5

Сергей Сергеевич вспоминает:

— Одновременно с нами в Судане работали китайцы, которые тоже оказывали этой стране военную помощь. Мы работали с китайцами на одной авиабазе, через полосу от них. К русским китайцы относились крайне враждебно, не упуская случая это подчеркнуть. Однажды они демонстративно отказались садиться с нами в один автобус. А ведь Китай поставлял в Судан советские же устаревшие самолёты МиГ?17, которые мы в своё время поставляли в Китай. Они почему–то называли эти машины F-5, но на обшивке чётко читалось: «Made in USSR». Один раз «17-ый» у китайцев упал. Техника–то старая. Техническое сотрудничество с Китаем явно не представляло для Судана никого интереса, а вот настраивать суданцев против русских китайцы были большие мастера.

Теперь понятно, что суданцев было кому втравить в эритрейскую (по сути — антирусскую) авантюру. Понятна и скрытая враждебность суданского руководства по отношению к русским. Что стояло за Китаем? Древнейшая культура плюс неисчерпаемые людские ресурсы. Но Судану ничего этого было не надо. Пригласить к себе китайцев можно было только на зло русским — этакая примитивная «система сдержек и противовесов», больше напоминающая «фигу в кармане», если учесть, что Китай в те годы проводил внешнюю политику, во всём согласованную с Америкой. Но политикой сыт не будешь. За СССР стояла техника. По многим показателям — лучшая в мире.

Об этом же говорит С. С. Евсичев: «Судан по отношению к Советскому Союзу был не особо дружелюбной страной. Мы пытались привязать их к себе за счёт поставок вооружения. Тогда это удавалось. Некуда им было от нас деться. Правитель Судана генерал Неймери хоть и взбрыкивал, но понимал, что мы в любой момент можем, например, запчасти к технике не поставить».

Спрашиваю офицера:

— А с простыми суданцами доводилось общаться?

— Конечно. Наш посол в Судане постоянно просил нас почаще беседовать с суданскими военными, пораспрашивать какое у них отношение к нам, что у них за дела с китайцами. Нас и заставлять не надо было, мы общались с суданцами «не в службу, а в дружбу». Большинство суданских лётчиков говорили по–русски, они учились кто в Краснодаре, кто в Киеве. И к Советскому Союзу, и к русским они относились очень тепло, говорили: «Нам никого кроме вас не надо», — намекая на то, что лично им китайцы не нужны. А если мы в разговорах выражали недоумение по поводу некоторых недружеских жестов Судана в отношении СССР, суданские лётчики молча многозначительно показывали пальцем вверх. Дескать, это там у нас наверху, в руководстве, решили, а мы здесь не причём. Действительно, простые офицеры были за нас, а руководство относилось к русским плохо.

— Что за жизнь была тогда в Судане?

— Это совершенно нищая страна. Промышленности нет вообще. Хартум ещё относительно цивилизованный город, а уж в нескольких километрах от столицы живут совершенно дикие племена — первобытнообщинный строй.

— Но ведь суданцы были способны управлять самыми современными советскими самолётами.

— Все суданские офицеры, а уж тем более лётчики — только из богатых семей. У них была возможность получить образование. Лётчики, учившиеся в Союзе, были вполне культурными людьми. Они прекрасно понимали, в каком положении находится страна, а потому часто говорили нам: «Мы без вас пропадём». Для простого суданца устроиться работать к нам на авиабазу просто гайки крутить, было большой жизненной удачей. Такие счастливчики могли уже иметь две жены — главный признак благосостояния в этой мусульманской стране.