От партизанского края до победоносного рапорта Ленинграду

Историки, исследовавшие партизанское сопротивление на оккупированной территории Ленинградской области, вполне справедливо отмечали значимость участия в нем, особенно на первом этапе битвы за Ленинград, представителей пограничного корпуса. Среди целого ряда офицеров-пограничников, с первых дней Великой Отечественной войны включившихся в борьбу с немецко-фашистскими захватчиками в составе партизанских полков (К. Н. Волович, В. Б. Савченко, Н. Т. Шутов), а также пополнивших ряды 4-го (разведывательного) отдела Управления НКВД Ленинградской области (Цикин и Тютин), достойное место занимает Константин Дионисьевич Карицкий, ставший командиром 5-й Ленинградской партизанской бригады.

К. Д. Карицкий родился в многодетной семье, и уже в детские годы из-за материальных затруднений был вынужден заниматься поденным трудом. Окончив в 1928 году семилетнюю школу на станции Лозовая, поступил там же на работу в совхоз «Коммунар» сезонным рабочим. С конца 1928 по октябрь 1932 года прошел трудовую закалку в промышленной сфере: работая сначала в Мариуполе на трубопрокатном заводе чернорабочим, затем в городе Сталино на Донбассе на металлургическом заводе, совершенствуясь по специальности подручного сталевара. Добился хороших показателей в труде, за что был награжден грамотой ВЦСПС. В 1931 году, став комсомольцем, был избран секретарем комсомольской организации мартеновского цеха. В 1932 году комсомольской организацией завода был делегирован на Всеукраинскую конференцию ЛКСМ, а по линии заводской администрации — на 1-й слет молодых металлургов Украины.

Когда подошло время службы в армии, Карицкий попросил направить его в пограничные войска. С августа 1932 года его дальнейшее становление оказалось тесно связанным с 3-м погранотрядом, куда он был направлен после прохождения учебных сборов в поселке Девяткино под Ленинградом и назначен командиром отделения 32-й погранзаставы. Оставшись на сверхсрочной службe, Карицкий должен был выполнять хозяйственные функции, что никак не соответствовало его представлениям о статусе военнослужащего: его назначили начальником продовольственной базы 2-й комендатуры 3-го погранотряда. Позже командование сочло целесообразным перевести его в штаб погранотряда и использовать в качестве шифровальщика при одновременном исполнении обязанностей адъютанта начальника отряда.

Наконец, в середине 1937 года Карицкий был назначен сначала помощником, а затем старшим помощником начальника разведотделения штаба 3-го погранотряда. Проходя службу в этом качестве, он имел возможность на практике заняться сбором разведывательных данных в интересах обеспечения безопасности государственной границы.

В декабре 1939 года, ввиду начала Финской кампании, Карицкий, считая своим долгом участвовать в укреплении северо-западных границ Советского Союза, попросил направить его в действующую армию. Его просьба была удовлетворена. Он был назначен заместителем командира роты по агентурной разведке 4-го сводного пограничного полка, в составе которого принял участие в боевых действиях против финской армии на Петрозаводском направлении. В январе 1940 года в ходе боя за остров Лункулонсари был контужен. Однако от госпитализации отказался. Остался в действующих войсках. С выходом наших частей на новый участок границы с Финляндией был назначен заместителем командира по разведке 80-го погранотряда. За доблесть и мужество, проявленные в боевых действиях, К. Д. Карицкий был награжден орденом Красного Знамени.

В сентябре 1940 года Карицкий был зачислен в штат Управления НКВД Ленинградской области. Этому способствовало то, что он по линии погранвойск был направлен на учебу в Ленинградский филиал Высшей школы НКВД, которую закончил перед самым началом Великой Отечественной войны в июне 1941 года.

Уже с первых дней нападения Германии на Советский Союз Карицкий оказался в Управлении НКВД ЛО одним из тех сотрудников, которые были привлечены к решению задач по противодействию разведывательным и диверсионным устремлениям противника на стратегически важном северо-западном театре военных действий.

Так, 27 июня 1941 года во исполнение приказа НКВД СССР от 25.06.1941 г., изданного на основании Постановления СНК СССР от 24 июня «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе», Карицкий был назначен командиром 54-го истребительного батальона. Всего же Управлением НКВД ЛО было создано пятнадцать истребительных батальонов, и, согласно содержащейся в приказе установке, начальниками истребительных батальонов назначались: «надежные и боевые оперативные работники НКВД, преимущественно из пограничных и внутренних войск, и оперативные работники милиции, батальоны комлектовались проверенными, смелыми и владеющими оружием коммунистами, комсомольцами и советскими активистами…».

Таким образом, Карицкий оказался на переднем крае борьбы с противником, а во время наступательных операций финской армии на Карельском перешейке он с истребительным батальоном принял участие в защите города Выборга. (Выборг был оставлен 26 августа, когда наши войска Выборгской группы из порта Койвисто (в настоящее время — Приморск) были эвакуированы на кораблях Балтийского флота.)

По возвращении в Ленинград Карицкий был назначен заместителем командира мотомеханизированного отряда УНКВД ЛО численностью в 500 человек, в формировании которого он принял непосредственное участие. Задачей отряда было задержание враждебных элементов, пытающихся дестабилизировать обстановку в городе, в том числе путем подачи противнику световых сигналов для бомбардировок объектов жизнеобеспечения, промышленных и оборонных предприятий, а также пунктов хранения продовольствия.

В декабре 1941 года, когда обстановка в городе в целом стабилизировалась и отпала необходимость в дальнейшей деятельности отряда, Карицкого перевели в оперативную группу 4-го (разведывательного) отдела С. Т. Хорсуна, размещавшуюся в Малой Вишере. Как кадрового военного Карицкого ввели в группу Л. В. Каменского, побывавшему к тому времени в немецком тылу с партизанским отрядом, и отличившемуся в борьбе с противником. По представлению начальника ЛШПД М. Н. Никитина от 27 декабря 1941 года Указом ПВС СССР Л. В. Каменский был награжден орденом Красного Знамени. Перед ним была поставлена задача в сжатый срок сформировать специальный отряд и обучить бойцов тактическим действиям в индивидуальной борьбе, а при разбивке на малочисленные группы определить их состав. Перед отправкой отряда в немецкий тыл руководство 4-го отдела приняло решение изменить уже состоявшееся назначение в его командовании. Каменского, как имевшего опыт диверсионной деятельности, назначили командиром отряда. В связи с тем, что все командные должности уже были замещены, Карицкий, будучи офицером в звании старшего лейтенанта, счел возможным просить руководство отдела о зачислении его в отряд на положении рядового бойца. Отряд в ночь с 1 на 2 марта 1942 года перешел линию фронта и проследовал в Лужский район к месту проведения диверсионных операций. Отряд рассредоточился на четыре группы, по 8 человек в каждой, с выделением конкретных объектов диверсий. Итог шестидневной деятельности следующий: группа, в которую входил Карицкий, заминировала в 5 км севернее станции Мшинской железнодорожное полотно, в результате был взорван немецкий военный эшелон и на два дня прекращено железнодорожное движение. Проведенной несколькими днями позже диверсией было приостановлено возведение немцами укреплений на участке от Луги по реке Оредеж до станции Вырица.

В целом бойцами отряда фиксировалось движение железнодорожных составов в сторону Ленинграда порожняком и обратно с ранеными солдатами и разбитой техникой. Была собрана также информация, касающаяся режима использования немцами Лужского шоссе для доставки к фронтам военной техники.

Как было установлено, перемещалась она мотоколонна с 6 часов утра до 10 часов вечера в сопровождении вооруженных автоматами мотоциклистов. В 30 км юго-западнее станции Мшинская зафиксирована взлетно-посадочная полоса, используемая тяжелыми бомбардировщиками противника. Пребывание в немецком тылу завершилось четким выполнением всеми четырьмя группами поставленных задач, и 13 марта отряд с небольшими потерями вернулся в наш тыл.

Для Карицкого выход в тыл противника и проведенные разведывательно-диверсионные операции явились хорошей школой перед выполнением им очередного важного задания, связанного с защитой Партизанского края. Немецкое тыловое командование, не справившись в первой декаде декабря 1941 года с задачей подавления партизанского сопротивления в Партизанском крае, готовило к весенне-летнему периоду очередную крупномасштабную карательную экспедицию. В феврале 1942 года в целях укрепления партизанских сил по заданию руководства Управления 4-й (разведывательный) отдел на базе истребительного батальона приступил к формированию отряда специального назначения. 15 марта отряд во главе с офицером-пограничником старшим лейтенантом А. Н. Ситдиковым был выведен в немецкий тыл и приступил к практической отработке навыков боевых действий в непосредственной близости от Партизанского края. Одновременно отрядом проводились диверсионные акты.

В марте, после возвращения Карицкого из немецкого тыла в составе отряда Каменского, оперативная группа 4-го (разведывательного) отдела под руководством С. Т. Хорсуна приступила к формированию нового батальона специального назначения с теми же задачами, что стояли перед отрядом Ситдикова. Командиром батальона был утвержден Карицкий. В течение апреля и первой половины мая личный состав батальона прошел в Малой Вишере дополнительную стрелковую подготовку и освоил тактику ведения боя с превосходящими силами противника.

Одновременно с батальоном формировался особый диверсионный отряд № 10 из шестидесяти человек под руководством начальника отделения 4-го отдела Михаила Федоровича Лаврентьева. Кроме него в состав отряда вошли: начальник еще одного отделения Райхель, оперативные работники В. Д. Загреба- лов, И. Н. Никуличев, Лукин, Цикин, Тютин, Лапин и радистка Каменкова. Их задачей было проведение диверсионных актов на железной дороге для отвлечения сил противника при проведении карательной операции против партизан.

Личный состав спецбатальона из 140 человек и отряда № 10 был хорошо вооружен, в том числе автоматическим оружием, имел достаточное количество гранат, взрывчатых веществ.

С таким обеспечением батальон, состоявший из трех рот, и отряд Лаврентьева по приказу заместителя начальника Управления НКВД ЛО майора ГБ Сергея Ивановича Огольцова[19] вышли в немецкий тыл и 22 мая прибыли в Партизанский край в Паревичи.

В соответствии с распоряжением начальника оперативной группы Ленинградского ШПД при Военном совете СЗФ А. Н. Асмолова и уполномоченного ЛШПД на СЗФ В. П. Гордина, заместителя заведующего военным отделом обкома ВКП(б) батальон Карицкого вместе с отрядом Ситдикова, войдя в оперативное подчинение 2-й партизанской бригады, занял оборону, расположившись на правом фланге 1-й партизанской бригады за деревнями Броды, Бродки, Углы и Лобаны.

Контрразведывательную работу в отряде и батальоне осуществлял сотрудник 4-го отдела В. Д. Загребалов. Кроме того, ему предписывалось войти во взаимодействие с Особым отделом 1-й Особой партизанской бригады, а также вести учет потерь с немецкой и нашей сторон.

Чтобы читатель ощутил обстановку, в которой находился Карицкий перед началом боевых действий, в ходе них и в последующий период следования батальона в Лядский район, приведу с некоторыми стилистическими правками отчет об агентурно-оперативной деятельности Загребалова, представленный им руководству 4-го отдела в октябре 1942 года после выхода в наш тыл. При этом надо учитывать, что Карицкий и Загребалов являлись оперативными работниками 4-го отдела. Карицкий, правда, имел незначительный оперативный опыт, но зато познаний в военном деле у него было больше, чем у Загребалова. Да и задачи у них были разные, как видно из двух нижеизложенных отчетов.

Вот что пишет Загребалов:

Зам. начальника IV отдела УНКВД ЛО

капитану Госбезопасности

тов. Хорсуну.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

За время пребывания в тылу противника — июнь, июль, август, сентябрь и октябрь месяцы 1942 года в 1-м партизанском батальоне войск НКВД мною проведена следующая чекистско-оперативная работа:

В период организации и движения батальона из гор. Валдай в Партизанский край в дер. Паревичи среди личного состава батальона насаждалась агентурно-осведоми-тельная сеть, как то: поротно, повзводно и в каждом отделении.

Вся эта работа начальником Отделения тов. Райхель была поручена одному оперра-ботнику, в частности мне.

Работа по обеспечению батальона агентурой в основном была закончена к моменту занятия батальоном линии обороны населенных пунктов Бродки и Углы. Еще до прибытия к линии обороны в дер. Паревичи тов. Райхель и Лаврентьевым из батальона была изъята группа бойцов в количестве 60 человек для диверсионных целей в тылу противника.

В эту группу ушло значительное количество агентов. Таким образом, взамен ушедшей агентуры пришлось на ходу изучать личный состав батальона и восполнять пробел.

В конце мая 1942 года перед выходом батальона на линию обороны указанных выше населенных пунктов т. Райхелем и Лаврентьевым было отдано мне распоряжение следовать с батальоном и заниматься обслуживанием этого батальона и ведением агентурной разведки ближнего тыла противника.

Кроме этого, по прибытии на линию обороны мне было указано связаться с начальником ОО НКВД 1-й партизанской бригады и контактировать с ним всю работу.

Батальон на линию обороны прибыл 2 июня 1942 года и сразу приступил к возведению оборонительных сооружений, как то: отрывка окопов, блиндажей, постройка одного дзота, но противник 3 июня рано утром повел наступление на расположение батальона с большим превосходством сил. Несмотря на то что противник при наступлении применял артиллерию, а также авиацию, батальон сражался храбро и сдавал населенные пункты только после особого распоряжения. Бой длился 11 часов. За это время наши потери составили 11 человек убитыми и ранеными. Противник же потерял до 40 человек убитыми, был разбит танк из противотанкового ружья. Уничтожил его командир 2-й роты Нечаев.

Любопытная деталь. В батальоне противотанкового ружья не было, оно прибыло только во время боя. Пользоваться им никто не умел. Нечаев во время боя взялся овладевать ружьем. Не прошло и 20 минут, как он овладел им, и стал прицеливаться на идущий на нас фашистский средний танк.

С двух выстрелов танк был подбит, наступление фашистов у дер. Броды было приостановлено. Но в этом бою Нечаев был тяжело ранен.

4 июня 1942 года командир 2-й партизанской бригады Васильев отдал приказ отбить у противника потерянные 3 июня населенные пункты.

В операции должны были участвовать несколько отрядов. Начало наступления было предусмотрено в 19.30 4 июня.

Однако приказ об одновременном наступлении не был выполнен. Отдельные отряды не выступили вовсе, а другие выступили с опозданием на 15–20 минут.

Из-за неодновременного выступления отрядов противник из населенных пунктов Бродки и Углы не был выбит. Атака захлебнулась, а батальон потерял до 40 человек убитыми и ранеными. Противник в то же время потерял до 75 человек.

Фактов предательства со стороны бойцов и командиров не было. Однако имели место случаи гибели партизан и бойцов по халатности и беспечности. Так, в деревне Селище Дедовичского района (имеется в виду после выхода батальона из Партизанского края и в ходе следования батальона в Лядский район. — А. Ф.) по распоряжению командира батальона был выставлен заслон из 6 человек во главе с политруком тов. Семеновым, но последний с 18 на 19 августа 1942 года был отозван в расположение батальона в дер. Глазачево. За старшего группы был оставлен боец Митин.

19 августа группа бойцов из дер. Селище должна была сняться и прибыть в распоряжение батальона, для чего были посланы в дер. Селище два бойца. По прибытии в деревню они предупредили Митина, что он должен сняться и прибыть в роту. Митин снимает посты и заходит в один из домов покушать, в это время в деревню вошла группа немцев 15–20 человек. Среди них были и каратели из русских, одетые в красноармейскую форму — гимнастерки, пилотки, сапоги. Заметив группу противника, наша группа стала быстро из деревни уходить в направлении опушки леса, но противник их обнаружил и стал кричать на русском языке: «Стой! Мы такие же, как и вы!», повторяя это неоднократно. Тогда старший группы Митин остановился, а за ним остановились и все остальные, растерявшись, не зная, что делать.

Из группы противника продолжали кричать: «Бросайте оружие и идите к нам, мы свои». После этого боец Петров, 1924 года рождения, уроженец Мошенского района, положил на землю винтовку и направился к группе противника. Подойдя к месту, Петров первому встретившемуся подал руку, тот его старательно осмотрел, отобрал у него гранаты и документы и ударил кулаком в лицо. Всем остальным бойцам стало ясно, что это не свои, а бандиты. Наши бросились бежать в направлении опушки леса. Бандиты открыли сильный оружейный и пулеметный огонь, в результате был ранен один боец-минометчик.

Другой случай. В первых числах июня 1942 года батальон прибыл в Славковический район и расположился в лесу, а одна рота расположилась в дер. Спирово во главе с командиром роты Лазаревым.

Лазарев при занятии деревни выставил посты по окраинам деревни и на дорогах. На одну из них был выставлен заслон из трех человек: Константинова, Николаева и Матвеева, которые разулись и начали сушить портянки. Двое из них легли спать. В это время в дер. Спирино на лошадях въехали бандиты из Горбалецкого немецкого штаба и на окрик часового «Стой!» ответили: «Свои». Они подошли к часовому и двум спавшим, всем им связали руки и повели в штаб. По ним был открыт огонь, но бандиты, пользуясь замешательством, все-таки сумели уйти и увели с собой наших бойцов. Благодаря принятому командованием 2-й бригады решению в эту же ночь разгромить немецкий штаб, было направлено на проведение этой операции 40 бойцов. Штаб был разгромлен. Удалось сбежать только двум бандитам. Но Константинов и Никитин погибли. Матвеев же был освобожден из плена.

Непосредственное руководство и воспитание агентуры внутри батальона, а также агентуры из местного населения, осуществлялось с участием начальника ОО НКВД Варицева. (А. И. Варицев перед началом Великой Отечественной войны был начальником межрайотдела УНКВД ЛО в городе Острове, вместе с подчиненными сотрудниками остался в тылу противника и вошел в состав 1-й Особой партизанской бригады, стоявшей вместе со 2-й партизанской бригадой на защите Партизанского края. — А. Ф.) Агентура из местного населения направлялась на выявление предателей из леса, недовольных советской властью, и на предотвращение проникновения немецких агентов в состав батальона.

В период пребывания батальона в дер. Глазачево Ашевского района был случай, когда одна женщина, именовавшая себя Петровой, но на самом деле, как это было установлено следствием, Захаровой, проживавшей в г. Ленинграде и работавшей в Торговом порту матросом, пыталась проникнуть в расположение батальона, но была задержана.

К моменту ее задержания пришли три человека из местных жителей с заявлением, что Захарова с антисоветскими взглядами, имеет связь с немцами и пришла по заданию немцев. В ходе следствия по делу Захаровой было установлено, что она действительно враждебно относится к советской власти, и она подтвердила, что пришла в расположение батальона по заданию немцев. По причине усложненной обстановки не стали проводить комбинацию с выходом через Захарову на немецкую спецслужбу. Все материалы, протоколы допросов, показания свидетелей, приговоры переданы начальнику ОО УНКВД ЛО Варицеву, с которым работал в тесном контакте, решая совместные вопросы по приобретению и использованию внешней агентуры (имеется виду агентура из местных жителей. — А. Ф.), передавая ему на нее все материалы.

Что касается агентуры, приобретенной во время марша из Партизанского края до Лядского района и обратно, то приобретения исчисляются единицами. Это Васильев Петр Ефимович, в возрасте 40 лет, работает зам. старосты деревни Дьякова Струго-Красненского района. Имеет тесную связь с волостным старостой, через которого он может узнавать о решениях и постановлениях высших органов немецкой власти, добывать необходимые нам документы, с ним установлен пароль. Сообщил о нем Варицеву. Через него может установить наблюдение за движением поездов на линии Ленинград — Псков.

В деревне Муравьи, что в пятидесяти км от завода «Красный Луч», завербована одна девушка по фамилии Кустова Мария, 18 лет, русская, со средним образованием, дочь известного бандита Кустова, но ее мать с отцом жили очень плохо, отношение Кустова к своей дочери тоже плохое. За короткий срок связи с НКВД Кустова, кличка «Людмила», проявила себя с положительной стороны, она давала ценные материалы о противнике, о его концентрации, о вооружении, точно так же сообщала об отдельных лицах, особенно антисоветски настроенных. Для того чтобы передать ценный материал, «Людмила» приходила, не считаясь ни с чем — непогода, болото, лес и т. д. Благодаря ее сообщению, бригада, в том числе и батальон, получили возможность снабдить личный состав продовольствием, перестроить свои оперативные планы.

В деревне Глазачево Ашевского района проживает некий Ленька 13-ти лет, его мать расстреляна партизанами, он является нашим секретным источником, боевой, энергичный парень, неоднократно давал ценные материалы, ходил в разведку и водил наши группы в засаду. Ленька по нашему заданию часто бывал у немцев, выяснял подробно обстановку и докладывал нам. Леньку можно использовать в работе. Он может сообщать о наличии немцев в бывшем Партизанском крае.

За период июль, август, сентябрь и октябрь месяцы мною проведено следствие по 25 человекам. Из них бандитов из местного населения 15 человек, все расстреляны; старост 2 человека, оба расстреляны; один шпион — расстрелян.

8 человек из 12 военнопленных зачислены в отряд. Остальные 4 человека, как подозрительные лица, переданы НКВД 1-й партизанской бригады.

Материалы в отношении расстрелянных бандитов и старост, протоколы допросов, агентурные материалы, справки-характеристики переданы в ОО НКВД 1-й бригады Варицеву.

Кроме того, проведено расследование и в результате расстреляны три бойца батальона — Новиков, Акимов и Григорьев. Новиков за мародерство и неоднократное нарушение дисциплины. Акимов за мародерство и неоднократные сны на посту. Григорьев за призывы сдаться в плен (19 августа дер. Селище) и за двукратное оставление оружия противнику (две винтовки).

Приказ о расстреле указанных выше лиц остался у командира батальона тов. Карицкого.

Поступавшие от агентуры материалы указывали в основном о серьезных недостатках в действиях командиров и политработников, а также о настроениях среди бойцов батальона. Все вопросы, поднимавшиеся агентами, в основном разрешались совместно с командиром батальона Карицким, а те, которые затрагивались руководством батальона, в частности комиссаром батальона и политруками, передавались начальнику ОО НКВД Варицеву.

В частности, агентура указывала на серьезные упущения комиссара батальона, политруков в проведении политико-воспитательной работы, в связи с этим имели место отрицательные выступления бойцов.

О недостатках в политической и воспитательной работе на основании личных наблюдений, мнения командира батальона Карицкого и агентурных материалов специальным сообщением докладывалось начальнику ОО НКВД Варицеву.

Из отчета Загребалова видно, что он меньше внимания уделил командирским качествам и навыкам Карицкого. Поэтому представляется целесообразным привести отчет Лаврентьева в части, касающейся боевых действий Карицкого в борьбе за Партизанский край.

Лаврентьев отмечает, что в период с 24 мая по 3 июня Карицкий использовал для дополнительного обучения личного состава ведению боя применительно к местным условиям с учетом превосходящих сил противника. В Паревичах он сформировал два новых взвода. Один состоял из пулеметчиков, другой — из минометчиков. Выделил несколько расчетов, готовых к стрельбе из противотанковых ружей. По прибытии на линию обороны укрепил оборонительные позиции за счет возведения траншей и строительства дзота. Опасения Карицкого в отношении превосходства сил противника оправдались. На участке обороны батальона противник сосредоточил 3 июня до двух рот пехоты, 4 танка, а также задействовал авиацию. Основным направлением наступательных действий немцы избрали центральную часть обороны защитников Партизанского края, где расположились 1-я Особая партизанская бригада, отряд Ситдикова и батальон Кариц-кого, численность которого перед началом боевых действий составляла 140 человек. Цифра может показаться незначительной, но надо учитывать, что численность 1-й ОПБ на тот период составляла не более 200–250 человек.

А если суммировать численность батальона Карицкого (140 человек) и отряда Ситдикова (порядка 100 человек), то получаем численность, равную численности 1-й ОПБ, и это при хорошей боевой обученности бойцов батальона и отряда. По настоянию начальника оперативной группы ЛШПД при Военном совете СЗФ полкового комиссара А. Н. Асмолова, по существу руководившего действиями всех партизанских сил, диверсионному отряду Лаврентьева, вопреки имевшемуся заданию УНКВД ЛО, также был определен отдельный участок в обороне Партизанского края.

По описанию Лаврентьева, 3 июня неравный бой продолжался 13 часов с большими потерями с обеих сторон. 4 июня основной удар противника принял на себя опять- таки батальон Карицкого из-за разновременного выхода в атаку отрядов 1-й Особой партизанской бригады. Тем не менее противник был отбит, понеся большие потери. В результате боев 3 и 4 июня батальон уничтожил живой силы противника 115 человек, танков — 4 единицы. При этом потери батальона составили убитых —13 человек, раненых — 29 человек. Пропавших без вести — 5 человек.

В отчетных материалах Асмолова и Гордина в Военный совет СЗФ «О состоянии партизанского движения в полосе фронта» от 19 июня 1942 года отмечается, что «наиболее характерной и положительной операцией является бой 3 июня 1942 года на участке 1-й партизанской бригады (командир бригады — майор Буйнов, комиссар — старший батальонный комиссар Кириллов)». Из наступавших трех групп противника «вторая группа — не менее 300 солдат, 4 танка — наступление повела из района Луговастая на Бродки — Углы; на этом же направлении с пяти часов утра 3 самолета противника на бреющем полете обстреливали и бомбили деревни. В начале атаки противнику удалось захватить деревни Парли, Шутки, Колотилово и продвинуться вглубь партизанской территории на 3 км. Пропустив противника в лесной массив, где заранее на дороге были устроены завалы и поставлены мины, отошедшие партизаны небольшими группами засели в засады и из засад в упор расстреливали врага. Тем временем, пока противник сдерживался засадами и заграждениями, три отряда, снятые с разных мест, контратаковали противника во фланг и тыл из района леса села Колотилово. Перед броском в контратаку был открыт по врагу во фланг и тыл сильный пулеметный и минометный огонь. Враг дрогнул, побежал обратно, бросая вооружение, в результате чего партизаны вновь заняли Колотилово, Парли, Шутки и даже деревню Подмошье, где противник находился еще раньше.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 153, л. 10–18.

По заключению командования 1-й партизанской бригады, батальон Кариц-кого и отряд Ситдикова, действовавшие на указанном направлении, отлично справились с задачей по защите рубежей Партизанского края.

В связи с участием батальона Карицкого и отряда Ситдикова в отражении немецкой карательной экспедиции нельзя обойти молчанием диверсионный отряд Лаврентьева. К 4 июня он был разделен на 10 диверсионных групп, полностью обеспеченных боеприпасами и питанием, и находился в состоянии готовности к проведению диверсий. Однако 4 июня в связи с тем, что немцы снова предприняли наступление на оборонительные порядки партизанских бригад, командование 2-й бригады с ведома Асмолова приказало отряду Лаврентьева занять оборону у деревни Жилая Волотня.

В целях предотвращения прорыва немцев со стороны деревни Дегжо, группой отряда была подорвана мельничная плотина и переправа через реку Шелонь. Но 5 июня уже в первые часы «боя отряд понес потери, и к середине дня из его состава выбыли 11 тяжелораненых бойцов, еще 11 человек имели ранения средней тяжести и 2 бойца — легкие». Таким образом, из строя было выведено более трети боевиков отряда. Когда бой затих, Лаврентьев все же принял решение снять отряд с линии обороны и приступить к выполнению своего основного задания — диверсий на железной дороге. Он понимал, что командование 2-й партизанской бригады может расценить его действия как волюнтаристские, но взял всю ответственность на себя, не зная к тому же, как отнесется к его решению руководство Управления НКВД.

Сделав своим опорным пунктом деревню Алексино, Лаврентьев начал действовать. Уже 6 июня он направил две группы для проведения диверсии на коммуникациях Дно — Сольцы. Их вели проводники-партизаны из Дновского района. Один из проводников, подойдя к деревне Тетерениха, зашел к своим родственникам. Возвратившись через некоторое время, он сообщил, что в близлежащих деревнях стоят немецкие гарнизоны. Группы двинулись в обход этих деревень, но подверглись обстрелу и были вынуждены, поскольку проводник отказался вести их дальше, возвратиться обратно в Алексино.

Первая неудача заставила провести дополнительную разведку местности и подходов к коммуникациям Дно — Волот и Дно — Сольцы. Выяснилось, что немецкое тыловое командование в ожидании возможных диверсий с нашей стороны перекрыло подходы к железнодорожным линиям и шоссейным дорогам, для чего было привлечено значительное число карательных отрядов. В деревнях обосновались гарнизоны, были выставлены заслоны и засады. Тем не менее оперативная группа во главе с Лаврентьевым настойчиво продолжала изыскивать варианты решения поставленной перед ними задачи, посылая к объектам диверсий одну группу за другой. За период 10 по 19 июня было направлено 10 групп, которым, однако, не удавалось выйти к железнодорожным линиям.

И все же настойчивость взяла верх. Две группы отряда, под командованием Григорьева и Кабанова, удачно вышли на коммуникации Порхов — Дно. Обе они 15 июня проникли в район деревни Лобаны, откуда двинулись по маршруту «деревни Броды, Ручейки, деревня Гороховище, через реку Судома, западнее деревни Патрово, километр в сторону деревни Мокрая, вдоль речки Тишинки через деревню Малая Тишинка, далее Молодошково, Бредно, Сечи, Мох Городенский до деревни Юхариново». Этот сложный путь они прошли самостоятельно, несмотря на имевшуюся договоренность, что группы будут вести проводники из партизанского отряда Храброва. Однако перед самым выходом командир отряда отказался предоставить проводников, сославшись на свои планы боевых действий.

Группе Григорьева предстояло взорвать железнодорожный мост на линии Порхов — Дно, в 3,5 км восточнее разъезда «Роща». В задание группы Кабанова входил подрыв полотна во время движения немецкого эшелона. Она расположилась на 400–500 м западнее группы Григорьева и первой подорвала эшелон, после чего вторая группа взорвала мост. В результате крушения эшелона был уничтожен 41 вагон, из них 2 вагона с живой силой и 39 с боеприпасами. Кроме этого, группе Кабанова удалось произвести еще один взрыв, в результате которого подорвалась проходившая дрезина с вагоном, где находилась ремонтная бригада, высланная немцами к месту первого взрыва. Выполнив задание, отряд Лаврентьева 3 июля возвратился в деревню Серболово, в район расположения 2-й партизанской бригады, пробыв на операции 18 дней.

Между тем командование 2-й партизанской бригады отказалось снабжать отряд Лаврентьева боеприпасами и продовольствием — надо полагать, обидевшись за самовольный уход с линии обороны Партизанского края. В связи с этим 4 июля, по указанию руководства Управления, оперативная группа 4-го отдела в составе Лаврентьева, Райхеля, Никуличева, Лукина, Цикина, Тютева, Лапина вместе с радисткой Каменковой вышла советский тыл, а перед этим 45 бойцов отряда были переданы во 2-ю партизанскую бригаду.

По прибытии в Малую Вишеру Лаврентьев представил отчет о проделанной работе, в котором, как видно выше, также отразил боевые действия батальона Карицкого.

Надо отметить, что руководитель Ленинградского штаба партизанского движения секретарь обкома ВКП(б) по пропаганде Михаил Никитыч Никитин, лично знавший почти всех партизанских вожаков, внимательно отслеживал их боевые дела. Карицкий и Ситдиков также не остались без его внимания, на что указывает назначение Карицкого 12 февраля 1943 года командиром 5-й партизанской бригады, а Ситдикова примерно в это же время командиром 1-го полка в 3-й партизанской бригаде.

Этим знаменательным датам предшествовало после отражения 2-й немецкой карательной экспедиции перемещение многих партизанских сил из Партизанского края в интересах более широкого охвата оккупированных районов области партизанским сопротивлением.

Так, 18 мая 1942 года на заседании ЛШПД в составе М. Н. Никитина, М. Ф. Алексеева, П. Н. Кубаткина, П. П. Евстигнеева был утвержден «план боевой деятельности партизанских отрядов и засылки партийных групп в тыл противника в мае — июне 1942 года».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 8, д. 6, л. 16–18.

Выполнение плана задержалось из-за весенне-летней немецкой карательной экспедиции. После ее срыва партизанскими и чекистскими силами руководство ЛШПД и его представитель в СЗФ вернулись к его реализации, предусмотрев вывод из Партизанского края в Лядский район до 1 июля 1-й Особой партизанской бригады, батальона Карицкого и отряда Ситдикова. Вместе с ними в ночь на 21 июня выходила к месту дислокации в Порховском районе 3-я партизанская бригада. Этим же маршем, но днем позже, двигалась к месту своего назначения в Середкинском районе 4-я партизанская бригада, а с нею три латышских партизанских отряда, которые в дальнейшем должны были отделиться и выйти на территорию Латвии. Можно себе представить, насколько трудным был путь батальона Карицкого и отряда Ситдикова, если они после корректировки их маршрута руководством ЛШПД достигли места дислокации 3-й партизанской бригады лишь в первых числах декабря 1942 года. Выход из Партизанского края в сторону Славковского района, куда предстояло двигаться 4-й партизанской бригаде Глебова — Зубакова, оказался блокирован несколькими карательными отрядами, что привело к необходимости вступить с ними в боевые действия. О том, как развивались события, довольно красочно изложено в «докладной записке командования латышских партизанских отрядов в ЛШПД о деятельности отрядов в период с 19 июня по 18 июля 1942 года», в которой батальон Карицкого и отряд Ситдикова именуются как «отряды, приданные 1-й Особой партизанской бригаде». Из докладной следует, что партизанские силы, двигавшиеся одним маршем, действовали как единое целое и в представленных позже отчетных документах фигурируют под общим названием «мы» или «1-я партизанская бригада». В докладной записке отмечается:

…в ночь с 19 на 20 июня при переходе дороги Чихачево — Старая Русса между деревнями Зуево и Высокое мы были обнаружены немцами, которые открыли пулеметный и минометный огонь. Ночью соединились с 4-й партизанской бригадой, также отправившейся в Славковский район… Вместе с ней перешли железную дорогу Великие Луки — Дно и остановились в лесу при станции Судома. 21 июня нас атаковали немцы численностью 70–80 человек при поддержке одного танка среднего типа.

Атака немцев была отбита, при этом они «потеряли 50 человек, выбитыми из строя». Немецкий танк был подбит. Кроме того, был захвачен один немецкий ручной пулемет, гранаты и другие трофеи.

Вечером с наступлением темноты мы оставили лес и вместе 4-й партизанской бригадой направились в Славковский район. Когда мы ушли из леса около 2 км, по лесу был открыт огонь из немецкого бронепоезда. Та часть нашего отряда (латвийского. — А. Ф.), которая в ночь с 19 на 20 июня не смогла перейти дорогу Чихачево — Старая Русса, перешла дорогу вместе с 1-й партизанской бригадой в ночь с 20 на 21 июня и остигла Славковского района. Они остановились в лесу, севернее озера Лучно. В ночь с 23 на 24 июня 1-й бригаде поступило задание разгромить немецкую комендатуру в деревне Горбово. Как сообщило местное население, в ней находились немецкий комендант, 6–8 немцев и 35 местных шутцманов-полицейских и удравшие из своих деревень старосты и полицейские.

Бой начался на рассвете 24 июня после постановки задач командованием 1-й Особой партизанской бригады. Участвовавшие в штурме партизанские подразделения «довольно быстро достигли школьное здание», где находились главные силы противника, но они не смогли оказать сопротивление, будучи застигнутыми врасплох, и были уничтожены гранатами и автоматами.

Наш правый фланг (латышского отряда. — А. Ф.) и рота русских партизан под пулеметным огнем противника должны были залечь. После длительной перестрелки вражеский пулемет был подавлен и фашисты из окопов выбиты. После этого правое крыло и центр заняли штаб комендатуры, разбили там телефон, захватили документы и т. д.

Этой удачной операцией отчитались все участвовавшие в ней партизанские формирования, в том числе Карицкий.

В следующие сутки, 25 июня, партизанам 1-й ОПБ, батальону Карицкого и отряду Ситдикова предстояло провести новую операцию. Как отмечает командование латышских партизан, «в результате проведенной разведки было установлено, что в деревню Рысцово въехало несколько машин с фашистами. Пополудни этого же дня сильные немецкие части при поддержке нескольких танков заняли деревни Тереховка и Махновка, в которых также находились части 1-й бригады. Противник был вооружен несколькими батальонными минометами». По распоряжению командования 1-й ОПБ часть латышских сил с подошедшим отрядом 4-й бригады заняли оборону на перекрестке трех дорог у деревни Сорокино, чтобы не пропустить немецких карателей, шедших в сторону Махновки на подкрепление своей группы.

Около 16 ч дня по лесной дороге к деревне Сорокино приблизилась группа немецких разведчиков (15 человек с двумя подводами), которые были встречены огнем. Немцы потеряли убитыми 4 человека. Один был взят в плен. Остальные, в том числе несколько раненых, скрылись в лесу. Партизанами были захвачены один чешский пулемет и 5 винтовок. При этом потерь они не имели. В ожидании новых атак противника были укреплены позиции на возвышенности, западнее деревни, и на ее восточной окраине.

В ночь с 25 на 26 июня поступили новые данные разведки о том, что

в деревню Рысцово вновь прибыли автомашины с немцами, что взвод велосипедистов появился в деревнях Рыбья Гора и Погорелка и от деревни Махновка в сторону деревни Сорокино двинулись группы немецких карателей, имея впереди разведчиков». Утром 26 июня произошла перегруппировка партизанских сил. В деревню Сорокино вошли отряды 4-й бригады, которые соединились с латышскими партизанами и частью партизан 1-й бригады. К тому времени были получены данные о том, что немцы организовали между деревнями Муксино и Гусино засаду из 22 человек. Командование партизан «прибегло к обходному маневру, направив скрытно через лес на оба фланга бойцов. По центру был нанесен непродолжительный, но исключительно мощный огневой удар, после чего немцы обратились в бегство в сторону леса, где с обоих флангов по ним был открыт огонь партизанами, которые уничтожили их почти полностью. В этой схватке немцы потеряли убитыми 12 человек, ранеными 4 человека. 6 немцев, отстреливаясь, бежали к деревне Гусино, где пытались организовать засаду, открыв пулеметный и ружейный огонь.

После уничтожения засады партизаны, участвовавшие в операции, вошли в деревню Сорокино, где соединились с отрядами (Карицкого и Ситдикова. — А. Ф.), приданными 1-й партизанской бригаде. Вновь прибывшие партизаны не успели еще расквартироваться, как «поступила информация о приближении вражеских велосипедистов в количестве 40–45 человек по дороге из Рысцево. Со стороны деревни Махновки в то же самое время приближалась колонна немецких карателей численностью в 400 человек с тремя танками и одной бронемашиной». В обороне деревни Сорокино приняли участие все наличные силы. Первой к деревне подошла колонна немецких велосипедистов. Она была подпущена на расстояние 100 м, «после чего по ней был открыт пулеметный и автоматный огонь. Немцы залегли в придорожных канавах. После того как два отряда зашли противнику во фланг и тыл, мощным ударом он был уничтожен. Среди захваченных трофеев были 3 чешских пулемета, винтовки и боеприпасы, три бинокля, документы, список паролей на период с 20 июня по 1 июля. В негодность были приведены многочисленные велосипеды и винтовки, которые ввиду начавшейся атаки больших сил противника, приближавшегося с Махновской дороги, оставлены на месте. Вражеская колонна выбила наши посты из деревни Заболотье и через нее обошла Сорокино. Первая атака немцев была традиционно отбита пулеметным и автоматным огнем. Противотанковой гранатой был подбит немецкий танк. Огнем из танков немцы подожгли деревню, из-за чего ее пришлось оставить. Партизаны отошли в лес, где бой продолжался, при этом немцы попытались отрезать им пути отхода. В этом бою противник потерял 140 человек и один подбитый танк. Весь следующий день, то есть 27 июня, шли упорные бои за деревни Репшино, Курцево, Киселево, Маклашово, Худаново. В этих боях противник потерял около 40 человек пехоты и несколько танков, которые наскочили на мины, накануне заложенные саперами 1-й партизанской бригады на дороге», по которой танки продвигались вместе с пехотой.

Под натиском превосходящих сил противника в ночь с 27 на 28 июня 1-я Особая партизанская бригада вместе с приданными отрядами Карицкого и Ситдикова оставила Славковский район и переместилась в лес, южнее Вибори, что севернее Новоржева.

Из изложенного напрямую не высвечивается роль оперативных работников в получении информации от своих источников из числа местных жителей о перемещении карательных отрядов и о местах дислокации немецких гарнизонов. Упоминается только о своевременности ее поступления. Точно так же не конкретизировано участие батальона Карицкого и отряда Ситдикова в боевых операциях против немецких карателей. При этом нельзя не учитывать того факта, что в 1-й и 4-й партизанских бригадах существовали Особые отделы, возглавлявшие-ся опытными, оперативно грамотными сотрудниками УНКВД ЛО А. М. Варицевым, начальником Островского межрайотдела, и младшим лейтенантом ГБ Т. Д. Маруш-ковым, начальником Шимского РО. Последний вступил в должность начальника Особого отдела 4-й партизанской бригады в феврале 1942 года.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 9, д. 717, л. 78–80.

Кроме Марушкова в составе 4-й партизанской бригады, после ее официального утверждения, находились сержант ГБ Владимир Овсянников и младший лейтенант ГБ Петр Котляров, которые до войны работали в Старорусском РО УНКВД ЛО, а с вступлением немцев на территорию Ленинградской области состояли в особом отделе 2-й партизанской бригады. На период описываемых событий Особый отдел в ней состоял из 17 человек.

Если принять во внимание, что в 4-й партизанской бригаде, помимо названных сотрудников, в должности комиссара бригады состоял старший оперуполномоченный М. К. Зубаков и при нем был радист 2-го спецотдела, то станет понятным, какими большими разведывательными возможностями располагали они вместе с Запрягаловым, который осуществлял контрразведывательную работу в батальоне Карицкого.

Что касается боеспособности батальона Карицкого и отряда Ситдикова, то, помимо высокой обученности их личного состава, следует подчеркнуть достаточно большую на данный период их общую численность (порядка 150 человек). К примеру численность 1-й партизанской бригады в то время составляла не более 170 человек. Уже исходя из такого сопоставления, напрашивается вывод о том, что все боевые действия проходили при непосредственном участии обоих чекистских подразделений. Можно было бы привести также другие личностные сравнения, которые опять-таки окажутся в пользу Карицкого и Ситдикова.

Таким образом, попытка руководства ЛШПД расширить зону партизанского сопротивления за счет вывода 1-й и 4-й партизанских бригад при поддержке батальона Карицкого и отряда Ситдикова из Партизанского края в глубокий немецкий тыл окончилась неудачей. Именно так оценивал сложившуюся ситуацию начальник ПУ СЗФ бригадный комиссар А. Д. Окороков в отчете в ГПУ Красной Армии «О работе 10-го отдела ПУ СЗФ среди партизан и населения оккупированных районов». Он сообщил, что

…период май — август 1942 года характерен усилением диверсионной деятельности со стороны партизанских отрядов, попыткой освоить новые западные районы Ленинградской области для создания новых баз и центров партизанского движения, с одной стороны, и настойчивым, упорным стремлением немецкого командования ликвидировать Партизанский край — основную базу партизанского движения в полосе СЗФ, с другой… Предпринятая в июне попытка двух партизанских бригад № 4 и 1 обосноваться для диверсионной работы в новых районах Ленинградской области (Порхов, Струги Красные) не увенчалась успехом. Обе бригады, пройдя ж. д. Дно — Чихачево, двигались вперед… Встречавшиеся небольшие гарнизоны при комендатурах и полицейские отряды были смяты партизанами. Но по мере приближения партизан к Стругокрасненским лесам немцы стянули войска, преградили путь и заставили партизан, почти израсходовавших боеприпасы, повернуть назад к Партизанскому краю. Весь рейд продолжался свыше трех недель. Вместе с этими бригадами вышли три латышских отряда — 210 человек. Они подошли к латышской границе, где встретили заградительные отряды почти во всех населенных пунктах (из немцев и главным образом латышей). В результате один отряд был рассеян (вернулось 17 человек из 70). О судьбе остальных латышских отрядов не известно…

О фактических людских потерях в 1-й Особой партизанской бригаде 1 сентября 1942 года сообщил в Ленинградский обком ВКП(б) докладной запиской «О боевых действиях бригады с августа 1941 года по 28 августа 1942 года» командир бригады старший батальонный комиссар Кириллов (1-й ОПБ с августа 1941 года командовали А. Никифоров, затем Н. П. Буйнов, а с августа 1942 года — А. К. Кириллов. — А. Ф.).

Наряду с успехами партизан бригады во время похода во Славковский район, одним из эпизодов которого явился разгром немецкой комендатуры в селе Горбово, Кириллов, указывая в своем отчете неудачи, сослался на концентрацию противником сил из Острова, Пскова, Порхова общим количеством до 1000 человек с танками. С ними бригада «в течение четырех дней вела упорные бои, нанеся врагу сильные удары, несмотря на явное превосходство сил и техники на стороне немцев. За все это время (с августа 1941 по август 1942 года. — А. Ф.) бригада потеряла 130 человек убитыми, 251 ранеными и 43 пропавшими без вести». Обращаясь в ЛШПД за помощью, Кириллов пояснял, что

…с мая 1942 года бригада не получает пополнения, ведя напряженные бои с противником, особенно за последнее время. Имеются значительные потери. Только за август бригада потеряла 51 чел., и если не будет получено пополнение, бригада в силу своей малочисленности людей может превратиться в отряд… (на 5.09.1942 г. в бригаде состояло 109 бойцов. — А. Ф.).

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 433, л. 27–37

С точки зрения людских потерь, батальон Карицкого и отряд Ситдикова неявлялись исключением. Если батальон Карицкого перед июньским выходом из Партизанского края имел в своем составе 97 человек, то в декабре 1942 года по прибытии 3-ю партизанскую бригаду, дислоцировавшуюся в Порховском районе, он насчитывал 27 бойцов.

Батальон Карицкого понес потери не только во время июньских боев, но также и в последующие четыре месяца, когда он, как и другие партизанские формирования, попал сначала под 3-ю августовскую, а затем 4-ю сентябрьскую 1942 года немецкие карательные экспедиции.

Последняя из немецких массированных карательных экспедиций и противостояние ей батальона Карицкого и отряда Ситдикова в составе 1-й ОПБ нашли отражение в отчете ее командира Г. А. Рябкова, сменившего Кириллова, «О боевой деятельности за период с 1 сентября 1942 года по 25 марта 1943 года», в котором отмечается, что

а) бригада в составе трех отрядов, одного батальона (Карицкого. — А. Ф.) и спецотряда (Ситдикова. — А. Ф.) в количестве 343 человек (это суммарное число. А. Ф.) в момент боевых действий с карательной экспедицией в Партизанском крае находилась на одном из наиболее ответственных участков и вела беспрерывные бои с 1.09.1942 г. по 7.09.1942 г. с превосходящими силами (в людском составе, в техническом оснащении и вооружении) противника. Формы и методы борьбы выражались в активной обороне, в организации засад, ловушек на дорогах и в лесах и в диверсионной работе на ж. д. Наиболее характерный и напряженный бой с противником бригада держала в районе дер. Ухошино 3.09.1942 г. … и б) марш в новый район боевых действий Ляды — Осьмино.

Под «наиболее ответственным участком» подразумевается полоса обороны Партизанского края, выделенная командованием 2-й партизанской бригады в Пожеревицком районе 1-й ОПБ и вторично в нее вошедших и находящихся у нее в подчинении батальону Карицкого и отряду Ситдикова.

Далее Рябков докладывает:

После тяжелых беспрерывных боев с 1 по 7.09.1942 г., имея значительные потери (до 90 чел. убитыми и ранеными), при отсутствии боеприпасов (на руках у бойцов находилось по 25–30 патронов), без продовольствия, плохо обмундированная, выполняя приказ Ленинградского штаба партизанского движения, бригада в составе трех отрядов и штаба — 127 чел. (вместе с нею Особый отдел во главе с А. И. Варицевым. — А. Ф.) выступила в новый район боевых действий (в Лядский район. — А. Ф.).

Батальону Карицкого через связных и его начальника штаба был отдан приказ двигаться в новый район боевых действий (1-й Особой партизанской бригады. — А. Ф.) самостоятельно, так как соединиться с ним не представлялось возможным.

По пути движения в Лядский район батальон вел бои с карателями. Совершил налет на гарнизон противника в районе дер. Сутыли, уничтожив 11 фрицев и автомашину. До Лядского района дошел примерно 7–8.10.1942 г. Прибыл в район хутора Сопотко, что северо-западнее 3 км хутора Янцево, т. е. нашего месторасположения. В течение двух — трех дней встретили трудности в продовольствии… На базе его батальона и части других отрядов была сформирована 5-я бригада. Командиром назначен Карицкий (но до этого события, как известно, было еще далеко. — А. Ф.).

Отдельным подразделом Рябков в отчете изложил информацию в отношении спецотряда Ситдикова:

Спецотряд под командованием тов. Ситдикова в составе восьми диверсионных групп по приказу тов. Алмазова (начальник 4-го отдела УНКВД по Ленобласти, заменивший в июне 1942 года в составе Ленинградского штаба партизанского движения начальника Управления НКВД ЛО П. Н. Кубаткина в связи с тем, что последний вошел в Военный совет Ленинградского фронта. — А. Ф.) был направлен 31.08.1942 г. (когда бригада находилась в Партизанском крае) в район действий ж. д. Псков — Порхов. Присоединиться к бригаде он никак не мог, так как мы не имели приказа о выходе в новый район боевых действий, и он обязан был после выполнения задания явиться в Партизанский край для соединения. О судьбе Ситдикова я запрашивал радиограммой у тов. Гордина несколько раз. Ответа не получал. Однако тов. Ситдиков находится в 3-й бригаде и командует полком.

Как видно из отчета Рябкова в части, касающейся Ситдикова, отряд последнего, выбыв из бригады, позже не соединился с ней, и, таким образом, Ситдиков выпал из поля зрения Рябкова.

Для того чтобы не потерять нить взаимодействия батальона Карицкого и отряда Ситдикова, следует указать, что оба формирования соединились в Партизанском крае, совершили марш в Лядский район, а оттуда через Стругокрасненский район в начале декабря 1942 года вышли к месту дислоцирования 3-й партизанской бригады в Порховском районе.

Ниже будет изложено, как проходило формирование 5-й партизанской бригады, когда и какие отряды вошли в ее состав, но, забегая вперед, хочу остановиться на личности командира партизанского отряда Шерстнева, которым пополнилась 5-я партизанская бригада, тем более что оценку его личным качествам и боевой деятельности дает в своем отчете командир 1-й ОПБ Рябков за период нахождения отряда в составе бригады. При этом следует учитывать, что Шерстнев был сотрудником Управления НКВД ЛО.

Рябков пишет:

Отряд Шерстнева в составе пяти диверсионных групп действовал на ж. д. Псков — Луга и Витебской ж. д. Много пережил трудностей, лишений… Сам тов. Шерстнев — образец в дисциплине, настойчив, решителен, волевой командир…

Его отряд за отчетный период спустил под откос 6 вражеских эшелонов с военным грузом, техникой, живой силой противника и уничтожил 4 паровоза, 12 платформ, до 70 вагонов и свыше 200 чел. живой силы. В трех местах взорвал ж/д полотно. На его минах взорвалось 8 автомашин с военным грузом. Совершил 2 налета на гарнизоны противника: в деревне Кочино уничтожил 12 фашистов, в деревне Телегина Гора разогнал эскадрон конницы противника, уничтожив 15 фашистов, захвачены 4 верховых лошади, разгромлены 2 волостных управления, захвачены документы…

Отряд провел большую политическую работу среди местного населения. В зимних условиях находился в тяжелом положении без обмундирования и лыж. Однако боевых действий не прекращал.

19.12.1942 г. потеряна связь с бригадой в силу того, что вышло все радио- питание и не было связи до 17.05.1943 г. В феврале Шерстнев вышел в район оз. Радиловское, нашел радио-питание и связался с бригадой. Валдаем направлен в 3-ю бригаду, где и находится в настоящее время (на самом деле в это время Шерстнев с отрядом находился в 5-й партизанской бригаде Карицкого. — А. Ф.).

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 459, л. 12–24.

В боях по защите Партизанского края, в походах и многокилометровых маршах по глубокому немецкому тылу, сопровождавшихся ожесточенными схватками с противником, рос и укреплялся авторитет Карицкого как партизанского вожака. В это же время руководство ЛШПД и командование СЗФ приняло решение о формировании 5-й партизанской бригады, что откладывалось по причине необходимости отражения немецких карательных экспедиций. Так, в постановлении Военного совета СЗФ «О задачах партизанского движения в полосе фронта» от 10 сентября 1942 года, за подписью командующего войсками СЗФ генерал-лейтенанта Курочкина, предписывалось: «…3. 2-ю партизанскую бригаду разукрупнить, для чего на базе 1-го, 2-го, 4-го полков сформировать 5-ю партизанскую бригаду, направив ее для боевых действий в р-н Псков — Остров, Чихачево — ст. Подсевы…».

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 12, д. 117, л. 17–20.

В это же время батальону Карицкого и отряду Ситдикова, находившихся в Лядском районе поблизости от 1-й ОПБ, как отмечено выше, поступило указание идти на соединение с 3-й партизанской бригадой, которая, попав во второй половине сентября под немецкую карательную экспедицию, оказалась блокированной на острове Голодай в Карамышевском районе, окруженном со всех сторон болотами, а возможные пути выхода из него были перекрыты карателями. Сложившаяся ситуация нашла отражение в докладной записке батальонного комиссара Н. С. Касьяна в ПУ СЗФ о пребывании в 3-й партизанской бригаде, куда он был направлен для оказания «помощи в боевой и политической работе». 22 сентября Касьян самолетом был доставлен в 3-ю партизанскую бригаду. Вместе с ней он находился 36 суток. В эти же сутки с двух самолетов в расположение бригады была десантирована оперативная группа Управления НКВД ЛО из девяти человек, возглавлявшаяся А. Ф. Кадачиговым. В представленных ими отчетах имеются некоторые расхождения в датах событий, а также их описании, в частности, события, связанного с окружением бригады на острове Голодай и обстоятельствами ухода с него, минуя карателей.

Что же пишет в своем отчете Касьян?

К концу сентября противник организовал крупную экспедицию против 3-й бригады с применением танков, бронеавтомобилей и минометов. Лес, в котором мы находились (у дельты реки Мараморочки), был полностью блокирован. Во всех населенных пунктах, прилегающих к лесу, противник поставил гарнизоны (2030 солдат). На просеках, лесных дорогах и тропинках, а также на окраинах деревень, постоянно действовали вражеские засады. Гарнизоны были связаны полевой телефонной сетью.

27 сентября противник стал углубляться в лес. Пользуясь проезжестью дорог, он потянул с собой танкетки. 26 сентября произошел первый бой бригады с разведкой противника, а 27 сентября — с главными силами экспедиции. Минометным и пулеметным огнем атаки противника были отбиты. Создались невыносимые условия, уже 7 суток питались клюквой и грибами, началась голодовка. Ежедневные стычки с противником приводили к большим потерям. Люди дошли до крайнего предела истощения. Начали пухнуть от голода. 28 сентября было принято решение отвести бригаду южнее ж/д линии Псков — Порхов, тем самым спасти людей от голодной смерти. По дороге на юг остановились на острове среди болот у оз. Великое с целью получить груз продовольствия и боеприпасов с самолета, подкрепить людей. У оз. Великое бригада простояла 7 дней — с 1 по 7 октября. За это время приняли груз с одного самолета с продовольствием, которого хватило на два дня. Людей, еще сохранивших силы, отправили на диверсии. В этих районах активизировали разведку. Установили связи с советскими патриотами ближайших сел и деревень. Обеспечить себя продовольствием за счет населения здесь также было трудно. Противник, обнаружив место нашей стоянки, организовал кругом засады. Голод продолжался. Начались смертные случаи от голода (2 случая). Несмотря на тревожные наши радиограммы, груз не поступал. С 8 на 9 октября перешли ж/д линию Псков — Порхов и вышли в район Пожеревицы — Славковичи — Ясно. Здесь люди избавились от голодовки. Бригаду начали приводить в порядок…

С 9 по 26 октября бригада действовала в пределах волостей Вышегородской, Теретинской, Ясенской, Славковской, Пожеревицкой и др. Порховского района. Основная база — Грамулинские леса…

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 169, л 13–17.

Из отчета Кадачигова, который лег в основу очерка журналиста Владимира Дягилева под названием «Александр Кадачигов и другие», вошедшего в сборник «Чекисты» (Л.: Лениздат, 1982. 510 с.), видно, что оперативная группа прибыла в 3-ю бригаду, когда она находилась на острове Голодай, по существу, в окружении карателей, не имея продуктов питания, из-за чего начался голод и действительно были случаи смертельного исхода. В этой ситуации Кадачигов в интересах скрытного выхода и сохранения бригады принял решение провести глубокую разведку сил противника, для чего создал группу из 6 человек, способных преодолеть трудности перехода по болоту. Через несколько дней после соответствующей подготовки они двинулись в путь. Пройдя болото, группа зашла в ближайшую деревеньку, где немцев — они это знали точно — не было. С тем чтобы скоротать время и отдохнуть после утомительного перехода, они зашли в первую попавшуюся избу, где, несмотря на недоверие, получили приют. Вечером Кадачигов встретился с агентом — местным жителем, который дал наводку на мельника, единственного имеющего возможность оказать помощь в переправе через реку и проникновении на курорт, где лечились немецкие военнослужащие. При этом агент указал на ненадежность мельника, пресмыкающегося перед немцами. Когда мельника ночью подняли с постели, тот был готов на все, лишь бы его не расстреляли. С его участием другой деревне был организован сход, на котором Кадачигов рассказал правду о положении на фронтах и о деятельности партизан, чем расположил местных жителей к оказанию помощи, прежде всего продуктами питания. В течение четырех дней группа Кадачигова обошла десять деревень, жители которых обещали всемерную поддержку. На обратном пути на остров с группой партизан следовал обоз с продовольствием. Комбриг Герман на сбор к выходу из окружения выделил одни сутки. На рассвете следующего дня бригада тронулась в путь, рассчитывая за день выбраться из болот. Но продвигались крайне медленно из-за того, что на руках несли раненых. Лишь к вечеру второго дня добрались до деревни Красные Щеки, где расположились по избам. Отдых партизан был непродолжительным. По полученным Кадачиговым данным, немцы стали подтягивать отряды, чтобы уничтожить бригаду. Герман принял решение уходить в Грамулинские леса. Все, кто был в состоянии держать оружие (среди них, разумеется, сотрудники оперативной группы), взяли на себя прикрытие отхода. Бои начались уже вечером, продолжились утром следующего дня. Силы заслона таяли. Боеприпасы кончились. Выручало местное население. Лишь через несколько дней группа прикрытия получила приказ отходить.

Перед выходом бригады с Голодая Кадачигов для отвлечения сил противника спланировал операцию по уничтожению немецких офицеров, отдыхавших на курорте у Красных Щек по ту сторону реки. Руководство операцией он возложил на Я. А. Мальцева, его помощником был Зюков. С ними находился участник оперативной группы Горбунов. Им активно помогали мельник и его жена, а также две девушки — официантки из столовой курорта, которых Кадачигов привлек к сотрудничеству в первый визит к мельнику.

Они втроем, преодолев болото, вышли к железной дороге, встретились с агентом, жившим на разъезде, добрались до мельницы. Совершенно неожиданно почти в упор столкнулись с карателями. Отстреливаясь, они уходили к лесу. Казалось, что удастся скрыться в его чаще, но пули настигли их. Мальцев был убит наповал. Зюков тяжело ранен. С разбегу он упал на мягкий мох, и высокая болотная трава накрыла его. Зюков слышал разговор на русском языке, когда один другого спрашивал: «А где же второй? Может, утащили второго?». Сначала Зюкова нашел Горбунов, который оставил его, так как шел бой. Когда каратели ушли, Кадачигов забрал Зюкова с поля боя. 11 ноября в районе деревни Нижегорки были приняты три самолета У-2. На одном из них отправили Зюкова на лечение в наш тыл, снабдив его многочисленными бланками немецких документов, выдаваемых местным жителям, в частности, для перемещения между населенными пунктами, прохода к местам работы и т. д.

Тот факт, что при подходе группы Мальцева к дому мельника их ожидали каратели, свидетельствует о предательстве. Вопрос, кто его совершил, остался открытым.

Как видим, есть расхождения в этих двух отчетах, и такие случаи не единичны. Возможно, подобного рода случаи встречались бы реже, если бы командиры и комиссары партизанских бригад и отрядов в своих отчетах чаще освещали бы факты из оперативной деятельности сотрудников, способствовавших достижению успехов в борьбе с противником.

С конца октября 3-я партизанская бригада находилась в Порховском районе, где ее застали два директивных документа ЛШПД.

Это приказ ЛШПД опергруппе при штабе СЗФ «О мерах по восстановлению связей, активизации боевых действий и помощи партизанским бригадам, отрядам и группам» от 27 октября, которым предписывалось: «2. Установить связь с командованием 3-й партизанской бригады тов. Германа, перебросить с самолетов на парашютах двух работников для активизации боевых действий бригады; разработать боевое задание, определить р-н действий бригады…»

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 133, л. 30–31.

Второй документ — это план ЛШПД «О действиях партизанских отрядов Ленинградской области в зимний период 1942–1943 гг. в полосе СЗФ» от 31 октября 1942 года, в котором записано: «4. 3-й партизанской бригаде т. Германа общей численностью в 246 человек дислоцироваться в Порховском районе. Диверсионную работу проводить в Дновском, Порховском, Карамышевском, Славковском и Новосельском районах». Далее назывались железнодорожные участки диверсионных действий.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 60, л. 45–58.

Тем временем 3-я партизанская бригада оправилась от нанесенных немецкими карателями потерь. Более того, она получила существенное подкрепление, направленное Ленинградским штабом партизанского движения. Так, в отчете командования бригады в ЛШПД «О боевой деятельности за время с 3 ноября по 3 декабря 1942 года» отмечено, что «16 ноября 1942 года на основании Вашей радиограммы в подчинение 3-й партизанской бригады вступили отряды № 1-й, 2-й и 4-й ПБ — отряд Карицкого, Эрен-Прейса, Грозного, Седова. Отряд Карицкого для пользы дела пришлось расформировать и влить его в основном в отряд Эрен-Прейса…».

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 1, д. 505, л. 60–63.

Карицкий был включен в состав оперативной группы Кадачигова и приступил к контрразведывательному обслуживанию одного из отрядов, вероятнее всего отряда Эрен-Прейса. В этот период между ними сложились доверительные отношения, существенно повлиявшие на послевоенную судьбу Эрен-Прейса, когда Псковский обком ВКП(б) на заседании бюро пытался устроить над ним бездоказательный суд по эпизоду из его партизанской деятельности. Карицкий и Кадачигов отказались приехать на заседание бюро Псковского обкома, чем сорвали рассмотрение его персонального дела.

Прибывший вместе с остатками батальона Карицкого (27 человек. — А. Ф.) отряд Ситдикова, за последние 4 месяца понесший немалые потери, также влился в состав бригады, сохранив свою самостоятельность. Он был доукомплектован за счет притока местных жителей.

Для правильного восприятия состояния партизанского сопротивления в конце 1942 года следует указать, что судьба трех других партизанских бригад (1-й Особой, 2-й и 4-й) сложилась крайне неблагополучно. Из-за многократного превосходства сил противника всем партизанским бригадам пришлось оставить Партизанский край со значительными людскими потерями.

Часть полков 2-й партизанской бригады, стремясь избежать их, в сентябре несанкционированно вышла в советский тыл, благодаря чему все-таки уцелела.

1-я ОПБ, преследуемая отрядами карателей, по прибытии в Лядский район была вынуждена рассредоточиться на мелкие группы, которые в последующем присоединились к другим партизанским формированиям, а ее саму пришлось формировать заново на базе одного из полков 2-й партизанской бригады. Начальник Особого отдела 1-й ОПД А. И. Варицев с одной из групп партизан вышел в Лужский район, где присоединился к совмещенному партизанскому отряду, возглавлявшемуся секретарем РК ВКП(б) Иваном Дмитриевичем Дмитриевым. В составе этого отряда Варицев продолжил боевую и оперативную деятельность вплоть до своей гибели в бою с карателями 1 декабря 1943 года у деревни Стаи Лядского района.

Не менее трагичная судьба ожидала 4-ю партизанскую бригаду, которой в составе двух отрядов Чебыкина и Зуева, ее штаба и оперативной группы УНКВД ЛО, предстояло единым маршем проследовать к новому месту боевых действий в Полновский и Середкинский районы. 14 октября 1942 года бригада после 40-дневного перехода прибыла в Полновский район, хотя и подвергалась постоянному нападению со стороны карателей. Получив новую установку, бригада проследовала в Стругокрасненский район, неся в пути значительные потери. Погибли оперативные работники Н. И. Суслов и комиссар бригады М. К. Зубаков. В январе 1943 года около деревни Острая Лука сохранившаяся часть бригады в составе 40 человек попала в окружение карателей. В бою с ними погибли командир бригады Глебов, начальник штаба, а также сотрудник Управления НКВД радист П. Н. Дроздов. Оставшиеся в живых 17 человек выходили в наш тыл самостоятельно. Среди них были начальник оперативной группы М. Ф. Михайлов, до войны начальник Псковского райотдела УНКВД ЛО, и старший оперуполномоченный этого же райотдела Голубков. В апреле 1943 года бригада была воссоздана заново.

Требовалось время для восполнения потерь и восстановления партизанских бригад.

3-я партизанская бригада, действовавшая в Порховском и прилегающих к нему районах, смогла основательно обосноваться. Командование бригады и оперативная группа УНКВД ЛО наладили хорошее взаимодействие с местным населением, благодаря чему получали продовольствие и информировались о перемещении карательных отрядов и размещении гарнизонов в близлежащих населенных пунктах. Отряд Ситдикова был доукомплектован за счет местных резервов и, таким образом, превратился в достаточно крепкий, боеспособный коллектив. Позже, когда в бригаде на базе отрядов создавали полки, Ситдиков был назначен командиром одного из них. Он погиб 15 июня 1943 года в бою с немецкими карателями в Кудеверском районе во время очередной немецкой карательной экспедиции. Потери в этом бою были значительными. Наряду с командиром отряда Малютой, начальником штаба полка Торговановым и другими погиб также заместитель Кадачигова по контрразведывательной работе старший оперуполномоченный Николай Варфоломеевич Тимоненко.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 475, л. 4–11.

По прибытии в 3-ю партизанскую бригаду В. Д. Запрягалов, следовавший с батальоном Карицкого, был отозван в наш тыл, где продолжил работу в Малой Вишере в составе оперативной группы С. Т. Хорсуна.

В оперативной группе Кадачигова Карицкий занимался контрразведывательным обеспечением одного из полков в увязке с изучением местных жителей, намеревавшихся войти в состав бригады, что способствовало расширению его представления о направленности контрразведывательной деятельности оперативной группы и более глубокому изучению личного состава бригады в целом.

Не будет преувеличением сказать, что руководство Ленинградского штаба партизанского движения уже после участия Карицкого в июньской 1942 года защите Партизанского края сделало выбор командира 5-й партизанской бригады в его пользу. Сыграли свою роль не только проявленные им в ходе боев 3 и 4 июня командирские качества, но и умение работать во взаимодействии, что проявлялось и позднее. Так, 24 июня при выходе из Партизанского края с участием батальона Карицкого была проведена совместная операция, в результате которой в деревне Махновка были задержаны 15 старост и начальник Славковской уездной управы В. И. Запольский, собравшиеся на совещание. Вслед за этим в Горбово была разгромлена немецкая комендатура и захвачены ее документы.

К тому же все назначения командиров самостоятельных отрядов, полков, а тем более бригад проходили при непосредственном согласовании с начальником Управления НКВД ЛО П. Н. Кубаткиным. Можно утверждать, что бригада создавалась как ударное, наиболее боеспособное партизанское формирование с включением в его состав оперативной группы, состоявшей из опытных, чекистски грамотных оперативных работников, возглавлявшихся начальником отделения 4-го отдела УНКВД ЛО старшим лейтенантом ГБ И. В. Авдзейко, имевшим богатый опыт зафронтовой работы.

21 января 1943 года оперативная группа ЛШПД при СЗФ издала приказ № 018-а о создании 5-й партизанской бригады из пяти отрядов. Но к 12 февраля на месте ее формирования у деревни Ровняк Порховского района находились только 2 отряда — № 66 И. И. Грозного и № 86 А. Н. Нестерова. К тому же отряд Грозного после 9 февраля имел столкновения с немецкими карательными отрядами в деревнях Кахново и Юдино и понес потери в боях с превосходящими силами противника (до 20 человек убитыми и пропавшими без вести и 8 человек раненых).

12 февраля приказом № 01 Карицкий подчинил себе отряды Грозного и Нестерова, входившие в состав 3-й партизанской бригады, возглавив их управление и командование. Эта дата стала днем создания 5-й партизанской бригады. Передышки у бригады не было. Уже 13 февраля немцы подтянули к деревне Ровняк несколько карательных отрядов и навязали обеим партизанским бригадам бой за деревни Максино и Рай. Противнику был нанесен значительный урон — 70 человек убито, захвачено большое количество оружия, 5 пулеметов и минометов. 14 и 15 февраля бригада, не имея в достатке боеприпасов, с ранеными уклонилась от столкновения с карателями. 19 февраля к месту расположения бригады самолетом была доставлена оперативная группа старшего лейтенанта Авдзейко, состоявшая из трех человек, которая сразу приступила к разведывательной деятельности на маршруте движения бригады. Из наиболее подготовленных бойцов опергруппой были сформированы четыре разведывательно-диверсионные группы, направленные на участки железных дорог: Порхов — Дно, Порхов — Чихачево, Порхов — Псков и на шоссе Порхов — Дедовичи. Бригада дала о себе знать местному населению, разгромив четыре волостных управления.

Поступавшее от жителей близлежащих населенных пунктов продовольствие Карицкий направлял в созданную продовольственную базу.

Кроме этого, он в интересах лучшей управляемости и маневренности отдал приказ о разъединении отряда Грозного, состоявшего из 150 человек, на две части, и на базе одной из них создал новый отряд с командиром И. Т. Андреевым и комиссаром П. М. Калитовым.

О принятых организационных мерах, которые в некоторой степени покрывали неукомплектованность бригады, нехватку вооружения, в частности автоматического оружия и пулеметов, исключительно малый запас тола, и о 15-дневном ожидании самолета с грузом Карицкий 2 марта 1943 года информировал ЛШПД в отчете «О боевых действиях за период с 12 по 28 февраля».

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 11, д. 127, л. 102.

К началу 1943 года Ленинградскому штабу партизанского движения не удалось ликвидировать диспропорции в распределении партизанских бригад- отрядов и групп на оккупированной территории области, преобладал их явный сдвиг в полосу СЗФ. Для того чтобы выправить сложившуюся ситуацию, ЛШПД 20 марта издал приказ «О районах боевых действий и задачах 2-й и 5-й Ленинградских партизанских бригад и восстановления 4-й партизанской бригады», в котором констатировалось, что «в связи со значительными пополнениями 1-го полка, 2-й, 3-й и 5-й партизанских бригад за счет местных жителей Порховского, Славковского, Новоржевского и Островского районов, образовалось большое скопление партизанских сил, которые привлекают карательные отряды противника, облегчая их борьбу с партизанами на ограниченной территории».

В приказе наряду с этим отмечалось, что «важнейшие коммуникации противника Псков — Луга, Псков — Гдов, Дно — Сольцы — Уторгош — Батецкая, Дно — Старая Русса оказались оголенными от партизанских бригад и отрядов. Боевая деятельность партизан на этих коммуникациях в 1-м квартале 1943 года прекратилась».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 133, л. 25–28.

Исходя из этого, в приказном порядке предписывалось 2-й (командир Рачков, комиссар Орлов) и 5-й (командир Карицкий, комиссар Сергунин) партизанским бригадам начать 23.03.1943 г. подготовку к перемещению в новые районы боевых действий, соответственно Псков — Гдов, Псков — Луга и Дно — Сольцы — Уторгош — Батецкая, Новгород, Шимск — Волот, и 25.03.1943 г., предварительно разведав маршрут движения, выступить в заданные районы. Место базирования избрать самостоятельно на основе данных собственной разведки и о прибытии туда доложить штабу 1 апреля.

Этим же приказом уполномоченному штаба при СЗФ Гордину давалось поручение «восстановить 4-ю партизанскую бригаду за счет части партизан этой бригады и вновь принятых партизан из местных жителей. В декадный срок подобрать персональный состав командования бригады, определить район боевых действий и представить на утверждение штаба».

В приказе перед 5-й, как и перед 2-й, партизанской бригадой были поставлены конкретные задачи, обязательные для их решения. Они сводились к следующему:

1. Путем организации систематических железнодорожных диверсий, подрывов мостов, поджогов и разрушений ж/д станций, путевого хозяйства, придорожных сооружений и складов на участках ж. д. Дно — Сольцы — Уторгош — Батецкая, Батецкая — Новгород — Шимск — Волот воспрепятствовать переброске живой силы, вооружения, боеприпасов, техники и горючего противника к линии фронта.

2. а) Вести непрерывную разведку противника в интересах Красной Армии, уделяя особое внимание переброскам по железным и шоссейным дорогам Дно Сольцы — Уторгош — Батецкая и Батецкая — Новгород — Шимск — Волот…

г) Организовать разведку городов и населенных пунктов Дно, Сольцы, Уторгош, Батецкая, Новгород, Шимск и Волот с целью установления количества войск в гарнизонах, мест расположения складов, баз и системы обороны на подступах к этим городам и населенным пунктам.

д) Вскрывать наличие, характер и систему оборонительных сооружений по реке Шелонь.

е) Следить и точно фиксировать результаты бомбардировок нашей авиацией объектов противника…

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 133, л. 25–28.

Оперативной группе Авдзейко при 5-й партизанской бригаде в связи с поставленными задачами предстояло наладить четкое взаимодействие с командирами отрядов с тем, чтобы, исходя из выделенных районов боевых и диверсионных действий, помочь сформировать из партизан специальные группы, подготовить и направить их на конкретные объекты устремлений 5-й ЛПБ.

Важное место в деятельности оперативной группы занимало обеспечение сохранности личного состава бригады во время ее пребывания на месте формирования, затем в ходе следования в заданный район за счет своевременного получения информации от местного населения. И хотя эта задача решалась довольно успешно, тем не менее численное превосходство позволяло противнику варьировать тактику преследования бригады и навязывать ей боевые действия, на которые бригада была вынуждена идти.

К этому времени она состояла из шести отрядов: отряд Грозного № 66 — 104 человека, отряд Андреева № 76–68 человек, отряд Нестерова № 86–69 человек, отряд Шерстнева № 98–41 человек, отряд Чебыкина № 99–85 человек, отряд Иванова № 100 — 96 человек, и командование и управление бригадой вместе с разведкой — 52 человека. 10 марта с самолета поступило последнее перед маршем пополнение — два отряда Иванова и Чебыкина. Итак, в составе бригады находилось более 500 человек.

Как видно из приказа ЛШПД, закрепленные за 5-й и 2-й партизанскими бригадами районы боевой деятельности соседствовали. У них были одинаковые сроки перемещения в заданные районы. Исходя из этого, они двигались параллельным курсом. Обе бригады 1 апреля начали марш от деревни Станки Пожеревицкого района. Далее их путь пролегал через Славковский и Порховской районы, то есть через зону боевых действий 3-й партизанской бригады. Такая скученность партизанских сил на небольшой территории была выгодна немецкому тыловому командованию, которое организовало преследование партизанских бригад многочисленными карательными отрядами.

В связи с этим командир 3-й партизанской бригады Герман в своем отчете о боевой деятельности бригады в апреле 1943 года настойчиво просил руководство ЛШПД «для сохранения базы партизан в Ленинградской области быстрее вывести из нашего района боевых действий 2-ю и 5-ю партизанские бригады, которые истощают экономику нашего района, сковывают наш маневр и привлекают большие силы карателей. Чем это будет быстрее сделано, тем больше пользы для нашего общего дела». Но ни у 2-й, ни у 5-й партизанских бригад иного пути следования не было, и их командиры реально считались с этим. Они делали все возможное для быстрейшего выхода в заданные районы.

В частности, принимались меры по отвлечению сил противника путем нападения на немецкие объекты, где совершались диверсионные акты.

Кроме того, важное значение придавалось разведке мест сосредоточения немецких гарнизонов по пути следования бригады, для того чтобы своевременно обнаруживать приготовления противника к возможным засадам.

Наряду с этим бригадой велась работа по выявлению агентуры немецкой контрразведки, в отношении которой принимались решительные меры пресечения ее преступной деятельности, что становилось достоянием гласности местных жителей.

Уничтожение в лесах бандитских групп, выдававших себя за партизан, и проводившаяся пропагандистская работа среди населения способствовали тому, что отряды начали пополняться за счет местных жителей, и в бригаду стала поступать разведывательная информация.

Хронология мартовской диверсионной и боевой деятельности 5-й бригады выглядит следующим образом.

С 1 по 4 марта велась разведка окрестностей городов Пскова и Порхова и прилегающих к ним коммуникаций.

4 и 5 марта по две диверсионные группы были направлены в первом случае на подрыв эшелона на участке ж. д. Порхов — Дно и на производство взрыва в 16 км южнее станции Дедовичи, что было осуществлено, и во втором случае для подрыва ж/д полотна на участках ж. д. Дно — Порхов, Порхов — Псков, что также удалось сделать. Чуть позже был уничтожен немецкий охранный патруль в составе 8 человек.

13 и 15 марта два отряда выдвигались для совершения диверсии и сбора разведывательной информации о поступлении свежих войск противника. В первом случае отряд Нестерова вышел к шоссейной дороге Выбор — Остров и ввиду отсутствия автотранспорта ограничился взрывом 4 мостов, северо-западнее Выбора, после чего возвратился к месту дислокации бригады в деревню Станки. Во втором случае отряд Грозного выдвинулся к деревне Туровец для разведывания вновь прибывших сил противника в деревню Веска.

17, 18 и 19 марта бригада была вынуждена вести бои с крупными силами противника, который, ежедневно наращивая мощь атак, пытался с боями овладеть деревнями Якунино, Панова Гора, Курова Гора, Батиха, и выйти к месту дислоцирования бригады в деревне Станки. Бои шли с переменным успехом, при больших потерях у противника.

20 марта каратели, получив «подкрепление с севера и запада (Славковичи и Скуратово), превосходя в десятки раз в живой силе и технике», перешли «в наступление, потеснив фланги и часть 2-й бригады. 5-я бригада была вынуждена с боями, маневрируя огнем и движением, отходить». Противник допоздна преследовал ее, потеряв 150 человек убитыми и ранеными при минимальных потерях со стороны бригады.

С 21 по 25 марта бригаде удалось выйти в окрестности деревни Выбор. Однако противник, совершив 25 марта ночной марш из Ашево и Сорокино, «сосредоточил на рубеже населенных пунктов Мясово, Одорье, Якопово до 1500 человек и повел наступление на юг, прочесывая населенные пункты и прилегающую к ним местность. Бригада, маневрируя и ведя бои на рубежах деревень Плитино, Троши, Варитино и других, отходя на юг, к исходу дня под воздействием наступающего противника форсировала на лодках (оставив обоз и лошадей) реку Сороть у населенного пункта Старый Двор». На исходе этих же суток бригада вновь перешла реку Сороть по льду на северо-запад «в направлении деревни Крутец. Переждав день в лесу, обойдя Выбор с юга, бригада взяла маршрут на север в свой район, ведя войсковую разведку».

10 апреля бригада вышла на исходные позиции для преодоления ж. д. на участке Порхов — Псков, в 16 км западнее Порхова. К этому времени, то есть к 6.04.1943 г., 2-й партизанской бригаде, двигавшейся параллельным курсом, удалось перейти с боями ж. д. и укрыться в Никандровых лесах и болотах. Но противник ее там заблокировал.

В это же время 5-я ПБ подошла к ж/д линии Псков — Порхов, которую ей предстояло преодолеть. Отряд Грозного, посланный в разведку для обеспечения перехода бригадой ж/д линии, обнаружив немецкое оцепление, вынужден был вернуться назад. Пришлось отходить от ж. д. на юго-запад, ведя разведку маршрута перехода ж. д. и речных переправ в северо-западном направлении.

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 11, д. 127, л. 103–104.

В своем отчете в ЛШПД от 17 апреля о сложившейся ситуации Карицкий сделал два вывода-предложения:

Противник сосредоточил значительные силы, расставив их гарнизонами по 100–200 человек со значительной насыщенностью пулеметов, скорострельной МК артиллерией, а кое-где и танков и бронемашин, под прикрытием пулеметного и минометного огня ведет тактику окружения и уничтожения партизан.

Для противодействия этой активности противника необходимо противопоставить не только маневр, но и огонь, для чего бригада имеет далеко не достаточное количество пулеметов, а некоторые отряды (Шерстнев, Иванов) и того не имеют. Довооружение и вооружение пулеметами диктуется обстановкой выхода в свой район.

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 11, д. 127, л. 103–104.

Под этими предложениями Карицкого поставили подписи комиссар 5-й партизанской бригады капитан Сергунин и начальник штаба бригады майор Новиков.

Нехватка автоматического оружия, как и продовольствия, остро ощущалась и в других партизанских формированиях, о чем их командиры также информировали Ленинградский штаб партизанского движения, может быть, не в такой, как у Карицкого, категоричной форме.

К массированной заброске грузов ЛШПД приступил с 1 мая, имея в виду создать в бригадах, полках, отрядах запасы из расчета на 1,5–2 летних месяца с неблагоприятными для полетов самолетов белыми ночами.

Так, «5-й партизанской бригаде в ночь на 3.05.1943 г. сброшено ручных пулеметов — 6, патронов — 26 тыс., гранат — 215 шт., мин — 30, обувь, обмундирование, белье, водка, табак, питание и другое».

Для сравнения приведу данные о полученном грузе полком Ситдикова 3-й партизанской бригады: «… в ночь на 5.05.1943 г. — патронов — 14,5 тыс., гранат — 280, радиопитание — 1 комплект, а также газеты и листовки; в ночь на 9.05.1943 г. — патронов разных — 25 тыс., тола — 150 кг, гранат разных — 280, мин 50-мм — 28, радиопитание — 1 комп., газеты и др.».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 137, л. 2–4.

Из отчетных материалов ЛШПД, в частности «объяснительной записки к карте дислокации партизанских подразделений на территории Ленинградской области» на период до 8 мая, следует, что в составе 5-й партизанской бригады находились 700 партизан. Эта бригада состояла из 6 партизанских отрядов, штаба бригады и разведывательной группы. До 1 апреля, базируясь в Пожеревиц- ком районе, бригада вела боевые действия на ж. д. Дно — Уторгош. С 1 апреля ей установлен новый район боевых действий: Дно — Сольцы — Уторгош — Батецкая, Новгород — Шимск — Волот.

Продвигаясь в свой район боевых действий, бригада на 15 апреля находилась в 25 км юго-восточнее населенного пункта Славковичи, ведя непрерывные бои с карателями.

Следует подчеркнуть, что Славковичи к этому времени были одним из опорных пунктов боевой деятельности 3-й партизанской бригады, которая на тот период по сравнению с другими партизанскими бригадами во всех отношениях выглядела предпочтительнее. По состоянию на 8 мая она базировалась юго-восточнее Выбора, состояла из трех полков и насчитывала в своих рядах 1730 человек. На основе бригады базировались подпольно-партийная группа Павлова, обслуживавшая Островский, Сошихинский и Палкинский районы, и партгруппа Егорова. Одной из задач таких групп являлась пропагандистская работа среди населения с целью вовлечения его в партизанское сопротивление. 3-й партизанской бригаде, едва ли не единственной, удалось в этот период значительно пополнить численность состава за счет притока местных жителей.

К примеру 1-я Особая партизанская бригада в результате непрерывных преследований карателей понесла потери и сократилась до 98 человек.

Несколько лучше с численностью обстояло дело во 2-й партизанской бригаде, которая, как и 5-я партизанская бригада, с тяжелыми боями с 27 марта следовала в новый район боевых действий, двигаясь двумя группами в 500 и 350 человек. На 5 мая бригада находилась в Псковском районе.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 148, л. 5–9.

В докладе начальника отдела кадров ЛШПД майора П. Г. Матвеева Центральному штабу партизанского движения «о росте партизанского движения в 1943 г.» отмечается, что «за последние три месяца 1943 года (октябрь, ноябрь, декабрь) партизанское движение на оккупированной территории Ленинградской области значительно возросло и приняло формы массового народного движения против немецких захватчиков».

В качестве примера он приводит динамику отрицательной и положительной тенденций, имевших место в 5-й партизанской бригаде Карицкого. При рассмотрении обеих тенденций Матвеев исходит из складывавшихся на конкретный период объективных обстоятельств, способствовавших их возникновению и проявлению.

Ситуация подается в следующем контексте:

В соответствии с приказом начальника Ленинградского штаба партизанского движения 5-я ПБ в июне 1943 года изменила район боевых действий: с юга области перебазировалась в район Варшавской ж. д. между г. Псков — Луга.

В результате боев с карателями и ведения активных боевых действий в новом районе значительное число партизан 5-й ПБ погибли или пропали без вести, то есть не возвратились с выполнения боевых заданий. И на 20.08.1943 г. бригада имела в своем составе всего 222 чел.

Командиру бригады т. Карицкому, вызванному в штаб с докладом, было приказано установить тесную связь с местным населением, коренным образом улучшить с ним массово-политическую работу, обеспечить рост партизанской бригады, в первую очередь за счет местных жителей.

Выполняя эти указания, командование бригады провело следующие мероприятия:

Во все окружающие населенные пункты были направлены политработники, командиры отрядов и отдельные партизаны, которые провели с населением беседы и собрания… о положении на фронтах, о взаимоотношении местного населения с партизанами, о срыве мероприятий немцев по уборке и заготовке с/х продуктов, а также строительству оборонительных сооружений, о задачах населения в текущий момент Отечественной войны.

Только за август и сентябрь 1943 г. типография бригады выпустила 14 названий листовок тиражом в 7200 экз., обращенных к солдатам РОА, а в настоящее время издает свою газету «Партизанская месть». Наряду с этим бригада распространила большое количество газет «За Советскую Родину» и «Ленинградский партизан» и листовок, забрасываемых из советского тыла.

Смелыми боевыми действиями по спасению и защите советского населения от угона в немецкое рабство, а также срыву мероприятий немцев по вывозу в Германию народного имущества бригада зарекомендовала себя как серьезная сила, способная сорвать хищнические планы немцев.

Для обеспечения роста 5-й ПБ со стороны штаба также оказана значительная помощь: в бригаду заброшен отряд Скородумова в количестве 64 чел., состоящий в основном из командиров и политработников, с задачей организации роста бригады за счет местного населения и формирования новых партизанских отрядов. С этой же задачей в 5-ю ПБ были заброшены отряды т. Самоха — 32 чел. и Шаповалова — 27 чел.

Кроме того, в бригаду были направлены помощник уполномоченного штаба по оперативной работе майор Афанасьев (до этого командир ОПП. — А. Ф.), второй помощник по кадрам капитан т. Г. А. Рябков (ранее был командиром отряда «Ворошиловец», а затем с августа 1942 года — командиром 1-й ОПБ. — А. Ф.), помощник по учету партизанских кадров, один из комиссаров т. Поляков и один из командиров учебного пункта инженер-капитан т. Синкевич (занимал командную должность в партизанском полку Воловича в 1941 году, позже входил в состав партбюро 5-й ПБ первого формирования). В бригаду также выезжали начальник 5-го (материально-технического. — А. Ф.) отдела штаба т. А. Ф. Михайлов, старший помощник начальника 3-го отдела т. Стромилов.

К моменту подготовки настоящего доклада в бригаду был «направлен уполномоченный штаба на Волховском фронте майор т. Гузеев».

«В результате проделанной работы за 4 месяца 5-я ПБ выросла с 222 чел. до 5096 чел., то есть в 23 раза». Бригаду пополнили (из расчета на 400 человек) местные жители — 267 человек, или 68,8 %; военнопленные (освобожденные из немецкого плена) — 120 человек, или 30 %; бывшие солдаты РОА — 10 человек, или 2,5 %; полицейские — 3 человека, или 0,7 %; женщины — 13 человек.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 8, д. 128, л. 1–28.

Из доклада Матвеева вовсе не следует, что 5-я ПБ понесла существенные потери из-за опрометчивых решений или неоправданных действий Карицкого. Каждая из пяти партизанских бригад при выходе из Партизанского края, следуя в новый район боевых действий, находилась под прессом немецких карательных отрядов и привлеченных для подавления партизан регулярных воинских частей.

Так, из отчета командования 1-й ОПБ от 23 июня 1943 года видно, что, выходя в заданный район боевых действий Ляды — Осьмино, она имела в своем составе 127 человек. Среди них находился начальник Особого отдела бригады А. И. Варицев.

В процессе боевых действий с карателями и проведения диверсионных актов на коммуникациях противника численность личного состава резко сократилась, в том числе за счет того, что два отряда, ушедших на выполнение задания, не вернулись в бригаду. На 25 марта 1943 года «всего при штабе бригады насчитывался 41 человек, из них раненых и больных — 11 человек, женщин — 10 человек. Всего боевого состава, включая радистов и санчасть, — 20 человек».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 12, д. 459, л. 12–14.

Как видно из отчета руководителей Лужского подпольного межрайонного партийного центра Г. А. Рябкова и И. Д. Дмитриева, состоявшая из 12 человек, в том числе старшего оперуполномоченного УНКВД ЛО А. А. Михайлова, их группа после десантирования 14 января 1943 года, уходя от преследования карателей, 29 января прибыла в Осьминский район в расположение 1-й ОПБ. За два с половиной месяца группа вместе с бригадой и без нее 7 раз вела бои с карателями.

4 марта в бою около деревни Олешно Лужского района погибли участники центра Карлов и Иванов и пропал без вести А. А. Михайлов. Позже Дмитриев сообщил, что Михайлов погиб вместе с ними. Они втроем вышли на выполнение задания по сбору данных об обстановке в деревне Олешно, где были выданы местным предателем.

В отчете нашел подтверждение факт, что «25 марта 1943 года на 1-ю ОПБ и на партгруппу во время приемки груза с самолета напал отряд карателей. В бригаде остались раненые, истощенные и не больше 12 человек здоровых бойцов. Естественно, что бригада стала совершенно небоеспособной».

16 апреля партгруппа по приказанию руководства ЛШПД была влита в 1-ю бригаду. Рябков был назначен ее командиром, а Дмитриев — комиссаром. К боевым действиям бригада приступила только 3 мая, после того как выздоровели больные и раненые. К тому же в бригаду влились остатки отряда Сергеева. К ней присоединился также десантированный отряд А. Ф. Тараканова. Имея 68 бойцов, бригада 3 мая у озера Сяберо Лужского района и у озера Лоша уничтожила 27 карателей. В мае оба руководителя бригады, имея по группе партизан, между станциями Луга — Толмачево и Серебрянка — Лямцево пустили под откос по воинскому эшелону с живой силой.

Дважды в июне между станциями Уторгош — Кчера были пущены под откос воинские эшелоны. В первом случае разбит паровоз и 22 платформы с автомашинами и боеприпасами. 10 июня на шоссейной дороге Псков — Ленинград, между деревнями Николаево — Милютино взорвано два деревянных моста. В июле партизаны разгромили Поддубскую волостную управу Лужского района и захватили все документы.

Мероприятия разведывательного и диверсионного характера, а также действия по выявлению агентуры немецкой контрразведки отрабатывались во взаимодействии И. Д. Дмитриева и А. И. Варицева, что способствовало повышению их эффективности. Как отмечают руководители центра, за это же время было уничтожено три немецких агента. Наряду с боевыми операциями бригада вела постоянную разведку немецких гарнизонов, расположенных в Лужском, Плюс-ском и Уторгошском районах, а также на Люблинском аэродроме.

27 июня 1943 года по приказу руководства ЛШПД личный состав 1-й бригады в количестве 52 человек, за исключением партгруппы Дмитриева и Варице-ва, был передан в бригаду Карицкого, который, как указано выше, был вызван в Ленинградский штаб партизанского движения.

ЦГА ИПД ЛО, ф. 0–116, оп. 9, д. 251, л. 31–37.

В отчетных документах Карицкого сам факт его вызова не нашел отражения. Зато летчик Владимир Васильевич Сиротин, совершавший неоднократные полеты к партизанам, в очерке «Крылатая помощь», вошедшем в сборник «Партизаны» (новые подробности о боевых действиях народных мстителей на Ленинградской земле в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. СПб.: Нотабене, 1995), в художественной форме запечатлел это событие в биографии Карицкого. Чтобы не смазать общую картину повествования Сиротина, позволю себе изложить его в расширенном виде и начну с фразы, высказанной им о партизанах: «Немало довелось мне возить партизан через линию фронта, и я всякий раз с удивлением отмечал про себя, как бесстрашно идут они на опасное дело».

Как следует из очерка, Сиротин в начале июня получил задание вывезти из немецкого тыла раненого партизанского комиссара Волобуева, нуждавшегося в срочной госпитализации (Волобуев являлся участником Лужского подпольного межрайонного партийного центра, в наш тыл на лечение не выехал, в последующем был командиром одного из отрядов 11-й Волховской партизанской бригады, находившейся, как и 5-я партизанская бригада, с сентября 1943 года в подчинении уполномоченного ЛШПД при Волховском фронте. — А. Ф.). Сиротин на втором самолете летел в качестве дублера опытного летчика Гвоздева Сергея, на случай если того собьют. Ими был «намечен кратчайший маршрут, так как из-за дальности полета горючего могло хватить только туда и обратно: озеро Замошинское — озеро Вяжицкое — изгиб реки Луги — цель. Посадить самолет следовало на поляну, которая на карте была обозначена болотцем ограниченных размеров». Сразу после вылета Сиротину и Гвоздеву пришлось пройти в воздухе над немецкими самолетами, которые бомбили наш аэродром. Затем, когда достигли изгиба реки Луги, уже над станцией Люболяды, где разгружались немецкие эшелоны, шедшие к фронту, им пришлось уходить из зоны обстрела с земли, так как немцы, пытаясь предотвратить уязвимость с воздуха, отлавливали наши самолеты с помощью прожекторных вилок. Сироткин уходил из зоны начавшегося обстрела путем пикирования, но садиться пришлось при пустом бензобаке, пробитом осколком снаряда. Самолет начал падать, срубая вершины деревьев и ломая их ветки. Сиротин остался жив. Когда он вылез из развалившегося самолета, то увидел, как над ним покружил Гвоздев и улетел. Прилетев через двое суток снова, он сбросил брезентовый мешок, в котором оказались куртка Сиротина, табак, ракеты, ручной компас, карта — пятикилометровка с обведенным оранжевым кругом местом, где его подбили, и записка начальника штаба. Смысл ее сводился к тому, что «знаем, что с тобой, разыщем и увезем». При развороте на отлет машина Гвоздева стала давать перебои, затем неловко покачнулась, и Сиротин услышал треск. Недалеко от своего костра Сиротин нашел Гвоздева, который оказался вместе с напарником, штурманом Федором Бондаренко, недавно прибывшим в эскадрилью. Выяснилось, что Гвоздев перед вынужденной посадкой видел костры партизан, которые приглашали его сесть. Найти их не составляло большого труда. Встретил летчиков Григорий Александрович Рябков, командир партизанской бригады, из которой Гвоздев двумя днями ранее вывез двух тяжелораненых бойцов вместо уступившего им свое место Волобуева, поскольку им была необходима срочная операция.

Рябков запросил у руководства ЛШПД самолет, который из-за ясной погоды в тот день не был прислан. Утром следующего дня стоянка бригады обстреливалась с немецкого самолета, а вечером летчики с партизанами вели бой с карателями. Полтора месяца трое летчиков, зачисленных рядовыми бойцами в отряд Алексея Федоровича Тараканова, пробивались вместе с партизанами сквозь немецкие заслоны, которыми каратели блокировали все близлежащие деревни. Самолеты сбрасывали партизанам только оружие и боеприпасы. Случалось, что люди не ели по нескольку суток.

Вскоре бригада слилась с 5-й ПБ, и летчики получили возможность близко узнать ее командира Константина Дионисьевича Карицкого. По их наблюдению, он пользовался большим авторитетом среди партизан, умел быстро ориентироваться в сложной обстановке. Тому было много примеров, один из которых в своем очерке описал Сиротин.

Однажды бригада, уходя от преследования, расположилась на небольшом островке среди болот, и была окружена карателями. Пять дней остров не подавал признаков жизни, и лишь на шестой комбриг разрешил разложить два бездымных костра. На них партизаны варили куски конины — зарезали последнюю сохранившуюся в бригаде лошадь. Ранним утром последовал приказ: «Поднять бригаду!» Бригада вышла из окружения под самым носом у немцев и, продвигаясь, постоянно маневрировала, чем затруднялся поиск площадки для приема самолета.

К концу июля бригаде удалось оторваться от преследователей. Было решено принять самолет на поляне у хутора Репно. Именно в эти дни с Большой земли пришла радиограмма, в которой Карицкого вызывали в штаб партизанского движения. Наконец, получили долгожданное сообщение: «Ждите самолет!» Ночью Сиротин и Гвоздев вблизи сгоревшего хутора встретили один, а затем и второй самолет. Двух самолетов оказалось мало, так как помимо Карицкого надо было вывезти раненых. Поэтому летчики улетали вторым рейсом на следующий день. Когда первая машина ушла с ранеными, забрезжил рассвет, и отлет Карицкого пришлось отложить на следующую ночь, что осложнялось возможным столкновением с карателями, находившимися в пяти километрах от стоянки бригады. Самолет укрыли в подготовленный импровизированный капонир, замаскировали березами, и предусмотрели его сожжение в случае нападения карателей. Однако к крайней мере прибегать не пришлось. Вылет состоялся.

Новая встреча Сиротина с Карицким произошла в марте 1944 года, когда авиационный полк, в составе которого находился Сиротин, встречал партизанскую колонну, растянувшуюся на многие километры по Киевскому шоссе. 5-я бригада шла в Ленинград. Одним из трех ехавших впереди всадников был К. Д. Карицкий. Он подошел к Сиротину и обнял его. Комбриг, как и его бойцы, всегда любил летчиков.

После возвращения Карицкого в бригаду произошли события, которые для него самого, возглавляемой им бригады и всего партизанского движения в Ленинградской области оказались судьбоносными.

В данном случае речь идет не о тех мероприятиях, которые были ему рекомендованы в штабе партизанского движения, и с которых он начал сразу по прибытии в бригаду, и успешно их решил.

Очевидно, что, когда Карицкий находился в штабе партизанского движения, он был поставлен в известность о подготовленном плане нанесения удара партизанами по основным железнодорожным путям, используемым противником для доставки к Ленинградскому и Волховскому фронтам живой силы и военной техники, и, возможно, согласовывались роль и место 5-й партизанской бригады в его реализации. Начавшиеся диверсионные действия бригад в рамках плана были приостановлены руководством ЛШПД в связи с прибытием 23 июля представителя ЦШПД, имевшего приказ № 42, предусматривающий нанесение одновременного удара по рельсам всеми партизанскими соединениями. В приказе констатировалось, что «наряду с диверсиями, производимыми партизанами на ж. д. по совершению крушений воинских эшелонов, взрыва мостов, уничтожению придорожной связи, с 1.08.1943 г. начинается партизанская “Рельсовая война”». В соответствии с этим приказом план действий на ж. д. был пересмотрен, разработаны задания «по взрыву рельсов для всех пяти бригад, состоящих из семи полков, одного отдельного партизанского полка, одного самостоятельного отряда, с общим количеством партизан 5029 чел. и семи партцентров в составе 273 чел.».

По плану всего на территории Ленинградской области намечалось взорвать 33 310 рельсов, в том числе 6055 рельсов с одновременным ударом в первый же день операции.

Кроме того, предусматривалось, что партизанские формирования должны разрушить 27 водокачек и других объектов водоснабжения при станциях. В том числе на участке ж. д. «Ленинград — Чихачево» — 8 водокачек, на участке ж. д. «Ленинград — Остров» — 6 водокачек, на участке ж. д. «Псков — Сланцы — Веймарн» — 5 водокачек, на участке ж. д. «Псков — Опочка» — 3 водокачки и на участке ж. д. «Ленинград — Новгород» — 2 водокачки.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 149, л. 1.

Разработанные задания были направлены командованию бригад с представителями ЛШПД и с письмом-обращением к партизанам и партизанкам. В нем особо подчеркивалось, чтобы «каждый партизан и партизанка, каждый командир и комиссар приняли личное участие в уничтожении железнодорожных рельсов и объектов водоснабжения, чтобы противник не мог подвозить к линии фронта ни живой силы, ни боеприпасов, ни продовольствия, ни другого военного снаряжения».

Одновременно с этим были приняты меры по заброске бригадам и полкам необходимых для диверсий взрывчатки, капсюлей и шнура.

Первый удар по рельсам был нанесен в ночь на 1.08.1943 г. силами Волховской бригады на Витебской ж. д., 2-й бригады — на Варшавской и ж. д. «Псков — Гдов», 5-й бригады — на Варшавской и партцентром — на Балтийской ж. д. Всего, по неполным данным, в первый день взорвано 13 910 рельсов против 6055, предусмотренных планом. 5-я партизанская бригада взорвала 925 рельсов. Это притом, что ее численность на момент операции составляла 318 чел. Так, три группы из 5-й бригады на участке «Плюсса — Серебрянка» Варшавской ж. д. взорвали 286 рельсов. В последующие дни 5-я бригада наращивала мощь наносимых по железной дороге ударов, расширяя их географию. 6.08.1943 г. отряд Чебыкина на участке «Плюсса — Струги Красные» взорвал 120 рельсов. Отряды этой же бригады на ж. д. «Ленинград — Дно» между станцией «Батецкая — Уторгош» в ночь на 10.08.1943 г. взорвали 519 рельсов, в том числе 155 рельсов за отрядом Чебыкина, 286 — за отрядом Тараканова, 78 — за отрядом Павлова.

В составе Волховской бригады отличился отряд, возглавляемый оперативным сотрудником УНКВД ЛО Шамшуриным. Его отряд в первую августовскую ночь взорвал 70 рельсов.

Реальные и ощутимые успехи партизан по нанесению ущерба противнику поднимали их боевой дух. Вместе с тем они обязывали командиров партизанских формирований искать новые тактические ходы в своей диверсионной деятельности в ответ на принятые противником контрмеры. Смысл их состоял в усилении немцами охраны железных дорог и подходов к ним. На основных ж/д коммуникациях были расставлены через каждые 100 м часовые, а между ними охрана из местных жителей. Кроме этого, дорогу патрулировали солдаты с собаками. Места наиболее вероятных подходов к ж. д. минировались, на просеках и тропах расставлялись засады вооруженных солдат, а в населенных пунктах вдоль ж. д. размещались гарнизоны, обеспеченные средствами телефонной и радиосвязи.

Командование партизанских бригад, пол ков и отрядов отказалось от использования в диверсиях на ж. д. мелких разрозненных групп и прибегло, как в случае с 5-й партизанской бригадой, к нанесению единовременных ударов силами сводных отрядов на нескольких участках железных дорог протяженностью нередко от 1 до 8 км с охватом также ж/д станций.

Начавшаяся в августе операция «Рельсовая война» была продолжена в сентябре и получила кодовое название «Концерт» — слово, которое полюбилось партизанам и использовалось ими в обиходе перед выходом на очередную операцию.

Что касается 5-й партизанской бригады, то ее показатели по разрушению железнодорожных коммуникаций противника постоянно росли. За период с 1 августа 1943 года по 1 января 1944 года ею взорвано на участках ж. д.: Струги Красные — 3932 рельса, «Батецкая — Дно» — 5186 рельсов, «Дно — Старая Русса» — 95 рельсов, «Луга — Батецкая» —121 рельс, «Дно — Порхов» — 55 рельсов. Общее количество взорванных рельсов составило 9389 штук. По этому показателю 5-я партизанская бригада уступает только 3-й партизанской бригаде, которая по численности личного состава в эти же месяцы, за исключением декабря, намного превосходила 5-ю партизанскую бригаду. Положительный итог диверсионной деятельности 5-й партизанской бригады обеспечивался также тем, что в августе комиссару 5-й партизанской бригады был придан Лужский подпольный межрайонный партийный центр, который хорошо организовал разведку и сбор данных о противнике и о работе железных дорог. Придание центра бригаде способствовало улучшению партийно-политической работы в существовавшем при нем отряде среди населения, вовлечение которого в бригаду продолжало оставаться вопросом первостепенной важности.

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 8, д. 36, л. 286, 289, 307–310.

В начале сентября руководство ЛШПД переподчинило 5-ю партизанскую бригаду оперативной группе штаба на Волховском фронте. Именно в этот период бригада развернула работу по многим направлениям своей деятельности. Главный упор был сделан на срыв мероприятий немецкого командования экономического характера. Понеся большие потери в открытых боях с партизанами, противник в конце сентября прибегнул к методу экономической борьбы. Под видом лишения партизан баз, немцы начали превращать отдельные районы в пустыни. Путем массовой эвакуации материальных ценностей, в том числе оборудования заводов и фабрик, скота, хлеба, а также вывоза мирного населения на работы в Германию.

В этих условиях командование 5-й бригады не только активизировало боевые действия по защите мирного населения, но и развернуло среди него пропагандистскую работу. Толчком к массовому вступлению крестьян и других жителей в партизанские отряды стал изданный 22 сентября 1943 года германским верховным командованием приказ об эвакуации всего населения оккупированных районов Ленинградской области. В развитие этого приказа немецкий начальник Дновского района через газету «За Родину», издающуюся в городе Дно, писал: «Русское население должно покинуть опасное в военное время место жительства, так как бандитские действия партизан в этом районе по военным соображениям вынуждают к строгим мероприятиям, и территория района в ближайшее время может оказаться боевым участком».

В оккупированных районах немецкими властями была распространена «Памятка об эвакуации», в которой «все население ставилось в известность», о том:

1. Чтобы оградить население от грабежей и поджогов со стороны советских партизан, немецкое военное командование предписывает полностью очистить вашу местность и переселить население в безопасную область.

2. Через два часа все население деревни должно стоять на улице, готовое выступить по направлению на Махновку.

3. Взять с собой весь скот, лошадей, телеги, теплую одежду, орудие и инструменты…

6. Кто останется в оккупированной области, будет считаться бандитом и подвергаться опасности расстрела.

Учитывая сложившуюся в тылу противника обстановку, Ленинградский штаб партизанского движения поставил перед партизанами задачу: сорвать планы немецкого командования по угону советских людей в Германию, использовать этот момент для роста партизанских сил.

22 сентября 1943 года начальник ЛШПД М. Н. Никитин направил письмо ко всем ленинградским партизанам, в котором призывал организовывать и возглавлять «всех русских людей на вооруженную, всенародную борьбу с фашистскими разбойниками», не давать «немцам угонять население из своей местности в Германию», призывать «народ уходить в леса, угонять скот, срывать поставки хлеба…».

7 октября 1943 года ЛШПД издал приказ «Об активизации деятельности партизан и срыве планов германского командования по эвакуации населения на оккупированной территории», который был передан по радио всем партизанским бригадам и отрядам и доведен до всех командиров и комиссаров партизанских отрядов и руководителей партийных групп.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 8, д. 128, л. 1–28.

Хотя в приказе были четко поставлены четыре задачи всем партизанским бригадам, тем не менее 10 октября на имя К. Д. Карицкого и Н. А. Бредникова (командир 11-й Волховской партизанской бригады. — А. Ф.), Тараканова и П. В. Скородумова (оба командиры полков 5-й ПБ. — А. Ф.) начальник ЛШПД М. Н. Никитин направил радиограмму, в которой указал, что «сейчас главное не дать увести немцам наш народ в рабство. Старики, дети, женщины бегут в леса. Спасайте их от смерти… Сохраняйте их добро. Прячьте в лесах. Скот угоняйте. Разослать группы по 5 человек во все районы. Поднять народное восстание. Указать места сбора, объединять, давать оружие, бить врага. Народ поднимается. Дайте им правильный путь, не допустите, чтобы тяжелейшие труды доблестных партизан в течение 2 лет пошли насмарку. Дело чести спасти наших братьев и сестер».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 7, д. 224, л. 6.

О том, как восприняли командиры 5-й партизанской бригады это персональное обращение, свидетельствует появление 16 октября 1943 года приказа ЛШПД «О награждении 5-й Ленинградской партизанской бригады» следующего содержания:

Партизаны 5-й бригады под командованием тт. К. Д. Карицкого и И. И. Сергунина 13 октября 1943 года подорвали на участке ж. д. «Уторгош — Сольцы» рельсы, в результате чего остановили 3 эшелона с мирными жителями, которых немцы пытались увезти в Германию.

Партизаны перебили охрану эшелонов, освободили мирных граждан, рассредоточили их в лесах и обеспечили их безопасность.

Вместе с тем командование бригады мобилизовало все население Уторгошского района на уничтожение немецких органов управления и разрушение всех мостов на проселочных дорогах, срывая тем самым немецкие перевозки по ним.

5-я бригада в Уторгошском районе держит власть в своих руках.

Приказываю:

1. 5-й партизанской бригаде за успешные боевые действия по спасению и защите от угона в немецкое рабство мирных жителей вручить знамя Ленинградского штаба партизанского движения…

2. Командиру и комиссару бригады представить к правительственным наградам бойцов и командиров, отличившихся в боевых действиях по спасению от угона в немецкую каторгу советских граждан.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 11, д. 71, л. 96.

Боевая деятельность ленинградских партизан в течение октября характеризовалась проведением операций по разрушению железнодорожных коммуникаций противника, а также активными действиями против мероприятий немецкого командования. Ночью 18 и 19 октября были совершены одновременные налеты на многочисленные участки Варшавской, Витебской и Гдовской ж. д., в которых участвовали 4 235 партизан. За две ночи было взорвано 10 782 ж/д рельса и других ж/д объектов, в результате чего движение поездов на некоторых участках прекращалось до трех суток.

5-й партизанской бригадой 16 октября был также нанесен мощный удар по Варшавской железной дороге. Железнодорожный путь был разрушен в нескольких местах общим протяжением свыше 6 км.

6 октября бригадой взорвано ж/д полотно на расстоянии 2,5 км на участке «Уторгош — Сольцы».

В связи с отводом противником в сентябре и октябре резервных и тыловых частей, приведшее к ослаблению его сил в оккупированных районах, с падением морального духа оставшихся немецких солдат и офицеров из-за поражений на советско-германском фронте, с проведенными командованием партизанских отрядов пропагандистскими мероприятиями, начался процесс массового разложения и перехода на сторону партизан «добровольческих» частей РОА, русских полицейских и других немецких прихвостней, в том числе волостных старшин и старост. Партизанское движение расширялось, охватывая и вовлекая в свою орбиту новые слои населения.

В начале октября во многих оккупированных районах Ленинградской области сложилась обстановка, благоприятная для ликвидации органов немецкого управления и установления власти активной части местных жителей и партизан.

5-я партизанская бригада, используя создавшуюся ситуацию, подняла население Батецкого, Уторгошского, Солецкого, Новгородского, Новосельского и Шимского районов на ликвидацию органов немецкого управления и установление советской власти.

21 октября Карицкий докладывал в ЛШПД: “Власть берем в свои руки. Организуем ее в лице чрезвычайных троек. Восстанавливаются и приступили к работе сельсоветы, создаем отряды и группы самозащиты для охраны мирного населения. В результате разгрома и нашего влияния Заплюсская, Конезерская, Павшит-ская, Людятинская, Видонская, Лубинская, Весельская, Введенская, Боротненская, Дертинская, Фрелинская, Павская, Всинская волости прекратили свою деятельность. В большинстве деревень этих районов работают уполномоченные оргтройки.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 11, д. 76, л. 12–18.

Начался процесс массового притока в партизанские формирования. Только за девять дней в промежутке между 16 и 25 октября силы 5-й и Волховской партизанских бригад, находившихся в подчинении уполномоченного ЛШПД при Волховском фронте и действовавших на коммуникациях 16-й немецкой армии, увеличились на 1500 человек.

В ответ на восстание народа трех районов — Уторгошского, Солецкого и Стругокрасненского — немецкими властями и военным командованием 28 октября 1943 года была предпринята новая карательная экспедиция с целью уничтожения 5-й партизанской бригады, дислоцировавшейся в населенных пунктах Киевец и Видони.

В ночь на 29 октября противник силой в 150 человек, вооруженных пулеметами и минометами, вышел из деревни Большой Звад двумя колоннами на деревню Веретейка, сжег ее, потеснил партизанский заслон и повел наступление на деревню Киевец. Понеся потери, в том числе был уничтожен начальник уторгошской жандармерии, карательный отряд отошел к деревне Рямежки, а позднее — в Уторгош.

29 и 30 октября противник подтягивал дополнительные силы и направил разведотряд к деревне Сторонье.

Подготовленная Карицким тактика боя с карателями предполагала нанесение сильных ударов с флангов двумя отрядами юго-восточнее деревни Сторонье и одним отрядом юго-западнее Сторонье, а затем отход в юго-восточном направлении к деревне Ручьи, ввиду того что в бригаде к этому времени оставалось считанное количество патронов на одну винтовку и далеко не во всех отрядах по 200–300 штук на пулемет. С тем чтобы ввести противника в заблуждение, в район его расположения была заброшена ложная схема-приказ о мощном фланговом ударе с севера, о расстановке минных полей и якобы намечаемом выходе главных сил в северном направлении. Забегая вперед, следует отметить, что ход с ложной схемой-приказом сработал.

Бои с карателями начались 1 ноября и продолжались до 11 ноября. Населенные пункты Вшили, Ленино, Дуброво, Серебрянка, Стобольск, Старище переходили из рук в руки. Каждый раз, когда партизанам удавалось овладеть ими, противник получал крупное подкрепление. Так произошло 4 ноября, когда он получил в людской силе до 700 человек с танками, бронемашинами, самоходными орудиями и минометами.

Партизаны могли рассчитывать только на помощь населения. И она оказывалась. К примеру прибывший в один из отрядов местный житель М. И. Волков передал хранимые им с 1941 года 12 тыс. штук 7,62-мм винтовочных и 1000 штук автоматных патронов, что дало возможность отряду принять бой с карателями.

6 ноября в боях с партизанами противник имел 1200 человек живой силы, три 75-мм орудия, две малокалиберные пушки, пять средних и до девяти малых танков и бронемашин, что вынудило наши отряды оставить деревни Серебрянка, Дуброво, Лялино, Вшели и отойти к населенным пунктам Сторонье, Шарово, Старище. Противник сжег указанные деревни и сосредоточился в деревнях Борок, Выбойка, Новоселье.

Жители этих деревень были своевременно выведены в леса, мужчины были готовы с оружием в руках сражаться с карателями, но оружия не было, что наряду с успехами в боях с противником нашло отражение в отчете командования 5-й партизанской бригады от 17 ноября 1943 года «О борьбе с карательной экспедицией противника с 28 октября по 13 ноября 1943 г.».

В отчете отмечалось, что противнику удалось взять пустыми Киевец и Видони, а затем 9 ноября сжечь их, но моральная и физическая победа в этой схватке была на стороне 5-й партизанской бригады.

В частности, каратели потеряли след партизан в результате подброшенной им ложной схемы и показа ложного отхода, в то время как главные силы двинулись на деревни Горки, Збуд, Боротно. Прикрывавший бригаду отряд после непродолжительного боя 11 ноября отошел в северном направлении в сторону деревни Зачеренье, увлекая за собой карателей.

Основная задача, стоявшая перед бригадой, — спасение населения, имущества, скота, была полностью выполнена.

Противник, в несколько раз численно и технически превосходивший партизан 5-й бригады, овладел территорией только по одному направлению, углубившись до 10 км. Из 819 крестьянских хозяйств общей численностью 3476 жителей ни один человек не уведен карательной экспедицией.

Потери противника за период ноябрьских боев с партизанами Карицкого составили убитыми и ранеными 538 солдат и офицеров. Полностью уничтожен минометный расчет с минометом, подбит один средний танк, один подожжен, подбита одна броневая машина и разбита одна грузовая, подбит при приземлении один самолет «Хейнкель». Взяты в плен 6 солдат и 4 обер-ефрейтора. Среди трофеев — 2 пулемета, 2 автомата, 2 пистолета, 17 винтовок, мины к миномету, патроны, гранаты и другое имущество.

Потери партизан составили: 21 человек убит, 54 человека ранено, 15 человек пропало без вести.

В боях с карателями Карицкий, зная их тактические приемы, применил новые тактические ходы, в частности, на фланги выставил крупные по партизанским меркам силы отрядов, наносил удары по врагу в его фланги и тыл. Кроме этого, осуществил дезинформацию противника путем подброски ему ложной схемы-приказа о боевых действиях и путях отхода, что имело важное значение для сбережения личного состава бригады и выведенных в леса местных жителей.

Ноябрьский и декабрьский периоды в деятельности 5-й партизанской бригады проходили в рамках плана ЛШПД «О дальнейшем расширении партизанского движения и обеспечении боевой деятельности партизанских бригад, отрядов и групп на оккупированной территории Ленинградской области на зимне-весенний период 1943–1944 гг.». Согласно этому плану перед 5-й партизанской бригадой, как и перед 2-й, 7-й и 9-й партизанскими бригадами, ставилась задача расширения «возникших очагов вооруженного народного восстания… в районах их действий». В частности, командованию 5-й бригады предписывалось:

Действовать в р-не Дно — Сольцы — Уторгош — Батецкая, Новгород Шимск — Волот.

Защитить советское население на территории Плюсского, Лужского, Батецкого, Уторгошского, Шимского и Солецкого районов.

Основные удары наносить на участках ж. д. Плюсса — Луг», Батецкая — Уторгош — Сольцы.

Взорвать следующие ж/д и шоссейные мосты: на ж. д. Луга — Плюсса, на ж. д. Сольцы — Оредеж, на шоссе Псков — Красногвардейск.

Совершить налеты на ж/д ст. Передольская и Уторгош, ж. д. Батецкая — Дно и ст. Морино, Леменка, Русынь.

Если обратиться к географической карте и учесть, что в декабре 11-я Вол-ховская партизанская бригада, действовавшая территориально на стыке и внахлест 5-й партизанской бригаде, в декабре 1943 года была решением руководства ЛШПД переведена в другой район боевых действий, станет очевидным, что 5-я партизанская бригада одна перекрывала основные стратегические коммуникации 16-й немецкой армии, а в 1944 году, в период январской операции «Нева» по полному снятию блокады Ленинграда, обеспечивала с тыла главное направление боевых действий Волховского фронта.

1 декабря командование 5-й партизанской бригады радиограммой доложило в ЛШПД «о восстановлении советской власти в районе действий бригады и деятельности оргтройки». Ее текст гласил:

Тройки Уторгошского, Солецкого, Стругокрасненского районов полностью установили народную власть в районе действий бригады, за исключением райцентров, где созданы подпольные партийные организации, освоено 25 сельсоветов. Население, скот имущество — в лесах. Производится заготовка теплой одежды, обуви и лыж… Работают валяльные, швейные, столярные мастерские. Колхозные сельхозмашины убраны в леса, ремонтируются. Выделены из числа партизан плотники, слесаря для оборудования землянок, ремонта машин. По Лужскому, Плюсскому, Батецкому районам дополнительно сообщу.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 7, д. 246, л. 79.

О создании оргтроек в названных районах, о боевых действиях 5-й партизанской бригады 30 ноября в ЛШПД доложил его уполномоченный на Волховском фронте Гузеев.

По его информации, в период с 1 по 10 декабря 5-я, как и 11-я Волховская, партизанская бригада вела оборонительные бои против крупной карательной экспедиции противника, поддержанной танками, артиллерией и самолетами. Положение партизан было исключительно тяжелым. Из-за плохой погоды они в течение месяца не получали боеприпасов и вели в основном рукопашные бои. В большинстве отрядов оставалось по пять патронов на винтовку и по 30 — на автомат. 5-я партизанская бригада за 10 дней провела 23 боевые операции, нанеся противнику серьезный ущерб в живой силе и технике: убито и ранено — 754 человека, уничтожено — 1 ж/д эшелон с паровозом и 9 вагонами, взорвано 361 рельс, 1 ж/д и 14 шоссейных и проселочных мостов, вырезано 71 км телеграфно-телефонной линии, уничтожен 1 танк, подбит 1 самолет, разбиты 2 автомашины. Бригада имела солидные трофеи в виде 4-х автоматов, 26 винтовок, патронов 25 тыс. штук, 60 снарядов, 100 мин, 1-го миномета и 1-го пулемета.

Наиболее крупные и результативные бои в 5-й бригаде провели полки Скородумова и Тараканова.

Так, полк Скородумова 2 декабря занял населенные пункты Боровичи, Теребушено, Опоко-Порховского района. При этом было разгромлено волостное правление и пункт по эвакуации населения в Германию. С занятием этих деревень партизаны перекрыли шоссейные дороги Псков — Сольцы и Порхов — Струги Красные. Противник в боях против партизан со 2 по 7 декабря задействовал 700 солдат и офицеров, 12 самолетов, артиллерию, минометы, но отступил, понеся большие потери.

Партизаны полка Тараканова с 29 ноября по 9 декабря вели бои против карательного отряда из 13-й немецкой летно-полевой стрелковой дивизии силою в 2500 человек с приданными им 10 средними танками, 2 бронемашинами, 13 самолетами, скорострельными пушками при поддержке огнем дальнобойной артиллерии бронепоезда.

В результате правильно организованной системы обороны, маневренности и стойкости партизан атаки немцев были отбиты. Противник понес крупные потери и был вынужден уйти.

Но и бригада в ходе боев понесла потери убитыми и ранеными — 92 человека и пропавшими без вести — 6 человек.

Однако противнику не удалось разрушить очаги восстановленной советской власти, принудить население выйти из леса и подчиниться приказам немецкого командования об эвакуации в Германию.

ЦГА ИПД СПб, ф. 116, оп. 1, д. 203, л. 67–70.

Людские потери 5-й партизанской бригады, которые она несла в течение 1943 года в боях с карателями, обязывали командование постоянно искать новые тактические ходы боевых действий с тем, чтобы наличными силами, в разы уступающими немецким карательным отрядам, наносить им значительный урон.

Вместе с тем требовалось восстанавливать здоровье партизан, получивших ранение в ходе боев с противником, чтобы вернуть их в строй, за исключением случаев, когда было необходимо оказание медицинской помощи в стационарных условиях советского тыла.

Решая эту важную задачу, командование 5-й бригады в новом месте своего базирования развернуло полевой госпиталь, что явилось примером для других партизанских бригад. Именно на эту сторону деятельности командования 5-й партизанской бригады обратил внимание начальник ЛШПД Михаил Никитич Никитин, выступая 19 апреля 1944 года на пленуме Ленинградского обкома ВКП(б) с докладом «Об итогах партизанского движения в Ленинградской области». Он отметил, что 5-я партизанская бригада, имевшая к тому времени в своем составе 7 тысяч партизан, развернула госпиталь на 100 лечебных коек. Он был построен в лесу, с кухней и баней. За короткий срок его существования там амбулаторно вылечились 13 854 партизан и 15 446 крестьян. За 2–2,5 месяца было лишь 38 случаев смертности. И это притом, что медицинскому персоналу нередко приходилось работать без необходимых медикаментов, перевязочных материалов и хирургических инструментов. Одним из хирургов в госпитале работал Владимир Львович Ваневский, который, попав в плен под Старой Руссой, бежал в 5-ю партизанскую бригаду из немецкого лагеря вместе с группой военнопленных красноармейцев. По заданию оперативной группы Авдзейко при 5-й партизанской бригаде он совершил ходку в лагерь для военнопленных, откуда привел еще несколько красноармейцев. Ваневский выходил в места дислокации немецких пропагандистских органов, собирал о них информацию, чем способствовал проведению мероприятий по их разложению.

На заключительном этапе битвы за Ленинград (декабрь 1943 года, январь— февраль 1944 года) руководство ЛШПД скорректировало задачи 5-й партизанской бригаде, что нашло отражение в приказе ЛШПД «О развертывании боевых действий партизан в связи с намеченным наступлением Красной Армии под Ленинградом». Этим же приказом конкретизировались объекты нанесения ударов 2-й, 6-й, 9-й, 11-й и 12-й бригадам.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 8, д. 114, л. 34–35.

Чтобы не вводить в заблуждение нумерацией бригад, следует отметить, что расстановка партизанских сил по полосам их действий применительно к Ленинградскому, Волховскому и 2-му Прибалтийскому фронтам (20 ноября 1943 года Северо-Западный фронт был расформирован с передачей своего участка обороны и войск 1-й ударной армии 2-му Прибалтийскому фронту под командованием генерала армии М. М. Попова. — А. Ф.) выглядела совершенно очевидной и соответствовала решению каждым из них стратегических и тактических задач на северо-западном театре военных действий.

К примеру в плане «Взаимодействия частей 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта с партизанами в период наступления Красной Армии» от 10 января 1944 года, фигурируют шесть бригад: 13, 10, 7, 3, 8 и 1 бригады, действующие в полосе этого фронта.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 264, л. 1–3.

В приказе ЛШПД от 22 января 1944 года «О нанесении ударов по коммуникациям противника в связи с наступлением войск 2-го Прибалтийского фронта» наряду с этими шестью бригадами названа также 4-я партизанская бригада. В обоих документах по дням были расписаны объекты противника, подлежавшие уничтожению названными бригадами.

Этим приказом начальнику оперативной группы при 2-м Прибалтийском фронте подполковнику тов. Тужикову предписывалось «принять все необходимые меры и обеспечить повседневным оперативным руководством выполнение приказа подчиненными бригадами».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 8, д. 114, л. 59–61.

Таким образом, в полосе 2-го Прибалтийского фронта действовало 7 бригад.

Две бригады, 5-я и 11-я, действовали в полосе Волховского фронта. Задачи обеим бригадам были определены, помимо приказа ЛШПД от 10 января, приказами ЛШПД от 12 января и от 22 января с распределением между ними объектов нанесения ударов.

Что касается полосы Ленинградского фронта, то непосредственно в приближении к нему партизанские бригады не находились и не действовали. Можно констатировать, что на основании приказа начальника ЛШПД М. Н. Никитина от 27 января на следующий день, то есть 28 января, был создан Военный совет командиров по координации действий 6-й, 9-й и 12-й партизанских бригад, введенных в зону наступательных действий Ленинградского фронта. Каждой из этих трех бригад были определены районы боевых и диверсионных операций на основных стратегически важных для 18-й немецкой армии направлениях, на значительном удалении от полосы Ленинградского фронта.

ЦГА, ИПД, СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 269, л. 2.

Эти бригады внесли вклад в дестабилизацию тыла 18-й немецкой армии, но главная заслуга в этом принадлежит 1-й и 2-й оперативным базам Управления НКВД ЛО, которые приступили к диверсионным действиям в немецком тылу еще в начале сентября 1943 года на стадии утверждения Ставкой ВГК операции «Нева» по полному снятию блокады Ленинграда.

Командование Ленинградского фронта, безусловно, учитывало трудности развертывания партизанского движения в полосе своих оборонительных и наступательных действий и наличие ограниченного количества подотчетных ему партизанских сил. Поэтому оперативный план «Боевой деятельности ленинградских партизан во взаимодействии с наступающими войсками Ленинградского фронта», утвержденный 27.01.1944 г. командующим войсками Ленфронта генералом армии Л. Говоровым, определял только объекты нанесения ударов без указания партизанских сил, подлежащих использованию, при этом:

Основные удары партизан наносить по ж. д. Псков — Луа, Псков — Гдов, Веймарн — Сланцы, Нарва — Вруда, Сиверская — Луга, с задачей — полностью воспретить перевозки войск и техники противника по этим дорогам.

Разрушить мосты, придорожную связь на большаках и шоссе: Луга — Псков, Плюссы — Ляды — Сланцы, Струги Красные — Лосицы — Гдов, Молосковицы — Сабск — Осьмино — Самро — Веймарн — Ивановское — озеро Долгое — Сланцы — Гдов.

Наносить удары противнику по р. Луга, на рубеже Луга — Толмачево — Старица — Сабск — Ивановское — Кингисепп.

Препятствовать строительству и попыткам организации переправ немецких войск через р. Луга и Нарва, а также в р-не Пнево и других наиболее вероятных местах узкой части Чудского и Псковского озер. Взрывать все мосты на дорогах, идущих через эти реки, шоссе Полна — Ямм — Пнево и других большаках и проселочных дорогах в направлении переправ.

Произвести нападение с целью уничтожения военных объектов, складов, казарм, баз горючего на Ляды, Осьмино и оказать помощь ударом с тыла частям Красной Армии при подходе их к этим пунктам.

«План» подписали начальник ЛШПД М. Никитин и начальник оперативного отдела штаба подполковник Алексеев.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 222, л. 1.

Если в январе 1944 года решением руководства ЛШПД для усиления боевой мощи большинство бригад, действовавших в полосе 2-го Прибалтийского фронта, были сведены в парные соединения, а 11-я Волховская бригада с 11 февраля вошла в объединенную группировку 6-й, 9-й и 12-й бригад с зоной действия в юго-западной части полосы Ленинградского фронта, то 5-я партизанская бригада численностью 5096 человек, оказывая значительную помощь наступающим войскам Волховского фронта, продолжала действовать самостоятельно в определенном ей оперативным планом ЛШПД от 26 января 1944 года районе Луга — Уторгош — Сольцы — Струги Красные с нанесением ударов по ж. д. Луга — Серебрянка — Струги Красные, Сольцы — Батецкая и на шоссе Луга — Николаево — Лудони, Николаево — Уторгош — Медведь, Городище — Сольцы — Боровичи — Новоселье.

В преддверии постановки ЛШПД в «Плане» от 26 января задачи перед 5-й партизанской бригадой, которая, как отмечено выше, с 11 февраля 1944 года осталась единственно действующей в полосе Волховского фронта из-за перевода 11-й Волховской партизанской бригады в соединение с 6-й, 9-й и 12-й бригадами (ЦГА ИПД СПб, ф. 0—116, оп. 8, д. 114, л. 7), 20 января начальник штаба фронта генерал-лейтенант Озеров и уполномоченный ЛШПД по оперативной работе при Волховском фронте Афанасьев в письменном виде изложили свои

соображения по организации взаимодействия между войсками и партизанами Волховского фронта:

Определялся район действия войск и партизан: Финев Луг, Оредеж, Батецкая, Уторгош, Шимск.

Были просчитаны силы партизан, то есть 5-й партизанской бригады: 5 полков полк Григорьева — 700 чел. (вооружено 586), полк Тараканова — 1700 чел. (вооружено 1100), полк Чебыкина — 805 чел. (вооружено 600), полк Егорова — 600 чел. (вооружено 400), полк Пестрикова — 551 чел. (вооружено 300).

Конкретизированы задачи партизан, как то:

— прервать железнодорожное и грунтовое движение на основных коммуникациях противника, не допуская вывоза противником материальной части и подвоза резервов;

— разрушить связь противника в районе действий войск и партизан с целью дезорганизовать управление войсками противника;

— уничтожить живые силы противника и его штабы путем внезапных ударов с тыла по штабам, войсковым колоннам и во взаимодействии с полевыми войсками — по отдельным опорным пунктам противника.

Определялся срок выполнения задач — 19–25.01.1944 г. Перед каждым полком были четко поставлены конкретные задачи (если их не перечислить, то в этом случае будет не понятно, почему тот или иной полк проводил боевые действия в том или ином районе, или почему речь идет о результатах боевых действий одного конкретного полка, а не всей бригады, или другой вопрос, а где в это время находилась большая часть бригады, или где же находилось командование бригады и как оно осуществляло управление полками. — А. Ф.).

Задачами полков 5-й партизанской бригады были:

1) Полк Григорьева:

— произвести налет на ж/д платформу Мойка и разрушить ж/д мост через р. Лугу в районе платформы Мойка;

— разрушить деревянный мост через р. Луга в районе Жестяная Горка и уничтожить в Жестяной Горке гарнизон и склады противника;

— разрушить мост на грунтовой дороге Вольная Горка — Велегощи через р. Луга и не допускать устройства переправы противника через р. Луга в этом районе.

Время выполнения 19–21.01.1944 г.

— в дальнейшем полку содействовать полевым войскам в овладении ст. Батецкая и полностью парализовать движение на участке Батецкая — Оредеж.

Полк Тараканова:

— парализовать движение по грунтовым дорогам в районе Глухой Бережок, Бол. Торошковичи, Югостицы, Турская Горка, Клевенец;

— разрушить движение на грунтовых дорогах в районах Великое Село, Турская Горка, Клевенец;

— уничтожить склады и базы противника в районе действий.

Время выполнения 20–25.01.1944 г.

Полки Чебыкина и Егорова:

— разрушить ж/д мост через р. Мшага в районе разъезда Низы и произвести налет на разъезд Низы;

— запретить движение противника через Сольцы к фронту и в тыл;

— произвести налет на ст. Уторгош и уничтожить имеющийся там гарнизон противника.

Время выполнения 20–25.01.1944 г.

Полк Пестрикова:

— парализовать ж/д движение противника на участке Сольцы — Каменка и грунтовой дороге Угощи — Сольцы — Каменка.

Время выполнения 20–25.01.1944 г.

В дальнейшем всем полкам в районе Луга, Струги Красные, Порхов, Сольцы, Батецкая парализовать движение противника по железным и грунтовым дорогам, не допуская маневра его резервов и срывая подвоз и эвакуацию.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 1, д. 260, л. 28–30.

Как видно, 5-й бригаде, имевшей 1370 человек без вооружения, предстояло решить сложные, территориально рассредоточенные задачи. Кроме этого, 5-й полк Пестрикова, вошедший только 14 января в состав бригады, был сформирован решением Ленинградского подпольного окружного комитета ВКП(б) на базе отрядов Уторгошской тройки и более чем семи местных партизанских отрядов, не имевших опыта совместных полковых действий. Все это обязывало, прежде всего командира бригады Карицкого, обеспечить четкое управление полками и информировать командование Волховского фронта и руководство ЛШПД «о результатах действий ежедневно, начиная с 16.01.1944 г.».

Придавая важное значение обеспечению управляемости всеми подразделениями бригады, Кариций наладил и ввел в практику бесперебойное, двухразовое в сутки поддержание связи по радио с ЛШПД. При помощи радио поддерживалась также связь с уполномоченным ЛШПД при Волховском фронте майором Гузеевым, который после заброски с 10 на 11 января вооружения и боеприпасов и вывоза раненых побывал в бригаде. Он вручил Карицкому Красное знамя ЛШПД, а отличившимся в боях партизанам медали «За оборону Ленинграда» и «Партизану Отечественной войны», чем поднял их и без того высокий боевой дух.

Продолжая тему организации Карицким связи на разных уровнях, следует отметить, что имевшимся в бригаде радистам постоянно оказывалась консультативная и практическая помощь со стороны многоопытного радиста Воинова, входившего в состав оперативной группы УНКВД ЛО при 5-й партизанской бригаде, возглавлявшейся, как уже отмечалось выше, начальником отделения 4-го (разведывательного) отдела И. В. Авдзейко. Благодаря налаженному взаимодействию, за период существования бригады не было потерь раций и шифров.

Связь с полками и между ними осуществлялась главным образом посыльными, конными и пешими. В оправданных случаях прибегали к связи по радио, используя местный шифр. Связь внутри полков была организована через конных и пеших посыльных. Связь с группами, находившимися на задании, организовывалась с участием сотрудников оперативной группы Авдзейко через подготовленные почтовые ящики и явочные места.

Общую картину боевых действий по выполнению бригадой возложенных на нее задач воссоздает политдонесение комиссара 2-го полка Тараканова от 2 февраля. Полк осуществлял дезорганизацию перевозок противника в основном на железных дорогах Витебского и Варшавского направлений, ж/д линии Новгород — Луга и параллельных им шоссейных дорогах, а также проводил операции в помощь Красной Армии. В хронологическом порядке боевая деятельность полка выглядит следующим образом:

17.01.1944 г. на Варшавской ж. д. четырьмя отрядами произведены взрывы ж/д полотна на расстоянии 11 км, всего взорвано 2016 рельсов.

20.01.1944 г. тремя отрядами на ж. д. Луга — Батецкая взорвано 68 рельсов, 2 моста и 45 км связи.

21.01.1944 г. двумя отрядами на Варшавской ж. д. взорвано 324 рельса.

24.01.1944 г. двумя отрядами на Витебской ж. д. взорвано 444 рельса.

Отряды полка держали под своим постоянным контролем шоссейную дорогу Луга — Псков, где, выжидая скопления отступающих немецких войск, наносили по ним удары:

24.01.1944 г. в результате организованной на шоссе засады отрядом уничтожено 3 автомашины с боеприпасами, убито и ранено 50 немецких солдат и офицеров. Отделение разведки полка провело налет на немецкую колонну, при этом было убито 20 солдат и взяты трофеи.

25.01.1944 г. на шоссе другим отрядом была сделана засада, при этом уничтожены 3 автомашины, убито 20 немцев, захвачено в плен 6 солдат и 2 унтер-офицера.

10 января в соответствии с заданием командования бригады полк успешно провел первую операцию по разгрому станции Передольская. В результате нападения на немецкий гарнизон, который был уничтожен, убито 56 солдат и офицеров противника, приведены в негодность важнейшие станционные сооружения. Однако мост через реку Луга из-за его усиленной охраны взорвать не удалось.

27 января, повторно решая поставленную командованием Волховского фронта задачу по овладению станцией Передольская и удержанию ее до подхода частей Красной Армии, полк дважды в течение одного дня провел операцию по захвату Передольской. Однако в первом случае партизанам на несколько часов пришлось отступить в результате значительного превосходства сил противника, но после перегруппировки своих сил партизанам удалось вместе с 7-й танковой бригадой вторично взять станцию и удерживать ее и участок Витебской ж. д. Передольская — разъезд Кчера до подхода 28.01.1944 г. передовых частей 372-й стрелковой дивизии.

В последующие три дня полк вел ожесточенные бои с немецкими войсками, взявшими деревню Оклюжье. Решающим был бой 31.01.1944 г., когда противник был окончательно измотан, но и полк также понес потери убитыми и ранеными (116 человек). Проведенная полком боевая операция позволила частям Красной Армии закрепиться в деревне Оклюжье.

Помимо вышеуказанной боевой деятельности полком было спущено под откос немало вражеских эшелонов и совершено множество других диверсионных актов, что нашло отражение в последующих сводных данных бригады.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 9, д. 1389, л. 4–7.

В соответствии с поставленными командованием бригады задачами полк, как видно из политдонесения, проводил в январе разъяснительную и защитно-оградительную работу с населением в зоне своей деятельности, начатую еще в предыдущие месяцы. Осуществлены заключительные мероприятия по эвакуации местных жителей в леса, в порядке избавления их от вывоза на работы в Германию и ограждения их от карательных преследований немецкими властями.

Так, в январе 1944 года были эвакуированы в леса жители Новолокского сельсовета — всего в количестве 150 семей.

Силами полка было организовано снабжение продовольствием и фуражом всех местных жителей в количестве около 10 тыс. человек, находящихся в лесных лагерях.

Для охраны лагерей с мирными жителями и деревень от набегов оккупантов были созданы местные отряды и группы самозащиты. К примеру чрезвычайной тройкой Плюсского района в 10-ти деревнях созданы такие отряды количеством в 98 человек. Тройкой Лужского района были созданы 5 отрядов общей численностью в 350 человек в Поддубском, Шильцевском, Конезерском, Бутковском и Новосельском сельсоветах.

Среди местных жителей проводилась пропагандистско-разъяснительная работа, распространялись газеты и листовки, читались сводки Совинформбюро.

Немецкие каратели отвечали на все этим меры зверствами. В целях запугивания людей и в отместку им 14.01.1944 г. немецкий карательный отряд совершил зверский налет на деревню Замошье, в результате сожжено 28 домов, убито и сожжено заживо 107 человек. Такой же налет совершен на деревню Староверский Луг. Убито и сожжено 8 человек.

5-я партизанская бригада наращивала усилия по подавлению сопротивления противника. Весовым дополнением к картине ее боевых действий может служить политдонесение комиссара 1-го полка за тот же январь 1944 года, в котором в меньшей степени представлена работа с местным населением, но достаточно полно отражены результаты боевой деятельности полка. Они сводятся к следующему: уничтожено 295 солдат и офицеров, подорваны 1 паровоз и 15 вагонов с живой силой и техникой противника, взорвано на Варшавской ж. д. 3 390 рельсов. На шоссе Псков — Ленинград ликвидировано 15 автомашин с живой силой и вооружением. Взорвано на шоссейной дороге 2 моста. Уничтожено 4 дзота. Вырезано 67 020 м проводной связи, из них 2300 м дивизионного кабеля. Подорваны лесопилка и склад с горючим. В результате подрыва ж/д полотна на Варшавской ж. д. движение поездов противника задержано на срок до 6 суток.

В политдонесении указаны «ощущаемые недостатки в полку». В частности, отмечено, что «из числа 634 по списку личного состава — невооруженных 51 чел. …Не имеем взрывчатых веществ, тола и мин».

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 9, д. 1389, л. 1–2.

16 февраля 1944 года ЛШПД донесением докладывал командующему войсками Волховского фронта генералу армии К. А. Мерецкову о взаимодействии партизанских соединений с частями Красной Армии. В донесении указывалось, что 5-я партизанская бригада в числе других пяти бригад — 2-й, 6-й, 9-й, 11-й и 12-й — соединилась с наступающими частями Красной Армии Ленинградского и Волховского фронтов, и они «в тесном взаимодействии очищают Ленинградскую область от немецко-фашистских захватчиков».

Остальные партизанские бригады продолжают наносить удары с тыла по железнодорожным и шоссейным магистралям — по путям отхода немецких войск.

За время с 12:00 14.02.1944 г. по 12:00 16.02.1944 г. от партизанских бригад и отрядов получены следующие сообщения:

…На других железных дорогах и шоссе 8.02.1944 г. на Витебской ж. д. на участке Дно — Сольцы партизанами 5-й бригады (командир т. Карицкий) взорван воинский эшелон противника. Разбиты 1 паровоз, 7 вагонов с боеприпасами, 2 платформы с четырьмя автомашинами.

9.02.1944 г. партизанами этой же бригады взорван паровоз и разрушено ж/д полотно.

10.02.1944 г. группа партизан 5-й бригады на шоссейном участке Дно — Сольцы, ст. Уторгош — Б. Уторгош взорвала 2 автомашины и вырезала 2 км телефонного кабеля.

С 8.02 по 10.02.1944 г. на шоссейном участке Дно — Сольцы группами подрывников этой же бригады взорвано, сожжено и разбито 31 автомашина противника, при этом убито 43 немецких солдата.

12.02.1944 г. на Витебской ж. д. на участке Дно — Сольцы диверсионной группой 5-й партизанской бригады спущен под откос воинский эшелон противника, в результате чего разбиты 1 паровоз, 19 платформ с 28 автомашинами и 8 платформ с зенитными орудиями. Убито и ранено 80 шоферов и зенитчиков, сопровождавших эшелон.

ЦГА ИПД СПб, ф. 0–116, оп. 11, д. 238, л. 13–14.

В период наступательных действий Красной Армии, в соответствии с установленным ЛШПД порядком информирования, начиная с 16 января командиры и комиссары всех 13 партизанских бригад каждые 2–3 дня, помимо устных ежедневных докладов, представляли письменные донесения в штаб, откуда в такие же сроки обобщенные сообщения о боевой деятельности партизанских соединений направлялись в зависимости от районов охвата ими коммуникаций противника в штабы соответствующих трех фронтов: Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского. Нельзя утверждать, что какие-то из партизанских бригад находились в более выгодных условиях для достижения весомых боевых показателей. Ясно одно: c 11 февраля на направлении наступательных операций войск Волховского фронта, в непосредственном приближении к нему, в единственном числе находилась 5-я партизанская бригада Карицкого, в то время как другие 7 бригад выстроились, образно говоря, ей в затылок. Карицкому пришлось больше, чем другим, расчищать путь войскам Волховского фронта. При этом необходимо учитывать, что в операции «Нева» в полной мере были задействованы Ленинградский и Волховские фронты, а 2-й Прибалтийский фронт, в полосе боевых действий которого находились эти 7 бригад, выполнял вспомогательную функцию — обеспечение левого фланга Волховского фронта.

В связи со значительной загрузкой по управлению бригадой, доклады Карицкого в ЛШПД проходили в основном в устной форме, что также находило отражение в сообщениях ЛШПД военному командованию.

Например, в донесении ЛШПД от 19 февраля члену Военного совета Волховского фронта генерал-лейтенанту Т. Ф. Штыкову «О взаимодействии партизанских соединений с частями Красной Армии» идет перечисление боевых действий 11-й, 6-й, 10-й, 1-й и 4-й бригад в предписанных им районах юго-запада, а в части, касающейся 5-й партизанской бригады, отмечается: «командир т. Карицкий сообщил, что за время с 16.02 по 18.02.1944 г. диверсионными группами и отрядами на участке шоссе Уторгош — Лубино взорвано и сожжено 39 автомашин с различными военными грузами, при этом убито более 75 солдат и офицеров противника».

В конце этого донесения руководство ЛШПД, как бы возвращаясь несколько назад, констатирует тот факт, что «диверсионной группой 5-й партизанской бригады в ночь на 13.02.1944 г. на ж/д участке Дно — Порхов взорван воинский эшелон противника с живой силой и техникой, в результате проведенной диверсии разбиты один паровоз и 14 вагонов и платформ, при этом убито 45 немецких солдат и офицеров».

После 16 февраля, когда напряжение в боевых действиях партизанских бригад несколько спало, большинство их командиров налегло на письменные доклады о победах, включая в них в обязательном порядке проведенную идейно-политическую работу во всем ее многообразии.

В это время Карицкому было не до победных реляций. Его бригада находилась против Волховского фронта, и была отрезана от него немецкими войсками, чьи коммуникации ей предстояло разрушать, обеспечивая продвижение Красной Армии. Кроме этого, бригада должна была ликвидировать опорные пункты противника, которые сдерживали наступление войск Волховского фронта.

Во всяком случае, вне отчетности остались показатели крупных операций бригады в период с 14 января по 21 февраля 1944 года, которые обеспечивались разведывательной информацией, добываемой оперативной группой Авдзейко. Результаты были впечатляющими: взорвано и уничтожено 5 железнодорожных и 24 шоссейных моста, 18 паровозов и 160 вагонов и платформ с живой силой противника, боеприпасами и военной техникой, 1 бронепоезд, 218 автомашин с живой силой противника и различными военными грузами, разрушено 150 км телефонно-телеграфных линий связи. Тем самым были полностью парализованы его перевозки на участках железных дорог Плюсса — Луга, Батецкая — Сольцы и по шоссе Николаево — Луга, Николаево — Уторгош, Сольцы — Боровичи.

С использованием оперативных данных группы Авдзейко в период с 3 по 20 февраля бригада оказала существенную помощь 256-й и 372-й стрелковым дивизиям Волховского фронта, попавшим в окружение юго-западнее станции Передольская, обеспечила их продовольствием и вела совместные бои против 12-й танковой немецкой дивизии. В результате удалось полностью сохранить боеспособность и технику обеих дивизий, что позволило им после выхода из окружения занять опорные узлы сопротивления немцев в населенных пунктах Милец, Рейно, Лютинка.

20 февраля 1944 года бригада Карицкого после упорных боев во взаимодействии с 256-й стрелковой дивизией овладела районным центром и ж/д станцией Уторгош, а затем крупным населенным пунктом на перекрестке шоссейных дорог Городищем.

В это же время частью сил бригады были захвачены и удерживались до подхода частей Красной Армии важнейшие участки шоссе: Николаево — Городец и Николаево — Уторгош, тем самым немецкое командование лишилось возможности осуществить переброску воинских частей и техники.

Итоги боевой деятельности бригады на заключительном этапе битвы за Ленинград вошли составной частью в отчет командования 5-й партизанской бригады «О боевых действиях бригады с марта 1943 г. по февраль 1944 г.», представленный в ЛШПД 1 апреля 1944 года.

Отчет позволяет узнать, что бригада за период своего существования

в боях и диверсиях понесла потери: убитыми —146 чел., пропавшими без вести — 146 чел., ранеными — 605 чел., из них эвакуированы в советский тыл — 404 чел., остальные поставлены в строй силами медперсонала бригады.

На 1.03.1944 г. бригада имела численный состав — 7 004 чел. Бригада прибыла в г. Ленинград в количестве 4 620 чел. Дружины самообороны при деревнях и местные отряды при сельсоветах Лужского, Батецкого, Уторгошского, Солецкого, Дновского, Порховского, Стругокрасненского и Плюсского районов общей численностью 2 384 чел. оставлены на местах.

Из числа 4 620 чел., прибывших в Ленинград, передано в Красную Армию 3 346 чел., на хозяйственную работу в районы — 989 чел., на партийно-советскую работу — 285 чел.

Следующий раздел отчета раскрывает тактику партизанской борьбы бригады по периодам и карательные меры противника. Выделены 3 периода:

— 1-й период (май — август 1943 года)

Партизанские методы борьбы бригады выражались главным образом в действиях мелких диверсионных и огневых групп на коммуникациях противника, в частности на Варшавской и Витебской ж. д. и шоссе Луга — Псков, Уторгош — Николаево.

Противник ведет борьбу с партизанами небольшими карательными отрядами. К охране железных дорог, помимо сторожевых пикетов, привлекает местное население.

— 2-й период (август — сентябрь 1943 года)

свою диверсионную деятельность бригада организовывает более крупными боевыми единицами. Проведение операций на железной дороге возлагается, помимо диверсионных групп, на роты, отряды. Кроме подрывов воинских эшелонов в тактику борьбы на железных дорогах вводится метод разрушения железнодорожного полотна, вывод из эксплуатации рельсов, шпал.

Практикуется выход на шоссейные дороги с диверсионными целями ротами и отрядами.

Противник переходит на борьбу с партизанами также более крупными силами.

Вдоль линии железных дорог на вероятных путях подхода к ним партизан противник в населенных пунктах размещает небольшие гарнизоны, вооружая солдат автоматическим оружием. Немцы минируют подходы к железнодорожным мостам, усиливают патрульную службу, вводят в практику организацию засад.

— 3-й период (сентябрь 1943 года — март 1944 года)

характерен наступательными действиями на гарнизоны, железнодорожные станции и разъезды, органы местного управления крупными партизанскими силами, вплоть до одного-двух полков. Наряду с разрушением железнодорожных сооружений путем вырезания на больших расстояниях выводятся из строя телефонно-телеграфные линии связи. К совершению упрощенных видов диверсий привлекаются местные жители, благодаря чему проводится массовое разрушение проселочных и шоссейных дорог. Ими создаются завалы на дорогах. В результате этого шоссе Уторгош Николаево в течение первых двух месяцев 1944 года не эксплуатировалось. Партизанские действия на шоссейных дорогах становятся более продолжительными. При этом объектами нападения становятся места их соединения — развилок.

Полками бригады под защиту и охрану берутся деревни, создаются полевые укрепления.

В ответ на это противник организует крупные карательные экспедиции в составе до двух дивизий. Применяет авиацию, танки, артиллерию.

Подходы к станциям, разъездам минирует, заграждает колючей проволокой, создает полевые сооружения. Усиливается охрана железных дорог, прежде всего за счет организации засад.

В отчете командования бригады в наибольшей степени раскрыта боевая и диверсионная деятельность партизан в 3-й период продолжительностью с сентября 1943 года по март 1944 года, когда она приобрела всесторонний характер. Прежде всего имеются в виду решительные действия командования бригады по недопущению вывоза в начале октября 1943 года советских граждан на принудительные работы в Германию, вывод местных жителей в леса, взятие их под свою защиту и организация в семи районах органов советской власти в виде чрезвычайных троек, совместно с подпольными организациями проводится подъем населения на вооруженное восстание и повсеместное вовлечение его в активные формы сопротивления врагу. С октября 1943 года пошел процесс ускоренного в разы численного увеличения личного состава бригады.

Нельзя обойти молчанием раздел отчета о работе «по разложению антисоветских формирований (РОА, полицейских отрядов) и лагерей военнопленных», тем более что она проводилась под руководством и при непосредственном участии оперативной группы Авдзейко. В тексте отчета, который предлагается дословно и без стилистических правок констатируется использование в этих целях агентов:

В связи с летним наступлением Красной Армии в частях РОА и полицейских отрядах начались колебания, начала падать уверенность в победе немецкой армии. Воспользовавшись этим, бригада через агентов повела работу по разложению немецких отрядов путем засылки специальных листовок, писем, газет, а также путем устных переговоров.

В результате этой работы на сторону партизан бригады перешло из РОА 96 человек, из полицейских и карательных отрядов — 34 человека. Из них «северокавказского легиона» (имеются в виду так называемые «восточные батальоны», сформированные немцами из националистов и военнопленных. — А. Ф.) — 7 человек и из ЕКА (имеется в виду подразделение полиции безопасности и службы безопасности. — А. Ф.) — 4 человека.

Все группы, перешедшие на сторону партизан, обратились в свои подразделения с письмами, в которых призывают следовать их примеру.

Бригада вела работу по организации побегов из лагерей военнопленных, трудовых гражданских лагерей.

Все лагеря, расположенные в районе действий бригады, через агентов снабжались листовками с призывами побегов к партизанам, а также газетами и другой литературой.

Комендант лагеря Городец Лужского района перешел к партизанам в бригаду, привел с собой 18 пленных, 6 из них с оружием. Всего в бригаду пришло из лагерей военнопленных 403 человека.

Большую работу по разложению гарнизонов РОА и лагерей военнопленных провела редакция нашей газеты «Партизанская месть» (редактор Абрамов).

Специальные рассказы, письма, боевые дела партизан (бывших солдат РОА и военнопленных) печатались в листовках и газетах и засылались в гарнизоны и лагеря.

В отчете нашли отражение вопросы организации службы связи, ветеринарной и медицинской служб.

Отдельно выделены итоги боевых действий партизан 5-й партизанской бригады, которые заслуживают отдельного упоминания:

Спущено немецких воинских эшелонов — 81.

Разбито паровозов — 82;

вагонов — 395;

платформ — 111;

цистерн с горючим — 2.

Спущено бронепоездов — 3.

Разбито бронепаровозов — 4.

Спущено локомотивов на узкоколейных дорогах — 3.

Спущено железнодорожных дрезин — 4.

Разбито платформ к локомотивам на узкоколейных дорогах — 8.

Разгромлено гарнизонов противника — 10;

складов разных — 21;

дорожных штабов — 1.

Взорвано ж/д рельсов — 22 996 штук;

шоссейных мостов — 265;

ж/д мостов — 21.

Разбито грузовых автомашин — 372;

легковых автомашин — 21;

автобусов — 6.

Разрушено телефонно-телеграфной связи — 347 620 м.

Вырезано многожильного телефонного кабеля — 113 370 м.

Разгромлено ж/д станций — 4;

разъездов — 5;

будок — 7.

Разгромлено льнозаводов, молокозаводов — 2;

гаражей — 1.

Разбито танков — 16;

велосипедов — 10.

мотоциклов — 7;

повозок с разным грузом — 274;

бронемашин — 4;

пушек разного калибра — 5;

минометов — 4.

Взорвано ж/д стрелок — 20;

крестовин — 6;

семафоров — 2;

водокачек — 1;

тягачей — 2;

генераторов — 1.

механических элеваторов — 1.

Взорван дизель 400 л. с. — 1.

Сбито самолетов — 3.

Убито и ранено солдат и офицеров — 14 296.

Спасено от угона в немецкое рабство мирного населения до 100 000 человек.

За организацию широкого народного восстания в тылу противника, мужественное и умелое руководство боевыми действиями партизан по оказанию помощи наступающим частям Красной Армии Константину Дионисьевичу Карицкому Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 апреля 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

6 марта 1944 года в истории партизанского движения Ленинградской области было знаменательным днем. 5-я партизанская бригада прибыла к Пулковским высотам и, выстроившись в колонну, куда вошли еще четыре партизанские бригады, во главе с Карицким, ехавшим на гнедом коне, прошла маршем по Московскому проспекту, встречаемая овациями жителей Ленинграда.

На состоявшемся митинге в присутствии трудящихся города 33-летний командир 5-й Ленинградской партизанской бригады Карицкий отдал рапорт начальнику Ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитину о том, что задание Родины выполнено.

Задание Родины было выполнено подполковником К. Д. Карицким с честью. Столь же самоотверженно он 25 июля 1944 года приступил к исполнению обязанностей начальника Василеостровского районного отдела Управления НКВДМГБ ЛО.

В январе 1945 года Карицкий принял включение его в состав оперативной группы, сформированной Ленинградским управлением, которая была направлена в Латвию для борьбы с местным бандитизмом. За успешное выполнение оперативного задания в 1945 году он был награжден вторым орденом Отечественной войны I степени.

Вернувшись в Ленинград, продолжал работать в прежней должности — начальника Василеостровского райотдела. По работе характеризовался положительно. Пользовался авторитетом среди партийного и советского актива. В 1945 году на районной партийной конференции был избран членом пленума райкома ВКП(б).

Карицкий достойно воспринял неожиданное для него увольнение из органов госбезопасности по «служебному несоответствию» на основании заключения, утвержденного 5 сентября 1946 года заместителем министра госбезопасности СССР по кадрам генерал-майором М. Г. Свинелуповым (его краткая биография изложена в «Энциклопедии секретных служб России» на с. 702. — А. Ф.). В основу заключения легли необоснованные выводы Особой инспекции ОК УМГБ ЛО по специально подработанным материалам компрометирующего Карицкого характера.

С честью прошел Карицкий последующие годы. В частности, в конце 40-х годов он, как и А. М. Кадачигов, отказался присутствовать на бюро Псковского обкома КПСС, рассматривавшего персональное дело обвинительного характера в отношении партизанского командира Эрен-Прейса.

24 сентября 1951 года приказом № 03708 Карицкий был восстановлен на военной службе и определен в кадры ВМС СССР.

Службу проходил во вспомогательных военно-морских частях на Кронштадтской военно-морской базе. 14 марта 1953 года приказом ВММ № 0794 К. Д. Карицкому было присвоено звание полковника.

После увольнения в запас в 1957 году Карицкий вместе со своими соратниками по партизанской деятельности — комиссаром 5-й партизанской бригады, также Героем Советского Союза И. И. Сергуниным, полковым врачом бригады В. Л. Ваневским, впоследствии ставшим доктором медицинских наук, профессором, заведующим кафедрой анестезиологии МАПО, — проводил большую работу в Объединенном Совете ветеранов партизанского движения в Ленинградской области, прежде всего по патриотическому воспитанию, более чем в 20 школах и ПТУ города.

Наряду с общественной, ветеранской работой К. Д. Карицкий активно продвигал научно-исторические знания, являясь с января 1947 года заведующим партизанским отделом Музея обороны Ленинграда, а с мая 1950 года — заместителем директора музея по научной части.

Таким был жизненный и боевой путь сотрудника Управления НКВД — МГБ ЛО, командира 5-й партизанской бригады, Героя Советского Союза Константина Дионисьевича Карицкого.

В его честь в 652-й школе-лицее Выборгского района Санкт-Петербурга организован музей, и едва ли найдется хоть один учащийся этой школы, которому неведомо имя К. Д. Карицкого.

Ветеранская организация Управления ФСБ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области чтит память своего сотрудника К. Д. Карицкого, прославившего боевыми делами ленинградский чекистский коллектив. И чем дальше отступает время Победы в Великой Отечественной войне, тем значимее воспринимается вклад сотрудников Управления того времени в битву за Ленинград.