Мы помним вас, ребята!
Мы помним вас, ребята!
Почти четверть века длилось молчание о трагедии в Бискайском заливе. Только в 1994 году удалось приподнять на страницах прессы завесу тайны военному журналисту Сергею Быстрову и автору этой книги. Первые же статьи вызвали множество писем от тех, кого судьба в те или иные годы сводила с К-8. Нельзя равнодушно читать эти строки. Вот лишь два письма.
Пишет вдова штурмана К-8 Галина Павловна Шмакова: «Прошло уже 23 года… Но трагические события апреля 1970 года снова заставили вернуть память в те годы. Столько лет разрозненные воспоминания терзали души таких, как я, вдов, родителей и родственников.
Моему мужу Николаю Шмакову — старшему лейтенанту, первому штурману, отправившемуся в первое и последнее автономное плавание, было всего 26 лет… Нашей дочери исполнилось всего 9 месяцев, когда мы расстались с мужем. И я никогда не могла подумать, представить, что встречи больше не будет…
Представить жизнь в северном гарнизоне не каждый может. Полярная ночь, ветра, отсутствие горячей воды, сложные жилищные условия, а для маленьких детей и нехватка молока — это не экзотика. Но вспоминая жизнь на Севере, я помню и другое — радость встреч, когда возвращался муж со службы, друзей тех лет… Были молодость и счастье! Кажется, что все это было только вчера.
Я помню, как плакала Лида Деревянко, когда до трагедии было еще далеко, говоря, что она чувствует, что „наши не вернутся, что-то случится“. Странное предчувствие. Я помню, как 12 апреля 1970 года в минуты гибели моего мужа я проснулась от страшного сна. Сон — я вижу через приоткрытую дверь свет в другой комнате, там ходит мой муж, что-то переставляет. А я ему говорю, чтобы он выключил свет и ложился в постель, — и странный холод пронзил меня в тот момент. Я проснулась. И с этой минуты меня не покидала тревога. В этот день наша дочь начала ходить самостоятельно. А этих минут так ждал ее отец! В этот день наши друзья, собравшись в квартире В. Подопригоры, говорили, успокаивая меня, что сон — это следствие моих мыслей и ожидания.
Из окон нашей квартиры были видны на причале огни подводных лодок. Каждый вечер я считала их. И накануне того страшного дня, через неделю после их гибели, я вдруг обнаружила лишние огни. Что это? Пришла лодка? Ведь мы еще ничего не знали. Мы готовились к радостной встрече. Оказалось, что это не лодка. А утром… Это страшно, когда тебе говорят: „Ваш муж, выполняя боевую задачу, погиб и захоронен в море“. Я не верила, не верила много лет!
Уезжая в Новосибирск, где жили его родственники, я надеялась, что произошла ошибка, что раз уж осталась в живых часть экипажа, то мой муж должен жить.
Я вечно помню его последние слова в письме, которое он прислал, как и большинство его товарищей, со Средиземного моря: „Галя, береги Женьку — нашу любовь, береги себя. А я уж по мере возможности тоже постараюсь, как все, сама же знаешь. В нашем альбоме выпускном по этому поводу есть хорошие слова Гаджиева: „Нигде нет и не может быть такого равенства перед лицом смерти, как среди экипажа подводной лодки, на которой либо все побеждают, либо все погибают“. А наш девиз тоже не должен меркнуть: „И в беде, и в радости, и в горе только чуточку прищурь глаза…“ И только так!“
Эти слова письма из глубины моря были напутствием на всю дальнейшую жизнь и действительно поддерживали всю жизнь. Сколько оказалось причастных к этой трагедии! Не счесть, ибо за фамилиями на обелиске — семьи, родственники, друзья. А приказ главкома был: спасать корабль, а потом людей!
Я благодарна друзьям, которые долго поддерживали меня письмами… Следы К-8 я искала всюду — в Балтийске, Владивостоке, Баку, Ессентуках, Москве, Ленинграде, на встречах с друзьями мужа. И вот спустя 23 года они появились в газете „Труд“. Очень тяжело читать и снова переживать те страшные минуты. Но спасибо С. Быстрову и Вл. Шигину, которые своими статьями заставили многих вспомнить о героизме экипажа К-8. Сколько сломанных жизней, разбитых надежд! Мужественный, смелый экипаж. 52 человека были. И их нет! Осталась память о них. Был открыт обелиск на Севере. Сколько же слез пролито многими, кто получил фотографии открытия обелиска и кто не был на открытии. Но почему? Почему не пригласили нас на это открытие? Я думаю, что каждый причастный к трагедии К-8 полетел бы в то время на Север.
Не знаю, как сложились судьбы у таких, как я. У меня появились новые друзья, которые спасли меня, поддерживали родственники, работа заставляла стойко держаться. Ведь на руках осталась маленькая дочь, которую надо было вырастить, воспитать, дать образование, а одной это сделать нелегко. Трудные годы, и нелегкими они были, я думаю, не только для меня. Сейчас я директор одной из новосибирских школ. Я благодарна и коллективу моих учителей, которые поддерживали меня в трудное время.
Но все ли сделало правительство, Министерство обороны? Ведь потеряны для страны молодые, умные, полные сил ребята! Кто восполнит горечь утраты женам, родителям, детям?»
Из письма бывшего члена экипажа К-8 старшины 1-й статьи запаса Петра Федоровича Величко: «Прочитал вашу статью… и был глубоко потрясен, что наша лодка погибла! Я прослужил на ней с 1961-го по 1964 год включительно, последние два года был старшиной команды машинистов спец-трюмных энергоустановок. Командир у нас был капитан 2-го ранга Андросов — очень умный, грамотный, наш человек и отец. До сих пор Вас вспоминаю добрым словом. Старшим помощником у нас тогда был Каширский, а до этого у нас же он был замполитом. Командиром дивизии был капитан 3-го ранга Ю. Белов, которого мы все уважали и любили, как человека и большого специалиста своего дела. Из старшинского состава я помню: Матросова, Рудь Володю, Сашу Грицацуева, Юру Федорова, Щербакова Анатолия, Подлатова, Васильева и Яшку-кока, остальных не помню, ведь прошло почти тридцать лет.
Так случилось, что перед самой демобилизацией меня послали на учение в море на подлодке К-11 аналогичного проекта, а когда мы пришли, то моих товарищей уже демобилизовали, и я не знаю их адресов до сих пор. После демобилизации мне пришлось поработать в НИИ атомных реакторов г. Мелекесса и на Камчатке ремонтировал две атомные лодки. Теперь мне 52 года. Два года как на пенсии. А снится она мне (подлодка) чуть ли не каждый день. Все трудности гражданской жизни кажутся мелочами по сравнению с теми, которые мы перенесли, когда служили на К-8.
Я несколько раз, будучи уже на гражданке, поздравлял экипаж К-8 с праздником нашим военным, но ответа не получал ни от кого и теперь из газеты узнал, что она почти через пять с половиной лет погибла. Честно признаюсь, я рыдал так, как не плакал над родителями. Как бы мне хотелось встретиться с товарищами, хотя бы с некоторыми из них, ведь у нас, конечно, есть что вспомнить… Мы давали подписку на 20 лет молчать, а теперь-то другое время! Прочитал в статье, что члены экипажа К-8 мечтают установить в Ленинградском соборе мраморную плиту с именами павших. Так неужели мы, которые демобилизовались раньше, останемся в стороне! Конечно, нет, я уверен, что все, прочитав статью, были ошеломлены этим событием… Когда моя жена Валя, прочитав газету „Комсомольская правда“, в которой сообщалось о встрече моряков-подводников с подлодки К-19 на Кузьминском кладбище в городе Москве, спросила: „Петя, тебя это, кажется, не касается?“ — я ответил: „Как это не касается! Мы же ее спасали! Тогда, во время моей службы, она тоже потерпела страшную аварию и нам ее удалось спасти и прибуксировать в базу“. Я поехал в Москву с сыном, хотя работал тогда на шахте. Но тогда со своего экипажа я никого не встретил… Помогите, пожалуйста, может, кто-нибудь еще ищет! Мой адрес: Ростовская область, город Шахты, 16, улица Сельская, дом 52, Величко П. Ф.».
Почти четверть века длилось забвение подвига моряков К-8.
Однако, несмотря на запреты и умолчания, все эти долгие годы ходили по рукам стихи самодеятельных поэтов, стихи, посвященные К-8.
Мы на той широте и на той долготе,
Только робко Атлантика лижет борта,
Но погода не та да и воды не те —
Тишина над водой, полный штиль — красота!
За бортом, как слеза, голубая вода
И веселого солнца играют лучи.
От недавнего здесь не осталось следа,
Только сердце о прошлом истошно кричит.
Это было апрельским трагическим днем.
Дым угарный людей по отсекам косил,
Трое суток боролись ребята с огнем,
На четвертые уж выбивались из сил.
И тогда, словно смерч, налетел ураган.
И Атлантика вздыбилась, словно стена.
Как взбесившийся зверь, бушевал океан,
Все безумство на лодку обрушив сполна.
Грозно волны разинули жадные рты,
Будто дан им приказ: «Ничего не жалеть!»
Окаянная сила ломала хребты
Даже самых могучих стальных кораблей.
Но ползли, ползли океана валы,
А в пучине бездонной могильно темно.
Оголтелые ветры упрямы и злы,
И подводная лодка уходит на дно.
В небе желтой разлукой застыла луна,
И вода океана свинцово густа,
И над лодкой росла и росла глубина,
Прогибала шпангоуты тяжесть пласта.
Разве может такое забыть человек?
От подводного стона леденеет душа.
Это море ворвалось в центральный отсек,
Переборки стальные со злобой круша.
От огромного горя немеют уста
И с надрывом стучат ошалело сердца.
Лишь моряцкая совесть кристально чиста:
Все погибли, но выполнили долг до конца.
* * *
В судьбах кораблей, как и в судьбах людей, бывает много совпадений. Однако в судьбе К-8 эти совпадения носят почти мистический характер. Таинственные незримые роковые нити связали ее с другой атомной подводной лодкой, чья судьба была столь же трагична…
Военно-морской флаг был поднят на третьей советской атомной субмарине К-8 31 декабря 1959 года, а всего двенадцатью днями раньше на противоположном берегу Атлантики флаг был поднят на американской атомной подводной лодке «Скорпион».
Прошло несколько лет, и вот однажды, выйдя в полигон для отработки курсовой задачи, К-8 обнаружила, что рядом с ней маневрирует неизвестная атомная лодка. Какое-то время обе лодки находились в пределах взаимного прослушивания друг друга гидроакустическими станциями, затем неизвестная лодка ушла. Когда же после возвращения в базу командир К-8 доложил об имевшем место гидроакустическом контакте, то ему сообщили, что, по данным агентурной разведки, «неизвестная подводная лодка» была атомной подводной лодкой ВМС США «Скорпион». Так судьбы двух атомоходов, пересекаясь на боевых курсах, оставили первый таинственный след.
В 1965 году К-8 выполняла стрельбу боевой торпедой, и та внезапно навелась на саму стрелявшую подводную лодку. От гибели К-8 тогда спасла лишь быстрота действий командира и экипажа. На этот раз «восьмерке» удалось перехитрить судьбу! Но это не удается сделать «Скорпиону»!
Спустя три года «Скорпион» уходит на свою первую боевую службу в Средиземное море. И хотя в период плавания по Средиземному морю на самом «Скорпионе» никаких происшествий не случилось, на душе американских подводников было тяжело. В это время невдалеке от них у побережья Тулона внезапно погибла со всем экипажем французская подводная лодка, унеся навечно в пучину и тайну своей гибели. Но на обратном пути «Скорпион» внезапно пропадает. Береговые акустические станции зафиксировали лишь страшный подводный взрыв. К месту предполагаемой катастрофы устремились спасательные суда, но все было напрасно: ни лодки, ни одного из полутора сотен членов экипажа спасти не удалось.
Прошли многие годы, пока Пентагон наконец не раскрыл тайны гибели американского атомохода. «Скорпион» убила его же собственная торпеда, которая внезапно развернулась в сторону подводной лодки, точно так же, как это было тремя годами раньше на К-8!
Через два года после гибели «Скорпиона» советский атомоход К-8 отправился в свой первый (и, как оказалось, последний) поход в Средиземное море. Едва советские подводники преодолели Гибралтар, как Средиземноморье потрясла катастрофа — у побережья Тулона таинственно гибнет французская подводная лодка «Эридис», того же проекта, что и погибшая два года назад «Сибилла». Поразительно, что обе французские субмарины пропали практически в одном и том же районе…
Как и «Скорпион», К-8 успешно выполнила свою задачу в Средиземном море. Когда же, выйдя в Атлантику, она достигла района гибели «Скорпиона», на ней произошел пожар, а после трех суток отчаянной борьбы подводная лодка гибнет, опустившись на океанское дно в каких-нибудь трехстах милях от американского атомохода. Зловещий рок, погубивший две атомные субмарины, словно удовлетворенный полученной жертвой, затаился на много лет, затаился, чтобы вновь явить людям таинственную связь времен и событий.
12 апреля 1989 года неподалеку от острова Медвежий потерпела аварию и затонула советская подводная лодка «Комсомолец». И тогда многие вновь вспомнили несчастливую К-8, а вспомнив, невольно вздрогнули: уж больно много было у той давней катастрофы совпадений с канувшим в пучину «Комсомольцем», совпадений как вполне объяснимых, так и тех, что нельзя объяснить ничем…
Трагедия «Комсомольца» произошла почти день в день гибели К-8. Много совпадений выявляется и дальше! Обе лодки потерпели аварию, возвращаясь с боевой службы. На обеих пожар начался в кормовых отсеках, на обеих экипажи, борясь за живучесть, отходили все дальше и дальше в носовые отсеки. В обоих случаях причиной гибели стала потеря продольной остойчивости вследствие затопления кормовых отсеков из-за попадания в них забортной воды через отверстия выгоревших от пожара сальников.
В обоих случаях командиры атомоходов погибли, до конца оставаясь на борту своих кораблей. В обоих случаях старшими на борту были люди в одинаковой должности — заместители командиров дивизий подводных лодок. В обоих случаях замкомдивы остались живы.
Но и это не все! На обоих атомоходах были подводники со схожими фамилиями: в обоих случаях одни спаслись, другие погибли. Так, спаслись бывший на К-8 старшина Колойда и бывший на «Комсомольце» капитан 1-го ранга Коляда, погибли бывший на К-8 старший лейтенант Шостаковский и бывший на «Комсомольце» лейтенант Шостак…
Фамилия Шостак вообще отмечена на отечественном флоте особой печатью трагичности. Первый обладатель ее, знаменитый ушаковский капитан 1-го ранга Иван Шостак, герой Средиземноморской кампании 1798–1800 годов, погиб неподалеку от Севастополя на линейном корабле «Тольская Богородица» в шторм. Шостаковский — фамилия замполита печально известного линкора «Новороссийск», перевернувшегося в Севастопольской бухте. Севастопольцами и выпускниками Севастопольского высшего военно-морского училища были и погибшие на К-8 и «Комсомольце» старший лейтенант Шостаковский и лейтенант Шостак. Что это? Совпадение или нечто иное?
В процессе работы над книгой автор советовался по поводу всех этих совпадений со многими моряками, писателями и журналистами. Все удивлялись, некоторые пытались отыскать какие-то свои «таинственные связи». Предпринял такую попытку и знакомый автору журналист Сергей Птичкин. И хотя автор книги не разделяет предложенную Птичкиным цифровую каббалистику, он все же счел необходимым познакомить читателей и с такой точкой зрения на таинственную связь судеб К-8 и «Комсомольца». Итак, С. Птичкин пишет: «…Самое удивительное — цифровая символика, в которой, словно в криптограмме, зашифрована страшная тайна… В послевоенный период у нас погибло 7 подводных лодок, из них три — атомные. К-8 был третьим по счету атомоходом, спущенным на воду в СССР, и судьбой ему уготовано было открыть трагический отсчет АПЛ, поглощенных морской стихией. А последняя лодка, седьмая по общему счету, — „Комсомолец“. Но ведь у этой лодки тоже был свой тактический номер, а именно К-278. Вдумайтесь в эти цифры! Двойка! Семерка! Восьмерка! К-8 — первая торпедная лодка — затонула в результате пожара, начавшегося 8 апреля в 7-м отсеке. А когда должен был случиться аналогичный пожар на следующей атомной торпедной подводной лодке?
Теперь-то мы знаем — трагедия произошла 7 апреля восемьдесят девятого и пожар начался в седьмом (!) отсеке… К-278… Вторая катастрофа после К-8, а дата ее в средней цифре…
Если сложить двойку и восьмерку, умножить сумму на среднюю цифру, то получится 70 — год гибели К-8. Если сложить первые две и перенести их сумму за восьмерку, то получим 89 — год гибели К-278 — „Комсомольца“…»
Вот что думает по поводу совпадений бывший главнокомандующий ВМФ СССР и России адмирал флота В. Н. Чернавин: «…Многое до странности повторилось в тех трагедиях — почти один к одному. Командиры обоих кораблей (как и их старшие начальники, находившиеся на борту) однозначно исключали возможность потери плавучести. (Потеря плавучести явилась полнейшей неожиданностью для обоих экипажей.) Первопричиной обеих катастроф стал пожар, но отнюдь не повреждения (типа пробоины) корпуса. Личный состав загодя, тщательно не готовился к тому, чтобы при необходимости покинуть корабль. Даже уцелевшие индивидуальные средства спасения не были использованы полностью, хотя объективности ради надо сказать, что и возможности вынести их на заливаемую водой верхнюю палубу почти не было.
Разные люди служили на тех двух лодках, различна была конструкция кораблей. Общее одно — роковая судьба, неизбывное горе матерей, отцов, жен, осиротевших детей… А еще — удивительный героизм и стойкость моряков, ставших примером для всех нас, ныне живущих…»
Возможно, что все множество совпадений, приведенных выше, кому-то покажется лишь цепью невероятных случайностей. К тому же вполне понятно, что во всех случаях возникновения пожаров и происшедших катастроф имелись вполне материальные причины, а компетентные комиссии дотошно разобрались во всех деталях. И все же порой приходит ощущение, что за всеми многочисленными морскими трагедиями сокрыта какая-то великая тайна Океана, тайна, которую человечеству еще не дано раскрыть…
* * *
Прошло совсем немного времени, и в Гремихе не осталось ни одного из тех, кто участвовал в последнем походе К-8, — офицеры и мичманы разъехались к новым местам службы, матросы уволились в запас. Вдовам, согласно специальному постановлению правительства, предоставили возможность выбрать для проживания любой из городов Советского Союза и обеспечили там жильем, назначили пенсии. Правда, и здесь не обошлось без «ложки дегтя». Жилье давали далеко не лучшее, а пенсии — мизерные. К слову сказать, вдове капитана 2-го ранга Бессонова квартиру в Ленинграде так и не дали, она получила ее от директора предприятия, где работала. Говорят, что он, сам бывший моряк, был потрясен, узнав, что вдова Героя Советского Союза вынуждена ютиться в каком-то углу, и тут же выделил ей жилье из своих фондов.
Прошли годы. Давно уже в Гремихском гарнизоне улицы носят имена Всеволода Бессонова и Арсения Соловья, давно высится на сопке памятник погибшим подводникам, запечатлевший спасение корабельным врачом больного моряка. И для нового поколения события далекого семидесятого года уже стали достоянием истории.
Судьба разбросала по всей стране и членов экипажа «восьмерки». Выросли дети. Время неумолимо, а потому труднее с каждым годом собираться ветеранам 12 апреля на традиционный вечер памяти в Ленинграде. Но ежегодно в день гибели своего корабля все они вновь собрались вместе, чтобы помянуть своих боевых друзей, тех, кто исполнил до конца свой долг перед Отечеством, пал, но не отступил, не струсил, оставшись до последних мгновений своей жизни верными присяге, долгу и чести. Долгие годы это приходилось делать неофициально у кого-нибудь на квартире. Слава Богу, теперь можно собираться открыто… Ежегодно старается побывать в далекой заснеженной Гремихе вдова капитана 3-го ранга Хаславского, другие вдовы. Верны подводному братству ветераны К-8 вице-адмирал Фалеев, капитан 2-го ранга в отставке Симаков, капитан 1-го ранга в отставке Поляков. Не так давно ушел из жизни прекрасный человек, очень помогший мне в написании этой книги, бывший командир электро-навигационной группы К-8 капитан 1-го ранга в отставке Петров. Увы, время неумолимо…
Вспомним еще раз поименно всех, погибших, но не оставивших своих боевых постов! Вспомним и поклонимся за то, что они были!
Капитан 2-го ранга БЕССОНОВ Всеволод Борисович
Капитан 2-го ранга ТКАЧЕВ Виктор Антонович
Капитан 3-го ранга РУБЕКО Владимир Петрович
Капитан 3-го ранга ХАСЛАВСКИЙ Валентин Григорьевич
Капитан-лейтенант ЛИСИН Анатолий Иванович
Капитан-лейтенант ПОЛИКАРПОВ Анатолий Васильевич
Капитан-лейтенант ЧУДИНОВ Александр Сергеевич
Капитан медслужбы СОЛОВЕЙ Арсений Мефодьевич
Капитан-лейтенант КУЗНЕЧЕНКО Игорь Владимирович
Капитан-лейтенант ЯСЬКО Николай Филиппович
Старший лейтенант ГУСЕВ Мстислав Васильевич
Старший лейтенант ЛАВРИНЕНКО Анатолий Николаевич
Старший лейтенант ПОЛЕТАЕВ Юрий Петрович
Старший лейтенант ШМАКОВ Николай Петрович
Старший лейтенант ШОСТАКОВСКИЙ Георгий Вячеславович
Старший лейтенант ЧУГУНОВ Геннадий Николаевич
Лейтенант ШАБАНОВ Владимир Александрович
Лейтенант ШЕВЦОВ Владимир Иванович
Мичман БЛЕЩЕНКОВ Анатолий Иванович
Мичман ДЕРЕВЯНКО Леонид Николаевич
Мичман ЕРМАКОВИЧ Павел Степанович
Мичман КУЛАКОВ Виктор Григорьевич
Мичман МАЕВСКИЙ Виктор Иванович
Мичман МАРТЫНОВ Леонид Федорович
Мичман ПЕТРОВ Евгений Александрович
Мичман УСТЕНКО Алексей Антонович
Главный старшина ДОБРЫНИН Вячеслав Иванович
Главный старшина ЛЕОНОВ Виталий Васильевич
Главный старшина САВОНИК Василий Васильевич
Старшина 1-й статьи БУСАРЕВ Александр Сергеевич
Старшина 1-й статьи ФЕДОРОВ Евгений Петрович
Старшина 1-й статьи ЧЕКМАРЕВ Леонид Бенедиктович
Старшина 2-й статьи ГАТАУЛИН Рудольф Гатоуллинович
Старший матрос АСТАХОВ Виктор Николаевич
Старший матрос БУРЦЕВ Николай Степанович
Старший матрос ИНАМУКОВ Башир Ильясович
Старший матрос КИРИН Александр Михайлович
Старший матрос КОЛЕСНИКОВ Валентин Александрович
Старший матрос КОМКОВ Николай Александрович
Старший матрос КУЛАКОВ Анатолий Александрович
Старший матрос МАШУТА Юрий Алексеевич
Старший матрос МИЩЕНКО Виктор Михайлович
Старший матрос ПАНЬКОВ Евгений Викторович
Матрос ДЕВЯТКИН Виктор Николаевич
Матрос КОРОВИН Николай Михайлович
Матрос КУЗОВКОВ Вячеслав Иванович
Матрос КУЛЬШ Александр Сергеевич
Матрос ПЕЧЕРСКИХ Юрий Филатович
Матрос САМСОНОВ Евгений Алексеевич
Матрос ФРЕШЕР Константин Густавович
Матрос ФРОЛОВ Владимир Федорович
Матрос ШИШАЕВ Александр Петрович
Данный текст является ознакомительным фрагментом.