Гамзат-бек

Гамзат-бек

Вторым имамом Дагестана стал Гамзат-бек, один из ближайших соратников Казы-муллы.

Несколько удачных боев, проведенных мюридами под его командой, вызвали новый приток сторонников под зеленые знамена. Почти все ханства Нагорного Дагестана, кроме Аварского, были готовы объявить «газават» и включиться в войну с Россией. Но имам решил прежде всего укрепить свою власть в Аварии.

Это ханство было выбрано неспроста. По сведениям русской администрации в нем в 1833 году насчитывалось 25 тысяч жителей, разделенных на два лагеря во главе со своими ханами, формально лояльным к русскому правительству. При этом власть Сурхай-хана распространялась всего на три небольших аула, а остальные считались владением юного Нуцал-хана, реально не имевшего власти над ними. Вокруг же Аварии проживали воинственные лезгинские племена, враждебно относившиеся к России. Поэтому, захватив Аварию, Гамзат-бек мог легко превратить ее в плацдарм для борьбы с русскими на всем Северо-Восточном Кавказе.

В 1833 году, собрав войско, Гамзат-бек пошел на Аварское ханство и осадил его столицу Хунзах. Он поголовно истребил род прежних правителей и провозгласил себя ханом. Как это произошло с полной исторической достоверностью рассказывает Л.Н. Толстой в повести «Хаджи-Мурат» устами ее героя.

«Когда Гамзат подступил к Хунзаху, мы послали к нему стариков и велели сказать, что согласны принять газават, только бы он прислал ученого человека растолковать, как надо держать его. Гамзат велел старикам обрить усы, проткнуть ноздри, привесить к их носам лепешки и отослать их назад. Старики сказали, что Гамзат готов прислать шейха, чтобы научить нас хазавату, но только с тем, чтобы ханша прислала к нему аманатом своего младшего сына. Ханша поверила и послала Булач-хана к Гамзату. Гамзат принял хорошо Булач-хана и прислал к нам звать к себе и старших братьев. Он велел сказать, что хочет служить ханам так же, как его отец служил их отцу. Ханша была женщина слабая, глупая и дерзкая, как и все женщины, когда они живут по своей воле. Она побоялась послать обоих сыновей и послала одного Умма-хана. Я поехал с ним. Нас за версту встретили мюриды и пели, и стреляли, и джигитовали вокруг нас. А когда мы подъехали, Гамзат вышел из палатки, подошел к стремени Умма-хана и принял его как хана. Он сказал: «Я не сделал вашему дому никакого зла и не хочу делать. Вы только меня не убейте и не мешайте мне приводить людей к хазавату. А я буду служить вам со всем моим войском, как отец мой служил вашему отцу. Пустите меня жить в вашем доме. Я буду помогать вам моими советами, а вы делайте, что хотите. Умма-хан был туп на речи. Он не знал, что сказать, и молчал. Тогда я сказал, что если так, то пускай Гамзат едет в Хунзах. Ханша и хан с почетом примут его. Но мне не дали досказать, и тут я в первый раз столкнулся с Шамилем. Он был тут же, подле имама. «Не тебя спрашивают, а хана», — сказал он мне. Я замолчал, а Гамзат проводил Умма-хана в палатку.

Потом Гамзат позвал меня и велел со своими послами ехать в Хунзах. Я поехал. Послы стали уговаривать ханшу отпустить к Гамзату и старшего хана. Я видел измену и сказал ханше, чтобы она не посылала сына. Но у женщины ума в голове — сколько на яйце волос. Ханша поверила и велела сыну ехать. Абунунцал не хотел. Тогда она сказала: «Видно, ты боишься». Она, как пчела, знала, в какое место больнее ужалить его. Абунунцал загорелся, не стал больше говорить с ней и велел седлать. Я поехал с ним. Гамзат встретил нас еще лучше, чем Умма-хана. Он сам выехал навстречу за два выстрела под гору. За ним ехали конные со значками и пели: «Ля илляха иль алла», стреляли, джигитовали. Когда мы подъехали к лагерю, Гамзат ввел хана в палатку. А я остался с лошадьми. Я был под горой, когда в палатке Гамзата стали стрелять. Я подбежал к палатке. Умма-хан лежал ничком в луже крови, а Абунунцал бился с мюридами. Половина лица у него была отрублена и висела. Он захватил ее одной рукой, а другой рубил кинжалом всех, кто подходил к нему. При мне он срубил брата Гамзата и кинулся уже на другого, но тут мюриды стали стрелять в него, и он упал…

Гамзат въехал в Хунзах и сел в ханском дворце… Оставалась мать ханша. Гамзат призвал ее к себе. Она стала выговаривать ему. Он мигнул своему мюриду Асельдеру, и тот сзади ударил, убил ее».

После этого Авария покорилась Гамзату, провозгласившего себя ханом. Он повел борьбу с другими дагестанскими правителями, требуя безоговорочного признания за ним верховной власти. Это не понравилось многим. Был составлен заговор, во главе которого стали «кровники» нового хана Хаджи-Мурат с братом. «Нам надо было кровь его за ханов. Мы делали вид, что покорились, а думали только, как взять с него кровь. Мы посоветовались с дедом и решили выждать время, когда он выедет из дворца, и из засады убить его. Кто-то подслушал нас, сказал Гамзату, и он призвал к себе деда и сказал: «Смотри, если правда, что твои внуки задумывают худое против меня, висеть тебе с ними на одной перекладине. Я делаю дело божье, и мне помешать нельзя. Иди и помни, что я сказал».

Так как заговор был раскрыт, Хаджи-Мурат решил не медлить. В сентябре 1834 года Гамзат-хан был убит в мечети. «Тогда мы решили не ждать, сделать дело в первый день праздника в мечети. Товарищи отказались, — остались мы с братом. Мы взяли по два пистолета, надели бурки и пошли в мечеть. Гамзат вошел с тридцатью мюридами. Все они держали шашки наголо. Рядом с Гамзатом шел Асельдер, его любимый мюрид, — тот самый, который отрубил голову ханше. Увидев нас, он крикнул, чтобы мы сняли бурки, и подошел ко мне. Кинжал у меня был в руке, и я убил его и бросился к Гамзату. Но брат Осман уже выстрелил в него. Гамзат еще был жив и с кинжалом бросился на брата, но я добил его в голову. Мюридов было тридцать человек, нас — двое. Они убили брата Османа, а я отбился, выскочил в окно и ушел. Когда узнали, что Гамзат убит, весь народ поднялся, и мюриды бежали, а тех, какие не бежали, всех перебили».

Так погиб второй имам. История его гибели свидетельствует, что в начале 30-х годов еще не было среди кавказских мусульман того единства, которое возникло позже при Шамиле, провозглашенном новым имамом Чечни и Дагестана.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.