Глава 19 НАЕМНИКИ В АРМИИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

Глава 19

НАЕМНИКИ В АРМИИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

Мы выяснили, что в сопротивлении Персии Александру ведущую роль играли греческие кондотьеры. Когда же мы обратимся к исследованию греко-македонской армии после Коринфского конгресса, то с удивлением заметим, сколь небольшую и малозначащую ее часть первоначально составляли наемники. В подробном описании армии, «которая переправилась с Александром в Азию», упоминается только 5 тысяч наемников из 32 тысяч пехотинцев, и они вовсе отсутствуют в кавалерии.

Главную причину нехватки наемных воинов в армии Александра, возможно, следует искать в отсутствии достаточных средств, что мешало ему в двух первых военных кампаниях. Должно быть, Филипп II потратил слишком много денег на свои последние войны, ибо мы располагаем убедительными свидетельствами того, что он оставил их сыну немного. (Историки расходятся в деталях. Аристобул говорил, что у Александра осталось не более 70 талантов. Арриан заставляет Александра заявить в Описе, что он унаследовал лишь «несколько золотых и серебряных кубков, а не 60 талантов в казне, и в дополнение к долгу Филиппа II в 500 талантов он сам задолжал еще 800 талантов» и т. д.) Для возмещения финансового дефицита Александр располагал ежегодным доходом от налогообложения Македонии (см. выше, главу 15) и, возможно, взносами участников Коринфского конгресса. Но, хотя ежегодный взнос был обговорен решениями конгресса, это вовсе не значит, что от союзников не требовались дополнительные деньги, как и воины, на общегреческий поход против Персии. Стоимость содержания армии была тяжелым бременем для Александра, и он чувствовал необходимость сократить ее до минимума, не подрывая военного превосходства. Поэтому, как пишет Арриан, он был вынужден распустить свой флот из-за недостатка денег, хотя источники дают другие объяснения этого странного шага. Его приобретения в Малой Азии могли облегчить лишь непосредственные траты. С негреческого населения он собирал дань в объеме той, что оно выплачивало Персии. В основном делали взносы греческие города, хотя номинально они были освобождены от налогов. (По поводу дани варваров – вероятно, центральная власть получала теперь ее от македонских сатрапов более надежно.) Недостаток финансовых средств перестал ощущаться лишь после Исса.

Тем не менее официальная оценка числа наемников мало связана с общей численностью профессиональных воинов в войске. Ибо, когда Александр обеспечил выплату им жалованья, не было реальной причины для того, чтобы контингенты союзников не комплектовались большим числом воинов, нанятых для замены ополченцев. Вероятно, Александр не проверял процент ополченцев среди 7 тысяч воинов союзников, и позднее оказалось, что многие из них пожелали следовать за ним по завершении их контрактов как представителей полисов участников Коринфского конгресса. Эта готовность, возможно, не была просто результатом блестящих успехов Александра, хотя эти успехи сами по себе превращали некоторых прагматичных граждан в искателей приключений.

Однако, поскольку наши античные авторы по военным кампаниям Александра изначально исходят из официальных источников, мы можем обсуждать здесь только тех воинов, которые официально признаны наемниками и были наняты самим македонским царем. Из них, согласно Диодору, Александр взял с собой в Азию 5 тысяч человек. Неизвестно, оставил ли он какое-то число их в Македонии, но, видимо, не оставлял. Однако даже если возможно доказательство того, что под командованием Александра было более 5 тысяч наемников, лучшим решением было бы не усматривать ошибку в повествовании Диодора. Следовало бы предположить, что он не включил в это число воинов во главе с Каласом, которые, возможно, уже находились в Азии. Эта регулярная армия в Азии могла бы состоять из наемников и могла бы предоставить дополнительно пару тысяч воинов до цифры 7 тысяч.

Арриан, описывая боевое построение перед битвой при Гавгамелах (Арбелах), пишет, что так называемые «чужестранцы-ветераны» составляли отдельное боевое подразделение. Фактически, ему не противопоставляются другие наемники-пехотинцы, но уже давно признается, что этот фрагмент подразумевает существование по крайней мере двух подразделений наемной пехоты, во-первых, постоянно приданной македонской армии со времени Филиппа I и, во-вторых, представленной другими пехотинцами, которые нанимались во время отдельных военных кампаний. Такие новички-рекруты не могли называться ветеранами, и легко понять, почему Александр счел более целесообразным не смешивать их со своими воинами регулярной армии.

Как свидетельствуют источники, в первых двух-трех кампаниях Александра наемники играли в боевых действиях весьма незначительную роль. При Гранике они не упоминаются вовсе, но, поскольку обойдены молчанием и союзники, этому упущению не стоит придавать большого значения. В битве при Иссе они действовали под командованием Менандра в качестве модифицированного вида резерва – «выстроились позади боевой линии». (Вероятно, Менандр командовал наемниками с самого начала похода. Вскоре после Исса его сделали сатрапом Лидии, и командование взял на себя Клеарх. В 323 г. до н. э. он привел Александру в Вавилон подкрепление и во время передела сатрапий вернулся в Лидию.) Но нет доказательств того, что им было приказано держаться позади. Их целью, видимо, было закрывать возможные бреши и оказывать военную поддержку. Перед началом битвы Александр выдвинул часть из них вперед для удлинения фронта вправо, чтобы угрожать флангу персов обходом. Но их дальнейшая роль в битве не упоминается; даже эти два замечания исходят только от Арриана.

При Гавгамелах (Арбелах) «чужеземцы-ветераны» были выстроены на правом фланге дугообразным строем под командованием Клеандра специально для того, чтобы дать отпор любой попытке персов окружить греков. (Его прислали из Карии для набора новых наемников (334–333 до н. э.). В 332 г. до н. э. он вернулся с 4 тысячами воинов, когда он, должно быть, заменил Клеарха. Он продолжал командовать этим контингентом, по крайней мере, после убийства Пармениона, в организации которого он играл ведущую роль. В 324 г. до н. э. он был предан казни Александром по обвинению в разбое.) Также присутствовали два кавалерийских отряда наемников. Один отряд во главе с Менидом поместили на фланге справа с приказом атаковать по диагонали во фланг противника, если он предпримет маневр по окружению. (Он командовал этой кавалерией до 330 г. до н. э., когда его оставили в Мидии.) Другой отряд во главе с Андромахом удерживал соответствующую позицию на фланге слева.

Отряд Менида выполнил по приказу этот маневр, но его воины и чужеземцы-ветераны, прибывшие к ним на помощь, обнаружили противодействие скифской кавалерии, с которой было трудно совладать. Поэтому их действия были не слишком успешными.

В качестве объяснения незначительного использования Александром в решающих битвах наемников некоторые выдвигают предположение, что он не верил в их лояльность. Частично, может быть, это верно, но подлинное объяснение состоит скорее в том, что Александр предназначал фалангу и гетайров-«товарищей» для решающих битв и, подобно своему отцу, отводил наемникам особые функции. (Курций – единственный автор, который упоминает о попытках Дария III в это время подкупать противостоящие ему войска. Он также сообщает о греке, дезертировавшем из стана Дария III к Александру.) Эти функции можно свести к их использованию; во-первых, в отдельных походах и, во-вторых, для гарнизонной службы – здесь наемники играли важную роль.

До битвы при Арбелах (Гавгамелах) первейшим долгом наемников было участие в отдельных операциях по зачистке местности, по которой не проходила армия Александра. Например, Пармениона послали из Эфеса с 2500 «чужеземцев» и некоторым числом македонцев, очевидно, в Магнесию и Траллы. (Он возвратился в армию у Галикарнаса.) Аналогичным образом 3 тысячи наемников под командованием некоего Птолемея были оставлены для блокады акрополя Галикарнаса, в то время как основная масса войск двинулась дальше. Но эти наемники были предназначены также служить, по крайней мере частично, в качестве регулярного войска сатрапа Фригии, провинции их командира Птолемея. Опять же в 333 г. до н. э. Пармениона послали с войсками союзников и наемников обеспечить проход через Сирийские Ворота перед подходом главных сил.

В 332–331 гг. наемников оставили нести гарнизонную службу в Египте под командованием этолийца Лисида. Здесь мы встречаемся с первым примером метода, который позднее применял Александр. Он поставил в наиболее важных городах (Пелусии и Мемфисе) гарнизоны пешей македонской гвардии: серьезные задания не доверялись чужеземцам, но их придавали в качестве подкреплений для общей обороны.

Таковы были функции греческих наемников в армии Александра вплоть до битвы при Гавгамелах (Арбелах). Обозрение прибавлений и изъятий в числе наемников в этот период предполагает, что в целом оно не увеличилось в сравнении с числом ополченцев на военной службе. Процент наемников в сравнении с ополченцами остался либо без изменений, либо чуть уменьшился. После Гавгамел (Арбел), однако, положение складывалось наоборот. Армия Александра стала состоять в значительной степени из наемников. Такое положение вещей было вызвано частично одним определенным решением. Летом 330 г. до н. э. происходила демобилизация союзных контингентов полисов-участников Коринфского конгресса. Таким образом, армия лишилась большого числа номинальных граждан-ополченцев и «немало из них» остались служить в качестве наемников. Но помимо этого изолированного шага Александр был вынужден нанимать все больше и больше воинов по мере увеличения числа провинций, требующих гарнизонной службы. Кроме того, не было другого источника, из которого можно было почерпнуть подкрепления бойцов в достаточном количестве и с нужной подготовкой.

Главными сферами применения Александром наемников все еще оставались: во-первых, отдельные операции, во-вторых, гарнизонная служба в сатрапиях, в-третьих, было добавлено к этим двум предназначениям еще одно, а именно создание колоний на отдаленных территориях его новой империи, которых греческое влияние прежде не достигало.

Зимой 331/330 г. Александр разделил армию надвое для военной кампании против уксиев (на востоке Сузианы. – Ред.), оставив Пармениону фессалийских конников, союзников, наемников и других тяжеловооруженных воинов, сохранив для себя пешую гвардию, гетайров-«товарищей», конный авангард и агрианов. Пармениону в данном случае оставалось только двигаться форсированным маршем по главной дороге, в то время как царь пробивался в горы.

Опять же летом 330 г. перед началом последней погони за Дарием III Александр оставил в Экбатанах (столица Мидии) Пармениона с очень похожим составом войска, включавшего всех наемников, за исключением вновь нанятой кавалерии из демобилизованных союзников, переданных под командование Эригия. Именно существование этой большой отдельной армии на линиях коммуникаций тревожило Александра в том же году. Он был вынужден предать смерти Филота, сына Пармениона, по обвинению в измене. Если бы Парменион решил восстать, Александр оказался бы в серьезной опасности. Ибо Парменион был популярен среди македонцев, более того, среди наемников, которыми часто командовал. Единственное средство обезопасить себя состояло в немедленном умерщвлении его, и соответствующие приказы были посланы двум македонским командирам наемников и предводителю фракийцев. Так была устранена возможность для Александра пасть жертвой собственных наемных войск. Вся немакедонская кавалерия была призвана служить в Бактрии. Греческая же пехота, которой командовал Парменион, весной 329 г. до н. э. воссоединилась с остальной армией в Арахосии.

Позднее Александр использовал наемников как главную составную часть войск в двух отдельных походах. Против сатрапа Сатибарзана, который поднял восстание в Арейе (в бассейне р. Арий, совр. р. Теджен. – Ред.), он послал Артабаза и двух греческих военачальников, Эригия и Андроника, с 6 тысячами пехотинцев и 600 конниками: вероятно, в целом наемниками, поскольку оба стратега были предводителями наемников. Поход завершился полным успехом. Но второй поход против Спитамена принес серьезную неудачу. Осуществлявший его отряд включал 60 гетеров, 800 наемных конников и 1500 воинов наемной пехоты (Арриан), по другим данным – 3 тысячи человек пехоты и 800 конницы. Гетеров, наемников-конников и пехотинцев возглавляли соответственно Менедем, Каран и Андромах, в то время как лидиец, некий Фарнух, командовал всем отрядом. Современники выдали две различные версии этой неудачи, но они сходятся в представлении этого поражения как сокрушительного. (Македонский отряд в бою на р. Политамет (Зеравшан) был почти полностью уничтожен скифами и согдийцами Спитамена. Спастись бегством удалось лишь 40 конникам и 300 пехотинцам. Шедшие на помощь крупные силы македонян опоздали, хотя прошли за 3 дня 280 км. Александр, похоронив убитых, не рискнул углубляться на территорию скифов и вернулся в Бактры (близ совр. г. Балх в Афганистане), где провел зиму и где к нему подошли крупные резервы. Только в 327 г до н. э., с огромным трудом подавив восстание в Согдиане (ее центр – Мараканда, совр. Самарканд) и Бактрии, Александр двинулся на Индию. – Ред.)

Ни при каких обстоятельствах не встречаются свидетельства того, что за это следует винить наемников. Ответственность за неудачу лежит либо на отдельных командирах, либо, более вероятно, на ошибочных методах передачи командования военной экспедицией местным уроженцам. Но Александр, видимо, надеялся, что такое войско ему на самом деле в дальнейшем не потребуется.

Во время вторжения в Индию наемная кавалерия была придана отдельному небольшому отряду под командованием Гефестиона, которое послали прямо к Инду. В битве при Гидаспе в 326 г. до н. э. с войсками царя Пора Александр добился победы. Как и его предшественники, он обошелся в основном без наемников. Мы только узнаем, как они (конные и пешие) наряду с командирами отрядов Мелеагром, Атталом и Горгием собираются переправиться через реку в месте между военным лагерем и бродом, через который переправился Александр. Наконец, в 325 г. Александр оставил в Орах Леонната с небольшим войском, включающим подразделения наемной кавалерии и пехоты, для наведения порядка в данном месте. Выполнив это задание после ряда ожесточенных схваток, войско вернулось в Вавилон, где его предводителя увенчали венком за это и другие достижения.

Обеспечивая гарнизонами свои сатрапии, Александр следовал, насколько известно, образцу, принятому им для Египта. Для охраны сатрапа и его столицы оставлялся небольшой отряд македонцев. Значительно большее войско из наемников предназначалось для ведения боевых действий. Чтобы держать в подчинении мятежные города Согдианы, Александр, видимо, использовал, как правило, македонские гарнизоны, но известен факт оставления в Зариаспе (Бактрах) 80 наемных конников для охраны города и защиты некоторого числа раненых македонцев.

Способ, которым Александр насаждал колонии наемников в дальних сатрапиях, важнее и любопытнее, чем его метод организации гарнизонной службы. Этот шаг был отчасти вынужденным, поскольку в ходе его кампаний воины по разным причинам оставляли службу. По свидетельствам источников, они даже проявляли желание там селиться, хотя последующие события не подтверждали этих свидетельств. Возможно, Александр надеялся, что колонисты окажут поддержку его гарнизонам в случае мятежей местного населения. Если так, то он обманывался в своем доверии к ним. Но видимо, их основные функции, в его представлении, состояли в насаждении эллинизма на исконных варварских территориях. Эта цель частично достигалась, хотя не в той степени, какой он ожидал. Вся эта политика осуществлялась словно по совету Исократа отцу Александра, состоящему в том, что проблему незанятых греков следует решать посредством завоевания Малой Азии и создания колоний между Киликией и Синопом. Возможно, однако, здесь нет никакой связи. Колонии Александра появлялись в ходе последних завоеваний и на отдаленных восточных территориях. Более того, как выясняется, у него было собственное решение проблемы греческих наемников.

По вопросу о конкретных поселениях информации немного. Когда Александр основал Александрию Кавказскую (в южных предгорьях Гиндукуша), он поселил в ней 7 тысяч варваров, 3 тысячи маркитантов и наемников-«добровольцев». Аналогичным образом была заселена Александрия Эсхата (Крайняя) на Яксарте (совр. Худжанд, в 1936–1991 гг. Ленинабад, в Тарджикистане. – Ред.). Исключение здесь заключается в том, что было позволено также поселиться нескольким уставшим македонцам. Такое решение необычно, ибо Александр ранее стремился к тому, чтобы его соотечественники возвращались домой и становились отцами новых воинов. В самой дальней своей восточной колонии он оставил лишь группу ветеранов-наемников. Многие его Александрии в дальних сатрапиях, видимо, были созданы аналогичными методами. Разумеется, огромное число греков было оставлено таким образом в Бактрии и соседних провинциях.

Некоторое представление о многочисленности и недовольстве этих наемников-колонистов дает восстание, вспыхнувшее в Бактрии, когда распространились ложные слухи о смерти Александра в Индии. Греки, утомленные пребыванием в чужих краях, объединились под властью Афинодора, принявшего титул царя. Но точно известно, что у него не было намерения создавать империю: он лишь использовал этот титул как символ высшей власти для возвращения своих подчиненных в Грецию. Однако внезапно возникшее самодержавие не могло быть долгим. Его убил соперник Битон при помощи местного варвара. Сам Битон оправдывал свое преступление старым доводом о самообороне. Но такое объяснение не приняли. Битона собирались было подвергнуть пыткам, когда внезапное смягчение чувств наемников спасло его от смерти. Мятежники в количестве 3 тысяч человек отправились назад в Грецию. Этот мятеж был лишь предтечей позднего более широкого восстания, последовавшего за смертью Александра.

Период кампаний Александра в глубине Азии произвел значительные изменения в его империи. Когда он снова восстановил контроль над ней, то обнаружил, что в его отсутствие в ней укоренились многие злоупотребления. Наиболее опасным из них было то, что сатрапы, особенно в Малой Азии, воспользовались возможностью, чтобы сформировать личные наемные армии. Номинально, многие из них набирались как подкрепления для царской армии, но они усиливали до опасной степени отдельные центры местной власти. К тому же сам Александр не собирался в ближайшее время завоевывать новые земли и намеревался удовлетвориться армией немногочисленного состава. Поэтому он, подобно Артаксерксу III Оху в 355 г., разослал приказы главам провинций с требованием распустить новых рекрутов. Приказу, видимо, все подчинились, за исключением Гарпала, который бежал со своими воинами в Грецию. В дополнение к своему приказу Александр также постановил, что всем изгнанникам из городов-полисов должно быть позволено вернуться. По идее, это давало возможность уволенным наемникам селиться дома, но, поскольку многие из них поступили на военную службу из-за изгнания, нет признаков того, что Александр произвел своим постановлением нечто большее, чем политическая реакция, необходимая для того, чтобы дать этим наемникам повод наняться на службу противникам македонского царя.

В дальнейшем именно об этих наемных противниках Александра пойдет речь. С их помощью города-полисы предпринимали (и еще будут предпринимать) попытки обрести свободу от завоевавшей их монархии. Задача подавления мятежников легла главным образом не на Александра, но на его преемников – диадохов. Некоторое время греки воевали против греков. Если бы Александр жил дольше, ситуация могла бы сложиться по-другому, ибо остаток своей энергии он посвятил реализации задуманного им плана пополнения своей армии персами, обученными владеть македонским оружием. Он провидел своим планом неизбежное устройство постоянных эллинистических царств.

Дополнительные данные о численности наемников Александра

+ к главным силам Александра;

– оставлено Александром из главных сил;

* Процент наемников к другим воинам 13³/₄ %;

† Процент наемников к другим воинам 12 %.

Эта таблица представляет итоговые цифры, характеризующие армию Александра в битве при Гавгамелах. Она показывает, что процент его наемников не увеличился. Не учитываются потери в битве, которые, как можно предположить, распределены равным образом. Состав войск, оставленных в Келенах, не приводится в источниках. Полибий цитирует Каллисфена, который пишет, что там прибавилось на 2 тысячи пеших воинов и 150 конников больше, чем упоминает Арриан.

От Гавгамел к Индии

Эта таблица показывает прибавления и изъятия, насколько позволяют цифры, имеющиеся в нашем распоряжении. В некоторых случаях свидетельства источников расходятся. Тогда приводится наиболее вероятная оценка. Возможно, в гарнизонах оставлялось гораздо больше наемников, но большую диспропорцию между ними и воинами остальной армии невозможно устранить. Также не учитывается неопределенное число союзников, которые стали в 330 г. до н. э. наемниками.

В ходе кампаний 334–329 гг. до н. э. Александр использовал, видимо, 42 700 греческих пехотинцев-наемников и 5180 конников (по самым скромным оценкам).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.