Сталиным (1928–1940)

Россия под Сталиным (1928–1940)

Устранив Троцкого и заставив его замолчать, во всяком случае в собственной стране, Сталин уверенно принялся за решение двойной задачи — завоевания абсолютной власти для себя и превращения России в одну из подлинно великих мировых держав. В действительности, по логике его азиатского мышления, эти две цели были не только параллельны, но и идентичны. Тщеславный Сталин никогда не согласился бы стать правителем второразрядной державы. Реализуя свой план, он не пользовался никакой магической формулой, а просто опирался на вековую страсть русских превратиться в господствующую нацию. И применявшиеся Сталиным жестокие методы достижения цели тоже нельзя назвать необычными. К ним россияне были приучены исторически.

Растоптав своих оппонентов «слева», Сталин цинично поддержал — или присвоил — их политические установки, которые раньше, когда ему это было выгодно, так сурово критиковал. Он вдруг оценил достоинства идеи Троцкого о насильственной коллективизации в сельском хозяйстве и его программы промышленного развития. В то же время генсек выступил против своих прежних сторонников, «правых», — Рыкова, Бухарина, Томского и других, с которыми он расправится так же эффективно, как и с «левыми».

Когда Троцкий предлагал свою программу, то Сталин презрительно фыркал, заявляя, что она приведет к гражданской войне, но когда сам «разработал» аналогичную, то, по сути, один объявил войну всей стране. Да такую войну, какую не видывали со времен татаро-монгольского нашествия.

Для осуществления «своей» программы, которая выкидывала на свалку нэп, Сталин провозгласил обязательную коллективизацию на селе и первый из многих пятилетних планов развития промышленности.

Программа индустриализации, которая начала осуществляться в конце двадцатых годов, вскоре дала результаты, даже несмотря на то, что превалировала навязчивая идея развития только тяжелой промышленности. Эта мания к производству средств производства до сих пор тяготеет над страной. Появились новые промышленные города и поселки, многие из них на Урале и в прежде неразвитых районах Сибири. Поскольку любое производство начиналось практически с нуля, то количество чугуна, стали, нефти, угля и электричества удваивалось, утраивалось, возрастало многократно. В равной степени развивались также транспорт и смежные производства. Но такое развитие осуществлялось не для улучшения жизненных условий миллионов россиян — те являлись лишь субъектом подневольного труда, «рабсилой», — а главным образом для усиления Красной Армии, сначала в целях самозащиты, а в конечном итоге для мирового господства.

В начальный период индустриализации в Советский Союз буквально хлынули иностранные инженеры и технические специалисты. (Такому наплыву способствовал тот факт, что тогда западный мир переживал экономический спад и там было нелегко найти работу.) Многие из тех иностранцев со временем разочаровались в «благородном эксперименте», узнав, что это такое на самом деле, а некоторые из них стали козлами отпущения за первоначальные неудачи Советов.

Но для начала Сталин решил разобраться с собственными специалистами. В мае 1928 года ОГПУ затеяло один из многих показательных судебных процессов над пятьюдесятью двумя инженерами из Донецкого угольного бассейна, где добыча немедленно не выросла так, как это волюнтаристски планировалось.

Этим несчастным инкриминировалось проведение «саботажа». На процессе впервые громко заявил о себе омерзительный подручный Сталина Андрей Вышинский, который постепенно превратится в главного цепного пса режима, станет прокурором СССР, а позже министром иностранных дел и представителем при ООН. Это дело настолько дурно пахло, что даже Менжинский хотел вмешаться и привлечь к ответственности самих авторов сфабрикованных обвинений, но его быстро одернули. Мало того что пятерых инженеров казнили, но и судебный процесс использовали для осуждения обвиняемых их же родственниками. В то время это являлось своего рода ноу-хау, но потом такая практика стала до отвращения распространенной. Сын главного обвиняемого, действуя по приказу ОГПУ, был настолько «возмущен» «преступлениями» отца, что даже сменил фамилию.

За годы первого пятилетнего плана состоялись еще три громких судебных процесса. На одном из них, проведенном в течение двух последних месяцев 1930 года, обвинялись восемь членов мифической «промышленной» партии, возглавляемой Леонидом Рамзиным, инженером. Группе инкриминировали промышленный саботаж и заговор с целью организовать иностранную интервенцию. Пятеро обвиняемых получили смертные приговоры, позже замененные тюремными сроками. Наиболее интересным моментом их процесса явилось то, что полмиллиона рабочих послушно промаршировали перед окнами здания суда, громко выкрикивая: «Смерть вредителям!» Потом, в марте 1931 года, подстроили обвинения четырнадцати меньшевикам, которые якобы замышляли вместе с членами их партии в эмиграции — те, мол, специально для этой цели возвратились в Россию — восстановить в стране капитализм. Защита установила, что эмигрантский лидер во время «заговора» находился в Бельгии, но это не помешало отправить осужденных в тюрьмы и лагеря, откуда они уже не возвратились.

Но главный судебный процесс тех лет был проведен в апреле 1933 года. Разбирались дела английских и русских инженеров, которые использовались английской фирмой «Метро-Викерс», проводившей работы для Советов. Предварительно ОГПУ заставило подследственных, включая граждан Великобритании, подписать «признания». Позже на суде некоторые английские инженеры открещивались от этих «признаний», но всех обвиняемых приговорили к тюремному заключению. Русские, конечно, получили более продолжительные сроки. Англичан в конечном счете выслали из страны, но их арест и суд над ними привели к очередному разрыву отношений с Великобританией.

В тот же период имел место удивительный случай использования Сталиным ОГПУ, чтобы предупредить возможных оппонентов об опасностях общения с политическими противниками. В 1929 году, действуя по указанию вождя, ОГПУ задержало и немедленно казнило одного из своих старых сотрудников Якова Блюмкина. Того самого чекиста, который вместе со взбунтовавшимися эсерами участвовал в 1918 году в убийстве графа Мирбаха, немецкого посла. «Преступление» Блюмкина заключалось в том, что во время своих продолжительных загранпоездок он вступил в контакт с Троцким — причем, скорее всего, по прямому указанию Сталина и ОГПУ. Неизвестно, действительно ли Блюмкин сделал что-то не так или просто понадобился в качестве кровавого примера для других, но его ликвидация послужила поставленной генсеком цели. Важные коммунистические бонзы сильно перетрухнули и более не осмеливались высказывать какое-либо неудовольствие, чтобы не оказаться на месте Блюмкина. В результате, когда некий Михаил Рютин, действительно мелкая сошка в партии, осмелился потребовать снятия Сталина с поста Генерального секретаря в 1932 году, его никто не поддержал. Как ни странно, он отделался всего лишь исключением из партии и ссылкой. Но тут нужно также указать, что о Рютине больше не слышали.

Как показала жизнь, все эти фарсы с «саботажами» и «заговорами», с делами Блюмкина и Рютина были всего лишь фоном или репетицией главной акции — ликвидации Сталиным серьезных соперников в настоящем и подготовкой к борьбе с потенциальными противниками в будущем.

В тот период генсек планировал разделаться со своими прежними сторонниками «справа» — Рыковым, Бухариным и Томским, а также выкорчевать остатки троцкистского «левого крыла». Для этого он выкинул очередной аппаратный фокус, увеличив состав Политбюро до девяти человек и включив в него Валериана Куйбышева, командира Красной Армии времен Гражданской войны и давнего подхалима в составе генерального секретариата, а также латыша Яна Рудзутака, профсоюзного деятеля коммунистического типа. В кандидаты в члены Политбюро генсек произвел Кирова и Микояна, еврея Лазаря Кагановича, еще одного его подручного из генерального секретариата, который вводил сталинские порядки на Украине, и Андрея Андреева, «эксперта» по сельскому хозяйству советского образца. Последние три приспешника отличались потрясающей живучестью и продержались у власти в том или ином качестве в течение всего срока правления Сталина, что само по себе выдающееся достижение.

На протяжении некоторого времени после провозглашения пятилетнего плана Рыков, Бухарин и Томский проявили политическую наивность, полагая, что Сталин поддерживает их политику. Они также ошибочно считали, что двое других подручных вождя, Калинин и Ворошилов, создадут вместе с ними абсолютное большинство в Политбюро.

Вскоре они разуверились на этот счет, но осложнили свое и без того тяжелое положение, примирившись с двумя своими старыми противниками, отверженными Каменевым и Зиновьевым. Сталин еще больше усилил замешательство среди них, назвав Бухарина руководителем оппозиции, на этот раз «правой». А немного раньше он замутил воду путем частичной реабилитации Зиновьева: позволил ему возвратиться из ссылки вместе с другими «левыми», Карлом Раде ком, одним из главных пропагандистов Сталина, пока Хозяин нуждался в нем, и старыми ленинцами — Георгием Пятаковым, Иваном Смильгой и Григорием Сокольниковым. В конечном итоге Сталин собрал вместе всех своих потенциальных оппонентов, с которыми мог разделаться, когда ему заблагорассудится. Некоторое время проигравшие продолжали шуршать в мышеловке, протестуя против суровых (было бы правильнее сказать — бессердечных и жестоких) аспектов пятилетнего плана. За это Бухарина вышибли в 1929 году из Политбюро, а Томского и Рыкова уволили с их постов (на занимавшуюся последним должность Председателя Совета Народных Комиссаров в 1930 году назначили Молотова). Эта несчастная и жалкая троица попыталась вернуть себе расположение вождя, но безуспешно. Их выслали, держа наготове для последующей кровавой тризны по воле победителя. Другие противники Сталина, которые могли податься за границу, сделали это. Они образовали волну «розовых» эмигрантов, которая последовала за исходом «белых», на Запад и Средний Восток, когда значительная часть беглецов пересекла границу с Ираном. Таким образом, Сталин в тот момент избавился от всех возможных соперников.

Полное отсутствие оппозиции позволило ему сломить крестьян и создать систему рабского труда, которая стала неотъемлемой частью советского образа жизни.

Несмотря на ужасающую бесчеловечность, сущность сталинских приемов в проведении коллективизации достойна восхищения как пример для других автократов, столкнувшихся с похожими проблемами. Играя на вечной склонности людей к конфликтам, он разделил крестьян на три группы: кулаков, Или наиболее способных и зажиточных, середняков и бедняков, что пробудило самые низменные инстинкты толпы. Вскоре зависть середняков обратилась на кулаков; а у бедняков Проснулось чувство ревнивого отношения и к тем и к другим. Это немедленно привело к санкционированной режимом гражданской войне на селе, когда кулаки быстро лишились своих земель, инвентаря и скота. Два низших слоя получили помощь и поощрение со стороны ОГПУ, а в отдельных случаях и Красной Армии. Кулаков расстреливали на месте, высылали в рабские трудовые лагеря, переселяли на голые земли Севера и Сибири или обращали в бродяг, разбросанных по всей России.

Однако с уничтожением кулаков еще не завершилось закабаление крестьянства. В декабре 1929 Года, как раз в то время, когда тупоумные крестьяне начали было пользоваться добром раскулаченных соседей, Сталин — архиизвращенец слов и терминов — объявил о ликвидации «кулачества как класса». С этого момента вопрос о том, кто является кулаком, решался На основании оговоров враждебно настроенных друг к другу жителей деревни, семейных или политических связей, произвола ОГПУ или Красной Армии. Любой крестьянин, даже самый бедный, мог таким образом попасть в категорию кулаков.

И только когда дело зашло слишком далеко, многие тысячи и сотни тысяч крестьян, независимо от слоя, к которому их приписали, сообразили в какую ловушку затянуло их стяжательство. Целые деревни объединялись и пытались защищаться, но их несчастные жители, вооруженные в лучшем случае лишь палками да сельхозинвентарем, не могли противостоять пулеметам и артиллерии ОГПУ и частей Красной Армии, брошенных против них. После подавления всякого сопротивления в опустошенные деревни двинулись сотрудники ОГПУ, партийные аппаратчики, члены партии из числа городских рабочих, чтобы создавать пресловутые машинно-тракторные станции для обслуживания крупных сельскохозяйственных площадей, а уцелевших крестьян использовать в качестве бесправных батраков и поденщиков. Таким вот образом Сталин уничтожил независимость крестьян и провел в деревнях «коллективизацию». Всю эту работу завершили в 1933 году.

Кровавая бойня на селе была настолько массовой и повсеместной, что точные цифры пострадавших неизвестны и никогда известными не станут. Наиболее вероятным считается предположение, что во время войны против крестьянства в 1928–1933 годах деревня потеряла более десяти миллионов человек. Из этого числа примерно треть погибла от органов ОГПУ, частей Красной Армии или от казней, другая треть отправлена в лагеря, а остающаяся треть выслана на бесплодные земли. За время своего сопротивления коллективизации крестьяне забили пятьдесят процентов собственного домашнего скота, нё желая отдавать его врагу. В результате в 1932–1933 годах вспыхнул страшный голод, унесший еще пять с-половиной миллионов сельских жителей — половину из них на Украине. Отмечались многие случаи людоедства, когда взрослые поедали детей. Но невзирая на это, Сталин в самое голодное время экспортировал один миллион семьсот пятьдесят тысяч тонн зерна за границу для оплаты расходов на свою индустриальную программу.

Устранение крестьянской Оппозиции частично обеспечило также Сталину получение рабской рабочей силы, с помощью которой он и его последователи сумели добиться экономического роста внутри страны и выбросить на мировой рынок дешевые товары. В 1930 году Сталин создал ГУЛАГ (Главное управление лагерей) при ОГПУ, поскольку в лагеря все больше нарастал поток крестьян. До наплыва миллионов раскулаченных количество заключенных в этих местах лишения свободы исчислялось всего десятками тысяч и состояло главным образом из политических противников. Конечно, как в ранних лагерях, так и в заведениях ГУЛАГа содержались также и обычные уголовники — убийцы, насильники, бандиты. Эти неполитические заключенные выполняли роль доверенных лиц администрации и надсмотрщиков над другими заключенными, которых они, по свидетельствам очевидцев, убивали, терзали и насиловали. Зеков бросали на выполнение таких трудоемких проектов, как прокладка каналов, сооружение плотин, железных и шоссейных дорог в самых труднодоступных местах вплоть до Арктики. Известно о массовой гибели сотен тысяч политических от недоедания, болезней и холода или от многодневного содержания в неотапливаемых камерах на суше и кораблях без воды и питания.

Для народных масс Сталин тоже приготовил сюрпризы. Согласно его концепции, они не пользуются свободой передвижения и выбором профессии, намертво закрепляются за полями и фабриками и могут быть перемещены только решением сверху. Под такой контроль не подпадают, причем только в ограниченной степени, члены нового класса — креатуры самого диктатора и их дети, которым дозволено получать высшее образование, самим выбирать профессию или род занятий, изредка ездить за границу (под наблюдением тайной полиции).

В течение длительного времени иностранцы мало получали правдивой информации о программе коллективизации и почти совсем ничего не знали о голоде и ужасах лагерей. Главным образом это объясняется железным контролем Сталина над источниками информации и облапошиванием приезжающих иностранцев. Например, Бернард Шоу, который видел так много негативного в собственной стране, посетил лагерь рабского труда и похвалил его как образцовое учреждение для перевоспитания своенравных россиян. Он, конечно, не знал, что ОГПУ, по примеру потемкинских деревень, построенных в XVIII веке для посещения их Екатериной Великой, к его приезду убрало сторожевые вышки, колючую проволоку, заставило обеденные столы аппетитными яствами вместо помоев и приодело заключенных.

Несмотря на всю свою занятость на начальной стадии массовых репрессий внутри страны, ОГПУ отнюдь не проявляло пассивности и за рубежом. Так, в 1930 году оно добилось серьезного успеха в ликвидации противников режима, которые нашли убежище в других странах. Удалось похитить генерал-лейтенанта Александра Кутепова, руководителя антикоммунистических сил в среде русских эмигрантов. Тайные агенты ОГПУ стали настолько умелыми и уверенными в себе, что провели эту операцию на улицах Парижа средь бела дня. Французская полиция так и не смогла кого-либо арестовать или найти самого Кутепова. Факты стали известны слишком поздно. Похищение провели два чекистских ветерана, находившиеся во Франции под ширмой дипломатов, Лев Гельфанд и Владимир Волович, который впоследствии вырос по службе и стал одним из головорезов Сталина среднего звена. Кутепова усыпили хлороформом, запихнули в машину и быстро отвезли на советское грузовое судно, находившееся у атлантического побережья Франции. Для прикрытия этой операции в советской прессе выступили с утверждениями, что Кутепов сменил местонахождение, уехав в Южную Америку. Есть версия, что под воздействием эфира на больное сердце генерала — о болезни сердца было известно — он умер еще до того, как его тайно доставили на борт корабля.

Надежда Аллилуева, вторая жена Сталина и мать двоих из его троих детей, хотя и держалась в стороне от правительственных и партийных дел, не была столь наивной, как Бернард Шоу. Дочь коммуниста-ветерана среднего звена (Сергея Аллилуева, который Прятал Ленина на своей петроградской квартире в 1917 году) возмущалась нападками Сталина на своих товарищей-большевиков и развязанным им террором против крестьян. В 1932 году на встрече Сталина со своими старыми приятелями она наконец не выдержала и высказала все, что думала, о поступках своего мужа. Когда Сталин вспылил и нагрубил жене, та уехала домой в кремлевскую квартиру. На следующее утро ее нашли мертвой. По официальной версии, Аллилуева совершила самоубийство, но, по многим сообщениям и предположениям, Сталин задушил жену в припадке ярости. Такое вполне могло случиться. Генсек никогда не проявлял особых нежностей к ближайшим членам семьи, за исключением матери и дочери Светланы. Единственного ребенка от первого брака, сына, он обрек на гибель в немецком плену во время Второй мировой войны, хотя противная сторона предлагала обмен.

Симптоматично, что Сталин отреагировал на смерть жены в совершенно не свойственной ему манере, это показывает, что на его совести, возможно, была не только их последняя ссора. Он похоронил ее на церковном кладбище в Москве, а на могиле поставил довольно привлекательный памятник. Затем попытался уйти с поста руководителя партии, но эта Сцена, скорее всего, была отрепетирована заранее, потому что его прихвостень Молотов тут же вскочил с места и потребовал, чтобы Сталин оставался у руководства. Несколько позже, в начале 1933 года, он неожиданно прекратил Террор против крестьян (хотя никого из миллионов сосланных в лагеря не отпустили) и помог голодающим, направив им запасы армейского зерна и сделав крупные продовольственные закупки в Соединенных Штатах. Правда, существуют основательные сомнения в том, что последний шаг был продиктован смертью Надежды. В то время к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, и Сталин, возможно, стал больше беспокоиться о потенциальном пушечном мясе для Красной Армии. Но несмотря на все заигрывания с крестьянами Сталина в то время и его преемников в будущем, сельскохозяйственное производство в России так и не смогло достичь показателей 1916 года. Причину этого найти нетрудно: полностью уничтожив кулаков и значительное количество середняков, Сталин ликвидировал элитарную часть сельских тружеников, в деревнях остались в основном ленивые и неумелые. И теперь потребуются поколения, чтобы вывести в России новую породу знающих, трудолюбивых крестьян.

Между тем некоторые из неокончательно придавленных коммунистических иерархов все еще подумывали о том, как свалить Сталина. Они решили, что такая возможность представилась им на XVII съезде партии в 1934 году. Сначала оппозиционеры маневрировали, добиваясь понижения Сталина в должности до простого «секретаря» вместо высокопарного «Генерального секретаря». Затем они предложили ввести в секретариат Центрального Комитета Кирова на должность, которая по властным полномочиям и престижу равнялась бы посту Сталина и двух его прихлебателей — Кагановича и Жданова, А потом попытались — но не смогли сделать этого — сместить Сталина, заменив его Кировым.

В качестве хозяина партийной организации Ленинграда Киров покончил с беспорядком, который оставил после себя мстительный Зиновьев, и таким образом восстановил уверенность и моральный дух рядовых членов партии во второй столице страны. К тому же он был моложе нынешнего вождя — ему исполнилось сорок восемь лет по сравнению с пятьюдесятью пятью годами Сталина, — выделялся привлекательной внешностью не в пример низкорослому, с испещренным оспой лицом генсеку и его наполовину парализованной левой рукой. Талантливый организатор и оратор, Киров плюс ко всему был обаятелен и лично скромен. Понятно поэтому, что многие видели в нем наиболее вероятного наследника Сталина. Киров стал настоящим героем XVII съезда партии. Он по-настоящему нравился многим, даже некоммунистам. Но его недалекие почитатели на съезде зашли слишком далеко. Они чересчур горячо аплодировали ему, больше, чем самому генсеку.

В то же время в тайной полиции произошли изменения, которые сделали ее еще более мощным орудием в руках Сталина. В мае 1934 года умер начальник ОГПУ Менжинский. Хотя его смерть могли немного ускорить, но так или иначе он уже давно находился в плохом здравии. А потом, в июле 1934 года, ОГПУ «упраздняется». Вместо него создается еще более могущественная организация — НКВД (Народный комиссариат внутренних дел), который стал включать в себя не только политическую полицию, но и обычную милицию, пожарные отряды, а также другие службы. Изворотливый Ягода, который заменил Менжинского на посту главы ОГПУ, назначается руководителем НКВД с самого начала его деятельности. В том же самом году, который, как покажут последующие события, станет переломным для Советского Союза и коммунистической партии, Сталин произвел еще два изменения, на которые в то время почти не обратили внимания. Он ввел злобного карлика Николая Ежова в могущественное Оргбюро (Организационное бюро), которое контролировало всех членов партии. Генсек учредил также специальный отдел в Центральном Комитете партии. В реальности этот специальный отдел не зависел от ЦК. Он представлял собой персональную полицейскую организацию Сталина, которая надзирала за политической полицией, следившей по поручению диктатора за остальной частью страны. Во главе специального отдела генсек поставил своего самого послушного приближенного Александра Николаевича Поскребышева, который являлся одновременно руководителем персонального секретариата Грузина.

Таким образом, как указывали некоторые исследователи, в 1934 году Сталин уже закончил расстановку основных персонажей последующей трагедий. Тех, кто не только обеспечит его позиции диктатора, но и сделает его таким человеком, которого станут смертельно бояться в Советском Союзе и большей части остального мира: Поскребышев, главный телохранитель Хозяина и мастер на все руки, Андрей Вышинский, выдрессированный прокурор, и Ягода с Ежовым, пара безжалостных, беспринципных и в нужный момент вполне заменимых руководителей тайной полиции.

После съезда 1934 года между Сталиным и Кировым происходили переговоры о том, чтобы последний оставил свой пост в Ленинграде и переехал на работу в Москву. Но этого так и не произошло. 1 декабря 1934 года Кирова убили в здании Смольного института, где располагались центральные учреждения местного отделения партии. Никита Хрущев много лет спустя в какой-то степени раскрыл подноготную этого убийства. Однако, поскольку главную свою задачу он видел в развенчании Сталина, верным приспешником которого сам был когда-то, его чересчур яркое разоблачение скорее служило завуалированию преступлений самого Хрущева против россиян, нежели объясняло гибель Кирова.

Еще задолго до заявления Хрущева менее предвзятые источники установили, что в убийстве Кирова был прежде всего заинтересован сам Сталин. Грузин, который чрезвычайно ревниво относился к популярности Кирова, совершенно обоснованно опасался его как очень серьезного конкурента.

После покушения на ленинградского лидера Сталин срочно выехал в Ленинград, чтобы лично заняться расследованием убийства, заткнув при этом кому следует рот. В результате сотни совершенно невинных людей были немедленно казнены, а тысячи отправлены в лагеря, откуда уже не возвратились. Такие действия потребовались для подкрепления версии о «раскрытии заговора», которую выдвинула «группа дознания», состоящая из Сталина, Поскребышева и Ягоды. Выдумка о «заговоре» понадобилась для того, чтобы нанести очередной удар по Зиновьеву и Каменеву, которым позже припаяли соответственно десяти- и пятилетний сроки заключения, причем строгого режима. «Заговор» послужил также основанием для так называемого сталинского закона от 1 декабря 1934 года — обнародованного еще до того, как остыло тело Кирова, — по которому политической полиции предоставлялось право устраивать облавы, «допрашивать» и казнить «врагов народа» по прихоти диктатора. Этот постыдный закон существовал до 1957 года, и Хрущев отменил его только тогда, когда он сам надежно, пусть и с некоторым кровопусканием, устранил своих соперников.

Как и в большинстве ликвидаций важных персон, орудием убийства Кирова стала достаточно ничтожная личность, некий Леонид Николаев. Террорист оказался психически неуравновешенным и потому очень сговорчивым человеком. Конечно, его обозвали «троцкистом», хотя, скорее всего, парню просто приклеили модный ярлык.

Но слишком внимательное изучение этого молодого человека равносильно потере времени. Любой другой неудачник вполне мог подойти для целей НКВД, который действовал под руководством Ягоды, а тот в свою очередь получал приказы от Сталина и находился под наблюдением Поскребышева. Николаев совершил убийство. Он признался в этом. Его казнили. Вот и все.

Однако никто — это абсолютно исключается — не мог проникнуть в центральное учреждение коммунистов с оружием без разрешения НКВД. И ни один партийный главарь, особенно такого ранга, как Киров, не мог оказаться без охраны хоть на какое-то время, если только об этом не позаботился сам НКВД, а в момент убийства охранника на месте не оказалось. Следователям можно было встать в позу и спросить, где во время покушения находился телохранитель Кирова. Однако, «к сожалению», достойный сотрудник НКВД, который мог бы ответить на этот вопрос, погиб в дорожной «катастрофе», когда его везли на допрос к Сталину. Более двух десятилетий россияне довольствовались версией об убийстве Кирова; грубо состряпанной сталинскими клевретами. Впрочем, и некоммунисты — в том числе занимавшие высокие посты — тоже проглотили ее без всякого принуждения.

Итак, Сталин завершил очередной раунд борьбы с реальной оппозицией. С того времени единственное, что ему оставалось сделать, — это устранить последние осколки старой ленинской гвардии, держать новичков-выскочек в узде и время рт времени отстреливать их в качестве кровавого примера для других, чтобы они не высовывались. В ретроспективе это описание восхождения Сталина к власти и удержания ее может показаться чересчур упрощенным. Но он действительно сравнительно легко достиг своей цели, оставаясь единственным Ястребом на заполненном цыплятами дворе. В то время как все его товарищи по партии — включая Троцкого — кудахтали о замечательных свойствах марксизма-ленинизма, суетливо спешили на международные сборища для разговоров с другими «мыслителями» или мечтали о коммунистической утопий, Сталин активно прибирал к рукам и расширял тайную полицию и расставлял своих подручных на самые важные посты во всей стране. Он гнул свою линию под лозунгом построения «социализма в одной стране». На самом деле Сталин строил социализм для одного человека в одной стране, а позже, по его разумению, дойдет очередь и до других стран. Выполняя эту свою программу, он поднялся до уровня полубога — и все еще остается таким для некоторых невежественных душ. Миллионы скорбили о Сталине, когда его не стало, впрочем, русские так же оплакивали и смерть Ивана Грозного…

Марксизм импортировали в страну, но Сталин очистил его от врожденных слабостей Запада и превратил в инструмент диктаторской власти, во что-то целиком русское.

В январе 1935 года Зиновьев и Каменев на закрытом судебном процессе получили свои тюремные сроки за «участие» в «заговоре» против Кирова.

В том же месяце, якобы в результате болезни сердца, неожиданно, навсегда и кстати ушел с политической сцены один из наименее горячих почитателей Сталина, член Политбюро Валериан Куйбышев, который одновременно руководил государственной плановой комиссией. А в феврале 1935 года Грузин провел четыре важных перестановки среди своих креатур в преддверии последовавших вскоре кровавых событий. Вышинского назначили генеральным прокурором, Ежов получил место Кирова в секретариате, Жданов возглавил партийную организацию Ленинграда, а до тех пор незаметный, но изо всех сил старающийся проявить себя Никита Хрущев становится партийным руководителем Москвы. В апреле 1935 года Сталин частично «узаконил» то, что должно было вскоре произойти, проведя постановление, в котором говорилось, что все наказания, включая смертную казнь, должны распространяться и на детей в возрасте от двенадцати лет и старше. В течение последующих двух месяцев он закрыл общество старых большевиков и общество бывших политзаключенных и ссыльных, а также приказал Ежову конфисковать архивы обеих организаций для использования в будущем. В июле того же года состоялся повторный суд над Каменевым, который приговорил его еще к десяти годам заключения в лагере.

Однако жизнь сложилась так, что тяжелые испытания Каменева длились немногим более года. В августе 1936 года вся подготовительная работа — принудительные признания, сфабрикованные показания и документация — была завершена для первого из многих последовавших позже «законных» театральных представлений коммунистов. В течение шести летних дней испуганная Россия и сбитый тогда с толку остальной мир наблюдали за похожими на живые трупы Зиновьевым, Каменевым и четырнадцатью другими менее видными «троцкистами», когда Вышинский представил их перед военной коллегией Верховного суда СССР. Заранее хорошо подготовленная на допросах в НКВД, эта группа «призналась» в подготовке убийства Кирова и в планировании покушений на Сталина, Кагановича, Ворошилова, Жданова и других членов Политбюро, которых их заставили назвать.

Представители иностранной прессы и «зрители» — офицеры НКВД в штатском— наблюдали за этим унизительным спектаклем, причем многие зарубежные журналисты принимали на веру эти «признания» обвиняемых. Только позже — когда прошло немало времени после казни осужденных — узнали эти газетчики о том, что их надули и что они сами стали частью постановки Сталина;

Сразу же за первым показательным балаганом с трагическим исходом, который стал известен как «судебный процесс над шестнадцатью», меры были приняты и против «сообщников» осужденных. Сталин приказал немедленно расстрелять около пяти тысяч этих несчастных, которых ранее приговорили к ссылке и заключению в лагеря. Ягода выполнил этот приказ и ликвидировал обреченных, не утруждая, понятно, себя дополнительным судебным разбирательством. А Томский, вероятно, предугадал свою судьбу и совершил самоубийство. Так, во всяком случае, сообщалось.

В этом первом году великих сталинских кровопусканий погиб также Горький. Можно только гадать, как именно кончил жизнь этот писатель. Вначале появилось сообщение, что он умер естественной смертью. Но потом Сталин счел более подходящим обвинить НКВД в его отравлении. Похоже, что на самом деле именно генсек ускорил кончину Горького, когда не разрешил тому пожить в более благоприятном климате, несмотря на его болезнь и преклонный возраст. Давно разобравшись в политике Грузина, писатель хотел отправиться в Италию, чтобы подкрепить свое здоровье. Но Сталин, опасаясь, что тот может много чего наболтать за границей, отказал ему в выдаче паспорта.

В 1936 году произошло еще одно важное событие — подошла к концу деятельность Ягоды в качестве главного сталинского палача. В сентябре он понижается до уровня комиссара по делам почтовых услуг. Сталин отдыхал на Кавказе, когда снял его с престижной должности. При этом он высказал неудовольствие, что НКВД запоздал на четыре года в очистке партии и государства от «врагов». Он имел в виду, что Ягода в 1932 году не ликвидировал Рюмина, осмелившегося призвать к смещению Сталина.

Место Ягоды в качестве руководителя НКВД занял Ежов. Сталин стал готовить злобного карлика для основного кровопускания. Оно произойдет совсем скоро, в период, который получил известность под названием «ежовщина» и затмил опричнину Ивана Грозного. Ежов выполнил роль новой метлы на новом посту. Все приспешники Ягоды тут же были уничтожены, а некоторые до безумия перепуганные палачи НКВД покончили жизнь самоубийством. Россия следила за уничтожением энкавэдэшников с чувством облегчения — дескать, слава Богу, что избавились. Но в стране ошибались. Новые люди в НКВД, а также уцелевшие старые работники стали даже более жестокими, надеясь тем самым отвести от себя участь Ягоды и его подручных. В результате они косили рядовых россиян миллионами.

Оказалось, что «судебный процесс над шестнадцатью» не представлял собой законченное представление, а являлся лишь первым актом, за которым следовали другие. Продолжение обеспечил Каменев, который втянул в это дело других старых большевиков по подсказке и письменным заготовкам НКВД. Инсценировка второго акта, или «судебного процесса над семнадцатью», проходила с 23-го по 30 января 1937 года, Постановщик — опять Сталин, дирижером стал Ежов, суфлером — Вышинский, а декорации оформили в виде той же военной коллегии Верховного суда, группы иностранных журналистов и «зрителей» из НКВД. Отличие состояло в том, что в качестве ответчиков выступали другие люди, главным из которых был Пятаков, заместитель наркома тяжелой промышленности и протеже Орджоникидзе, а также Радек, пропагандист, сумевший облапошить немало людей на Западе. Сценарий — опять же приготовленный в НКВД — отдавал теми же приевшимися «троцкистскими» нотками, но и содержал некоторые вариации. Например, обвиняемые «сознались» в разрушении шахт, промышленности и транспорта плюс в государственной измене в форме заговора с целью передачи отдельных территорий России Германии и Японии. Пятаков и большинство других подзащитных были признаны виновными и расстреляны, Радек, по примеру Каменева, помог НКВД замазать несколько старых большевиков. За это их приговорили лишь к различным срокам в лагерях. Но о Радеке больше никто не слышал. По некоторым сведениям, его расстреляли в 1941 году.

Этот «судебный процесс» вскоре привел к смерти Орджоникидзе, руководителя тяжелой промышленности, человека, который пользовался некоторой независимостью. Причина его смерти, как и во многих других случаях при сталинском режиме, остается Неясной. По официальной версии, Орджоникидзе, человек крепкого сложения и хорошего здоровья, стал жертвой сердечного приступа. Но по другим сообщениям, он погиб от пулевых ран, и, вполне вероятно, что здесь поработал ликвидатор из НКВД. Но есть и сведения иного характера — что нарком застрелился сам.

В апреле 1937 года произошло окончательное падение Ягоды — его арестовали. Почти одновременно арестовали также Рыкова и Бухарина.

Одно время казалось, что наступила передышка в чистках. На самом же деле менялся характер. Указанием на это — что поняли только значительно позже — послужило восстановление в середине мая 1937 года поста политического комиссара Вооруженных Сил, упраздненного в 1925 году. Вначале этот пост получил Ян Гамарник, закаленный старый большевик, который занимался политическим управлением Вооруженных Сил с 1929 года. Однако всего через несколько дней, 1 июня 1937 года, Гамарник совершил самоубийство. В то время причины такого акта суицида выглядели необъяснимыми. Но теперь стало известно, что он решил скорее убить себя, чем выполнять приказы Сталина о фактическом истреблении офицерского корпуса страны.

В середине июля 1937 года генсек сообщил потрясенной России и пораженному внешнему миру, что восемь высокопоставленных офицеров Красной Армии признаны виновными в измене, после чего немедленно казнены.

Главным обвиняемым на «судебном процессе» над офицерами был маршал Тухачевский, которого незадолго до этого неожиданно разжаловали из заместителя наркома обороны. Другие жертвы — генерал Иона Якир, командарм Украины, командарм Белоруссии, военный атташе в Англии, начальник противовоздушных сил, заместитель начальника кавалерии и начальник кадров. По первоначальной наметке, девятой жертвой должен был стать Буденный, но ему удалось замаслить Сталина и Ворошилова и, наоборот, самому стать членом «суда».

Акция против Тухачевского давно назрела, генсек считал, что тот представляет собой постоянную угрозу его абсолютной власти. Он не только оказался прав в далеком 1920 году, а Сталин ошибся, в результате чего Красной Армии не удалось взять Варшаву, но маршал также снискал себе огромную популярность среди рядового и офицерского состава Вооруженных Сил. Таким образом, он свел Ворошилова, титулованного наркома обороны, до уровня номинального руководителя. Но, понятно, на «судебном процессе» это ему не ставилось в вину. Тухачевского и его товарищей по несчастью признали виновными совершенно по другим статьям, а именно — в сговоре с верховным военным командованием Германии, «Доказательства» тому, то есть сфабрикованные документы, были, по мнению историков, услужливо предоставлены не кем другим, как нацистской разведкой, которая лишь порадовалась возможности помочь Сталину в ослаблении его Вооруженных Сил. Но историки не указали на то, что эти «доказательства», скорее всего, первоначально поступили к нацистам именно от Сталина. Ведь генсек активно поддерживал различные контакты с гитлеровским режимом. Иными словами, он казнил совершенно невинных людей за действия, которые сам безнаказанно предпринимал. Сначала Грузин использовал посредников в своих делах с немцами. За несколько месяцев до ареста Тухачевского он направил в Берлин Давида Канделаки, своего земляка и подручного из секретариата (или элитной охраны), под видом торгового атташе. Именно Канделаки подготовил основу для пакта Сталин — Гитлер — этот договор известен также под Названием Молотов — Риббентроп, — заключенного в августе 1939 года. Как и многие другие люди, выполнявшие для Сталина грязную работу, Канделаки, сделав свое дело, потерял расположение Хозяина и погиб в лагере в 1938 году.

Под руководством Льва Мехлиса, преемника Гамарника, кровопускание в офицерском корпусе Красной Армии не снижало темпов. Оно распространилось даже на Дальний Восток, где у российских войск завязались серьезные пограничные стычки с японцами, оккупировавшими Маньчжурию. Командовавший Дальневосточной армией знаменитый маршал Василий Блюхер был арестован и казнен. К тому времени, когда Мехлис закончил свою операцию, погибло тридцать пять тысяч офицеров советских Вооруженных Сил, несчетное количество отправлено в лагеря, откуда возвратились очень немногие. Отстрел офицеров производился прежде всего среди старших командиров: погибло примерно девяносто процентов генералов и около восьмидесяти процентов полковников. В результате накануне Второй мировой войны в рядах Красной Армии практически не осталось офицеров высшего командного состава. Поэтому к миллионам жертв, которых Сталин уничтожил преднамеренно, надо добавить также гибель дополнительных миллионов россиян, лишенных компетентного руководства во время великой схватки с нацистами.

Летом 1937 года одновременно с избиением военных кадров проводилась и другая кровавая карательная операция. Шла сталинская чистка миллионов мелких аппаратчиков и партийных функционеров. Для этой цели вождь разослал во все четыре стороны света своих самых преданных подручных. Жданов занялся Ленинградом, Каганович отправился в Белоруссию, Берия — на Кавказ, там ему важную помощь оказывал Микоян, который особенно отличился подавлением своих земляков-армян. Вначале Хрущеву поручили провести чистку среди партийной верхушки Москвы. Он провел ее быстро, добросовестно и радикально. После чего его направили в единственный район страны, который оказывал сопротивление, — на Украину. На этом, более трудном, участке к нему присоединились Молотов и Ежов, второй в сопровождении специальных войск НКВД. Несомненно, Хрущев и там отлично потрудился, потому что получил пост партийного руководителя Украины — или того, что осталось там от партии, — в. январе 1938 года. Хотя основными жертвами чистки, проведенной сталинскими Подручными, стали рядовые приспешники, но заодно было уничтожено несколько своего рода выдающихся деятелей. Главным среди них можно считать Авеля Енукидзе, еще одного из прежних закадычных друзей Грузина, служившего когда-то у него охранником.

В тот же период Сталин начал крупную кампанию по уничтожению иностранных коммунистов, которые не в полной мере разделяли его взгляды, а также части советских граждан, живших за границей, прежде всего тайных агентов из шпионской сети. Некоторые из таких иностранцев — в первую очередь немцы и поляки — оказались настолько глупыми, что подчинились указаниям Сталина явиться в Москву и таким образом упростили задачу собственной ликвидации. Видным представителем этой группы был Бела Кун, венгр с обагренными кровью руками, который когда-то объявил о создании у себя на родине коммунистического государства, которое, к счастью для всех, просуществовало недолго. Хотя заманивать «ренегатов» для ликвидации в Советский Союз было удобно и спокойно, Сталин при желании мог разделываться с ними почти так же легко и за границей с помощью международной агентурной сети своей тайной полиции, а также благодаря поразительной слепоте многих зарубежных правительств того времени применительно к операциям НКВД в пределах их стран. Например, сын Троцкого Лев Седов, у которого находились некоторые бумаги отца, умер при загадочных обстоятельствах (наверняка стал жертвой НКВД) в парижской больнице в 1937 году. В том же году и в том же городе генерал-лейтенант Евгений Миллер, преемник генерала Кутепова в качестве руководителя русских белоэмигрантов, был похищен и бесследно исчез. Почти в точности повторился метод расправы с его предшественником семилетней давности. А в 1938 году и опять же в Париже исчез из виду секретарь Троцкого Рудольф Клемент. Позже его обезглавленный труп обнаружили в Сене. Французская полиция так и не смогла раскрыть тайну смерти Седова и Клемента, а также исчезновения Миллера. Понятно, что никто из исполнителей не предстал перед правосудием. В равной степени нераскрытыми остались случаи уничтожения советских шпионов, проживавших в то время за границей. Под эту категорию, в частности, подпадает убийство в Швейцарии агентами НКВД Игнасия Рейсса, который на свою беду кое-что знал — что ставило Сталина в щекотливое положение — о сношениях Канделаки с нацистами. Одновременно НКВД провел широкую чистку соперничающей и вспомогательной организации — ГРУ (военная разведка). Очень немногим сотрудникам ГРУ удалось бежать в США, среди них Александр Орлов и генерал Вальтер Кривицкий (Гинсберг). Но в 1941 году Кривицкого убили неизвестные в его номере вашингтонской гостиницы. Особенно уязвимыми оказались любые сотрудники ГРУ, которые участвовали в гражданской войне в Испании. Яна Берзина, начальника ГРУ в Испании, расстреляли. Такая же участь ждала и его преемника.

Специальная чистка иностранцев, живших за границей советских граждан и других лиц, которых невозможно было привлечь к судебным процессам, достигла своего апогея в 1940 году, когда в Мексике пристукнули альпенштоком Троцкого. Репрессии продолжались, хотя и в меньших масштабах, во время всей последующей жизни Сталина. И появившаяся позднее информация дает серьезные основания полагать, что многие деятели, которые неожиданно пропали или умерли, находясь, казалось бы, в добром здравии в течение 1937–1953 годов, могли тоже оказаться жертвами чисток. Здесь прежде всего надо назвать Крупскую, вдову Ленина. 27 февраля 1939 года она готовилась выступить с речью — антисталинской по своему тону — перед учителями. Текст речи не получил, конечно, высочайшего одобрения, но прихлебатели Сталина не стали делать из этого проблему. Секретная сотрудница НКВД подала Крупской чашку кофе, которая стала последней в ее жизни. И эту смерть объявили «естественной».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.