Мера героизма

Мера героизма

В первый месяц войны было как-то не до наград, но затем, оправившись после первого шока, высшее руководство Советского Союза озаботилось вопросом, что надо как-то определиться, за что именно и как поощрять и награждать летчиков. В итоге 19 августа 1941 г. вышел приказ Наркома обороны СССР № 0299, озаглавленный «О порядке награждения летного состава ВВС РККА за хорошую боевую работу и о мерах борьбы со скрытым дезертирством среди военных летчиков». Цифра «0» в его номере означала, что приказ имеет гриф «Секретно».

Применительно к ближнебомбардировочной и штурмовой авиации пункт «Б» раздела I этого приказа устанавливал следующий порядок награждения:

«– за успешное выполнение 10 боевых заданий днем или 5 боевых заданий ночью по разрушению и уничтожению объектов противника каждое лицо из состава экипажа представляется к правительственной награде и получает денежную награду 1000 рублей,

– за успешное выполнение 20 боевых заданий днем или 10 боевых заданий ночью каждое лицо из состава экипажа представляется к правительственной награде и получает денежную награду 2000 рублей,

– за успешное выполнение 30 боевых заданий днем или 20 боевых заданий ночью каждое лицо из состава экипажа представляется к высшей правительственной награде – званию Героя Советского Союза и получает денежную награду в размере 3000 рублей[105] каждый».

При этом в том же пункте особо подчеркивалось: «Во всех случаях качество выполнения боевых заданий и их эффективность должны быть обязательно подтверждены фотоснимками в момент бомбометания или спустя 3–4 часа и разведывательными данными». Видимо, на самом верху понимали, что многие боевые донесения летчиков страдают, мягко выражаясь, излишним оптимизмом и что будет велик соблазн выдать желаемое за действительное.

Далее раздел II определял порядок награждения частей ВВС Красной Армии и их командиров, а раздел III – размеры денежных поощрений за сбережение материальной части и безаварийные полеты. Последний же раздел приказа, причем самый короткий, был посвящен мерам борьбы со «скрытым дезертирством среди отдельных летчиков». Он предписывал «виновников, совершивших посадки с убранным шасси или допустивших другие действия, выводящие матчасть из строя, без уважительных причин – рассматривать как дезертиров и предавать суду военного трибунала».

Однако оказалось, что совершить тридцать боевых вылетов, дающих право на получение звания Героя Советского Союза, в условиях лета – осени 1941 г. пилоту Ил-2 крайне сложно, если не сказать просто невозможно. Если взять данные о действиях 4-го, 61-го, 66-го, 74-го, 174-го, 175-го, 190-го, 215-го, 217-го, 218-го, 237-го, 241-го, 245-го и 503-го ШАП в июле – сентябре 1941 г., то окажется, что средняя продолжительность жизни Ил-2 на фронте составляла всего восемь-девять боевых вылетов, при этом в некоторых полках она и вовсе не превышала трех-четырех вылетов. Из этих цифр видно, что вероятность того, что сам пилот «Ила» мог пережить тридцать вылетов, была очень малой. К тому же, как показал все тот же боевой опыт, позднее подтвержденный и полигонными испытаниями, бронекоробка штурмовика, в которой и размещалась кабина пилота, не спасала последнего от 15-мм снарядов пушки MG151/15, которой был вооружен Bf-109F-2, не говоря уж о более мощных 20-мм снарядах пушек MG FF и MG151/20, ставившихся на остальные модификации «Мессершмиттов».

Поэтому, вероятно, не случайно из первых четырех летчиков-штурмовиков, получивших звания Героев Советского Союза, трое были командирами авиаполков, а один – заместителем командира полка. Дело было в том, что все тот же сталинский приказ № 0299 позволял при их представлении к награждению учитывать не только их личные боевые вылеты, но и вылеты, совершенные их подчиненными. В пункте «Б» раздела II этого приказа говорилось, что командир и комиссар штурмового авиаполка, выполнившего не менее 250 боевых самолетовылетов при потере не более шести своих самолетов, представляются к ордену Ленина. Таким образом, оставалась возможность их представления и к званию Героя, так сказать, по совокупности.

С награждением же рядовых летчиков дело обстояло гораздо сложнее. Тяжелые потери, которые несли штурмовые авиаполки, привели к тому, что полеты на новых Ил-2 в авиации стали считать почти самоубийством, а пилотов – смертниками. При этом хочется еще раз сказать, причина крылась не только в отсутствии на «Иле» заднего бортстрелка, как это настойчиво подчеркивалось в советской историографии, а главным образом состояла в неумелом использовании штурмовиков, или, вернее, в полном отсутствии продуманной тактики их применения на начальном этапе войны.

Однако, несмотря ни на что, моральный дух летного состава необходимо было поддерживать, а награды в этом деле играли не последнюю, если не главную, роль. Поэтому советскому руководству, скрепя сердце, пришлось в отдельных случаях идти на значительное снижение количества боевых вылетов, дававших право на звание Героя.

Так, в сентябре 1941 г. представления были оформлены сразу на двух летчиков 215-го ШАП. Если первый – 24-летний младший лейтенант Василий Ильич Коробкин – совершил к тому моменту двадцать восемь боевых вылетов, то есть почти столько, сколько требовал приказ № 0299, то второй – командир звена 23-летний лейтенант Николай Михайлович Карабулин – до 16 сентября выполнил только тринадцать вылетов. При этом 23 сентября во время захода для атаки механизированной колонны Вермахта около города Ярцево, в 50 км северо-восточнее Смоленска, младший лейтенант Коробкин был ранен осколками зенитного снаряда. Однако он все же смог сбросить бомбы, которыми, по советским данным, были уничтожены три танка и три автомашины, а потом дотянул до своего аэродрома.

Несмотря на двойную разницу в числе боевых вылетов, 12 апреля 1942 г. были подписаны Указы о присвоении обоим пилотам званий Героев. Их довоенные биографии были схожими. Они оба были родом из крестьянских семей. Коробкин родился 12 апреля 1917 г. в селе Ольховчик ныне Чертковского района Ростовской области, а Карабулин – 17 ноября 1918 г. в деревне Тарханка ныне Некрасовского района Ярославской области. Окончив семилетку и ФЗУ, они работали на заводах: первый – на «Ростсельмаше» в Ростове, а второй – на заводе «Пролетарская свобода» в Ярославле. Оба в 1938 г. были призваны в Красную Армию и затем в 1940 г. окончили Сталинградское военно-авиационное училище летчиков.

Но в дальнейшем их судьбы разошлись. Коробкин благополучно дожил до конца войны. Уже в 1944 г. он окончил Военно-воздушную академию, а затем в 1957 г. – и академию Генерального штаба. Потом в 1969–1972 гг. генерал-майор Коробкин был начальником штаба 929-го Государственного летно-испытательного центра. После выхода в отставку в 1975 г., он жил в поселке Чкаловский Щелковского района Московской области, где и умер 21 марта 1995 г. в возрасте 74-х лет. Участь же Карабулина была иной. Успев получить звание капитана и занять должность командира эскадрильи, он погиб 5 июля 1943 г., когда его Ил-2 был сбит в ходе боевого вылета над Курской дугой.

В тот же день – 14 апреля 1942 г. – звания Героев Советского Союза были присвоены еще двум летчикам-штурмовикам: помощнику командира эскадрильи 61-го ШАП 34-летнему старшему лейтенанту Василию Гавриловичу Болотову и командиру эскадрильи 198-го ШАП 33-летнему капитану Василию Ивановичу Туровцеву. Как и в предыдущем случае с пилотами 215-го полка, число совершенных ими боевых вылетов на момент представления было различным.

Первый отличился 21 августа, когда возглавляемая им «восьмерка» Ил-2 в районе города Духовщина в 19.45 атаковала до одного полка пехоты и до двадцати танков, изготовившихся к атаке. В ходе нескольких заходов штурмовиками, как утверждают боевые донесения, были выведены из строя «до восьми танков, до пяти артиллерийских орудий и рассеян один пехотный батальон». При этом в кабину «Ила» старшего лейтенанта Болотова угодил зенитный снаряд. Летчик получил множественные легкие ранения, но сумел не только завершить атаку, но также и благополучно привести всю группу обратно на аэродром и приземлиться уже в полубессознательном состоянии. И четыре дня спустя – 26 августа – по приказу командующего Западным фронтом маршала С. К. Тимошенко было составлено и отправлено в Москву представление о присвоении Болотову звания Героя. К этому времени он совершил только 18 боевых вылетов. Туровцев же полностью выполнил условия приказа № 0299, выполнив к моменту представления на звание Героя в октябре 1941 г. 32 боевых вылета.

Командир 10-й Гв. ШАД Герой Советского Союза генерал-майор А. Н. Витрук (послевоенное фото)

Герой Советского Союза лейтенант Н. М. Карабулин из 215-го ШАП

Герой Советского Союза майор В. Г. Болотов

Герой Советского Союза В. И. Туровцев (послевоенное фото)

Опять же, как и у предыдущей пары, их довоенные биографии очень походили друг на друга. Болотов и Туровцев тоже были из крестьян и к тому же одногодками, родившимися в 1908 г.: первый – 28 февраля в селе Болотовское ныне Алапаевского района Свердловской области, а второй – 25 декабря в селе Донское ныне Мичуринского района Тамбовской области. Оба получили неполное среднее образование и в 1930 г. были призваны в Красную Армию. Затем в 1932 г. Болотов и Туровцев окончили Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков, а потом в 1933 г. – Энгельсскую военно-авиационную школу летчиков. Позднее они оба получили боевой опыт: первый – в ходе захвата Западной Белоруссии в сентябре 1939 г., а второй – во время советско-финляндской войны в ноябре 1939 г. – марте 1940 г.

После присвоения звания Героев их дальнейшие судьбы тоже в целом оказались схожими. Болотов до сентября 1942 г. руководил группой летчиков, перегонявших Ил-2 с авиазаводов № 1 и 18 в Куйбышеве на фронт, а потом до ноября 1944 г. командовал 826-м ШАП. Туровцев же сначала возглавлял 198-й ШАП, а с конца 1942 г. был летчиком-инспектором Управления боевой подготовки ВВС Красной Армии. После завершения войны они продолжали служить в авиации, первый был уволен в запас в 1954 г. в звании подполковника, а второй – в 1956 г. в звании полковника. Туровцев скончался 5 декабря 1964 г. в Москве, а Болотов пережил своего одногодку и тезку почти на двенадцать лет и умер 16 октября 1976 г. в Тюмени.

Затем в июне – декабре 1942 г. звания Героев Советского Союза получили еще двадцать три летчика-штурмовика. Если проанализировать сведения об их награждениях, то видно, что большинство из них выполнили к моменту представления уже значительно большее число боевых вылетов (см. таблицу ниже).

Это говорит о том, что с течением времени все же удалось выработать более или менее оптимальные тактические приемы применения Ил-2, позволявшие снизить их потери. Кроме того, сказывался и чисто арифметический фактор. Количество штурмовых полков неуклонно возрастало, и часть из них уже действовали не на направлениях главного удара частей Вермахта, где была наивысшая концентрация зенитной артиллерии и истребителей Люфтваффе. И это, в свою очередь, также увеличивало продолжительность фронтовой жизни «Илов».

Летчики-штурмовики, получившие звание Героя Советского Союза в июне – декабре 1942 г.

Только двое из этих двадцати трех летчиков не выполнили норму вылетов, указанную еще в прошлогоднем приказе № 0299. Так, сначала 21 июля 1942 г. звание Героя Советского Союза было посмертно присвоено летчику 299-го ШАП старшему сержанту Василию Яковлевичу Рябошапко. 24-летний пилот погиб 3 апреля, когда его Ил-2 в районе поселка Крестцы, в 75 км юго-восточнее Новгорода, при возвращении на свой аэродром столкнулся с «Илом» из 567-го ШАП. К этому времени он успел совершить 27 боевых вылетов[106] и, согласно советским данным, в четырех воздушных боях сбил три немецких самолета, в том числе два Bf-110: один – 26 марта, а второй – 28 марта.

Затем в конце года – 13 декабря – звание Героя получил заместитель командира эскадрильи по политической части 805-го ШАП 32-летний капитан Самсон Мовсесович Мкртумов. К моменту представления он тоже выполнил 27 боевых вылетов, правда, в качестве ведущего группы.[107]

Забегая несколько вперед, можно сказать, что за всю войну звания Героев получили лишь два политработника штурмовой авиации. Число комиссаров, лично поднимавшихся в воздух, было очень невелико. Они большей частью предпочитали вдохновлять своих подчиненных на ратные подвиги на земле. Помимо Мкртумова звания Героя был также удостоен комиссар эскадрильи 66-го ШАП политрук Петр Семенович Битюцкий. Интересно, что Указ о его награждении посмертно вышел 5 ноября 1942 г., тогда как 28-летний летчик погиб еще 13 августа 1941 г., протаранив Bf-109F в воздушном бою под Киевом. По советским данным, летая на И-153 (по другим сведениям на И-15бис), он к этому времени всего совершил свыше 50 боевых вылетов и сбил четыре «Мессершмитта». Чем объяснялся тот факт, что Битюцкий был награжден лишь через пятнадцать месяцев после своей гибели, сейчас можно только гадать.

Всего же в 1942 г. звания Героев были посмертно присвоены шестерым штурмовикам: уже упоминавшимся выше старшему сержанту Рябошапко и политруку Битюцкому, а также летчику 18-го ШАП ВВС Черноморского флота старшему лейтенанту Евгению Лобанову, командиру эскадрильи 7-го Гв. ШАП гвардии капитану Илье Мосьпанову, командиру 622-го ШАП майору Владимиру Землянскому и заместителю командира эскадрильи 686-го ШАП старшему лейтенанту Николаю Кочеткову. Двое последних были удостоены «Золотых Звезд» посмертно за «огненные тараны». При этом с награждением Кочеткова приключился определенный «казус», о котором будет рассказано ниже.

Комиссар эскадрильи 66-го ШАП политрук П. С. Битюцкий

Герой Советского Союза замполит эскадрильи 805-го ШАП капитан С. М. Мкртумов

Комэск 7-го Гв. ШАП гвардии капитан И. П. Мосьпанов

Зам. комэска 7-го Гв. ШАП гвардии лейтенант П. И. Руденко

Кроме того, еще двое летчиков тоже не смогли получить заслуженные награды. Командир эскадрильи 502-го ШАП 33-летний капитан Василий Георгиевич Романенко погиб 30 июня, в то время как Указ о присвоении ему звания Героя был подписан только 21 июля. А заместитель командира эскадрильи 7-го Гв. ШАП 23-летний гвардии лейтенант Петр Иванович Руденко не дожил всего три дня до выхода «своего» Указа. Он погиб 10 декабря, тогда как о его награждении стало известно 13 декабря 1942 г.

Тем временем в 1942 г. число боевых вылетов, которые было необходимо совершить пилоту штурмовой авиации Люфтваффе для получения Рыцарского Креста, сначала в феврале – апреле немного снизилось, а потом снова стало расти. Приблизительно к началу августа оно достигло 450–500 вылетов, хотя, как показывают данные о награждении, все же бывали некоторые «отклонения» в ту или другую сторону.

В течение года кавалерами Рыцарского Креста стали 58 штурмовиков, поэтому для экономии места, а также для наглядного сравнения с приведенными выше данными по ВВС Красной Армии ниже указаны сведения лишь о двадцати трех из них.

Из этих цифр видно, что боевой опыт «среднего» кавалера Рыцарского Креста в штурмовой авиации Люфтваффе образца 1942 г. как минимум в пять раз превосходил боевой опыт «среднего» Героя Советского Союза в штурмовой авиации ВВС Красной Армии того же года.

Кроме того, в 1942 г. еще восемь летчиков-штурмовиков были награждены Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту. Так, упоминавшийся выше командир 1-й эскадрильи StG2 гауптман Ланг получил их 21 ноября после 600 боевых вылетов, а обер-лейтенант Боерст – 28 ноября, выполнив к этому времени 624 вылета.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.