Первые конвои
Первые конвои
Ответственность за организацию конвоев и их непосредственное охранение на всем длинном и опасном переходе из Исландии в Советский Союз и обратно была возложена на британское Адмиралтейство.[42] Последнее уже имело опыт подобной работы в годы Первой мировой войны.
Конвои двигались по довольно узкой по морским меркам полосе шириной 180–200 миль, между кромкой арктических льдов и водами, омывающими оккупированную немцами Норвегию. Архипелаг Шпицберген приходилось огибать с юга из-за сплошных льдов, расположенных к северу от него, и большого количества дрейфующих айсбергов.
Наиболее опасным был период примерно с января по апрель, когда судам приходилось идти южнее островов Ян-Майен и Медвежий. Район последнего острова, получившего название благодаря большому числу живших на нем белых медведей, был самым гиблым местом. Здесь конвои от баз Кригсмарине и Люфтваффе в Северной Норвегии отделяло всего 150–200 миль.
При формировании конвоев учитывались два основных показателя: место назначения и скорость хода транспортов. Ни комплектность груза, ни вооружение или габариты судна в расчет не принимались. Правда, иногда высота мачт или труб, резко выделяющаяся на фоне остальных, могла послужить причиной отказа включения корабля в конвой. По скоростным характеристикам транспорты подбирались в конвой так, чтобы весь конвой в целом мог следовать со скоростью равной или на один узел меньше скорости самого плохого «ходока», имевшегося в его составе.
Незадолго до выхода конвоя в море в порту формирования для соответствующего инструктажа собирали капитанов и старших радистов всех транспортов. Как правило, это мероприятие проводилось в помещении офицера морской службы контроля и продолжалось 30–45 минут. Уточнялись основные элементы будущего перехода, и каждый мог задать интересующие вопросы. На инструктаже доводились общие указания по движению конвоя: место каждого транспорта в строю, дистанция между ними и колоннами, скорость на переходе, порядок выхода и построения, позывные и опознавательные сигналы, принимаемые меры в случае атаки и так далее. Обязательно напоминалось о важности и необходимости затемнения и поддержания бездымности на переходе. Перед выходом в море, обычно в конце инструктажа, каждый капитан получал пакет необходимых секретных документов и сигнальную книгу торговых судов. Кроме того, капитаны снабжались инструкциями и указаниями на случай специфических условий и чрезвычайных ситуаций.
После этого суда выходили в море, где формировали походный ордер. При строе в несколько кильватерных колонн головное судно каждой колонны являлось ведущим. Один из головных транспортов назначался ведущим всего строя. При выходе ведущего из строя выполнение его функций автоматически принимал на себя головной транспорт соседней колонны справа. Военные корабли занимали круговой ордер вокруг транспортов. Командиром всего конвоя являлся старший офицер эскорта, который находился на одном из кораблей охранения. Непосредственным руководством по вождению судов в конвое и их маневрированию занимался коммодор конвоя, подчинявшийся старшему офицеру эскорта.
Отставшие транспорты независимо от причины оставлялись на произвол судьбы. Все суда на переходе обязаны были сохранять полное радиомолчание и светомаскировку и даже избегать выброса мусора за борт. Считалось, что плавающие в воде помои и отбросы могут навести на конвой немецкие самолеты!
Рядовые моряки, служившие на транспортных судах, особенно орудийные и пулеметные расчеты, проходили обучение на береговых стационарных учебных пунктах, которые имелись во всех крупных английских портах. Обучение проводилось наглядными методами: фильмы и демонстрация разных образцов вооружения и их возможностей. Основное внимание уделялось ведению зенитного огня, для чего использовалась особая киноустановка. Затем уже во время плавания время от времени проводились тренировки.
Что касается советских судов, то поначалу их команды составлялись из пограничников, как наиболее надежных в политическом отношении, поскольку советские власти опасались бегства моряков за границу. Однако их неподготовленность к морской службе очень быстро выявилась, и пришлось их заменить обычными моряками. На все выходящие в плавание суда назначались военные команды из 8–12 человек, преимущественно артиллеристов и пулеметчиков. Обучение экипажей велось отделами боевой подготовки Наркомата морского флота, но при этом в отличие от союзников львиную долю часов занимали политзанятия.
Граница зон ответственности британского Королевского флота и советского Северного флота проходила в Баренцевом море по меридиану 20° восточной долготы. Еще до выхода конвоя из Англии или Исландии самолеты ВВС СФ должны были произвести разведку кромки арктического льда и сообщить ее итоги союзникам. Исходя из этого прокладывался курс конвоя. Незадолго до его отправки британская военная миссия в Полярном информировала командование Северного флота о составе конвоя, его организации, дне и времени выхода, а также о предполагаемой дате прибытия.
По этим данным штаб СФ должен был разработать план конвойной операции в своей операционной зоне. В теории после этого все выглядело так: подводные лодки выходили к немецким портам для перехвата германских крейсеров и линкоров, авиация усиливала наблюдение за аэродромами Люфтваффе и военно-морскими базами, противолодочные корабли должны были вести поиск германских субмарин. Забегая вперед, надо сказать, что фактически выполнить все эти задачи Северному флоту оказалось не под силу.
Тем временем 29 сентября 1941 г. из Архангельска вышел обратный конвой QP-1. Он состоял из тринадцати груженных лесом судов, в том числе семи советских, шедших в охранении английских кораблей: двух эсминцев и четырех тральщиков. Русские транспорты имели на борту по два ручных пулемета «Мадсен» времен Первой мировой войны, с помощью которых на полном серьезе собирались отражать атаки авиации. Как вспоминал Б. И. Иванов, член команды парохода «Моссовет»: «Вести прицельный огонь из них по воздушным целям было практически невозможно. Надо отметить, что на иностранных судах уже были установлены зенитные орудия и пулеметы».
При выходе конвоя из горла Белого моря в небе появился немецкий гидросамолет. Иванов продолжал: «Наш капитан Федоров во время тревоги схватил ручной пулемет и, оперев его на поручни мостика, выпустил целую обойму в сторону самолета, находившегося не менее чем в двух милях от нас. И хотя капитан промазал, он был доволен тем, что пулемет в его руках все-таки стрелял. А то, что на таком расстоянии „Мадсен“ достать самолет не мог, ни для капитана, ни для остальных было неведомо».
Далее во время пути конвой несколько раз подвергался атакам одиночных самолетов, по которым транспорты открывали огонь из всего имевшегося оружия. Караван прошел между островами Медвежий и Шпицберген, обогнул Ян-Майен и направился к берегам Шотландии. Англичан, уже имевших богатый опыт проводки конвоев и отражения атак германской авиации, сильно удивило оснащение советских судов, вернее, его полное отсутствие.
В порту Данди британские военные специалисты провели работы по установке на суда соответствующей защиты и вооружения. Так, на «Моссовете» установили противоминный кабель и бронированные пулеметные точки на мостике, из железобетонных плит смонтировали бронезащиту мостика. На полуюте был выполнен фундамент и бронированное укрытие для орудийного расчета 75?мм орудия. Расходные цистерны пресной воды, находившиеся на верхнем мостике, также были закрыты броней.
На «Моссовете» было установлено и новое «чудо-оружие» английской разработки, предназначенное, как кому-то казалось, для борьбы с пикирующими бомбардировщиками. Оно представляло собой металлические ящики с крупнокалиберной ракетницей со стволом длиной 450 мм, направленным вертикально вверх. Во время атаки пикирующих под большим углом Ju-87 это устройство выстреливало два парашютика, соединенных между собой тонким плетеным стальным тросом. Считалось, что в ходе пикирования, если верно все рассчитать, самолет неизбежно наткнется крылом на эту струну. Струна после этого потянется за самолетом, что вызовет раскрытие куполов парашютов, и трос срежет плоскость самолета. Вряд ли надо объяснять, что подобным экзотическим образом сбить «Штуку» вряд ли было возможно.
Англичане занялись и повышением квалификации экипажей русских судов. Моряки были направлены в военную школу по подготовке артиллеристов и пулеметчиков. Кроме материальной части и практических стрельб, «ученики» изучали силуэты немецких и британских кораблей и самолетов, дабы уметь отличать чужих от своих. В этой школе советским морякам часто демонстрировали учебно-методические фильмы, снятые английскими моряками при отражении реальных атак самолетов и кораблей.
К середине ноября 1941 г. транспорт «Моссовет» был вооружен 75-мм орудием, двумя пулеметами «Гочкис», двумя пулеметами «Льюис», десятью винтовками и двумя комплектами систем защиты от штурмовиков. Теперь это был действительно военный транспорт. На обратном пути в районе Оркнейских островов караван был атакован немецкими бомбардировщиками, которые, однако, не добились попаданий.
Тем временем 11 октября в Архангельск прибыл конвой PQ-1. В его составе были девять транспортов, а охранение включало тяжелый крейсер «Саффолк», два эсминца и три тральщика. Через две с половиной недели – 28 октября – пришел конвой PQ-2, состоявший из шести транспортов, трех крейсеров и трех тральщиков.
Пароход «Моссовет» у причала
Пароход «Декабрист»
Следующие шесть транспортов и один танкер из состава конвоя PQ-3 достигли места назначения только 22 ноября. При этом Двинская губа уже начала покрываться льдом, и суда пришлось проводить к причалам порта Бакарица с помощью ледокола «Ленин» и ледокольных буксиров № 6 и 8. В результате все они были поставлены под разгрузку только к вечеру 24 ноября.
Спустя три дня – 28 ноября – к кромке льдов в Двинском заливе прибыли еще семь транспортов и один танкер конвоя PQ-4. В районе южнее острова Ян-Майен они подверглись атаке небольшой группы Ju-88. Затем одиночные самолеты Люфтваффе пытались атаковать их вплоть до входа в Белое море. Однако эти удары не отличались особой настойчивостью. Немецкие пилоты, как правило, подходили к цели на высоте 4000 метров, переходили в пикирование и сбрасывали бомбы, не входя в зону эффективного зенитного огня корабельных орудий.
Затем утром 8 декабря к кромке льдов в Двинской губе пришел конвой PQ-5, прошедший весь маршрут вообще беспрепятственно. Здесь его судам пришлось простоять в ожидании проводки к причалам Архангельского порта три дня, прежде чем появился ледокол «Ленин».
Утром 19 декабря к горлу Белого моря подошел конвой PQ-6. Около мыса Терско-Орловский он разделился. Транспорт «Декабрист» и танкер «Мирло» в сопровождении легкого крейсера «Эдинбург» и двух эсминцев повернули в Мурманск. 27 декабря на подходе к Кольскому заливу их атаковали два Ju-88A. «Декабрист», перевозивший 111 тонн различных грузов, получил прямое попадание, но бомба, к счастью, не взорвалась. Проделав в борту пробоину, она ушла в воду.
Интересно, что находившиеся на борту судна в качестве пассажиров советские летчики во главе с известным М. М. Громовым пытались стрелять по атакующим «Юнкерсам» из пушек стоявших на палубе танков. Однако, учитывая угол возвышения танковых пушек и артиллерийские навыки летчиков, подобная стрельба вряд ли могла произвести серьезное впечатление на пилотов Люфтваффе и скорее действовала успокаивающе только на самих новоиспеченных «зенитчиков».
Тем временем оставшиеся четыре транспорта и один танкер конвоя PQ-6 продолжали движение к Двинской губе и 20 декабря подошли к кромке льдов, находившейся уже в горле Белого моря у мыса Инцы. На этот раз их было решено вести под разгрузку не в Архангельск, а в Молотовск. К полудню 23 декабря при помощи того же ледокола «Ленин» все суда были поставлены под разгрузку.
В общей сложности до конца 1941 г. в Архангельск проследовали семь конвоев (PQ-0 – PQ-6) общим составом 51 транспорт, доставившие в общей сложности 160 413 тонн различных грузов, и два танкера.[43] В составе четырех обратных конвоев (QP-1 – QP-4) ушли 47 судов, имевших на борту 145 758 тонн груза.
Все они благополучно преодолели сложный маршрут, не встречая серьезного противодействия со стороны немцев, и в частности Люфтваффе. Это было связано с тем, что германское командование и лично фюрер полагали, что не позднее декабря 1941 г. Москва будет захвачена, сталинский режим падет и большинство грузов, доставленных в северные порты России, просто не успеют доехать до фронта.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.