Рухнувшая граница
Рухнувшая граница
После успешного вклинения немецких войск в первый день войны на ряде направлений на советскую территорию перед германским командованием встал вопрос развития тактического успеха в оперативный. Эта задача решалась командующими группами армий, отдельными армиями и танковыми группами под общим управлением начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии Ф. Гальдера. О том, как велась эта работа, свидетельствуют скупые и лаконичные записи в его Военном дневнике. Привожу выдержки из этого дневника:
23 июня (2-й день войны)
…Командованию группы армий «Юг» будет указано нащупать слабое место противника и ударить по нему танковым клином. В настоящее время таким слабым местом представляется участок в районе автострады Броды – Ровно – Житомир севернее Тернополя.
На юге русские атаковали в Румынии наши плацдармы на реке Прут и произвели ряд разведывательных поисков из района Черновиц против румынской кавалерии…
На фронте группы армий «Центр» все идет согласно плану. Дальше всех продвинулась танковая группа Гота…
Противник в белостокском мешке борется не за свою жизнь, а за выигрыш времени… Если все же противник остался в районе Белостока в пограничной полосе, то это можно объяснить лишь неудовлетворительной и медленной работой русского командного механизма [110].
24 июня Ф. Гальдер в своем дневнике отмечает:
«Противник в пограничной полосе почти всюду оказывал сопротивление. Если он при этом не совсем представлял себе обстановку, то это явилось следствием тактической внезапности, которая привела к тому, что сопротивление противника оказалось неорганизованным, разобщенным и поэтому малоэффективным…
Признаков оперативного отхода противника пока нет. Только на севере имела место попытка организованного отхода к Западной Двине с целью занятия на ней оборонительного рубежа…
Середина дня: наши войска заняли Вильнюс, Каунас и Кейданы…
Войска группы армий «Юг», отражая сильные контратаки противника (особенно сильные на фронте 4-го армейского корпуса севернее (северо-западнее) Львова), успешно продвигаются вперед. Противник несет большие потери.
17-я армия своим правым флангом достигла возвышенности в районе Мостиска… Противник бросает в бой резервы, подводимые из тыла. Таким образом, существует надежда, что в ближайшие дни нашим войскам в ходе дальнейшего наступления удастся полностью разбить силы противника, расположенные на Украине.
Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен.
На фронте группы армий «Центр» кольцо окружения вокруг района восточнее Белостока уже значительно сузилось в районе Минска. Танковая группа Гота, которая… была направлена… через Молодечно на возвышенность севернее Минска, успешно продолжает наступление и в настоящее время находится в 30 км от Минска.
Таким образом, группа Гота выходит в тыл последней резервной группе противника, брошенной из района Минска на Барановичи навстречу танковой группе Гудериана и уже вступившей в бой с ней в районе Слонима при поддержке частей, подтянутых с востока через Слуцк. Если в ближайшие дни группе Гудериана удастся прорваться в направлении Барановичей, то кольцо окружения окончательно сожмется…
Вылет немецкой авиации на первое боевое задание (утро 22 июня 1941 г.)
Дальнейшая задача состоит в том, чтобы 4-я армия, наступая своим левым корпусом на Волковыск, и 9-я армия, наступая своим правофланговым корпусом на Лунна, соединились и образовали своими пехотными соединениями внутреннее кольцо окружения вокруг района Белостока, а затем при поддержке соединений, примыкающих к ним с запада, максимально сузили это кольцо.
Войска группы армий «Север» почти на всем фронте (за исключением 291-й пехотной дивизии, наступающей на Либаву (Лиепаю) отражали танковые контратаки противника, которые предположительно вел 3-й танковый корпус русских при поддержке нескольких мотомеханизированных бригад…
Первые подбитые немецкие танки на советской земле
В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам. При этом верховное командование противника, видимо, совершенно не участвует в руководстве операциями войск. Причины таких действий противника неясны. Полное отсутствие крупных оперативных резервов совершенно лишает командование противника возможности эффективно влиять на ход боевых действий…» [111]
25 июня. Открываем Военный дневник Ф. Гальдера за этот день. В нем записано:
«На фронте группы армий «Север». 3-й танковый корпус противника… разбит танковым корпусом Рейнгардта. Танковый корпус Манштейна настолько далеко продвинулся на восток, что вынудил русских начать отход на Западную Двину.
Противник организованно отходит, прикрывая отход танковыми соединениями, и одновременно перебрасывает большие массы войск с севера к Западной Двине на участок между Ригой и Екабпилсом.
Обстановка на фронте к вечеру:
На различных участках фронта окружены отдельные группировки противника. Наши войска в полном порядке успешно продвигаются в намеченном направлении.
На фронте группы армий «Центр» возникли неизбежные затруднения… Русские, окруженные в районе Белостока, ведут атаки, пытаясь вырваться из окружения на север в направлении Гродно, а перед фронтом 4-й армии – в южном направлении. Все попытки прорыва… всюду ликвидированы… Однако, несмотря на это, необходимо, чтобы 9-я армия усилила наступление с севера навстречу 4-й армии, наступающей с юга в направлении Волковыска, с тем чтобы путем выдвижения пехотных корпусов к устью реки Шара, впадающей в Неман, замкнуть внутреннее кольцо окружения, в то время как танковые группы Гудериана и Гота, соединившись в районе Минска, должны образовать внешнее кольцо.
В результате этого окружения группировка противника будет окончательно изолирована и потеряет возможность ударом на восток в направлении Новогрудка выйти из окружения (аналогичная операция была проведена во время Польской кампании…).
Обстановка на фронте к вечеру:
В результате прибытия в район Слонима 29-й моторизованной дивизии 17-я танковая освободилась для использования ее в наступлении на Минск. 3-я танковая дивизия начала наступление на Слуцк. 18-я танковая дивизия при поддержке частей 3-й танковой дивизии заняла Барановичи. Положение южнее Гродно стабилизировалось. Атаки противника отбиты. Танковая группа Гота овладела Волошином и, таким образом, вышла на высоты в районе Минска.
На фронте группы армий «Юг». Создается впечатление, что противник подтягивает свежие силы с запада и юга против продвигающегося с тяжелыми боями на восток 4-го армейского корпуса и против корпуса фон Бризена (52-й армейский корпус), видимо, с целью поддержки своих разбитых соединений и создания нового фронта обороны на линии Самбор, Львов, Дубно.
Война…
Подтверждается, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери.
Указания генералу артиллерии Бранду:
а) Выяснить эффективность наших установок «Карл» (тяжелые артсистемы) по району Бреста.
б) Расследовать действия 45-й пехотной дивизии в районе Бреста.
Обстановка на фронте к вечеру:
Сражение еще не достигло своей наивысшей точки. Оно продлится еще несколько дней. Танковая группа Клейста после упорного боя заняла Дубно. Танковое сражение западнее Луцка все еще продолжается. Наблюдается движение эшелонов противника с востока через Ковель и Ровно, а также движение войск к фронту в районе Тернополя и западнее…» [112]
26 июня, на пятый день войны, А. Гитлер вместе с высшим генералитетом перебирается из Берлина в Восточную Пруссию, где в лесу восточнее Растенбурга находится Ставка фюрера «Вольфшанце» («Волчье логово»). В этот день в своем Военном дневнике Ф. Гальдер оставляет следующие записи:
«Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению, неся значительные потери. У противника, действующего против армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает из глубины новые свежие силы против нашего танкового клина… Южный фланг в настоящее время все еще остается чувствительным местом, ввиду того что переброска пехотных дивизий для прикрытия этого фланга невозможна из-за отсутствия свободных сил. (Будем уповать на бога.)
На фронте группы армий «Центр» операция развивается успешно. В районе Слонима сопротивление противника сломлено. Поэтому Гудериан может продолжать наступление своим правым флангом через Слуцк на Бобруйск, а главными силами – через Барановичи дальше на восток. Танковая группа Гота, имея в первой линии три танковые дивизии, успешно продвигается на Минск, так что кольцо окружения скоро здесь сомкнется… Внутреннее кольцо сужается согласно плану…
Донесение штаба 2-й танковой группы: Слуцк взят.
Ощущается сильное давление противника, пытающегося вырваться из мешка в районе Белостока на северо-восток или на восток…
Сегодня с утра со стороны противника обнаружено сильное движение эшелонов от фронта в тыл:
а) В 7.20 от Минска на Борисов (20 эшелонов) – Орша (10 эшелонов) в восточном направлении.
б) В 6.45 от Молодечного на Полоцк прошло 10 эшелонов в восточном направлении.
г) Аэрофотосьемкой обнаружено большое скопление танков и автомашин в районе Орши (в общей сложности свыше 2000 танков, бронемашин и грузовых автомашин)…
Не пропустим…
Очевидно, это движение представляет собой отвод с фронта крупных моторизованных соединений с целью создания подвижной группы в районе западнее Москвы.
Группа армий «Север», окружая отдельные группы противника, продолжает планомерно продвигаться на север…
Очень сильное движение, наблюдающееся на железной дороге от Шауляя на Ригу, свидетельствует об общем отходе северного крыла русской группировки.
14. 15. Донесение штаба группы армий «Север»: после упорного боя занят Двинск.
На фронте группы армий «Юг» противник, как и ожидалось, значительными силами танков перешел в наступление на южном фланге 1-й танковой группы. Отмечается продвижение на отдельных участках. Бои развиваются успешно. Видимо, никакого кризиса нет.
Численность авиации противника: перед группой армий «Юг» – 1200 самолетов, перед группой армий «Центр» – 400 самолетов, перед группой армий «Север» – 300 самолетов.
Средствами разведки впервые установлено, что Москва непосредственно руководит боевыми действиями.
Положение в Финляндии: русские военно-воздушные силы совершили налеты на финские военные объекты (десять портов и аэродромов). Финляндия считает себя в состоянии войны.
Венгрия. Русская авиация совершила налеты на ряд объектов в пограничной полосе. Официальное объявление войны не предусматривается, но разрешено ответить воздушными налетами.
Хорватия. Обратилась к Германии с просьбой разрешить ее военным силам принять участие в войне с Россией.
Румыния. Румынские войска предприняли атаку местного значения и наводят мосты через северный рукав дельты Дуная. Наша авиация совершила налет на Одессу…» [113]
Начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков 23 июня 1941 года прибыл на командный пункт Юго-Западного фронта, который в то время находился в Тернополе, и оставался там до 26 июня. К тому времени в войска уже поступила директива № 3 за подписью Г.К. Жукова, которая предусматривала переход советских войск в контрнаступление с задачей разгрома противника на главных направлениях и переноса военных действий на его территорию. По признанию самого Георгия Константиновича, из доклада Н.Ф. Ватутина он знал, что обстановка в приграничной полосе остается неясной и управление войсками нарушено. Отдавать директиву о проведении контрударов в таких условиях никак невозможно. Несмотря на это, он разрешил поставить под директивой свою подпись.
Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…
Приказ о проведении контрудара за подписью Г.К. Жукова вызвал резкие возражения начальника штаба Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева. Он пытался доказать, что нельзя наносить контрудар в условиях неясной обстановки, когда противник не остановлен обороной, а у войск фронта на данном направлении недостаточно сил и средств. Но командующий фронтом М.П. Кирпонос в присутствии начальника Генерального штаба предпочитал помалкивать, а сам Г.К. Жуков не терпел никаких возражений. Такая же обстановка была и в штабах Северо-Западного и Западного фронтов.
В полосе обороны Северо-Западного фронта к вечеру 22 июня 1941 года передовые части 4-й танковой группы противника вышли к реке Дубисса северо-западнее Каунаса, а войска его 3-й танковой группы форсировали реку Неман в районах Алитус и Меречь.
Выполняя директиву Главного военного совета, командующий войсками Северо-Западного фронта решил нанести контрудар по прорвавшемуся в полосе 8-й армии противнику силами 12-го механизированного корпуса и 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса из района юго-западнее Шауляй соответственно в западном и южном направлениях и разгромить группировку противника, достигшую рек Дубисса и Неман [114].
Непосредственная организация контрудара была возложена на командующего 8-й армией генерал-лейтенанта П.П. Собенникова, который не располагал для этого ни достаточным временем, ни возможностями организовать взаимодействие как между соединениями, участвующими в контрударе, так и с соседними войсками Западного фронта. Командирам соединений времени на организацию боевых действий не отводилось. Кроме того, контрудар предполагалось нанести в полосе шириной до 40 км, что неизбежно привело бы к распылению сил. В танковых дивизиях не хватало горючего, средств тяги для артиллерии и радиостанций.
12-му механизированному корпусу, в состав которого входили 23-я и 28-я танковые и 202-я моторизованная дивизии, отводилась в контрударе главная роль. Корпус имел 29 669 человек, 104 орудия, 477 танков Т-26, 236 танков БТ-7, 8 танков Т-27, один огнеметный танк, 48 танков и танкеток иностранного производства и 39 бронеавтомобилей. Всего в 12-м механизированном корпусе было 819 боевых машин, из них танков – 780 [115].
Марш победителей…
Контрудар начался утром 23 июня. Танковые дивизии 12-го механизированного корпуса вступали в бой с марша, с ходу, без взаимодействия друг с другом и под ударами авиации противника, безраздельно господствовавшей в воздухе. 23-я и 28-я танковые дивизии, в которых имелось 683 танка, начали наступление разновременно и в разных направлениях. Общее управление подчиненными соединениями командир корпуса генерал-майор Н.М. Шестопалов осуществлять не мог, поскольку 23-я танковая дивизия была временно подчинена командиру 10-го стрелкового корпуса, а 28-я танковая дивизия – командующему 8-й армией.
Несмотря на это, 23-я танковая дивизия под ударами авиации противника продвинулась в указанном направлении на 60–70 километров, но ее тыл оказался отрезанным от танковых колонн. В другой, 28-й танковой дивизии этого корпуса 23 июля успешно действовал только один 55-й танковый полк, который разгромил вражескую колонну танков и мотопехоты, уничтожил артиллерийскую батарею и 7 противотанковых орудий врага, но из-за отсутствия поддержки остальными частями и эта контратака была прекращена.
С утра 24 июня контрудар в полосе 8-й армии Северо-Западного фронта был возобновлен и вылился в крупное встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон приняло участие около одной тысячи танков. Наибольшего успеха достигла 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса, разгромившая 400-й мотопехотный полк противника и уничтожившая более 40 его танков и 18 орудий [116].
Затем согласованные между собой по месту и времени действия соединений, участвовавших в контрударе, продолжились 25 июня и завершились отходом советских войск, почти непрерывно подвергавшихся ударам вражеской авиации. Своей цели контрудар не достиг. Его результатом явилось нанесение некоторых потерь частям 41-го моторизованного корпуса противника при огромных собственных потерях. Так, 12-й механизированный корпус лишился около 80 % материальной части [117].
В ходе приграничных сражений контрудары интенсивно наносились и в полосе обороны Западного фронта. Уже 22 июня командующие 3-й и 4-й армиями приняли решение на нанесение контрударов силами своих 11-го и 14-го механизированных корпусов северо-западнее Гродно и на брестском направлении.
Наиболее успешно действовали соединения 11-го механизированного корпуса 3-й армии (командир корпуса – генерал-майор Д.К. Мостовенко), особенно 29-я танковая дивизия под командованием полковника Н.П. Студнева. Развернувшись западнее Гродно в полосе шириной 6 км, дивизия атаковала наступавшие соединения 20-го армейского корпуса противника и отбросила их на 6–7 км к западу. К середине дня 22 июня к ней присоединилась 33-я танковая дивизия. Однако из-за отсутствия авиационной поддержки и надежной противовоздушной обороны, взаимодействия со стрелковыми частями и артиллерией корпус успеха не добился и, потеряв около 450 танков из 900, к исходу дня перешел к обороне по восточному берегу реки Королин.
На советскую сторону по захваченным без боя мостам
Контрудар 14-го механизированного корпуса 4-й армии успеха не имел, поскольку его 22-я и 30-я танковые дивизии, действуя отдельными частями в полосе шириной до 50 километров, 23 июня проводили, по существу, разрозненные контратаки против крупных сил противника и под непрерывными ударами его авиации. В ходе боя корпус потерял около 150 танков из 230, принимавших участие в контрударе. Попытки командования 3-й и 4-й армий восстановить положение по государственной границе силами своих резервов закончились неудачей [118].
Вслед за армейскими контрударами, несмотря на их неудачу, в период с 23 по 25 июня в полосе Западного фронта был нанесен фронтовой контрудар. Вырабатывая замысел на проведение этого контрудара, командующий войсками Западного фронта генерал армии Д.Г. Павлов решил силами двух механизированных и одного кавалерийского корпусов 23 июня нанести контрудар из района Гродно во фланг частям 8-го и 20-го армейских корпусов противника, наступавшим из сувалкского выступа. В состав этой контрударной группировки (конно-механизированной группы) были включены 11-й механизированный корпус 3-й армии (командир корпуса – генерал-майор Д.К.Мостовенко), 6-й механизированный корпус 10-й армии (командир корпуса – генерал-майор М.Г.Хацкелевич) и 6-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора И.С.Никитина. Возглавил контрударную группировку заместитель командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант И.В.Болдин.
Ввиду того что соединения, привлекавшиеся для нанесения контрудара, были очень разбросаны, на подготовку боевых действий была отведена лишь одна ночь, 23 июня перешел в наступление только 11-й механизированный корпус. Остальные корпуса подверглись сильным ударам с воздуха и выйти на рубежи перехода в атаку не успели.
24 июня 11-й механизированный корпус и часть сил 6-го механизированного корпуса нанесли удар южнее Гродно, сковав четыре пехотных дивизии противника и задержав их продвижение на Лиду. 25 июня контрудар был безуспешно завершен: сказались господство авиации противника в воздухе, слабое зенитное прикрытие и артиллерийское обеспечение советских войск, их плохое взаимодействие и обеспечение горючим [119].
В полосе обороны Юго-Западного фронта, в штабе которого в то время находился Г.К. Жуков, было проведено большое количество контрударов.
Утром 23 июня, когда угроза прорыва противником тактической зоны обороны 5-й армии стала вполне очевидна, генерал-майор М.И. Потапов получил приказ командующего войсками фронта на переход всех сил его армии в наступление с задачей уничтожить владимир-волынскую группировку врага и восстановить положение по государственной границе. Задача была явно непосильная, поскольку три армейских корпуса противника, усиленных танками, развивали наступление на восток. Не позволяло 5-й армии перейти к наступательным действиям и то обстоятельство, что ее резерв – 22-й механизированный корпус (без 41-й танковой дивизии) – совершил 50-км марш и к исходу 23 июня приводил себя в порядок в районе Дубище, Клепачев, Секиричи, с тем чтобы выступить в район Ковеля. В это время его 41-я танковая дивизия прикрывала Ковель.
На рассвете 24 июня 19-я танковая дивизия 22-го механизированного корпуса сосредоточилась в районе севернее Войницы, а его 215-я моторизованная дивизия с приданным танковым полком – в 10–15 км севернее Владимира-Волынского. В 14 часов 19-я танковая дивизия, имевшая всего лишь 45 исправных танков Т-26 и 12 бронеавтомобилей, во взаимодействии со 135-й стрелковой дивизией атаковала противника в направлении Войницы и вынудила его к отходу. Однако к 18 часам 24 июня противник сам нанес удар по левому флангу советских дивизий, в результате которого 19-я танковая дивизия потеряла более половины танков и отошла. В бою был убит командир 22-го механизированного корпуса генерал-майор С.М.Кондрусев, ранены командир 19-й танковой дивизии и все подчиненные ему командиры полков.
215-я моторизованная дивизия смогла перейти в атаку только в 4 часа 25 июня. После 15-минутной артиллерийской подготовки она перешла в наступление к северо-востоку от Владимира-Волынского, но, получив мощный встречный удар 298-й пехотной дивизии противника, была вынуждена отходить в северном направлении, подвергаясь авиационным ударам. В результате армейский контрудар, организованный без должной разведки, учета обстановки, четкого взаимодействия между соединениями, разновременно вводившимися в бой под ударами авиации противника, принес войскам 5-й армии больше вреда, чем пользы [120].
Так же неудачно закончился и армейский контрудар 4-го механизированного корпуса в полосе обороны 6-й армии Юго-Западного фронта. Советские войска несли потери, отступая на восток. Оборона на поспешно занятых, неподготовленных промежуточных рубежах отдельных частей и соединений была эпизодической. Армейские резервы были введены в бой, фронтовые резервы – неудержимо таяли. Несмотря на это, Г.К. Жуков с удивительным упрямством требовал разгромить вклинившегося противника контрударами с целью переноса боевых действий на территорию врага. Вполне естественно, первым под влияние начальника Генерального штаба попал командующий войсками Юго-Западного фронта генерал-полковник М.П. Кирпонос, который решил нанести контрудар по противнику силами четырех механизированных корпусов в районе Броды – Дубно – Владимир-Волынский и доложил это решение Г.К. Жукову.
Георгий Константинович не стал возражать. «Решение было разумным, и я согласился с командованием фронта, предложив, однако, проверить обеспечение взаимодействия между корпусами и авиацией фронта», – пишет он в своих мемуарах.
Они стояли до конца…
Уместно задать вопрос, о каком взаимодействии могла идти речь? Положение противника точно не известно, зато в воздухе безраздельно господствует его авиация. Механизированные корпуса разбросаны на широком фронте и находятся в движении подивизионно, и когда они выйдут на рубеж контратаки – неизвестно. Комендантская служба отсутствует. Рубежи контратак не разведаны и не обозначены на местности. Рубежи ближайших и последующих задач, время выхода на эти рубежи корпусам не указаны. Взаимосвязь между корпусами отсутствует. Не нужно быть начальником Генерального штаба, чтобы понимать, что проведение контрудара в таких условиях заранее обречено на неудачу. Несмотря на это, контрудар механизированных корпусов Юго-Западного фронта все же состоялся.
Для ликвидации угрозы глубокого прорыва обороны фронта и уничтожения главных сил 1-й танковой группы противника в районе Дубно командующий войсками Юго-Западного фронта принял 25 июня решение силами 9-го и 19-го механизированных корпусов нанести контрудар с севера, а силами 8-го и 15-го механизированных корпусов – с юга. Контрудар был организован поспешно, отсутствовало единое руководство участвовавшими в нем соединениями и надежная противовоздушная оборона. Механизированные корпуса вступали в сражение после изнурительных 200-400-км маршей, в ходе которых они несли значительные потери от ударов вражеской авиации и вследствие технических поломок материальной части.
Неудивительно, что фронтовой контрудар в районе Дубно вылился во встречные сражения четырех советских механизированных корпусов против главных сил 3-го и 48-го моторизованных, 55-го и 29-го армейских корпусов 1-й танковой группы противника, которые продолжались с 26 по 29 июня 1941 года.
Встречные сражения 9-го и 19-го механизированных корпусов с частями 14, 13 и 11-й танковых дивизий противника 26–28 июня закончились отходом советских войск к западу от Ровно. Враг также понес существенные потери.
Из районов Броды, Топоров наносили контрудар 8-й и 15-й механизированные корпуса. Наибольшего успеха добился 8-й механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта Д.И.Рябышева (34-я,12-я танковые, 7-я моторизованная дивизии). Корпус приступил к выполнению боевой задачи в крайне неблагоприятных условиях: четверо суток он совершал марши согласно противоречивым приказам; совершив из района Дрогобыч почти 300-км марш в район Самбор, затем в район западнее Львова, а потом в район Броды под ударами противника с воздуха, корпус сильно растянулся. На исходный рубеж для нанесения контрудара 8-й мехкорпус вышел, имея лишь 40–50 % боевых машин и артиллерии. Много его техники осталось на дорогах, ожидая ремонта.
В ожесточенных боях 27–28 июня 8-й механизированный корпус нанес поражение 16-й танковой дивизии, части сил 111-й и 75-й пехотных дивизий противника и продвинулся до 40 км. Только в районах Смолярня и Птичье им было уничтожено свыше 50 танков, 20 бронеавтомобилей, 2 войсковых штаба, до полка мотопехоты противника и захвачено 4 танка и множество орудий. Однако в последующем соединения корпуса были изолированы от соседей, окружены врагом и были вынуждены прорываться из окружения на восток.
Не устояли…
Бои 15-го механизированного корпуса 27–28 июня были безуспешными [121].
Контрудар Юго-Западного фронта в районе Дубно, в ходе которого лучшие механизированные корпуса потеряли большую часть танков, не достиг своей цели. Позже его оправдывали тем, что противнику были нанесены чувствительные потери и выиграно драгоценное время для усиления обороны советских войск на киевском направлении. Но как это понять, если уже 10 июля «разбитые» танковые дивизии 1-й танковой группы Клейста вышли на подступы к Киеву?
Правда, сам Георгий Константинович предлагает ответить на эти вопросы другим людям. В своих мемуарах он пишет: «Наша историческая литература как-то мимоходом касается этого величайшего приграничного сражения начального периода войны с фашистской Германией. Следовало бы детально разобрать оперативную целесообразность применения здесь контрудара механизированных корпусов по прорвавшейся группировке врага и организацию самого контрудара» [122].
* * *
Приграничные бои полков, дивизий и даже корпусов в первые дни войны явно не сложились. Но в распоряжении командующих армиями и командующих фронтами еще оставались сильные резервы, прежде всего механизированные корпуса. Стоял главный вопрос – расходовать ли эти силы на контратаки и контрудары в условиях неясности обстановки или сохранить их для создания нового рубежа обороны. Советское руководство, и прежде всего Генеральный штаб, приняло первый вариант действий.
Всего в ходе приграничных сражений советских войск в период с 22 по 26 июня, то есть в рамках первых армейских оборонительных операций, планировалось нанести 12 контрударов – фронтовых и армейских. Однако результаты их были низкими: три контрудара не были нанесены, шесть не имели успеха и только три имели ограниченный успех [123].
Сам Г.К. Жуков об этих событиях пишет следующее:
«Следует указать еще на одну ошибку, допущенную Главным командованием и Генштабом… Речь идет о контрнаступлении согласно директиве № 03 от 22.6.41 года.
Ставя задачу на контрнаступлении, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало обстановки и командование фронтов… В сложившейся обстановке к исходу 22 июня единственно правильным могли быть контрудары мехкорпусов против клиньев бронетанковых группировок противника. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы плохо, а потому не достигли цели…
…Рано утром 26 июня генерал Н.Ф. Ватутин сообщил мне на командный пункт в Тернополь:
– Дела в Прибалтике и Белоруссии сложились крайне неблагоприятно…
И.В. Сталин приказал сформировать Резервный фронт и развернуть его на линии Сущево – Невель – Витебск – Могилев – Жлобин – Гомель – Чернигов – река Десна – река Днепр…
Командование фронтов, Ставка Главного Командования, Генеральный штаб в эти дни все еще не имели полных сведений о войсках противника, развернувшихся против наших фронтов. О танках, авиации и моторизованных частях Генеральный штаб получал с фронтов явно преувеличенные сведения…» [124]
Таким образом, в результате неудачного ведения первых оборонительных операций армиями прикрытия государственной границы и безуспешного проведения фронтовых контрударов должно было стать ясно, что приграничные сражения советскими войсками проиграны. В то же время в тылу фронтов находилась вторая линия укрепленных районов и оставались еще некоторые войсковые резервы. За счет переброски сил с внутренних военных округов и мобилизации резервистов создавались резервы Главного командования. В этих условиях не оставалось ничего другого, как, ведя арьергардные бои, отвести главные силы на линию укрепленных районов и постараться заранее подготовленной обороной остановить там противника. Но такого решения принято не было.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.