Версии, выводы, итоги…

Версии, выводы, итоги…

Война закончилась, однако вопросы остались. И главный из них — так кто же агрессор? Активная подготовка к войне велась и со стороны Грузии, и со стороны России, а интенсивные боевые действия между Грузией и вооруженными силами Южной Осетии начались в первых числах августа. Какой выстрел стоит считать первым? Однозначно ответить на сегодняшний день практически невозможно. Думается, что окончательный вердикт вынесет история.

Но будущим историкам следует помнить, что 7 августа в 19:10 президент Грузии М. Саакашвили, выступая в прямом телевизионном эфире, заявил, что он отдал грузинским вооруженным силам приказ прекратить огонь и предоставить Южной Осетии еще одну возможность для возобновления переговоров. В это самое время грузинские военные уже вышли на исходные позиции для обстрела Цхинвала…

Кроме того, на сегодняшний день ни у кого не возникает сомнений, что российская армия действительно оказалось готовой к этой войне, что подтверждается многочисленными фактами. Велась активная разведывательная работа, проводились учения с соответствующими «легендами». Например, 6 мая 2008 года начальник главного управления боевой подготовки и службы войск генерал-лейтенант Владимир Шаманов заявил, что ситуация в зоне конфликта находится в поле зрения руководства Минобороны РФ и «все необходимые мероприятия уже проводятся».

Вопрос здесь только один: собиралась ли Россия вести оборонительную войну или с самого начала предполагала вторжение на территорию Грузии, как это сегодня пытаются представить грузинские официальные лица?

Первая версия все же выглядит более близкой к истине. На неготовность российской армии вести агрессивную наступательную войну с последующей оккупацией территории Грузии указывает целый ряд фактов: так, вопреки утверждению армейского начальства, значительная часть посланных в бой солдат оказалась необстрелянными «срочниками», часть которых искренне верила, что собирается на учения.

Современной техники в войсках почти не было, часть танковых подразделений шла в бой на откровенно устаревших Т-55, а солдаты за отсутствием боевых машин пехоты зачастую садились на почти незащищенные тягачи МТЛБ или на грузовые «КАМАЗы». Слабость систем корректировки артиллерийского огня не позволяла эффективно бороться с постоянно перемещающимися грузинскими батареями. Отсутствовала надежная связь.

Мало того, ночью 9-го августа был ранен командующий 58-й армией генерал-лейтенант Анатолий Хрулев. Почему командующий оказался во главе колонны бронетехники, вступающей в Цхинвал? Есть версия, что он предполагал сразу же вступить в переговоры с командующим грузинскими частями, то есть был уверен, что встретит не врага, а политика.

Не лучше обстояло дело и с управлением войсками. К примеру, война застала Генеральный штаб Российской Федерации за банальным переездом в другое здание. Новость о том, что Грузия начала военную операцию против Южной Осетии, многие высшие офицеры узнали лишь из утренних выпусков новостей. К этому моменту функционировавшая бесперебойно больше 40 лет советская система оповещения была уже демонтирована. При этом сам переезд никто не отменял, и разворачивать работу пришлось, что называется, «на колесах».

В качестве средства связи с войсками использовалось несколько телефонов открытой дальней связи и обычные «мобильники», с которых офицеры и генералы за свои деньги вели переговоры с наступающими войсками!

Отсутствие нормальной связи и несогласованность между родами войск привели к тому, что в самый ответственный момент командование «забыло» о ВВС и ВДВ. В итоге, не имея четких приказов, авиация «подключилась» к боевым действиям только после того, как продвигающиеся к Цхинвалу российские войска подверглись атакам грузинской авиации, а элитные части десантников действовали в арьергарде основных войск, что не могло не сказаться на общих потерях.

Вероятно, близки к истине некоторые офицеры Генерального штаба, которые в приватных разговорах утверждают, что российская армия была близка к позорному разгрому, но сумела победить противника именно потому, что готовилась к грузинскому вторжению, хотя и не ожидала, что оно начнется во вторую неделю августа, в дни открытия Олимпиады.

Грузинский президент Михаил Саакашвили очень любит рассказывать на хорошем английском языке, что Россия в конфликте ставила перед собой вполне конкретные задачи, а именно: свержение правительства Саакашвили, ликвидацию грузинской демократии, оккупацию грузинской территории, установление контроля над нефтяным транзитом в регионе.

Предположим, что Саакашвили прав, и Россия действительно преследовала все вышеперечисленные цели. Но тогда почему российские войска не вошли в Тбилиси? Почему не была использована ни одна из многочисленных возможностей по устранению грузинского руководства? Почему Россия последовательно вывела войска с грузинской территории, даже не уничтожив перед уходом нефтепроводы? Выходит, Россия отказалась от поставленных целей? И Грузия может праздновать победу?

Или все-таки цели России соответствуют заявленным, то есть главной и единственной задачей было и остается «принуждение к миру», смысл которого в том, чтобы остановить пожар новой войны, которая вполне может разгореться на Кавказе, и обеспечить безопасность, прежде всего, собственных границ?

С другой стороны, Грузия, ввязываясь в войну с Южной Осетией, тоже преследовала определенные цели, которые не являются секретом. «Восстановление территориальной целостности» Грузии имело значение не только как выполнение предвыборных обещаний Саакашвили, но и как очередной шаг к реализации более масштабного замыс-ла — присоединения Грузии к блоку НАТО. Ведь одним из условий присоединения является урегулирование территориальных споров, а уже в декабре 2008 года Саакашвили было важно предъявить мировой общественности «единую и неделимую» Грузию. Осетины были очевидным препятствием на пути в НАТО, их следовало выдавить в Россию (благо многие из них уже имели российские паспорта), ликвидировав очаги сопротивления и продемонстрировав мировому сообществу дееспособность грузинского правительства.

Но, как показали события, армия, подготовленная и вооруженная американцами, не справилась с задачей и бежала с поля боя. Посему вопрос вступления Грузии в НАТО ныне выглядит не столь однозначным, как прежде. Может ли Россия праздновать победу?

Впрочем, есть и другие версии по поводу того, кто был заинтересован в войне в Южной Осетии и кто рассчитывал «погреть руки» на страданиях и смерти людей.

По мнению председателя Госдумы 2003–2011 гг. Бориса Грызлова, основным инициатором военного конфликта в Южной Осетии является группа американских неоконсерваторов во главе с вице-президентом США Диком Чейни, стремившаяся обеспечить победу Джона Маккейна над Бараком Обамой, чтобы сохранить свои позиции в администрации США. Версия выглядит надуманной, поскольку известно, что Грузия готовилась к войне загодя и напала в самый неподходящий для широкого освещения конфликта момент — в дни Олимпийских игр.

11 августа журнал «Русский Newsweek» писал: «Опрошенные Newsweek западные эксперты сходятся в одном: Саакашвили действительно не получал добро на реконкисту Южной Осетии военными средствами. Скорее, он принял за одобрение постоянные дипломатические похвалы и заверения в союзнических чувствах. И решил поставить США и Европу перед выбором…»

Тут следует учитывать, что в случае быстрой победы Грузии выбора у США и Евросоюза не оставалось — они должны были признать правомерность действий грузинской стороны, ведь ее суверенное право на территориальную целостность признавала даже Россия! И еще не следует забывать, что американская администрация всегда рассматривала грузинскую территорию как удобное место для расположения военных баз, направленных не против России даже, а против государства-«изгоя» — непокорного Ирана. Приняв Грузию в НАТО, можно было бы форсировать размещение на ее территории радиолокаторов системы ПРО, которые создают сейчас американские военные, чтобы иметь возможность следить за воздушным пространством над Ираном.

Все это выглядит зловеще на фоне слухов о том, что именно осенью 2008 года США совместно с Израилем готовили военную операцию против Ирана, нацеленную на уничтожение ядерных объектов последнего. Неужели Саакашвили решил пойти «ва-банк», зная о военных приготовлениях США и рассчитывая на их безусловную помощь в случае провала?

Скорее всего, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос. Ведь военной помощи от США или Европы грузинское руководство так и не дождалось. Мало того, собственно и нападение на Иран так и осталось проектом.

Грузия продолжает оставаться неприступным буфером, препятствующим стратегическому доступу России на Южный Кавказ. Со временем это будет порождать все новые и новые проблемы.

Стоит немного остановиться и на послевоенном разрешении конфликта. В 2010 году Россия предприняла ряд попыток по снижению градуса напряжения. В частности, были продолжены дискуссии в так называемом Женевском формате, которые, впрочем, не столько служат сближению сторон конфликта, сколько обеспечивают им трибуну для выражения взаимоисключающих позиций.

Грузия проводит весьма активную внешнюю политику и усиленно реформирует внутреннее поле. Описание грузинского президента Михаила Саакашвили как неадекватного шута, практикуемое российскими телеканалами, не имеет ничего общего с реальностью. Все потуги грузинской оппозиции пошатнуть его позиции не принесли результатов. Собственно, столь же безрезультатными были усилия России наладить работу с лидерами этой оппозиции.

Саакашвили же возобновил свои международные контакты, а заодно и активизировал антироссийскую риторику. При этом совершенно очевидно, что грузинский президент не является самостоятельным политиком и строит свои действия с оглядкой на непубличные тренды американской внешней политики. Тбилиси в 2010 году старался зафиксировать поддержку своей «территориальной целостности» и исключить возможность признания независимости Абхазии и Южной Осетии на международном уровне — от стран Латинской Америки до государств Азиатско-Тихоокеанского региона.

Лишенные каких-либо ресурсов, Сухум и Цхинвал не могут реагировать на это адекватным образом. Вместо того чтобы наделять их ресурсами для внешнеполитического выхода, российская политическая элита лишь стимулирует внутренний раскол в Южной Осетии и внутреннюю самоизоляцию Абхазии. В итоге, вместо налаживания механизмов консолидированного отпора Грузии в отношениях Москвы с Цхинвалом и Сухумом углубляются взаимные претензии и недоверие.

В числе сюрпризов, которыми «порадовал» Россию грузинский режим в 2010 году, отметим отмену визового режима с республиками российского Северного Кавказа, намерение продать грузинский участок магистрального газопровода Моздок — Тбилиси — Ереван, а также совершенно неожиданный диалог Тбилиси с «обиженным» на Москву Тегераном. Последнее является очень важным нюансом регионального политического расклада.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.