Павел Судоплатов начинает действовать

Павел Судоплатов начинает действовать

В марте 1939 года Иосиф Сталин вновь приказал «ликвидировать» политического противника советской власти. Теперь задачу по разработке и общему руководству операции он поручил новому наркому внутренних дел СССР Лаврентию Берии и первому заместителю начальника ИНО Павлу Анатольевичу Судоплатову.

Оба прекрасно понимали — от результата этой операции зависит не только их дальнейшая карьера, но и жизнь. Для Лаврентия Берии — это несколько лет относительно спокойной жизни, пока вождь будет считать его незаменимым человеком.

А положение Павла Анатольевича Судоплатова было смертельно опасным. В начале 1939 года его ждало партсобрание, где его должны были исключить из партии. А это означало, скорее всего, через какое-то время арест. Именно так многие из его коллег и начальников оказались в камере. Согласно порядку, существовавшему в то время, аресту и нахождению под следствием предшествовало исключение из партии. Цинично считалось, что коммунист не может быть изменником Родины, иностранным шпионом, троцкистом и т. п. Другая особенность той эпохи — мучительное ожидание ареста. Человека могли исключить из партии, лишить всех его государственных и партийных постов, а затем в течение нескольких месяцев держать на свободе. С ним прекращали общаться друзья, и он чувствовал себя изгоем общества. Многие не выдерживали и кончали жизнь самоубийством.

Павлу Анатольевичу Судоплатову «повезло». Ему позволили регулярно являться на службу и целыми днями сидеть в своем кабинете. Никаких дел ему не поручали. Может быть, так он и просидел бы до своего ареста, если бы в конце января или начале февраля 1939 года «бездельника» не вызвал к себе Лаврентий Берия. Цинично упрекнул подчиненного в бездеятельности и приказал сопровождать его на важную встречу. Они поехали в Кремль. На аудиенции у Иосифа Сталина находящийся на грани ареста человек узнал о кардинальных переменах в своей судьбе. Позднее об этой встрече он вспоминал так:

«Берию Сталин выслушал с большим вниманием.

— Товарищ Сталин, — обратился тот к нему, — по указанию партии мы разоблачили бывшее руководство закордонной разведки НКВД и сорвали их вероломную попытку обмануть правительство. Мы вносим предложение назначить товарища Судоплатова заместителем начальника разведки НКВД, с тем чтобы помочь молодым партийным кадрам, мобилизованным на работу в органах, справиться с выполнением заданий правительства…

По словам Берии, закордонная разведка в современных условиях должна изменить главные направления своей работы. Ее основной задачей должно стать не борьба с эмиграцией, а подготовка резидентур к войне в Европе и на Дальнем Востоке. Гораздо большую роль, считал он, будут играть наши агенты влияния, то есть люди из деловых правительственных кругов Запада и Японии, которые имеют выход на руководство этих стран и могут быть использованы для достижения наших целей во внешней политике. Таких людей следовало искать среди деятелей либерального движения, терпимо относящихся к коммунистам. Между тем, по мнению Берии, левое движение находилось в состоянии серьезного разброда из-за попыток троцкистов подчинить его себе. Тем самым Троцкий и его сторонники бросали серьезный вызов Советскому Союзу. Они стремились лишить СССР позиции лидера мирового коммунистического движения. Берия предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом и назначить меня ответственным за проведение этих операций. В заключение он сказал, что именно с этой целью и выдвигалась моя кандидатура на должность заместителя начальника Иностранного отдела, которым руководил Деканозов. Моя задача состояла в том, чтобы, используя все возможности НКВД, ликвидировать Троцкого.

Возникла пауза. Разговор продолжил Сталин:

— В троцкистском движение нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.

Он снова занял свое место напротив нас и начал неторопливо высказывать неудовлетворенность тем, как ведутся разведывательные операции. По его мнению, в них отсутствовала должная активность.

Он подчеркнул, что устранение Троцкого в 1937 году поручалось Шпигельгласу, однако тот провалил важное правительственное задание.

Затем Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил:

— Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разгорится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не сможем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну.

— У нас нет исторического опыта построения мощной индустриальной и военной державы одновременно с укреплением диктатуры пролетариата, — продолжил Сталин, и после оценки международной обстановки и предстоящей войны в Европе он перешел к вопросу, непосредственно касавшемуся меня. Мне надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находившегося в это время в изгнании в Мексике…

— Вам будет оказана любая помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии и никому больше, но помните: вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас. Вы лично обязаны провести подготовительную работу и лично отправить специальную группу из Европы в Мексику. ЦК санкционирует предоставлять всю отчетность по операции исключительно в рукописном виде»[194].

Павел Анатольевич Судоплатов занялся разработкой плана операции. В качестве консультанта и заместителя ему дали Наума Исааковича Эйтингона, который успел повоевать в Испании и имел богатый опыт разведывательно-диверсионной работы.

Главный герой нашей книги планировал использовать завербованных в Западной Европе троцкистов, доказавших на деле свою преданность Москве. В этом была своя логика. Им проще внедриться в ближайшее окружение жертвы, чем «боевикам», далеким от активного участия в троцкистском движении. В случае разоблачения одного из рядовых исполнителей можно было бы попытаться объявить о внутрипартийных «разборках» и борьбе за власть, и тем самым попытаться скрыть участие Москвы в подготовки убийства лидера политического движения. С другой стороны, использовать этих людей было опасно, т. к. многие из них воспринимались в окружении жертвы как агенты НКВД. Лев Троцкий регулярно информировал власти Мексики и США об этих людях.

Поэтому Наум Исаакович Эйтингон настоял на привлечение к операции только тех граждан Западной Европы, Латинской Америки и США, кто не участвовал в операциях против Льва Троцкого и его сторонников. Такой подход имел существенный недостаток. Среди исполнителей могли оказаться слабохарактерные люди, решившие в последний момент отказаться от участия в акции. Так оно и произошло, но об этом мы расскажем ниже.

В апреле 1939 года новый резидент нелегальной резидентуры внешней разведки в США Исхак Абдуллович Ахмеров (оперативные псевдонимы «Бил» и «Юнг») восстановил связь с «Фелипе». Из его письма «Бил» узнал, что мексиканская группа ни на минуту не прекращала слежку за Львом Троцким, несмотря на затянувшееся молчание Центра и отсутствие финансирования.

В начале июня «Бил» вызвал «Фелипе» и «Марио» в Нью-Йорк для «промежуточного отчета». После выполнения задания они успешно вернулись назад в Мексику. Вот только информация об успешной работе Иосифа Григулевича не удовлетворила Лаврентия Берию. «На этого человека я хочу посмотреть сам. Он слишком много работал с Орловым, Шпигельгласом и Гутцайтом, а дурной пример заразителен. Не исключено, что для успеха дела “Фелипе” придется убрать из Мексики»[195].

Отзыв из «Деревни» «Фелипе» и «Марио» также предусматривал «План агентурно-оперативных мероприятий по делу “Утка”», датированный 9 июля 1939 года. Этот документ был доложен Иосифу Сталину и одобрен им в начале августа 1939 года.

В «Плане» говорилось следующее:

«В результате просмотра всех материалов, имеющихся в 5-м отделе ГУГБ по разработке и подготовке ликвидации “Утки”, установлено, что привлекавшиеся по этому делу люди использованы быть не могут.

Настоящий план предусматривает привлечение новых людей и будет построен на новой основе.

Цель: ликвидация “Утки”.

Методы: агентурно-оперативная разработка, активная группа.

Средства: отравление пищи, воды, взрыв автомашины при помощи тола, прямой удар, удушение, кинжал, удар по голове, выстрел.

Возможно вооруженное нападение группы.

Люди: организатор и руководитель на месте “Том” (Наум Эйтингон. — Прим. авт.).

Вместе с “Томом” в страну выезжают “Мать” и “Раймонд”…»

Далее в плане в общей форме определялись способы изучения ближайшего окружения и обстановки вокруг жилого дома Троцкого и прилагалась смета расходов — 31 тысяча американских долларов на 6 месяцев.

План подписали начальник 5-го Отдела ГУГБ НКВД СССР Павел Михайлович Фитин, его заместитель Павел Анатольевич Судоплатов и Наум Исаакович Эйтингон, но без упоминания должностей и воинских званий. На последнем листе данного документа есть и такая пометка: «Отп. в 1 экз. Печ. Судоплатов»[196]. Фактически о существовании этого документа знали только пять человек — трое подписавших его, а также Лаврентий Берия и Иосиф Сталин.

Этот документ не стал догмой для непосредственных разработчиков и руководителей покушения. Скорее, наоборот, первая попытка покушения была совершенна с нарушением большинства указаний, содержащихся в документе. В частности, вооруженное нападение на резиденцию жертвы и привлечение к операции «ранее привлеченных людей». Почему так произошло?

Одно из возможных объяснений — итог многочасовых бесед Павла Анатольевича Судоплатова с прибывшим в Москву в конце 1939 года Иосифом Григулевичем. Тогда же «Фелипе» встретился с Лаврентием Берией на его загородной даче. Нарком признал «удовлетворительной» его работу в Мексике. А Павлу Анатольевичу Судоплатову сказал: «Этот ваш агент — самостоятельный парень. По всему видно, троцкистов не боится, а они — не вегетарианцы, умеют обращаться с оружием. Это мы знаем по нашим московским процессам. Сколько заговоров они готовили, чтобы физически уничтожить руководителей нашей партии и правительства!». Казалось, он искренне верил в то, что говорил[197].

Иосиф Григулевич сообщил непосредственным разработчикам и руководителям операции «Утка» не только подробности об организации внешней и внутренней охраны «Старика», его распорядке дня, но и об особенностях приобретения агентуры в ближайшем окружении жертвы, а также о мероприятиях по организации наружного наблюдения.

Именно во время этих бесед гость из Мексики или Наум Эйтингон мог высказать идею организации вооруженного налета (ведь оба участвовали в организации аналогичных мероприятий в Испании), а Павлу Судоплатову пришлось лишь согласиться с мнением более опытных товарищей.

В начале 1940 года «Фелипе» вновь уехал в «Деревню» — готовить атаку, а Наум Эйтингон отправился во Францию. Во-первых, там простаивал в ожидании указаний от Центра ценный агент — «Раймонд». Именно его решили использовать для внедрения в ближайшее окружение Льва Троцкого. Не забыли и про его мать. Ей решили доверить руководство одной из двух групп боевиков.

Командовать другой группой «ликвидаторов» было решено поручить мексиканцу-коммунисту. Вот как это произошло. Иосиф Григулевич в одной из бесед с Павлом Судоплатовым сообщил, что в нарушение данной ему инструкции начал под свою личную ответственность искать людей для «использования в специальных целях». Скорее всего, приказ на подбор «боевиков» он получил от Сергея Шпигельгласа, но тогда признаваться в связи с «врагом народа» было смертельно опасно, поэтому подбор исполнителей он приписал исключительно себе.

Среди отобранных им агентов был знаменитый мексиканский художник Давид Сикейрос (оперативный псевдоним «Конь»)[198]. О его симпатиях к СССР и участии в операции «Утка» мы подробно расскажем ниже, а пока отметим лишь его участие в Гражданской войне в Испании — командовал в чине подполковника 82-й бригадой республиканской армии. Другим важным агентом стал его ученик — художник Антонио Пухоль (оперативный псевдоним — «Хосе»). Было принято решение поручить «Коню» руководство второй группой боевиков. Хотя в феврале 1940 года, после своего возвращения в Мексику, «Фелипе» взял бразды правления группой в свои руки.