Этот старый рыцарь Юэль

Этот старый рыцарь Юэль

Каждая морская держава имеет своих выдающихся флотоводцев, тех, чьи подвиги пережили века, тех, на чьем примере воспитываются все новые и новые поколения моряков. В маленькой Дании таким героем является адмирал Нильс Юэль. Имя датского флотоводца вряд ли о чем-то говорит российскому читателю, однако малоизвестный нам датский адмирал вполне достоин включения в пантеон самых знаменитых флотоводцев мира. А потому вспомним о нем и мы.

В 1626 году страшный каток Тридцатилетней войны докатился, наконец, и до Датского королевства. Тогдашний датский король Христиан IV опрометчиво решил воспользоваться всеобщей смутой и расширить под шумок свои границы в северной Германии. Расплата за жадность последовала немедленно. Армия Христиана была разгромлена в первом же сражении. Ютландский полуостров оказался захваченным войсками католической коалиции. Свое спасение незадачливый завоеватель нашел на островах, которые находились в относительной безопасности от вторжения, благодаря датскому флоту.

В те дни богатый дворянин Эрик Юэль, поместье которого находилось в местечке Тю, что на самом севере Ютландии, вынужден был бежать вместе со своей беременной женой Софией Сехестед и маленьким сыном в союзную Норвегию. Там в Христиании (ныне Осло) 18 мая 1629 года София родила второго сына, названного Нильсом. Спустя два года там же родился и третий сын — Енс.

Вскоре после этого события оккупация Ютландии прекратилась, и семейство Юэлей вернулось домой.

Свое детство будущий датский флотоводец провел вместе с родителями и со своим любимым дядей Кареном Сехестедом. Последний был учителем детей короля, слыл одним из образованных людей в королевстве. Именно он занимался обучением любознательного племянника, знакомя его с науками. Он же помог тринадцатилетнему Нильсу поступить пажом к герцогу Фредерику, старшему из сыновей короля Христиана и в силу этого будущему наследнику престола. В ту пору герцог управлял землей Бремен — Верден на севере Германии. Быть пажом у наследника значило обеспечить себе прекрасную карьеру в будущем, а потому добиться такого назначения было нелегко. Но дядя употребил все свое влияние, подключил все свои связи, и дело было сделано. Однако долго побыть в пажах Нильсу не удалось. Началась очередная война, на этот раз со шведами. Датчане потерпели очередное поражение, и герцог Фредерик был вынужден бежать. После этого не слишком удачного служебного дебюта дядюшка пристраивает Нильса в рыцарскую академию для молодых дворян, которая была открыта в горке Соре на острове Зеландия. Проучившись там два года, кандидат в рыцари Нильс Юэль был отправлен в путешествие по Европе, чтобы по обыкновению того времени таким образом завершить свое образование. Во Франции Юэль серьезно заинтересовался флотом, однако состояние тогдашних морских сил не позволяло приобрести серьезные знания по данному предмету. В результате этого молодой датский дворянин в 1652 году оказывается в Голландии. Без особых раздумий Нильс сразу же записывается аделборсом (офицером-практикантом) в голландский военно-морской флот.

Прибытие Нильса в Голландию совпало с началом первой англо-голландской войны. Хроника жизни Нильса Юэля не сохранила подробного описания службы нашего героя в голландском флоте. Однако датские историки считают, что, скорее всего, молодой практикант сумел все же понюхать пороха в сражениях Первой англо-голландской войны, набраться опытом, плавая под флагом таких выдающихся флотовождей, как Мартин Тромп и Михаил де Рюйтер. Это тем более вероятно потому, что Юэль в годы войны с англичанами сделал прекрасную карьеру. За два года из иностранца практиканта он дорос до капитана корабля, а это весьма немало. При этом в конце войны Нильс был взят знаменитым де Рюйтером в эскадру, которая отправлялась в Средиземное море. Де Рюйтер же, как известно, умел подбирать себе в капитаны лучших из лучших. Так что, судя по всему, повоевал Нильс Юэль и в самом деле неплохо.

— Мой милый Нильс! — сказал на прощание Михаил де Рюйтер своему молодому капитану. — Запомни на всю жизнь золотое правило: не спеши, но и не медли! Следуя ему, ты никогда не будешь побежден!

В 1656 году Юэль вернулся на родину. Ему всего 27 лет, но за его плечами опыт тяжелейшей морской войны, а в кармане капитанский патент и рекомендации лучших флотоводцев мира. Прибытие Нильса почти совпало с восшествием на датский престол короля Фредерика, у которого он некогда пребывал в пажах. Король с радостью встретил своего бывшего пажа.

— Мой милый Юэль! — сказал он ему с радостью. — Ты вернулся как нельзя кстати. У нас опять все неспокойно. Несносные шведы поругались с поляками и заблокировали Данциг. От этого вся голландская торговля на Балтике терпит страшные убытки. Я, как ты знаешь, состою в торговом и военном союзе с Амстердамом, а потому не могу равнодушно смотреть на шведские безобразия.

— Моя шпага к вашим услугам, ваше величество! — отрапортовал Нильс.

— Браво! С этой минуты ты капитан датского флота!

Под начало Юэля был сразу же дан мощнейший корабль датского флота «Сорте Рейтар», что в переводе значит «черный всадник». Такое высокое назначение было неудивительным, ведь в то время в Дании больше не было морских офицеров с таким большим опытом участия в морских боях. Однако на этот раз отличиться Нильсу не удалось. Пока он вооружал своего «Всадника», голландцы сумели договориться со шведами, и инцидент был исчерпан.

Однако отношения Дании с ее извечным врагом Швецией продолжали оставаться натянутыми. Оба королевства желали гегемонии на Балтике, и никто не хотел уступать другому. Датчане объявили, что всякое судно, проходящее Зундом, должно платить пошлину. Шведы, разумеется, презрительно отказались. А потому Юэлю, который к этому времени был уже назначен командующим крейсерской эскадры, надлежало выйти в море и ловить шведских купцов в Зундском проливе. В течение несколько месяцев энергичный Юэль весьма чувствительно пощипал купеческий флот соперника. Король Фредерик не оставил это без внимания, и вскоре Нильс Юэль был назначен адмиралом главной базы датского флота в Хольмене. Согласно табели о рангах, это была по значимости должность в датском флоте. И это всего в 28 лет!

Современники единодушно отмечают, что Нильс Юэль отличался большой добропорядочностью и на редкость спокойным характером, что позволяло ему сохранять прекрасные отношения как с вышестоящими, так и с подчиненными.

Не прошло и полугода, как вновь запахло войной, и опять со шведами. В сентябре того же 1657 года шведская армия попыталась высадиться на остров Зеландия. Датский флот немедленно был послан на перехват. Во главе его стоял престарелый адмирал Хенрик Бельке, что касается Юэля, то он был назначен вице-адмиралом и командующим авангардом. 22 сентября неподалеку от шведского порта Фальстебро противник был настигнут. До подхода эскадры Юэля Бельке не решался атаковать шведов, но когда последний присоединился, решение на генеральное сражение было принято. В течение трех дней оба флота маневрировали и обстреливали друг друга, но до решительного столкновения дело не дошло.

Комментарий историка: «Недостаток единого командования, отсутствие каких бы то ни было тактических приемов свели это сражение лишь к одиночным боям, особенно флагманских кораблей. Об успехе, не говоря уже о победе, одного из врагов не было и речи. Свежая погода помешала и на следующий день добиться результата, флоты разошлись вечером 14 сентября и удалились в Копенгаген и Висмар. Потери обеих сторон не превышали 60 убитых и 100 раненых».

И хотя разгромить шведский флот в том столкновении так и не удалось, однако главная задача была выполнена — высадка шведского десанта сорвана. Датские историки считают этот эпизод классическим примером влияния морской силы на общий ход войны.

Однако и шведы были не лыком шиты. К тому же им внезапно повезло. Зима с 1657 на 1658 год была одна из самых холодных в семнадцатом столетии, а потому почти вся Балтика покрылась льдом. Вот по этому льду без всяких хлопот шведская армия перешла проливы и, к ужасу датчан, как снег на голову объявилась перед воротами Копенгагена. Этот ледовый переход навечно вошел в историю шведской армии как самое дерзкое предприятие. Шведы заваливали сеном трещины во льду и, заливая их быстро застывавшей водой, совершили, казалось бы, невозможное. Спустя два дня король Фредерик капитулировал. После этого шведы было ушли, но затем их король Карл X посчитал, что условия мира слишком мягкие. Он предложил датскому королю Фредерику союз против голландцев, но тот не решился на столь рискованный шаг, тогда шведы во второй раз осадили Копенгаген. Боевые действия возобновились. Во время этой осады столицы Юэль отличился тем, что снял с замерших во льду кораблей команды и во главе их сражался на стенах города. Осада продолжалась, пока не растаял лед. Тогда к Копенгагену смог подойти союзный голландский флот адмирала Вассенара ван Обдама. Датский флот вышел навстречу союзникам. Вступать в драку сразу с двумя противниками шведы не решились и быстро убрались восвояси. В Зунде их все же настигли. Произошел короткий бой, в результате которого убегавшим удалось убежать, а союзникам пришлось повернуть форштевни кораблей к своим берегам. Шведы были весьма довольны результатом боя, в то время как голландцы отдали своего адмирала Обдама под суд за нерешительность. Затем на Балтику прибыла эскадра знаменитого Рюйтера.

— Сынок! Ты уже шаутбенахт! Искренне рад твоим успехам! — такими словами Рюйтер приветствовал Юэля.

Возглавив объединенный датско-голландский флот, Рюйтер провел несколько дерзких десантных экспедиций и захватил шведскую крепость Ниборг. Юэль был счастлив — он воевал под командой обожаемого им учителя.

Спустя год скончался шведский король Карл, и затянувшаяся война закончилась сама собой.

Но радоваться датчанам было не от чего. За годы войны финансы государства пришли в полнейший упадок. Вдобавок к этому дворяне, ссылаясь на привилегии, отказывались платить налоги. В упадок пришел и датский флот, на поддержание которого теперь катастрофически не хватало денег. Так что забот у молодого адмирала хватало. Однако в жизни бывают и светлые пятна. Именно в это время Нильс Юэль наконец устроил свою личную жизнь. В 1661 году он женится на двадцатилетней Мергрете Ульфельдт. Тогда же Юэль необдуманно распродал все семейные владения. Однако вскоре молодая жена взяла бразды домашнего правления в свои крепкие женские руки и заставила мужа купить усадьбу Собигард в северной Ютландии. Вскоре и сама Мергрета получила в наследство несколько имений. Одновременно Юэль купил себе несколько купеческих судов, став, таким образом, еще и судовладельцем. Так в то время поступали практически все датские флотские начальники.

— Мой милый муж! — сказала Юэлю его пухлощекая Мергрет. — Почему бы нам не обеспечить наших будущих детей хорошим наследством!

— Да кто же против! — пожал плечами флегматичный Юэль.

— Я рада, что мы понимаем друг друга, а потому ты будешь отныне самым серьезным образом заниматься хозяйством! — обворожительно улыбнулась молодая жена.

Управление имениями и ведение торговых дел отныне стало отнимать у Юэля много времени, и он как-то постепенно вошел во вкус хозяйствования, а прошел год, другой — и он уже не мог без этого жить.

Тем временем финансовый кризис в Дании обеспечил надежный союз короля и состоятельных граждан против высшего дворянства. В результате этого дворянская оппозиция была раздавлена, потеряла былое влияние и стала платить подати. В королевстве установилась абсолютная монархия. Сразу была произведена реформа всей государственной власти. Для управления страной был образован правительственный совет, несший полную ответственность за состояние государственных дел перед королем. Тогда же для управления военно-морским флотом было создано адмиралтейство. Во главе его был поставлен престарелый Хенрик Бельке. Встал вопрос о кандидатуре командующего флотом. По всем раскладам этот пост выходил Нильсу Юэлю, однако вместо него выбор короля пал на Корта Аделера.

Адмирал Аделер, норвежец по происхождению, был на четыре года старше Юэля. Как и он, Аделер начал службу практикантом-аделборсом у голландцев, воевал с англичанами. Затем нанялся в галерный флот Венеции и одержал несколько побед над турками. Это принесло ему европейскую известность. А потому мотивы короля Фредерика при назначении на пост командующего известного всей Европе моряка можно было вполне понять. Тогда же Аделер был произведен и в высший морской чин генерал-адмирала. Правды ради необходимо отметить, что новый командующий оказался на своем месте. Он энергично взялся за дело и принялся возрождать датский флот.

Что касается Нильса Юэля, то он, вследствие всех реформирований, оказался уже не вторым, а третьим человеком в датской морской иерархии. Кого-либо другого это бы наверняка задело, но только не Юэля. Флегматичный Нильс отнесся к происшедшей рокировке спокойно. Аделера он прекрасно знал еще по былой голландской службе, сохранил с ним прекрасные отношения и сейчас. Чтобы подсластить пилюлю, Фредерик наградил Юэля только что учрежденным орденом Даннеброг.

В 1670 году король Фредерик скоропостижно скончался и на престол вступил Христиан V. Новый монарх живо интересовался морскими делами и на флот денег не жалел.

Шестнадцатый век в Европе — это одна непрекращающаяся война. За короткими промежутками передышки вновь и вновь все воевали со всеми. Не была здесь исключением и Дания. Уже в 1674 году от Ла-Манша до Польши вновь разразилась резня. Швеция выступила в союзе с Францией, а Дания примкнула к Голландии, Испании и Священной Римской империи. В конце того же года шведы вторглись в Бранденбург.

— Наконец-то пробил и наш час! — обрадовался честолюбивый Христиан V. — Пришла пора забрать у шведов наши исконные земли в Сконе!

Когда-то эта провинция в юго-западном углу Швеции принадлежала датской короне, но потом была прибрана к рукам короной шведской. И вот теперь час реванша пробил!

В преддверии боевых действий был заключен договор с Антверпеном, а потому голландцы прислали в Копенгаген для поддержки 8 линейных кораблей под началом капитана Бинкеса. Последний был опытным моряком, но не был удачлив, а это в морском деле во все времена значило весьма немало, к тому же голландец отличался непомерным честолюбием Со своей стороны датское адмиралтейство вооружило 12 кораблей. Союзному флоту ставилась задача перехватывать неприятельские транспорты с войсками, шедшие из Швеции в северную Германию. Но сразу выйти в море не получилось. Амбициозный капитан Бинкес заявил:

— Я требую, чтобы весь флот был подчинен мне! Не престало голландцу быть в подчинении у датчан! Коль вы попросили у нас помощи, то будьте добры нам и подчиняться!

— Но я старше вас чином, причем имею старшинство даже по службе в голландском флоте! — выставил ответный аргумент Корт Аделер.

Страсти накалились до предела. Неизвестно, чем бы все кончилось, но в спор вмешался Юэль и несколько утихомирил спорщиков.

— Хорошо! — вынужден был умерить свои амбиции голландец. — Но тогда я требую себе в подчинение хотя бы отдельную эскадру!

На это пришлось согласиться.

— Какой тогда вообще для нас толк от голландской помощи? — возмущался всегда спокойный Юэль.

— А что мы можем сделать! — зло парировал Аделер.

В августе датско-голландский флот вышел из Копенгагена. Однако Бог в ту пору был явно не на стороне датчан. С самого начала союзники попали в сильнейший шторм, затем в командах начались повальные болезни. Однако шторм потрепал и шведов, которые ушли к острову Готланд, где притаились в ожидании действий противника. Побродив по морю и не найдя шведов, союзники зашли на передышку в бухту Кеге, что неподалеку от датской столицы. Здесь серьезно заболел генерал-адмирал Аделер. Он вынужден был покинуть флот, съехал на берег, где спустя два дня и умер. Командование флотом принял, как старший по чину, Нильс Юэль. Однако его назначение было лишь временным, ибо не было утверждено королем.

— Ваше величество, необходимо как можно скорее назначить Юэля командующим! Это вселит в него уверенность! — попытался замолвить слово за своего младшего товарища старик Хенрик Бельке.

— А мне кажется, что Юэль еще не обладает достаточным опытом, чтобы занимать столь высокую должность! — ответил ему, хмуря брови, король. — Поэтому я уже попросил Антверпен прислать нам голландского адмирала Корнелия Тромпа. Он сын знаменитого Мартина Тромпа, да и сам уже известен всему миру! Это именно тот человек, кто обеспечит нам победу!

— Вашему величеству, конечно, виднее, — согнулся в поклоне глава адмиралтейства. — Однако, думается мне, что и датские моряки не хуже иностранцев!

— Я вас более не задерживаю! — бросил в ответ раздраженный Христиан.

Как оказалось, Корнелий Тромп, отличавшийся весьма строптивым характером, долго выторговывал у датского посла всевозможные привилегии и только после этого согласился повоевать на Балтике.

Пока Тромп торговался и добирался до датских пределов, Юэль даром времени не терял. Вначале он появился у острова Рюген, а затем неожиданно для всех совершил переход к Готланду, где высадил десант и захватил шведскую крепость Висбю. Оставив на острове большой гарнизон, он с триумфом возвратился домой. Пополнив запасы, Юэль вновь выходит в море, где соединяется с голландским флотом адмирала Филиппа Ван Альмонде. В начале июня 1676 года союзники наконец-то обнаружили шведский флот у Борхольма. Юэль и Альмонде пытались атаковать, но шведы уклонились от боя и ретировались. При этом голландцы маневрировали столь неудачно, что именно по их вине и был упущен противник. На какое-то время датчане оказались один на один со значительно превосходящим их шведским флотом, и только энергичное маневрирование Юэля спасло их от больших потерь. Однако шанс разгрома шведов был упущен. Раздосадованный этим, Юэль пишет в сердцах Хенрику Бельке: «Я надеюсь, что Бог и фортуна когда-нибудь дадут мне возможность, и тогда его королевское величество увидит, что его подданные могут исполнять службу так же хорошо, как любой иностранец».

После стычки у Борнхольма адмирал Ван Альмонде обвинил датских капитанов в трусости. Дело дошло до суда, но Юэль сумел доказать их невиновность и защитил своих капитанов.

— Что же вы, адмирал, защищаете трусов? — язвительно поинтересовался у него король Христиан при встрече.

— Ваше величество, я нахожу действия своих капитанов весьма правильными, к тому же других капитанов сегодня Дания просто не имеет, и мы должны воевать с теми, кого имеем! — вежливо, но твердо отвечал Юэль.

— Вот скоро приедет знаменитый Тромп, и тогда все сразу пойдет по-иному! — высокомерно заметил король.

Впрочем, сражение у Борхольма не помешало обоим противоборствующим сторонам объявить себя победителями.

Комментарий историка: «Следует признать, что Юэль этим боем доказал свои высокие качества флотоводца. В столь тяжелых обстоятельствах он оказался на должной высоте и сумел задержать противника без ущерба для своего флота. Ввиду слабости датского флота и полученных категорических приказаний, как в каких случаях действовать, Юэль не считал себя вправе рисковать своими судами и продолжать бой. Он верно оценил обстановку, отступил в нужный момент и не понес во время отступления потерь, несмотря на то что противник находился на ветре».

В начале июня прибыл и принял командование флотом адмирал Тромп. Юэля он назначил командовать авангардом, а своего соотечественника Альмонде арьергардией.

— Мы идем в море, чтобы уничтожить шведский флот! — объявил Тромп и поднял сигнал сниматься с якоря.

11 июня у острова Оланд были обнаружены шведские корабли. Союзный флот насчитывал 25 линкоров, из которых 10 были голландскими и 10 фрегатов. Шведы имели 27 линейных кораблей и 11 фрегатов под началом Лоренца Кройца.

Последний был храбрый армейский генерал, но о морских делах имел самое смутное представление. Силы противников были почти равны.

Погода была отвратительной. Шквалистый ветер развел большую зыбь.

— Мы атакуем всеми силами! — приказал Тромп, пряча лицо от брызг.

Союзные корабли начали выстраиваться в линию баталии. Шведы тоже начали перестроение для сражения. Адмирал Кройц, находящийся на корабле «Кронан» (Корона), отдал приказ поворачивать оверштаг под всеми парусами, чтобы не потерять набранного хода. Его пытались отговорить:

— Надо прежде закрепить пушки, а то они на крене сорвутся с места и пробьют борт!

— Я не могу терять времени на подобную ерунду! — отмахнулся Кройц. — К повороту!

Это стало роковой ошибкой. При резком повороте «Кронан» черпнул открытыми пушечными портами воду, волна захлестнула орудийную палубу, не закрепленные орудия перекатились на подветренную сторону, потеряв остойчивость, корабль лег на бок. Почти сразу на нем вспыхнул пожар, спустя мгновения он добрался до крюйт-камеры, и мощнейший корабль шведского флота, не успев сделать ни одного выстрела, взлетел на воздух. Спасенных почти не было. Погиб и адмирал Кройц со своим сыном.

Потеря флагмана вызвала беспорядок в шведском флоте. Этим воспользовались союзники. Они решительно атаковали младший флагман «Свардет» (Меч). Тот недолго сопротивлялся и спустил флаг, однако по ошибке был взорван голландским брандером. Тем временем бой превратился во всеобщую свалку. Превосходство союзников над деморализованным противником было полным.

Вскоре спустил желто-синий флаг линейный корабль «Нептунус», а затем, прекратив и вовсе всякое сопротивление, шведы бежали. Уже во время этого бегства выскочил на камни и был сожжен своей же командой линейный корабль «Аппет» (Держава). Это был уже разгром. Шведы потеряли 4 линкора, 3 фрегата и более 4 тысяч человек. Потери союзников были самыми незначительными. В своем донесении об итогах сражения при Оланде Юэль обратил внимание короля Христиана на символические значения уничтоженных и захваченных в плен шведских кораблей. По его словам, потеря Стокгольмом «Короны», «Меча», «Державы» и благосклонности «Нептуна» предрекали ему полное поражение в войне.

О самом Юэле адмирал Тромп выразился так:

— Если при Оланде адмирал Альмонде был моей левой рукой, то храбрый Юэль был там моей рукой правой!

Впрочем, отношения между союзниками еще более обострились. Голландцы обвиняли датских капитанов в неисполнении своего долга и трусости. Дело дошло даже до военного суда, который, впрочем, доказал необоснованность всех обвинений.

Воспользовавшись господством на море, Христиан V перебросил свою армию на территорию Швеции, чтобы захватить вожделенную Сконскую провинцию. Однако шведская армия дралась на редкость хорошо, и вскоре датчане потерпели ряд поражений.

— Передайте Тромпу, чтобы он немедленно снял со своих кораблей экипажи и поддержал полки в Сконии! — велел король.

Однако Тромп дипломатично сказался больным, и возглавлять десант пришлось Юэлю. Он удачно высадил войска у Треллеборга и Истада. Однако развить успех не удалось. Несмотря на героизм морского десанта, неопытные в солдатском деле матросы были затем почти полностью вырублены шведскими драгунами в битве при местечке Лунда в декабре 1676 года. Сам Юэль чудом остался жив.

— Каждый должен заниматься своим делом! — говорил он, вернувшись в столицу. — Моряки плавать, а солдаты маршировать, и горе тому, кто вздумает поменять их местами!

Неудачи в Сконии совпали с неудачами в большой политике. Франция объявила войну Дании, и теперь все ждали появления на Балтике мощного французского флота.

— Мы не сможем противостоять шведско-французскому флоту! — загрустил Христиан V.

— Я готов отправиться в Голландию и уговорить Генеральные штаты прислать в распоряжение вашего величества еще один флот! — предложил Корнелий Тромп.

Через день он уже отъехал на родину. Командование датским флотом вновь перешло к Юэлю.

Ситуация на Балтике к этому времени сложилась следующая: шведский флот был разделен на две части. Главные силы находились на Балтике, а на Гетеборг базировалась вспомогательная эскадра. Поэтому шведы планировали соединиться в Датских проливах и совместно ударить по датчанам. Старый друг адмирал Бельке советовал Юэлю дождаться прихода голландцев, но тот решил не терять времени зря.

— Мы должны доказать, что способны и сами защищать интересы Отечества, не прибегая к помощи из-за моря! — ответил он.

— Но у тебя недостаточно сил для сражения с двумя шведскими эскадрами! — воскликнул в сердцах старый адмирал.

— Тогда мне придется уничтожить их поодиночке! — был ему ответ воинственно настроенного Юэля. — Вы знаете мой девиз: не спеши, но и не медли! Сейчас как раз тот случай, когда нельзя медлить!

3 июня 1677 года он вышел в море во главе всего датского флота. Первый удар он решил нанести по Гетеборгской эскадре, а чтобы выманить последнюю, впереди флота был пущен караван транспортов. Ловушка сработала, и шведы поспешили на перехват, в надежде поживиться легкой добычей. Каково же было их удивление, когда вместо беззащитных транспортов они обнаружили перед собой линейный датский флот. Случилось это между островами Фальстер и Мен 10 июня. Против девяти датских линкоров у шведов было семь. Разница, казалось бы, не слишком велика, но во главе датчан стоял Нильс Юэль. В самом начале сражения внезапно упал ветер, и противникам пришлось буксировать линейные корабли шлюпками. При этом один из их кораблей был захвачен датчанами на абордаж. На следующий день наконец-то подул ветер. Удачно маневрируя, Юэль занял наветренное положение, атаковал и взял на абордаж еще четыре линейных корабля. В плен сдались полторы тысячи человек во главе с адмиралом Шебладом. Гетеборгская эскадра шведов прекратила существование.

— Половина дела, кажется, уже нами сделана! — объявил своим капитанам Юэль. — Теперь осталось сделать вторую, а потому срочно поворачиваем форштевни наших кораблей в балтийские воды!

Победа при Мене имела огромное значение для Стокгольма. Датский флот полностью завоевал господство на море, и теперь Копенгагену не надо было беспокоиться о сроках прибытия голландцев. А Нильс Юэль стал национальным героем.

— Зачем нам идти на поклон голландцам, когда у нас есть храбрый рыцарь Юэль? — вопрошали друг друга столичные обыватели.

Сам Юэль был, впрочем, не слишком доволен результатами боя.

— При лучшей взаимной поддержке капитанов все шведские корабли могли быть пленены! — говорил он в сердцах.

Трех капитанов, проявивших, по его мнению, трусость, Юэль отдал под суд.

Одновременно он спешно готовил свои корабли к новому сражению в неприметной бухте у мыса Стевнс.

Разъяренные поражением шведы кинулись было к бухте Кеге, где всегда традиционно отстаивались датчане. Генерал-адмирал Горн надеялся застать Юэля врасплох, но бухта оказалась пуста.

Все время Юэль вел отчаянную переписку с адмиралтейством. Флоту были срочно нужны ядра и порох, однако король велел беречь все припасы до прибытия адмирала Тромпа. Бессильным оказался даже старый друг Хенрик Бельке. В строках писем Юэля сквозит почти отчаяние: «Я несколько раз писал о нехватке боеприпасов, снастей, рангоута, пива. Но единственное, что я получил — несколько подвесных коек. Они не помогут мне разбить вражеский флот». Оскорбляло Юэля и демонстративно пренебрежительное отношение Тромпа, причем не столько к нему самому, а ко всему датскому флоту в целом.

Инструкции из Копенгагена тоже были крайне противоречивыми. Вместе с ними на флот прибыл и младший брат Нильса Енс, ставший к этому времени советником короля. К старшему брату младший был прислан в качестве политического советника.

— Его величество просит тебя быть чрезвычайно осторожным! Он опасается, чтобы ты не проиграл войну за один день! — передал Енс суть королевских мыслей.

— Но при этом король оставляет за мной свободу действий.

— Это так!

— Прекрасно! Тогда я немедленно выхожу в море!

— Но ведь шведы значительно превосходят нас в силе! — подали голоса слабодушные на созванном капитанском совете.

— Ничто не может поколебать желание датчан защитить свою Родину! Что касается трусов, то они могут остаться на берегу! — веско заметил Юэль. — А храбрецы добудут Отечеству победу собственными руками!

Датский командующий торопился, так как узнал о том, что союзный голландский флот уже следует на Балтику. Он желал разгромить противника до прихода голландцев, утереть нос и чванливому Тромпу, и не верящему в собственных моряков королю.

31 июня он вышел в море к Борхольму, где по данным разведки отстаивались на якорях шведы.

— Ты уверен в успехе предприятия? — осторожно поинтересовался у брата Енс.

— Абсолютно! — усмехнулся в ответ Нильс. — А потому приглашаю тебя к себе в каюту отведать хорошего горячего пунша, который мой кок готовит по рецепту нашей покойной матушки!

Хлесткий ветер развевал многометровые полотнища датских флагов. Корабли Нильса Юэля спешили навстречу славе.

Тем временем генерал-адмирал Горн тоже спешил. Планы Горна были вполне понятны. Он желал разбить датчан до подхода голландцев. Оба командующих жаждали встречи, и она состоялась между островами Стевнсом и Фальстебро 11 июля 1677 года. Под началом Юэля был весь датский линейный флот — 38 кораблей и 3 брандера. Горн имел под своим флагом значительно больше 48 кораблей и 6 брандеров.

Противники обнаружили друг друга почти одновременно, едва солнце начало вставать над горизонтом.

— С зюйд-оста обнаружены шведы! У них полуторное превосходство! — подошел к поднявшемуся на шканцы Юэлю капитан флагманского «Христиана Квинтуса».

— Какая разница! — усмехнулся тот. — Решение мною уже принято!

Сегодняшние историки называют то сражение битвой в бухте Кеге, однако в семнадцатом веке считали, что это был бой между Стевнсом и Фальстебро.

Сразу же после обнаружения датчан генерал-адмирал Горн изменил курс с тем, чтобы попытаться отрезать датчан от их баз. Противники выстраивались в линии батальных колонн в полном соответствии с правилами линейной тактики: впереди авангарды, затем эскадры кордебаталии и, наконец, в некотором отдалении арьергарды. Ветер был зюйдовый, и шведы были в более выгодном наветренном положении. Они могли диктовать дистанцию боя. Однако вскоре ветер поменялся на вестовый, а потом на норд-вестовый. Теперь на ветре оказались датчане. После этого Юэль сразу же повернул наперерез шведам, поставив своего «визави» перед неприятным выбором: превращать сражение в общую свалку или отступить, беря курс к самому берегу. Горн выбрал второе, чтобы не допустить охвата своей колонны, он повернул на север вдоль береговой черты острова Стевнса. Пытаясь выгадать время для завершения маневра, шведский командующий бросил в атаку брандеры. Однако те промахнулись и проскочили мимо цели, а затем и вовсе были отогнаны пушечным огнем. Затем флоты сблизились и начали двигаться параллельно друг другу общим направлением на север. Между ними завязалась оживленная перестрелка. Флагман Юэля «Христианус Квинтус» (Христиан V) столь яростно забрасывал ядрами шведский авангард, что вскоре 64-пушечный линкор «Дракен» («Дракон») был вынужден вывалиться из строя. Затем несчастный корабль попал под сосредоточенный огонь проходящего мимо датского арьергарда и, чтобы не затонуть, выбросился на камни.

Пальба была столь интенсивной, что вскоре все вокруг заволокло клубами порохового дыма. Поняв, что дела плохи, Горн решил сбавить ход, пропустить датчан несколько вперед, а затем, изменив курс на восток, попытаться вырваться в открытое море. Однако хитрость не удалась. Датский авангард под флагом вице-адмирала Марвара Родстена сумел свалиться со шведским авангардом вплотную и превратить бой в беспорядочную свалку. Тем временем Горн, используя пороховую мглу, повернул на восток, стремясь оторваться от датчан. Но Юэль был настороже. Он вовремя разгадал маневр противника и тоже повернул на восток, еще более сократив дистанцию боя. Не выдерживая огня датчан, шведские корабли стали отворачивать в разные стороны. Боевая шведская линия распалась. Преследуя шведов, разошлись в разные стороны и датские линкоры. Вскоре сражение распалось на отдельные стычки между отдельными кораблями. Ожесточение боя достигло наивысшего накала. Сходясь вплотную, противники поражали друг друга в упор, круша ядрами борта и рангоут, разрывая в клочья людей. Когда «Христианус Квинтус» был разбит до последней степени, Юэль перенес свой флаг на более целый «Фредерикус Терциус» («Фредерик III»), а когда и тот превратился в плавающий остов, добрался шлюпкой до «Шарлоты-Амалии».

Пока главные силы избивали друг друга в упор, Марвад Родстен уничтожил несколько кораблей шведского авангарда и рассеял остальных. После этого он немедленно поспешил на помощь изнемогавшему в тяжелейшей схватке Юэлю. Получив перевес в силах, датчане усилили натиск, и шведы в конце концов не выдержали. Вначале один, затем второй, третий шведский корабль начал выбрасывать белый флаг капитуляции. В короткий промежуток времени было захвачено 16 неприятельских судов, из них 7 линкоров. Это была уже победа, но Юэль и не думал останавливаться на достигнутом.

— Поднять флаг общей погони! — приказал он.

Преследуя бегущих шведов, датчане захватили еще несколько кораблей. Общие потери шведов были огромными: 10 линкоров, из которых 7 были захвачены в плен. Помимо этого были уничтожены 9 более мелких судов и 3 брандера. Были убиты 2 адмирала и полторы тысячи офицеров и матросов, еще 3 тысячи попали в плен. С датской стороны потерь в кораблях не было, лишь 4 получили серьезные повреждения. Потери в людях составили 350 человек. Это была уже не просто победа, это был самый настоящий разгром. Шведский флот как боевая сила более не существовал.

Комментарий историка: «Выдающийся в тактическом отношении бой закончился полным поражением шведов. Этот бой может служить примером сражения большого масштаба, проведенного с начала до конца, строго следуя законам тактики. Юэль сумел использовать лучшую боевую подготовку своего более слабого флота. Наиболее рискованным было решение, принятое Юэлем у Калькрунда. Прорыв окончательно решил участь боя…. Прорыв Юэля открыл тактике новые горизонты, но последователей не имел. Лишь через сто лет Родней повторил этот маневр… Весь громадный успех следует приписать исключительно одному Юэлю. Он обучил свой флот, его личность служила всем высоким примером. Он принадлежит к тем великим вождям, которые сумели вовремя оценить слабые стороны противника, использовать их и увлечь к подвигам своих подчиненных».

По иронии судьбы в самый разгар сражения к Копенгагену подошел союзнический голландский флот. Корнелий Тромп мог даже слышать отдаленные раскаты канонады. Но пожать лавры победы над шведами ему было уже не суждено.

Так как сражение проходило достаточно близко от столицы, за его ходом могли наблюдать тысячи и тысячи датчан. Сам Христиан V смотрел за триумфом своего флота с колокольни в Фальстебро. Он был поражен и восхищен увиденным. Когда же на следующий день Енс Юэль доставил ему донесение брата об итогах баталии, король едва не лишился чувств от радости. В тот же день он произвел Нильса Юэля в лейтенант-генерал-адмиралы и наградил орденом Слона — наивысшей датской наградой. Помимо этого в честь адмирала была выбита специальная медаль с изображением горящих шведских кораблей и надписью: «Так мы усмирим волны Балтики». Золотыми медалями с портретом Юэля и изображением боя были награждены все капитаны, остальные офицеры получили такие же серебряные медали.

Сам Юэль на вопрос, как же ему удалось победить почти вдвое превосходящего по силам противника, ответил со свойственным ему простодушием:

— Я не торопился, но и не медлил!

Победа при бухте Кеге сделала Юэля одним из богатейших людей Дании. Его доля в призовых деньгах составила 25 тысяч риксталеров, что было по тем временам фантастической суммой. На эти деньги Юэль купил несколько имений, в том числе и замок Вальдемара на острове Тосинге, где он любил отдыхать летом. В Копенгагене Юэль выстроил большой особняк, в котором жил зимой.

Датский историк так пишет о блестящей победе: «Победа Нильса Юэля привлекла внимание моряков всей Европы. Интерес был огромным, и в Лондоне вспыхнули жаркие споры между представителями двух тактических школ — линейной и беспорядочной. Какая именно тактика принесла датчанам победу в этом бою? Многие современные историки полагают, что Нильс Юэль использовал чистую линейную тактику. Выстроив флот в кильватерную колонну, он сумел прорезать шведский строй. Более тщательное изучение описаний боя наталкивает на мысль, что он, скорее, не прорезал строй, а отрезал часть шведской эскадры, которая после этого была уничтожена в ходе общей свалки. Поэтому более правильным будет назвать этот бой сочетанием линейной и „беспорядочной“ тактик. В любом случае Нильс Юэль показал себя великим адмиралом…»

Чтобы не обидеть своего могущественного союзника, Христиану пришлось передать командование союзным флотом прибывшему Корнелию Тромпу. Однако после победы Юэля делать Тромпу на Балтике было уже нечего. К этому времени отношения между Юэлем и Тромпом обострились до последней крайности.

— Зачем мы гнем спину перед голландцами, когда добыли победу своей кровью? — возмущался Юэль, и в словах его была большая доля истины.

Дело дошло до того, что Юэль собрался было уже подавать в отставку. Однако к этому времени знаменитый голландский адмирал и сам понимал двусмысленность своего положения, а потому, пробыв в Дании всего несколько месяцев, Тромп убыл на родину. Командование датским флотом вновь было поручено Юэлю. Он сразу же вышел в море, имея под началом 31 линкор с 10 фрегатами, и взял крепость Истад.

На завершающем этапе войны Нильс Юэль использовал свой флот для набегов на шведское побережье и для блокады неприятельских портов. К лету 1679 года война сама собой затихла, а вскоре был подписан и мирный договор. К печали датчан, блестящие успехи их флота были уравновешены сокрушительными поражениями их армии. А потому мирный договор просто восстановил предвоенное положение вещей. Истощенная в двух войнах Дания нуждалась в мирной передышке.

В том же году по старости был освобожден от своей должности адмирал Хенрик Бельке и председателем совета адмиралтейства стал Нильс Юэль. Отныне он сосредотачивает в своих руках всю полноту военно-морской власти. Годом позже он получает и место в королевском совете.

Спокойный, но вместе с тем энергичный и деловой характер Юэля пришелся как нельзя кстати и в мирное время. Блестящий флотоводец, он оказался не менее блестящим администратором. Не покладая рук генерал-адмирал занимается развитием флота и строительством береговых баз. Он создает крупный военный порт на островах Кристиансе, что недалеко от Борнхольма, обеспечив датскому флоту контроль за главной шведской базой Карлскруне. Он собственноручно пишет новые уставы и занимается улучшением корабельного быта. Матросы и офицеры любят его за незлобливый, добродушный нрав, за спокойный и флегматичный характер. Когда герой битвы при Кеге состарился, датчане начали именовать его не иначе, как «наш добрый старый рыцарь Нильс».

В конце 80-х годов семнадцатого века Юэль закладывает еще одну военно-морскую базу, на этот раз в Нюхольме неподалеку от Копенгагена. Выбор этот был настолько удачен, что с того времени и по сегодняшний день именно там базируется военно-морской флот Дании.

Военно-морской историк германского императора Вильгельма II Альфред Штенцель так характеризует Юэля: «Заслуги Юэля значительны и в мирное время, как организатора, опытного техника, как учителя офицеров и команды, как флотоводца и тактика. Ввиду своеобразных обстоятельств, при которых протекала деятельность этого замечательного адмирала, последнему не удалось проявить своих стратегических способностей. Он зависел от верховного командования как ни один из великих адмиралов и редко имел полную свободу деятельности.

Кабинетное верховное командование могло окончательно убить всю энергию адмирала и лишить его возможности найти радость и удовлетворение в работе. Припомним, сколь неясны и необдуманны бывали посылавшиеся ему приказания. Трудно ему было при таких обстоятельствах сохранить энергию и желание работать. Ни одному из адмиралов до него не приходилось преодолевать таких больших затруднений, никому не приходилось давать бой в столь связывающей его близости монарха и правительства».

Вполне счастливой оказалась и семейная жизнь Юэля. Со своей женой он прожил в обстановке полной любви и согласия. Свою дочь выдал замуж за сына своего старшего товарища адмирала Бельке. Один из его сыновей впоследствии стал министром королевского двора, именно он сохранил замок Вальдемара для потомков, и сегодня там располагается музей адмирала Юэля.

В 1690 году Юэль серьезно заболел. Однако не прекратил работать. Король приказал ему аттестовать офицерский состав флота. До нас дошли списки офицеров с пометами старого флотоводца. Даже беглого взгляда на них достаточно, чтобы понять, насколько доброжелательно и в то же время требовательно относился к воспитанию молодых моряков «старый добрый рыцарь Нильс».

Умер Нильс Юэль утром 8 апреля 1697 года в возрасте 68 лет. Похороны национального героя превратились в небывалое шествие, в котором участвовали десятки тысяч людей. Ныне тело самого выдающегося флотоводца датской истории покоится в церкви датского флота в Копенгагене, именуемой Хальменс-кирка. На саркофаге выбиты строки, ставшие классикой датской поэзии:

Остановись, прохожий, и посмотри на морского героя из камня,

И если ты сам не высечен из камня,

Воздай почести его праху.

Потому что ты смотришь на Нильса Юэля,

Чьи плоть, кости и кровь

Вместе с пламенным сердцем служили королю.

Его мужество было испытано во многих морских битвах

И прославилось на море, на суше и в небесах.

Человек старых добродетелей, добрый и честный датчанин.

С друзьями и с врагами человек чести.

Его душа ныне пребывает у Бога, а кости лежат в этой могиле,

И доколе в морях не высохнет вода,

Имя его сохранится в памяти людской.

Память о Нильсе Юэле всегда была свята в Дании. По незыблемой традиции вот уже более трехсот лет в военно-морском флоте всегда имеется корабль, носящий имя прославленного моряка Датского адмирала глубоко почитал и основатель нашего флота Петр Великий. Будучи в Дании, он посетил музей Юэля, встречался с теми, кто еще помнил старого доброго рыцаря, изучал его победы. При этом во всем остальном мире о Юэле знают ныне немногие. Странно, но его имя весьма редко можно встретить в солидных томах, повествующих об истории военного искусства. Нильса Юэля просто предпочитают не замечать, полагая, что в маленькой провинциальной стране не может быть великого флотоводца. Как глубоко они заблуждаются…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.