ОПЕРАЦИЯ «КОТТБУС»
ОПЕРАЦИЯ «КОТТБУС»
К лету 1943 г. ситуация в тыловых районах группы армий «Центр», а также в районах, подведомственных Министерству занятых восточных областей, серьезно осложнилась. Советские партизаны наносили непрерывные удары по тыловым коммуникациям немцев, что грозило сорвать летнее стратегическое наступление вермахта на Орловско-Курской дуге (операция «Цитадель»). Так, по данным генеральной дирекции железных дорог «Восток», в феврале 1943 г. партизаны совершили около 500, в апреле — около 700, в мае — 1045, в июне — свыше 1060 налетов и диверсий на железных дорогах. При этом большая часть диверсий и налетов приходилась на дороги, ведущие к Курскому выступу[610].
На оккупированной территории Белоруссии немалую головную боль доставляли немцам партизаны Минской и Витебской областей. Они оперировали в большом районе, простиравшемся от Лепеля до Докшиц и составлявшем 3245 кв. км. Германские войска фактически не контролировали эту территорию. Еще один центр партизанской активности отмечался между Лепелем и Борисовым. Здесь также были сконцентрированы крупные силы «народных мстителей». Серьезные проблемы германским властям доставляли партизаны, действовавшие на участке Камень — Чашники — Сенно[611].
Полицию безопасности и СД особенно беспокоила ситуация в Минской области. Еще в декабре 1942 г. «народные мстители» захватили Бегомль и ряд населенных пунктов в прилегавших к нему районах. Партизаны ликвидировали все оккупационные структуры в Бегомльском районе, который вошел в состав «партизанского края». Такое положение лишило вермахт важных коммуникаций Полоцк — Борисов, Витебск — Борисов, Лепель — станция Парафьяново (железная дорога Полоцк — Вилейка), Борисов — станция Парафьяново. Кроме того, овладев Бегомлем, партизаны получили хорошо оборудованный аэродром, через который снабжались боевыми грузами не только отряды Минской, но также Витебской и Вилейской областей. Попытки эсэсовской разведки ликвидировать этот очаг сопротивления с помощью специальных операций ни к чему не привели[612].
Немцев такое положение совершенно не устраивало. С весны 1943 г. в обстановке строжайшей секретности началась подготовка к крупной антипартизанской операции, получившей наименование «Коттбус» (Cottbus). В планировании операции принимали участие представители разных ведомств, в том числе — командующий вермахтом в Генеральном комиссариате Белоруссия, генерал-майор Бруно Павель, посодействовавший тому, чтобы подключить к широкомасштабным мероприятиям подразделения экономической инспекции «Центр». Боевая часть операции готовилась под непосредственным контролем фон дем Баха и сотрудников Командного штаба рейхсфюрера СС. Детальное планирование оперативных мероприятий Бах-Зелевски поручил высшему фюреру СС и полиции в Белоруссии и начальнику оперативного отдела штаба боевой группы «фон Готтберг»[613].
Операцию планировалось проводить не только на территории гражданской администрации, но и в тыловом районе группы армий «Центр». Поэтому Бах-Зелевски с конца апреля вел переговоры с командующим корпусом охранных войск, генералом фон Шенкендорфом. Для Шенкендорфа эта операция оказалась последней: 6 июля 1943 г., находясь в отпуске в Крумхюбеле (Генерал-губернаторство), он скончался от сердечного приступа. В результате переговоров командование охранных войск выделило семь батальонов и артиллерийские подразделения под командованием начальника 813-й полевой комендатуры, генерал-майора Дормагена. Из этих сил был сформирован заслон. К операции привлекли также части военных комендатур Генерального комиссариата Белоруссия, получивших приказ выделить до 35 % личного состава. То же самое касалось и военнослужащих, проходивших службу в частях и подразделениях, обслуживавших войсковые ремонтные мастерские.
Наконец, поддержку оказали и гражданские власти. Из Генерального комиссариата Белоруссия, городского комиссариата Минска, областного комиссариата Борисов были выделены «силы быстрого реагирования» (Alarmkrafte) — подразделения общей численностью 200 человек[614].
Руководство экспедицией осуществлял «уполномоченный рейхсфюрера СС по борьбе с бандитизмом», Бах-Зелевски. Непосредственно за проведение операции нес ответственность высший фюрер СС и полиции в Белоруссии, бригадефюрер Курт фон Готтберг. Под его началом находилось мощное оперативное соединение, куда входили:
— 2-й полицейский полк СС (11-й, 13-й и 22-й полицейские батальоны);
— 13-й полицейский полк СС (6-й, 85-й, 301-й резервные полицейские батальоны);
— 103-й резервный полицейский батальон (командир — майор полиции Генрих Шульц) 31-го охранного полицейского полка подполковника полиции Генриха Ганнибала;
— особый батальон СС Дирлевангера;
— 1-я и 12-я полицейские танковые роты;
— I зенитный дивизион Командного штаба рейхсфюрера СС;
— 1-й русский национальный полк СС «Дружина»;
— 3-й, 12-й, 15-й, 51-й, 54-й, 57-й, 102-й, 115-й, 118-й, 271-й батальоны охранной полиции;
— оперативная команда особого назначения полевой жандармерии «Крайкенбом»;
— 6-й, 11-й, 12-й моторизованные взводы полевой жандармерии;
— команда полевой жандармерии «Плещеницы»;
— четыре роты главной полевой комендатуры № 392 (г. Минск) с батареей, взводом ПТО и взводом тяжелых минометов;
— батальон 331-го гренадерского полка;
— II дивизион 213-го артиллерийского полка;
— усиленная рота 286-й охранной дивизии;
— 600-й казачий полк (1-й и 2-й кавалерийские эскадроны, 7-й и 8-й велосипедный и мотоциклетный эскадроны, штабной батальон и артиллерийский дивизион);
— 633-й восточный батальон;
— командные группы полиции безопасности и СД I (оперативные команды I, II, и III) и II (оперативные команды IV, V и VI)[615].
С воздуха действия оперативного соединения «фон Готтберг» поддерживали самолеты 4-й эскадрильи 51-й бомбардировочной эскадры (V авиационный корпус) и 7-й эскадрильи особого назначения[616].
Для угона рабочей силы и реквизиции сельскохозяйственной продукции из Глубокского района был выделен особый штаб и три специальные группы, которым были приданы подразделения вспомогательной полиции из населенных пунктов Докшицы и Долтиново. В указаниях по захвату сельхозпродукции и рабочей силы подчеркивалось: «Проводить полное изъятие всех сельскохозяйственных продуктов, включая скот… захватить 60–70 процентов всего пригодного мужского населения от 14 до 45 лет, а также всех незамужних, одиночек и бездетных женщин, независимо от семейного положения и места жительства»[617].
Западные специалисты, опирающиеся на донесения вермахта и СС, утверждают, что для борьбы с партизанами немцы привлекли 16 662 человека. Об этом пишут, в частности, Р. Маврогордато, Э. Зимке, Э. Хессе, К. Герлах, В. Курила, С. Клемп, Р. Михаэлис и А. Муньос[618].
Партизанские данные (от 62 до 80 тыс. человек), которые фигурируют в работах отечественных специалистов, объективно говоря, следует признать неточными и не имеющими ничего общего с реальной действительностью[619]. Незнание партизанами количественного состава оперативного соединения фон Готтберга прослеживается и в мемуарах. Так, в воспоминаниях И.Ф. Климова и Н.Е. Гракова встречается эпизод о концентрации экспедиционных сил на направлении Докшицы — Лепель, из которого нельзя понять, кто здесь наступал: «В первой половине мая противник начал концентрировать крупные силы в гарнизонах этих районов: в Докшицах (1-й полк войск СС) [вероятно, речь идет о «Дружине». — Примеч. авт.], на станциях Парафьяново и Крулевщина (1-й и 2-й сводные полицейские полки) [эти части в операции не участвовали. — Примеч. авт.], в Лепеле (2-й полк полевой немецкой жандармерии, 3-й линейный мотополк и один танковый полк) [полков полевой жандармерии в операции не участвовало; танковых полков к операции «Коттбус» не привлекалось, были полицейские танковые роты. — Примеч. авт.]».
По нашему мнению, партизанская разведка, отслеживавшая передвижение немецких войск накануне операции «Коттбус», не смогла установить ни количество сил противника, ни выявить его замыслы. План карательной операции стал более-менее ясен командованию партизанских отрядов только после того, как в руки «народных мстителей» попали штабные документы, то есть когда уже начались боевые действия. Говоря иначе, партизаны оказались не готовы к отражению этой экспедиции[621].
Немцы планировали провести операцию в треугольнике Плещеницы — Ушачи — Борисов. Перед германской группировкой сил и средств ставились следующие задачи: во-первых, оттеснить партизан от железнодорожных магистралей Молодечно — Вилейка — Парафьяново — Полоцк, Молодечно — Минск, Минск — Борисов. Во-вторых, восстановить дороги Минск — Бегомль — Лепель — Витебск, Докшицы — Лепель, Вилейка — Плещеницы — Зембин — Борисов. В-третьих, ликвидировать опасное положение в тылу левого фланга группы армий «Центр», очистив от партизан северный район реки Березина, и продолжить строительство запасного оборонительного рубежа. То есть планировалась ликвидация партизанских формирований, действовавших между Минском и Полоцком[622].
Фон Готтберг подписал приказ о проведении операции «Коттбус» 15 мая 1943 г. Оперативное соединение высшего фюрера СС и полиции Белоруссии делилось на четыре боевых группы. Каждая из групп получила боевую задачу.
Айнзатцгруппа «Север» под командованием генерал-майора Дормагена в составе двух полицейских полков СС, трех батальонов охранной полиции со средствами усиления наступала по сходящимся направлениям из Зябок и Лепеля на Пышно, Зарубовщину с целью замкнуть кольцо вокруг Борисовско-Бегомльской зоны с севера и восстановить дорогу Докшицы — Лепель на участке Лепель — Березино.
Айнзатцгруппа «Юг» под командованием подполковника Кинцеля наступала по направлению Борисов — Пруды — Селец — Рудня с задачей замкнуть кольцо окружения и не допустить выхода партизан на восток. Оперативной группе были приданы бронекатера и моторные лодки для прочесывания реки Березина.
Айнзатцгруппа Дирлевангера наступала с минского направления — северо-западнее озера Палик с задачей овладеть дорогой Борисов — Лепель, создать заграждение, отрезав партизанские соединения, действовавшие западнее этой дороги. Помимо штрафного батальона в боевую группу входил 600-й казачий полк и «силы быстрого реагирования», выделенные гражданской администрацией.
Айнзатцгруппа подполковника охранной полиции Клумпа (а после его ранения — подполковника Китцинга) наступала из Долгиново в общем направлении на Бегомль[623].
Операция «Коттбус» проводилась в соответствии с «Боевым наставлением по борьбе с бандами на Востоке» (от 11 ноября 1942 г.). В тактическом отношении боевые порядки оперативных групп имели построение в два эшелона. Первый состоял из сплошных цепей. Они должны были прочесывать местность и вскрывать очаги сопротивления партизан, наводить на них артиллерию, танки и авиацию, а затем продвигаться дальше. Второй эшелон составляли мобильные группы преследования. Задачей этих групп являлось окончательное уничтожение «бандитов» и пресечение их попыток выхода из окружения. Руководство СС и полиции решило полностью окружить партизанский район, после чего раздробить его на меньшие части и ликвидировать партизан в отдельных частях «котла»[624].
Немцы планировали создать три изолированных друг от друга кольца окружения: первое — в районе озера Ветченское (участок Пышно — Замошье — Большие Дольцы — Зарубовщина — Пустоселье — Пышно). Второе — в районе Домжерицких болот, и третье — в районе озера Палик. Цель операции сводилась к тому, чтобы вынудить партизан отступить к болотам, надежно их там блокировать и уничтожить[625].
С советской стороны в борьбу с силами экспедиции вступили:
— бригада «Дяди Коли» (командир — П.Г. Лопатин, комиссар А.Т. Езубчик; отряды им. Сталина, им. Дзержинского, «Коммунар», «Буря», «За Отечество»);
— бригада «Железняк» (командир — И.Ф. Титков, комиссар — С.С. Манкович; 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й и 7-й отряды);
— бригада «Народные мстители» (ранее называлась бригадой «Дяди Васи»): командир — В.Т. Воронянский, комиссар — В.В. Семенов; отряды «Мститель», «Борьба», им. Котовского, им. Суворова;
— бригада им. Кирова (командир — Ф.Т. Пустовит, комиссар — И.И. Панкевич; отряды им. Кирова, им. Фрунзе, «За победу»);
— бригада «Штурмовая» (командир — Б. Лунин, комиссар — А.Ф. Лапенков; отряды «Штурм», им. Фрунзе, «Грозный», им. Жукова);
— бригада им. Доватора (командир — Ф.С. Шляхтунов, комиссар — П.А. Павленко; отряды им. Свердлова, им. Джиоева);
— бригада им. ЦК КП(б)Б (командир — А.Д. Медведев, комиссар — Т.Н. Бондарев; отряды им. Пархоменко, им. Чкалова, им. Жукова, им. Денисова);
— отряд «Смерть фашизму» (командир — В.Ф. Тарунов, комиссар — И.П. Дедюля);
— отдельные отряды «За Родину», «Гвардеец», им. Ворошилова, «Большевик»[626].
Партизанские формирования Борисовско-Бегомльской зоны подчинялись Борисовскому подпольному межрайонному комитету КП(б)Б во главе с секретарем П.А. Жуковичем, уполномоченным БШПД. Численность народных мстителей, действовавших в Борисовско-Бегомльской зоне, составляла 8 тыс. 158 человек[627].
В боях также приняли участие:
— бригада «Дубова» (командир — Ф.Ф. Дубровский, комиссар — В.Е. Лобанок; 1-й, 3-й, 7-й, 10-й, 12-й отряды);
— бригада им. Короткина (командир — В.М. Талаквадзе, комиссар — А.Б. Эрдман; отряды; «Грозный», им. Чапаева, «За победу», «Белорусский мститель», им. Дзержинского);
— бригада им. Ворошилова (командир — Д.В. Тябут, комиссар — В.А. Лемза; отряды «Мститель», «Смерть фашизму», «За Родину», «КИМ»);
— бригада им. Ленина (командир — Н. А. Сакмаркин, комиссар — А.В. Сипко; отряды им. Фрунзе, им. Ворошилова, им. Чапаева, им. Кирова, им. Сталина, им. Суворова);
— бригада им. Чапаева (командир — В.В. Мельников, комиссар — И.Ф. Кореневский; 1-й, 2-й, 5-й отряды);
— Сенненская бригада (командир — B.C. Леонов, комиссар — П.В. Сырцов; отряды им. Захарченко, им. Суворова, им. Хаиркизова, им. Чапаева, A.M. Захарова, 6-й отряд, «За Родину»);
— бригада Н.П. Гудкова (командир — Н.П. Гудков, комиссар — И.Г. Финогеев; 1-й отряд им. Кутузова; 2-й отряд им. Щорса, 3-й отряд «Ураган»)[628].
Таким образом, общая численность партизан, по нашим оценкам, составляла более 10 тыс. человек, не считая отдельных отрядов.
К 15 мая 1943 г. немцы стянули к населенным пунктам Долгиново, Докшицы, Плещеницы и Зембин (куда переместился оперативный штаб фон Готтберга) крупные силы. Отсюда, при поддержке артиллерии, СС и полиция 20 мая повели наступление в трех направлениях: на Пустоселье, на Добрунь и на Витуничи с общей задачей овладеть Бегомлем и переправой у Березине. Разгорелись тяжелые, кровопролитные бои за овладение переправами через реку Поня[629].
20 мая также началось наступление немецких войск со стороны Лепеля. Основной удар здесь пришелся по бригаде Дубровского. Ожесточенные бои развернулись за Пышно, Тартак, Черноручье, Ровное Поле, Логи. На других направлениях наступление частей СС и полиции сдерживали бригады «Железняк», «Дяди Коли», «Народные мстители», им. Кирова и др.[630].
Особый батальон Дирлевангера начал операцию «Коттбус» с карательных мер. 17 мая 1943 г. эсэсовцы сожгли деревню Лесины, убив 183 человека. После того, как формирования СС и полиции перешли в наступление, «особой обработке» подверглась деревня Кузевичи (66 жертв), а за ней — Амнишево, где были уничтожены еще 18 жителей. 24 мая была разграблена и сожжена деревня Литвичи (расстреляно 49 семей — всего 217 человек). В дальнейшем боевая группа Дирлевангера с боями продвигалась к озеру Палик[631].
Партизаны упорно оборонялись, действовали небольшими группами и маневрировали. Чтобы остановить продвижение экспедиционных сил, «народные мстители» активно использовали тактику минирования, создавали завалы. 25 мая 1943 г. Дирлевангер отдал приказ: «Заграждения на дорогах и искусственно создаваемые препятствия, как правило, заминированы. При их устранении имеются потери — один убитый, четверо ранено. Поэтому приказываю: заграждения самим никогда не устранять, а всегда использовать для этого лиц из числа местного населения. Сбереженная кровь оправдывает потерю времени»[632].
Указанный способ разминирования не раз упоминается в партизанских мемуарах. Так, Герой Советского Союза В.И. Козлов вспоминает: «К мостику на шоссейной дороге Бобруйск — Жлобин гитлеровцы согнали человек сорок женщин. Стоят женщины возле мостика, а солдат с переводчиком шагов за сто от них. Оба с дубинками. Женщины стоят лицом к мостику, пугливо оглядываются и плачут… Тогда гитлеровец медленно опускает руку на кобуру, вынимает пистолет, все так же не спеша нацеливает его на людей и стреляет. Пули свищут над самыми головами, женщины с криком падают на шоссе… Женщины осторожно делают несколько шагов по направлению к мостику, останавливаются, щупают снег ногами и идут дальше.
— Назад! — кричит переводчик, как только женщины миновали мост. — Назад!
Женщины поворачиваются и снова идут. Проходят мост, ступают несколько шагов по шоссе, и тогда гитлеровец снова гонит их на мост. И так несколько раз…
В чем дело? Сначала мы не могли догадаться. Потом все стало ясно. Недавно партизаны подорвали минами несколько немецких грузовиков, так это эсэсовцы выбрали такой способ разминирования»[633].
В воспоминаниях анонимного ветерана зондеркоманды Дирлевангера встречается следующий эпизод: «…Партизаны перешли к новой тактике и стали минировать все подступы к своим лагерям. Они делали в своих мастерских тысячи мин с деревянным корпусом… Саперы с миноискателями не могли обнаружить эти мины, в результате некоторые из нас погибли. Однажды автомашина "Опель-Блитц" наехала на мину, и водителю автомобиля оторвало обе ноги. Тогда Дирлевангер, который был прагматично мыслящим человеком, пустил впереди нас население, заподозренное в связях с партизанами. При этом часто доходило до ужасных инцидентов, и я никогда не забуду глухие взрывы мин. Люди погибали сразу, либо получали тяжелейшие ранения»[634].
По воспоминаниям другого члена батальона, Альбина Ф., «после проведения атаки на Буденичи… произошло несколько подрывов на минах. Дирлевангер был на своей машине впереди. Он приказал, чтобы из ближайших населенных пунктов пригнали население [из Буденичей и деревни Новое Село. — Примеч. авт.]. Эти люди должны были идти вперед, в один ряд, а за ними должны были следовать другие… Они двигались вперед… и были полностью разорваны на куски… Людей, которые были еще живы, добивали выстрелом в затылок сотрудники СД…»[635]
В донесении Бах-Зелевски о результатах операции «Коттбус» от 23 июня 1943 г. отмечалось, что было захвачено 2–3 тыс. человек, которые, по словам «шефа соединений по борьбе с бандами», «очищали минные поля… и взлетели на воздух»[636].
Параллельно с этим особый батальон Дирлевангера продолжал практику сожжения населенных пунктов. С 25 мая до конца месяца штрафная часть уничтожила деревни Иканы (убиты 550 человек), Засовье (235 жертв), Слобода, Заборонки (26), Осиновик (32), Веретен (76), Толщи, Чупры (52), Ольховка (25)[637].
28 мая Дирлевангер, чья боевая группа находилась в 5 км западнее озера Палик, вела бой за укрепленную высоту. Командир батальона лично принимал участие в боевых действиях и руководил своими подчиненными. Несмотря на сильный огонь партизан, подразделения штрафников все же сумели закрепиться на этой высоте. В тот же день немецкие части соединились в районе деревень Шклянцы и Витуничи, заняли Бегомль и вышли к Березине[638].
Партизаны отчаянно сопротивлялись. Фон Готтберг ввел в бой 2-й полицейский полк СС. Часть наступала на участке Осье — Замостье — Сосново — Лесины — Черницы. Отряды партизан из бригады «Железняк», просочившись в тыл к противнику, внезапно атаковали полицейские батальоны, вследствие чего в рядах подразделений полка появились большие потери. Согласно воспоминаниям «народных мстителей», им удалось окружить и почти полностью истребить два батальона полиции[639].
В дополнительном приказе № 2 по оперативному соединению (от 31 мая 1943 г.) Готтберг признал, что 2-й полицейский полк СС попал в тяжелое положение, и если бы не хладнокровие командира полка, неизвестно, чем бы все закончились. Вместе с тем он отметил: «Окружение 2-го полицейского полка позволило в итоге выявить два укрепленных бункера с огневыми точками и полевыми оборонительными сооружениями всех видов»[640].
Кроме 2-го полицейского полка СС в непростой ситуации оказался и особый батальон СС. Как зафиксировано в личном деле Дирлевангера, 1 июня 1943 г. он вместе со своим штабом выехал с командного пункта на передовую. Внезапно были обнаружены партизаны, оставшиеся в тылу после прочесывания местности. Дирлевангер и его штаб попали в ловушку. Завязался жестокий бой. Дирлевангер не растерялся, создал несколько ударных групп и в рукопашной схватке прорвался из окружения. Партизаны преследовали эсэсовцев, но были уничтожены[641].
Из воспоминаний бывшего командира отряда им. Кирова (одноименной бригады) Василия Шаркова становится известно, что здесь вели бой бригады «Народные мстители» и «Железняк». «В деревне Литвичи, — утверждает автор мемуаров, — они разгромили штаб группы Дирлевангера. Но сам палач успел прорваться к своим основным силам и снова повести наступление на партизан»[642].
Утверждения В.А. Шаркова вызывают сомнения. Во-первых, деревня Литвичи, насколько видно из акта, составленного представителями Плещеницкого подпольного райкома от 2 июня 1943 г., была захвачена и сразу сожжена. Кроме того, уничтожение деревни состоялось 24 мая, а бой штаба — 1 июня. Тем не менее можно говорить о том, что командир боевой группы и его штаб попали в окружение, однако вырвались из смертельного кольца[643].
4 июня из оперативного подчинения Дирлевангера вывели силы быстрого реагирования, приданные из Генерального комиссариата Белоруссия. Приказ о выводе этих подразделений лично подписал
B. Кубе. Свои действия он объяснял тем, что, во-первых, борьба с партизанами не является главной задачей сил быстрого реагирования; во-вторых, была достигнута граница тылового района группы армий «Центр»; и, в-третьих, Кубе возмутили жестокие действия батальона Дирлевангера, о чем он сообщил А. Розенбергу. Кубе, однако, не стал озвучивать факты, когда его подчиненные, находясь в совершенно пьяном состоянии, ограбили курятник областного комиссариата Борисов, разграбили имущество, принадлежавшее городскому комиссару Вильгельму Янецке и офицеру по связи с полицией безопасности и СД оберштурмбаннфюреру СС Карлу Радке[644].
Тем временем ситуация для партизан ухудшилась. 8 июня немцы захватили Пышно, выбив оттуда бригаду «Дубова». К первой декаде июня кольцо окружения охватывало район между дорогой Бегомль — Лепель и большаком Селец — Пострежье. На болотистых островах внутри кольца оказались партизаны бригад «Дяди Коли», «Железняк», им. Кирова, отрядов «Смерть фашизму», «Гвардеец», «За Родину», «Борьба», им. Калинина. Партизаны бригады им. Кирова с 9 по 12 июня вели беспрерывные бои за удержание аэродрома в Пострежье, который являлся главным узлом обороны окруженных партизанских формирований[645].
Иван Дедюля, бывший комиссар отряда «Смерть фашизму», вспоминал: «10 июня после многодневной авиационной обработки лесного массива каратели пошли на штурм. От ударов артиллерии и авиации застонали земля и небо. Пехота и танки противника вскоре подавили сопротивление на востоке партизанской бригады имени Кирова, отрядов "За Родину" и "Гвардеец", а на юге отбросили к Палику бригаду "Дяди Коли". Несмотря на ожесточенное сопротивление партизан, карателям удалось выйти непосредственно к границам Паликовского леса. Вражеское кольцо сомкнулось еще плотнее, а зона маневра для партизан катастрофически уменьшалась»[646].
К 18 июня части СС очистили от «народных мстителей» лес в районе озера Палик и рассекли пополам домжерицкий болотистый массив по дороге Моисеевщина — Дубровка — Студенка — Пострежье — Брод, поставив под удар с тыла оборону бригады «Железняк». Одновременно немцы развернули строительные работы по сооружению дорог через болото. Для переброски батальонов СС и полиции использовалась дорога, идущая из Борисова на Зембин — Мстиж — Бегомль[647].
Командование партизанских бригад, получив приказ военного руководителя Борисовского межрайонного комитета подполковника Н. Коваленко, приняло решение о прорыве из окружения в ночь на 19 июня. Прорыв из окружения обошелся «народным мстителям» очень дорого. Потери в личном составе, а также среди гражданского населения были значительными. Борисовско-Бегомльская зона была ликвидирована. Однако в партизанских мемуарах утверждается, что немцы вынуждены были прекратить экспедицию якобы потому, что войска, задействованные в ней, понадобились на фронте[648].
23 июня 1943 г. Готтберг подвел итоги операции «Коттбус». В отчете, подготовленном на имя Бах-Зелевски, говорилось: убито в бою 6087 человек, расстреляно — 3709, 4997 мужчин и 1056 женщин были зарегистрированы в качестве рабочей силы. Собственные потери составили: немцы — убито пять офицеров, в том числе командир батальона, 83 унтер-офицера и рядовых. Ранено 11 офицеров, в том числе два командира полка, 374 унтер-офицера и рядовых, трое пропали без вести. Были захвачены трофеи: 20 орудий калибра 76,2, девять противотанковых орудий, одно зенитное орудие, 18 минометов, 30 станковых пулеметов, 31 ручной пулемет, 903 винтовки, 16 противотанковых ружей, 13 пистолетов, 11 винтовочных прикладов, семь винтовочных стволов, уничтожен один самолет и 50 планеров. Захвачено сельскохозяйственных продуктов: 3262 коровы, 2182 овцы, 904 лошади, 153 свиньи, 1618 кож разных животных, 684 тонны зерна, 24 тонны картофеля, 38 центнеров льняного семени, 70 центнеров муки, три центнера шерсти, два мешка льна, два мешка льняной пряжи[649].
Белорусские исследователи В. Селеменев и В. Шимолин, придерживаясь линии, избранной еще советскими историками, считают отчет фон Готтберга «липой», поэтому они склонны доверять донесению генерального комиссара Белоруссии В. Кубе. Однако донесение Кубе появилось на свет за три недели до завершения операции «Коттбус» и не может считаться окончательным в плане результатов[650].
Вместе с тем, по мнению немецких специалистов К. Герлаха, В. Курилы и Д. Поля, отчет фон Готтберга, скорее всего, неполный. Так, боевая группа Дирлевангера сообщила, что во время операции «Коттбус» ее части уничтожили около 14 000 человек и 13 взяли в плен. Особый батальон СС сжег 39 населенных пунктов (13 деревень в районе Заславля и 26 деревень в районе Плещениц и Бегомля). Таким образом, итоговый отчет не учитывает всех жертв, которые были среди мирного населения[651].
В отношении ряда руководителей и участников операции «Коттбус» последовала критика. В первую очередь, со стороны В. Кубе, который принципиально выступил против мероприятий по уничтожению людей и пытался предотвратить создание в больших областях так называемых «мертвых зон». Действия батальона Дирлевангера, устроившего настоящую бойню на территории нескольких районов, осуждались гражданскими властями. Представители местных администраций считали опустошение районов и жестокие расправы над крестьянами недопустимыми. Для выполнения экономических планов, заявляли чиновники, следовало сохранять сельскохозяйственные угодья, а население использовать на работах. Но руководство СС и полиции в Белоруссии имело свои взгляды на то, как лучше бороться с партизанами и решать экономические задачи. Тем более фигура «старого оппозиционера» Кубе уже давно раздражала СС[652].
Несколько позже Кубе направил протест Гиммлеру относительно поведения батальона Дирлеваш ера. Однако на гневное письмо генерального комиссара ответил не рейхсфюрер СС, а Готтлоб Бергер. Он отверг обвинения Кубе, поскольку, как представлялось начальнику Главного управления СС, в них не было никакого смысла. Бергер не постеснялся заявить, что ему известно, как действует особый батальон СС, личный состав которого ведет себя во время боевых действий вполне «благопристойно»[653].
Между тем любимая боевая часть Бергера продолжала вести себя так, как и прежде. До конца первого летнего месяца 1943 г. батальон сжег как минимум еще три деревни: 25 июня — Кондратовичи (135 жертв), 29 июня — Силичи (16) и Старинки (10)[654].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.