Начальник псковского гарнизона

Управление Воздушно-десантных войск с военных времен располагалось в продуваемом всеми ветрами деревянном здании, находившемся рядом с Петровским дворцом, который занимала Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского.

По сложившемуся правилу, выпускники военных академий представлялись командующему ВДВ. Генерал-майор В. Ф. Маргелов, зачисленный в его распоряжение, не являлся исключением. В точно назначенный день и время он оказался в приемной А. Ф. Казанкина, в кабинет которого вела ковровая дорожка. Совершенно неожиданно в приемную зашел молодцеватый полковник. Им оказался не кто иной, как Иван Иванович Лисов. Вот как последний описывает встречу с собратом по Минским курсам имени ВЦИК БССР:

«После окончания военной школы в Минске мы с Василием Филипповичем, моим грозным старшиной, разъехались в разные стороны… Через друзей-однокашников мы, конечно, знали друг о друге не очень много, а когда я стал “полузасекреченным” парашютистом-десантником, мы потеряли всякую связь…

Закончилась Великая Отечественная. Я работал в штабе командующего Воздушно-десантными войсками генерал-лейтенанта А. Ф. Казанкина… Был сентябрь[38] 1948 года. В приемной командующего толпились незнакомые мне офицеры. Каждый, естественно, волновался – ведь решалась судьба: кем быть и где нести нелегкую офицерскую службу. Я… чуть не вскрикнул от удивления: в затемненном углу сидел Василий Маргелов. Я его сразу узнал, хотя прошло много лет.

Я подошел к нему со стороны, взглянул на генеральские погоны и Геройскую Звезду и, чуть оробев, подумал – как ему представиться. И решил:

– Товарищ старшина! Помощник командира второго пулеметного взвода Иван Лисов. Здравия желаю!

Он удивленно поднял голову, узнал меня сразу, обхватил за плечи, и мы крепко при всех расцеловались.

– Ваня, дорогой ты мой товарищ, наконец-то встретились! Давно ты здесь? Что делаешь?

– Да нет, Вася, всего год. А ты к нам на работу?

– Что это у вас за войска: летчики, пехота…

Я пригласил его в свою рабочую комнатку поговорить “про жизнь десантную”.

– Напрасно, дорогой мой Маргелыч, расстраиваешься, я ведь хорошо тебя знаю по нашей курсантской жизни как сильного, волевого человека, инициативного, да еще с партизанским характером. Наши войска для тебя и ты для них – находка.

…Тут к нам подошел адъютант и передал, что Маргелова ждет командующий для беседы. Маргелов встал, расправил гимнастерку, опустил гармошкой еще ниже блестящие голенища сапог и направился в двери вслед за офицером.

У меня была бумага на подпись командующему, и я вошел вместе с Маргеловым… Василий представился. Его личное дело лежало на столе командующего. Он пригласил его сесть, быстро пробежал глазами по моей бумаге, подписал ее и передал мне. Уходя, я сказал:

– Вася, когда командующий тебя отпустит, зайди ко мне.

– Что это за обращение к генералу, полковник Лисов? Он что – родственник ваш, сват, брат?

– Прошу прощения, товарищ командующий. Он мне больше чем родственник, он мой друг и наставник – старшина курсантской роты, а я его подчиненный – помощник командира взвода, почти три года были вместе и три пятилетки не встречались.

– Надо же где встретились! Успели вы рассказать вашему другу о наших войсках, завербовали в десантники?

– Не совсем, товарищ командующий. Но генерал Маргелов очень нужный нам командир, он просто по своему характеру десантник».

…76-я гвардейская Черниговская Краснознаменная стрелковая дивизия летом 1946 года стала десантной, неожиданно для всех, кто сражался в ее рядах под Сталинградом, кто форсировал Днепр и Вислу, кто освобождал Польшу и в победном 1945 году вышел на соединение с союзными войсками на побережье Балтийского моря. Пятьдесят Героев Советского Союза, тысячи орденоносцев – таков итог боевых действий соединения в 1941–1945 годах. Весной 1947 года дивизия была передислоцирована в Псков и, сохранив геройскую атрибутику и номер, стала именоваться 76-й гвардейской воздушно-десантной.

Командующий ВДВ генерал-лейтенант А. Ф. Казанкин прекрасно сознавал, что каким бы названием Генштаб ни наградил, даже такое заслуженное соединение, как Черниговская Краснознаменная дивизия, в одночасье десантной не станет. Для этого требовалось время, и притом немалое. Прежде всего, дивизия обрела структуру, единую для всех соединений Воздушно-десантных войск. Затем штаб ВДВ разработал особый план, по которому боевая подготовка в частях дивизии строились с учетом специфики Воздушно-десантных войск, с упором на совершение прыжков с аэростатов и самолетов. Вначале азы воздушно-десантной подготовки (ВДП) осваивали офицеры на специальных сборах. Каждому из командиров предстояло совершить как минимум три прыжка. Такое же количество прыжков должны были иметь и солдаты. Весь зимний период в 1947 году ушел на изучение материальной части укладки ПД-47, массового парашюта, поступившего в ВДВ.

На своем веку древний русский город Псков, ровесник Киева и Новгорода, трижды пережил немецкую оккупацию. Последняя, длившаяся с сентября 1941-го по июль 1944 года, оставила глубокие шрамы на чудных строениях Кремля и бесчисленные руины. Псков очень медленно возвращался к нормальной жизни.

Накануне войны в Пскове проживало 60 тысяч жителей. Встречать освободителей на улицы вышло всего 143 человека. Город и его окрестности являли собой обширное минное поле. Сюрпризы, оставленные оккупантами, унесли немало жизней как мирных жителей, так и тех, кто обезвреживал опасные находки.

Постановлением Советского правительства Псков в числе прочих древнерусских городов был включен в планы первоочередного восстановления. К моменту приезда туда В. Ф. Маргелова на разборке руин города трудились немецкие военнопленные, заключенные ГУЛАГа и вольнонаемные рабочие. Их усилиями были приведены в божеский вид 13 уцелевших домов и развернулись работы на наиболее важных объектах жизнеобеспечения: ТЭЦ, хлебозаводе, железнодорожном узле. В конце 1944 года Псков стал центром новообразованной Псковской области[39].

Жизнь российской глубинки во все времена немыслима была без присутствия в городах и весях военных. До революции в Пскове размещался кадетский корпус и 96-й пехотный Енисейский полк. В тридцатые годы в нем, как городе, граничившем с территорией буржуазной Эстонии, размещался 5-й кавалерийский корпус. В 1936 году на должность комкора был назначен К. К. Рокоссовский, который, как старший начальник, возглавлял Псковский военный гарнизон. В августе 1937 года К. К. Рокоссовский был арестован и почти три года провел в тюрьме. Псковичи – на редкость отзывчивые и памятливые горожане, и на схеме города без труда можно найти улицы, носящие имена прославленного полководца маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского и генерала армии В. Ф. Маргелова.

Квартировавшая в городе десантная дивизия была весомым подспорьем для местных властей в благоустройстве города. Десантники разбирали завалы, обезвреживали боеприпасы, восстанавливали дороги и мосты. К великому сожалению, сами гвардейцы обитали в бараках и даже в палатках.

Время было нелегкое. Неустроенный быт, очереди за хлебом, который выдавали по талонам, латаные гимнастерки и не раз поменявшие набойки сапоги. Напомним, у Маргеловых на руках – трехгодовалые малыши, накормить которых зачастую удавалось, как говорится, чем Бог послал. Однако ни Василий Филиппович, ни Анна Александровна на судьбу не сетовали. Они были полны сил, и самое худшее – страшная война – осталось позади.

Вновь назначенный комдив устроился с семьей в одной из комнат дивизионного клуба. Об этом периоде службы Маргелова сохранилось свидетельство очевидца, начальника штаба дивизии П. Ф. Павленко: «Трудное это было время: везде были следы недавно закончившейся войны, особенно страдало обустройство войск и жилье офицерского состава… Материально-техническая база боевой подготовки фактически была на нуле. К тому же прежний комдив крайне мало занимался делом и отличался нерешительностью, пассивностью… Учеба в дивизии шла кое-как, организованность и дисциплина оставляли желать лучшего. Некоторые командиры частей и офицеры штаба дивизии увлекались личными делами, даже завели коров и свиней. Дивизия была одной из отстающих в ВДВ. Картина была удручающая».

В том, что дивизия доведена до плачевного состояния, В. Ф. Маргелов убедился, проведя строевой смотр частей. Гвардейцы мало походили на испытанных десантников. Участник Парада Победы с подобной строевой выправкой, а точнее с ее полным отсутствием, конечно, мириться не мог.

Василий Филиппович начал с офицеров штаба дивизии. Избегая механической муштры, он организовал соревнование по строевой подготовке и конкурс лучшее исполнение солдатской песни. И военный городок, в котором царила явная скука, словно ожил.

Нельзя думать, что Маргелов с наскока, без должной подготовки попытался в короткий срок стать вровень с бывалыми десантниками. Дни и ночи он осваивал новое для себя дело, проявляя свойственные ему упорство и въедливость. Известно, сколь скудны были запасы специальной и методической литературы по воздушно-десантной подготовке. В то время многое в ней определялось небезызвестным армейским принципом: «Делай как я». И комдив, не стесняясь, выспрашивал, выведывал у знатоков секреты этой военной профессии, постигал опыт ветеранов ВДВ, которых впрочем, в дивизии можно было пересчитать по пальцам. Освоил он и мудреную науку укладки парашюта.

Уже тогда в ВДВ стали бытовать выражения: «Мастерство десантника куется на земле» и «За внешней простотой снарядов наземного воздушно-десантного городка кроется их серьезное содержание». Простота снарядов действительно для несведущих была обескураживающей: один-два трамплина для прыжков, люлька для аэростата, подвешенная между двумя столбами, и остов летательного аппарата, смутно напоминающего самолет или планер. Но именно на них отрабатывались основные приемы и навыки, без которых дальнейшая подготовка десантников была немыслима.

В 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии эскадрилью легких транспортных самолетов Ан-2, которую от расположения 234-го гвардейского Черноморского полка отделял невысокий забор, шутливо называли «Зазаборной эскадрильей». «Летуны» об этом прозвище знали и не обижались, поскольку происхождение оно вело от тех времен, когда на этом же месте располагался воздухоплавательный парк, оснащенный аэростатами. Завершив свою военную службу по обороне Ленинграда в годы войны, они стали незаменимыми для подготовки десантников. Получилось будто в поговорке – «дешево и сердито». Лебедка, трос, небольшая гондола, некоторое время для надувки – и вот блестящая махина через несколько минут, словно фантастическое животное, зависает на высоте 400–500 метров. Красота и жуть! Кому посчастливилось стать «гондольером», то есть совершить прыжки с аэростата, никогда не забудет захватывающего чувства высоты, тишину, убаюкивающую слух, и, словно пушечный выстрел, команду «Пошел!».

Чтобы понять, что значила для десантников специальная подготовка, надо представлять, с чем им приходилось сталкиваться в реальности. Травматизм и гибель людей в Воздушно-десантных войсках в послевоенные годы была распространенным явлением. Приведем лишь некоторые факты. В 1948 году на оснащение Воздушно-десантных войск поступил людской парашют ПД-47, который был сшит из перкалевого полотна и имел квадратную форму с усеченными углами. Весил парашют 16 килограммов, а площадь купола составляла 71,8 м?. Чтобы управлять им в воздухе, требовалась немалая физическая сила, а приземление со скоростью 7 метров в секунду было настоящим испытанием для ног десантников. В этом же году было совершено 67 325 прыжков при 12 отказах, которые закончились катастрофами, сотни человек получили травмы.

Настало время, когда боевому генералу пришлось выступать в роли, выражаясь языком десантников, перворазника. На взлетном поле шла обычная размеренная работа. Натружено гудел мотор лебедки, аэростат бесшумно поднимался ввысь, над черными точками – людскими фигурками – в считанные секунды раскрывались купола парашютов, и воздух наполнялся восторженными криками «ура».

Вот как рассказывал о своем первом прыжке В. Ф. Маргелов корреспонденту «Красной звезды». Вопрос звучал так: «Правда, что о вас говорят, будто вы родились десантником?»

– Какое там родился! – ответил Маргелов. – До 40 лет я смутно представлял, что такое парашют, мне и во сне прыжки не снились. Получилось это само по себе, а точнее, как положено в армии, по приказу.

В 1948 году после окончания Академии Генерального штаба меня вызвали в кадры и говорят: во время войны вы командовали морской пехотой, а сейчас на передовом рубеже десантники. Я человек военный, если нужно, готов хоть к черту в зубы. Вот так и пришлось, уже будучи генералом, совершить первый прыжок с парашютом. Впечатление, скажу вам, ни с чем не сравнимое. Над тобой открывается купол, ты паришь в воздухе как птица, – ей-богу, петь хочется! Я запел… Но на одних восторгах не уедешь. Заспешил, за землей не следил, в итоге пришлось недели две ходить с перевязанной ногой. Получил урок. Парашютное дело – не только романтика, но и огромный труд и безукоризненная дисциплина…»

А было все так. Маргелов приехал в 234-й полк, командовал которым полковник М. П. Аглицкий. Комполка, как полагается, доложил о том, что полк совершает тренировочные прыжки. Первый батальон отпрыгал, очередь был за вторым батальоном. Комбат, майор Смирнов, представив присутствующих.

– Секретарь комсомольского бюро гвардии сержант Михалев.

– А почему не в офицерском звании? – спросил Маргелов.

– Готовлюсь к поступлению в военно-политическое училище в Ярославле.

В разговор вклинился начальник парашютно-десантной службы дивизии А. И. Зигаев.

– Василий Филиппович, Николай Михалев не только один из лучших комсомольских вожаков, но и отличный парашютист.

– Возьмешь меня в свою команду?

– Так точно, товарищ генерал!

Старшина Михалев и полковник Зигаев помогли надеть и подогнать парашют, приладили сбоку кобуру с любимым маузером. Каким образом на старте оказался фотограф многотиражки «Солдатская правда», осталось неизвестно. Но боец оказался мастером своего жанра, и фотография перворазника Героя Советского Союза генерал-майора В. Ф. Маргелова получилась настолько удачной, что несколько лет спустя армейский художник В. Конюченко написал по ней замечательный портрет, вложив в работу всю душу. Кстати, в характере Василия Филипповича нередко проявлялось своеобразие. Так, он категорически не желал позировать для портрета. Напрасны были уговоры родных и близких, в своем упорстве «батя» был непреклонен и либо отшучивался, либо употреблял ядреное словцо, навсегда отбивавшее охоту возвращаться к обсуждению этой темы.

Но возвратимся на старт. Первым зашел в гондолу Михалев и сел на «хлеборезку» – так на солдатском жаргоне называется сиденье, выступающее за корзину. За ним разместился Маргелов, третьим – полковник Зигаев и последним – аэронавт-инструктор.

…С площадки приземления Маргелова на скорой помощи доставили в медсанбат, на сломанную ногу наложили гипс, вручили костыли. Вот в таком виде отец родной и предстал перед домашними. Каково же было удивление Василия Филипповича, когда его близнецы-сорванцы, одетые в солдатские кителя, сшитые по такому знаменательному случаю, дружно пролопотали: «Поздравляем с первым прыжком», – и вручили букетик полевых цветов, собранных на площадке приземления.

По выражению П. Ф. Павленко, 76-я гвардейская воздушно-десантная дивизия до прихода Маргелова «плелась в хвосте» среди соединений ВДВ, что вызывало беспокойство и недовольство у командования. Все изменилось с появлением «настоящего командира». И если в десантном деле Маргелов был новичок, то в организации боевой подготовки, как говорится, «собаку съел». Маргеловские методы – смелость и ответственность командиров в принятии решений, дерзость и внезапность действий на поле боя, отменная огневая выучка, глубокое изучение противника, твердая политическая убежденность – стали мерилом для всех частей дивизии.

Параллельно с боевой учебой шла не менее важная работа по обустройству личного состава, семей офицеров. И здесь всех удивляла настойчивость Маргелова. «Солдат должен быть сыт, чист телом и силен духом» – любил повторять суворовское высказывание Василий Филиппович. В нем неожиданно раскрылся природный дар архитектора. Конечно, в полном смысле листы, на которых был изображен дивизионный городок, на проектный шедевр не тянули, но идея была проста и, самое главное, жизнеспособна. Казармы полков – в одну линию, в другую – дома командного состава, на каждую часть – строевой плац, парашютно-десантный комплекс, столовая, полигон.

К солдатскому здоровью – самое серьезное внимание. Пустые кровати в полковых медицинских пунктах – признак командирской заботы. Хромающий солдат с мозолями или потертостями на ногах – основательный повод для разговора с младшими командирами.

Постепенно набирала силу мысль о возрождении полковых школ. Маргелов, имевший за плечами значительный педагогический опыт, положил его в основу создания дивизионной школы по подготовке младших командиров. Без сомнения, в таком деле невозможно было обойтись без надежных помощников. Ими стали начальник штаба дивизии полковник Попов, заместитель по воздушно-десантной службе полковник Зигаев и начальник политотдела полковник Воронцов. Начпо, можно сказать, был душой просветительской работы – ведь солдат, имевших десятилетнее образование, в дивизии насчитывалось всего несколько десятков человек. Из них формировались курсы слушателей вечерней дивизионной партийной школы, выпускники которой ставились помощниками политруков. В полках функционируют свои «ликбезы», в которых трудились жены офицеров. Ход боевой подготовки и жизнь дивизии широко освещала дивизионная многотиражка «Солдатская правда». Попасть под острое перо критики считалось позорным, и наоборот, репортаж об успехах того или иного гвардейца или целого подразделения служил ориентиром в социалистическом соревновании. Развернулось оно под лозунгом: «Отличники боевой подготовки – золотой фонд Воздушно-десантных войск».

В. Ф. Маргелов и А. И. Воронцов в отношении целей и задач этого соревнования были единодушны и от лозунгов перешли к делу. Больным местом в боевой подготовке дивизии являлось отсутствие полноценного аэродрома. С кочковатого поля близ деревеньки Кресты Ли-2 взлетали с превеликим трудом. Вот бы укатать взлетную полосу, пройтись по ней механическим катком – да где ж его взять! Возможно, в то время и зародилось выражение: «отделение десантников – экскаватор, взвод – асфальтовый каток». До седьмого пота подразделения дивизии лопатами и мотыгами скребли, уминали, ровняли землю. Все прекрасно понимали, что это не прихоть и не блажь комдива, а насущная потребность.

И когда в небо одновременно поднялась парочка Ли-2, уносивших первый десантный взвод, в задачу которого входила высадка в тыл «противника» с боевой стрельбой, Маргелов первый раз облегченно вздохнул. Ритм подготовки соединения постепенно стал набирать обороты. И за взводными учениями последовали ротные, батальонные.

Учитывая тот подъем, на котором находилась дивизия, начпо А. И. Воронцов предложил В. Ф. Маргелову вызвать на соревнование соседнюю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, располагавшуюся в городе Острове. Командовал ею генерал-майор Н. Т. Таварквеладзе. Но на такое действие необходимо было согласие командира корпуса генерала И. В. Грибова. Иван Владимирович дал «добро».

В то время каждый из командиров ВДВ, можно сказать, вел на ощупь поиск путей и решений проблем как одиночной подготовки воина-десантника, так и отработки тактического взаимодействия подразделений и частей. У генерала Таварквеладзе был накоплен свой, уникальный опыт руководства десантными соединениями, и он живо воспринял инициативу 76-й гвардейской дивизии.

Несколько дней Маргелов с офицерами штаба дивизий и командирами полков провел на огневых и парашютных полигонах, в учебных классах и на командных пунктах. В конечном счете дивизионная команда парашютистов продемонстрировала свое высокое мастерство и превосходство над «гостями», совершив отлаженные прыжки на точность приземления. И хотя комбриг был доволен, Маргелов с большим трудом скрывал свое разочарование. Учебная база дивизии в сравнении с увиденным у соседей была примитивной, и ни 0 какой победе в соревновании в ближайшее время не могло быть и речи.

На обеде, устроенном Таварквеладзе с кавказским гостеприимством, хозяева и гости обменивались дружественными тостами, спели, как водится, и любимые застольные. Настало время прощаться.

– Не покривлю душой, – сказал В. Ф. Маргелов, – хотелось бросить вам вызов, но теперь вижу, что он не созрел. Мы отстали, но, как говорится в народе, долг платежом красен.

Потерзали маргеловцы на осенних учениях дивизию Таварквеладзе. Не случайно комкор подписал аттестацию:

«Тов. Маргелов, 76 гв. ВДД командует с апреля 1948 года после окончания ВВА им. Ворошилова. Участник Отечественной войны, в должности командира стрелкового полка с 1941 до 1943 года и с 1943 года до конца войны в должности начальника штаба, заместителя и командира стрелковой дивизии. Как командир дивизии, за форсирование Днепра и взятие г. Херсон награжден званием “Герой Советского Союза”. За время войны на всех должностях характеризовался положительно.

С командованием дивизией справляется успешно. Большую заботу генерал Маргелов проявил в деле создания и улучшения материальной базы, боевой и политической подготовки и установлении культуры в быту солдат и офицеров. Парашютные городки дивизии, учебные классы по всем специальностям, стрельбище являются лучшими в корпусе и не раз ставились в пример другим. Столовые, склады, автопарки приведены в хорошее культурное состояние. Большую заботу генерал Маргелов проявил в создании благоприятных условий, боевой и политической подготовки учебных подразделений дивизии; подготовка их и быт – хорошие. Командирской подготовкой генерал Маргелов занимается успешно, не перекладывая ее на других лиц. Свой штаб готовит умело; штаб дивизии, несмотря на явное несоответствие занимаемой должности НШ дивизии, генералом Марковым сколочен и подготовлен вполне удовлетворительно.

Программа парашютной подготовки дивизией как в 1948, так и в 1949 г. выполнена полностью. За 1949 г. дивизией совершено 39 855 прыжков с аэростата и самолетов. При совершении прыжков в 1948 году катастроф в дивизии не было; в 1949 году произошла 1 катастрофа, в которой погиб 1 человек; тяжелых травм от прыжков в 1949 году было 17.

В текущем году под руководством и при участии генерала Маргелова были проведены тактические учения с фактической выброской и высадкой рот, батальонов и полков штабные учения штабов дивизии и полков. Все учения организовывались лично генералом Маргеловым и проведены поучительно. При проведении занятий с офицерами на учениях с войсками генерал Маргелов успешно применяет опыт Отечественной войны и богатый личный опыт действий в тылу противника и знания, полученные в Академии.

Вступив в командование ВД дивизией, генерал Маргелов быстро, энергично, умело изучил ВД подготовку войск, штабов и офицеров. Лично совершил три прыжка, хотя по имеющимся последствиям ранения на войне прыгать не должен».

Когда осенью островчане по договоренности нанесли ответный визит псковичам, комкор не мог поверить своим глазам: «хилое хозяйство Маргелова», которое он прежде посещал лишь наездами, радовало глаз, везде чувствовалась заботливая рука. По-иному выглядели даже лица и осанка солдат – на них читалась гордость за принадлежность к прославленному соединению. Не скрывал восхищения и генерал Таварквеладзе: «ученик» оказался достойным «учителя» и преподнес ему неожиданный сюрприз.

Во время десантирования в тыл врага в годы Великой Отечественной войны желание любого десантника при спуске на парашюте «полить свинцом» место своего приземления было неисполнимым. Автоматическое оружие облегчало эту задачу, и в воздушно-десантную подготовку стали внедряться приемы стрельбы с воздуха и метание гранат. В частях и соединениях ВДВ прыгали с парашютом все – и фельдшера, и повара, и оркестранты. Для последних В. Ф. Маргелов усложнил задачу, приказав совершать прыжки с инструментами. Начальнику воздушно-десантной службы дивизии капитану Г. Н. Панькову понадобилось немало поразмыслить над тем, как трубу, кларнет или баритон привести в воздухе в «боевое» положение. Две проведенные репетиции показали, что такое возможно. Наверно, не стоит говорить, что подготовка к такому необычному концерту велась в строжайшей тайне.

И однажды после показательного десантирования с боевой стрельбой и выступлением парашютистов-спортсменов в воздухе раздалась мелодия «Польки-бабочки». И. В. Грибов и Н. Т. Таварквеладзе открыли рты от удивления. Эффект музыкального номера был впечатляющим. Зрители смеялись, хлопали в ладоши, качали на руках участников «музыкального десанта». И конечно, после этого комдив 76-й гвардейской дивизии не ударил в грязь лицом: праздничный обед отличался истинным маргеловским хлебосольством.

Но не обильное застолье, а реальные дела Маргелова позволили командиру корпуса генералу Грибову сделать вывод: «После годичного срока закрепления навыков в командовании дивизией может быть выдвинут на должность командира корпуса». Аттестация В. Ф. Маргелова легла в декабре 1949 года на стол командующего воздушно-десантной армией Вооруженных Сил СССР (так в то время именовали ВДВ. – ?. Е.), который поставил свою подпись под резолюцией: «К осени 1950 года… может быть выдвинут на должность командира воздушно-десантного корпуса». Решение высшей аттестационной комиссии под председательством маршала Советского Союза А. М. Василевского гласило: «Должности командира корпуса соответствует. Зачислить кандидатом на должность командира воздушно-десантного корпуса».

В. Ф. Маргелов на учениях. 1970 год.

После совместных учений стран Варшавского договора. 1976 год.

Первый секретарь КПЧ Густав Гусак, Президент Чехословакии Людвик Свобода и командующий Центральной группой войск Александр Майоров.

В. Ф. Маргелов и И. И. Лисов поздравляют десантников 76-й гвардейской вдд, принимавших участие в войсковых учениях «Двина». 1970 год.

В. Ф. Маргелов, маршалы А. А. Гречко и П. К. Кошевой, министр национальной обороны ГДР генерал армии Хайнц Хофман. ГДР, 1970 год.

На тактическом учении «Весна-75» в Белоруссии. П. М. Машеров (2-й слева) и В. Ф. Маргелов всегда хорошо понимали друг друга.

«Хлеб-соль». Встреча в десантном гарнизоне.

Боевой машине десанта БМД-1 не страшны ни бездорожье, ни водные преграды.

Перед десантированием, Экпипаж «Кентавра-1» Л. Зуев и А. Маргелов.

Экипаж БМД-1 в КСД (комплексе совместного десантирования) после приземления, 26 августа 1975 года. Слева направо: А. Маргелов, Л. Щербаков, А. Петриченко, В. Волокушин, В. Антонов, В. Алферов.

А. В. Маргелов докладывает командующему ВДВ о выполнении задания.

Родион Яковлевич Малиновский.

Андрей Антонович Гречко.

Дмитрий Федорович Устинов.

Первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР В. В. Кузнецов вручает генералу армии В. Ф. Маргелову орден Ленина. 1978 г.

В дружбе со спортом. Тренажеры в рабочем кабинете Маргелова.

Чемпионская медаль Международного турнира по армейскому рукопашному бою имени генерала армии В. Ф. Маргелова.

Исторический памятник. Главный учебный корпус Рязанской духовной семинарии (1814), пехотного училища (1918), воздушно-десантного училища (1964). С 1972 года – Музей истории ВДВ.

Генерал-майор Александр Степанович Леонтьев, начальник Алма-Атинского училища ВДВ (1959) и первый начальник Рязанского высшего воздушно-десантного училища.

В. Ф. Маргелов в своем кабинете в Генеральной инспекции Минобороны СССР.

В. Ф. Маргелов с группой генеральных инспекторов в Рязани у Музея истории ВДВ. 1982 год.

Памятник Герою Советского Союза В. Ф. Маргелову в Днепропетровске (Украина). Скульптор Ю. Щедров, 2000 год.

27 декабря 2008 года. Выстрел с бастиона Петропавловской крепости в честь 100-летия В. Ф. Маргелова.

Кабинет руководителя Ассоциации имени Маргелова. Награды и кубки – свидетельства побед в рукопашном и универсальном боях.

Памятник В. Ф. Маргелову в Санкт-Петербурге, созданный при содействии Ассоциации, носящей имя легендарного командующего ВДВ.

Президент Ассоциации А. И. Турков с сыновьями и внуками В. Ф. Маргелова.

Памятник В. Ф. Маргелову в Рязанском училище ВДВ. Копия памятника, установленного на Новодевичьем кладбище в Москве. Скульпторы В. и Н. Никифоровы, 1993 год.