Глава 8. ИСТОКИ ТОТАЛЬНОГО НАСИЛИЯ, ИЛИ «РЕВОЛЬВЕРНОЕ ПРАВО»

Глава 8.

ИСТОКИ ТОТАЛЬНОГО НАСИЛИЯ, ИЛИ «РЕВОЛЬВЕРНОЕ ПРАВО»

1

Декретом Совета Народных Комисcаров от 6 июня 1918 г. в РСФСР была восстановлена смертная казнь, а 30 января 1918 г. В.И. Ленин выходил из помещения завода Михельсона, в котором выступал на митинге перед рабочими. Около автомобиля в него было произведено три выстрела, ставших прологом большого террора.

В 11 часов вечера у вождя врачи констатировали два слепых огнестрельных ранения. Одна пуля, войдя под левую лопатку, проникла в грудную полость, повредив верхнюю долю легкого, вызвала кровоизлияние в плевру и застряла в правой стороне шеи, выше правой ключицы. Другая проникла в левое плечо и, раздробив кость, застряла под кожей левой плечевой области.

Факт этот широко известен, но не все сегодня помнят, к чему он привел.

«К осени 1918 года прочность советской власти упала до самого низкого уровня, — пишет в книге “Легаш” Д.А. Волкогонов. — Казалось, еще один толчок, даже собственное неосторожное движение, и “первое пролетарское государство рабочих и крестьян” рассыплется, как песочная детская фигурка. Но, как это ни покажется парадоксальным, покушение спасло большевиков, спасло режим “пролетарской диктатуры”, вызвало второе дыхание у государственного организма. Весьма красноречиво об этом сказал “любимчик революции” Троцкий. “В эти трагические дни (после покушения. — Д.В.) революция переживала внутренний перелом. Ее “доброта” отходила на второй план. Партийный булат получал окончательный закал. Возрастала решимость, а где нужно — и беспощадность… Что-то сдвинулось, что-то окрепло, и замечательно, что на этот раз революцию спасла не новая передышка, а, наоборот, новая опасность…”

Троцкий прав: перед лицом грозной опасности большевики взяли на вооружение самый отвратительный метод спасения государства — метод массового террора против собственного народа. Войну империалистическую, как и обещал Ленин, большевики превратили в гражданскую. В этом деле им способствовали многие. В том числе и те, кто помог прогреметь выстрелам вечером 30 августа 1918 года у завода Михельсона, что в 3-м Щиновском переулке…» Далее Дмитрий Антонович весьма точно отмечает: «Покушение на Ленина стало рубежом, когда террор индивидуальный сменился террором массовым, когда он стал важнейшим компонентом государственной политики. Ленин долго этого добивался. Троцкий вспоминал, что, когда обсуждали написанный им проект “Отечество в опасности”, левый эсер Штейнберг решительно восставал против тезиса об уничтожении на месте всякого, кто будет оказывать помощь врагам.

— Наоборот, — воскликнул Ленин, — именно в этом настоящий революционный пафос (он иронически передвинул ударение) и заключается. Неужели же вы думаете, что мы выйдем победителями без жесточайшего революционного террора?

Ленин не пропускал ни одного случая, когда при нем говорилось о революции, о диктатуре, чтобы не заметить:

— Если мы не умеем расстрелять саботажника-белогвардейца, то какая это великая революция? Одна болтовня и каша…»

К слову сказать, постановление ВЦИК о красном терроре от 5 сентября 1918 г. создало юридическую базу не только для деятельности военных трибуналов, но и для всей системы заложничества, которая стала тогда нормой.