ПЕРВЫЕ СОВЕТСКИЕ ТАНКИ

Прежде чем приступить к рассказу о первенцах советского танкостроения, равно как и о советских танках вообще, необходимо хотя бы кратко осветить тему русского танкостроения. То есть — танкостроения в России до октября 1917 года. Вопреки расхожему и в корне неправильному мнению о «тупости и косности» царского правительства шаги в этом направлении предпринимались достаточно активные.

Информация о применении танков союзниками поступала в Генеральный штаб Русской армии от русских военных агентов в Англии и Франции. Представители Англо-русского правительственного комитета были приглашены на демонстрацию английского танка Мk-I. Подобная демонстрация произошла и во Франции.

В январе 1917 года был утвержден новый перспективный, рассчитанный до лета 1918 года план формирования броневых частей. Этим планом предусматривалось создание еще 13 дивизионов по 30 машин в каждом «с обеспечением их матчастью следующих типов: 1) бронеавтомобилями по проекту Поплавко на полноприводных шасси „Джеффери“, „Рено“, „Панар-Левассор“ или FWD; 2) бронированными „Паккардами“ на приспособлениях Кегресса; 3) заказанными у французов танками т. н. малого типа».

На состоявшейся в Петрограде весной 1917 года союзнической конференции была установлена потребность Русской армии в танках в количестве 390 штук из расчета 6 машин на каждое из 50 отделений бронедивизионов и 30 % для резерва. Что касается марок танков, предполагавшихся для Русской армии, то первоначально выбор остановили на французском танке «Шнейдер» С.А.1.

Трактор «Аллис-Чалмерс» во время испытаний на полигоне Офицерской стрелковой школы. 1916 год.

Проект танка фирмы «Русский Рено».

Бронированный трактор «Красный Петербург». Москва, 1920 год.

Но уже в сентябре 1917 года в Париж русскому военному агенту ушла телеграмма следующего содержания: «Просим приостановить приобретение тракторов Шнейдера среднего типа, которые по указанию Ставки оказались непригодными для службы на нашем фронте. Благоволите сообщить результаты испытаний танков легкого типа „Рено“ с одним пулеметом». Наряду с этим, месяцем позже, Временная техническая комиссия при ГВТУ, направленная в Англию для заказов грузовых, легковых и броневых машин, сообщала, что «новый тип тяжелых полевых крейсеров английской армии номер 2 значительно усовершенствован (речь идет, по-видимому, о танке Мk-V. — Прим. авт.) как в отношении скорости движения, так и в отношении внутреннего устройства». Комиссия особо отметила значительное превосходство английских танков над французскими, «особенно ввиду их вездеходности, что имеет огромное для русских условий значение».

Первый в истории проход танка по Красной площади. 7 ноября 1919 года.

Первый советский танк «Борец за Свободу Тов. Ленин». 1920 год.

Ну а как обстояло дело с русскими проектами танков?

Останавливаться на конструкциях Пороховщикова и Лебеденко не имеет смысла, так как первый всего лишь предпринял попытку создания вездеходного шасси, так и не превратив его в танк, а второй построил машину, которую в современном понимании назвать танком нельзя.

Но существовали и другие проекты.

В июле 1915 года полковник артиллерии Гулькевич получил «охранное свидетельство» (говоря современным языком — патент) на изобретенный им «новый способ бронирования и вооружения тракторного самохода, могущего свободно передвигаться при самых трудных условиях — по пахоте, грязи, снегу, оврагам». 3 марта 1916 года автор изобретения представил в комиссию по броневым автомобилям проект такого трактора. Одновременно Гулькевич сообщил, что на свои собственные средства он уже ведет постройку такого трактора на Обуховском сталелитейном заводе. Рассмотрев проект, комиссия одобрила его и выделила необходимый для продолжения работ кредит. Однако ввиду загруженности Обуховского завода различными заказами изготовление машины передали на Путиловский завод. В ноябре 1916 года бронировка трактора, названного «Ахтырец», была закончена.

В качестве базы для бронирования Гулькевич выбрал гусеничный трактор американской фирмы Allis Chalmers Motor Truck. Десять таких машин были закуплены Военным ведомством весной 1916 года для испытания в качестве тягачей тяжелых орудий. Он имел 68-сильный газолиновый двигатель, четыре передачи вперед и одну назад и независимую подвеску гусениц, которые могли поворачиваться одна относительно другой в вертикальной плоскости. Для более надежной работы в бою машину оборудовали вторым постом управления, установили стартер и усилили передние колеса, служащие для управления трактором на ходу. Полностью бронированный корпус, склепанный из 6,5-мм броневых листов, делился на два отделения, сообщавшихся между собой. В переднем находилось место водителя, запасы патронов, горючего и вращающаяся башня с двумя пулеметами Максима в специальных шаровых установках конструкции Гулькевича. В заднем отделении размещали: запас снарядов, второй пост управления и 3-дюймовую противоштурмовую пушку с углом обстрела по горизонту 90°. «Ахтырец», как, впрочем, и все другие броневые машины Русской армии, должен был идти в бой задним ходом — отсюда такое странное на первый взгляд размещение основного вооружения. При полной боевой нагрузке с экипажем из семи человек масса забронированного трактора составляла 12 т, а скорость по дороге — 12–15 км/ч. Испытания «Ахтырца», проведенные в ноябре — декабре 1916 года, показали его высокие боевые качества. В конце года Путиловский завод получил заказ на второй аналогичный образец, который так и не был построен. В апреле 1917-го «Ахтырец» передали в Запасной броневой дивизион в Петрограде.

Полковник Гулькевич предлагал массированное применение бронированных тракторов своей конструкции, придавая их по 40 единиц на армейский корпус в качестве эффективного средства прорыва укрепленных позиций противника. По его замыслу, в бою часть машин для развития успеха в глубине обороны должна была буксировать за собой 42-линейные (107 мм) пушки и боеприпасы к ним.

Первый советский танк (вид сбоку). На борту отчетливо видно название машины.

Танк «М» («Рено Русский»).

Бойцы одного из автобронеотрядов у танка «Рено Русский» поздней модели, с установками пушки и пулемета 1920-е годы.

Танк «Рено Русский» на маневрах Московского военного округа. 1927 год.

По конструкции и тактическому назначению машину Гулькевича смело можно считать первым русским танком. Сравнив ее с английскими и французскими танками тех лет (MkI–III, «Шнейдер», «Сен-Шамон»), можно сделать вывод, что «Ахтырец» превосходил по ряду параметров западные образцы, особенно французские. Последние, кстати, тоже изготавливались на тракторной базе.

После Октябрьского переворота 1917 года трактор Гулькевича вместе с другими броневиками Запасного бронедивизиона попал в руки большевиков. В октябре 1917 года «Ахтырец» охранял Смольный, где был запечатлен камерой неизвестного оператора. А 29 октября 1917 года вместе с тремя другими бронеавтомобилями его отправили в Москву устанавливать власть Советов. 1–2 ноября трактор участвовал в боях на Кудринской площади, улицах Поварской и Бронной, поддерживая огнем отряд подольской Красной гвардии. В сентябре 1918 года «Ахтырец» убыл в Казань, где был включен в состав 3-го автобронеотряда Красной Армии. В течение 1918–1919 годов броневик участвовал в боях на Восточном фронте, а в январе 1920 года прибыл для ремонта в Москву, после чего был зачислен в резерв Броневого отдела Главного военно-инженерного управления Красной Армии. Видимо, в это же время «Ахтырец» был переименован в «Красный Петербург». В 1922–1923 годах из-за отсутствия запасных частей машина пошла на слом.

Парад на Красной площади 7 ноября 1928 года. На переднем плане — «Рено» FT18, справа от него, в глубине — «Рено Русский».

Был еще один заслуживающий внимания проект, известный как «танк Рыбинского завода». В советской печати о нем можно было почерпнуть следующие сведения: «Разработан в 1915 году в г. Рыбинске. Характеристики: вес 20 т, экипаж 4 человека, вооружение: 107-мм пушка и крупнокалиберный пулемет, броня 10–12 мм, скорость 7 км/ч, размеры: длина 5 м, ширина 2 м, высота 2 м. Проект был представлен в ГВТУ 10 августа 1916 года, но, как и другие аналогичные предложения, не был поддержан».

В этой информации многое неясно — во-первых, что это за безымянный Рыбинский завод, во-вторых — откуда это в России в 1915 году взялся крупнокалиберный пулемет, и, наконец, последнее — упоминаемые габариты вряд ли позволяют разместить в этой машине пушку 107-мм калибра. Однако чертеж-компоновка этого танка в печати приводился, но света проливал мало, а вызывал лишь дополнительные сомнения. Высказывались даже предположения, что этот проект — чистый вымысел.

Сомнения рассеялись, когда в РГВИА было обнаружено письмо председателю Комиссии по броневым автомобилям генерал-майору Филатову, в котором сообщалось, что «Технический отдел ГВТУ препровождает, по приказанию Начальника Управления, заявление Акционерного общества „Русский Рено“ от 10 августа 1916 года с чертежом бронированного трактора большой мощности». Вопрос был рассмотрен на заседании комиссии уже 19 августа 1916 года. В графе «Краткое содержание дела» имеется следующая информация: «Заявление фирмы, чертеж и личное объяснение представителя фирмы дают следующие сведения: трактор гусеничной системы, приспособлен для езды без дорог. Вес трактора около 12 т, скорость около 12 км/ч. Вооружение — одна 75-мм пушка и один пулемет. Более подробных сведений в настоящий момент не имеется, и Петроградское отделение фирмы запросило о них Правление в Париже». Комиссия вполне обоснованно сочла имеющиеся данные недостаточными и «свое заключение о бронированном тракторе „Русский Рено“ откладывает до получения таковых».

Передача Красной Армии еще одной вариации на тему «Рено» — итальянского танка Fiat 3000В «Феликс Дзержинский». Эта машина была приобретена на средства, собранные польскими коммунистическими организациями. Москва, 11 марта 1928 года.

Легкий танк Т-18 (МС-1) первой серии. 1929 год. В башне хорошо видна спарка пулеметов Федорова-Иванова.

Танки МС-1 на площади Урицкого (так до января 1944 года называлась Дворцовая площадь). Ленинград, 1 мая 1930 года.

Танк Т-18 проходит по Красной площади во время парада 7 ноября 1929 года. Эта машина принадлежит к составу танковой колонны «Наш ответ Чемберлену». На всех танках — участниках парада, отсутствовали пулеметы.

Вот теперь все становится на свои места. Во-первых, абсолютно точно совпадает дата, во-вторых, из соотношения роста людей, габаритов двигателя и орудия на чертеже совершенно ясно, что его калибр не превышает 75 мм (стандартная французская полевая пушка). И наконец, последнее — правление фирмы «Рено» находилось в Париже, Петроградское отделение фирмы «Рено» — естественно, в Петрограде, а вот завод «Русский Рено» — в г. Рыбинске. Описанный в журнале Комиссии по броневым автомобилям (жаль, что так коротко) «бронированный трактор» и есть «танк Рыбинского завода».

К сожалению, больше никаких дополнительных сведений об этом интересном и вполне реально осуществимом проекте обнаружить пока не удалось. Одно можно утверждать точно: русский танк так и не был построен.

Нет никаких сомнений, что планы формирования новых бронечастей и оснащения их танками, равно как и планы организации производства танков в России (именно для этой цели весной 1917 года из Англии прибыла комиссия по вопросу постройки в России бронированных тракторов), были вполне реальными. Для этого имелись и промышленная база, и подготовленные кадры. Но… наступило лето 1917 года, корниловский мятеж, затем Октябрьский переворот, право же, было не до танков!

Впрочем, такое положение сохранялось недолго. Весной 1919 года части Второй Украинской советской армии в боях с греческими частями за станцию Березовка на подступах к Одессе захватили танки «Рено» FT 17. Один из них послали в подарок В.И. Ленину. На военном параде в Москве 1 мая 1919 года этот танк прошел по Красной площади. Вел его красный летчик Б.И. Российский.

Летом 1919 года по рекомендации В.И. Ленина Совет военной промышленности принял решение организовать производство отечественных танков на основе французского «Рено». Разработка проекта, чертежей и постройка были возложены на Сормовский завод. Здесь к тому времени уже накопили значительный опыт производства средств вооружения. Отсюда Красная Армия получила более 30 бронепоездов, 50 броневагонов, десятки специально оборудованных платформ для установки тяжелых орудий. Коллегия правления завода собралась 22 августа 1919 года и решила «разродиться» первым «рабоче-крестьянским танком» через девять месяцев, а к концу 1920 года изготовить 15 танков из расчета на пять бронеединиц по одному пушечному и двум пулеметным танкам в каждой. В октябре 1919 года трофейный «Рено» прибыл на завод. С 12 октября начала работу группа по конструированию танков. Инженеры Г.К. Крымов, П.И. Салтанов, В.А. Московкин и другие под руководством И.И. Хрулева и Ф.И. Нефедова разработали чертежи и технологию. При этом трофейный танк был, как говорится, раскручен до винтика. Работы осложнялись тем, что ряд его узлов и деталей, например коробка передач, был потерян при разборке и транспортировке, и их пришлось изготавливать заново. Тем не менее рабочие чертежи были подготовлены досрочно. Коллегия заводоуправления сочла возможным приблизить срок выпуска первой машины. Для изготовления коробки передач, бортовых фрикционов и приводов потребовались алюминий и шарикоподшипники. Выручили московские автостроители — они доставили необходимые части и материалы. Ответственным за создание двигателя был Московский завод АМО. Броневой лист поставил Кулебакский горно-металлургический завод (по другим данным — Ижорский).

Танк Т-18 на Больших Бобруйских маневрах. 1929 год. На танке не установлено вооружение.

Танк Т-18 первой серии во время зимних тактических занятий.

Демонстрация ходовых качеств танка. Особая Дальневосточная армия, октябрь 1929 года.

Первый танк покинул заводской цех 31 августа 1920 года. Это была 7-тонная боевая гусеничная машина. Клепаный корпус собирался на каркасе из уголков и состоял из катаных броневых листов толщиной 6—16 мм, защищавших экипаж и механизмы от пуль и мелких осколков снарядов. Функционально корпус делился на три отделения: управления, боевое и моторно-трансмиссионное. В первом разместили рычаги и педали приводов управления и установили кресло механика-водителя. Для входа и выхода из танка служил трехстворчатый люк в лобовой части корпуса.

Боевое отделение включало в себя вращающуюся башню с установленным в ней вооружением. Командир танка, выполнявший одновременно функции наводчика и заряжающего, располагался здесь, стоя или полусидя в брезентовой петле. Восьмигранную (в отличие от конической французской) танковую башню склепали из катаных броневых листов. На ее крыше закрепили невращающуюся наблюдательную башенку с прорезанными по периметру смотровыми щелями, закрытую сверху колпаком. Входной люк находился в кормовом листе.

В лобовом листе башни на цапфах была установлена нарезная 37-мм пушка «Гочкис» с длиной ствола 16,5 калибра. Стрельба из нее велась только осколочными снарядами на дальность до 2 тысяч м. Скорострельность достигала 10–12 выстрелов в минуту. Полукилограммовый снаряд покидал ствол пушки с начальной скоростью 442 м/с. В боевом отделении хранился и боекомплект — 250 осколочных выстрелов. Наведение орудия по вертикали осуществлялось с помощью плечевого упора, а вращение башни — горизонтальная наводка — с помощью спинного упора.

Четырехцилиндровый четырехтактный карбюраторный двигатель АМО мощностью 35 л.с. устанавливался в кормовой части танка. Механическая силовая передача состояла из дискового главного фрикциона, четырехскоростной коробки передач и бортовых фрикционов сухого трения с ленточными тормозами.

Движитель — гусеничный, тракторного типа. Все его элементы монтировались на боковых рамах. На каждой из них устанавливались ведущие колеса, поддерживающие опорные и направляющие катки. Ведущие колеса изготавливались из дуба. Крупнозвенчатая гусеничная цепь с 32 траками огибала раму по периметру. Ширина трака составляла 335 мм, что наряду с полужесткой подвеской (корпус машины опирается на оси ведущих колес, а спереди, через две вертикальные спиральные пружины — на продольные лонжероны боковых рам) обеспечивало неплохую проходимость. Для преодоления окопов к корпусу сзади крепился «хвост».

Двигатель заводился вручную рукояткой — изнутри машины или снаружи. Средств связи на танке не было.

Колонна танков МС-1 проходит по Красной площади. 7 ноября 1930 года. На грибовидных крышках наблюдательных башенок хорошо видна тактическая маркировка.

Командиры знакомятся с устройством танка. 1931 год.

Ставшее легендой название нового танка родилось не сразу. Одни предлагали назвать его «Борец», другие — «За свободу». Наконец все остановились на том, что он должен называться «Товарищ Ленин». И вдруг кто-то предложил объединить три названия. Когда танк подготовили к испытаниям, рабочие на его бортах вывели надпись: «Борец за Свободу Товарищ Ленин», на башне нарисовали звезду и добавили «РСФСР».

Во второй половине 1920 года машину передали на испытание приемной комиссии Центроброни. 15 декабря 1920 года машина была принята и отправлена в Москву. До конца июня 1921 года сормовичи сдали на вооружение Красной Армии танки «Парижская коммуна», «Пролетарий», «Красный борец», «Буря», «Победа», «Илья Муромец», «Карл Маркс», «Лев Троцкий», «Лейтенант Шмидт», «Карл Либкнехт», «Красная звезда», «Свободная Россия», «Черноморец» и «Керчь». Они получили официальное название «Рено Русский». Сначала машины вооружали или пушкой, или пулеметом, а позже в башне стали устанавливать 37-мм пушку и пулемет. Впрочем, размещение их в тесной башне было не лучшим решением, так как пользование ими было крайне затруднено.

В боях Гражданской войны «Рено Русские» поучаствовать не успели. На вооружение автобронеотрядов они поступили только в 1922 году. Спустя два года первые советские танки стали выходить из строя. В 1926 году 8 машин удалось восстановить за счет деталей, снятых со списанных французских «Рено». До конца 1920-х годов совместно с трофейными французскими «Рено», британскими «Риккардо» (Mk-V) и «Тейлорами» (Мk-А) «Русские Рено» несли службу в единственном танковом полку Красной Армии. В 1930 году они были сняты с вооружения и помещены на хранение на склады РККА.

Занятия по вождению танков в Орловской танковой школе.

МС-1 на Красной площади. 1 мая 1931 года.

Первый советский танк, запущенный в действительно массовое производство, — это Т-18 или МС-1 («малый сопровождения, образец первый»). Он был разработан в 1925–1926 годах в конструкторском бюро Орудийно-арсенального треста и предназначался для непосредственного сопровождения пехоты. Изготавливался заводом «Большевик» (г. Ленинград) и Мотовилихинским машиностроительным заводом (г. Пермь). С 1928 по 1931 год было выпущено 959 единиц.

Танк Т-18 обр. 1929 г. имел классическую схему компоновки и некоторое внешнее сходство с легким танком «Рено Русский». Механик-водитель располагался в центре отделения управления. Командир танка являлся одновременно наводчиком орудия, пулеметчиком и заряжающим. Для наблюдения за полем боя использовались смотровые щели, закрываемые броневыми заслонками. На крыше шестигранной башни над рабочим местом командира танка располагалась командирская башенка с грибовидной откидной крышкой, обеспечивавшая ему круговой обзор. У механика-водителя в переднем откидном щитке устанавливался перископический смотровой прибор «броневой глаз».

На танке устанавливалась 37-мм пушка «Гочкис» и справа от пушки в автономной шаровой опоре — пулемет ДТ. Наведение пушки в цель производилось вручную по вертикали плечевым упором, по горизонтали — поворотом башни с помощью спинного упора. Боекомплект танка состоял из 104 выстрелов и 2016 патронов к пулемету, снаряженных в 32 пулеметных диска.

Броневая защита танка была противопульной, изготовленной из броневых листов толщиной 8 и 16 мм. Корпус каркасного типа имел съемные кормовые листы. Остальные броневые листы соединялись заклепками.

Специальный четырехтактный 4-цилиндровый карбюраторный двигатель воздушного охлаждения Т-18 был расположен поперек корпуса в корме танка и имел общий картер с коробкой передач. Танки первой серии имели двигатель мощностью 35 л.с. (26 кВт). Пуск двигателя производился при помощи электростартера. Емкость топливных баков составляла 110 л. Запас хода по шоссе достигал 100 км.

В состав трансмиссии входили однодисковый главный фрикцион сухого трения, трехступенчатая коробка передач, конический дифференциал с ленточными тормозами и два однорядных бортовых редуктора с внутренним зацеплением шестерен, встроенные в ступицы ведущих колес. Подвеска — блокированная, пружинная. Со стороны каждого борта находилось по три балансирные тележки с двумя опорными катками в каждой и по одному опорному катку с индивидуальным подрессориванием. Направляющие колеса и поддерживающие катки имели резиновые бандажи. Для преодоления широких рвов и траншей, а также вертикальных препятствий к кормовой части танка снаружи крепился удлинитель («хвост»), увеличивающий длину машины на 1 м.

Для производства танка Т-18 приобретались за рубежом приборы зажигания, стартеры, свечи зажигания, карбюраторы, диски трения с фрикционным материалом феродо.

В 1930 году была введена башня с развитой кормовой нишей, появились сварные корпуса. Боекомплект был увеличен до 109 выстрелов.

Танки Т-18 и Т-26 на учениях. Осень 1933 года.

Танки МС-1 с 45-мм пушками, захваченные немецкими войсками. Группа армий «Юг», июнь 1941 года.

С 1929 года танки МС-1 начали поступать на вооружение вновь формируемых механизированных частей. Они активно использовались в учебных целях —103 машины сразу после изготовления были переданы в распоряжение ОСОАВИАХИМа и ряда военно-технических учебных заведений. Боевое крещение МС-1 получили в ноябре 1929 года во время советско-китайского вооруженного конфликта на КВЖД. В боевых действиях принимала участие отдельная танковая рота, насчитывавшая 9 боевых машин. С 1938 года танки начали передаваться в распоряжение укрепленных районов на западной границе СССР для использования в качестве как подвижных, так и неподвижных (с демонтажом двигателя и ходовой части) огневых точек. При этом часть боевых машин была перевооружена 45-мм танковой пушкой обр. 1932 г. Эти танки приняли участие в приграничных сражениях лета 1941 года, причем в ряде случаев не без успеха. Последние факты боевого применения МС-1 относятся к битве за Москву. В частности, в составе 150-й танковой бригады зимой 1941/42 года имелось 9 танков этого типа.

Танк Т-12 на испытаниях в окрестностях Харькова. Июнь 1931 года.

Танк Т-12 преодолевает склон во время испытаний. Июнь 1931 года.

Танк Т-24 во время испытаний 18 июля 1931 года. Вооружение на танке не установлено.

Т-24.

Компоновка танка Т-24: 1 — 45-мм пушка; 2 — пулеметы ДТ; 3 — шариковая опора малой башни; 4 — полик малой башни; 5 — шариковая опора главной башни; 6 — двигатель; 7 — главный фрикцион; 8 — бортовая передача; 9 — хвост; 10 — подмоторная рама; 11 — моторная перегородка; 12 — сиденье водителя; 13 — рычаги и педали управления; 14 — гусеничная цепь.

24 октября 1925 года в Мобилизационно-плановом управлении РККА прошло совещание по проблемам танкового строительства, систематизировавшее уже ведущиеся проектно-конструкторские работы. Решением совещания фактически сворачивалось проектирование «позиционного» или «большого» (тяжелого) танка, а все усилия концентрировались на создании «маневренного» и «малого» танков. Задание на проектирование и изготовление «маневренного» танка, получившего обозначение Т-12, было выдано 20 декабря 1927 года Орудийно-арсенальному тресту с тем условием, что в период постройки машины на Государственном Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ) конструкторское бюро О АТ окажет последнему техническую помощь.

Специальное танковое КБ под руководством И.Н. Алексеенко было создано на ХПЗ в октябре 1927 года. В КБ вошли инженеры, ставшие впоследствии известными конструкторами: B. Дорошенко, Н. Кучеренко, А.А. Морозов, М. Таршинов. Общее руководство работ по новому танку осуществлял С.П. Шукалов, ведущим конструктором машины был В. Заславский, от ХПЗ за создание Т-12 отвечали заместитель главного инженера завода М. Андриянов и помощник начальника тракторного цеха C.Н. Махонин.

В соответствии с эскизным проектом Т-12 был трехбашенным: одна пулеметная башня располагалась перед орудийной, вторая пулеметная — на крыше орудийной. Но в ходе дальнейших работ установка передней башни была признана нецелесообразной, и третий пулемет установили в левом борту орудийной башни.

К осени 1928 года чертежи нового танка передали на ХПЗ, где началось изготовление опытного образца, который был собран 15 октября 1929 года. В январе 1930 года танк поступил на заводские испытания, которые продолжались до 25 февраля 1930 года.

Конструкция Т-12 представляла собой синтез опыта, накопленного при проектировании легкого танка Т-18, и идеи многоярусного расположения вооружения, последовательно проводимой американцами на опытных средних танках серии Т.1 в 1921–1925 годах. Все вооружение (а Т-12 создавался под 45-мм пушку и три установки спаренных пулеметов системы Федорова-Иванова обр. 1925 года) размещалось двухъярусно в башнях — главной и независимо вращающейся малой пулеметной. Серьезный недостаток такого размещения вооружения заключался в том, что вращение главной башни неизбежно сбивало наводку малой. Кроме того, многоярусность влекла за собой увеличение высоты танка до 3 м, что делало его очень заметным и трудномаскируемым. Механизм поворота главной башни имел механический привод, наведение на цель пулеметной башни осуществлялось с помощью спинного упора. На опытном образце вместо спаренных пулеметов Федорова-Иванова были установлены 7,62-мм пулеметы системы Кольта.

Масса пустого танка составила 14 280 кг. В боевом положении, то есть с экипажем 4 человека, боекомплектом (98 выстрелов к пушке и 4000 к пулеметам), горючим и т. п., удельное давление при погружении гусениц на 100 мм в мягкий грунт составляло 0,45 кг/ см². Первоначально планировалось установить на Т-12 переделанный 200-сильный авиационный двигатель «Испано-Сюиза». Затем, в феврале 1929 года, конструкторы танка переориентировались на отечественный танковый двигатель мощностью 180 л.с., разрабатывавшийся на заводе «Большевик» под руководством А. Микулина. Однако до конца года двигатель этот так и не был изготовлен. В результате на Т-12 пришлось установить отечественный авиамотор М-6 мощностью 260 л.с., для чего пришлось переделать коробку передач и тормоза.

Для Т-12 было характерным нетипичное для советского танкостроения расположение механика-водителя — справа от продольной оси машины.

В ходовой части применили весьма удачный механизм натяжения гусениц. Максимальная скорость равнялась 26 км/ч, причем планетарная коробка передач позволяла изменять режим движения на 15, 7 и 2,7 км/ч, сохраняя возможность реверса на всех скоростях. Новинкой стал и ленточный плавающий тормоз профессора В.И. Заславского.

Вертикальные броневые листы имели толщину 22 мм, горизонтальные — 12 мм. Впрочем, к опытному образцу Т-12 это отношения не имеет, так как он был изготовлен из обычной не броневой стали.

Следует отметить, что согласно решению Революционного Военного Совета СССР (РВС СССР) параллельно с постройкой опытного образца ХПЗ должен был вести организацию серийного производства новых танков и к 1 ноября 1930 года изготовить 325 Т-12. Но столь грандиозным планам не суждено было сбыться: завод не имел опыта подобных работ, катастрофически не хватало квалифицированных кадров, станков, оборудования и материалов. В таких условиях ХПЗ не только не мог организовать производство, но и с трудом собрал опытный образец Т-12.

Впрочем, еще в конце 1929 года ГКБ начало работы по созданию улучшенного варианта маневренного танка. Первоначально он именовался как «Т-12 улучшенный», но уже в начале 1930 года в документах на переработку конструкции танка указано его новое обозначение — Т-24. Весной того же года чертежи корпуса Т-24 были переданы на Ижорский завод, а к концу июля ХПЗ собрал первые три танка.

Танк Т-24 с полным штатным вооружением на учениях под Харьковом. Зима 1932 года.

Танк Т-24 во дворе Военной академии моторизации и механизации им. Сталина в Москве. 1940 год.

Судя по документам, рассматривались три возможных варианта вооружения нового танка. Во всех случаях на него предстояло установить разрабатываемую 45-мм танковую пушку с плечевым упором, известную впоследствии как система обр. 1930 года. По конструкции она во многом была идентична 37-мм танковой пушке обр. 1927 года, но ее боекомплект включал бронебойный снаряд. Что касается пулеметов (а в расчет брался новейший ДТ), то существовал ряд комбинаций: три пулемета, размещенные, как на Т-12; вариант со спаренной установкой пушки и пулемета и трехъярусное расположение вооружения за счет установки четвертого ДТ в специальном лобовом выступе подбашенной коробки. В металле был осуществлен последний, третий вариант.

Боевая масса Т-24 составила 18,5 т (удельное давление на грунт равнялось соответственно 0,51 кг/см²), при этом толщина брони была оптимизирована и составила 20 мм для вертикальных плит и 8,5 мм для горизонтальных, что обеспечивало защищенность от огня крупнокалиберных пулеметов на всех дистанциях. Главной башне придали цилиндрическую форму, в крыше малой появился люк с откидной крышкой. Боекомплект орудия уменьшили до 89 выстрелов, а пулеметов увеличили до 8000 патронов. Численность экипажа возросла до 5 человек. На Т-24 применили мотор М-6, задросселированный до мощности 250 л.с. при 1800 об/мин. Максимальная скорость составляла 25,4 км/ч. Запас хода составлял 120 км при запасе горючего 460 л. Ходовая часть была унифицирована с артиллерийским тягачом «Коминтерн». Силовая передача включала дисковый главный фрикцион, планетарную коробку передач, двойной дифференциал в качестве механизма поворота и простые бортовые передачи. В целом трансмиссия по конструкции агрегатов находилась на весьма высоком уровне.

27 марта 1930 года в Управлении механизации и моторизации РККА состоялось совещание по вопросу изготовления установочной серии Т-24 в количестве 15 единиц. Бронекорпуса поставлял Ижорский завод, моторы — один из заводов авиационной промышленности. Дальнейшая программа строительства Т-24 предусматривала наращивание темпа сборки с 7 единиц в октябре 1930 года до 45 в сентябре 1931-го. Однако после изготовления 25 танков (28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен) производство прекратили.

Штатную 45-мм пушку Т-24 получили лишь в 1931 году, а до этого они снабжались только пулеметами. Пушка Соколова оказалась очень неудачной и почти не производилась, так что, возможно, ею были оснащены не все танки этого типа. В войсках Т-24 использовались первоначально в качестве танков усиления, но вскоре их перевели в разряд учебных машин. Принять участие в боевых действиях им так и не довелось.

Плавающие танки Т-38 во время учений. 1938 год.