Сражение у мыса Калиакрия (1791 год)

Сражение у мыса Калиакрия (1791 год)

^{Адмирал Федор Федорович Ушаков}

Весь конец XVII и начало XVIII века Россия и Турция вели беспрерывные войны. Россия рвалась к побережью Черного моря, тогда как Османская империя, для которой Черное море являлось внутренним озером, пускать ее туда не хотела. К очередной Русско-турецкой войне (1787–1791 гг.) ситуация обстояла следующим образом: в 1783 году Россия ликвидировала Крымское ханство и заняла полуостров Крым. Новоприсоединённые владения стали называть Тавридой. Фаворит императрицы, Григорий Александрович Потёмкин, светлейший князь Таврический, должен был заботиться об их заселении, развитии экономики, строительстве городов, портов, крепостей. Русские начали создавать в Черном море флот, главной базой которого стал Севастополь. 24 июля (4 августа) 1783 года был заключён договор о покровительстве и верховной власти России с объединённым грузинским царством Картли-Кахети (иначе Картлийско-Кахетинским царством, Восточная Грузия), согласно которому Восточная Грузия перешла под протекторат России. Договор резко ослабил позиции Персии и Турции в Закавказье, формально уничтожив их притязания на Восточную Грузию.

В 1787 году императрица Екатерина II совершила триумфальную поездку по Крыму в сопровождении представителей иностранных дворов и своего союзника, императора Священной Римской империи Иосифа II, путешествовавшего. Это событие сильно всколыхнуло общественное мнение в Стамбуле, на пустом месте возникали дикие слухи: императрица желает уничтожения Османской империи и создания на ее обломках Византии, для которой уже прочат в цари внука Екатерины — Константина. На месте Валахии предполагается создать королевство Дакию, где править будет Потемкин. Австрии в компенсацию за участие в войне будет отдана Босния и Далмация, а Венеции — Морея, Кипр и Крит. Реваншистские настроения были подпитаны заявлением британского посла, что Британия поддержит Османскую империю, если она начнёт войну против России.

В 1787 году Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, выдвинула ультиматум Российской империи с требованием восстановления вассалитета Крымского ханства и Грузии, а также добивалось от России разрешения на досмотр кораблей, проходящих через проливы Босфор и Дарданеллы. 13 августа 1787 года Османская империя, получив отказ, объявила войну России.

Война для Турции оказалась неудачной: османский десант был отбит под Кинбурном, русские войска взяли Очаков, Бендеры, и Хотин, разгромили армии мусульман при Рымнике и Фокштанах, а в 1790 году под командованием Суворова штурмовали и захватили сильнейшую крепость Измаил. На море турки потерпели поражение от русских парусного и гребного флотов в Лимане, у Фидониси, в Керченском проливе и у мыса Тендра. Русские захватили инициативу и уверенно шли к победе. Чтобы переломить ситуацию на море с конца апреля

1790 года оттоманский флот был качественно и количественно увеличен, и уже через год насчитывал 19 линейных кораблей, 17 фрегатов, 43 мелких судна. В 1791 году в османском флоте появились моряки Северной Африки. У русских историков бытует мнение, что прибыли «эскадры кораблей из Алжира, Туниса, Марокко и т.д.», однако это в корне неверно. Самый большой в Северной Африке флот — алжирский в 1787–90 годах имел аж… девять шебек (вооружение кораблей — от 10 до 36 легких пушек) и целых два гребных галиота, при этом в 1790 году вооруженных было всего 4 небольших судна, на которых всего было 36 орудий. Еще один фрегат строился, султан обещал еще 2 фрегата; остальные «флоты» Северной Африки были меньше алжирского. Лишь в 1792 году эскадра алжирских судов отправилась в Стамбул. Впрочем, в составе флота 1791 года упоминаются 2 алжирских и 1 тунисская шебека.

Большие потери (и дезертирство) в экипажах османских кораблей в 1788–1790 гг. вынудили султана обратиться за помощью к африканцам. Надо сказать, турки пошли на это из-за острой необходимости, африканские корсары были плохо дисциплинированы, действовали самовольно, часто бунтовали и убивали своих офицеров.

В начале мая мусульманский флот (20 кораблей, 25 фрегатов, 6 шебек, 5 бомбардирских судов, 10 кирлангичей, 15 транспортов) вышел в море, имея задачей привезти подкрепления Анапе, обложенной русскими войсками, и не дать заблокировать со стороны моря эту крепость. В июне русский Черноморский флот получил сообщение от генерала Гудовича, осаждавшего Анапу, что у Днестровского лимана появился большой турецкий флот, 10 июня адмирал Федор Федорович Ушаков вывел корабли в море (16 кораблей, 2 фрегата, 3 бомбардирских корабля, 9 крейсерских судов, 13 бригантин, 3 брандера). Ну а далее начинается самое интересное. Дело в том, что наш читатель во всех подробностях знаком только с русской версией событий, произошедших около Анапы и у мыса Калиакрия. Турецкие источники либо игнорировались полностью, либо были недоступны. Теперь же появилась возможность использовать их благодаря тому, что в Турции наконец-то появились исследователи, изучающие историю своего флота. Поэтому мы далее будем приводить две версии по состоянию перед боем и сражению. Турецкая версия, которую мы представляем, основана на книгах турецких историков Бостана, Зорлу, Исипека. Русские данные — на документах из МИРФ, книгах Овчинникова, Андерсона, статьях из «Морского Атласа». Итак — начнем.

^{Сражение у мыса Калиакирия} 

Согласно русской версии 11 июня 1791 года Ушаков заметил неприятельский флот у мыса Айя, однако турки сражения не приняли, и взяли курс на юг, Ушаков гнался за ними четыре дня, но не догнал. Согласно данным Исипека обе стороны начали готовиться к бою, однако спустился полный штиль, который стоял четыре дня. Потом ветер задул со стороны русских, Ушаков имел возможность сблизиться с противником, но не рискнул (он оценил силы противника в 18 линейных кораблей, 10 тяжелых и 7 легких фрегатов, 22 мелких судна — всего 57 единиц). Свое решение русский командующий объясняет тем, что в этот момент после четырехдневной погони имел всего 10 линкоров из 16 (6 были отнесены мористее из-за поломок в рангоуте и обросших днищ). Турки считают, что флот русских оказался раскидан, тогда как османский держался компактно, что заставило Ушакова отступить.

16-го июня русские вернулись в Севастополь, Ушаков отписался Потемкину о походе, сообщив, что через 5–7 дней он исправит повреждения и снова выйдет на поиски противника. Ремонт меж тем затянулся на месяц. 23 июля граф Войнович, главнокомандующий Черноморского флота и порта Севастополь, был отправлен в отставку, Ушаков стал полновластным руководителем не только эскадры, но и всего флота. 29-го Ушаков рапортует Потемкину, что ремонт кораблей завершен и он готов выйти в море. Утром 16 линейных кораблей, 2 бомбардирских судна, 2 фрегата, 1 брандер, 1 репитичное судно и 17 крейсерских судов покинули порт и направились на поиски оттоманского флота[121].

Турки же после маневров в июне отошли к мысу Калиакрия, где бросили якорь. В полдень 31 июля Ушаков обнаружил турецкий флот. Османами командовал капуданпаша Гиритли Хуссейн, а его помощником (главным «патрона») был назначен Сейди-Али (в русских источниках Саид-Апи)[122].

Первое, что можно отметить глядя на этот список — слишком большое собрание судов разного ранга и разной боевой ценности, к тому же сдобренное большим количеством иррегулярных экипажей, еще и конфликтующих с регулярными моряками (берберийские пираты были шиитами, тогда как основное население Османской империи, из которого комплектовался флот — суннитами).

Это видно хотя бы по тому факту, что сами турки оценивают свою эскадру в 20 кораблей, 25 фрегатов, 6 шебек, 5 бомбардирских судов, 10 кирлангичей, 15 транспортов, тогда как Ушаков в своем рапорте Потемкину от 5 августа 1791 года сообщает о 18 кораблях, 17 фрегатах и множестве мелких судов. В принципе разночтения особого нет, если учесть, что «Келем-Бахри» и «Тунус Ибрагимкапудан» турки относят к линкорам, хотя скорее всего это были зафрахтованные большие турецкие частные корабли.

Что же можно сказать про турецкую эскадру и турецкие корабли? Безусловно самыми сильными в ней были 74-пушечный «Муккаддиме-и Нусрет» и 72- или 82-пушечный «Бахр-и Зафер». Первый из упомянутых был спущен на воду в Стамбуле в 1787 году, построен по французским чертежам французскими кораблестроителями. Это был стандартный 74-пушеник, двухдечный корабль со (скорее всего) стандартным вооружением данного типа линкоров. Второй был совершенно новым кораблем, спущенным на воду в 1789 году, но размерения его (прежде всего длина по килю, приводимая в турецких источниках равной 42 метрам) почему-то были меньше «Муккаддиме-и Нусрет» (длина по килю 45,1 метра), и соответствовали длине стандартного турецкого 72-пушечника. К примеру 72-пушечный «Фейз-и Худа» (построен в 1789 году в Синопе) — 41,7 метров, «Анкайи Бахри» — 41,7 метра. Это заставляет предполагать, что все же «Бахр-и Зафер» был либо 72-пушечником, либо его перегрузили пушками, сделав 82-пушечным флагманским кораблем. Из фрегатов только первые шесть несли штатное вооружение, остальные имели от 20 до 30 пушек.

Вобщем, несмотря на большое количество кораблей, реальная сила эскадры Хуссейна и Сейди-Али была маленькой.

Однако вернемся к описанию сражения. Дул северный ветер, Ушаков шел в бакштаг на запад в трех походных колоннах, турки стояли за мысом Калиакрия с трех колоннах с юго-востока на северо-запад.

Итак, далее мы излагаем русскую версию событий.

Русский адмирал не стал перестраиваться в линию и в 14.45 миновав мыс Калиакрию провел свои колонны между турецкими батареями на побережье и стоящим еще на якоре оттоманским флотом. Это решение повергло турок в панику — часть кораблей стали рубить канаты и вываливаться под ветер, пытаясь построить линию. Первым следовал «Муккаддиме-и Нусрет» Сейди-Али, за ним пытался держаться Хуссейн, но «Бахр-и Зафер» имел некомплект в экипаже и вскоре отстал. Ушаков на «Рождество Христово» прошел перед носом у алжирца, дал продольный залп, повредил бушприт неприятелю, прошел за корму и вдребезги разнес руль. Два следующих за «Муккаддиме-и Нусрет» корабля прикрыли своего адмирала и помогли Сейди-Али уйти под ветер. Вскоре подошли еще несколько оттоманских кораблей, и «Рождеству Христову» пришлось вести бой на оба борта с четырьмя линкорами. Постепенно в бой вступали другие русские корабли — «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча», «Федор Стратилат». «Наварихия Вознесение Господне» под командованием Сенявина держался чуть поодаль, но бил полными залпами по трем неприятельским фрегатам. 66-пушечний «Мария Магдалина» сражался с двумя турецкими кораблями.

Около 15.15 Ушаков опять атаковал «Муккаддиме-и Нусрет», но тот смог уйти. Турки все же смогли выстроить линию, русские также перестроились в кильватерную колонну к 16.30 и бой разгорелся с новой силой. За это время «Рождество Христово» пытался выбить из линии и потопить «Муккаддиме-и Нусрет» самый сильный корабль турецкого флота, который Ушаков посчитал флагманом («капудание»), К 20.30 на «султане» смогли сбить фор-стеньгу, грота-рей, корабль Сейди-Али вывалился из линии, ушел под защиту двух фрегатов и начал удаляться от места боя, тем самым дав сигнал остальным турецким кораблям бежать; сам алжирский адмирал был тяжело ранен.

Ушаков, увлекшись боем, очутился со своим кораблем в середине турецкого флота, левым бортом он отбивался от двух больших фрегатов, а с кормы и правого борта его атаковали два турецких линкора, но вскоре ему на выручку подошли отставшие передовые корабли — «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча» и «Федор Стратилат». В 20.00 в сгущающейся темноте и дыму разбитая турецкая эскадра спешно покидала место боя. В 20.30 дым окутал все место сражения, бой прекратился.

Ну а теперь турецкая версия.

Когда Ушаков обнаружил османский флот — дул NNE, неблагоприятный для турок. Хуссейн хотел выиграть ветер и приказал рубить канаты, тогда как Сейди-Али с тунисскими и алжирскими судами не слушая приказов капудан-паши сдрейфовал к югу, и этим самым расколол флот на две группы. Хуссейн сразу поднял сигнал корсару, приказывая ему вернуться и вместе атаковать противника, но Сейди-Али, скорее всего следуя излюбленной корсарской тактике, решил атаковать авангард русских и отрезать его. Но оказалось, что русский авангард был составлен из самых сильных судов, и вскоре Сейди-Али сам оказался окружен и отрезан от основных сил. Часть турецких кораблей пришла на помощь алжирцу и смогла спасти его, однако из-за необдуманного поступка «патроне» Хуссейна оттоманский флот сломал боевой порядок.

Тем не менее к 15.00 удалось выстроить некоторое подобие линии, и хотя Ушаков с помощью Сейди-Али разрезал османскую эскадру надвое, ни один из турецких кораблей не покинул место боя и они смогли отбить атаку русских, пусть и с большими потерями для себя. Сумерки развели флоты, Хуссейн приказал ремонтироваться и на следующий день продолжить бой, однако Сейди-Али и тут сыграл деструктивную роль. Дело в том, что «Муккаддиме-и Нусрет» был тяжело поврежден, сам Сейди тяжело ранен, потери убитыми и ранеными в экипаже составляли до трети команды, и капитан корабля (из алжирцев) самовольно взял курс на Константинополь. Примеру «патрона» последовали 7 или 8 оттоманских кораблей, попытки Хуссейна сигналами остановить их и вернуть к эскадре просто игнорировались. Тем не менее капудан-паша планировал с оставшимися кораблями 1 августа атаковать русских, считая, что они также сильно повреждены после боя, однако начавшийся шторм помешал этим планам. Турецкая эскадра взяла курс на Константинополь.

Султан Селим III был разъярен результатами сражения. В ответ на просьбу Хуссейна еще раз вывести корабли в море он ответил: «Мой командующий флотом и капитаны моих кораблей просто оскорбили меня. Я не ожидал от них такого поведения. Горе моему уважению, которое я к ним питал!» Потемкин, получив известие об этой победе, порвал уже подписанный договор и продиктовал туркам новый, более выгодный для России.

После сражения у Калиакрии Османская империя поняла, что война проиграна. Срочно были посланы курьеры к турецким представителям на мирных переговорах в Яссах подписывать с Россией перемирие на любых условиях. Судорожно начали укреплять подходы к Босфору и крепостям Проливов — всерьез опасались русских десантов.

Турецкое морское могущество было окончательно сломлено.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.