«На русских смотрели исподлобья»
«На русских смотрели исподлобья»
В 1954 году, после окончания академии Советской Армии, подполковника Виктора Бочкарева назначают старшим помощником военного атташе Советского Союза в Австрии. К тому времени он уже был опытным разведчиком. За спиной — война, служба в разведуправлениях Группы Советских войск в Германии и Центральной группы войск, работа в аппарате ГРУ в Москве, учеба в академии.
Наиболее сложный этап в деятельности венской резидентуры военной разведки той поры пришелся на 1956 год — год кровавых октябрьских событий в Венгрии. В силу сложившихся обстоятельств военный атташе полковник И. Маковский вынужден был постоянно находиться в здании посольства, а организация оперативной работы возлагалась на его старшего помощника Бочкарева.
За рулем автомашины приходилось проводить большую часть дня. Порой поездки совершались на расстояния более 400 километров. Под наблюдение пришлось взять районы, граничащие с Венгрией, ФРГ, Италией, Югославией. Он вел маршрутную разведку, встречался с источниками, изымал и закладывал материалы в тайники. Поздно вечером возвращался в Вену, занимался обработкой информационных данных, готовил тексты телеграмм в Центр, а рано утром снова в путь.
Основное внимание наша разведка в те тревожные недели уделяла, разумеется, австро-венгерской границе. Хотя границей ее трудно было назвать. Она, по сути, была открыта и западные спецслужбы успешно использовали подобную «открытость» — перебрасывали нужных людей, технику, оружие, пропагандистскую литературу. Особенно активно действовали американцы.
В такой обстановке крайней нестабильности Виктору Бочкареву для прикрытия приходилось использовать австрийские документы, нередко бывать на венгерской территории, контролируемой мятежными силами.
Важно было знать обстановку и в лагерях беженцев. На первом, раннем этапе развития событий из Венгрии бежали приверженцы левых убеждений, после подавления мятежа, наоборот, в лагерях оказались правые. В одном из таких лагерей было поднято восстание, начались беспорядки.
Однако центр событий находился не на австрийско-венгерской границе. И в резидентуре принимается решение — нескольким сотрудникам выехать непосредственно в Будапешт для сбора разведсведений и анализа обстановки. Возглавил эту группу наиболее опытный разведчик — Виктор Бочкарев. Они побывали в столице Венгрии, как раз в самое тревожное, напряженное время — в 20-х числах октября, в канун событий.
Потом в отчете о своей поездке старший помощник военного атташе Бочкарев напишет: «В городе чувствовалась напряженность. Венгры, которые по своей натуре и без того не очень радушны и общительны к иностранцам, теперь, на нас, русских, смотрели исподлобья, а иногда и просто зло. На вокзале, в ресторане нам подчас чинили различные препятствия. Меня, имевшего диппаспорт, заставили открыть чемодан и показать его содержимое.
На улицах собирались группы молодежи и оживленно беседовали, кое-где уже прошли небольшие студенческие демонстрации. Возбуждению умов основательно способствовало торжественное перезахоронение останков Ласло Райка и других жертв террора режима Ракоши.
Экономически Венгрия выглядела не очень благополучно. С продуктами тяжело, они дороги. В городе царило запустение. Такси невозможно найти. Места в гостинице достать было трудно, и стоили они очень дорого. Пришлось остановиться в нашем посольстве или в доме для приезжих, где комфорта ожидать не приходилось».
Будапешт разведчики из австрийской резидентуры покинули накануне решающих событий. Они возвратились в Вену. Австрийско-венгерская граница становилась самым «горячим участком», через который шла постоянная подпитка венгерской контрреволюции. Тысячи машин устремились из Австрии в Венгрию. Пограничные венгерские заставы вышли из-под контроля центральных властей. Красные звезды на трехцветных флагах, которые развивались на пограничных постах, были вырезаны.
Вскоре переброска оружия из Австрии в Будапешт стала осуществляться воздушным путем. Австрийцы подтянули свои воинские части к венгерской границе. Наши войска также вышли к границе с Австрией. Одной из армий командовал генерал-полковник X. У. Мамсуров, в прошлом сотрудник Разведуправления.
Сложилась крайне тяжелая ситуация: наши войска, выдвинувшиеся к границе, не могли вести агентурную разведку, а развединформация о противнике была очень нужна. Пришлось выручать своих. Дважды в неделю подполковник Виктор Бочкарев выезжал на границу и информировал офицеров разведотдела армии об обстановке на сопредельной стороне.
Однажды, в очередной приезд, его встретил взволнованный офицер армейской разведки. Оказалось, по их данным, к границе подтянута американская танковая дивизия, переброшенная из ФРГ. Что и говорить, неприятный сюрприз. Предстояло выяснить, так ли это на самом деле.
Подполковник Бочкарев немедленно выехал в предполагаемый район. К счастью, вместе с ним была его супруга, которая практически всегда сопровождала Виктора Викторовича в оперативных поездках. Юлия Викторовна, сама в прошлом офицер Разведуправления, прекрасно владела немецким языком, преподавала в Военно-дипломатической академии и всегда умело выполняла роль прикрытия.
Вот как она сама рассказывает о той поездке. «В Австрии мы почти ежедневно выезжали в различные пограничные районы страны. В некоторых случаях с нами находился и сын.
Конечно же, супруга могла оказать мужу значительную помощь, если она знала соответствующий иностранный язык.
В этот раз поступили сведения: на границе сосредоточена американская танковая дивизия, что является грубейшим нарушением союзного договора с Австрией о соблюдении ею нейтралитета.
Действительно, прибыв в район, мы увидели американские танки с соответствующими опознавательными знаками и солдат, одетых в американскую форму.
Поскольку я владела немецким языком, отправилась к танковой колонне и под благовидным предлогом завела разговор с военнослужащими. Оказалось, никакая эта не американская дивизия, а австрийская. Они получили от американцев боевую технику и одели их форму, так как своей, в связи со спешкой, не успели пошить. Судя по всему, танковая часть была срочно сформирована в связи с венгерскими событиями.
Подобные сведения оказались очень важны. Таким образом, мы нашли подтверждение — союзный договор не был нарушен».
Задачи, подобной этой, приходилось решать постоянно. Как-то, еще до вывода союзных войск из Австрии в аппарат военного атташе поступила информация: на американскую авиабазу прибыла новая техника, самолеты. Правда, пока они в небо не поднимались и зафиксировать полеты не удалось. Но прояснить ситуацию было необходимо.
Под легендой поиска могилы Героя Советского Союза разведчика Л. Маневича Бочкарев отправился на авиабазу. Однако посещение ее не дало никаких результатов. Самолеты располагались так, что с земли рассмотреть их не представлялось возможным даже в бинокль.
Казалось, придется уезжать, не солоно хлебавши. Однако вновь выручил опыт. Бочкарев еще на подъезде к базе заметил у дороги костел. Теперь оставалось уговорить священника разрешить подняться на колокольню. Оттуда вся авиабаза, летное поле как на ладони. Представившись автотуристами, разведчики мило, учтиво поговорили с настоятелем, попросили разрешения подняться на колокольню. Священник был польщен таким вниманием к его особе, сельскому костелу, уважением к вере.
А разведчики, в свою очередь, благодарны священнику. Они выполнили задачу, поставленную руководством.
Служба в Австрии длилась четыре года. Центр был доволен работой разведаппарата и вскоре Виктор Бочкарев получил повышение по службе — стал военным атташе.
В этот период состоялось подписание межгосударственного договора по Австрии и четыре великих державы — СССР, США, Великобритания и Франция — начали вывод своих оккупационных войск с территории страны.
Свертывалась работа советской оперативной разведки и на связь с Бочкаревым был передан агент, находившийся в Западной Австрии. Он являлся владельцем частного детективного бюро.
Несмотря на свой значительный опыт разведработы, с таким агентом Виктору Викторовичу приходилось работать впервые. В период войны и в послевоенные годы на связи с ним были разведчики-коммунисты или сочувствующие им, они боролись с фашистами, исходя из своих внутренних убеждений, и, разумеется, ни о какой оплате своей разведработы речи не вели.
Здесь же на первой встрече в Вене Бочкарев понял: перед ним типичный буржуа, работающий на советскую разведку в тяжелое послевоенное время только из материальных интересов. Личная выгода у него на первом месте. Виктор Викторович осознавал, что на оплату работы агента придется выделять немалые народные деньги. Психологически это было делать очень тяжело.
С другой стороны, он понимал, сколь значительны возможности этого человека. Под его руководством работали десять детективов. Они охватывали своим влиянием всю провинцию и столицу страны. Детективное бюро имело обширные связи, подробную картотеку о финансовом положении владельцев частных компаний, банков, учреждений. Сотрудники бюро занимались бракоразводными делами.
Таким образом, шеф этого бюро был прекрасно осведомлен о военном, политическом и экономическом положении в провинции и в стране, по заданию резидентуры мог составить любую справку, давал наводку на любых лиц, интересующих советскую разведку. Кстати, делал это без опаски попасть в поле зрения контрразведки. Деятельность частного детективного бюро была идеальной крышей для разведдеятельности.
Встречи Бочкарева с агентом проходили один раз в месяц вдалеке от столицы, в горной местности. В оба конца приходилось ехать около 700 километров, но всякий раз, получив разведсведения, Виктор Викторович понимал: игра стоит свеч.
Два года продолжалось сотрудничество с шефом детективного бюро. Потом случилось так, что он тяжело заболел и оставил работу. Связь с ним прекратилась. Однако сделано было немало за этот период. «В последующем, работая в других странах, — признавался полковник Бочкарев, — я упорно искал пути выхода на подобного человека. Но тщетно. Он оказался единственным, если хотите, уникальным «агентом».
Австрийский период работы Виктора Бочкарева был характерен и тем, что ему удалось по заданию командования советской разведки, разыскать могилу легендарного разведчика Льва Маневича, известного в концлагере под именем полковника Старостина.
Разведчик-нелегал Лев Ефимович Маневич (оперативный псевдоним «Этьен») легализовавшийся, как австрийский коммерсант Конрад Картнер, работал в 30-е годы в Австрии и в Италии. В Милане и других портовых городах ему удалось создать нелегальную резидентуру. Агенты под руководством «Этьена» занимались сбором развединформации по авиации, особенно имеющей отношение к так называемым «слепым полетам» — пилотированию по приборам, а также полетам в тумане. Особое внимание агенты Маневича уделяли военному судостроению, в ту пору находившемуся в Италии на высоком уровне развития.
Разведматериалы группы «Этьена» неизменно относились к разряду ценных и особо ценных. В 1936 году итальянские фашисты напали на след разведгруппы Маневича. В результате предательства одного из агентов он был арестован и осужден на 12 лет тюрьмы.
Но даже из тюрьмы Кастельфранко ему с помощью заключенных-коммунистов удалось установить связь с Центром. «Этьен» продолжал свою работу. Опросив заключенных, работавших ранее на заводе «Копрони», он составил и передал в Москву анализ недостатков нового прицела для бомбометания фирмы «Цейс».
Его не забывали в Советском Союзе, всячески пытались вызволить из тюрьмы, но помешала война. Льва Маневича перевели в каторжную тюрьму на острове Сан-Стефано. В 1943 году он был освобожден американцами, но вскоре попал в руки гитлеровцев. Здесь он стал Яковом Старостиным. Прошел фашистский лагерь Маутхаузен, вновь был освобожден американцами и 9 мая 1945 года скончался. Могила его была утеряна.
Теперь предстояло ее найти. Как это удалось сделать, рассказал мне сам Виктор Викторович Бочкарев: «Для решения этой задачи, а также попутно и других организационных и информационных задач, в мое распоряжение был выделен помощник ВАТ подполковник А. П. Федотов и оперативная автомашина. Это было в самый разгар лета, когда Австрия с ее живописной гористой местностью особенно красива. Для начала мы решили направиться в Маутхаузен, где уже был создан музей международного значения. Из бесед с администрацией музея мы узнали, полковник Старостин умер через несколько дней после освобождения в деревне Эбензее, находящейся недалеко от Маутхаузена (провинция Нижняя Австрия).
Мы посетили эту деревню, побеседовали с местными крестьянами и узнали, что через несколько дней после освобождения Маутхаузена в их деревню привезли русского по фамилии Старостин, который был тяжело болен туберкулезом. Вскоре он умер и его похоронили на окраине деревни. Однако через несколько лет после окончания войны одиночные могилы погибших советских военнослужащих и насильно угнанных из СССР рабочих стали ликвидировать, а останки их перевозили на братские кладбища. Крестьяне сообщили, что останки русского офицера увезли в направлении города Линц.
Выехали в Линц, где выяснили расположение братских кладбищ в этом районе. Посетили несколько кладбищ, тщательно их осмотрели, но могилы Старостина не нашли. После захоронения на этих кладбищах прошло 12 лет и могилы начали постепенно зарастать кустарником, хотя австрийцы и поддерживали на кладбищах определенный порядок.
Кончалась третья неделя наших поисков, осталось обследовать еще одно братское кладбище, в стороне от магистрального шоссе, западнее Линца, расположенное на обширной лесной поляне. Там было похоронено более пяти тысяч советских граждан. Могил как таковых на кладбище не было, вся поляна была ограждена каменным бордюром, по четырем углам и посредине были посажены кусты сирени, которые сильно разрослись. На поляне был установлен большой гранитный камень, на котором на немецком языке было написано, что здесь похоронено около пяти тысяч русских.
Итак, на этом кончались наши поиски, обидно было возвращаться в Вену без результата. Я предложил осмотреть все заросли сирени посаженной по бокам и в середине кладбища. Осмотр боковых посадок ничего не дал, тогда мы подошли к большой посадке, расположенной посередине. Вдруг из посадки выскочил испуганный заяц и умчался в лес.
Подойдя к посадке, обследовали метр за метром все кусты и обнаружили в густых зарослях небольшой гранитный памятник, поставленный австрийцами, на котором было написано, что здесь похоронен полковник Старостин. На следующий день по нашей просьбе памятник был очищен от кустарника и сфотографирован. Через две недели эти фотографии были переданы в Москву вдове и дочери покойного».
В 1958 году командировка в Австрию завершилась. Полковник Бочкарев возвратился в Москву.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.