Сарыкамыш

За несколько дней до разразившегося внезапно турецкого нашествия Кавказ посетил Император Николай Александрович. Поездка Государя (на виду турецких пикетов) была очень рискованной, но чрезвычайно подняла дух войск, которым суждено было через десять дней явить сверхчеловеческое напряжение.

8 декабря 10-й турецкий корпус обрушился на Ольтинский отряд (бригада), в трехдневных боях смял его и открыл этим себе дорогу на Сарыкамыш. В этих неудачных боях мы лишились 2 орудий.

11-го на фронт прибыли генералы Мышлаевский и Юденич, сразу отдавшие себе отчет в серьезности положения. Генерал Мышлаевский вступил в командование армией, а генерал Юденич принял II Туркестанский корпус, схватившийся на подступах к Сарыкамышу с двумя обходившими турецкими корпусами. 12 декабря к Сарыкамышу подошел 10-й турецкий корпус, остановленный геройским сопротивлением горсти защитников. Переоценив русские силы, турки замедлили темп наступления. 13-го и 14-го под Сарыкамышем и в самом Сарыкамыше шел отчаянный бой – туда навалился и 9-й турецкий корпус. Защитники Сарыкамыша (в общей сложности 2 сборных бригады против 5 дивизий врага) казались обреченными.

12 декабря в Сарыкамыше случайно оказалось несколько взводов выделенных для сформирования 23-го Туркестанского стрелкового полка, 2 горных пушки, 100 только что прибывших из Тифлисского училища молодых подпоручиков и несколько случайных команд. В командование этим сборным отрядом вступил случайно проезжавший полковник Букретов (впоследствии кубанский атаман) и спас Сарыкамыш. 13 декабря подоспели кабардинцы и начали подходить отдельные батальоны пластунов и туркестанских стрелков, вступавших в жаркий бой со всем 10-м турецким корпусом. 14 декабря к нам подошли елисаветпольцы и дербентцы, а к туркам – 9-й корпус. Энвер заявил: Если русские отступят, они погибли! У нас дралось 15 батальонов против 51 турецкого. Мы пишем II Туркестанский корпус и I Кавказский корпус по руководившим у Сарыкамыша (Юденич) и Караургана (Берхман[116]) штабам. В действительности части были перемешаны туркестанские полки дрались и под Караурганом, тогда как кавказские в конце концов составили большинство под Сарыкамышем.

Генерал Мышлаевский пал духом. Считая II Туркестанский корпус все равно погибшим, он предписал всеобщее отступление, чтобы спасти хоть часть войск I Кавказского корпуса. Одновременно с этим он приказал отступать в глубь Кавказа даже не атакованным войскам – IV Кавказскому корпусу в Алашкертской долине и Азербайджанскому отряду в Персии. Отдав 15 декабря эти гибельные распоряжения, он бросил войска на произвол судьбы и поспешно выехал, никого не предупредив. Связь армии с Тифлисом была прервана…

Но тут погибавшая Кавказская армия была спасена. Железная воля и неукротимая энергия генерала Юденича повернули колесо судьбы.

Взятие Сарыкамыша для турок, удержание его для нас сделалось вопросом жизни и смерти для бойцов: отступление в дикие, занесенные снегом горы в 20-градусную стужу было равносильно гибели как для нас, так и для турок. Сверхчеловеческая выдержка защитников Сарыкамыша сломила ярость турецких атак. 16 декабря турки ворвались было в город, но были выбиты. И в то время, как в Тифлисе считали Кавказскую армию погибшей у Сарыкамыша, генерал Юденич сам решил нанести смертельный удар III турецкой армии. Нам мало отбросить турок от Сарыкамыша, – сообщал генерал Юденич 17 декабря генералу Берхману, ведущему упорный бой с 11-м турецким корпусом у Караургана. – Мы можем и должны их совершенно уничтожить. Настоящим случаем должно воспользоваться, другой раз он не повторится.

17 декабря наши войска перешли в наступление. 18-го была восстановлена связь с Тифлисом, а 19-го перехвачены пути отступления 9-го турецкого корпуса. К 19 декабря в наших руках уже было 40 офицеров, 5000 аскеров пленных и 6 орудий. В сокрушительных контратаках 20-го по 23 декабря нами взято 11 орудий (из них 10 – бакинцами). Турки оказывали упорное сопротивление, – пишет генерал Масловский. – Полузамерзшие, с черными отмороженными ногами, они тем не менее принимали наш удар в штыки и выпускали последнюю пулю, когда наши части врывались в окопы.

20 декабря Энвер, оставив агонизировавшие у Сарыкамыша 9-й и 10-й корпуса, бросился под Караурган в 11-й корпус, пытаясь отчаянным усилием сломить сопротивление войск генерала Берхмана. Он лично водил в атаку войска – и весь храбрый 11-й корпус был расстрелян и переколот. Тут наша 39-я дивизия получила в Кавказской армии название железной. Атакуя в снегу по брюхо коней, 1-й Уманский полк Кубанского войска взял 21 декабря 8 пушек.

Преследуя бежавших турок, 14-я рота 154-го пехотного Дербентского полка капитана Вашакидзе захватила блестящей атакой в штыки 8 стрелявших орудий, взяв в плен командира 9-го турецкого корпуса Исхана-пашу с его штабом, начальников 17-й, 28-й и 29-й дивизий с их штабами, 107 офицеров и 2000 аскеров. Окруженный неприятелем, капитан Вашакидзе, имевший при себе едва 40 солдат, не растерялся. Он выдал себя за парламентера и так сумел запугать турок (сказав, что за лесом у нас три полка), что те после короткого колебания положили оружие. Храбрый и любимый войсками Исхан-паша – турецкий Корнилов бежал из русского плена в 1916 году через Афганистан и Персию и с отличием сражался вторую половину войны против англичан.

21 декабря Юденич атаковал 9-й и 10-й корпуса под Сарыкамышем – и 29 декабря 9-й корпус перестал существовать. Остатки 10-го корпуса, бежавшие в горы, попали под удар оправившегося Ольтинского отряда и были разгромлены 23-го числа под Ардаганом. Бой под Ардаганом был крещением только что сформированной 3-й Кавказской стрелковой дивизии, полки которой поддержали старую славу кавказских гренадер. Князь Цулукидзе с 10-м Кавказским стрелковым полком захватил начальника 30-й турецкой дивизии со штабом, было взято 4 орудия. Только что подошедшая из семиреченских степей Сибирская казачья бригада генерала Калитина[117] стремительно атаковала в конном строю по оледенелым кручам и захватила 2 пушки, а 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк взял знамя 8-го Константинопольского полка.

25 декабря генерал Юденич вступил в командование Кавказской армией и, обратившись на Караурган, доконал 11-й турецкий корпус, причем Зевинская позиция в тылу этого корпуса была взята пятидневным обходным движением в снегу выше человеческого роста. Этот подвиг совершен стрелками 18-го Туркестанского полка (полковник Довгирта). За пять суток они прошли 15 верст в снегу выше человеческого роста в 20-градусную стужу и не получая горячего. Под Караурганом захвачен начальник 34-й турецкой дивизии со штабом.

К 5 января 1915 года наши войска выдвинулись на 30–40 верст в неприятельскую территорию и здесь остановили свое преследование. Да и преследовать было некого: из 90-тысячной турецкой армии уцелела едва седьмая часть – 12 400 человек[118].

Так закончилось трехнедельное Сарыкамышское сражение – самое упорное дело, что за два с половиной столетия и одиннадцать войн русские имели с турками. За трехнедельную Сарыкамышскую операцию у нас из 63 000 бойцов 20 000 было убито и ранено, а 6000 обморожено. Убыль составила 42 процента. Турки лишились 78 000 человек, из коих 15 000 взято в плен, а остальные погибли. К весне в одном лишь Сарыкамышском районе похоронено было 28 000 турецких трупов. Германо-турецкие источники все подтверждают, что из 90 000 спаслось только 12 400. Нами взята вся артиллерия, бывшая у турок, – 65 орудий (наступая налегке, турки захватили с собой третью часть своей артиллерии).