Глава 9 Финал

Глава 9

Финал

Вечером 8 мая 1945 г. двадцатипятилетний капитан Бройнингер сидел в своей квартире в Либау на побережье Курляндии и писал письмо отцу.

«Дорогой отец, теперь все заканчивается. Те из нас, кто увидит свои дома снова, оставят Либау сегодня вечером и поплывут в Киль. Я отдам это письмо Герману Мейстеру, сержанту 11-й пехотной дивизии. Я надеюсь, что вы получите его.

До вчерашнего дня мы все еще надеялись, что будем отправлены назад в Германию и продолжим борьбу с русскими оттуда. Три дня назад мы получили секретное, устное сообщение от нашего командующего, генерала Хилперта. В нем говорилось, что адмирал Дёниц вступил в контакт с западными державами и заключит мир на западе. На востоке война продолжилась бы. Группа армий «Курляндия» была бы передислоцирована через Балтийское море и начала действовать на фронте Эльбы. 6 мая мы должны были разрушить все лишнее оборудование. Армейский корпус, отвечающий за порт Либау, прикрывал нашу погрузку на суда. И блокирующие позиции для постепенного отхода были готовы с декабря прошлого года – на случай, если прикажет фюрер.

Некоторые офицеры утверждали, что знали: британцы пошлют корабли, чтобы забрать нас. Говорили даже, что английские войска высадятся здесь и нападут на русский фланг вместе с нами.

Все мы ожидали поворот в наших судьбах благодаря новому оружию. Затем мы получили новости о героической смерти нашего фюрера – это было ужасное, горькое разочарование. Но затем поступил тайный приказ об отходе, и все мы почувствовали новую надежду. Мы боролись здесь всем, что имеем, против одного врага: большевизма. Если мы боролись с англичанами, французами и американцами, это было только потому, что они не хотели понять значения нашей борьбы на востоке. Поэтому наши надежды были высоки, когда мы услышали о сепаратном мире на западе, – годы нашей борьбы оказались не бесцельны, даже при том, что пожертвовали бы целой нацией.

Вы можете вообразить, насколько разочарованы мы теперь, когда нам сказали, что все наши войска сдались и что группа армий «Курляндия» капитулировала. Русские комиссары ожидаются теперь каждый день. Говорят, что англичане помешали пройти судам, которые должны были прибыть для нас. Но никто не знает наверняка, кто предал нас. Флот послал несколько малых судов из Гданьского залива. Резерв группы армий, то есть 11-я пехотная дивизия и 14-я танковая дивизия, будет эвакуирован на этих судах, потому что они были нашими «пожарными», они заработали это. И затем каждой дивизии позволили послать несколько офицеров или офицера и сто двадцать пять человек домой, главным образом семейных и раненых. Вы должны были видеть, как 11-я пехотная дивизия маршировала через Либау, полностью вооруженная, в прекрасном порядке.

Многие из людей все еще не верят в капитуляцию. Они думают, что пойдут из Киля против русских. Порт оцеплен военной полицией, которая препятствует неправомочному персоналу входить на суда. Но все происходило в прекрасном порядке, без какой-либо паники. Так же, как сражалась армия. Мы внесли свой вклад как немецкие солдаты, поскольку это было необходимо до самого конца.

Мы не знаем, как умер наш фюрер. Мы не знаем, какая слабость и измена имели место дома в течение последних нескольких недель. Мы знаем только, что до этого дня мы боролись с большевизмом, врагом не только нашим, а всей Европы. Мы видели большевизм в действии, как никто другой. Мы видели большевистский «рай». Мы знаем, за что мы боролись. И если это верно, что англичане препятствовали нашим судам покинуть порт, то они вспомнят это однажды, когда увидят и пройдут то, что мы видели и прошли…»

Кажется вероятным, что многие из людей в Курляндии имели мысли, подобные мыслям капитана Бройнингера. Они боролись безупречно. Латыши помогли им всем, что имели. Латвийские полки боролись с упорной храбростью; латвийские фермеры осуществляли поставки для немецкого фронта. Конечно, Латвия также была разочарована политикой Гитлера на востоке. Она ожидала, что немцы принесут ей свободу, а вместо этого ее рассматривали как колонию. Но, как все маленькие восточные государства, Латвия должна была выбрать между двух зол, и большинство, казалось, думало, что меньшее зло лежит на стороне Германии.

7 мая генерал Хилперт, тогда командующий группой армий «Курляндия», получил приказ сдаться.

Только несколькими днями ранее из штаба Дёница прибыли планы для перемещения группы армий «Курляндия» через море в Германию. Каждый корабль на плаву в Балтийском море должен был приплыть в порты Курляндии и эвакуировать 18-ю и затем 16-ю армии. Хилперта информировали относительно усилий Дёница заключить сепаратный мир на западе, объединенный с длительным сопротивлением на востоке. Он узнал, что угольные поставки в немецких портах не были достаточны для больших судов, которым предстояло провести эвакуацию из Курляндии, но что обсуждения шли полным ходом со Швецией, чтобы обеспечить суда необходимым топливом. Это были сообщения, давшие начало секретным, устным инструкциям, о которых написал капитан Бройнингер. И отход фронтовых войск уже начался, когда радиодонесение от Дёница сообщило, что Швеция отказалась снабжать немцев углем.

Днем 8 мая минные тральщики, рыбацкие катера, баржи всякого вида, угольные суда, парусные шлюпки и моторные лодки были собраны, чтобы взять на борт двадцать тысяч мужчин в порту Либау и семь тысяч в порту Виндау.

Последние из судов оставили порт в восемь часов вечера. На рейде сформировались три конвоя. Только теперь, в течение этого одного часа, прежде чем конвои сформировались и оставили побережье, дисциплина войск сломалась. Страх русских лагерей для военнопленных и желание идти домой привело тысячи солдат на паромы, плоты и маленькие лодки. Некоторые из них достигли судов и были взяты на борт. Другие переплыли море до Швеции. Остальная их часть исчезла в Балтийском море.

Тридцать пять транспортных самолетов «Юнкере» прибыли из Норвегии, чтобы эвакуировать раненых. Три из них достигли Германии; другие тридцать два были сбиты русскими самолетами-истребителями. Небольшое количество немецких самолетов, размещенных в Курляндии, вылетело в Германию. Все эти самолеты были переданы в распоряжение генералам и членам Генерального штаба. Но только один из высоких офицеров, командующий 6-й зенитной дивизией, использовал свое звание, чтобы спастись. Другие командующие остались с войсками – все, кроме немногих, убили себя, например генерал СС Крюгер.

7 мая генерал Хилперт радировал русским, что он готов сдать группу армий «Курляндия». Русские потребовали, чтобы сам Хилперт, командующие этих двух армий и все генералы – командиры боевых частей – сдались в плен прежде, чем были заявлены сроки капитуляции.

8 тот момент русские были согласны только на перемирие по фронту шириной в три дивизии.

Хилперт и его генералы сели в автомобили и поехали через русские линии. Начальник штаба Хилперта, генерал Фёрч, остался, чтобы командовать в течение нескольких оставшихся дней. После того как немецкие генералы были взяты в плен, он послал генерала Раузера, чтобы узнать сроки капитуляции.

Русские были вне себя от радости, что война закончена, приняли Раузера со словом «товарищ» и предложили ему сигареты. Но Раузер был гордым и твердым человеком, он заявил, что приехал не как друг, а только потому, что приказали. Ему указали сроки капитуляции, но он заявил, что они неприемлемы. Обсуждение длилось в течение шести часов, и в конце концов русский командующий согласился связаться по радио с Москвой для дальнейших инструкций. Ответ из Москвы прибыл поздно ночью 8 мая – сроки были действительно смягчены. Раузер возвратился в штаб группы армий утром 9 мая.

На протяжении всей ночи русские войска наводняли Курляндию. Они не замечали немецких солдат, но искали часы, кольца и другие драгоценности. Большинство из них были в радостном настроении. Они выкрикивали немецким солдатам: «Война капут – скоро домой!» И утром 9 мая, когда русские все еще не обращали внимания на немецких солдат, многие немецкие части начали выходить на юг, в сторону Германии. Некоторые из этих частей добрались до Мемеля, в Литве, прежде чем были возвращены.

Днем 9 мая начал устанавливаться порядок. Немецкие офицеры были отделены от войск, и офицеры Красной армии обратились к пленным и заверили их, что будут обращаться с ними достойно и пищи будет достаточно. Затем их направили в различные лагеря для сбора.

23 мая большая облава была закончена. Несколько дней спустя эти сто восемьдесят тысяч солдат начали марш на восток.

В тот же самый день, 23 мая, теневое существование «правительства» адмирала Дёница закончилось в городе Фленсбурге в Шлезвиг-Гольштейне.

10 мая союзническая контрольная комиссия под руководством американского генерала Рукса и британского генерала Форда прибыла во Фленсбург, чтобы гарантировать согласие со сроками капитуляции. Марфи, политический советник генерала Эйзенхауэра, прибыл 15 мая, чтобы проверить мандат Дёница в качестве главы германского правительства. Никто не думал об этих деталях, когда капитуляция осуществлялась, но теперь Марфи, казалось, засомневался в законности Дёница. Советский генерал Трушков присоединился к союзнической контрольной комиссии два дня спустя.

23 мая Дёниц, Йодль и фон Фридебург были вызваны на борт теплохода «Патриа» в порту Фленсбурга, где была расквартирована контрольная комиссия. Им сообщили, что союзническое командование только что выпустило приказ поместить всех членов правительства Дёница и германского Верховного командования под арест.

Адмирал фон Фридебург, который получил разрешение для заключительного посещения своей комнаты, застрелился. Английская танковая бригада поставила охрану вокруг здания, в котором заседало германское «правительство». Появился батальон английской военной полиции. Немцам приказали поднять руки над головой и обыскали их. Затем в сопровождении английских танков началась их поездка в лагерь для военнопленных в Люксембурге. Это был конец без достоинства.