Вынужденный перерыв
Вынужденный перерыв
26 июня 1943 г. самолеты Люфтваффе неоднократно наносили удары по судам, обнаруженным в Мотовском заливе. В период между 09.57 и 10.18 два «Фокке-Вульфа» атаковали мотобот «Пищестрой», направлявшийся из Порт-Владимира в губу Эйна, и мотобот «Снеток», следовавший в противоположном направлении. Первому повезло, и он невредимым прибыл в пункт назначения. А вот «Снеток», получив тяжелые повреждения корпуса, затонул недалеко от мыса Городецкий. На поиски уцелевших членов его команды был послан малый охотник МО-136, однако никого спасти не удалось.
На обратном пути «Пищестрой» в 14.32 снова был обстрелян тремя FW-190A, но опять избежал повреждений и благополучно прибыл в Порт-Владимир. Чуть позже эти же «Фокке-Вульфы» обнаружили и атаковали дрифтер «Лебедь», шедший из Порт-Владимира в поселок Цыпнаволок. На этот раз немецкие пилоты действовали гораздо результативнее. На судне возник пожар, а в его корпусе образовалась сильная течь. Чтобы дрифтер не затонул, его командир принял решение выброситься на берег у мыса Шарапов.
Для спасения его команды из поселка Кувшинская Салма, на западном берегу Кольского залива, вышел МО-121 старшего лейтенанта М. Кульчицкого. Над заливом висела сплошная облачность, в то время как над Баренцевым морем были лишь отдельные облака. В 15.38, когда малый охотник находился в 12 км северо-западнее мыса Выевнаволок, из-за туч спикировали пять «фоккеров».
Зайдя с кормовых углов, они с высоты 20–30 метров сбросили бомбы и обстреляли катер из бортового орудия. Дул сильный ветер, волнение на море достигало четырех баллов. МО-121 клало с борта на борт, так что ни о каком прицельном зенитном огне речи быть не могло. Комендоры успели сделать по шесть выстрелов из обеих 45-мм пушек, прежде чем их заклинило.
В результате попаданий в мостик и рубку были тяжело ранены командир корабля старший лейтенант Кульчицкий, его помощник старший лейтенант Б. Сербский и радист. Погиб весь расчет носовой «сорокопятки». Из-за попаданий в бензобаки на МО-121 вспыхнул сильный пожар, и один за другим встали все три двигателя. «Фокке-Вульфы» еще трижды штурмовали охотник, превратившийся в неподвижную пылающую мишень, и улетели, лишь когда израсходовали весь боекомплект. Из 29 членов команды не пострадал лишь один, одиннадцать человек были убиты, а остальные семнадцать получили ранения.
В 17.15 к дрейфующему и полузатонувшему МО-121 подошел катер МО-136 лейтенанта И. Г. Строева. Высаженная с него аварийная партия смогла сбить пламя, а потом переправила раненых к себе на борт. Одновременно были перенесены и тела убитых, но только тех, до которых смогли добраться. Трех погибших у носового орудия так и не удалось извлечь из пылавшего там огня.
Вскоре подошел МО-111 старшего лейтенанта В. Н. Рябухина, на борту которого находился командир отряда капитан-лейтенант С. Я. Раскин. Малые охотники взяли своего безжизненного собрата на буксир, чтобы дотянуть его хотя бы до берега. Через пятнадцать минут появилась пара FW-190A, однако команды катеров смогли совместными усилиями отбить их атаку. Интересно, что для прикрытия морских охотников истребители ВВС СФ выполнили двадцать самолетовылетов, но противника так ни разу и не встретили.
До берега оставалось около шести километров, когда в очередной раз лопнули буксировочные тросы, а на МО-121 снова вспыхнул сильный пожар. После недолгого раздумья капитан-лейтенант Раскин принял решение затопить поврежденный корабль ввиду невозможности его дальнейшей буксировки. Охотники выпустили по нему в общей сложности 35 45-мм снарядов, буквально изрешетив корпус, прежде чем он скрылся под водой.
После потерь, понесенных 26 июня, командование Северного флота взяло паузу в отправке новых судов в Эйну, Озерко, Пумманки и Цыпнаволок. На какое-то время СОР оказался отрезанным от баз снабжения на Большой земле. Поскольку на море количество объектов для атак резко сократилось, самолеты Люфтваффе начали выискивать себе цели на суше.
Они летали над немногочисленными дорогами на полуостровах Средний и Рыбачий, атакуя все подряд. То автомашину сожгут, то уничтожат пару повозок, расстреляв лошадей и ездовых. Немцы прекратили эти полеты лишь после того, как несколько раз нарвались на огонь одиночных зенитных 37-мм пушек, выставленных в засадах на перекрестках дорог.
Помимо дорог, Люфтваффе уделяло «внимание» и другим важнейшим объектам СОР. Так, 30 июня двенадцать FW-190A из 14.(Jabo)/JG5 нанесли штурмовой удар по аэродрому в Пумманках. На замену пяти «Харрикейнов», сбитых десятью днями ранее, командование ВВС СФ успело прислать туда три таких же истребителя, а также старые И-16, которые предполагало использовать в качестве штурмовиков. И вот теперь немцам удалось повредить еще пять самолетов: по два Ил-2 и И-16, а также один «Харрикейн».
Вот что говорится в официальном труде «Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне» об этом периоде: «…резкая активизация действий немецкой авиации на западных трассах внутренних коммуникаций временами создавала кризисное положение. Так, в мае – июне 1943 г. исключительное напряжение ПВО вызвали настойчивые и упорные действия неприятельской авиации с целью пресечения движения транспортных средств в Мотовском заливе».
Всего в первой половине 1943 г. самолеты Люфтваффе, прежде всего из JG5 «Айсмеер», выполнив 1373 самолетовылета, совершили 171 групповую атаку на суда и малые корабли Северного флота, а также на пункты их разгрузки. Массированными действиями командование 5-го воздушного флота стремилось сорвать снабжение советских частей на Среднем и Рыбачьем. И надо признать, что ему частично удалось добиться этого, поскольку отправка судов с грузами и пополнением для СОР была временно приостановлена.
Для ведения боевых действий частям СОР прежде всего были необходимы боеприпасы и топливо (бензин). Во время полярного дня значительно возрос расход снарядов как в 104-м пушечно-артиллерийском полку, так и на зенитных батареях. Истребители 78-го ИАП и штурмовики 46-го ШАП в Пумманках также расходо-вали немало боеприпасов и топлива. Однако начиная с 15 июня и почти до самого конца июля СОР ничего этого практически не получил. Создать необходимые запасы на Среднем и Рыбачьем так и не получилось, полугодовой план перевозок удалось выполнить с большим опозданием. У службы тыла Северного флота не хватало для этого тоннажа, мелкие суда брали немного груза, а отправлять большие транспорты просто не рисковали.
По мере увеличения продолжительности светлого времени суток и соответствующего роста активности немецкой авиации стало очевидно, что принимаемых мер по усилению ПВО коммуникаций в Мотовском заливе недостаточно. Зенитные средства малых охотников и сторожевых катеров, а также охраняемых ими судов были не в состоянии отразить групповые налеты самолетов. Генерал-лейтенант Кабанов затем писал: «… их [суда] не могли прикрыть в то время и катера МО, настойчиво используемые командованием флота в качестве кораблей ПВО». Особую опасность представляли FW-190A, часто атаковавшие с бреющего полета, когда кораблям уклониться было практически невозможно. Было понятно, что ликвидировать воздушную угрозу можно лишь общими усилиями истребителей ВВС Северного флота и 7-й воздушной армии генерал-лейтенанта И. М. Соколова, но о полной координации их действий речи еще не было.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.