6. Конец авантюры Локкарта

«Сколько веревочке ни виться, а кончику быть», — гласит русская пословица. Приближался конец и заговору, хитросплетенному послами-заговорщикамн. В первые дни работы V Всероссийского съезда Советов Локкарт и его сообщники, сидя в дипломатической ложе Большого театра, со злорадством прислушивались к ожесточенным нападкам левых эсеров на Советское правительство. Когда стало известно об убийстве Мирбаха и начале восстания левых эсеров, дипломаты еле скрывали свое торжество. Но вот в ложе появился бледный и растерянный Сидней Рейли. Наклонившись к Локкарту, он торопливым шепотом сообщил, что хотя левые эсеры и подняли мятеж, но хозяином положения по-прежнему остается Советское правительство. Большой театр охраняется надежными революционными солдатами. Арест правительства вооруженным левоэсеровским отрядом вряд ли теперь возможен. К горечи разочарования, охватившего дипломатов-заговорщиков, прибавился страх за свою судьбу.

На этот раз ВЧК не тронула дипломатов, хотя в ее распоряжении имелись многочисленные данные о связи иностранных посольств с русскими контрреволюционерами. Решено было только задержать в качестве заложников богатых англо-французских подданных, не имевших дипломатического иммунитета. Таким образом, не касаясь пока собственно дипломатических представителей, ВЧК указала на необходимость проведения некоторых предварительных мер в отношении враждебно настроенных к Советской власти иностранных подданных.

Вскоре после этого пришлось принять и более решительные меры, в том числе и к лицам, обладавшим дипломатическим иммунитетом.

...11_августа командир 1-го легкого артиллерийского дивизиона Латышской советской артиллерийской бригады Э. П. Берзин сообщил в ВЧК, Я. X. Петерсу, что в мае — июне 1918 г. он познакомился у одного своего приятеля с неким Шмитхеном, бывшим офицером. Этот Шмитхен неоднократно намекал ему, Берзину, о своих близких связях с английским посольством и о том, что англичане крайне интересуются латышскими частями. Под конец Шмитхен прямо предложил Берзину сотрудничество с англичанами, сообщив при этом, что у него есть рекомендательное письмо к Локкарту от английского военно-морского атташе Кроми.

Берзин пришел в ВЧК, чтобы узнать, как ответить на это предложение. Ему было рекомендовано принять предложение англичан[128].

14 августа Шмитхен привел Берзина на частную квартиру Локкарта в Хлебном переулке. В первой же беседе с Берзиным Локкарт, расспросив о настроении латышских частей, предложил ему приступить к подготовке восстания против Советской власти. Для того чтобы озлобить латышских стрелков, Локкарт рекомендовал Берзину задерживать выдачу солдатам продуктов и вести националистическую пропаганду. Вместе с тем Локкарт неоднократно подчеркивал, что в отношении расходов на подкуп других командиров-латышей скупиться не нужно, так как за деньгами дело не станет. Затем он указал, что в будущем связь с Берзиным будет поддерживать агент под кличкой «Константин». Познакомиться с «Константином» можно будет завтра; кстати, он, Локкарт, хочет представить Берзина своему французскому коллеге — консулу Гренару.

На следующий день Берзин пришел на квартиру к Локкарту. Здесь уже находились Гренар и «Константин», оказавшийся лейтенантом английской службы Сиднеем Рейли. Французский консул очень внимательно прислушивался к беседе Локкарта с Берзиным, а потом сказал:

— Судя по вашему вчерашнему разговору с господином послом, вас очень интересует судьба Латвии после войны и свержения большевиков. Я директив от своего правительства не имею, но уверен, что Латвия получит самоопределение за ваше содействие в полном смысле этого слова.

Самому Берзину Локкарт и Гренар пообещали крупный пост в буржуазной Латвии.[129]

Гренар рекомендовал, далее, принять все меры к тому, чтобы латышские полки не посылались больше на фронт и не распылялись. Он настаивал на усилении в полках буржуазно-националистической агитации. Гренар, Локкарт и другие дипломаты и раньше мечтали использовать латышских стрелков как антисоветскую силу. Но все их попытки разбились о преданность латышских солдат Советской власти. По этому поводу один из видных коммунистов Латвии, П. И. Стучка, писал в 1919 г.: «Латышские полки первыми и почти поголовно перешли в Красную социалистическую армию, самоотверженно и храбро исполняя свой революционный долг пролетарской армии как на внутреннем, так и на внешних фронтах РСФСР»[130].

Однако англо-французские агенты не учли силы пролетарского интернационализма, полагая, что все на свете можно купить за деньги и призрачные обещания «независимости».

Когда в конце беседы разговор зашел о деньгах, Берзин сделал вид, что деньги его мало интересуют, но вполне возможно, что на расходы потребуется миллиона четыре.

Дипломатов нисколько не удивила эта цифра, и они тут же заявили, что «Константин» на днях вручит ему 2 миллиона рублей, а потом и остальную необходимую сумму. Действительно, 17 августа Рейли вручил Берзину 700 тысяч рублей, затем еще 200 тысяч, а 28 августа — 300 тысяч рублей. Все деньги Берзин передал в ВЧК через комиссара дивизии Карла Петерсона. Предварительно Петерсон решил показать это вещественное доказательство шпионской деятельности дипломатов Я. М. Свердлову. Он принес деньги в холщовом мешке в кабинет Свердлова (приемная ВЦИК помещалась тогда в гостинице «Метрополь») и вывалил грязноватые пачки на диван. Я. М. Свердлов, рассмотрев с брезгливостью одну из пачек, сказал:

— И дурак же этот Локкарт… Нашел кого вербовать! [131]

Впоследствии выяснилось, откуда шпионы-дипломаты черпали такие значительные суммы. Они собирали деньги у московских богачей, выдавая им взамен расписки, расчеты по которым должны быть произведены в Лондоне английской валютой.

Через два дня после описанного выше разговора на квартире у Локкарта Берзин встретился с «Константином» в кафе «Трамбле», на Цветном бульваре. В этот вечер английский агент изложил план свержения Советской власти, разработанный, по его словам, одним французским генералом.

План сводился к следующему. Два латышских полка должны быть переброшены в Вологду, где они перейдут на сторону союзников и откроют фронт англо-французским войскам, наступавшим от Архангельска. Оставшиеся в Москве латышские полки должны были арестовать Совнарком во главе с Лениным и отправить в Архангельск. Таков был первоначальный замысел. Однако вскоре Рейли усомнился в целесообразности отправки Ленина в Архангельск.

— Ленин, — говорил Рейли, — обладает удивительной способностью подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных и те освободят его.

— Поэтому, — заключил Рейли, — было бы наиболее верным Ленина немедленно после ареста расстрелять.

Рейли сообщил далее, что англо-французские агенты установили контакт с патриархом Тихоном, который обещал на другой день после переворота устроить во всех церквах богослужение по поводу свержения большевистской власти.

После свидания в кафе «Трамбле» Рейли стал встречаться с Берзиным довольно часто на специально снятой конспиративной квартире. Здесь он давал ему шпионские задания и однажды предложил съездить в Петроград для установления связи с Петроградской колонией латышей. Сам Рейли тоже собирался поехать в Петроград.

27 августа, получив от Рейли адрес явочной квартиры, Берзин отправился в Петроград. Хозяйки квартиры по указанному адресу дома не оказалось, но на столе лежало письмо Рейли с обратным московским адресом: Шереметьевский пер., 3, кв. 85. Берзин записал этот адрес и, не дождавшись хозяйки, ушел.

Одновременно со сведениями, поступившими от Берзина, ВЧК получила данные о подрывной работе англо-французских миссий и из других источников. Так, стало известно, что 25 августа у американского генерального консула состоялось совещание, на котором присутствовали английские, французские и американские дипломаты и офицеры. Председательствовал французский консул Гренар.

Ввиду предстоявшего отъезда из Москвы дипломаты собрались посоветоваться, кого оставить в Москве для продолжения подрывной работы. Решено было поручить эту работу трем шпионам-резидентам: англичанину Рейли, французу Вертамону и американцу Каламатиано.

Обсуждался вопрос и о взрыве моста через реку Волхов у станции Званка с целью отрезать Петроград от продовольственных районов и обречь его на голод.

Присутствовавшие на совещании агенты докладывали о подготовляемых ими диверсионных актах. Один сообщил, что им уже сделаны попытки к взрыву Череповецкого моста, разрушение которого будет иметь такие же гибельные последствия, как и взрыв Волховского моста, поскольку Череповец расположен на линии, соединяющей Петроград с восточными областями.

Другой диверсант доложил, что он подкупил нескольких железнодорожников для разрушения полотна железной дороги, но высказал при этом сожаление, что подкупленные им люди согласились пускать под откос только поезда с военными грузами, а ему хотелось взрывать и продовольственные эшелоны.

Сидней Рейли, являвшийся, по его собственному признанию, сделанному в книге, изданной впоследствии в Англии, одним из инициаторов этого совещания, сообщил о разработанном им плане захвата Совнаркома. 28 августа, говорил он, в Большом театре состоится расширенный пленум ЦК партии большевиков. В этот день подкупленные им латыши займут все входы и выходы из театра. По сигналу Берзина солдаты закроют двери и «возьмут на мушку» сидящих в зале. А затем «особый отряд» во главе с Рейли выскочит на сцену и арестует Центральный Комитет. Ленин и другие вожди Советского государства будут немедленно расстреляны.

После этого из белогвардейских офицеров, скрывавшихся в Москве, будет сформирована 60-тысячная армия во главе с генералом Юденичем. На Севере будет создана вторая армия, под руководством Савинкова. «Все, что останется к тому времени от большевиков, — торжественно воскликнул стратег от шпионажа, — будет раздавлено между этими двумя жерновами».

Корреспондент парижской газеты «Фигаро» Ренэ Маршан спустя несколько дней написал большое письмо французскому президенту Пуанкаре. В письме говорилось обо всем, что происходило на этом совещании, на котором он сам присутствовал.

Письмо Ренэ Маршана[132] попало в ВЧК и явилось одним из документальных доказательств гнусной подрывной работы дипломатов-шпионов.

Наряду с чудовищными проектами и планами, обсуждавшимися на совещании у американского консула Пуля, англо-французские агенты в глубокой тайне готовили подлые убийства вождей и руководителей Советского государства. При осуществлении этих террористических актов дипломаты-заговорщики опирались в первую очередь на партию эсеров.

20 июня был убит из-за угла видный деятель партии В. Володарский.

Утром 30 августа эсер Кенигиссер, агент Савинкова и англо-французов, убил в служебном кабинете председателя Петроградской чрезвычайной комиссии М. С. Урицкого[133].

Как только об этом стало известно в Москве, В. И. Ленин предложил Дзержинскому немедленно выехать в Петроград для принятия решительных мер против белого террора. Уезжая, Ф. Э. Дзержинский дал указание начать этой же ночью ликвидацию заговора Локкарта.

31 августа Ф. Э. Дзержинский приказал произвести обыск и аресты в здании английского посольства в Петрограде, где в этот день, по полученным данным, должно было состояться совещание английских чиновников с русскими контрреволюционерами.

В 5 часов вечера сотрудники ВЧК и Петроградской ЧК оцепили здание посольства. В посольстве в это время чиновники поспешно жгли бумаги. Когда чекисты поднялись во второй этаж, из коридора грянули выстрелы. Сотрудник ВЧК Лисен был убит, а два других чекиста тяжело ранены. Чекисты вынуждены были в свою очередь открыть огонь. Один из англичан упал с простреленной головой. Впоследствии оказалось, что это был военно-морской атташе Кроми, первый открывший огонь по чекистам.

В здании английского посольства было арестовано до 40 белогвардейцев. Во время обыска чекисты изъяли много оружия и документов, уличающих английское посольство в подрывной работе против Советской республики.

Одновременно операция проводилась и в Москве. Первый обыск был произведен по адресу, привезенному Берзиным из Петрограда. В доме № 3 по Шереметьевскому переулку проживала артистка Елизавета Оттен, на квартире которой была устроена явка для шпионов Сиднея Рейли. На допросе артистка созналась, что она часто встречалась с «Константином» и передавала ему бумаги, получаемые от различных лиц.

Засада, оставленная в квартире Оттен, вскоре арестовала пришедшую сюда Марию Фриде. У нее были обнаружены шпионские сводки и донесения о поездках в Тулу, Орел, Воронеж и другие города. Все эти сведения были собраны ее братом, бывшим подполковником Фриде, служившим в Главном управлении военных сообщений Красной Армии. После ареста Фриде рассказал, что он снабжал своих иностранных хозяев секретными сведениями о передвижении советских войск и шпионскими материалами о внутреннем положении Советской России. Фриде, между прочим, сообщил, что он, пользуясь своим служебным положением, выдал американскому шпиону Каламатиано[134] удостоверение на имя Сергея Николаевича Серпуховского, с которым тот уехал на Восточный фронт.

1 сентября ВЧК произвела обыск в частной французской гимназии, где скрывался крупный французский шпион Анри Вертамон. Вертамон приехал в Россию как беженец и устроился работать во французской гимназии. Задержать шпиона не удалось, но при обыске было найдено 18 фунтов пироксилина, спрятанных в железных банках, 39 капсюлей от динамитных шашек, шифр и 28 тысяч рублей, причем 16 тысяч было запрятано в тросточке. Обнаружение пироксилина полностью подтверждало первоначальные данные ВЧК о Вертамоне как об одном из руководителей шпионско-диверсионной работы в Советской России.

В ночь с 31 августа на 1 сентября на одной из конспиративных квартир был арестован и Локкарт. Он вначале отказывался назвать себя, но, когда его привели в ВЧК, сообщил свою фамилию. Ему сказали, что он, как дипломатический представитель, будет немедленно освобожден, но не пожелает ли господин Локкарт дать какие-либо объяснения по поводу попытки подкупа командира советской военной части?

Локкарт стал категорически отрицать свои сношения с Берзиным. Когда же ему были точно указаны даты их встреч и показаны некоторые документы, он заявил, что его положение дипломатического представителя должно избавить его от каких-либо вопросов. На это Локкарту было указано, что его не допрашивают как арестованного, а обращаются к нему с вопросом, чтобы дать ему возможность доказать, что некий господин Локкарт — организатор антисоветского заговора и господин Локкарт— английский дипломатический представитель — разные лица.

«На подобное предложение оправдаться, — сообщалось в газете «Известия», — изобличенный английский дипломатический представитель ничего не ответил и в большом смущении покинул ВЧК»[135].

Через несколько дней Локкарт, впрочем, был вновь арестован. На этот раз он был задержан в связи с тем, что английское правительство арестовало в Лондоне ?. М. Литвинова и других советских представителей. После освобождения Литвинова Локкарт также был освобожден и выслан из Советской России.

В связи с арестом советских представителей в Лондоне ВЧК решила задержать всех иностранных дипломатов, находившихся в Москве. Американскому консулу Пулю удалось бежать с помощью шпиона Вордвела, возглавлявшего тогда миссию американского «Красного креста» в России, а остальные дипломаты успели перебраться в здание норвежского посольства. Советское правительство не хотело нарушить экстерриториальности посольства Норвегии, поскольку последняя

___________________________

Отсутствуют стр. 104, 105

+++++++++++++++++++++++++++

Мероприятия Советского правительства против послов-заговорщиков вызвали переполох у империалистов Антанты. Правительства Англии и Франции решили угрозами заставить Советскую власть отказаться от борьбы с подрывной работой иностранных дипломатов.

6 сентября английский министр иностранных дел Бальфур прислал Наркоминделу телеграмму, в которой требовал «немедленного удовлетворения и строгого наказания всякого ответственного или принимавшего участие» в аресте Локкарта лица.

Б аналогичном тоне была составлена и нота французского министра иностранных дел Пишона.

Советское правительство ответило через Наркоминдел, что оно полностью соблюдало дипломатическую неприкосновенность иностранных представителей и правила международного обшения. Но дипломатическую неприкосновенность иностранные представители использовали как ширму для своей заговорщической деятельности, превратив посольства в штаб-квартиры контрреволюционеров. «Поэтому, — говорилось в советской ноте, — Правительство РСФСР поставлено в необходимость создать для лиц, уличенных в заговорах, такие условия, при которых они лишены были бы возможности продолжать дальше свою преступную с точки зрения международного права деятельность.

Когда английские и французские войска продвигаются по территории РСФСР для поддержки открытых мятежей против Советской власти и дипломатические представители этих держав внутри России создают организацию для государственного переворота и захвата власти, — правительство РСФСР принуждено во что бы то ни стало принять необходимые меры самообороны»[136].

Твердая позиция Советского правительства, его спокойные, полные достоинства ответы на угрозы показали всему миру, что Советская власть обладает достаточной решимостью для того, чтобы защищать себя от посягательств контрреволюционных заговорщиков.

Суд над шпионами и диверсантами из организации Локкарта — Греиара — Рейли состоялся в конце ноября 1918 г. На скамье подсудимых находились 12 заговорщи-ков-шпионов во главе с Каламатиано, три посредницы в  передаче шпионских сведений и четыре укрывателя шпионов. Локкарта, Гренара, Рейли и Вертамона судили заочно. Остальных обвиняемых защищали 12 адвокатов[137]. К сожалению, стенограмма судебного процесса не велась, и мы вынуждены пользоваться только краткими сообщениями периодической печати[138]. Суд подтвердил все основные данные предварительного следствия. Тем не менее приговор Ревтрибунала был крайне мягок. Локкарт, Гренар, Рейли и Вертамон были признаны врагами трудящегося народа и объявлены вне закона. Восемь подсудимых были приговорены к пятилетнему тюремному заключению с применением принудительных работ. Восемь участников шпионажа были помилованы и отпущены на свободу. Из 19 обвиняемых только два человека — американский шпион Каламатиано и бывший подполковник А. В. Фриде были приговорены к расстрелу [139].

Ликвидировав заговор Локкарта, ВЧК нанесла сокрушительный удар по планам англо-франко-американских империалистов и одержала победу, равную по своему значению победе в крупном военном сражении.